-А на более внимательный? — Ккаранхе недовольно морщится.
-Командиром этого отряда был лер Кенрин-кон Кирринт, позднее — тор Ашайн. Это... довольно странное совпадение. Впрочем, оно и впрямь может быть совпадением, тем более, что самого лера Кирринт в Империи пока не видели, — воин ловит взгляд целителя.
-Что ж, ясно, — среброволосый задумчиво кивает, — А что известно о самой леди?
-Леди Лайнар дочь рода Ткартен. Старейший Ткартен был одним из вестников, но прожил не слишком много. Старейшая Энталайн — княгиня Ткартен одна из основательниц боевой кафедры в Академии. Была ярой противницей избрания князя Ашайн ректором, после которого уступила свое место правнучке — леди Каранай-кон Ткартен. Тогда — почти девочке: всего восемьдесят веков. Разумеется, леди очень ответственно отнеслась к новой должности, не покинув её даже ради рождения дочери — леди Лайнар-кон Ткаретен все детство провела в стенах Академии. Уже к первой тысячи лет она стала одним из лучших воинов и начала преподавать. Однако подтверждать свой статус на Арене леди не спешила. Война с зельхи началась, когда леди было около двадцати тысяч. Активно выступала на совете за начало войны, одна из первых поддержала князя Иннарин-кон Элирена в его желании выступить против решения совета и поставить Небесного перед фактом начала новой войны, но в отличие от большинства, свое решение доказывала на протяжении всей войны, все время выступая на передовой. По окончанию войны вернулась в Академию, но где-то пятьдесят веков назад решила "уступить дорогу молодым". Постепенно перестала общаться с большей часть друзей и родственников. Продолжала поддерживать отношения лишь с сестрой — леди Карэлейн-кон Ткартен и единственным пережившим войну сыном лером Иннарином-кон Ткартен, предположительно сыном князя Элирена. Чем леди занималась это время— не известно.
-Неплохо, — целитель благодарно улыбнулся, — Но постарайся восполнить и этот пробел в биографии нашей гостьи. Кстати, что с ней случилось?
-Леди излишне увлеклась изучением вашего зверинца. Я взял на себя смелость попросить о содействии Ийрэ. Мне кажется, результат достаточно... впечатляющий, — воин позволяет себе легкую улыбку.
-Что ж, значит стоит проверить. И готовиться к визиту в Тарэн-тори. Предупреди об этом леди Ротэн.
Глава 4. Линии крови некоторых родов.
Что-то неприятно щекочет нос. Морщусь, пытаясь отползти, но мешает стена. В чем дело? Недовольно открываю глаза. И утыкаюсь взглядом в восхитительные серебристые пряди. Их владелец обнаруживается тут же: Эрнс спит кое-как пристроившись на углу кровати. Хм, похоже, вчера я умудрилась задремать на плече эльфа, а он не решился меня тревожить. А Лайнар, кажется, так и уснула в кресле. После маскировки — удачной на скрытом уровне и довольно неплохой на явном — драконесса устроила нам настоящий допрос. Причем ни на один вопрос не давала ответить полностью, умудряясь все понимать по нескольким фразам. Пожалуй, я была бы восхищена её мастерством..., не окажись объектом его применения. Жаль, понять, что именно планирует Ккаренхе, так и не удалось — либо Лайнар просто не стала мне рассказывать о своих выводах. Но в отношении свободы целителя от влияния Змеев она абсолютно уверенна. Надеюсь, что это действительно так.
С трудом подавив зевок, выбираюсь из постели, старясь не потревожить Эрнса, но эльф мгновенно просыпается и начинает растерянно хлопать глазами, глядя на меня. В светло-сиреневых глазах какое-то по-детски абсолютное удивление. Почти мгновенно сменяющееся задумчивостью.
-Ян? — наконец неуверенно окликает меня. Останавливаюсь в шаге от кровати, ожидая продолжения. Но его не следует. Эльф оглядывает комнату, останавливаясь на кресле, где вчера сидела Лайнар. Но сегодня драконессы в нем уже нет. Интересно, куда она делась? Купается или решила осмотреть замок? Кажется, второе: поблизости я её не чувствую.
-Моя графиня? — едва слышно и очень неуверенно спрашивает Эрнс.
-Что, тор Айана? — мягко улыбаюсь в ответ, и вижу в глазах эльфа нешуточное облегчение.
-Это все... действительно было? — вновь робко спрашивает он. Пытаюсь прислушаться к его чувствам, но... увы. Все же нас соединяет не родовая связь и даже не вассальная клятва.
-Было, — сухо киваю, — Жалеешь?
-Нет! — эльф вскакивает и энергично мотает головой, — Это... огромная честь..., — он неловко замолкает, но тут же продолжает, — Я правда рад, Ян. Наверное, это единственное радостное событие в моей жизни, с тех пор, как я связался с драконами.
-Прости, — виновато склоняю голову, — В Империи есть законы об отношениях с младшими, но.... В наше время мало кто уважает законы. Надеюсь, появление Небесного это исправит....
-Если новому Небесному вообще будет дело до младших рас, — эльф криво усмехается, отправляясь подпирать ближайшую стенку — его любимое занятие последних дней.
-Вот как, — грустно отвожу взгляд, вспоминая слова Кора.
-Не стоит печалиться, моя графиня, — неожиданно подбадривает меня эльф, — В любом народе есть те, кого не волнуют законы.
Но дискуссии о законе мешает открывающаяся дверь. Под тяжелым подносом виднеются знакомые темно-алые брюки. Да и лицо, когда еда оказывается на столе, выглядит знакомо. Но... это не Элайн!
-Кто Вы? — холодно спрашиваю, глядя в глаза драконессе.
-Вы не узнаете меня? — удивленно откликается та.
-Более того — я уверена, что мы не знакомы, — зло щурюсь, — Что с Элайн?
-Но я..., — драконесса беспомощно взмахивает ресницами.
-Вы не знаете? Что ж, значит, придется поговорить с Ккаренхе. Эрнс, составишь мне компанию? — насмешливо вскидываю брови. Кажется, разрешения бродить по замку целитель не успел отменить.
-С радостью, Ян, — безмятежно улыбается эльф, — Только тебе стоит переодеться: Лайнар подобрала кое-что для тебя.
Неуверенно оглядываю себя. Хм, от черного платья осталось полупрозрачное кружево. Лэ! Как я могла забыть, что оно не равновесное?!
-Спасибо, что напомнил, Эрнс, — благодарно улыбаюсь, приглядываясь к упомянутой куче одежды. В принципе — довольно простой серый брючный костюм, но.... По прочности явно не уступает доспехам, а украшающие его самоцветы — на половину амулеты из арсенала Лайнар, а вторую половину амулетов, по-видимому, драконесса создала сама. Кидаю задумчивый взгляд на Эрнса: а ведь у него тоже появилось с десяток всяких амулетов — ещё один подарок Лайнар. Вот только куда она сама делась-то? Все-таки вызволять Элайн лучше с поддержкой воительнцы. Прислушиваюсь к своим чувствам. Хм, кажется, будто где-то внизу. Может, она и сама взялась за поиски?
-Ну что, идем? — интересуюсь у эльфа, торопливо надев костюм.
-Идем, — весело кивает тот, открывая дверь. Но, едва отходим на несколько шагов, звучит резонный вопрос:
-А куда? Где сейчас лер Ккаренхе я не знаю. Но можно поинтересоваться у Адрена: он должен быть в фехтовальной зале.
-Позже, — коротко улыбаюсь, — Сначала кое-что проверим.
* * *
Склоны округлой долины покрывают луга. В высоких травах мелькают чешуйчатые, пернатые и мохнатые спины неведомых животных. Да и камни порой подозрительно ворочаются.... Или, как раз, естественно? Учитывая скрывающийся в долине серебристо-лавандовый замок — Тарэн-тори, вотчину целителей, предпочитающих работать с животными. Впрочем, кроме лера Тарэн-кон Силье, Мастера Животных /*Титул, отмечающий положение в совете, в отличие от просто мастера, означающего степень образования и совершенства в выбранной профессии*/и пары учителей здесь обитает разве что с десяток бакалавров. Но и их усилий довольно, чтоб заполнить долину всевозможными химерами.
Изящный серебристый дракон легко вырывается вперед из клина с траурной ношей, ныряя в долину. Стремительный словно отпущенное заклинание, он несется над пышными травами, распугивая многочисленных обитателей, и резко взлетает к одной из башен замка, к распахнутому окну. А миг спустя на балконе уже стоит светловолосый юноша в аккуратно расправленном целительском балахоне. Волосы, как всегда, стянуты в высокий хвост, в серых глазах — ледяное спокойствие. Лишь тонкие перчатки, скрывающие когти заставляют усомниться в обычности этого визита.
Появление гостя не остается незамеченным. Из высоких стрельчатых дверей напротив окна торопливо выскальзывает дракон в таком же целительском балахоне. Но его волосы — серебристо-лиловые — затянуты в причудливую косу, а в карих глазах бушует раздражение.
-Лер Ккаренхе-кон Силье, — холодно приветствует он гостя, делая ещё один шаг навстречу. Словно дожидавшийся этого, юноша подходит к хозяину замка и с едва заметным кивком выдыхает:
-Лер Тарэн-кон Силье, — и теперь уже не вызывает сомнения, что Ккаренхе почти на голову ниже и заметно тоньше родственника.
-Вижу, Вы сильно расстроены, — Мастер Животных взглядом указывает на руки юноши, — Неужели провалился очередной Ваш эксперимент?
-Можно и так сказать, — резко откликается Ккаренхе, поджимая губы, — И я требую объявить особый режим!
-Требуете, Мастер/*Мастер в совете имеет право голоса, но не имеет права выносить вопросы на обсуждения совета. Таким образом, обращение подчеркивает, что Ккаренхе не имеет права на подобные требования: он может лишь предъявить факты и ожидать совета, на котором данный вопрос будет обсуждаться.*/ Ккаренхе? — Тарэн насмешливо вскидывает брови.
-Да, требую! — холодно выдыхает юноша и... потеряно вздыхает, — Дядя! Я прекрасно знаю, что обо мне болтают, но.... Объявлять "полуночную лилию" без особого режима — это безумие! Я, как и полагается, расконсервировал боевые заготовки, а в результате....
-Что? — в голосе старшего дракона, наконец, прорезалось беспокойство.
-Идемте — Ккаренхе небрежно отвернулся и решительно направился вглубь башни. Светлые просторные коридоры заплелись в безобразный клубок, словно пытаясь остановить дракона, но он легко добирается до балкона, выходящего на внутренний двор замка. И застывает возле края, грустно глядя вниз.
Среди узких серебристых деревьев лежит драконесса. Светло-каштановая шкура покрыта множеством бурых кровавых пятен. В глубоких ранах, рассекающих всю грудь и брюхо, виднеются обломки костей. Лер Тарэн беспомощно застывает, растерянно глядя на погибшую. А Ккаренхе холодно и почти безразлично начинает говорить:
-Трое ветеранов умудрились настолько задурить себе головы карнтарским, что полезли в мои закрытые лаборатории. И вот — результат..., — юный дракон презрительно улыбается, — Мы должны объявить особый режим: я не могу без этого обеспечить безопасность своих произведений.
-И это все, что тебя волнует? — холодно уточняет Мастер Животных, заставляя Ккаренхе резко развернуться и почти закричать:
-Мы не можем позволить себе терять воинов, когда нам угрожают зельхи! Мы не можем позволить себе терять драконов, пока не восстановим довоенную численность! Мы не можем позволить себе терять женщин, дядя! Глупых девчонок, считающих, что, научившись махать мечем, они повзрослели! Дядя! Если ты сегодня не объявишь особый режим, я сворачиваю свои боевые проекты! Но когда Змеи начнут атаковать....
-Хватит! — резко вскрикивает Тарэн, вскидывая ладони, — Я сегодня же соберу внутренний совет. Ты прав — мы должны были сразу расставить приоритеты. И... прости, племянник. Порой ты так хорошо изображаешь из себя бездушного гада, что я забываю, что ты — дракон.
