Нарда

Пару раз я все-таки пыталась в разговоре с магом коснуться интересующей меня темы прошлого, но к своему огорчению натыкалась на стену молчания, и один раз спросила в лоб:

— Почему я потеряла память?

— Потому что я блокировал твои воспоминания, — спокойно ответил Ларнар, как если бы говорил о чем-то обычном и не заслуживающим особого внимания.

— Э... а... как?.. Зачем?.. — подобное объяснение даже не приходило мне в голову.

— Ты слишком нервничала. Тебе нужна была передышка. Я блокировал твою память, чтобы дать тебе время спокойно восстановиться... после несчастного случая.

— А... а Тиль? — шепотом спросила я, хотя подозревала, что об этом упоминать не стоит.

Маг скривился как от зубной боли, но ответил:

— Тиль продолжил свой путь. Его ждали в столице.

— А!?..

— Нарда, что было, то прошло. Не стоит ворошить прошлое.

Вот и весь сказ. Больше никакой информации вытянуть из Ларнара мне не удалось, несмотря на то, что я меняла тактику, и выбирала моменты, когда он прибывал в наиболее благодушном настроении. Дани тоже подло отмалчивалась, а один раз и вовсе рекомендовала мне не лезть не в свое дело.

На новом месте жительства, у меня вдруг неожиданно открылся магический дар. В тот день Ларнар ушел в деревню. Я с интересом читала книгу — жизнеописания какого-то скитальца. Безусловно, я с большим удовольствием почитала бы что-нибудь другое, но книга была одна, и местами была даже забавной, особенно когда главный герой описывал очередную свою глупую выходку. С моей точки зрения мораль сего произведения сводилась к тому, чтобы показать типичную и очень распространенную ошибку — вставание на одни и те же грабли.

Начало смеркаться, но мне было безумно лень вставать, чтобы зажечь свечу. По-хорошему, надо было бы и вовсе ложиться спать. Я с грустью поглядывала на свечку. Ларнару не обязательно было вставать, чтобы зажечь огонь. Да, у магии свои плюсы. Я стала вспоминать, как он обычно это делает — отыскивает глазами свечу, а потом легко прищелкивает пальцами, и вот, огонь уже горит. Я закрыла глаза, представила огонь, как пляшут маленькие красные язычки. Вот я беру один из них, он горячий, но не обжигающий, и мысленно тянусь к свече, держа пламя на ладони. Фитиль шипит, а потом вспыхивает теплым желтым огоньком.

Я вздохнула и открыла глаза. Вокруг горящей свечи на столе, подрагивая, метались причудливые тени. Какая яркая игра воображения! Улыбнувшись, я закрыла глаза и открыла вновь. Свет все так же горел. Вот тут я слетела со своего места, и до конца не веря в произошедшее, подскочила к столу, дотронулась до свечи рукой. На кожу капнул горячий воск, убеждая меня, что это не сон. Я задула свечу, вернулась к плетеному креслу, уселась и закрыла глаза. Снова представила огонь, язычок пламени и свечу. Открыла глаза. Свеча горит.

Весь оставшийся вечер я развлекалась своим новоприобретенным свойством. Я не только зажигала огонь, но и гасила его на расстоянии. Заснула я в твердой убежденности, что теперь я — великий маг.

Ларнара моя новость не обрадовала, он выглядел немного расстроенным, и с грустью выдал несколько насторожившую меня фразу:

— Все-таки случилось... Да, от судьбы не уйдешь...

Комментировать свое высказывание он отказался, и порадовал тем, что теперь будет меня учить обращаться с этим даром. Я же окрыленная своими опытами была уверена, что учиться здесь уже больше нечему. Как оказалось зря.

