Мертвый лес

— Отлично... Я жив... Я буду жить...

Холодный дождь медленно сбавлял обороты, сменившись пеплом от горящих деревьев, что покрывалом начал укрывать поляну. Но лицо Наваки он так и не закрыл — пришедшие ирьенины не оставили молодого Сенджу без своего внимания. Лишь когда Наваки уносили на носилках в лагерь, один из них сказал другому:

— Тут весь лес выгорел намертво. Боюсь, теперь это отличный указатель нашим врагам. Придется, видимо, скоро менять местоположение лагеря.

Часть 19

Наваки и раньше проводил в полевом госпитале много времени, но только в качестве врача, а не в качестве пациента. Сейчас он опробовал на себе эту роль... Ну, как опробовал? Знающего персонала было все равно мало, даже несмотря на то, что уровень знаний выпускавшихся генинов был повыше. Да и тот факт, что Наваки хоть как-то обучался медицинским техникам на 'гражданке' тоже сыграл свою роль. Короче говоря, Наваки, даже несмотря на ранения, замотанные в бинты руки и больные ребра, играл роль медбрата и помощника персонала. Все-таки война идет, приходится, знаете ли, стараться. Зато можно было рассчитывать на более вкусную пайку и, заодно, некую большую информированность о том, что происходит на фронте.

А на фронте было 'весело', если стараться выразить свою мысль цензурно. После устроенного боя в каньоне, где Камень потерял лучшего джонина на этом участке, что состоял в группе оперативной поддержки одного из постов, шиноби Конохи сориентировались быстро и практически с наскока заняли тот самый пост, углубившись в территорию, подконтрольную Камню. Тех, разумеется, возмутила данная несправедливость и начались прощупывания как этого поста, так и других участков фронта. Постепенно ситуация накаляется, и пока точно не известно, к чему именно эти действия приведут, но уровень жертв пока неуклонно повышается. Достаточно указать на тот факт, что помощь Наваки, который сам пребывал в не лучшем состоянии, приняли с явным облегчением и благодарностью. А работы действительно было много.

На этом участке фронта у большинства пострадавших шиноби из-за специфики противника и местности были характерны ранения нескольких типов — сломанные, раздробленные конечности, иногда оторванные в результате взрыва. Многочисленные ранения от холодного оружия и многочисленные ушибы со сломанными ребрами. Но те же ожоги были редким гостем и получены в основном от близких взрывов взрыв-тегов или от союзного огня. Но работы хватало, тем более, что иногда и противник подкидывал интересные задачки — судя по словам медиков, иногда приходилось выбираться в поле, чтобы вытащить шиноби из очередной ловушки противника. Живым и, желательно, одним куском.

Впрочем, у противника была ситуация немного похуже — несмотря на то, что это была их родная земля, они явно имели проблемы с обеспечением медицинскими препаратами и грамотными специалистами, хотя и могли дать фору в индивидуальной выучке бойцов и медиков. Камень славился одиночками-специалистами, этого было не отнять у них.

Впрочем, при грамотной командной работе шиноби Конохи...

— О, мальчик-массажист! — Наваки обернулся, услышав смутно знакомый голос.

На небольшом матрасе посреди набитой людьми палаты сидела знакомая ему куноичи. Знакомая, в первую очередь, по той причине, что он неплохо изучил ее тело. Когда одевал ее, пьяную, и нес ее домой. Вместе с подругой. Ох, как же это потом аукнулось ему...

— О, и тебе привет, спящая красавица, — хмыкнул Наваки, осматривая ее взглядом медика.

Куноичи имела замотанную в бинты руку и явные следы хорошего такого истощения чакры. Следы от порезов еще не сошли, но парочка шрамов на видимых частях тела присутствовала. Наваки постеснялся сейчас осматривать ее живот, но не сомневался, что там явно можно было найти следы недавнего боя в виде синяков. Видимую картину дополняли синяки под глазами и общая растрепанность, свойственная куноичи на войне — все-таки отсутствие некоторых элементарных удобств здорово мешает жить. Те же зеркала отсутствовали как класс. Хотя, не сомневался юный Сенджу, найти парочку можно было где-нибудь в заначках у самих куноичи, но те не спешили делиться ими со своими подружками.

— О, моя давно знакомая пациентка! — усмехнулся Наваки, — Как практикующий ирьенин должен заметить, что любые возлияния здорово вредят делу шиноби! А еще очень сильно репутации, хе-хе.

— М-моу... И ты туда же! Я уже устала отвечать знакомым, что у меня нет ничего такого ни с каким Сенджу! Ну, пусть даже и с таким красавчиком как ты!

Вместе посмеявшись над шуткой, старые знакомые вышли из палаты и устроились в одном из коридоров здания, временно служащего помещениями госпиталя для шиноби.

— Не ожидал, честно говоря, встретить тебя здесь, — сказал Наваки, глядя на старую знакомую, — Но, а где же твоя маленькая подружка?

— Ну... Ей повезло больше, чем мне — она не попала под ту технику и сейчас на фронте. Хотя, тут надо подумать, кому это больше повезло... М-м... А ты, я смотрю, помогаешь тут ирьенинам? Даже после ранений?

— Ну, мои ранения не настолько серьезны, чтобы можно было отлеживаться в палате и плевать в потолок. Тем более, что у меня есть какие-никакие, а знания, поэтому чем могу, тем помогаю. Но я и так проводил тут много времени еще до попадания по, хех, естественным причинам, — хмыкнул Наваки, поглядывая на куноичи, — Ну, а вообще, не совсем так я себе представлял эту войну.

— Я тоже... — вздохнула куноичи, — Я вообще не представляла, что она будет. Все было так хорошо... Почему... Зачем кому-то надо было ее начинать?

Собеседники погрузились в молчание. Наваки тоже обдумывал это, но предпочитал все-таки молчать, держа все в себе. Он действительно понимал тех людей, которые, побывав на войне, становились пацифистами. Но иногда требовалось собрать все силы и, несмотря ни на что, делать свое дело. Иного выхода просто не осталось. Ведь с другой стороны будет точно такой же человек, который, несмотря на рефлексию, проткнет твое сердце своим кунаем. Война меняет людей. Но тут стоит подумать о том, что профессия шиноби — сама по себе и есть война. Пусть даже с самим собой и собственными принципами.

Да, генины попадают на войну не побывав на миссиях, которые во многом сформировали мировоззрение более старших шиноби. Война корежит психику юных солдат, даже несмотря на то, что пока еще их стараются не допускать до фронта. Но происходят многочисленные инциденты, да что там, иногда даже одобренные наверху акции. И юные шиноби пробуют кровь на вкус.

— Судьба шиноби — не самая простая вещь, — наконец, нарушил тишину Наваки, — Но мы должны нести свое кредо. Воля Огня... Она действительно существует. Она прямо сейчас бьется внутри нас, не давая нам сложить руки. Она бьется в сердцах тех, кто, оказавшись в безвыходной ситуации, несмотря ни на что, не опускает руки и продолжает бороться. Знаешь, я услышал много историй, пока помогал здесь, в госпитале. Не все из них кончались хорошо, далеко не все. Но иногда происходят просто необъяснимые вещи. И именно поэтому мы все не сдаемся. Ведь у нас есть наша вера, в нас горит Воля Огня. Ну, и, конечно, я верю в нашего Хокаге. Кто-кто, а он точно будет стоять за нас.

— Хех... — куноичи потерла глаза, — До чего докатилась... Меня успокаивает ребенок...

— Ребенок? — надулся Наваки, — Мы с командой за минуту уничтожили команду противника. Я завалил джонина Камня!

— Ну-ну, — девушка замахала рукой, — Не дуйся! Но ты все-таки здесь, как и я. И оба мы ранены, хе-хе. Но а вообще, джонин — это очень даже неплохо. Да что там, это очень хорошо! Ты знаешь, что не каждая команда чунинов может завалить матерого джонина!

— Ну... По правде, мне помогли. Добил его мой учитель уже. Я его только поджарил, да руку оторвал... М-да.

— Тем не менее, ты очень силен для своего возраста, — хмыкнула она, — Я пока могу похвастаться только чунином.

— Мне, на самом деле, очень повезло, — заметил Наваки, глядя на свои замотанные в бинты ладони, — Был очень большой шанс, что я погибну. Более того, я до последнего был уверен...

— Ну, сейчас ты вообще не думай об этом, — улыбнулась она, приобнимая Наваки рукой, — Ты жив. Он мертв. Все закончилось хорошо.

— Мне повезло, — обнял ее в ответ Наваки, — Надеюсь, будет везти и дальше. Но, знаешь что... Везение, это же штука проходящая...

— Хр...

— Эй, ты чего? — Наваки аккуратно оттолкнул девушку. — Даттебайо! Ты шутишь что ли? Второй раз уже засыпает!

* * *

— Здравствуйте, учитель!

Как это и всегда бывает, Данзо нагрянул совершенно неожиданно, появившись в госпитале, словно снег среди июня. Абсолютно внезапно и, что характерно, никого не предупреждая о визите. Впрочем, ожидать от него последнего было бы глупо — паранойя у нашего учителя цвела и пахла. Данзо, в ответ на приветствие, отделался формальным кивком и, обмолвившись парой слов с главой госпиталя, взял меня за плечо и переместился в пустующую сейчас комнату отдыха.

— Хорошо, что тебе стало лучше, Наваки — значит, ты можешь скоро вернуться на фронт. Там сейчас полно дел, найти время, чтобы выбраться, удалось с трудом.

Сенджу кивнул. Он прекрасно понимал проблемы учителя — все-таки война отнимала действительно все время. Здесь принцип про силу и ответственность работал как надо.

— Однако, я пришел не за тем, чтобы попросту поболтать с тобой. Мито-сама просила меня передать, что ты хорошо показал себя. А так же, что ты напомнил ей желающего умереть в первой же схватке идиота. Я не согласен с ней. Считаю, что ты поступил правильно. Заманив этого джонина в ловушку, ты нам здорово помог. Но тебе очень повезло, что твоя команда добралась до меня раньше, чем он до тебя. Но на простое везение нельзя полагаться все время, ты должен это понимать.

— Я понимаю. Надо больше тренировок.

— И это тоже, — кивнул Данзо, — Но кунай в твоей руке должен быть не только острым. Он еще должен выдержать удар противника. Помни это.

— Да, учитель, — кивнул Сенджу в спину уходящему сенсею.

— И еще: с тобой хотели встретиться твои сокомандники, — оставил последнее слово за собой Данзо, — Поэтому я все-таки дал им один выходной.

'Данзо дал выходной моей команде, чтобы они могли со мной встретиться? Что произошло вообще с ним?', — Наваки потер забинтованной рукой лоб, — 'Что-то предчувствия у меня...'

Буквально через минуту дверь отворилась, и в комнату отдыха протиснулись Сакумо и Мадара. Наваки, осмотрел их по привычке взглядом медика, не заметив, впрочем, новых ранений или травм. Что здорово его успокоило — он действительно беспокоился за свою команду.

— Наваки... — первой голос подала Мадара и ударила его, — Ты идиот!

— Ай! — Наваки даже присел, хватаясь за голову, — Идиотка! Ты чего дерешься!

— Да потому что ты беспечный придурок! — следующий удар излишне агрессивной куноичи заставил Наваки уворачиваться.

— Ты совсем, что ли, с ума сошла? — Наваки отпрыгнул в другой конец комнаты, осторожно держась за голову, — Блин, как же больно!

— Ой, слишком сильно ударила? Но ты не волнуйся! Сейчас я устрою тебе такую анестезию, что ничего не почувствуешь! — захрустела кулаками Мадара.

— Что случилось? — посмотрел Наваки на Сакумо, который притворялся ветошью.

— Ну... Мадара-чан очень переживала, когда ты оказался в госпитале и даже не попытался как-то связаться со своей командой. Да и, собственно, не она одна хочет тебя ударить!

— Ну, ребята! Вот кто-кто, а вы, я думал, поймете, что тут тоже полно работы! — попытался увести разговор в сторону Наваки, — Это же госпиталь! У меня и времени-то свободного почти нет!

