Большая вода

Для подавляющего большинства граждан планеты пока что достижим сороковой социальный класс. Однако, если сравнивать имущественные и социальные блага граждан этого класса с имущественным цензом двадцать первого века, то он сравним с тем, что имели одни только миллиардеры. Их в двадцать первом веке к началу переворота насчитывалось менее трёх тысяч, зато в наше время граждан тридцать пятого социального класса куда больше, свыше двадцати пяти миллионов человек. Миллиардеры в наше время не отличались высоким уровнем морали и нравственности, а потому не удивительно, что очень многих пришлось ликвидировать. Зато все наши сограждане, достигшие тридцать пятого класса, заслуживают любви и уважения в обществе. И это всё благодаря Мэтту Грину.

Мой друг, таким образом, уравнял в социальном статусе, как высококвалифицированного токаря-универсала, способного выточить сложнейшую деталь, так и простого землекопа, определив как одному, так и другому одинаковую заработную плату в размере ста единиц общественно полезного труда за час работы. Таким образом, за год выходило двести тысяч оптов, покупательная способность которых им была приравнена к доллару, потраченному в США в две тысячи девятнадцатом году. Двести тысяч долларов на руки чистыми, без налогов, да еще и без любого рода выплат, были в то время очень большие деньги. На столь высоком уровне мы установили базовую оценку общественно полезного труда, в результате которого производилась такая работа, которая шла на пользу всем людям, и он стал серединой нижней части социальной шкалы с её начальными тридцатью классами. Затем вводились коэффициенты, повышающие и понижающие, в зависимости от сложности выполняемых видов работ или произведенных человеком ценностей, а они могли быть не только материальными.

Чем меньше умственных и физических усилий требовала работа, тем дешевле стоил труд, но даже за самую простую работу, которая не требовала почти никаких усилий, человеку невозможно начислить, меньше, чем сорок процентов базовой оценки общественно полезного труда. Сорок процентов это первый социальный класс, который присваивается детям в момент рождения, а затем повышается каждый год сначала на один пункт до пяти лет. После этого, как только ребёнок начинает обучение в школе начальной ступени, социальный класс повышается на один пункт каждые два года, хотя дети и не трудятся. Тем не менее, именно общество, а не родители, обязано давать детям всё, что требуется им для полноценной жизни. Труд матери, ухаживающей за своим чадом до того дня, как ему исполнится четыре года и она отдаст его в дошкольную подготовительную группу, было принято оценивать точно так же, как и труд высококвалифицированного рабочего. На женщину при этом налагались большие обязанности, да и стать матерью она уже не могла из-за пренебрежения противозачаточными средствами.

Самый низкий, первый социальный класс, мы ввели для бездельников, не желающих заниматься общественно полезным трудом, назначив им содержание из расчета четверти опта, что означало вполне безбедную жизнь тунеядца. Второй социальный класс, это даже не полноценная работа, а подработка в течение одного, полутора часов. Путь до пятого социального класса, это также лёгкий труд, подработка для студентов средней и высшей школы. Сегодня, пожалуй, не найти человека с пятым социальным классом. Социальные классы с шестого по десятый, это школа начальной ступени в наше время, а тогда, начиная две тысячи девятнадцатого года, полный курс гипнопедического обучения, после окончания которого каждому человеку, как правило, присваивался минимум десятый, максимум двенадцатый социальный класс, и стремились учиться по двум причинам. Во-первых, в период обучения тебя обеспечивали всем необходимым для полноценной жизни, начиная от продуктов питания и одежды, до комфортабельного жилья, а, во-вторых, ты мог иметь легковой автомобиль или мотоцикл и моторное топливо к нему из расчета сто километров в сутки.

Когда мы полностью отменили деньги и ввели опты, люди творческих профессий впали было в панику, но им быстро объяснили, что отныне их творчество получит достойную оценку независимо от того, в каком именно виде оно дойдет до конечного потребителя. В форме живого выступления, в классическом виде печатных изданий, или будучи сохранённым в цифровом виде. Как и сегодня, в то далёкое время, большая часть художественных произведений литературы, музыкально-песенного искусства, театра и кино скачивалась из Интернета. Первое, что мы сделали, это почистили Интернет, заявив, что не допустим паразитирования на чужих талантах, но вместе с тем разрешили самым увлеченным людям оказывать помощь людям любых творческих профессий, но только на основании контракта. Одновременно мы ввели ограничение авторских прав, но не бесцеремонное и грубое, а гибкое и плавное. Если какое-то произведение искусства выкладывалось в сеть и привлекало к себе внимание хотя бы сотни человек в день, то его автор на целый год становился обладателем пятнадцатого социального класса. Чем выше была популярность любого произведения, тем больше оптов за него начислялось. Однако, во второй год его цена в оптах за это произведении снижалась сначала до семидесяти пяти, на третий год до пятидесяти процентов и потом шло снижение по десять процентов в год, пока опт не иссякал полностью.

