Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Желания. Эмоции. Действия, — Лод неопределённо крутанул кистью. — Знаешь, Тэйрант и Ильхт... они ведь оба начали не со зла. Оба просто были... максималистами. Уверенными в собственном предназначении. Уверенными в собственном превосходстве. Гордецами... прекрасными, умными и жестокими, поглощёнными собственной тенью. И это долго меня пугало. То, во что я могу превратиться, — на его губах мелькнул намёк на улыбку. — Но потом я понял: я не должен бояться. Я не должен отворачиваться от своего дракона. Я должен принять его и примириться с ним, и тогда — и только тогда — я смогу его обуздать. И я сделал это, — он подался вперёд. — Как и ты.
Я только кивнула.
И, наверное, теперь понимала, каков Лод на самом деле. Как тёмная сталь уживается в нём с плюшевым мишкой. Просто он был из тех людей, которым вместе с очень большими силами дали очень длинную, очень тёмную тень — но которые сумели повернуться к собственной тени лицом. И они творят добро, порой даже по отношению к тем, кому они ничем не обязаны: тем самым доказывая себе, что их тень знает своё место.
Да, мы с Лодом были не самыми добрыми людьми на этом свете. Людьми, которые не гнушались сомнительных методов, людьми, которые считали, что цель оправдывает средства.
Но мы были одной породы.
— А я боялась, что ты спишь, — сказала Морти, впорхнув в лабораторию. — Пришла бы раньше, но пыталась поговорить с любимым братом... а, Снезжана, и ты здесь?
— Уже ухожу, — я торопливо поднялась с табурета.
— Да, звёзды наверняка давно побледнели. Пора расходиться, — Лод рассеянно обвил одной рукой талию принцессы дроу, прильнувшей к ручке кресла. — Но сначала нужно решить, что делать с пленными.
Я отвела взгляд: вид пальцев колдуна на талии Морти вызвал у меня смутное, тоскливое раздражение, на которое я не имела права.
— Они же и так в темнице.
— И, боюсь, в этом каменном мешке с ними может случиться всё, что угодно — а в их здоровье я очень заинтересован. Хочу перевести их поближе к себе, в комнату, которую окружу защитными заклятиями... и, конечно, лучше всего подойдут твои покои, Снезжана.
— Мои? — я растерялась. — А меня куда?
— Если Морти не против, я бы отправил тебя в башню королевской семьи. Комната Литы ведь до сих пор пустует, и...
— Нет, — неожиданно твёрдо сказала Морти. — Нет, Лод, — она вздохнула. — И не потому, что мне жаль комнаты.
Колдун нахмурился:
— И почему тогда?
— К Алье захаживают и Мэй, и Артэйз, и другие дроу. В нашу башню. Как думаешь, что они сделают с твоей любимой игрушкой, если до неё доберутся? Прекрасная выйдет месть за прежние унижения, — Морти коснулась кончиками пальцев щеки Лода. — Она должна быть под твоим присмотром. По условиям клятвы. Я не хочу потерять тебя, потому что ты не смог её защитить.
— Да, это так, — помолчав, признал тот. — Но мне было бы куда удобнее, если б пленники были в моей башне.
— Пусть Снезжана спит здесь. На полу, рядом с камином, — Морти пожала плечами. — Тут тепло. Будет пользоваться твоей ванной, и вещи Литы пусть Акке перенесёт в твой шкаф.
Лод, колеблясь, посмотрел на меня:
— Снезжана?
Я раздражённо сцепила пальцы в замок.
Конечно, предложение принцессы было логичным. И что тут возразишь? 'Я против, потому что по некоторым причинам хотела бы избегать встреч с вашим любовником, не связанных с деловыми вопросами'?
— Это самый разумный выход, — сдержанно произнесла я вслух. — К тому же мне всё равно, где спать.
— Тогда решено, — улыбнулась Морти. — Ты ведь не против, Лод?
— Нет, — вздохнул мужчина с какой-то обречённостью. — Иди спать, я скоро приду, — Морти в ответ ласково коснулась его волос и, махнув мне рукой, послушно удалилась по направлению к спальне колдуна. — А тебе, Снезжана, придётся немного подождать... Акке!