Очень скоро выяснилось, что моя магия не носит характера какой-то одной из стихий. Она была спонтанна и комбинирована. Ко всем источникам силы я имела равный доступ, и тянуть энергию могла из чего угодно. Одно было плохо, моя магия мне особо не подчинялась. Она была сама по себе, а я сама по себе. Длинные заклинания не хотели укладываться в мою голову, короткие нещадно перевирались. Я хотела сказать одно, а получалось совсем другое. Мало того, моя сила могла иногда мне 'не даваться', она сворачивалась где-то внутри тугим клубком и засыпала, а я становилась совершенно беспомощной.

Ларнар только качал головой, и повторял, что все дело в моей излишней эмоциональности и нестабильности. Бытовые заклинания, кроме зажигания свечей, у меня не получались вообще, зато неплохо удавалась защита. С боевыми дело обстояло неоднозначно, так как одно заклинание частенько подменялось другим, и я не могла дать отчет в том, как это происходило. Своими 'успехами' я доводила Ларнара до отчаянья, а Дани, которой я однажды чисто случайно подпалила хвост, старалась теперь держаться от меня подальше.

К магическим занятиям прибавились уроки владения оружием. Вот тут я вообще была полным нулем. Меч был для меня слишком тяжел, а перехваченный выпад сносил с ног, тетива лука оттягивалась только на половину, стрелы уходили либо высоко, либо низко, но никогда — куда надо, дротики и ножи летели в разные стороны, но только не в мишень.

Ларнар был со мной очень терпелив, но иногда готов был биться головой о стену. Надо отдать ему должное, меня он не ругал, но частенько после очередного моего 'достижения' удалялся в неизвестном направлении или остервенело колол дрова.

Несмотря на мои 'успехи' маг останавливаться на достигнутом не собирался. К урокам магии и боевого искусства добавился краткий курс приготовления разнообразных зелий и снадобий. И здесь не все было гладко, что-то удавалось на 'ура', что-то не получалось и с тридцать третьего раза. Лучше всего у меня готовились настойки с негативным воздействием на организм. Отворотное зелье в моем исполнении было изумительным, — отворачивало от всего. Слабительное тоже получалось необыкновенно действенным. С приворотным же напротив всегда случались какие-то казусы. Жертва в девяти случаях из десяти проявляла интерес совсем не к заказчику, в лучшем случае те чувства, которые выпивший испытывал ранее, становились сильнее и глубже, в худшем — предмет внезапно вспыхнувшего чувства был непредсказуем, и вполне мог быть даже неодушевленным.

Но вернемся все же к моим успехам — очень удачно у меня получался 'весенний хохотун', легкий наркотик, дававший очень положительный эффект на угнетенное сознание. Принявшего мою микстуру грустные мысли покидали тут же, и мир представлялся в новом чрезвычайно привлекательном свете. Единственно был небольшой побочный эффект — иногда то, что обычно вызывало улыбку, пробивало на неуместное и продолжительное хихиканье.

Ларнар вздыхал, но рук не опускал, пытаясь прыгнуть выше головы и добиться от меня необходимых ему результатов. И надо признать кое-что ему все-таки удалось вдолбить в мою неглупую, но рассеянную голову...

Выдернув меня из воспоминаний, на камень прямо мне под ноги смачно плюхнулся продукт птичьей жизнедеятельности, и в тот же момент в воздух взлетел фаербол.

— Ты что, сдурела? — Возмущенно заорала над головой Дани. — А если бы попала?!

— И мало было бы, — не испытывая никаких угрызений совести сказала я, указав на бело-желтое пятно под ногами. — Ничего умного не придумала, как нагадить именно здесь?!

— У меня была настоятельная необходимость! — буркнула ворона.

— У меня тоже.

— Я же на тебя не попала!

— Я в тебя тоже не попала.

Ворона обиженно нахохлилась, а я снова прикрыла глаза, наслаждаясь хорошей погодой и своей ленью. За время, проведенное на берегу, я уже полностью успокоилась, и сейчас утренние неудачи казались мне нестоящими внимания. Все-таки созерцание моря всегда действовало на меня благотворно. 'Как хорошо!', успела подумать я, прежде чем из безмятежного состояния меня вырвал резкий громкий крик.

Обернувшись, я увидела, как стая птиц, тревожно вереща, взметнулась над кронами деревьев. Мгновеньем позже, влетая в лес, я почувствовала, как с тихим звоном лопнула моя охранка. Сердце сжалось от страха, и паника ударила в голову. Тропинка осталась в стороне, не разбирая дороги, я неслась напрямик к гранитным скалам.

Когда мы с Ларнаром перебрались в эти края, мы с удивлением обнаружили, что здесь живет киари — черная рысь. Очень красивое и очень редкое животное. При весьма печальных обстоятельствах мы познакомились с ней очень близко. Лето на Карском побережье выдалось сухим и знойным. Почти целый месяц не было дождей, а на исходе второго летнего месяца разразилась страшная буря. Черный смерч пронесся над берегом, ломая и вырывая с корнем деревья. Нам крупно повезло, ураган прошел в десятке шагов от нашей избушки. Одно дерево упало у дверей, другое вскользь зацепило крышу. Чудесный светлый сосновый лес за одну ночь превратился в непролазный бурелом. Наутро, глядя на учиненный бедлам, я никак не могла отделаться от мысли, что все это дурной сон, только вот проснуться никак не получалось. Полдня мы с Ларнаром разбирали завал возле дома, а после пошли к морю, уж очень я беспокоилась за свою сосну на берегу.

На киари я наткнулась случайно, впрочем, как и на все на что натыкаюсь. Я сошла с тропинки за естественной надобностью и чуть не наступила на бедное животное, придавленное упавшим деревом. Естественно я тут же забыла, зачем вообще шла и громко заголосила, призывая Ларнара. По счастью киари ничего не сломала, но затекшие лапы ее не держали. На нас она глухо рычала, но причинить вред не пыталась. Под присмотром Ларнара я немного полечила большую кошку, поделившись с ней своей силой. Именно тогда я поняла, что киари уже давно не одна. Три маленьких котенка родились через десять дней после нашего неожиданного знакомства. Детенышей нельзя было оставить, и рысь не выходила из своего логова, а я стала носить ей еду. Ларнар не сразу понял, куда исчезают в большом количестве наши запасы. Я ожидала от него выговор, но, узнав о моей благотворительности, он стал сопровождать меня в лес.

Южнее нашей избушки, в лесу лежали высотой с деревья большие поросшие мхом валуны, именно там, в нагромождении серых камней в небольшой естественной пещере нашла приют семья киари. Зинар — именно так я назвала рысь — к детенышам нас не подпускала, но присутствие терпела и подношения принимала. Через две недели надобность в подкормке отпала, так как детеныши достаточно окрепли, чтобы их можно было оставить одних, но я все равно продолжала приходить, наблюдая, как маленькие котята осваиваются в этом мире. Зинар дважды прогоняла меня от пещеры, на третий раз просто ворчала, недовольно дергая хвостом, а потом приняла мое присутствие, как неизбежное зло.

Оказалось, что киари рождаются светло серыми с крупными черными пятнами на спине и голове, а потом их шкура медленно чернеет. Котята были замечательные, два мальчика и одна девочка. Бесстрашные и проворные малыши норовили найти себе приключений, и в конечном итоге на всех на них я навесила маленькие охранки собственного производства. И теперь одна из этих охранок лопнула...

Я вылетела на пригорок, дальше гранитными уступами шел спуск к ручью. Осталось совсем немного. Рискуя переломать конечности, я кубарем скатилась вниз, ударилась коленом и приложилась плечом о камень, но боли не почувствовала.

Еще чуть-чуть...

Я уже слышала жалобное мяуканье, и мое сердце разрывалось от ужаса. Вылетев на поляну перед пещерой, я увидела распластавшуюся на бурой траве Зинар, пытавшуюся встать, и стоящего у подножья скалы человека, державшего за шкирку плачущую малышку Лину. Время остановило свой бег, вот рысь медленно поднимается для прыжка, мужчина оборачивается и поднимает руку вверх. Я уже знаю, что это означает. Он не простой охотник, он — маг. Я прыгаю вперед, между ними и выбрасываю щит, чтобы закрыть Зинар. Конечно моя защита, сотканная наспех, оказалась не слишком крепкой, но удар выдержала. Однако на ногах мы не устояли, и обе упали в траву.

— О! Новое действующее лицо! Как интересно! — голос незнакомца был низким и хриплым. — Юный маг — защитник животных! Прелееестно!

Я вскочила на ноги:

— Отпусти котенка!

— А то что?! — с издевкой спросил он. — Что ты сделаешь, если не отпущу?

Провокационный вопрос. Я собралась с мыслями и выбросила правую руку вперед раскрыв ее ладонью вверх. Оп-па! И с моей ладошки в траву, квакнув, спрыгнула жаба. М-да... Полное фиаско...

После минутного молчания, маг зашелся в припадке истерического смеха и, выпустив Лину, обеими руками схватившись за живот.

— Какое великолепие! А что еще ты умеешь?

Я нервно потрясла рукой и снова выбросила ее вперед... Передо мной в траву свалился небольшой снежный сугроб.

— Ой, не могу!.. — хохотал незнакомец. — Аж до слез!..

Слезы навернулись и мне на глаза, ну что поделать, если я не могу запомнить эти длинные заклинания, и они все путаются в голове. Мне нужна боевая магия. Ну, хоть фаербол простенький на худой конец! Ведь только что же создавала! Я снова взмахнула рукой, с ладони, шипя, свалился вялый комочек огня и погас, не долетев до земли.

Маг уже тихонько поскуливал от смеха, и я в бешенстве бросилась на него. Одним легким пасом он сбил меня с ног, и я вновь откатилась к тяжело дышащей в траве Зинар.

— Ну, хватит! Пора заканчивать эту комедию. У меня мало времени. Ты отлично развлекла меня малышка, давно я так не веселился, но увы... Думаю, даже благом будет избавить мир от недоучки.

И в следующее мгновение в нас полетело облако мелких сверкающих на солнце осколков. Я едва успела вскинуть щит. За осколками в нас ударила голубая молния. Моя защита громко затрещала, но выдержала и этот удар. Однако от второй молнии щит раскололся, и мы с Зинар как щепки отлетели в кусты. Падая, я обо что-то крепко приложилась спиной и правым боком, перед глазами поплыл черный туман, сквозь него я видела, как незнакомец по одному сажает котят в мешок. С трудом я приподнялась на локте. Сил больше не осталось. Я машинально дотронулась до саднящего бока, и мои пальцы наткнулись на рукоять кинжала. Как же я про него забыла?!..

Я медленно вытащила нож, приподнялась и с трудом встала на колени... Один бросок. У меня всего один бросок... Я не могу промахнуться. Собрав остатки сил, я сосредоточилась на спине врага, мысленно потянулась вперед и... Сталь тихонько запела и вошла по рукоять между лопатками мужчины. Он осел на землю, повернулся, удивленно глядя на меня, в его глазах отразилось непонимание, потом боль, и, наконец, бешенство. Он вскинул руку, и прежде чем упал лицом в траву, с его пальцев слетели четыре золотистые стрелы.

Время снова замедлилось. Я видела острые наконечники, целящиеся мне в горло, и ничего не могла сделать, последние силы ушли на бросок. Зинар заскулила, я бы тоже заскулила, если бы могла. Перед глазами всплыло лицо Тиля. Я умру, а он ничего не узнает, а даже если узнает, наверное, не особо и расстроится...

На расстоянии вытянутой руки стрелы ударились о легкую прочную защиту и впитались в нее. Я медленно повернула голову. У края поляны стоял Ларнар, на его плече сидела Дани. Маг бросился ко мне, от чего вороне пришлось переместиться на ближайшее дерево, так как ее чуть ветром не сдуло. Наверное, очень глупо было в такой момент обращать внимание на ерунду, но пируэт чуть не упавшей Дани вызвал у меня нервное хихиканье. Стресс, видимо...