* * *
След Лайнар выводит в уже знакомые подземелья. Узкие темные коридоры, напоминающие доисторические времена. И камера с зельхи. Вот только золотистые глаза в этот раз наполнены болью. А на губах застывшей напротив драконессы — злая довольная улыбка.
-А я думала, ты воин, а не палач, — тихо выдыхаю, заставляя Лайнар вздрогнуть.
-Он это заслужил! — яростно взрыкивает та, оборачиваясь ко мне.
-Если заслужил — должен быть суд. Или хочешь сказать, что сейчас следуешь законам военного времени? Пытаешься добыть информацию? И как, есть успехи? — насмешливо вскидываю брови.
-Чтоб заставить эту тварь говорить, нужно что-то посерьезнее, — усмехается Лайнар.
-Значит, это и не допрос по временам военного времени, и не исполнение решения суда, как в мирное время. Так что же это такое, леди? — ловлю взгляд драконессы. И понимаю, что она меня не слышит. Как мы вообще смогли победить при такой дисциплине?! Для неё сейчас важнее любых слов её ненависть. Заслуженная? Наверное.... Но, даже если забыть о милосердии, мне нужен этот зельхи. В конце концов, если Лайнар не может его разговорить, то это не значит, что никто не может!
-Эрнс? — тихо окликаю эльфа, и тот беззвучной тенью выплывает из-за моей спины.
-Ян? — в голосе младшего слышится удивление.
-Скажи, Эрнс, наверное, на твой взгляд эта леди тоже что-то заслужила? — грустно улыбаюсь, — Скажи. Ей. Так, чтоб поняла, — смотрю эльфу в глаза. И вижу, как удивление сменяется пониманием. А затем — один выверенный короткий удар, опрокидывает драконессу, заставляя вскинуть руки к лицу.
-Думаю, это существо, — младший коротко кивает на камеру, — Может лучше объяснить.
Зельхи грустно усмехается искусанными в кровь губами — рубинами алеющими на белой коже.
-Этот мальчик ненавидит самоуверенных драконов, считающих себя в праве распоряжаться его жизнью. Целитель старательно взращивал эту ненависть.... Надеясь, что она коснется лишь прежних хозяев.... Как же часто он ошибается, этот самоуверенный мальчишка, — тихо выдыхает Змей. Но Лайнар слышит. И в ужасе хватается за один из многочисленных амулетов.
-Ккаренхе говорит, что разговаривает он лишь в моем присутствии, — задумчиво замечаю, глядя на драконессу.
-Почему? — удивленно откликается та, осторожно поднимаясь, не сводя взгляда с Эрнса.
-Не знаю, леди. Можешь выбрать себе вариант, который больше нравится, — пожимаю плечами, всматриваясь в зельхи и вновь утопая в его глазах, — Все-таки он красивая тварь.
-Ты сочувствуешь ему? — в голосе драконессы искренней изумление.
-Я? — грустно усмехаюсь, — Я сочувствую всем вам. Скажи, что ты чувствовала, когда уничтожала яйца зельхи?
-Я не..., — растерянно отзывается Лайнар.
-"Не"? Неужели эту "почетную должность" уступили лично Кери? — против воли в голосе звучит злость, и воительница робко откликается:
-У меня другая специализация....
-А у него — такая? Что за войну вы развязали? Зачем? — вновь оборачиваюсь к драконессе, на лице которой застыла растерянность и неуверенность.
-Зачем? — грустно повторяет она, проваливаясь в воспоминания. То, что она скажет сейчас будет не отговоркой, и не ответом сюзерену — это будет частица её души. Та, что выбил из неё удар Эрнса.... Неужели правитель все время должен заниматься подобным? Как же мерзко, — То время по достоинству зовут временем рассвета наук. Всех кроме воинской, — в голосе Лайнар переплетаются грусть о былом и отчаяние того времени. И — вина, — Драконы забыли, что такое сражаться. Даже Элирены и Исинда все чаще становились творцами и целителями, забывая воинское искусство. И никто за этим рассветом не видел конца. Который должен наступил наступить, когда воины вообще бы исчезли, — драконесса замолкает, беспомощно склонив голову.