Я сидела в кресле, пока иллюранди — молчаливый, как всегда — появлялся то с периной, то с подушкой, то с постельным бельём. И с невесть откуда взятой шкурой неведомого зверя — огромной, белой и очень пушистой. Лода не было: ушёл разбираться с пленниками.
И, судя по тому, что в какой-то момент снизу до меня донеслись тоненькие вопли Кристы, прокатившиеся по каменному колодцу витой лестницы — разобрался.
Лод вернулся, когда я уже разделась и, оставшись в одной рубашке, забралась под одеяло. Рядом с камином и правда было тепло; иллюранди бросил перину поверх шкуры, так что холода от каменного пола, скрытого под ковром, совсем не ощущалось.
Но когда я увидела колдун — невольно подскочила.
— Тебе плохо?!
— Я наложил на комнату очень надёжную защиту, — Лод тихо опустился в кресло. Открыл ящик стола; к моему удивлению, достал кристалл с энергией Кристы. — Но она требует много сил.
Сидя в своей импровизированной кровати, я тревожно вглядывалась в его осунувшееся лицо: под глазами синяки, и без того бледная кожа сравнялась цветом с мелом.
Цена магии...
Лод сжал кристалл в дрожащих ладонях. Прикрыл глаза, и свечение, наполнявшее камень изнутри, стало меркнуть — одновременно с тем, как бледнели синяки под глазами колдуна. Когда кристалл обратился обычным безжизненным камнем, Лод достал другой; и после третьего он уже выглядел не хуже обычного.
— Так-то лучше, — колдун удовлетворённо отложил опустевший кристалл в сторону: пальцы его больше не дрожали. — Видишь ли, у каждого мага есть определённое количество сил, которое он может потратить на заклятия. Израсходуешь все — начнёшь расплачиваться уже жизненной энергией, а так и умереть недолго. Но со всеми предстоящими событиями... ждать, пока мои силы восстановятся естественным путём, времени нет.
— Ты это и выкачивал из Кристы? Её магический резерв?
— Нет. Тот способ, которым пользуюсь я, не самый эффективный. Так можно забрать лишь физические силы — маги зовут их 'роборэ'. А магический резерв мы называем 'сидис', и он таким образом не передаётся. Но когда тебе нужно творить заклинания... — Лод рассеянно пощёлкал пальцами. — Роборэ — как сухая трава. Горит ярко, но сгорает быстро. А полноценные брёвна для костра — только сидис.
— И сидис можно забрать только убийством, — предположила я.
Очень живо представив над головой колдуна красную горизонтальную шкалу: здоровье, оно же роборэ. И под ней — ещё одну, только синюю: мана*, она же сидис.
(*прим.: мана, или очки магии — ресурс в компьютерных играх, определяющий количество специальной магической энергии, расходуемой на различные заклинания и прочие магические способности)
Да, компьютерные игры изрядно подпортили моё восприятие этого мира...
— Откуда ты знаешь? — Лод, кажется, даже не особо удивился.
— В нашем мире в книжках часто писали, что злые колдуны для своих ритуалов убивают девственниц. А пока всё, что происходит в Риджии, не сильно расходится с нашими книжками, — я пожала плечами. — Логично предположить, что таким образом колдуны добывают энергию, которой у них не хватает.
— Да, это так, — подумав, кивнул Лод. — Только при убийстве разом выплескиваются все силы. Человека, эльфа, дроу — неважно. И при убийстве девушки, особенно невинной, особенно колдуньи, выплескивается столько...
— Понятно, — я поправила одеяло, чтобы оно надёжно закрывало ноги. — А почему невинность является обязательным условием?
Если честно, меня и в книжках всегда это интересовало. А то складывалось ощущение, что злые колдуны просто хотели перед ритуалом удовлетворить и другие свои потребности.
Ну или после — тут уже дело вкуса и степени извращённости.
