Разрешаю поиграть...

Я не смогла удержать в себе эти воспоминания. Они вырвались из черных закоулков моей памяти. Резанули по старому шраму и опять оставили после себя кровавый след. След вины и стыда.

"Мой первый день проведенный не за решеткой подходил к концу. Я наконец чувствовала себя почти свободной. Было так хорошо и как-то по детски радостно. Внутри ворочалось новое чувство — победы. Я выиграла. Отвоевала саму себя. И сейчас, сидя в комнате социального работника, я ощущала, что больше не будет гнета.

Вскоре глаза начали слипаться и незаметно для себя, я провалилась в дрему. Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, но когда что-то надавило мне на грудь, проснуться сразу не удалось. Глаза я открыла через пару минут и с неохотой. Я всякого могла ожидать, но не такого. У меня на груди лежала голова Эрика, моего тюремщика и по совместительству насильника. Не заорала я только потому, что оторопела.

-Детка, ну как тебе мой подарок? Хотел сделать тебе приятное в столь важный день.

Он был здесь сидел за столом в другом конце комнаты и со смесью счастья и безумства смотрел на меня. Я спихнула с себя голову Эрика и бросилась к двери. Заперто! Но, я продолжила дергать за ручку. Он подошел сзади. Запах крови забился мне в ноздри, когда его руки почти любовно легли мне на щеки.

-Я так по тебе соскучился! Ты не представляешь! Думал умру в разлуке — я дернулась, но он крепко держал — а ты видимо, не особо скучала да? Зачем ты бросила меня?! Вот за этим?

Теперь его руки сжимали мои ребра и если он усилит захват, то сломает мне кости. Еще один рывок и попытка пнуть его по коленям. Попытка неудачная, зато я смогла вырваться и отбежать к столу. Людовик засмеялся, медленно двинулся в мою сторону. Я так же медленно начала отступать, незаметно умыкнув со стола шариковую ручку. Пусть только подойдет ближе.

Он подошел. Схватил меня и принялся целовать. Было почти ласково, он не кусал и не причинял боли.

-Я решил, что теперь все будет по-другому, больше не хочу смотреть, как над тобой измываются всякие твари, когда ты пытаешься сбежать от меня...

Дослушивать эту тираду я не стала. И с размаху ударила. Он замер, я клянусь, он замер от удивления и шока. Я пробила ему ручкой щеку. А затем ударила, что было сил в живот. Я била и била его. С каждым разом все больше вкладывая сил в удары. Я хотела забить его до смерти. И возможно забила бы. Но, в какой-то момент из кармана его брюк вывалился ключ от двери. И ко мне вернулось осознание. На полу у моих ног лежало тело с кровавым месивом вместо лица, а у дивана валялась голова полицейского или кем он там был? Если меня найдут здесь и сейчас, то в лучшем случае я сяду на пожизненное. В тюрьму категорически не хотелось.

Взяла ключ, открыла дверь и через десять минут уже сидела на автобусной остановке. Больше никогда я не вернусь в камеру".

-Эй! Чего ты застыла?! Сказать мне нечего?

Я огляделась, приходя в себя. Официанты с интересом прислушивались к крикам Лалы, а я только и могла, что молчать. Правда, на ее последнюю реплику все же отреагировала. Встала и пошла к выходу.

Лала догнала меня на улице. Она выбежала из кафе в одном платье. Я завернула в проулок, она — следом. Сколько эта поганка весит?! Когда сестра бросилась на меня, от неожиданности чуть не упала, благо уперлась спиной в стену дома. Лала крепко обняла меня, прижавшись холодным носом к щеке. Я же неловко сцепила руки у нее на талии.

-Обязательно надо было устраивать этот спектакль? — зашипела тут же сестра.

-На пальто был "жучок" и он стопроцентно прослушивал нас.

-Киса, прости меня, я бы никогда такого не сказала! Но, ты сама...

-Еще бы, я тебе даже текст смс-кой послала — улыбнулась я.

Лала еще раз сжала меня и поцеловав в щеку, отпустила. Я тут же сняла с себя пальто и накинула поверх ее озябших плеч. На мне джемпер с пиджаком, не замерзну, а вот сестра простыть может.

-Я так скучала! Ты два года не связывалась со мной — сестра хоть и выпустила меня из объятий, но вцепилась в мою руку, словно я могу исчезнуть, если она не будет меня держать.

-И сейчас бы не появилась. Но, этот ублюдок решил играть по крупному. У нас мало времени, поэтому не будем его зря тратить. Лала, ты должна прекратить к нему придираться. Наоборот постарайся проявлять дружелюбие. Но, не переусердствуй, пусть он чувствует, что все идет, как он запланировал. Джулиану ничего не говори, боюсь, он сорвется и все этим усложнит.

-Могла бы и не говорить, сама знаю — надула и без того пухлые губы Лала.

-Я знаю тебя, стоит Джулиану состроить обиженную мордочку и ты проболтаешься. А это не вариант.

-Не скажу я ему ничего! Обещаю. Только и ты пообещай мне, Киса.

-Что?

-Обещай, что ты больше не пропадешь!

-Не могу.

-Киса!

-Лала, перестань, я не могу обещать того, что от меня не зависит. Прости, сестренка. Тебе пора.

Сдернув с Лалы пальто я подтолкнула ее в сторону шумной улицы. Нехотя, но она пошла, но все же обернулась. Я помахала ей рукой. И не отводила взгляда, пока сестра не скрылась за углом дома.

Что ж, теперь главное не ударить в грязь лицом перед моей матушкой. Думаю, ей будет неприятно, но все же необходимо познакомиться со мной.

День девяносто четвертый.

Приду домой. Закрою двери.

Оставлю обувь у дверей.

Залезу в ванну. Кран открою.

И просто смою этот день.

Ах, опера, как много в этом слове. Так много, что невольно тянет зевнуть. Никогда не относила себя к фанатам высокого искусства, вроде театра, опер и коктейльных фуршетов. Зато мои светские родственники посещают сей публичный, во всех отношениях, храм искусства с изрядным постоянством. И сегодняшнее выступление они ни за что не пропустят, приезжает итальянская труппа. Не знаю, в чем отличие от других и знать не особо стремлюсь, но за место в ложе пришлось отвалить крупную сумму.

Ладно, сегодня я не скряга. Кстати, эта фраза дня. С самого утра меня преследуют расходы. Сначала салон, потом выбор соответствующего туалета и украшений к нему. Ну и в завершении снова пришлось заказывать лимузин.

Впрочем, что-то в этом есть. Когда на тебя смотрят изумленно и восхищенно, когда завидуют и чуть ли не проклинают и наконец, когда шокировано не верят, что ты можешь быть и такой. Да, глаза Людовика выражали такую гамму чувств, что я даже на пару секунд задержала на нем взгляд. В отличии от меня, Людовик, как всегда был одет с иголочки и сильных эмоций его черный костюм во мне не вызвал. Я привыкла видеть его таким, но вот окружающие его дамы всех возрастов, смотрели неотрывно и кажется задержав дыхание.

Смешно. Знали бы они Кто так привлекает внимание, бежали бы без оглядки, но это своеобразная фишка Людовика. Он даже какое-то время называл себя пламенем, на которое слетаются букашки и мотыльки всех мастей. А он, как и полагается огню уничтожает их. Поэтично.

А вообще весьма колоритная компания. Мамаша лоснится чувством превосходства, шатенка от природы, она и сейчас старается сохранять себя в "естественной" красоте. Учитывая, что нос ей поправили, как и разрез глаз, сиськи надули, жир с живота исправно откачивают, одним словом — красота... естественная. Нет, я не осуждаю. Наоборот, отлично ее понимаю. Когда тебе далеко за тридцать, а муж является префектом и состоит в списке ста самых богатейших людей в Европе, сложно удерживать свой статус только за счет гордо поднятой головы. Да и не умеет она держаться гордо.

Рядом с родительницей стоит не ее муж, который кстати в такое время еще на работе штаны просиживает. Почетное место сопровождающего занял Людовик. Лючия хищно вцепилась в локоть своего визави и с вызовом посматривала на молоденьких прелестниц, что по ее мнению представляли особую опасность.

Лала насмешливо косила голубые глазки то на Людовика, то на мать, в итоге ее взгляд остановился на мне и сестра не сдержавшись, подмигнула, я нахмурилась. Не хватало только заметить Людовику наши перемигивания. Впрочем, попытка грозно глянуть на сестру, успехом не увенчалась, поскольку я рассмотрела, как Лала сегодня выглядела. Хороша. Необычайно, платье в тон к глазам и каскад волос, для меня она сейчас была воплощением Афродиты. Губы сами растянулись в одобрительной улыбке.

А затем, секундой позже сестру заслонил Он. Джулиан. Мой дорогой, горячо и сладко любимый мальчик. Мне казалось, что я тону, захлебываюсь и снова в плыву в его глазах. Как же давно я не видела брата. Как давно, не слышала его голоса. Я помню, как мягко он рассказывал мне о том, что в будущем мы будем жить вместе, как заведем пса и обязательно разбалуем его, как будем читать по очереди одни и те же книги, а затем обсуждать их или как гуляя в парке насобираем огромный букет из опавших листьев, а вечером будем сидеть у камина и пить горячий шоколад. Да, я помню о всех его грезах для нас троих. Меня, Джулиана и Лалы. И я точно знаю, что ничего из этого не произойдет. Но, все равно, стоит мне только вспомнить его слова и тепло растекается по телу.

Джулиан всматривается в меня, ослабляя ворот белоснежной рубашки. Он не узнает и пусть мне больно, но я рада, что он не узнает меня. так должно быть. Пусть болезненные воспоминания забудутся. А наше прошлое иначе и не назовешь. Только болезненным. Лала тянет его за рукав и брат поворачивается к ней, разрывая наш зрительный контакт.

А я снова замечаю Людовика и вздрагиваю. Никогда он не смотрел на меня с такой ненавистью. Ничем не сдерживаемая ярость искажает его лицо, всего на мгновение, но мне хватает и этого, чтобы понять, какую глупость допустила, смотря на Джулиана. Он видел меня. Мои чувства. И кажется, остался крайне недоволен.

Но, долго мне корить себя не вышло. Прозвенел звонок, оповещая, что пора занять свои места. Моя ложа располагалась напротив четы Альку, да, у мужа моей мамаши весьма специфическая фамилия. Зато я ее запомнила с первого раза. Как и выражение лица Лючии стоило ей проследить за объектом наблюдения Людовика. Он продолжал прожигать меня взглядами и опера его сейчас интересовала в последнюю очередь.

Я сама не поняла в какой момент начала вслушиваться и с интересом следить за развитием событий на сцене. Все-таки итальянцы умеют произвести впечатления. Думала, что буду дремать, но в какой-то момент настолько засмотрелась, что не поняла, когда зрители стали уходить из зала на антракт. Пришлось последовать их примеру.

Лючия не выдержала первая. Она "случайно" толкнула меня в буфете и тут же рассыпалась в извинениях. За которыми последовало представление друг другу и соответственно вопросы.

-Мне послышался британский акцент, Вы не местная? — заход издалека.

-Можно и так сказать, я приехала сюда недавно, хотелось посмотреть на историческую родину — вежливо и немного расплывчато.

-И как Вам у нас?

-Весьма недурно, особенно опера. Увлекательное шоу.

-Да, опера — моя страсть. Помню, как примерно в Вашем возрасте познакомилась со столько замечательным направлением в искусстве и с тех пор не могу отказать себе в удовольствии послушать красивые голоса.

-Ма, антракт заканчивается — к нам подошел Джулиан.

Лючия представила нас и опять он пристально изучает мое лицо. Но, момент нарушает звонок. Мы раскланиваемся и расходимся по своим ложам. Стоит только свету погаснуть и боковая портьера отодвигается в сторону. Людовик садиться позади так, чтобы его не было видно из ложи.

