— Здесь-то, какие проблемы? — Удивился патрон. — Скажи еще, что у нее с деньгами проблем нет. Вроде как ее семья доходами не блещет, пообещай ей обменять квартиру или подарить машину, и она не только возражать не будет, от радости плясать начнет.

— Ну ты совсем жмотом стал, — рассмеялась Галина, — квартира с машиной, да не абы какие, это условие по умолчанию. Ты же не хочешь, чтобы она потом поделилась радостью от свалившегося на нее с неба счастьем со всеми своими знакомыми? А так рассчитывай, что затратить тебе придется в десять раз больше, и очень удивлюсь, если нам не придется долго с ней торговаться.

Не успела вникнуть в очередной документ, как звонок — пожалуйте на ковер, Юлия Алексеевна. Да что б, его..., да через три колена, щас-то какого ...? Давно не виделись? И так ничего в голову не лезет, так еще и это. Что ж, пойду, послушаю, какими гениальными идеями меня одарит руководство обреченного корабля, крысы еще не бегут, но айсберг по курсу, и я сделаю все, чтобы с этого курса сей Титаник свернуть не смог. В кабинете кроме Татьяны Сергеевны сидит еще одна женщина, с которой мне недавно довелось потрепаться на тему 'добра и справедливости'.

Славный треп получился, очень она удивилась тому, как можно извратиться в понимании цели жизненного пути, основной постулат, который я пыталась обосновать, звучал примерно так: главного в жизни ничего нет, а если есть, то это иллюзия, заблуждение, сродни психическому заболеванию.

— Вот представьте себе, — говорила я ей, — что кто-то ставит себе задачу разбогатеть, доконало безденежье. И этот 'кто-то' начинает искать способы достижения поставленной цели, но прошло время и из-за постоянных стрессов пошатнулось здоровье. Вопрос, осталась ли цель прежней? Вряд ли, поэтому приходит понимание, что богатство это только одно из условий относительно благополучного существования и в списке оно далеко не на первом месте. И опять свое здоровье тоже не может быть целью, есть еще дети, ради здоровья которых, люди готовы пожертвовать всем что имеют.

— Тогда, по твоим рассуждениям получается, что жить незачем. — Следует провокационный вопрос.

— По моим рассуждениям получается, что жить следует ради жизни. — Тут же парирую провокацию. — Какую-то цель перед собой ставить надо, но помнить, что это не что-то окончательное, а только лишь некий ориентир, к которому следует стремиться. Как это банально не звучит, но лучше всего тут подойдет лозунг приписываемый Троцкому 'Движение — все, конечная цель — ничто'. Надо стремиться интересно жить здесь и сейчас, а не превращать свою жизнь в средство достижения цели, которая, кстати говоря, в конечном итоге может оказаться троянским конем.

— Вот как? — Усмехнулась женщина. — Наличие круглого счета в банке ты считаешь троянским конем?

— Еще каким, — кивнула, подтверждая правильность постановки вопроса, — знаете, это как в стихотворении Пушкина 'Руслан и Людмила', одна строка из него в самом начале, 'Там царь кощей над златом чахнет'. Именно 'чахнет', он уже не живет полной жизнью, он озабочен как сохранить и приумножить свои богатства. В этом и состоит 'Троянский конь' в обладании круглым или квадратным счетом. Я не стану отрицать, что имея спасательный круг в виде денежных средств в условно неограниченном количестве, жить становится несколько легче, но часто это оказывается не так, меняется психика, человек становится рабом образа жизни и привычек, которые приобрел при достижении конечной цели.

— Наверное, в твоих словах есть зерна истины, — улыбнулась собеседница, — но готова ли ты до последнего защищать свои убеждения.

— Еще чего. Зачем мне становиться на защиту того что у меня никто и никогда не сможет отнять? Мои убеждения окажутся при мне в любом случае, и навязывать кому-то я их не собираюсь — меня спросили, я их сформулировала и озвучила. Если они показались кому-то неправильными, то зачем с пеной у рта доказывать истину в последней инстанции? Нет уж — все свое ношу с собой. А хватит 'ума' у кого настаивать на другой идее, могу и согласиться ..., для вида, 'худой мир лучше доброй ссоры'.

— Никогда бы не подумала, что получу такой интересный жизненный постулат от молоденькой девчонки, — покачала головой женщина, — признайся, на самом деле ты так не думаешь.

— Здесь и сейчас, я думаю именно так, — твердо возразила я, — но не факт, что завтра и в другом месте я не буду думать иначе.

— Вот на этом и кончились все твои убеждения, — окончательно припечатали меня.

Пришлось согласиться:

— Угу, честно, говоря, они у меня и не начинались. Это просто декларация, которая мне нравится .

— То есть, следуя тому, что ты недавно говорила: 'Худой мир лучше доброй ссоры' — вновь улыбнулась собеседница.

Картинно пожимаю плечами и улыбаюсь — приятно, когда тебя понимают.

Вот теперь снова встретились, но дальше происходит то, что вызывает у меня оторопь, Татьяна Сергеевна представляет женщину мне как Галину Сергеевну, специалиста в области психиатрии и, сославшись на срочные дела, быстренько выметается из своего кабинета. У меня аж рот от удивления открылся, сразу становится понятен статус этого специалиста ... хм... по дурке.

Однако.

Глава 13

Хомут надо искать не красивый, а по размеру

— Что значит 'Отказалась'? — Грабин ошарашено уставился на Галину. — Неожиданно. Ну и сколько же она хочет за свои услуги?

— Не поверишь, девочка вообще отказалась обсуждать финансовую составляющую предложения. — Пожала плечами психиатр. — Хотя ее можно понять — за два часа до нашего разговора ее пытались склонить к сотрудничеству.

— Кто!? — Зло вскинулся Максим Петрович.

— Очень дальня родственница Натальи — седьмая вода на киселе, Таисья. — Усмехнулась Галина Сергеевна. — Это наблюдатели выяснили, Сударев тебе еще об этом доложит. Договориться, правда, не получилось, там очень упитанная кошка между ними пробежала.

— Этой-то чего надо? — Брови собеседника снова изогнулись. — Ведь действительно 'седьмая вода', она же дочь от первого брака матери жены Игоря... Постой... А откуда вдруг ей стало известно?

— Вот и я хотела бы это знать, — женщина подозрительно покосилась на бизнесмена от власти, — мы тут великие планы строим, боимся даже словом лишний раз перекинуться, а кто-то уже всё знает. И даже больше чем мы сами — еще подумать не успели, а они уже действуют.

— Что конкретно ей еще известно?

— Трудно сказать, — пожала плечами Галина, — девочка не стала обсуждать со мной эту тему, только привела это как один из доводов в пользу отказа.

— А были и еще доводы?

— Максим, у нее совсем не детский склад ума, — женщина укоризненно посмотрела в лицо Грабина, — ты вникал в материал, который собрал Сударев?

В ответ собеседник недовольно проворчал:

— Только не говори, что на основании двух этих предложений она сделал далеко идущие выводы.

— Ты угадал, сделала. — Рассмеялась женщина. — Причем сделала не только выводы, касающиеся твоей 'племянницы', но и определила степень риска со своей стороны.

— Хм... Так прямо тебе и сказала?

— Нет, конечно, кто же в здравом уме будет делиться такими догадками? — Галина снова потянулась к пачке сигарет. — Но мне этого и не надо, она еще недостаточно хорошо умеет скрывать свои эмоции, пара наводящих вопросов с моей стороны и ход ее мыслей стал понятен. Должна сказать, у меня возникло подозрение, что в чём-то она информирована лучше меня.

При этом собеседница внимательно следила за выражением лица мужчины, отмечая малейшие изменения.

— Ну и хрен с ней, — ругнулся Грабин, оставляя последнее замечание без ответа, — когда Антон найдет где течет, сыграем её в темную, пусть на себя всех блох собирает — не хочет по-хорошему, будет по-плохому.

— А получится? — Женщина не спеша прикурила и выпустила струйку дыма к потолку. По реакции партнера, она поняла, что есть и еще какие-то проблемы, о которых ей ничего неизвестно, но которые были известны Забелиной. — Уверенности нет. Она с нами никак не связана, человек со стороны, стоит ей снова демонстративно взбрыкнуть и вся наша задумка рухнет, подозрение, что у нас что-то нечисто только укрепится. Я бы оставила ее в покое, и вообще, пока не найдены 'подружки' нам не надо привлекать к ней внимания, может пригодиться еще. Кстати, а ты подумал о том, что если уж тетка засуетилась, то и другие нас без внимания не оставят. Как там с этим дела обстоят?

— Обстоят! — Едко съязвил Максим Петрович. — Нарезают круги, как стая акул, стоит одной кинуться и остальные налетят, разорвут на части в одно мгновенье, дня не проходит без очередной попытки попробовать нас на вкус. Мы с Антоном специально не стали двух работниц менять, хотя и знаем, что через них информация наружу течет, решили, пусть — главного они не знают, зато у кого надо создают иллюзию информированности. И у меня там..., Миненков, зам. Чернышева, чуть ли не в открытую обвинения предъявляет, мол, совмещаю бизнес функции с работой в правительстве. Так что проблем хватает. А про девчонку ты правильно сказала, я-то сначала не сообразил, а теперь думаю нельзя ее без внимания оставлять, информация от Таисьи обязательно разойдется, не получится самой воспользоваться, так в отместку другим сольет.

— Объяснить чем для нее может обернуться отказ и попробовать уговорить еще раз?

— Пробуй, — махнул рукой Грабин, — может вовсе и не плохо, что сообразительная, по крайней мере, не станет трепать на стороне. Всю правду мы ей рассказывать не будем, а догадки к делу не пришьешь. И это..., сильно не торгуйся.

— С последним не соглашусь, — мотнула головой Галина, — торг необходим, это укрепляет доверие. Соглашаясь на любые условия, даешь понять, что выполнять их не собираешься.

Колобок, колобок, я тебя съем ... тьфу, гадость какая. А ведь действительно этот мужичок своим видом сначала напомнил мне колобка из одноименной сказки — такой же кругленький, полненький и румяненький. Вот только с начинкой у него не все в порядке, то ли протухла со временем, то ли изначально заложили в 'выпечку' немного (или много) тухлятинки — скользкий он. Нет даже не так — липкий, как использованная лента ловушка для мух, и коснуться противно и отлепиться не получается. Чувствуется за плечами немалый опыт и школа актерского мастерства, будь мне действительно столько лет, на сколько выгляжу, наверняка поплыла бы перед его обаянием, а так... грустно. Но самое противное, что отделаться от него нет никакой возможности, грубить бесполезно, мало того, что не замечает — восхищается, будто комплименты слышит. Вот что делать? Может шокером его разок..., нет, лучше два, а для профилактики и три раза не помешает. Но... нельзя, кто знает, в каком состоянии его сердце, вдруг не откачают.

Ладно, быстро не получается, надо теперь долго и печально объяснять, где бы мне хотелось его видеть и в каком качестве. Пришлось терпеливо выслушать нескончаемые дифирамбы, посвященные моему уму и сообразительности. Птица 'говорун', что ли? Когда он посчитал, что достаточно разлил патоки, чтобы жертва не смогла самостоятельно выбраться, стал закреплять успех предстоящими финансовыми перспективами.

— Все понятно, — сделала я вид, что его усилия не пропали даром, — президента какой страны я должна грохнуть?

— Что? — Замер он, пытаясь понять, как мой вопрос связан с его стараниями.

Смотрю на него, изображая удивление:

— Судя по вашим словам, вы готовы прямо сейчас презентовать мне годовой бюджет США. За такие деньги даже двух президентов грохнуть не зазорно.

— Ну, что ты, Юленька, — рассмеялся он, — про бюджет США речи, конечно, не идет. Но конечная благодарность заказчика, выраженная в количестве и качестве, тебя приятно удивит.

Вздыхаю, опять ничего по делу, ну почему всегда надо предпринимать огромные усилия, чтобы вытрясти хоть что-то конкретное:

— А точнее оценить это удивление вам вера позволяет?

— Причем здесь вера? — Улыбается колобок.

— При том, что вы отвечаете вопросом на вопрос. — Припечатываю скользско-липкого типа, ужасно подозрительной наружности. — И так, вы готовы озвучить вес энного количества пачек стодолларовых купюр, которыми хотите меня удивить? Хочу сразу сказать, что если для перевозки 'количества и качества' будет достаточно одного грузовичка, удивления не дождетесь.

В ответ смех, на якобы оригинальную шутку и снова как ослик по кругу. Скучно. Как же от него избавиться? Недалеко от нас стоит пожилой дядечка, которого я сумела вчера вычислить и делает вид, что жутко занят откармливанием голубей...на заходе солнца ... в промозглую погоду. Кстати, кидает только по одной — две семечки, разумно — если кинуть больше, то к нему сразу слетятся все голуби в округе, а ему этого не надо. Интересно, он пишет нашу 'беседу'? Наверняка, иначе не стал бы подходить так близко. Мне он тоже уже успел надоесть, папарацци недоделанный, со своей напарницей, вбили себе в голову, что возраст делает их менее заметными. Хватит этого цирка.

— А давайте устроим аукцион, — вдруг предлагаю я, изображая радостную улыбку.

— Какой аукцион? — На лице толстяка появляется первое подозрение, и он окидывает взглядом окружающее пространство, стараясь сделать это незаметно.

— Ну как какой? — Вид глупенькой девчонки сложности не представляет. — Вы уже третий кто делает мне предложение заработать неприлично большую сумму в наличных. Так как никто не хочет озвучить объемы этих наличных, мы проведем аукцион, кто больше заплатит, тот и победил.

— Очень смешно, — кривая улыбка сарказма появляется на лице колобка, — вообще-то все это обсуждается только в условиях конфиденциальности.

— В каких условиях? — Мое лицо становится еще глупее и беспомощней.

— Наш разговор имеет смысл, только в том случае, если о нем никто кроме нас знать не будет. — Разжевывает толстяк мне смысл конфиденциальности.

— А-а. — С радостью 'догадываюсь' о чем разговор. — Тогда он с самого начала не имел смысла.

— Почему?

Наклоняюсь к липкому и на ушко в полголоса сообщаю :

— Вот тот дядечка, который голубей кормит, уже второй день за мной как хвостик ходит. Я, конечно, не уверена, но у меня сложилась впечатление, что он всех, с кем я встречаюсь, фотографирует и разговоры записывает.

Вы бы видели его лицо — колобок изумленный, а глазки забегали быстро-быстро, обшаривая и сканируя округу. Интересно, поверит или спишет все на мою недалекость и фантазию, мало ли чего могу ляпнуть сдуру. Ты смотри, поверил, или сам чего-то такого еще увидел, но так или по-другому уже через минуту я с улыбкой, почти бегом, устремилась к станции метро — избавилась наконец-то. Надеюсь, теперь интересные предложения подошли к концу.

Утро следующего дня.

Максим Петрович смеялся до слез, слушая запись, которую принес ему Антон.

— Значит, годовой бюджет США ей подавай? — Продолжая похихикивать он, промокал влажные глаза салфеткой. — Полный грузовик наличной валюты ее не удивит? Вот это размах, не то, что мы грешные крохами побираемся. Ох, ну и насмешила. Успели 'пробить' сладкоголосого?