— Не обязательным. Но у невинных нетронут ещё один, особый резерв жизненных сил: мы зовём его 'амант'. Он вступает в дело после лишения невинности, и, думаю, ты догадываешься, на что он обычно расходуется. Причём важна не столько фактическая, м, целостность преграды в определённом органе, сколько... нечто другое. Потому что наслаждение определённого рода можно получить разными способами, но амант будет использован в любом случае. И даже если с точки зрения лекарей девушка останется невинной, свою ценность в энергетическом плане она уже потеряет, — Лод мельком улыбнулся: наверное, заметил румянец на моих щеках, которым почему-то вдруг стало жарко. — Конечно, ценность эта во многом зависит от характера девушки. Страстные натуры — подарок для колдунов. У тех, кому чужда жажда физической близости, амант мелкий, как пересохшая речка, так что особо не разгуляешься.
— И его тоже можно забрать в кристаллы? — я мысленно дорисовала над головой колдуна третью шкалу: розовую, нежного, пастельного оттенка.
Судя по тому, как часто Морти наведывалась в его спальню — по длине минимум не отстающую от первых двух.
— Да. Вполне. Потому-то мне и нужна была Криста, — Лод поднялся с кресла. — Хотя у неё, честно сказать, амант так себе.
— Ещё бы. Учитывая, как она боялась первой брачной ночи.
— Да и роборэ хватает ненадолго. Зато сидис... да... — колдун вдруг перестал улыбаться. — Но я не Ильхт.
Мне захотелось ободряюще коснуться его руки.
Хорошо, что я была слишком далеко.
— Никто этого и не говорит, — мягко сказала я.
— Кое-кто с тобой бы не согласился.
Лод направился к двери в библиотеку; и я задумчиво смотрела снизу вверх, как он идёт мимо меня.
— А ты видишь их? — негромко спросила я. — Какой у человека... или дроу... роборэ, амант и сидис?
Лод остановился:
— Да, если посмотрю... особым взглядом.
Я хмыкнула.
Потому что наконец поняла, отчего колдун так и не стал со мной 'работать'.
— Что-то смешное? — спросил Лод, обернувшись
— Да нет. Просто, судя по моему здоровью, с роборэ у меня паршиво. А раз я не маг, то и сидиса у меня нет, — я пожала плечами. — Вот и получается, что я для тебя бесполезна. Толком ничего не выкачаешь.
Лод отвернулся. Помолчал, стоя так, что я не видела его лица.
Потом тихо приоткрыл дверь библиотеки.
— Да, всё так. Но... выкачивать есть что. Вполне, — махнул рукой, заставив все свечи разом погаснуть, и размашисто перешагнул через порог. — Спокойной ночи, Снезжана.
Я смотрела, как он закрывает за собой дверь, лишая лабораторию последних лучиков света: лишь гаснущие угли ткали во тьме тусклое кружево оранжевых узоров.
Потом откинулась на подушку — с некоторым возмущением.
Это он на мой амант намекал? Хочет сказать, что у меня сладострастная натура? Ха! Вот у принцессы людей, про которую Морти рассказывала, шкала аманта должна быть неимоверной длины — с её-то любовью к тройственным союзам. А я...
Я вообще ни о чём таком не думала.
Пока не встретила Лода.
Я сдёрнула с носа очки, положила на край постели — надеясь, что за ночь не стряхну их на пол, а то ведь раздавят — и, перевернувшись на живот, уткнулась лицом в подушку.
Ладно, надеюсь, скоро меня здесь не будет. И вопрос о моём аманте закроется раз и навсегда.
И хорошо, учитывая, что колдуну явно не терпится меня выпроводить: если не в родной мир, то хотя бы в другую башню...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЛОВУШКА ДЛЯ ФЕРЗЯ
Я стояла на горном утёсе, куда когда-то меня перенёс Лод. И смотрела вниз.
На выжженные поля. На леса, обернувшиеся пеплом. На город чуть поодаль — его развалины, от которых поднимался чёрный дым.
На горы окровавленных тел, наваленных друг на друга.
И поняла, что уже не на утёсе, а рядом с ними: на безжизненной, залитой кровью земле. Вглядываюсь в искажённые мукой лица. В пустые, мёртвые глаза Кристы, разметавшей золотые локоны по обезображенному телу Дэнимона, навсегда застывшим взглядом смотревшей в небо.
А рядом — Лод в окровавленной мантии. И Алья: в одной руке меч, с которого стекают тягучие алые капли, в другой — чёрное знамя, скользящее по ветру.
— Мы победили, — Лод, улыбаясь, положил руку мне на плечо, пятная кровью белый шёлк моей рубашки.
— И всё благодаря тебе, — Алья торжественно отсалютовал мне тонким, изящным клинком. — Даже люди иногда бывают полезны.
Липкий, пробирающий до костей ужас сковал тело холодной волной.
Этого не может быть. Это слишком... нереально?
Да. Нереально. В том-то и дело.
А значит...
— Это сон, — прошептала я, зажмурившись. — Только сон.
— Но многие сны — тайные желания. Или тайные страхи, — негромко произнёс кто-то за моей спиной. — Те, в которых ты не признаёшься даже самой себе.
Я открыла глаза: кругом была чернота. Абсолютная, непроницаемая, без направления и границ — но я отчётливо видела своё тело, будто оно слабо светилось изнутри.
И обернулась.
— Акке?!
Иллюранди задумчиво смотрел на меня: одежды сливаются со мраком — но лицо сияет призрачной, пепельной серостью, и глаза горят бледными сапфирами.
— Значит, этого ты боишься. Вот как... — тонкие бесцветные губы демона окрасила улыбка. — Ещё одно, в чём вы с Лодом похожи.
Я отступила на шаг, удивляясь, что у меня это получилось — ведь под ногами была всё та же чёрная пустота:
— Что...
— Он тоже всегда отличает сон от яви. Удивительное свойство, на мой взгляд, — демон сощурился. — А тебе пора просыпаться.
Опора ушла из-под ног, на миг перехватило дух — и я, нелепо взмахнув руками, полетела вниз, в тёмную бездну; а иллюранди бесстрастно наблюдал, быстро удаляясь кверху, обращаясь крохотной серой точкой...
А потом я действительно открыла глаза — и уставилась в незнакомый потолок, отделанный светлыми каменными плитками: чувствуя, как бешено колотится сердце, и внутри всё сжимается, точно я всё ещё лечу.
Где я?..
И вдруг поняла, что рядом кто-то сопит.
Я повернула голову — и чуть не уткнулась носом в широкую складчатую морду, делившую со мной подушку.
От неожиданности я отпрянула прежде, чем сообразила, что это всего-навсего спящий бульдог.
Впрочем, нельзя сказать, что от осознания этого факта мне стало легче.
Схватив с края шкуры очки, я торопливо выпуталась из-под одеяла и скатилась с постели.
— Доброго пробуждения, — послышался знакомый голос.
Сев на полу, я обернулась.
Лаборатория Лода, точно. Я же теперь сплю здесь. А вот и сам Лод: сидит за столом, неподалёку от меня, и пишет что-то на листе пергамента.
— Кажется, ты понравилась бульдогу, — не глядя на меня, произнёс колдун. — Как Морти принесла его утром, так сразу у тебя устроился.
Я торопливо стянула с постели одеяло, прикрыв голые ноги. Уставилась на собаку, блаженно похрапывавшую, лёжа на боку. Размер — едва ли с кошку. Стоячие, как у летучей мыши, уши. Приземистые лапки, смешно вытянутые вперёд. Короткая, серая, отливающая в сизый шерсть — кажется, такой окрас называют голубым; на груди — узкое длинное пятно, похожее на белый галстук.
На моей подушке бульдог явно чувствовал себя, как дома.
— Откуда он у вас?
— Он принадлежал мэнэзжиру. Совсем маленький был, когда они к нам попали, — Лод аккуратно макнул металлическое перо в чернильницу. — А когда мэнэзжир умер, бульдога забрала Лита.
Холод каменных плит жёг ноги, но я сидела и разглядывала пса. Убеждая себя, что в этом маленьком создании нет абсолютно ничего страшного — и, соответственно, смутное желание немедленно вскочить и выбежать в другую комнату глупо и безосновательно.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |