Роман "Домик для бабы Ани"

Смирнов шел с детьми и играл "В лесу родилась ёлочка". Он так страшно халтурил, останавливался и поправлялся, что мелодию трудно было узнать. Дети везли санки, на которых стоял небольшой мешок. Здесь же были и соседские дети Комаровых и еще один малыш. Они подошли ко входу во двор и после того как Смирнов перестал играть, сыпя из своих ладошек зерно на снег, закричали:

— Сеем, веем, посеваем, с Новым годом поздравляем!

И Даша стрельнула из хлопушки.

— Какие молодцы!

Рыжий вынес сладкие кульки и роздал детям.

— Заходите на чай, — пригласила баб Аня.

— Да нет, зайдём еще к Шагдыру и к Ващенко, да ехать домой надо. Приехали мать забрать, но дети вот колядовать хотят.

Дети бегали вокруг ёлки, шуршали пакетами и только самый маленький стоял, уцепившись за Смирнова.

— А это кто ж? — спросила Петровна, выйдя за ограду.

— А это гости к нам приехали, это братов внук.

Петровна начала было ворковать с малышом, спрашивать как того зовут, но вдруг выпрямилась, посмотрела куда-то вдаль и, тащя за собой малыша и Смирнова, остановилась у ёлки и закричала:

— Дети! — Дети перестали носиться и подошли к ней. — А давайте сейчас все вместе позовём Деда Мороза и Снегурочку! Только громко!

Ничего не понимающие взрослые, решив, что началась какая-то новая игра с детьми, вместе с детьми дружно закричали: Дед Мо-роз! Сне-гу-роч-ка! Звонче всех был слышен голос Даши, самый маленький гость тоже старался "Снегулотька!".

— Еще раз! — командовала Ирина Петровна, посматривая на дорогу. Тут Рыжий понял, что она что-то затеяла.

— Дед Мо-роз! Сне-гу-роч-ка!

Недалеко раздался густой мужской голос:

— Идём-идём!

Дети завизжали, запрыгали и засмеялись. Малыш спрятался за ёлку. Во двор вошли мужчина и женщина в костюмах. Было всё как полагается: у Деда Мороза длинная белая борода, толстая палка и большой красный мешок. Снегурочка была во всём голубом, с длинной косой.

— Это кто? Кто это? — спросила баб Аня. — Что-то я не узнаю. Наши — не наши?

Рыжий тоже всматривался в лица пришедших, но даже при свете ёлочных гирлянд видно было не совсем отчетливо. Дед Мороз и Снегурочка остановились около ёлки перед открывшими рты детьми и звонким голосом Снегурка начала:

Я Снегурочка-Снегурка

Белокурая девчурка.

Я по лесу долго шла

Дед Мороза вот нашла.

Мы на праздник к вам пришли

И подарки принесли.

При первых же словах девушки у Александра сладко сжалось сердце. Мощное чувство радости заполнило всё его существо. Вот это сюрприз! Он глянул на Ирину Петровну. Она в ответ улыбнулась. Александр подошёл ближе. Алёна, казалось, смотрела только на него. Стихи она читала автоматически, её взгляд был направлен на Рыжего, её глаза сияли и в них отражались и звёзды ночного неба, и мигающие огоньки гирлянды и еще что-то загадочное и влекущее. Все, кто был, окружили деда Мороза и Алёну. Смирнов опять заиграл на баяне какой-то вальс и снежинки, сначала редкими хлопьями падающие на землю, перешли в снегопад. Дед Мороз поговорил с детьми, роздал им игрушки и книжки и Смирнов увел детей к своей матери, прихватив булочки и хворост, которые вынесла ему баб Аня. Когда звуки баяна затихли, маленькая толпа всё еще стояла во дворе, разговаривая и смеясь. Наконец Рыжий смог подойти к Алёне совсем близко. Она подала ему руку в варежке и Александр, никого не стесняясь, поцеловал варежку, сказав "Привет! С Новым годом!"

— Привет! Знакомься: мой папа.

Дед Мороз подал руку: "Владимир Михайлович".

На крыльцо вышла Варвара в накинутой на плечи шали и позвала всех пить чай:

— Ну, молодёжь, пойдёмте. Саша, у тебя там сотовый постоянно пиликает!

Владимир Михайлович своей тяжелой палкой как бы шутя стал подгонять гостей. "Ого-го-о-о-о!". Под его возгласы баб Аня, Петровна и Сергей Андреевич с видеокамерой, потихоньку вошли в дом. Рыжий и Алёна остались одни под снегопадом. Наступило неловкое молчание.

Рыжий не отрываясь смотрел на Алёну. Девушка была необыкновенно красива. Снег лежал у неё на длинных пушистых ресницах, на шапке и воротнике. Немного вьюжило.

— Ты простынешь, — прошептала Алёна и, расстегнув верхние пуговицы костюма, сняла с себя платок-паутинку. — Давай я тебе хотя бы это надену...

Она попыталась повязать паутинку ему на шею, но Александр перехватил её запястья. Внезапно, неожиданно для самого себя, быстро и жадно, словно боясь, что Алёна сейчас вдруг исчезнет, он прижал её к себе. Их губы встретились и в первый раз слились в настоящем поцелуе. Оба целовались впервые. "Алёна, Алёна!" — шептал Александр, целуя её глаза, лицо, шею. Алёна отвечала на его поцелуи. Так же как и он, она впервые в жизни почувствовала прилив некоего непонятного желания, желания раствориться в поцелуях Александра. На крыльце зажёгся свет и Александр быстро увлёк Алёну за ёлку. Вышел отец Алёны и, никого не увидев под снегопадом, позвал: "Лена! Саша! Лена! Снегурочка, ау!"

Александр, стоя сзади Алёны и обняв её за плечи, прошептал: "Не отзывайся!". Постояв еще несколько секунд и прислушиваясь, со словами "Куда-то делась молодёжь", отец Алёны вошел в дом. Когда же дверь за Владимиром Михайловичем закрылась, оба рассмеялись. Они слышали смех и шум в доме и, вероятно, шутки по поводу их пропажи, потом были опущены жалюзи и наступила тишина.

— Сейчас бабушка выйдет, она у нас беспокойная, — сказала Алёна.

— Я думаю — не выйдет. Она, я думаю, уже давно знает, что за мной как за каменной стеной.

Александр снова прижал Алёну к себе, она не сопротивлялась, только шептала: "Саша, нам нужно зайти, а то ты простынешь". Выпитая же Александром стопка водки действовала. В самый разгар страстного поцелуя вдруг со стороны шагдыровского дома послышались шаги и чихание. Оба резко отпрыгнули друг от друга. Алёна чуть не налетела на ёлку, Рыжий успел схватить её за снегурочкино пальто, но при этом сам потерял равновесие и оба свалились в глубокий сугроб, образовавшийся в углу за ёлкой. Когда же Шагдыр и Дарый свернули с дороги к ограде баб Аниного дома, из-за ограды внезапно выросли две фигуры в снегу. От полной неожиданности Дарый издала возглас испуга. Рыжий нашёлся:

— Дарья, не бойтесь. Это мы. В снежки играем, — и он бросил в Алёну немного снега.

— Да, — улыбалась Алёна. — С Новым годом!

И она бросила ответный снежок в Александра. Серьёзный Шагдыр лишь пожал плечами.

— Метель начинается, — сказал он.

— А что метель! Через час новый год начнётся! — закричал, смеясь, Александр.

— А мы к тебе, — немного со стеснением в голосе сказала Дарый и кивнула головой в сторонку. — Можно с тобой поговорить?

— Да, конечно. Алёна, я сейчас, — Рыжий отошёл вместе с Андалаевыми вглубь сада-огорода, но далеко они пройти не смогли, всё было занесено снегом.

— Александр, — начал Шагдыр, — у нас большая радостная новость. Мы вчера были в городе у врача. У нас будет ребёнок!

— Ура-а-а-а-а! Получилось! — закричал Рыжий и принялся скакать как ненормальный по сугробам. Скача, по дороге он схватил в охапку Дарый, она засмеялась, засмеялся и Шагдыр. Не утерпев, на дорожку вышла Алёна, не понимая причину такого странного веселья. "Ураааа! — еще раз закричал Рыжий озорным веселым голосом. — Праздник! Новый год! Танцуют все!". Невозможно было не поддаться такому взрыву веселья и Шагдыр не утерпел. Всегда слишком серьёзное и несколько мрачноватое, лицо его наконец осветилось счастливой улыбкой. И он, впервые за последние десятилетия, так несолидно, так по-детски заскакал следом за Рыжим и Дарый. Последней пристроилась и Алёна.