Однако, некоторые произведения были настолько популярны, что опт на них снижался до тридцати процентов и оставался таким на несколько десятилетий. Это зависело не только от популярности, но и художественной ценности произведения, которая определялась на основании выводов специальной комиссии по формирования культурного и научного наследия планеты. Внести свой вклад в мировую сокровищницу культуры, искусства, и науки, стало для творческих людей самой высокой наградой, но вместе с тем немногим более полумиллиона самых выдающихся учёных, писателей, художников, композиторов и артистов, как и Верховные администраторы, достигли пятидесятого социального класса. Правда, мы трудились намного дольше их, но если честно, никого из нас это не волнует.

Наши коллеги из мусульманских стран поначалу требовали, чтобы мы запретили эротику, но мы не пошли даже на запрет порнографии. Правда, за съемки детского порно наказание было максимально жестоким, вплоть до смертной казни. Порнография же, как вы сами это прекрасно знаете друзья, жива по сей день, но находится под строжайшим запретом не то, что для детей, но и для молодежи в возрасте до восемнадцати лет, о чём нами и было заявлено, как только мы пришли к власти, уже на следующий день. Поначалу это вызвало в обществе гомерический хохот, но после того, как была создана полиция нравов, юмористам стало не до смеха. Мы даже пошли на то, что ввели раздельное обучение в школах, и к тому же обязали детей в возрасте старше десяти лет носить на руке электронный браслет безопасности. Без него ни один ребёнок не мог выйти из дома. Воспитатели детских садов и учителя автоматически получали двадцатый социальный класс и ставились в привилегированное положение. Уже через несколько месяцев, если кто и ездил на дорогих автомобилях марки "Мерседес" или "Лексус", то в основном учителя, а автомобили "Майбах", "Бентли" или "Ролс-Ройс", стали заслуженной наградой самым выдающимся профессорам университетов, но и требовать с них стали куда больше.

Благодаря ментосканированию мы прекрасно знали, с каким именно человеческим материалом, извините меня за такие слова, мы имели дело, а поскольку все ментосканеры планеты были изначально соединены между собой и подключены к сотням суперкомпьютеров, то наши лучшие научные кадры, состоящие их учёных-психологов, сразу же взялись за работу. Надо сказать, что Комитет Совести принимал самое непосредственное участие в составлении программы массовой коррекции поведения. Почти двадцать лет мы изучали поведение человека в семье и социальной среде, открывали новые направления в социальной психологии личности и разрабатывали прикладные компьютерные программы для того, чтобы как можно быстрее разобраться практически в каждом конкретном человеке.

Благодаря этому уже через два-три месяца, на основе информации, полученной в ходе двадцатиминутного сканирования сознания человека и его памяти, мы получили весьма полную картину реального положения дел с моралью и нравственностью в обществе. Оно было весьма удручающим, так более шестидесяти процентов людей специальные программы оценили, как склонных к преступлениям. Из них почти треть так и вовсе была самыми настоящими преступниками самых разных мастей и это была огромная цифра, почти миллиард человек, а ведь речь шла ещё не обо всех людях на планете. Зато ментосканирование дало нам возможность привлечь к своей деятельности множество честных и порядочных людей, а мы дали им возможность проявить себя, раскрыть весь свой потенциал до конца. До половины всех учителей и воспитателей было отстранено от работы, но им на смену пришли новые люди. Мы хотели как можно скорее начать процесс перевоспитания хотя бы детей и потому не жалели на это материальных ресурсов. Благо запасы позволяли.

То, что социальный статус даже простого детсадовского воспитателя, вдруг, взлетел так высоко, подействовало не только на родителей, но на их детей, хотя, как одни, так и другие не понимал, зачем мы так поступаем, если все вопросы с обучением можно решить с помощью гипнопеда. Ну, а мы, в свою очередь, именно так и поступали, когда начали учить учителей и воспитателей новой педагогике, в основу которой были положены совсем иные доктрины, построенные на альтруизме, социальном партнерстве во имя всеобщего блага и полном, всеобъемлющем равноправии. Социальный статус в новой системе координат был всего лишь той оценкой заслуг людей перед обществом, которая ни от кого не зависела. Ты получал только то, что заработал сам и этого у тебя никто не мог отнять. Если ты не смог вписаться в социум или он тебя почему-то отверг, это не означало, что став изгоем, ты был обращён на нищету, голод и холод.

Мы сразу же, буквально в первые часы, стали объяснять людям, что отныне не деньги, являются мерилом всех общечеловеческих ценностей, а тот социальный статус, которого ты достиг благодаря своему труду, причём не абы какому труду, а общественно полезному, продукты которого будут востребованы другими людьми. Как метко высказался по этому поводу Пётр, одесский шум, похожий на работу, оцениваться не будет, и если ты не захочешь это понять сразу, то больше десяти лет тебе не удастся сидеть на шее у общества. Опты невозможно присвоить мошенническим путём, их невозможно украсть или получить обманом. Поэтому лучше даже не думать о том, как им и дальше сидеть на чьей-то шее, а сразу идти работать.

Самой большой ценностью мы объявили человеческую жизнь, но при этом сказали, что наивысшую ценность для нас представляют дети и они получат от федерального правительства всё самое лучшее. Поскольку мы уже через три месяца доподлинно знали, кто и как относится к детям, то сразу же начали спасать тех из них, которые в этом нуждались. В те семьи, которые ещё можно было выправить, мы направили команды психологов, заставили родителей учиться, причём буквально вколачивали некоторые особо тупые головы, что наказание за ненадлежащее воспитание детей будет очень суровым. Мы вернули в школы воспитательный процесс, и положили именно его в основу обучения. Знания мы ведь могли дать и так, с помощью гипнопедии, а вот научить детей быть людьми могли только учителя.

Изо дня в день мы твердили, что первые два-три года будут периодом мягкого вхождения в Новую Эру, но потом мы начнём так туго закручивать гайки, что очень многие люди пожалеют о том, что они вообще родились на свет и стали такими, какие они есть на самом деле. А ведь всё происходило на фоне военного положения со всеми его прелестями, такими, к примеру, как комендантский начиная с одиннадцати часов ночи, военные патрули на улицах практически всех городов, а вместе с ними фильтрационные лагеря, недостатка в которых мы не испытывали. Нам ведь нужно было отделить козлищ от агнцев, и мы это сделали, нисколько не сомневаясь в своей правоте. Разумеется, в фильтрационные лагеря попали в первую очередь те люди, относительно которых и так хватало доказательств их преступной деятельности. За остальными преступниками был установлен негласный надзор, и мы начали их "вычислять" обычными детективными методами.

До той поры, пока под нашей властью не окажется вся планета, нам не имело смысла делать громких заявлений. Мы не хотели ввергнуть людей в панику и потому только говорили о таких вещах, как централизованное управление мировым хозяйством и всеобщая трудовая мобилизация. В этом плане нам очень помогло, что нам удалось заразить чуть ли не всеобщим энтузиазмом русский народ. После нескольких десятилетий беспредела и вакханалии вседозволенности чиновников, бандитов и силовиков, как только большая и самая опасная их часть оказалась за решеткой, русский народ воспрянул духом. Не смотря, на скептицизм, переполнявший умы и души людей, наш народ быстро сообразил, что возврата к старому точно не будет, а грядущее обещает стать для всех настоящим горнилом испытаний. Тем более, что не мы, а сама природа, точнее ураган Далила, показала, что такое стихия во всей её грозной силе.

Хотя в северном полушарии планеты ураганы достигли своего пика и теперь должны были ослабнуть, в южном полушарии они показали свою всё нарастающую мощь уже в ноябре две тысячи девятнадцатого года, а затем сделались ещё более мощными. Метеосводки стали походить на отчёты о ходе кровопролитной войны, но мы, благодаря команде Повелителя Бурь, были всегда на несколько шагов впереди стихии. Только поэтому мы смогли не допустить многочисленных жертв. Надо сказать, что с каждым годом прогнозы научной команды Виктора Медникова, становились всё точнее. От них мы теперь получали уже не общие, а детальные прогнозы с указанием координат тех мест, где следует ждать самых больших неприятностей.

Прогнозы не клались под сукно, а немедленно становились известны всем людям на планете. Мы точно знали, когда начнется очередной тайфун или ураган, знали его маршрут, силу ветра и энергию, а также время, когда он образуется и когда затихнет. И это было не гадание на кофейной гуще, а научный прогноз, построенный на точном знании предмета. Человек не был виноват в том, что климат так испортился. Техногенное влияние на климат очень ничтожное. Просто именно такова была судьба Человечества, в самый разгар процесса самоуничтожения, столкнуться ещё и с силами природы, для которых человек, как биологический вид, не имел какого-то особого значения, о чём мы также говорили очень часто, но уже с другой целью. Нам нужно было постепенно отучить людей от самой мысли полагаться хоть в чём-то на Господа Бога, и начать спасать себя и свой дом самим.

Идея Мэтта Грина отменить деньги и ввести опты, заставила людей всей планеты, всё Человечество, поверить в социальную справедливость. То, что мы, объединившись на севере, вместо того, чтобы и дальше грабить юг, посадили всех людей в кресла гипнопедии и обеспечили им безбедное существование, быстро изменило их отношение к лидерам переворота. Ну, а то, что в их числе были представители Ирана, Турции, Пакистана и Индии, так и вовсе настроило людей на позитив. Человек юга более ленив по своей природе, чем северянин. Дай ему хорошо поесть и возможность кейфовать с шлемом гипнопеда на голове, а потом поиграть в забавную игру — угадай, что ты видишь на экране компьютера, и он уже не станет надевать на себя пояс шахида. Тем более, что жена и дети сыты, обуты и не плачут по углам.