— Ты говори-говори, — хмыкнула медленно идущая к Сенджу Мадара, — Но только от моего кулака тебя это не убережет!

— Мадара-чан, милая моя, золотая, красавица, ну, не бей меня, а? Хочешь, я тебе цветочек подарю, а? Любой! Или, — Наваки заметался по комнате отдыха, — О, помидорки! Хочешь, я помидорки выращу! Это я могу быстро!

— Кажется, ты слишком сильно ударила его по голове, — заметил Сакумо, отодвигаясь от Учиха. А то еще и его ударит.

Часть 20

Глаз Мадары нервно подергивался а рука немножко сжималась, как будто пытаясь нащупать кунай в воздухе. Ее поза была скована и выглядела она напряженной. Внимательный наблюдатель заметил бы признаки небольшого шока: чуть раздутые ноздри и крепко сжатая челюсть.

— Что. Это. Такое?

Наваки, одетый в странный зеленый костюм, находился посреди помещения, уставленного десятком кадок с растущими кустами, на которых висели реальные плоды помидоров. Красные, сочные плоды так и манили к себе взгляд, блестя в лучах солнца, выглянувшего на минутся из-за туч и осветившего небольшую теплицу, сооруженную из разнообразного хлама на территории госпиталя.

— Как что? Я же обещал помидорчики?

— Кажется, ты ударила его слишком сильно тогда, — прошептал на ухо Мадаре Сакумо.

Наваки еще с десяток секунд наблюдал за треснутым шаблоном Учихи, после чего смиловался над ней:

— А вот нечего было меня бить. Иначе я уничтожу в ответ вашу психику.

— Признай, он тебя сделал, — хохотнул Хатаке, — стараясь оказаться подальше от теплицы. Чисто на всякий случай.

~*~*~*~*~

— Было что-нибудь новое, пока я отсутствовал? — поинтересовался Наваки, когда они всей командой двигались верхними путями в сторону нового лагеря.

— Нет, — отозвалась Мадара, — Ничего нового. Абсолютно.

Девушка, надув немного щеки, отвернулась от Наваки. Тот всегда считал факт, что Учиха смущается таким немного странным образом, довольно милым. Конечно, со временем, Мадара научилась лучше скрывать собственные эмоции, но одновременно и проявлять их, в те редкие моменты, когда оказывалась наедине с командой, стала чаще. Чего стоят только те удары, которыми она наградила Сенджу в госпитале. И ведь все потому, что девушка сильно волновалась за своего сокомандника и, как смеял надеяться Наваки, лучшего друга.

— Кхм, давай, все же я отвечу, — подал голос Сакумо, — В принципе, из нового только то, что нас стали отпускать на патрулирование, да прочесывание местности. Иногда привлекают теперь в качестве команды быстрого реагирования... Но боев стало больше, — генин поднял руку, украшенную шрамом, — И не сказать, чтобы легкие они были. Прошлый раз, вот, на чунина нарвались...

— Каменная крыса умел прятаться, — хмыкнула Мадара, — Но когда я подожгла все вокруг, ему стало резко не по себе. Да так, что он сварился!

— Ммм... — протянул Наваки, глядя на Учиху, — Молодец!

Девушка чуть покраснела и отвернулась.

'Чудно...'

~*~*~*~*~

— Ударим прямо по этой долине. Там совсем мало постов, так что, возможно, нам удастся подойти незамеченными, что обеспечит эффект неожиданности при нападении. Вполне вероятно, что нам это удастся: по донесениям разведки...

— Я читал донесения разведки, — хмыкнул Данзо, — Не надо мне про них рассказывать. Но и не стоит забывать про то, что Камень может в достаточно быстрые сроки нарастить группировку тут — все-таки оперативный резерв у них большой и находится не так далеко. День, два — и мы не сможем проводить наступательные операции. Просто не хватит людей. Но, пока все выходит неплохо — те блок посты, что находятся в лесу, мы сумеем зачистить быстро. Проблема в том, что их там всего два — ублюдки здраво опасаются соваться туда.