Опьяненные свободой

Он закрыл глаза. Его мир, не его... какая разница? Везде надо жить. Обратной дороги на Астору нет. Да ее и не было, по большому счету.

И наконец по вагону разнеслось, что они прибыли в Орлиное Гнездо, что следует поспешить с высадкой. Ну, поспешить — это нетрудно. У него даже сумки не было.

-=-==-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Его все звали Дедом, и это был его Город. Именно так, с большой буквы.

Город еще спал, потому что часы показывали пять утра. Город спал, а он нет. Дежурство.

Тихо чмокнула дверь, коридор-аллея встретил прохладой, шелестом листвы и легким ветром. Стен не видно, сплошная ползучая зелень. Дай волю профессору Нецветаеву, и от коридоров останутся тропки, остальное вспашет и засадит, невзирая на камень. Городу безумно повезло на главного растениевода. Профессор — светлая голова, гений, фанатик царства растений. Но, как любой гений, очень тяжелого характера человек, и работать с ним было непросто.

Встал не только Дед. Командирский корпус уже был в деле — он в деле круглосуточно. Пробежали мимо в тренировочных костюмах здоровенные ребята, коллеги-командиры из боевых пятерок. Отдельно — пятерка Кузьмина. Это особая пятерка, их капитан Кин брал на сложные захваты, с перестрелками и поножовщиной.

Саша Кузьмин, белокурое воплощение скандинавского божества, дружелюбно помахал рукой. Дед уважительно кивнул в ответ. Саша Кузьмин — настоящий командир, могучий, невозмутимый и корректный, способный решить любую проблему. Не то что некий Дед.

Дед грустно усмехнулся. Да, не молод. Под морщинами лица не видать. Низкорослый, слабый, суставы разбиты за десятилетия бессмысленной работы. Да, слабеют ноги при сильных нагрузках, и теряется концентрация в критических ситуациях. Да, опасается наглецов и не уверен в себе. И за что его взяли в командирский корпус?

Он подумал и решил, что, наверно, за то, что если его убрать из Города, он умрет от тоски в тот же день. Его Город. Его командирский корпус. Это больше, чем жизнь. Это последняя любовь.

По коридору можно было пройти прямо и попасть в башню зимнего сада. А можно было свернуть на пандус спуска и отправиться в спортзал, на тренировку своей пятерки. Он пошел прямо. Башня зимнего сада — его зона ответственности.

В этой башне — влажный режим. Вода везде, листья блестят. Сумерки. Но скоро включатся светильники, и все изменится.

Он привычно провел контрольные замеры — их было очень много, как в любом научном эксперименте. Но для профессора, естественно, мало. Ему подавай непрерывный поток информации к осмыслению. Контрольные замеры вообще-то не были командирской обязанностью, но профессор Нецветаев любил, когда кто-то еще кроме него участвовал в бескорыстном служении науке. И когда замечал рвение командиров, немного смягчался и меньше орал на бедных стажерок.

Коммерческий сектор — разумеется, огурцы. Дед поморщился. Кто-то недавно вопил о надежности автоматических систем возделывания. Вспомнить кто и натравить на виновника профессора? Профессор его загрызет. А пока автоматическая система не отлажена. Значит, исправлять вручную. Ничего, команда Деда сегодня проиграет в футбол и без него.

Конечно, замеры должны проводить лаборанты профессора. А исправлять брак в работе автоматических систем операторы зимних садов. Только их приходилось заставлять, а потом контролировать, чтоб не делали абы как. Командиры, конечно, заставляли и контролировали, но косная человеческая природа сопротивлялась изо всех сил, и Деду иногда казалось, что командирские потуги теряются в привычной лени и разгильдяйстве, как вода в песках пустыни. Потому что действенных средств вроде безработицы, голода или просто кнута у командиров не было. Орлиное Гнездо — город будущего, далекого гуманистического послезавтра, в этом проблема. Бесплатные кафе на каждом уровне, огромные зарплаты, роскошные квартиры, автоматика везде — и никаких стимулов для работы, кроме увлеченности делом. Во всем мире только подбирались к теоретическому решению вопроса, а командирам приходилось как-то справляться уже сейчас.