— Это что за свистопляска?

В дверях стояли Липатовы.

— Это ты, Шагдыр? Давайте все быстро в дом, скоро двенадцать пробьёт! А чего скачете-то?

Шагдыр успел шепнуть Рыжему, что это секрет, их с Дарый тайна. И Рыжий ответил: "Это мы греемся".

— Так давайте быстро за стол. Ты иди, мать, покомандуй пока за столом, горячительного побыстрей! — Сергей Андреевич пропустил всех скачущих в дом.

— Гуся, гуся быстро разогреть! Пусть Шагдыр и Дарья попробуют! — крикнул вслед Петровне Александр. Он помог женщинам снять верхнюю одежду и обувь, тактично показал, где находится туалет — оттуда как раз степенно выходила Варвара, и прошёл вместе с Варварой, обняв её за талию, в кухню.

В гостиной стол был накрыт к чаю, причем на столе уже красовались новые, из сервиза, чашки и блюдца, сахарница, сливочник, блюдо с тортом, хворост, булочки, бутерброды с красной икрой и Андалаевские баурсаки.

— А я быстренько всё всполоснула и кипяточком облила, — на удивлённый взгляд Рыжего ответила Петровна. — Со встроенной-то кухней всё в считанные минуты можно сделать. Баб Аня мне помогла.

Бабули, Шагдыр, Владимир Михайлович уже сидели за столом. Липатов готовился разлить шампанское. Скромно и тихо вошла Дарый. Рыжий тотчас же усадил её рядом с мужем.

— Саша, ты с зятем нашим познакомился? — спросил Липатов.

— А то как же! Лена нас представила друг другу, — ответил за Рыжего Владимир Михайлович.

Вошла Алёна.

— Снегурочка наша, — засмеялась баб Аня. — И костюмы где-то ж взяли.

— Купили, баб Ань, купили, — ответила Петровна.

— И охота деньги на такое тратить!

— Тише, тише, поздравление президента! — Липатов схватил бутылку и разлил шампансконе по фужерам. Фужеры купил Рыжий, когда он с Варварой ездил в райцентр, выбрала их Варвара.

Места за столом всем не хватало и Рыжий с Алёной сказали, что они будут сидеть на диване, а пока постоят.

Пока разбирали бутерброды с икрой, а Андалаевы пробовали кусочки гуся с рябиной, Алёна, держа в руке фужер, шепнула Рыжему:

— У меня есть для тебя подарок.

— Лучший мой подарочек — это ты, — шепнул в ответ Александр. Но Алёна разжала руку. В ней лежала маленькая коробочка, похожая на те, в которых лежат женские золотые украшения.

— Это тебе. К Новому году. Деньги на подарок заработала сама. Хочу, чтобы иногда носил и помнил обо мне.

— Лена, зато у меня для тебя нет подарка. Я тебя не ждал. Никто не сказал, что ты приедешь. А мне и в голову такое не пришло, что ты еще обо мне помнишь. Извини, пожалуйста. Ты когда приехала-то?

— Сегодня. С папой. Даже бабушка и дед не знали. Когда они были у вас, я деду на сотовый позвонила и дала бабушке руководство, что она должна организовать позвать Деда Мороза. Как видишь, у неё это получилось.

— Э, молодёжь! Кончай шептаться! Последняя минута пошла! — Липатов говорил слегка заплетающимся голосом. Все встали, повернулись к экрану телевизора и замолчали.

— Желание! Загадывайте желание! — скороговоркой проговорила Петровна.

— Я загадал желание! — громким голосом сообщил Рыжий.

Все засмеялись и чокнулись фужерами. Хрустальный звон совпал с боем курантов. "С Новым годом!"

Потом было чаепитие, разговоры о том, о сём и ни о чем. Баб Аня почти не принимала участие в общей беседе, её разморило от стопочки водки. Активно начала говорить о политике Варвара. Она начала с того, что год не будет хорошим, потому что руководство страны коррумпировано, законы неправильные, и люди в госдуме в основном карьеристы. Чем они там занимаются? Власть — она сладка и сколько в ней людей алчных и бессовестных!

