Маг. Часть 1 (главы 1-10)

И говоря о врагах — если есть заклинания, призывающие духов и демонов, то должны быть и такие, которые позволяют их изгонять. Просто не могут не быть. Если они найдутся — жить станет несколько попроще...

Так, хватит. Я помотал головой. Спать пора. А то я и всю ночь могу за книжками просидеть. Отослав светлячка обратно в Тень — вот кстати, чем не изгнание духа? — я упрятал книги в сумку, снова развалился на сене и закрыл глаза, отправляя свой дух в местное царство снов и магии.

* * *

Следующее утро началось с петуха. Проклятый гад так раскукарекался, что мне захотелось его испепелить на месте. А лучше отправить в суп. Вот и ещё один недостаток этого мира — привилегию быть "совой" себе могут позволить только богатеи. Хотя... то же самое можно сказать и о моём мире.

Я вздохнул. Хватит уже искать отличия. Как говорится, делай, что должно и всё в таком духе. Спрыгнув на землю, я навестил отхожее место, освежился из бочки и направился в дом, усмехнувшись тому, что в основных деталях миры не так уж и сильно отличаются. Причём, наверное, все миры.

После завтрака я поинтересовался у Талена, нельзя ли купить у кого-нибудь лодку. А то и две, с учётом того, что наша компания может вырасти. Эльф озадаченно почесал затылок и сказал, что поспрашивает, но особенно надеяться не рекомендовал. Даже с учётом надвигающегося Мора лодку нам вряд ли продадут — либо запросят такие деньги, что мы сами откажемся.

Планы на этот день были относительно простые и начинались они с таверны. По идее, именно там можно было встретить Лелиану. Конечно, личность она довольно странная и с мутным прошлым, но в порядочной компании приключенцев должен быть вор. Или, в данном случае, бард. В конце концов, я сам небезгрешен и трепаться о своём прошлом тоже не намерен. Ещё на костре сожгут, чего доброго. А тут всего-навсего орлейский шпиён. Надеюсь, она умеет стрелять из лука.

Общее настроение в Лотеринге, судя по всему, находилось в области плинтуса. Очень показательной в этом плане была водяная мельница, на которую в прошлый свой приезд я внимания не обратил. Теперь же она стала куда более заметной — то ли из-за сломавшейся оси, то ли ещё по какой причине, но здоровенное водяное колесо валялось в реке. На лавке у мельницы сидел не менее здоровенный мужик. Он взирал на колесо с мрачным выражением, но вместо того, чтобы что-то делать, попросту квасил.

— Надеюсь, не стремишься ты взвалить его проблемы на себя? — поинтересовалась Морриган, перехватив мой взгляд. — Иначе тут застрять рискуем мы навеки.

— Нет, не стремлюсь. Сегодня мы уйдём отсюда, землёй или водой, — до чего всё-таки заразная у неё манера речи.

— А что ж не воздухом? — съехидничала ведьма.

— Ну разве что знакома ты с драконом, что согласился бы нас подвезти, — не остался я в долгу.

Если таковой дракон и имелся, то Морриган не горела желанием нам его сосватать, а потому замолчала.

Пока мы добирались до таверны, лично я наслушаться успел всякого. Люди собирались кучками и тихо — ну, по человеческим меркам тихо — судачили, делясь услышанными от беженцев и дезертиров новостями. Не все, оказывается, поверили в то, что говорил Логейн. Выживших после битвы оказалось достаточно, чтобы донести весть о его предательстве. О появившихся в округе разбойниках разговоров было не меньше. Банда, которую мы встретили на дороге, оказывается, была далеко не единственной — скорее уж, самой наглой. Остальные так близко подходить к Лотерингу не решались и грабили на более-менее уважительном расстоянии. Хотя, конечно, ни местным, ни беженцам от этого сильно легче не становилось.

О Море же старались говорить ещё тише и с оглядкой, будто боясь накликать беду. Вчерашнее побоище, если его можно так назвать, незамеченным не осталось. Оказывается, парочка то ли особо храбрых, то ли особо набравшихся лотерингцев пошли поинтересоваться, что это там за околицей сверкает и стали свидетелями нашего боя с порождениями тьмы. Хорошо ещё, не разобрали в сумерках, кто именно дрался, а просто сбежали при виде молний и нарассказывали ужасов таким же вдрызг упитым товарищам. Это уже утром, когда место битвы навестили храмовники, стало ясно, что кто-то уничтожил целый отряд тёмных отродий. Гномов, что характерно, не нашли — видимо, Бодан оказался достаточно сообразительным, чтобы тихонько свалить подальше.

Уже перед таверной нас притормозил какой-то доброжелательно настроенный парень и предупредил, что места в таверне нет совсем, даже на полу, и кроме того, там сейчас обретаются солдаты Логейна, которые, похоже, кого-то ищут и между тем цепляются ко всем подряд. Нас это, разумеется, не остановило, но благодарность в виде серебряной монеты от меня он заслужил.

— Так-так! Ну-ка, ребята, посмотрим, что тут у нас, — раздалось откуда-то со стороны стойки, едва только мы вошли. — Похоже, нам здорово повезло!

Расталкивая людей, в нашу сторону двинулся какой-то мужик в довольно серьёзных на вид чешуйчатых доспехах. Ну или как там они называются, никогда в этих железках не разбирался толком.

— Это добром не кончится, — вздохнул Алистер и, судя по звуку, проверил, как выходит меч из ножен. Морриган же лишь издала презрительное фыркание.

— Только без жертв, — вполголоса сказал я. — Тут куча посторонних.

— Мы ведь, кажется, всё утро искали точно такого эльфа? — в тон наглому мужику поинтересовался другой, в доспехах попроще — кожаных с нашитыми металлическими пластинами. У Алистера был примерно такой же. Оглядев таверну, я обнаружил ещё пяток солдат в подобном обмундировании. Все они двигались в нашу сторону. — И все, как один, твердили, что в глаза его не видели.

— Похоже, что нам врали, — заявил главный, встав прямо перед нами и уперев левый кулак в бедро. Смотрел он при этом не столько на меня, сколько на Морриган, которая, разумеется, и не подумала менять свой оригинальный костюмчик на что-то иное.

Так. Кажется, я переоценил свою незаметность. И недооценил людскую благодарность, если она была.

— Господа, вам незачем беспокоиться, — вмешалась какая-то рыжая девица в церковном наряде, незаметно подобравшаяся сбоку. — Без сомнения, это всего лишь несчастные беженцы.

Это она зря. Сойти за беженца мог разве что я. Да и то — много ли беженцев имеют острые уши и носят на одной руке перчатку?

— Отойди, сестра, — процедил командир сквозь зубы, смерив нас с Алистером брезгливым взглядом. Ведьме достался несколько другой, многообещающий. — Будешь защищать этих изменников — сама получишь на орехи.

— Никто не ценит преимущества дипломатического подхода, — посетовал я и подсёк его ногой под колено. Применять наглядную магию меня всё ещё не тянуло. Алистер сходу отоварил кулаком в челюсть глазастого солдата, а Морриган... прислонилась к дверному косяку и спокойно взирала на происходящее.

Оставшиеся солдаты, выхватывая оружие, рванули к нам. Двое из них не добежали — один вдруг растянулся, поскользнувшись на ровном месте, другой налетел коленом на внезапно оказавшийся у него на пути угол тяжёлой дубовой лавки. И надо отметить, что я тут был совершенно ни при чём. Какой-то бородатый мужик, сидевший на той самой лавке, отсалютовал нам внушительной кружкой, допил её, после чего обрушил точно на затылок поднимающегося солдата.

Впрочем, это я видел уже краем глаза, ибо был занят тем, что уворачивался от чужих ударов и раздавал свои. Алистер всё-таки вытащил меч, но пользовался им только для того, чтобы отводить атаки нападающих да отвешивать зуботычины. Мутузик тоже не стоял на месте, в своей любимой манере сбивая солдат с ног. И рыжая сестра оказалась не промах — выудив невесть откуда короткий клинок, она коротким, точным движением приложила рукоятью по башке неосмотрительно повернувшегося к ней спиной солдата.

Итого — не прошло и двух минут, как с поддержкой народа в лице посетителей и помощью Создателя в лице церковницы была одержана практически бескровная победа. Разбитые головы не в счёт. Мабари грозно порыкивал, скаля зубы в опасной близости от шеи командира. Прочие валялись на полу, пребывая в разной степени бессознательности — как только подвернулся подходящий момент, я потратил его на оглушающее заклятие.

— Сдаюсь, — с ненавистью прохрипел главный, косясь на пса и стараясь не шевелиться лишний раз.

— Они получили неплохой урок, — заметила смиренная церковная сестра, убирая свой клинок.

— Боюсь только, что недостаточный, — буркнул я. — Ты. Передай Логейну — Серые Стражи знают, что произошло на самом деле. И он заплатит за то, что натворил. А теперь поднимайся, забирай своих уродов и вали отсюда. Мутузик, отпусти его.

Морриган посторонилась, выпуская солдат, и вернулась к нашей тёплой компании.

— Прошу прощения, что вмешалась, но я не могла просто так сидеть, — извинилась рыжая послушница. Теперь я смог рассмотреть её получше и как по мне, для церковной мыши она была немного чересчур фигуриста. Причём я говорю не только об округлостях.

— Ничего, мы не в претензии, — хмыкнул я. — Кстати, всем пива за мой счёт.

Пяток серебряных по дуге отправились к хозяину заведения, сопровождаемые одобрительным гомоном. Классика. Всегда срабатывает.

— И где же сестёр учат так драться? — поинтересовался я, когда мы устроились на чудом возникшем свободном месте.

— Я не родилась в церкви, — пожала плечами та. — Многие из нас вели прежде более... насыщенную жизнь. Позволь представиться — Лелиана, послушница Церкви в Лотеринге. Вернее, бывшая послушница.

— А я — Алим, — представился я в свою очередь. — Это Алистер, Морриган и Мутузик.

Пёс приветливо гавкнул из-под стола. Морриган поморщилась. Алистер промолчал.

— Говорят, что ты Серый Страж, — сказала Лелиана.

Любопытно, кто именно говорит? Не помню, чтобы мы кому-то представлялись.

— Я удивлена, что ты из эльфов, но эльфы, наверное, хотят победить Мор не меньше, чем люди, так?

— Как это ни удивительно, — согласно кивнул я.

— Я знаю, что после всего случившегося вам пригодится любая помощь. Потому-то я и пришла.

— И чем же именно ты намерена помочь?

— Создатель велел мне присоединиться к тебе, — с абсолютно серьёзным видом заявила рыжая. — Он бы не сделал этого без вёской причины.

Ох ты ж. Совсем забыл про этот её пунктик.

— Э-э... а ты не могла бы уточнить? — осторожно осведомился я.

Лелиана покраснела.

— Я... я понимаю, что это звучит как бред... но это правда! У меня был сон... видение!

— Что, ещё одна сумасшедшая? — проворчал Алистер. — Я думал, что с нас хватит.

— Посмотри на местных жителей, — продолжила Лелиана, словно бы не заметив высказывания Стража. — Они в растерянности и отчаянии, а эта тьма, этот хаос... они будут шириться. Создателю это неугодно. То, что ты делаешь... что тебе назначено делать... за всем этим стоит Создатель. Позволь помочь тебе!

Как минимум в убедительности ей не откажешь. Наверняка она неплохо умела читать проповеди. Но если Создатель не в состоянии справиться с местными проблемами без привлечения ничего не подозревающих жителей другого мира, то он просто нех... нехорошая личность.

— Боюсь, одних молитв для этого будет маловато, — сказал я после недолгого молчания.

— Я умею сражаться. И ещё много чего, — горячо возразила эта ушибленная на голову. — Я же говорила, что не всегда была послушницей. Придя в здешнюю церковь, я отошла от той жизни, но теперь, если такова воля Создателя, снова вернусь к миру. Прошу, позволь мне помочь вам.

— Так и быть, — вздохнул я. — Посмотрим, вдруг и вправду пригодишься.

— Возможно, с головой у тебя куда хуже, чем думала матушка, — пробормотала Морриган. Лелиана же буквально просияла.

— Спасибо! Получить такой шанс — честь для меня! Я вас не подведу, обещаю!

Я только рукой махнул.

В общем, в таверне мы сильно задерживаться не стали. Так только, послушать, о чём здесь говорят. К слухам о Море, проигранной битве и гибели короля добавились ещё и новости о том, что в Редклифе происходит что-то неладное, а рыцари оттуда ищут какую-то реликвию — как бы не саму Урну Священного Праха. Я вспомнил о подобранном вчера медальоне. Не хочется этого делать, но в церковь, наверное, зайти всё-таки придётся. Но сначала...

* * *

— Шок эбасит хиззра. Мераад астаарит, мераад итвасит, абан акун. Мараас шокра. Анаан эсаам Кун.

Такую вот тарабарщину я расслышал, подходя к большой железной клетке, которая находилась на окраине Лотеринга. В клетке размещался этакий матёрый человечище — если подобное понятие применимо в данном случае — и клетка для него при всех своих размерах была определённо маловата. На его лице отображалась суровая невозмутимость.

С минуту, наверное, мы мерялись взглядами. Потом он изрёк:

— Ты меня в плен не брал. И мне нечем позабавить тебя, эльф. Оставь меня в покое.

— Кто ты такой? И кто посадил тебя сюда? — как-то глупо себя чувствуешь, зная ответы заранее, но спросить всё равно надо.

— Я Стэн из Бересаада. Из народа кунари. Сюда меня посадила Церковь, — всё это было произнесено практически равнодушным тоном.

— Преподобная мать сказала, что он вырезал целую семью. Даже детей, — сообщила из-за спины наша новая спутница.

— И ты действительно это сделал? — уточнил я.

— Да, — снова ни малейшего следа эмоций. Не знай я причины, по которой он убил тех людей — на том бы разговор и закончился.

— И не чувствуешь никакой вины?

— Что бы я ни чувствовал — жить мне осталось недолго. Какая тебе разница, эльф?

— Очень большая. Если ты чувствуешь себя виноватым — зачем тогда вообще это сделал?

— У тебя такая завидная память или такая жалкая жизнь? — в лице гиганта наконец что-то дрогнуло. — Тебе незнакомо чувство запоздалого раскаяния?

— Тогда, возможно, ты хотел бы искупить свою вину?

— Моим искуплением станет смерть.

— Это не единственный способ. И не всегда лучший.

— Может быть. Какое же искупление ты считаешь соразмерным моему злодеянию? — а это уже был намёк на любопытство.

— Ты можешь помочь нам защитить эти земли от Мора.

— От Мора? Так вы Серые Стражи? — теперь любопытство стало очевидным.

— Не все из нас, но так и есть. Почему ты спрашиваешь?

— До моего народа доходили легенды о силе и умениях Серых Стражей. Впрочем, не всякая легенда обязана быть правдой.

— Возможно, местная преподобная мать согласится тебя выпустить, — сам я был в этом не очень уверен. — Сколько ты уже тут сидишь?

— Уже двадцать дней. Дольше, наверное, не продержусь. От силы неделю.

Я присвистнул. Получается, он был тут ещё в мой прошлый визит. Фигасе...

— И всё это время без пищи и воды? — недоверчиво уточнил я.

Стэн молча кивнул.

— Очешуеть, — пробормотал я по-русски, покачав головой. И добавил:

— Я скоро вернусь.

— Что ж, всего хорошего, — на лицо кунари снова вернулась маска невозмутимого безразличия.

* * *

— Быть оставленным на голодную смерть... или отданным на растерзание порождениям тьмы... — Лелиана поёжилась, будто от холода, пока мы шли обратно в деревню. — Никто такого не заслуживает, даже убийца.