-Ты — само совершенство, хотел тебе это сказать, как только увидел — о, неужели? Его дыхание обдает мне затылок. Холодные губы касаются шеи.

-Не стоило ради этого покидать свою компанию — я не дергаюсь, стараюсь по крайне мере.

-Детка, одно твое слово и я больше туда вообще не вернусь. А тебе не надо будет бередить прошлое. Твоя сестра тебя ненавидит, брат не помнит, а мать приняла за соперницу, Детка, они не та семья о который ты грезишь.

Я все же вздрогнула, когда его язык прошелся от основания шеи и до затылка. Руки, клешнями вцепились мне в плечи. А следом за языком в ход пошли губы. Он целовал мою шею и если бы я не знала точно, что позади Людовик, решила бы, что целует меня трепетно влюбленный мужчина. Он не пытался поставить засос, укусить, никакой грубости.

-Как же мне без тебя плохо. Ты не представляешь, какая это пытка знать, что ты в моей власти и не пользоваться этим. Я хочу тебя, желаю всю целиком и не могу перестать ненавидеть. Бабетт, это любовь?

Его руки сползли с плеч и сминая платье сжали грудь. Я взглянула на ложу напротив. Нет. Не смотрят. Попыталась освободиться от пальцев недвусмысленно сжимающих мои соски. И как только почувствовала боль, он отпустил. Я повернула голову, наши глаза встретились.

-Это твое больное сознание. Чего ты добиваешься? Я не вернусь к тебе. Никогда.

-Посмотрим. Раз ты по-прежнему хочешь боли, ты ее получишь, Детка. Но, учти, за столько лет бесплотных попыток, я всегда выигрываю. Всегда.

Его губы накрыли мои. И в этот раз поцелуй был мне хорошо знаком. Болезненный и неприятный. Но, в отличии от недавних ласк весьма привычный и оттого я спокойно вытерпела его.

-Начнем играть с твоего братца, не понравилось мне, как ты не него смотришь, так ты должна смотреть только на меня. А теперь условия. Одна из его подружек недавно подцепила весьма поганую венерическую болезнь — "ВИЧ" и сейчас она крайне активный ее носитель, не спрашивай меня откуда мне это известно, дорогая ты же знаешь, как я люблю ставить опыты на живом разумном материале, вот ей и не повезло попасть ко мне на прививку.

Что же до тебя, Детка, твоя задача угадать которая девка заразна и если постараешься успеть, не дать братику подхватить тот же вирус. Думаю, его подобная перспектива убьет. Он же хочет попасть в большой спорт. А со смертельной инфекцией максимум на что малыш может рассчитывать — большая кровать.

И прежде чем, я смогла хоть что-то спросить, Людовик вышел из ложи. Мне же осталось только хватать ртом воздух, не в силах удержать крик. Ублюдок!

Джулиан мое самое больное и самое незащищенное место. Какая же ты — тварь, Людовик. И ничто в мире не способно исправить ошибку природы, которая позволила тебе появиться на свет.

День девяносто пятый. Ночь.

— Девочка! А ты не боишься так поздно одна возвращаться домой?

— Ещё как боюсь! Вдруг кто-нибудь остановит, а я сегодня без паспорта, и даже без разрешения на оружие!

-Киса! Я чуть со страху не умерла пока кралась к тебе! Не могла местечко получше для жилья найти? Всю кожу себе оцарапала об эти колючки — Лала так умильно возмущалась, что в какой-то момент я перестала слушать и просто наблюдала за гримасами меняющимися на ее мордашке.

-Киса! — возмущенный вопль проигнорировать все же не удалось.

-Ну, что? Как ни крути это самое подходящее место, особенно благодаря "колючкам". Никаких тебе зевак и любителей заглянуть по— соседски. Поэтому прекращай возмущаться и давай сюда эту штуку — потянула я руки в сумке сестры.

-Воу-воу! Я, конечно, верю, что ты можешь все, но назвать ноутбук Джулиана "этой штукой" может только чайник в сфере высоких технологий. Так что, не тяни ручки и позволь мне самой составить список его шлюшек.