Дед привычно и быстро работал — и хмуро размышлял, что по сути Город не нужен никому, кроме командиров. Конечно, командирский корпус выглядел незыблемым и вечным, но Дед прожил достаточно, чтоб понимать — вечного не бывает. И особенно верно это было по отношению к человеческим сообществам. Цивилизации — и те рушились.

Потом он заспешил по пологому пандусу к башням Золотых Ворот. Там — общественный исполком, и там командирское кафе — очень забавное явление. Постоянно кипящий котел юмора, сарказма, насмешек, сочувствия... но там же можно было просто отдохнуть, посидеть в молчании или поговорить с друзьями.

Командирское кафе ничем не отличалось от прочих кафе-автоматов: те же столики-розетки, автоматы выдачи блюд, неисправная уборочная машина в углу и ноги ремонтника, торчащие из ее недр, потолок в витражах, пол в сияющих пятнах света... Но здесь собирались командиры, и сюда же подтягивались все, ими обиженные, и это делало место уникальным. Одни оры профессора Нецветаева чего стоили...

Дед нахмурился: мысль про обиженных кое о чем напомнила. В основном жители Города были учеными, его создававшими и настраивающими. То есть — заинтересованными людьми. С ними в целом командирам не так уж трудно было сработаться. Но с учеными приехали, заселились их жены, тещи, дети. Дети — вообще особая тема, чума светлого послезавтра, куча неразрешимых проблем и головная боль командирского корпуса. Но не они являлись главной бедой. Главной бедой, по мнению Деда, были жены ученых. Они тоже рвались работать, потому что зарплаты в Городе превышали все мыслимые пределы. И работали, принося свою манеру в четкие ритмы жизни Города. На Сортировочную б их всех... Последнее технически было выполнимо: все, живущие в Городе, прежней жилплощади не теряли, а прав на городскую не имели, потому что Город существовал как эксперимент. Но Гробов запретил трогать членов семей. Других-то, вроде рабочих рудника, командиры выселяли на Сортировочную со свистом...

И как раз сейчас одна такая, член семьи, сидела на работе, и не где-то, а на регистрации прибывающих, то есть представляла лицо Города. Вялая, но злобная, тупая, но упрямая, ленивая и хитрая — но в первую очередь наглая. Мадам Немоляева. А утром — поезд с Большой земли. Значит — отставить командирское кафе, взять чего-нибудь съедобного в автомате и бегом к залу регистрации. Даже не бегом, а быстрее.

Кнопки шифрозамка пискнули, люк технических коммуникаций признал своего и отвалился. Дед ужом скользнул внутрь.

Вообще-то официальными дорогами в Городе являлись лестницы и пандусы, серпантином оплетающие оба кольца Города. Удобные, красивые, но медленные пути. Командиры же ходили напрямую. В шахту коммуникаций, потом закрепиться страховкой за крюк скоростного подъемника — и фьють! Так Дед и сделал. И через пару минут вывалился из люка в зале регистрации. На замке виднелись свежие отметины. Местная шпана — то есть детишки научных работников — ковыряла эти люки постоянно. Очень им хотелось понять, как закрывается замок. И как открывается. Дед усмехнулся: ковырять можно было сколько угодно. После того как в системе коммуникаций пошалили некие детишки с парой серьезных исходов, замки заменили. И какие кнопки сейчас жать, совершенно неважно. Люк открывала система опознания "свой-чужой", скопированная с защищенных помещений лабораторий биологического оружия.

В зал регистрации пошли прибывшие. Рабочие рудника, вернувшиеся с Сортировочной — что они там делали, интересно? — ученые после отпусков, очередная группа стажеров. Все как обычно.

Щелкнула командирская связь, и голос дежурного оператора паука в ухе Деда прошелестел:

— Кто из наших на регистрации, внимание на мужчину в черном. Он как-то засек луч сканера и ушел от досмотра. Кто докажет, что это фантастика, лично пожму руку. Дежурной пятерке на выход.

Дед хмыкнул: дежурный оператор славился стальной хваткой и любил хвастаться рукопожатиями, от которых слипались пальцы. Значит, клиент замечает луч сканера. А как? Что у него за оборудование и как оно может выглядеть? И Немоляева некстати на регистрации. Хотя она всегда некстати.

Все же о Городе Дед знал — и догадывался — побольше оператора просто в силу жизненного опыта. Знал такое, что вполне допускало появление у Города сомнительных личностей с необычной аппаратурой. Да только не зря стены из ажур-бетона. Не зря окна из бронированного стекла. Не случайно пропускной пункт оснащен двумя защитными контурами и еще одним скрытым, для непредвиденных ситуаций, о котором работники пункта не в курсе. Немоляевой бы еще не было... ну да ладно. Предупреждение прошло вовремя, и скоро появится дежурная пятерка. А дежурная пятерка — сила, слабакам вроде Деда можно спокойно идти завтракать.

Он вошел последним — невзрачный мужчина в черном. Огляделся, встретился с Дедом взглядом — и еле заметно кивнул. Как будто поздоровался. Дед подобрался и приготовился к перехвату. Ну, здравствуй, нежеланный гость.

— =-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=—

Поезд укатил. Он огляделся. Над хмурой тайгой в лучах солнца сияла белоснежная крепость. Стены белые, и зеркальные окна. Все наглухо закрытые и высоко над землей, как в настоящих замках. И искусственная речка в гранитных берегах между станцией и Городом. Речка узкая, но на первый взгляд глубокая. А берег со стороны крепости — высокий. Древняя защитная система? Откуда бы ей взяться в тайге? Да и зачем она экспериментальному поселению, прообразу внеземных баз?

Немногочисленные прибывшие уверенно отправились по ажурному мостику через речку-ров прямо к единственному входу в крепость, над которым явственно виделось предупреждение насчет пропускного пункта. Плохо. У него пропуска не было.

Что-то шевельнулось, блеснуло вверху, он непроизвольно зашагнул с разворотом за спины впереди идущих. И вздрогнул, когда мертвый луч следящего устройства прошелся по толпе. Вздрогнул одновременно от беспокойства и радости. Выходит, не так уж и спит машина внутри, если почувствовал сканирующий луч? Выходит, и защитники крепости не спят — и готовы к приходу таких, как он. Настолько готовы, что обзавелись сканерами, которых десять лет назад и в помине не было на родине.

Он поднял голову: на краю крыши раскинуло суставчатые лапы странное механическое существо. Монтажный кран-паук, безмозглое железо. И можно бы успокоиться, но внутри прозрачной капли-кабины сидел настороженный наблюдатель, и невидимые радиоволны уже несли сигнал тревоги. Ему даже показалось, что он понял, какой именно. Так что прятаться уже не имело смысла. Он махнул рукой наблюдателю и отправился к пропускному пункту.

В небольшом зале внутри никто не стал задерживаться. Весело гомоня, люди двинулись к лопастям пропускной системы, которой управляла толстая веселая тетенька. На пропуска она только бросала беглый взгляд, явно знала большинство прибывших в лицо.

Он печально огляделся. Ну и где взять этот пропуск? Выписать, что ли? Неприметный мужчина у стены тотчас насторожился и даже сделал шаг навстречу. Он машинально кивнул ему — привет, пограничник, сторожевой пес Асторы. Пусть не Асторы, но сторожевой пес точно.

За стойкой регистрации невзрачная болезненная женщина что-то упорно искала в бумагах.

— Мне бы пропуск выписать, — вежливо сказал он.

Женщина не подняла головы. Он вспомнил Границу, все понял, вздохнул и приготовился ждать.

— Немоляева? — раздался бесстрастный голос.

Женщина упрямо поджала губы и замерла. Высокий юноша, прилизанностью прически напомнивший манекенных красавцев из индийского кино, не стал ждать, когда она зашевелится, встал сбоку и бесцеремонно положил ладони на пульт компьютера.

— Ваш документ.

Рука, протянутая в окошко, была безупречно чиста и ухожена, не хватало только маникюра.

— Я без документов, — честно признался он.

Если юноша удивился, то это никак не отразилось.

— Назовитесь.

Он подумал. В иных мирах его все звали Землянином, и этого было достаточно там. Но здесь — нет. Он поколебался и назвал свои настоящие данные. Земля не Арктур, не могло здесь еще быть системы мгновенного распространения служебной информации. Если же он ошибся, то сейчас набегут санитары — или кто тут представляет психушки?

— Проверка выполнена, — красивым грудным голосом сообщил компьютер. — Город такого человека не запрашивал. Но он проходит по белому списку.

Вот теперь юноша точно удивился. Темные глаза индийского красавца уставились на него не мигая.

— Командир Гафаров, — представился юноша наконец. — Что привело вас к нам?

Но беседе помешали. Ротор пропускного турникета вознамерилась пройти развеселая компания. Тетенька не возражала, но командир оценил ситуацию и в несколько шагов перекрыл проход. В отличие от вахтерши он работал по-настоящему.

— Со спиртным на Сортировочную, у нас сухой закон.

— Слышь, командир, сгинь! — посоветовали ему.

Мускулы у ребят так и выпирали — и их было много. Как тут не пройти?

Командир сработал мгновенно и не задумываясь о последствиях. Лидер компании осел на пол, его сумка со спиртным ушла к юноше, а за его спиной из люка выступила девушка в такой же форме защитного цвета, светлые волосы по плечам вразлет. Из заплечной кобуры она плавным движением достала диковинное прозрачное, словно стеклянное, оружие.

— Опаньки... — правильно оценили ситуацию в компании.

— Пора разбираться с командирской шоблой, — буркнул лидер с пола. — Считайте, что напросились, понял?

— Считай, что уже на Сортировочной, — откликнулся юноша и утратил к происходящему интерес.

Турникет захлопнулся, развеселая компания отправилась вслед за тетенькой оформлять протокол и платить штраф. Лидер компании поглядел на турникет, понял, что никто его внутрь города не пропустит, и предпочел сразу уйти на станцию.

— Я хочу жить в вашем городе, командир, — сказал он.

— Вакансий нет, — рассеянно сообщил юноша, думая о чем-то своем. — Нам не нужны грузчики, дворники, сторожа и им подобные. Город автоматизирован.

— А кто нужен?

Что-то дрогнуло в манекенном лице юноши.

— Знать бы, кто нам нужен, — усмехнулся он, обращаясь скорее к девушке. — Ученые нужны — но ученым и в столице неплохо.

— По странным, необъяснимым законам, — сказал он неожиданно сам для себя, вспомнив далекое прошлое, — люди иногда начинают стремиться друг к другу, как маленькие упорные магнитики. Они находят друг друга по мельчайшим приметам среди тысяч людей. И рождается братство. Оно забирает в себя их сердца и чаяния, сливается с их жизнью, и кажется, что невозможно иначе. А потом братство взрослеет. И становится страшно от мысли, что оно может умереть. У вас так же?

Командиры, к плечу плечо, смотрели на него внимательно и настороженно.

— Может быть, Лена, он из наших, — решил юноша. — Что-то же должен значить белый список, кроме легенды. Я лидер-два боевой пятерки командирского корпуса. Кто вы?

Он озадачился. А действительно, кто он? Киборг? Так спит машина, и ранен иссиня-черный тигр, и вообще все случившееся могло быть бредом умирающего человека. Где Астора, за какими далями? И Голубая Вега вполне могла оказаться не более чем жестоким сном, и Санго Риот — воплощением кошмаров...