Кровавая Ладонь

Особенно тяжело в этой давке приходилось Алезандезе, которая привыкла "работать" в одиночку. Не будь в зоне поражения союзников, то, при должной подготовке, этот бой можно было бы уложить в пару минут. А так... удар, отскок, еще удар. Вот запыхавшийся противник отводит меч за спину для удара и Дез, инстинктивно уловив чужую слабость, подпрыгивает к нему вплотную. Одной рукой она фиксирует занесенное оружие "кровавого". Второй, отводит в сторону щит и, к неподдельному удивлению всех вокруг, собственным лбом расшибает "ладошке" нос. От неожиданности, бедняга поскальзывается, роняет меч и падает. Шмякается на задницу, прямо в вязкую лужу крови. Тут же, в его опухшую сопливую носопырку, со всей дури прилетает колено Дез. Сотрясение или нет — не суть важно, но сознание покидает воина.

Еще один готов. Темно-синие глазки забегали в поисках следующей жертвы. А вот и она... точнее он. Прикрывается от яростных натисков "темного" меча и даже не подозревает, что белокурый ангелок смерти вот-вот настигнет его со спины. Прыжок, второй и... непонятно откуда взявшаяся туша врезается Дез в колено. Да так плотно врезается, что она падает, невольно проделав кувырок через голову. Вот так, в один миг, расчетливая машина для убийств выходит из строя. Алезандезе ломает ногу, крепко прикладывается затылком о камень и повреждает спину, приземлившись поясницей на что-то очень твердое. Боль невозможная. В слезящихся глазах двоится и подкатывает страшная обида на то, что тело перестало слушаться. И это только половина беды... сейчас ее будут добивать.

Как пьяный кот на валерьянку, один из "Ладошек" ломанулся к Дез. И осуждать его глупо, ведь ее Величество Бойня не терпит пощады. Нужно убить... или убьют тебя. И только полный идиот будет раздумывать над этим выбором. Вот так прозаично, скучно и уныло закончится жизнь Алезандезе Джербен. Недосуг ее врагу произносить победные речи и спрашивать последнее желание. Ему бы, как можно скорей, кольнуть холодной сталью в сердце и побежать дальше.

К счастью, не в этот раз... дядюшка Колин не дремлет. Стрелял наверняка — в висок. Вот ведь старый ублюдок! Спасать удумал! Теперь, бьюсь об заклад, будет козырять этим при каждом удобном случае...

* * *

В какой-то степени, все правители одинаковы. И Алькахест, в этом плане, удивительное место. Исключение из правил. Никаких дворцовых интриг, никакой бюрократии и никакой... абсолютно никакой терпимости к несогласным. Суровое мужское братство стоит во главе и правит своим народом так, как считает нужным. Не нравится? Лучше уходи сейчас или можешь не дожить до рассвета. Нет? Не уходишь? Смеешь открывать рот и кричать о несправедливости? Минуточку! Вспомни, разве тебе ее кто-то обещал?

Так и живем. И ведь люди этим режимом довольны! А тут... бедный, угнетенный народ. Вправду говорят: "ложь порождает еще большую ложь". И местные чинуши настолько запутались в ней, что дошли до абсурда. Весь этот бред цветет буйным цветом. В то время, как можно все исправить за одну ночь! Нет ничего проще — перерезать тварей прямо в их теплых постельках и встретить рассвет уже свободными. Нашелся бы смельчак, готовый заварить такую кашу. Ладно, не моего ума дело. Один разговор и обратно, домой. Что ж, сиятельный Дедерик Тримель, готовься к обилию лести и заискиваний. Ты это любишь, я знаю. У тебя это должно быть в крови.

— Марко! Ты что, мразь подзаборная, совсем одурел? — пробасил король. Вот как, оказывается. Интересные у него отношения с духовенством. А говорят, что Церковь вертит им, как хочет. Видимо, врут. — Ты хоть понимаешь, кого ты не хотел ко мне пропускать?

— Я... я...

— Я... Я... — передразнил Дедерик перепуганного ипоэкзарха. — Пусть прохудится задница твоя! Собака ты сутулая!

Владыка всея Аббадона ругается, как пьяный сапожник. Немного неожиданно, но со стороны выглядит весьма органично. Король невысок ростом, зато плечист. Аккуратная бородка, карие глаза, нос картошкой. На удивление, для своих лет пребывает в хорошей физической форме. Аристократическое происхождение выдает лишь пивное пузико, да королевское облачение: обрамленная мехом роскошная синяя мантия и знаменитая корона, изображенная на гербе Аббадона.

Сейчас Дедерик, вскочив с трона, недовольно расхаживал взад-вперед по залу и чихвостил беднягу Марко. Смотреть одно удовольствие. Удивительно, но что-то вроде уважения просыпается к нему. Может быть, в действительности, не все так плохо в королевстве? Хотя... нужно верить своим глазам. А за неделю в Алкмаре, гадостей я навидался сполна.

— Что Абигал в тебе нашла? Ты же туп, как камушек. К тебе приходит человек из высшего военного сословия соседствующего с нами государства. Приходит сам! — стиснув зубы, король замахнулся на Марко, но бить не стал. — И сам же предлагает принести присягу твоему королю! А ты что? Ты как себя ведешь, паскуда?

И действительно, присягу пришлось принести. Вступая в паладинский орден, ты автоматически зачисляешься в командный состав армии Аббадона. Присяга... наверное, тяжело человеку, для которого это больше, чем просто слово. Что будет, если ее нарушить? Может быть, отвалится ухо или сыпь по спине пойдет? Нет. Ну и пускай себе наивно полагают, что я им верен. Лишним это не будет. А батька Мусорщик только улыбнется, прознав, что его приемный сын заделался воином Церкви Единого. Улыбнется и подмигнет лукаво, мол, ловко ты это провернул.

— Я же не знал...

— Почему Мендебал знал, а ты не знал?

Кстати о маге: рыжий кудесник стоял возле трона и был неимоверно напряжен. Скорей всего, прямо сейчас заслоняет своего хозяина какими-нибудь невидимыми щитами. Все правильно. Доверяй, но проверяй. Технически, одно рукопожатие отделяет Дедерика от смерти. Был бы в ней интерес, так разменять мою жизнь на его — не большая цена.

— Ваше Высочество, "пришлый" в самом центре города. Лезет в Церковь своими нечестивыми, грязными ногами. Откуда же взяться радушию?

— Грязными ногами, говоришь? — король начал вертеть головой в поисках чего-нибудь, чем можно ударить Марко. На счастье ипоэкзарха, под руку Дедерику ничего не попалось. — Ты решил продолжать дерзить?

— Не велите казнить, Ваше Величество. — взмолил тощий монах, упав на колени.

— Да вот... нельзя тебя казнить. — король тяжело вздохнул. — Абигал обидится. Стерва святая. Зато я могу тебя разжаловать. И разжалую! Весной поедешь с армией на северный фронт, боевой дух солдат укреплять. А теперь, пошел вон!

Униженный, но живой, Марко исчез быстро. Будто бы провалился в портал королевского волшебника. И так же стремительно пропала из тронного зала вся прислуга, стоило Дедерику хлопнуть в ладоши. Стараясь себя успокоить, владыка недовольно качал головой и теребил бороду. Минуту, две, три. Начинать разговор первым нельзя, получится не по этикету.

— Что ж... — наконец, благородное седалище умостилось на трон и старт беседе был дан. — Каспар, я прошу прощения за то, что вам пришлось услышать. И отдельные извинения примите касательно того, как с вами обошлись в Церкви. Узколобые люди, что с них взять?

— Ну что вы, Ваше Высочество, не стоит. Все пережитые мной тяготы меркнут перед тем, что я наконец-то могу лицезреть вас воочию! До сих пор не верится, что нахожусь под одной крышей с сиятельным и несравненным Дедериком Тримелем, единоличным правителем всего Аббадона. — и низкий поклон. Ну как тебе, бородатый? Понравилось? Погоди, я еще не так могу.

— Каспар... — король сурово вскинул бровь. Что-то пошло не так. — Вы же не хотите меня обидеть? Такие напыщенные речи пришлись бы мне по душе, но только не из ваших уст. Я уважаю вас и понимаю, что общаюсь с человеком, не обделенным умом. Проявите и вы ко мне такое же уважение. Не держите меня за тупицу.

Вот так промах... недооценил. Учитывая, что власть в королевстве передается по наследству от отца к сыну, ожидать смышленого правителя приходится не часто. Тут уж как повезет. Но этот сумел-таки не избаловаться в детстве и не потерять голову от власти. Молодец, что еще сказать? Дедерик снял корону и положил ее себе на колени.

— Давайте говорить начистоту. Вы проделали длинный путь и рисковали жизнью в бою с чудовищем. Бились во благо чужой страны. И что вы хотите получить взамен? Золото? Земли? Женщин? Не верю. Тут что-то другое. Я не знаю что, но уверен — разговор будет интересным.

— Ваша правда. — это даже хорошо, что не придется строить из себя лизоблюда. Сказать бы за это "спасибо", но реакция короля может быть неоднозначной. — На самом деле, от вас мне нужен сущий пустячок. Пожалуйста, устройте так, чтобы Мерсена выдала вольному городу темный клан "Кровавой Ладони".

— И об этом вы просите меня? — Дедерик удивился настолько, насколько вообще мог. — Каспар, почему вы не обратились за этим к императору?

— Считайте, что это интуиция.

— Хм... — похоже, владыка Аббадона начал сомневаться, что общается с человеком "не обделенным умом". — А позвольте узнать, зачем вам это?

— Да ничего особенного. Такая себе обычная, бытовая междоусобица. Понимаете... у вас своя вера, а у нас своя. Очень много тонкостей. И если не вдаваться в подробности, то можно сказать, что Алькахесту срочно нужно наказать предателей.

— Это дело хорошее. — Дедерик вновь принялся терзать свою бороденку. — "Наказать предателей". — задумчиво повторил он. — Каспар... присягая мне на верность, вы заведомо солгали. Человек вашей породы вряд ли бросит блестящую военную карьеру и осядет на чужбине. Особенно в городе, где нечего делать, кроме как неумолимо тупеть и толстеть на казенных харчах. Вам это нужно? Сомневаюсь. И если когда-нибудь, упаси Единый, перед вами встанет выбор, то вы меня предадите. И глазом не моргнете, так ведь?

— Очень надеюсь, что до этого выбора никогда не дойдет. — ну а как еще ответить? Соврать сейчас, было бы еще глупей, чем просто ответить: "Да!".

— Ну так и вы меня поймите. Вашу просьбу я исполнить не могу. Дипломатия, букан ее задери. — надев корону обратно, Тримель развел руками. — Как вы выразились: "очень много тонкостей".

Вот так рушатся надежды. Неважно, чья идея была интересней — моя или Колина. Обе они никогда не воплотятся в жизнь. Какими же извилистыми путями ведет нас Мусорщик к этим пресловутым союзникам! Выйди мы с карательными отрядами прямиком в Мерк, как и задумывалось с самого начала, уже успели бы десять раз домой вернуться. Тут невольно зависть возьмет, глядя на прихожан Церкви Единого. Они-то хоть могут сомневаться в существовании своего божка. А нам такого не светит. В Щуре поди усомнись... тут же напомнит, почему этого делать нельзя.

— Император Зорайон непременно попросит об обратной услуге. Трудно представить, о какой именно, но золотом мне будет не откупиться. Так что извините, Каспар. Может быть, я могу сделать для вас что-нибудь другое? — король внезапно переменился в лице, заговорщицки сощурив свои карие глазенки. — А давайте так... устроим вам королевский отпуск! Отдаю в ваше полное распоряжение винный погреб, придворных поваров и мой личный гарем. На три дня. Ой, да чего уж там, на неделю! Эта Красная Кошка уже давно мне костью в горле стояла. Ну что за король такой, который не может защитить свою собственную деревню?

— Спасибо за предложение, Ваше Высочество, но вынужден отказаться. — оно, конечно, заманчиво. Но Мартин кровушки пролил не меньше, чем я. Неправильно получится. Нечестно.

— Эх, Каспар. Вы даже не представляете, от чего отказываетесь. Я ведь в гареме принципиально плоских не держу. Они злые и вечно чем-то недовольные. А что за удовольствие смотреть, как на тебе сидит баба с грустной рожей? Как обиженная шишимора, честное слово! Так что у меня все девки отборные. Умницы, красавицы, веселушки! Так еще и грудастые, как коровы недоенные!

— Ни капельки в этом не сомневаюсь. — красочно рассказывает, зараза, аж улыбка невольно на лицо наворачивается. И злость на Мирари почти утихла... стоп! Мирари. Ну что ж, дорогая моя, жди привета. — Ваше Высочество! Есть еще одно дело, в котором вы могли бы мне помочь.

— Еще один "пустячок", как я понимаю? — Дедерик добродушно улыбнулся. Все-таки неплохой он мужик, если судить по первому впечатлению.

— Прошу вас, разыщите в Алкмаре двух братьев-близнецов. Им по десять лет, совсем еще мальчишки. Зовут Касмир и Томаг, живут где-то здесь с матерью и отчимом. Пожалуйста, возьмите этих ребят под свою опеку на какое-то время. — приближу месть, почему нет? Раз уж награда все равно полагается, поддамся порыву эгоизма. А с Мартином уж как-нибудь сочтемся. — Только никаких нежностей не надо! Поселите в казармы. Начните учить военному мастерству, пускай хоть оружие в руках прочувствуют. А как снег сойдет, я их лично заберу. Сделаете?

— Конечно сделаю, Каспар! Удивительно, как невелика оказалась плата за ваш подвиг. — Дедерик встал с трона и кивнул Мендебалу на выход. — А теперь прошу меня простить. Прямо сейчас мне предстоит долгий разговор с экзархом Абигал. А то, без моего ведома, протежирует каких-то идиотов! С эволлийскими купцами дерутся, дорогим гостям из Алькахеста хамят... как тут нормальную внешнюю политику выстроишь?

* * *

Нечто невообразимое творилось в "Небосводе". По залитому кровью мраморному полу, туда-сюда сновали люди в белых лекарских балахонах: деловито галдели, ворочали столы, рвали на бинты шикарные белые скатерти. Подпитый (и посему очень смелый) Арцей руководил процессом. Раз за разом сокрушаясь над отвратительной выучкой столичных целителей, лысый толстяк осыпал их красочной, витиеватой бранью. Но если посмотреть на этих неумех с другой стороны, чего ругаться-то? Как тут выучишься, без практики? В алкмарский Храм люди в основном идут с глистами, да с болячками интимного характера.

Сейчас, на "операционном" столе лежал мужчина с рукой, безобразно развороченной аж до кости. Бедняга потерял очень много крови и бредил что-то несвязное. Его соратники, которым повезло получить менее серьезные травмы, попадали кто где и тихонечко стонали. На стульчике, рядом с барной стойкой, сидела Алезандезе. С ног до головы, она была покрыта растрескавшейся коркой запекшейся крови. Девушку пролечили ровно настолько, чтобы она не умерла от болевого шока и, пока что, отодвинули в конец очереди.

Спасибо бдительному дядюшке Колину, сталью воительницу так и не достали. Зато изрядно потоптались по ней сапожищами, переломав кучу костей и серьезно повредив селезенку. Опираясь на перевернутую швабру, как на костыль, Дез тяжело дышала и отпаивалась водой. Кувшин с водой, кстати, притащил Куница. Повара прямо-таки раздирало от противоречивости чувств. Он трогательно и заботливо суетился, но... делал это молча, сурово, глядя исподлобья. Трогательная суровость? Имеет ли такое понятие право на жизнь?

Крысомордый Кус, облокотившись на стену рядом со входной дверью, загадочно улыбался и подбрасывал монетку. Он-то первым и встретил Шакала, вернувшегося с многообещающей встречи.

— Что за...

— Дражайший, ни слова более! Тебя уже ждут. Пойдем.

Шпион приглашающе махнул рукой и, приплясывая, двинулся к дальнему углу. Там, подальше от больничной суеты светлых, за сдвинутыми столами сидела толпа. Человек семь, наверное. Да, точно, семь. Мартин, Биттор, тайный канцлер и еще четверо. Один из этих неизвестных бросался в глаза еще издалека — он был просто огромен! Конечно, немой агент Колина тот еще верзила, да и железнорукий вовсе не мальчик, но этот человек... у него, из-за выпирающей мускулатуры, даже шеи-то толком не было! Мышцы, мышцы, мышцы! Абсолютно везде! Такой, при желании, может стальной прут ягодицами перекусить.