В спор с ней вступил Владимир Михайлович, а затем и Липатов. Шагдыр и Дарый слушали и улыбались. Иногда, впрочем, Дарый кивала головой в знак согласия с Варварой. Петровна сначала слушала, а потом махнула рукой и начала уносить ненужную посуду со стола.

Рыжий с Алёной попили чай, сидя на диване, потом Александр открыл футлярчик. В нём лежали серебрянные запонки с малюсенькими камешками. "Это серебро с кристаллами Сваровского, подойдут к любой рубашке. Есть сертификат, он у меня дома", — сказала Алёна.

Рыжий посмотрел на неё и покраснел. "Спасибо большое, буду носить, буду помнить. Я вот только оплошал. Мне стыдно. Я уже перебрал в голове, что у меня есть, чтобы тебе тоже подарить, но ничего в голову не приходит". "Саша, успокойся, — строго сказала Алёна. — Мне ничего не надо, я ничего и не ждала. Что ты оправдываешься как маленький ребёнок. В следующий раз что-нибудь подаришь".

Александр встал, поправил галстук и галантно пригласил Алёну танцевать. "Смотрите, какая красивая пара!" — сразу же заметила Варвара. Под звуки новогоднего телевизионного концерта оба, не обращая внимания на остальных, тихо и плавно, прижавшись друг к другу, скользили по гостиной в той её части, которая пока была свободна от мебели.

— Ты хорошо спланировал дом, мне понравилось. Небольшой, без выпендрёжа, но всё очень удобно, баб Ане в нём должно быть уютно. Я только не поняла, где будет твоя комната.

— Ещё нужно строить. Наверху, на мансарде. Еще очень-очень много работы, но надеюсь летом полностью закончить. И сад перепланировать, но, конечно, с баб Аниного разрешения.

— Саша... — Алёна помедлила. — Скажи, ты и вправду её настоящий внук? У тебя есть доказательства?

Рыжий вспыхнул:

— Не внук, племянчатый внук или как... У неё же не было детей. Я сам не знаю. Доказательств нет. Я тебе потом расскажу, как я на неё вышел, друзья помогли, детские воспоминания...

— А что тебе сказали Андалаевы там, на улице, когда пришли?

— Шагдыр просил никому не говорить, но ты сама скоро всё узнаешь, а про всю историю — довольно смешную, я расскажу тебе позже.

Минуту танцевали молча, потом Рыжий сказал:

— Могу теперь я задать тебе один вопрос?

— Ну конечно! Смешно даже, что ты такое спрашиваешь.

— У тебя есть кто-нибудь? — Рыжий покраснел.

Алёна улыбнулась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, друг, близкий друг, с которым ты живешь...

— Конечно есть.

Рыжий резко остановился, убрал руки с её талии, глаза его стали холодны как лёд. Алёна звонко захохотала:

— Это мой папа.

На звуки её заразительного хохота оглянулись все сидящие за столом. Спор прекратился. Только баба Аня продолжала сидя спать, слегка навалившись на стену. Алёна оставила Рыжего стоять в ступоре и подошла к отцу:

— Па, пойдём потанцуем.

Владимир Михайлович встал со словами "Угу, нужно наконец зад оторвать от стула, подвигаться" и пошёл за Алёной. В дверях показалась Петровна:

— Давайте что-нибудь из вашего репертуара.

Алёна пощёлкала пультом, ища какую-нибудь подходящую музыку, наконец решили остаться на новогоднем концерте.

Рыжий сел на диван, рядом пристроилась Варвара и Дарый. Потом, увидев спящую за столом баб Аню, он встал и тихонько отвёл её в спальню, прихватив мимо проходящего Савву. Когда же вернулся, его место занял Шагдыр, а Алена с отцом выделывали уже такие па, что все диву давались. Тоненькая и хрупкая Алёна и высокий сухощавый Владимир Михайлович как пара смотрелись очень эффектно и гармонично.

— Вот что значит ходить на бальные танцы, чему-нибудь всё-равно научат.

Рыжий сначала молча стоял и смотрел, скрестив руки на груди, потом подошёл к Ирине Петровне.

— Ну, Саша, я конечно так не умею, но с удовольствием потопчусь на месте.

Сначала Рыжий и Петровна, молча слушая музыку, медленно кружились на небольшом пространстве гостиной, возле стола, т.к. остальное пространство было занято разошедшимися папой с дочкой, которым остальные хлопали не переставая, потом Рыжий спросил: