— Тухлая перспектива, — соглашаюсь я с ней и резко ускоряю шаг.
К нашей радости совсем скоро забрезжил свет, он нас безмерно воодушевил, захотелось кричать и петь от восторга. Не обращая внимания на разлетающуюся в разные стороны грязь, побежали к свету. Как торпеды вылетаем наружу и ... едва не задохнулись от стойкого трупного запаха. Бог ты мой, мы оказались на краю огромного кладбища! До самого горизонта стоят неровными рядами могильные плиты и не одного креста на них. А всюду бродят толпы, одетых в рванину, людей. Я в ужасе застыл, Катерина смертельно побледнела.
— Это просто очень большое кладбище, — я пытаюсь говорить спокойно, но меня так трясёт, что даже челюсти свело.
— То ... то не люди, — напарница начала закатывать глаза, я встряхиваю её словно куклу, она глянула на меня побелевшими от ужаса глазами, — Кирилл, это мертвецы ... и они ходят!!!
— Типун тебе на язык! — содрогнулся я.
Мертвецы вяло передвигаются между могилами, некоторые из них изредка останавливаются у очередной плиты, становятся на колени и начинают отбрасывать комьями землю, затем, о, ужас(!), помогают выбраться наружу очередному покойнику.
— Кирилл, мне страшно! — Катя заваливается на меня всем телом.
— Такого не может быть! — со стоном произношу я и пытаюсь взглядом, отыскать хоть какие-то просветы в этом Вселенском кладбище. Но, судя по всему, этот мир состоит из одних могильных плит, и властвуют здесь одни лишь неживые. А ведь точно, откуда ещё могли прийти мёртвые монахи, только из подобной страны. Как некстати мы использовали их "дверь", и как теперь нам выбраться отсюда? Сами себя загнали в столь страшное место, как безрассудно поступили? Я хочу рвать волосы на голове и на других частях тела, но гашу рвущуюся наружу панику, начинаю размышлять: — Эти мёртвые монахи каким-то образом покинули кладбище и вошли в наш мир, следовательно, и мы сможем, — я принялся внимательно рассматривать конфискованный крест. Дерево, их которого он изготовлен, почти полностью сгнило, одна перекладина и вовсе отвалилась, другая пошла сквозными трещинами, одним словом — труха. Но синий камень, будто вчера полирован, сияет холодным огнём и манит взгляд. Не особенно думая, освобождаю драгоценность от остатков истлевшего дерева, протираю рукавом шинели, подношу к глазам и, меня словно начинает всасывать внутрь.
— Красивый камень. Наверное, сапфир? Но почти с ладошку! Я таких огромных драгоценностей никогда не встречала! — Катин голосок выдёргивает моё сознание из недр синего сияния, я отшатываюсь от сапфира и со страхом произношу: — Сдаётся мне, это он виновник перемещения из одной Реальности в другую.
— Но как? — Катерина с надеждой поддалась ко мне.
— Наверное, работает как пульт твоего шефа. Ты знаешь его принцип? — со скрытой надеждой спрашиваю я.
Девушка сдула чёлку со лба, задумалась, затем отрицательно покачала головой: — Понятия не имею, всё настройки осуществлял Анатолий Фёдорович, но мне кажется тот пульт, как системный блок, а этот сапфир — типа ноутбука ... это я так, для образа мыслей, — вздыхает она.
— Логика есть, — киваю я, — но как найти нужную программу, ни кнопок ... ничего нет, просто идеально обработанный камень!
— Необходимо поискать "ключик"! — возбуждённо проговорила Катя.
— Да где же я его найду, ни одной зацепки ...
— Поелозь пальцем по поверхности, может, внутри что-то шевельнётся?
Я старательно погладил пальцем поверхность сапфира, ничего не вспыхнуло, не возникло ни одного знака, он всё такой же холодный и, словно излучает неподдельное злорадство. Я вперил в центр драгоценного камня ненавидящий взгляд, и меня потянуло внутрь, в ужасе отпрянул, суетливо спрятал его в кармане, утёр со лба холодный пот.
— Ты чего, Кирилл, что-то увидел? — с жаром зашептала напарница.
— Пока не пойму, но точно никаких значков не выступило ... но словно мою душу чуть не утянуло внутрь ... это так страшно.
— Ага, он испугался, да ты оглядись по сторонам, вот где ужас настоящий!!! Кирилл, продолжай эксперимент! — со злостью потребовала она и даже ножкой топнула.
— Моя драгоценная, — вспыхиваю я, — а не пошла бы ты в жо ... Хотя бы на миг задумалась, а вдруг я единолично исчезну, а ты останешься здесь ... одна ... с живыми мертвецами!
— Прекрати!!! — затряслась Катя.
— Извини, — буркнул я.
— Проехали, — сквозь сцепленные зубы прошипела напарница, — я об этом не подумала. Но монахи, каким-то образом, вдвоём к нам прибыли!
— Я размышлял над этим.
— И что нам делать? — Катя с ужасом кинула взгляд на кладбище.
На наше счастье пока ни один мертвец нами не заинтересовался, может, считают, что мы, как и они мёртвые. А вдруг это так! У меня перехватило дыхание и сжалось сердце, более не соображая, со звериным рычанием укусил себя за руку, брызнула кровь, боль мгновенно отрезвила и взбодрила.
— Что с тобой!!! — отшатываясь от меня, вскричала Катерина.
— Да всё нормально, — с облегчением вздыхаю, — решил проверить я живой или нет.
— Вот дурак, предупреждай сначала, а то я подумала, ты умом тронулся! Представляешь, какая была бы для меня радость, одна на кладбище в обществе сумасшедшего напарника!
— Прости, Катюша.
— Козёл! — всё ещё не может успокоиться напарница.
— Согласен, — усмехаюсь я.
— Он ещё издевается! — прошипела девушка, в её глазах чёрные зрачки вновь вытянулись в вертикальные линии.
— Ещё попробовать? — я нащупал в кармане сапфир.
— А у нас есть выбор? — с грустью произносит Катя.
Внезапно я вижу, как покойники, словно по команде начали поворачиваться в нашу сторону. Замерли, разглядывая нас мёртвыми глазами, хором зашепелявили и, размахивая руками, побрели не быстро, но с пугающей настойчивостью.
Мы отпрянули к тоннелю, первое желание было в нём спрятаться, но там тупик, сами загоним себя в ловушку. Боком двинулись вдоль скалы. Катя хрипло дышит, я даже боюсь на неё смотреть, не хочу видеть искажённое ужасом её лицо. У самого тоже пульс зашкаливает и так вспотел, что даже в панике подумал: "а не обмочился ли я со страху? Ан нет, просто пот!" — это открытие меня насказано воодушевило и окрылило, захотелось расправить крылья ... Расправить крылья. Я вспоминаю о своём чёрном камне.
— Кирилл, — внезапно мои мысли комкает голос напарницы, — а давай напоим кровью свои камни?
Вздрагиваю, испуганно глянул на девушку, она уже держит в руке свой чёрный камень, с трудом произношу: — Может так, и сделаем, но давай в самый последний момент ... иначе, как в образе драконов, мы сможем отсюда выбраться? Это будет лишь отсрочка нашей гибели.
— Отсрочка ... какое чудесное слово! — Катя с остервенением колет заколкой руку и подставляет под струйку крови свой чёрный камень.
— Катя, не смей! — запоздало выкрикиваю я.
Метаморфозы происходят стремительно, тело извивается, растёт, появляются лапы с серповидными когтями, медью вспыхивает чешуя. Я заворожёно смотрю как чудесная, слегка курносая девушка с золотистыми волосами, превращается в страшного зверя, в душе одновременно возникает ужас и восторг.
Катя уже в образе изящного дракона, вытягивает длинную шею, фыркает клубом огня, пасть раскрывается в ухмылке: — Что, напарник, в штаны наложил?
— Дура, — в сердцах восклицаю я, — и что теперь? — Полетаем. Поглядим с высоты, что это за место такое, А ты, тем временем, поразмышляй над сапфиром, может умная мысль появится, хотя я сомневаюсь, — с пренебрежением выдыхает очередной клуб пламени прелестная Катюша. — Лезь на мою спину, бездельник, — скривила пасть напарница и разлеглась передо мной, словно бесстыжая кошка, получившая абсолютное удовлетворение от соседского кота.
Заползаю на её спину, чтобы не упасть, просовываю пальцы в прорези между бронированными чешуйками, прижимаюсь к шее и даже задрожал от восторга, я на настоящем драконе!
— Смотри не испытай оргазм! — цинично, но добродушно прогудела Катерина.
— Весьма пошло! — словно школьник смутился я.
— Пищи громче, человек, тебя плохо слышно! — с издевкой произносит напарница, резко подпрыгивает, с громовым звуком разворачивает крылья, с силой бьёт ими по земле, сметая поднявшимся ветром спешащих к нам мертвецов, и легко взмывает к небу.
Невыносимый густой запах разложения словно смыло волной, воздух становится сухим как на крепком морозе, но холода нет, вокруг, что-то вроде тумана. С опаской поглядел вниз, с каким-то облегчением выдохнул, кладбище всё же имеет придел. Площадь, безусловно, огромная, на ней вполне может поместиться вся Польша, а если потеснятся, то и Румыния с Болгарией, да что там говорить, при необходимости, туда можно втиснуть и Францию вместе с Германией, а если без них, то Украина с Прибалтикой чётко лягут в её границах.
Катерина поворачивает шею ... я с восторгом погружаюсь в глубину её изумрудных глаз. Она насмешливо фыркает, выпускает сноп ярких искр, с иронией спрашивает, и её голос звучит, словно орган на низких и средних диапазонах: — О чём мечтаешь, напарник?
От вибрации её голоса, который проник в каждую клеточку моего организма, я едва не теряю сознание от дикого наслаждения. С усилием гашу это чувство, пытаюсь прийти в себя. Катерина высунула фиолетовый язык, облизала огромные клыки, скривила пасть в ухмылке: — Совсем голову потерял, напарник, уж не влюбился ты в меня?
— Однако ... — только и смог я выговорить.
— Красноречивый ответ, ты всегда мастерски владел ораторским искусством. Какое ёмкое слово, сколько в нём глубины мысли, мук творчества!
— Отстань, — несколько сконфуженно произношу я.
— Да как скажешь ... можешь вообще свалить с меня, — она делает резкий вираж, заваливаясь круто набок.
В ужасе цепляюсь за её чешую, ещё миг и пальцы не выдержат.
— Ладно, расслабься Кирюха, я просто мило пошутила, — она выравнивает полёт, переходит в режим планирования.
— Однако ... — я вновь показываю своё ораторское искусство, меня трясёт от страха и холода.
— Успокоился, напарник? — Катерина вновь обжигает меня изумрудным взглядом.
— С тобой успокоишься, — пробурчал я. — Катюха, какая муха тебя укусила, зачем ты такие кульбиты делаешь, я едва удержался!
— Действительно испугался? Вот глупый, да я бы тебя поймала как муху языком! Хочешь, попробуем? Да шучу я! — она так засмеялась, что меня едва не сбросило с её шеи.
— В образе дракона ты совсем другая, — чтобы сильно её не провоцировать, осторожно замечаю я.
— Я думаю, если ты захочешь полетать, и ты изменишься, вероятно, в лучшую сторону. А в данный момент мне неприятно на тебя смотреть, когда ты в образе слабого человека, но придётся терпеть, к моему великому сожалению ты мой напарник, — Катерина хлопнула пару раз крыльями, чтобы набрать высоту. — Смотри, кладбище закончилось, под нами какие-то образования, словно застывшая пена для бритья.
Осторожно глянул вниз, пейзаж непонятный, но вот появляются ещё более удивительные сооружения, напоминающие огромные котлы для варки каши.
— Что это? — заинтригованно спрашиваю я.
— А ты разве не видишь? — Катерина неожиданно напрягается, голос становится низким и грубым.
— У меня не драконье зрение, — с укором произношу я.
— Такое ощущение, что под нами самый настоящий Ад, причём не в переносном смысле слова, а настоящий. Это котлы, а в них люди ... как интересно! Я сейчас спущусь ниже, — она резко нырнула вниз, котлы стали увеличиваться в размерах и вскоре мы зависли на краю гигантского котлована, стенки которого под крутым наклоном и словно смазаны маслом. Катерина изящно приземляется на широкий край котла, поворачивает шею, я вновь встречаюсь с её удивительным изумрудным взглядом. От переживаний даже во рту пересохло, она обдала меня горячим дыханием: — Слазь, бездельник. Ты ещё не сообразил, как пользоваться сапфиром?
— Не до него было, — честно сознаюсь я.
— Я это поняла, поэтому рискнула спуститься. Ты поторопись, я хоть и в образе дракона, но не всемогущая. Боюсь, в этом аду имеется силы, которые и меня могут ощипать как обычную глупую курицу, а тебя и вовсе швырнуть к живым мертвецам или засунуть ... в этот котёл.
В звучании её голоса я ощутил серьёзную тревогу и даже страх. Отцепляюсь от её броневых пластин, съезжаю на услужливо подставленное крыло, под насмешливое фырканье скатываюсь на металлическую поверхность, быстро поднимаюсь на ноги, в удивлении оглядываюсь: — Вообще-то это что?
— Котёл для варки людей, — едва не испепелила меня взглядом Катерина.
— Ты, наверное, шутишь? — неуверенно спрашиваю я.
— Как сказать, с высоты я рассмотрела несколько подобных сооружений, в некоторых действительно варят людей, а в этом что-то другое, здесь есть болото, а за ним настоящий лес. Но что-то мне подсказывает, в этом котле хуже, чем там, где булькает вода. Да ты и сам погляди, — она легко передвинулась к самому краю.
Испытывая странное возбуждение, осторожно подхожу к ней и украдкой заглядываю вниз. На удивление глубина странного сооружения, которое мы прозвали "котлом", очень даже небольшая, метров пять, не более, но я чётко понял, если соскользну вниз, то без помощи Катюши обратно никогда не выберусь. Всё очень скользко и нет зацепов, за что можно было схватиться — идеальная ловушка, в стиле муравьиного льва. Я отпрянул и посмотрел в противоположную сторону, от неожиданности ахнул, "котёл" окружает частокол из стальных игл, а к ним вплотную примыкает кладбище, где, словно чего-то дожидаясь, вперевалку бродят покойники. Отшатываюсь, с испугом смотрю на напарницу.
— То-то и оно, — склоняет она шипастую голову, — если кто и сумеет выбраться из котла, то через стальные иглы ему не прорваться, но если и это удастся, мертвецы его мгновенно схрумкают.
— Кому ...прорваться, — я начал заикаться, судорожно нащупал в кармане чёрный камень, он нагрелся, почти такой же раскалённый, как был тогда, появляется нестерпимое желание напоить его кровью. Катерина уловила моё состояние, отрицательно качнула головой, выдохнула сноп раскаленных искр, с тревогой произносит: — Два дракона в аду, боюсь, это будет перебором ... ты лучше подумай, как нам отсюда выбраться.
— Не хрена ж себе! — я подскочил от неожиданности. На металлической стойке, торчащей у самого края котлована, пришёл в движение продолговатый предмет, он бесшумно развернулся и уставился широкой линзой прямо мне в лицо. — Камера слежения! Охренеть, здесь есть камера слежения!!!
— Забавно, — Катерина наклонила сияющую, словно полированной медью, шею, внимательно осмотрела прибор, — в аду всякие технические штучки ... бред какой!
— В любом случае, мы уже обнаружены, — понуро говорю я.
— Как странно, у них что, лимит на использование магии и приходится прибегать к научно техническому прогрессу?
— И этого исключать нельзя. Хотя, вероятно они это используют в комплексе, — высказываю я догадку.
— Тогда у них имеются уязвимые места, — глубокомысленно изрекает напарница.
— Какие именно? — с иронией спрашиваю я.
— Такие, — Катерина изрыгнула пламя на камеру слежения, спалив её до углей, — с этой на нас теперь точно не будут смотреть.
