Ген мужества

Стук в дверь прервал спор. Это была Стелла. Она вошла в комнату, села на галантно предложенный Соколом стул.

— Я изучила Федины записи, можно приступать к восстановлению машины времени.

— Ну, так приступай. Или еще какие-то проблемы имеются? — спросил Стас.

— Да... То есть... В общем, мне будет сложно все сделать одной. Объем работ довольно большой. Если непосредственно с восстановлением выведенной из строя установки я пусть не быстро, как-нибудь справлюсь самостоятельно, то при ее отладке и выводе на рабочий режим мне потребуются помощники.

— Так возьми себе их! Скажи Решетову, для такого-то дела он выделит тебе хоть сотню работников. Хочешь, я ему сам скажу.

— Видите ли... мне не просто рабочие руки нужны, мне нужны специалисты именно в области работы со временем, а таких на Островке Надежды только двое — Семенов и Калачев.

— Эти предатели, — хмыкнул Стас.

— В первую очередь они первоклассные специалисты, — возразила Стелла. — Да и не предавали они никого. Просто сбежать хотели, струсили... А мы-то сами кто? Разве не трусы?.. Я не вас четверых имею в виду, а все ныне живущее человечество. Все мы трусы!

— Ну, не скажи! Федор, например... — Стас замолчал, натолкнувшись на взгляд Стеллы: в нем была боль. — Хорошо, — сказал он, вставая, — прямо сейчас пойду и поговорю с этими... Если поверю в их искреннее раскаянье, отправлю к тебе в лабораторию.

Воробей тоже поднялся, явно намереваясь идти вместе с ним к арестованным.

— Ты не ходи, — улыбнулся Стас. — В прошлый раз ты этих бедолаг напугал до смерти. При тебе они чего хочешь наобещают.

— Они что со мной, что без меня, все одно правды не скажут, — обиделся Воробей, но тут же отошел. — А знаешь, че, Филин? Ты свою тезку попроси за ними приглядеть, Станиславу. Кажись, она деваха бойкая. Если чего не то делать станут, она их сумеет на место поставить.

— Так и сделаю, — пообещал Стас.

Разговор с Семеновым и Калачевым был простой формальностью. Посидев под замком, злоумышленники сделали для себя определенные выводы. Во всяком случае, Стас увидел в их глазах если не полное раскаяние в содеянном, то, во всяком случае, жуткий страх перед возможным наказанием. Они клятвенно заверили его, что будут трудиться не покладая рук. Правда, оговорились, что Федор Джонович Скворцов либо из излишней осторожности, либо по причине дефицита времени (он очень торопился с началом перемещений), мало чего им рассказывал и объяснял, а только давал конкретные задания.

— Это ничего, — сказал Стас, — вы и теперь будете выполнять только конкретные задания.

Стас решил разделить отряд на две группы: Они вдвоем с Соколом отправлялись в Полыноград, где в условленном месте должны были встретиться с братом Жилина, Жл-Эном, и дальше — на запад. Путь второй группы, состоящей из двух человек — Орла и Воробья — и инопланетянина Жл-Ына, лежал на восток...

— Ну, что, мужики, давайте прощаться, — Стас улыбнулся друзьям, стоящим у портала Островка Надежды. Несмотря на скорую разлуку и неизвестность, которая ждала бойцов впереди, настроение у всех было бодрым, никто не сомневался в успехе.

— Ты сначала с провожающими попрощайся, — хохотнул Воробей, кивая на выход из подземелья.

Стас повернулся: в проеме стояла Стася, она была грустной и немного смущенной. Когда он подошел, девушка густо покраснела.

— Ну, что, поцелуемся, что ли на прощанье? — весело предложил Стас.

— Ты в своем репертуаре!.. Я хотела тебе сказать... — Стася подняла на парня огромные карие глаза. — Ты возвращайся, ладно?

Стас радостно улыбнулся:

— Будешь ждать?

— Буду.

Он привлек ее к себе, хотел поцеловать в губы, но Стася подставила щеку.

— Возвращайся.

— Обязательно вернусь! — Все-таки он поцеловал ее в губы.

Стася ушла, помахав всем им рукой.

— Ну что, теперь давайте, и мы попрощаемся, — шмыгнул носом Воробей. — А знаете что, мужики, я песню придумал! — посмотрел на Стаса и покраснел. — Ну, не то, чтобы совсем сам. Была такая песня раньше, я только некоторые слова в ней поменял.

— А ну, спой, — попросил Сокол.

— Я, конечно, не шибко того... хорошо пою. — Воробей откашлялся. — Не Лемешев, так сказать... Ну, в общем, слушайте!

И он запел неожиданно сильным чуть хрипловатым голосом:

Вставай, Земля огромная,

Вставай на смертный бой

С проклятой силой темною,

С космической ордой!

Стас, прекрасно зная текст песни и поняв, что в припеве, в общем-то, переделывать нечего, подхватил, и дальше они с Воробьем спели дуэтом:

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна, —

Идет война народная,

Священная война!

— Ну, как? — спросил Воробей.

— Здорово! — расцвел Сокол.

— Хорошая песня, — кивнул Орел, — сильная.

— Ага, это тебе не "Боже, царя храни", — съязвил Воробей.

Орел улыбнулся и предложил:

— Давайте, она станет нашим гимном. Ты как, Филин?..

Стас взглянул на товарищей, ожидающих его решения, и торжественно произнес:

— Эта великая песня станет гимном всего вставшего на борьбу с инопланетными захватчиками человечества!

Часть третья

Освобождение

21. Пробуждение

Филин и Сокол встретились с Жл-Эном в условленном месте — на той самой детской площадке, где во время своего первого похода в Полыноград бойцы отряда укрывались, ожидая прохождения патруля.

Жл-Эн пришел не один, с ним было пятеро крдаков. Глядя на соплеменников Жилина, Стас вдруг вспомнил слова Орла: "Азиаты тоже кажутся нам все на одно лицо, однако если поживешь с ними хотя бы небольшое время, сразу начинаешь замечать различия". И верно, сейчас Стас отчетливо видел различия во внешности инопланетян. У одного крдака тело было чуть светлее, чем у остальных. А роста все они были разного. Плюс минус пара сантиметров — разница, конечно, небольшая и не сразу бросающаяся в глаза, но она была. И наверняка не одной лишь интенсивностью окраски панциря и ростом отличались инопланетяне один от другого, но большего в скупом освещении редких фонарей, протянувшихся вдоль проспекта, и горящих окон домов Стасу разглядеть не удалось.

Жл-Эн — несомненно, это был он, так как вышел вперед и остановился перед бойцами — показался Стасу точной копией своего старшего брата. Только, пожалуй, был чуть ниже его и, если так можно было выразиться применительно к представителю разумной, но не относящейся к гуманоидам расы, изящнее.

"Как добрались?"

Дежурный вопрос.

— Нормально. Для начала давай познакомимся. Меня зовут Филин, а моего товарища Сокол.

"Жл-Ын сказал нам, кто придет — назвал ваши имена и описал внешность каждого"

— А тебя, как я понимаю, зовут Жл-Эн.

"Да, я брат Жл-Ына. Своих товарищей представлять сейчас не буду. Вы можете запомнить наши имена, но вряд ли запомните, кто есть кто"

— Хорошо. — Стас не стал спорить. — Какая обстановка в городе?

Жл-Эн в точности повторил жест брата: чисто по-человечески пожал плечами:

"Пока все спокойно, но что-то явно назревает. Акции против людей временно прекращены, но с недавнего времени горожане стали собираться группами в своих дворах. И окна... в них допоздна горит свет, раньше такого не было"

— Да, я заметил, — Стас посмотрел на светящиеся окна. — Митингуют, стало быть, мои земляки?.. Это замечательно!

"Митингуют?.. — инопланетянин на секунду задумался, услышав незнакомое слово, но, не уступив старшему брату в сообразительности, быстро понял его смысл и сказал: — Да, беседуют они довольно громко и эмоционально — спорят о чем-то, что-то решают"

— О чем спорят? Что решают? — быстро спросил Стас.

"Я не знаю. Крдаки еще не говорили людям о том, что теперь они на их стороне. Жл-Ын не просил нас этого делать, он просто велел ждать вас. Мы не подходим к людям и не слушаем, о чем они говорят, но и гигантам про эти собрания ничего не докладываем"

— Это вы молодцы, — похвалил Стас, — правильно делаете. Ты сказал: гиганты перестали людей убивать. С чего это вдруг? Может, очередную бяку затевают?

Жл-Эн стоял молча, по-видимому, осмысливал слово "бяка".

— Придумывают что-то новенькое? — уточнил молчавший доселе Сокол.

Жл-Эн повернул к Соколу голову, но снова промолчал, только пожал плечами.

— Надо это выяснить, — сказал Стас. — Соберите как можно больше информации о ближайших планах гигантов. И вообще, повнимательней прислушивайтесь, о чем они меж собой говорят.

"Хорошо. Мы постараемся что-то узнать... Какие еще будут указания?"

— Да вроде... — Филин задумчиво почесал затылок. — На данном этапе сбор информации — ваша главная задача. Потом встретимся и обсудим наши дальнейшие действия.

"Как будем держать связь?"

— Со штаб-квартирой мы еще не определились. Так что, скажи, как тебя найти если что.

"Увидишь любого крдака, назовешься. Каждый из нас знает твое имя. Скажешь, что хочешь встретиться с Жл-Эном, назовешь время и место встречи. Я приду... Впрочем, любой сделает все, что ты скажешь. Мы — одно целое"

— Ну, тогда... Ах, да! — вспомнил Стас, — как там у вас с трнком? Пробовали без него обходиться?

"Только в этом городе четырнадцать моих соплеменников провели процедуру отказа от трнка. А из всех представителей нашей расы, находящихся на планете Земля таких отказников на данный момент наберется около десяти тысяч. Результат во всех случаях положительный: последствий нет. Теперь всем нам понятно, что гиганты нас обманывали"

— По брату-то скучаешь? — поинтересовался Филин.

"Жл-Ын рядом, — ответил Жл-Эн, — я чувствую его. С братом все в порядке"

Стас улыбнулся. Если с Жилиным все в порядке, значит, и у мужиков все тип-топ.

— Ну, что, куда теперь? — спросил Сокол, дождавшись, когда крдаки уйдут.

— А куда мы шли?

— Сюда, с инопланетянами встречаться.

— А вообще?

— К людям, на войну их поднимать.

— Так чего спрашиваешь? Глянь, — Стас кивнул на горящие окна дома, во дворе которого они стояли, — не спят... земели мои. Пошли, заглянем к кому-нибудь на огонек!

Дверь квартиры на первом этаже, в которую они позвонили, долго не открывали.

— А свет в окнах, между прочим, горел, — сказал Сокол и громко постучал в дверь.

— Боятся, — пожал плечами Стас. — Ну, это понятно... — он приложил ухо к двери, прислушался, услышав за дверью тихие голоса, прошептал: — Спорят. Кажется двое. Наверное, решают: открывать или нет.

Наконец мужской голос за дверью спросил:

— Кто там?

— Так вы ж, небось, видите! — весело заметил Филин.

— Вижу... Но я вас не знаю.

— Откройте, познакомимся, — сказал Сокол. — Не через закрытую же дверь знакомиться будем.

— Ага, — сказал Стас, — удостоверений у нас нет. А то бы я их вам предъявил.

— Но уже поздно. После двадцати одного часа ходить друг к другу в гости запрещено...

— Да свои мы, свои, — не выдержал Стас. — Открывайте, разговор есть.

За дверью тяжело вздохнули, тихо прошелестел замок.

На пороге стоял высокий сутуловатый мужчина лет сорока, он настороженно глядел на непрошенных гостей. За его спиной Стас заметил еще одного — грузного, с черными всклокоченными волосами, — но тот поспешно ретировался в комнату, из двери которой лился яркий свет.

— В дом-то пригласите? — усмехнувшись, спросил Стас, — раз уж дверь открыли.

— Э... — хозяин дома, сделав над собой усилие, произнес: — Проходите... пожалуйста.

В гостиной за большим овальным столом сидело еще двое мужчин, один из которых только что стоял в коридоре вместе с хозяином, открывшим дверь, и три женщины. Все примерно одного возраста — от тридцати пяти до сорока. Пять пар глаз с тревогой глядели на вошедших.

— Не бойтесь, товарищи, мы свои, — успокаивающе произнес Стас и взглянул на стол. На нем стояли чайные чашки на блюдцах; чай отпит — у кого наполовину, у кого чуть-чуть. Шесть чайных пар и большой прозрачный чайник посредине. И никаких других угощений — ни вазочек с вареньем, ни сахара, ни печенюшек, ни сушек на худой конец. "Не густо, — подумал Стас. — Видать на голодном пайке держат оккупанты людей" Повернулся к хозяину: — Большая у тебя семья.

— Это гости, — потупил взгляд хозяин, — соседи.

Ясное дело, гости. Хозяин дома с хозяйкой и две супружеские пары в гостях... Или не супружеские?.. Не важно. Стас не стал вспоминать хозяину дома его реплику о запрете на посещение после двадцати одного ноль-ноль.

— Что ж ты, хозяин, гостей своих пустым чаем угощаешь?.. А ну-ка...

Он скинул с плеча вещмешок, развязал его и стал выкладывать на стол захваченные в магазинчике Солнечного продукты: банку консервированных огурчиков, кроличью тушенку, сома в томате. Гости зачарованно смотрели на банки, словно они были наполнены золотом и бриллиантами. Подумав, Стас выложил на стол две пачки печенья и плитку шоколада.

— А я знаю, кто вы, — вдруг сказала одна из сидящих за столом женщин. Стас посмотрел на нее: рыжеватые волосы коротко подстрижены, глаза тоже какие-то рыжеватые, веснушки на носу и вокруг него. Похожа на мальчишку и потому кажется моложе остальных. Сидящий рядом толстяк (тот самый; наверное, муж рыженькой) вздрогнул и с тревогой посмотрел на нее.

— Вот как? Откуда? — спросил Стас.

— Я была в той колонне, ну, вы понимаете, в той самой... Нас вели... Потом вы... — женщина, которой посчастливилось уцелеть в той кровавой мясорубке, замолчала, нелегко ей было вспоминать пережитый ужас.

— Понятно. — Стас кивнул и еще раз оглядел всю компанию. — Коли так, говорить вам, что мы не враги, думаю, не надо. Но если скажете, что не рады гостям, мы с товарищем немедленно уйдем.

— Нет, почему же? Оставайтесь, — запротестовал хозяин. — Вы извините меня за неласковый прием. Просто мы видели вас во дворе вместе с тараканами. Это очень странно...

— Тараканы встали на нашу сторону. Отчего и как это произошло, я расскажу позже. Кстати, ваша гостья, — Стас кивнул на рыженькую, — может подтвердить, что тараканы больше нам не враги.

— Да, я видела, — ответила та и извиняющимся тоном добавила: — Но все произошло так неожиданно и так быстро, я мало что поняла.

— Но вы же видели, как конвоиры расступились, позволив той девушке, которая была вместе с вами, выйти из колонны?

— Видела...

— И то, что один из тараканов стоял рядом с нами, когда мы приняли бой?

Рыженькая молча кивнула.

— Возможно, мы все стали излишне осторожными, — хозяин дома пожал плечами.

— А мы думали, что вас убили, — сказала рыженькая.

— С чего это вдруг?

— Мы видели, как взорвался глайдер, на котором вы улетали.

— Тем не менее, мы живы. Но один наш товарищ погиб. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти остальных.

Наступило тягостное молчание.

Хозяин квартиры, повернувшись к рыхловатой блондинке, сидящей с краю, тихо сказал:

— Лиза, будь добра, налей гостям чаю. А я за стульями схожу...

Филин покрутил головой, соображая, куда бы пристроить вакуумный излучатель. Поставил его в угол, прислонив к стенке. Сокол последовал его примеру.

Когда все расселись, Стас предложил: