The Elder Scrolls. На изломе времён

— О, не волнуйся, тварь, — улыбнулся кровавой улыбкой Эйви, — Хоть раз в жизни м-м-м... хоть раз в жизни мой дар мне пригодился. Жить буду, — сквозь боль злорадствовал Эйви, — А теперь, говори, тварь, кто тебе это приказал? Отвечай, живо, а не то вырву твой лживый язык, как сорняк!

— Не убивай! — опять завизжала преступница, в надежде на приход стражи, но она, напившись, давно отправилась почивать, — Матушка приготовила этот яд, сообщение передал дедушка Асгейр, возница. Он сказал, что цель — наши новые пациенты.

— А папашу своего ты тоже укокошила? — жестоко, без тени сонливости, продолжал вести допрос Эйви, всё ещё снедаемый болью, — Отвечай, даэдрово отродье!

— Нет, его мама кинжалом ударила, его парализовало, и его задрал медведь где-то на той стороне!

— Всё с вами ясно, кругом предатели, пшла вперёд, веди меня к дедку этому.

— Но я...

— Я СКАЗАЛ ПШЛА! — снова рассвирепел Эйвинд.

Девушка с залитым кровью лицом повела его прямо по пустой главной улице, подвела его к конюшне, где как раз снаряжал свою повозку давешний знакомый трёх путников, разговорчивый дед.

— Ну привет, дед, — без тени приветствия начал Эйвинд, — Так значит это ты приказал нас отравить?

— Я смотрю, внуча, ты обещание не сдержала, — грозно глянул дед на Эльзу, — Где твоя матушка?

— Разговаривай со мной, скампов хвост, она мертва, пыталась поглумиться надо мной. Кто твой наниматель? Кто тебе приказал нас отравить? Говори, пока я не вышел из себя и не убил тебя.

— Ах ты, паскудная девка, — разозлился Асгейр, — Как ты могла разболтать столько и оставить человека живым?

Внезапно старик выхватил из повозки заряженный арбалет и пальнул в Эйви. Выстрел был хороший, и если бы стрелок был чуть более метким, то в башке Эйвинда появился бы третий глаз. У всех арбалетов есть один минус — малая скорость перезарядки. Так что отравленный не спеша отпустил Эльзу, и та сразу побежала прочь из деревни, вынул колун из колоды, стоящей рядом, и со всей оставшейся мочи рубанул дедка по темечку. Удар получился таким сильным, что пришлось упереться ногой, чтобы вытащить колун из пробитого черепа.

— Ублюдок! — ругнулся Эйви, — За то, что ты сделал, я заберу твой арбалет, лошадь, телогрейку и этот колун.

Отстегнув снаряжённую лошадь от телеги, сняв испачканную в крови телогрейку деда, забрав болты и арбалет, Эйви, изнывая от непрекращающейся боли в животе, соскальзывая из-за вытекающей из бока крови, влез на лошадь. Сначала он заехал обратно в дом целителя, прихватил кое-какое добро, а потом поскакал со всей возможной скоростью в поваленную башню. "Боги, только бы сегодня ни один не изменил своим принципам и не выпил!" — была его единственная мысль, пока лошадь несла его на северо-запад от деревни.

* * *

Выбежав на открытую местность, где было ещё холоднее, чем внутри, два товарища тут же спрятались в ближайшем кустарнике и стали наблюдать. Они увидели, как к башне подъехала лошадь, с неё спрыгнул всадник и скрылся внутри.

Герберт жестами показал товарищу залечь и не двигаться, а сам пошёл в обход и вскарабкался на упавшую башню сверху, чтобы незаметно заглянуть внутрь. Вскоре после этого он снова показался, только чтобы поманить прятавшегося Варди, а сам спрыгнул через бойницу внутрь.

Первое, что увидел вошедший Варди, оказалось крепкое рукопожатие Герберта и Эйви, каким-то чудом оказавшимся здесь.

— Эйви, что ты тут делаешь, ты же вроде не собирался присоединяться к веселью. Да, и почему у тебя опять кровь идёт? — не сразу заметил окровавленную безрукавку Герберт.

— Друзья, ни за что не пейте мёд, что дали нам жена и дочка врача. Они отравлены каким-то ядом. От него всё тело ломит, да изо рта кровь хлещет, — под ошеломлёнными взглядами рассказывал нежданный гость, — Я был неосторожен, выпил немного, чтобы спать не очень хотелось.

— И ты выжил? — недоверчиво потыкал рассказчика Герберт, будто проверяя, насколько тот выжил.

— Полагаю, моё второе я мне помогло. Я гораздо выносливее обычного человека, даже в этом облике. К слову, возница, что помог нам добраться тоже пытался меня убить, правда уже из вот этого арбалета. И почему именно меня каждый раз пытаются убить? — искренне расстроившись, спросил Эйвинд, — Я выпил противоядие Эльзы, да добро их прихватил. Однако мне так скрутило всё тело, что пара дыр снова открылись. Но всё в порядке, — видя, что его опять собираются перебить, остановил Эйви, — Скамп меня возьми! Как же я до Маркарта доеду, если я убил возницу?

— Так, хорошо, с этим разобрались. И что теперь? — оставил без внимания последний вопрос Варди, — Мы так точно и не узнали, где их оплот, но теперь знаем, что в деревнях, возможно, есть желающие нам зла. Также мы видели наёмников в доспехах с жёлтой тканью по пути сюда, судя по форме — из Хаммерфелла. А теперь нас трое посреди вражеской территории, провизия кончается, зелья Лаффориэль тоже.

— Предлагаю сделать ещё одну вылазку, — начал Герберт.

— Тихо, все! — резко перешёл на шёпот Эйви и засыпал костёр снегом.

Чуткий слух Эйвинда как всегда не подвёл: через минуту послышались голоса приближающегося отряда. К сожалению, они сразу перекрыли единственный возможный путь отступления, и нашим героям оставалось только надеяться, что отряд остановится на осмотре только основной секции башни, не заглядывая в упавшую часть.

Но, согласно всеобщему закону подлости, лошадь, украденная Эйвиндом, заржала именно в самый неподходящий момент, обрывая череду удачливых совпадений, которые преследовали путешественников на протяжении нескольких дней. Крохотное помещение моментально заполнилось людьми с факелами в той самой жёлтой форме.

— Да вы только посмотрите, ребятушки, кто тут у нас?

По подсчётам Варди, их было человек шестнадцать, все в жёлтой форме наёмников. Среди них явно были маги, судя по отсутствию оружия.

Эти бандиты сразу же разоружили пленных, отобрали весь скарб и связали.

— И впрямь, так и думали, что вы туточки и будете! Ток сюда могла лошадь поместиться, — мерзко заухмылялись наёмники.

"Проклятье, так значит они за мной сюда пришли!" — понял Эйвинд: "Кажется, я зря приехал сюда".

— Если ты всё ещё не раздумал превращаться, то сейчас самое время! — прошипел Герберт.

— Я же говорил, не могу управлять превращением! — тяжело дыша ответил Эйви, зажимая раскрывшуюся рану, из которой сочилась кровь.

— Чего с ними делать будем, командир? — обратился один из наёмников к доселе молчавшему мужчине.

— Пленных обыскать, всё ценное забрать. Заберём их в Лесной оплот, госпожа Ярость разберётся.

Начался обыск. Один из наёмников повертел в руках кинжальчик Сары, второй с видом знатока рассматривал серебряный меч Герберта под бешеным взглядом непосредственного владельца, кто-то рылся в чересседельных сумках лошади Эйвинда, бренча зельями.

— Эй, братва, смотрите, что нашёл! — раздался радостный голос какого-то солдата, — Бурдюк с медовухой, нетронутой!

— Да ладно тебе, Хараб, — отозвался его товарищ, — После дела выпьем!

— Эй, это наше, мы её так берегли! — внезапно завопил Варди, — Не смейте трогать мою медовуху!

Раздался звук удара — это один из наёмников ударил сапогом прямо Варди по лицу.

— Знай своё место, урод! Братва, давайте, по глоточку!

— Эй, мне тоже!

— И мне!

Отовсюду посыпались резкие крики и бряцанье оружием. Захватчики взяли данный Эльзой бурдюк и по кругу к нему приложились, почти все.

Пока шёл делёж выпивки, Эйвинд и Герберт взирали на всё это с поистине нескрываемым изумлением, а Варди даже позволил себе слегка заулыбаться сквозь разбитое лицо.

— Хватит хохотать да пить! — одёрнул их начальник, — Пора выдвигаться!

Не успел он договорить, как один за другим его подчинённые начали хвататься за животы и сгибаться пополам. Некоторые падали на колени, некоторые сразу падали наземь. Большинство выпило всего по глоточку, но и этого хватило, чтобы яд начал действовать, причиняя им боль. Одного глотка было недостаточно, чтобы убить, но чтобы вывести из строя этого хватило. Ошеломлённый начальник, один из немногих, кто не пил, застыл и глазел по сторонам. А вот Зафер, взявшаяся из неоткуда, так делать не стала.

Первым пал воин с мечом Герберта. Схватив украденное оружие из ослабевших рук, она бросила его владельцу. Перерезав путы, Герберт и Эйвинд ринулись рубить и крошить: один мечом, другой деревенским колуном. Большинство положили, как детей, оставшихся, тех, кто был повыносливее, уложили в течение нескольких минут, поскольку мало людей могут сравниться с фамильным мастерством меча Ленколиа. И ещё меньше — с мощью неудержимого вервольфа. Ну а против многолетнего опыта Зафер вообще мало что можно было противопоставить. Одного мастер-мечник рассёк вдоль шеи, кружась, будто танцуя. Второго Эйви раскроил по ключице, что аж лёгкие стало видно. Честно признаться, Варди от этого стало не по себе. Последний, кстати, всё это время пытался сбежать от наёмника, пытающегося достать его кончиком своего меча.

— Варди, лови, — громко крикнул Эйвинд и бросил кинжал Сары, вырванный из рук мёртвого врага.

Разумеется, получатель кинжал не поймал и был вынужден искать его впотьмах, одновременно пытаясь не умереть. Хоть в этот раз ему удалось что-то сделать правильно. Нащупав в полутьме факелов рукоятку, Варди резанул по движущейся в его сторону руке. Эффект не заставил себя ждать: наёмник застыл, парализованный наложенным на лезвие заклинанием. Затем, не в силах сохранить равновесие, убийца в жёлтом покачнулся и рухнул оземь.

— Варди, не трогай его! — предостерёг его Герберт, схлестнувшись с последним противником, как будто Варди и впрямь стал бы добивать, — А теперь приём номер сорок! СМЕРТЬ С ПОДКАТОМ! — громко возвестил он и кувыркнулся в сторону, легко проведя клинок через оборону противника и распоров ему живот.

— И ты помнишь все приёмы, да ещё и с номерами? — тяжело дыша, спросил Эйви, отдыхая после боя с единственным противником. Раны, нанесённые на мосту, яд и лютый холод вытянули из бедняги все силы.

— Разумеется, всего в моём арсенале 144 приёма, например сотый, мой любимый, юбилейный — КОРОЛЬ ГОРЫ! Как-нибудь покажу. Да, кстати, это что за кинжальчик?

— А, наша хозяйка пыталась меня им порезать, да вот ничего не вышло, — отвечал снова сонный Эйвинд.

— Отличное приобретение, ребята, — похвалила Зафер.

— Зафер, ты даже не представляешь, как я рад вас видеть! — радовался Варди.

— Представляю, хотя я очень благодарна тебе, Варди, что смог отвлечь наёмников, я сидела на крыше и ждала удобного момента.

— Так, ладно, пора разобраться с единственным более-менее адекватным человеком тут, — схватил Герберт единственного воина, который ещё мог сражаться. Он как раз смог отойти от паралича, — Итак, подлая тварь, я смотрю ты родом из Хаммерфелла. Если ты не хочешь, чтобы я оставил твою чёрную башку здесь отдельно от тела, будь добр, скажи, где находится оплот Изгоев? Тебе ведь не платят за то, чтобы терпеть такие муки, как эти ребята?

— В-вы правы, не платят! — проговорил редгард, — Но если они узнают, что я проговорился, то от меня вообще ничего не останется!

— Стоит ли тебе волноваться за потом, если есть очень даже угрожающее сейчас, а? — вкрадчиво объяснил Ленколиа, — Обещаю тебя не убивать.

— Хорошо, в общем, это место называется Лесной оплот, это нордская могила, та, что южнее.

— Я так и знал! — воскликнул радостный Варди, — Я же говорил!

— Продолжай! — продолжал допрос Герберт.

— Лесной оплот — пещера, внутри узкие тоннели, которые патрулируются день и ночь. Но если дойти до конца крипты, то будет выход в долину, что раскинулась прямо внутри гор. Там стоит большой храм, "Ведьмино гнездо". Вот туда вам и надо, — подробно рассказывал пленный.

— Каковы силы внутри базы?

— Около восьмидесяти Изгоев, а ещё наших, три десятка. Среди них полно магов.

— Как зовут предводителя?

— Понятия не имею, я всего лишь солдат, говорю то, что сам видел. Что они делаю в оплоте, я не знаю, клянусь!

— Хорошо, тогда пока-пока! — внезапно заключил Герберт.

Варди даже не успели остановить его, прежде чем Герберт полоснул своим мечом по горлу беспомощного пленника. Далее подошла очередь и остальных, еле живых бандитов. Даже Эйвинд проснулся от неожиданности.

— Ты что творишь, Герберт? Ты же обещал ему! — чуть не распрощался с содержимым желудка Варди.

— Я соврал, — легко ответил Герберт.

— Они беспомощны и отравлены, а ты их хочешь прирезать как поросят! А тот солдат, он тебе всё рассказал!

— Вот именно! Он не только чёрный, но и предатель!

— Ты чего, расист? — воскликнул Варди, — Это тут при чем?! Что ты помешался на убийствах! Совершенно необязательно убивать всё на своём пути! — продолжал спор Варди.

— Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы тебя послушали? Вот и я помню, поэтому в этот раз поступлю иначе!

— Герберт, будь милосерднее! Зафер, скажи ему — оглянулся Варди, но рыцаря в башне уже не было.

Видеть расправу парень не хотел, поэтому вышел на улицу. Ему не хотелось слушать тошнотворные звуки, издаваемые умирающими. А именно эти звуки сейчас доносились из их временного укрытия. Вслед за ним вышел Эйвинд.

— Хоть мне и не нравится убивать всех подряд, но тут Герберт прав. Нельзя оставлять свидетелей.

— Тут дело не в свидетелях. Он так со всеми поступает...

Варди подошёл к Зафер, стоявшей неподалёку.

— Почему вы не остановили Герберта, Зафер? Вы же рыцарь!

— Да, рыцарь. Рыцари дают красивые клятвы о честности, справедливости и прочем. Я стараюсь соблюдать их все, но сейчас, когда идёт настоящая война, можно забыть о высоких ценностях. Правда в том, что нельзя оставлять свидетелей, иначе всё полетит к Вермине в болото!

Последним вышел Ленколиа и подошёл к сидящему под деревом Эйвинду.

— Чего расселся? Ты идёшь уже или нет?

— Нет, — без дополнений ответил Эйвинд.

— Это чего это вдруг?

— А ты угадай, — Эйвинд уже устал от постоянных вопросов, ему очень хотелось спать.

— Невероятно! Да ты оказывается огрызаться умеешь! Ой, прости-прости, забыл, что ты и по-настоящему умеешь огрызаться, — пошутил Герберт, как обычно плоско.

— Вот именно, Герберт. Неужели ты не понял, что без меня будет лучше? Ведь если тебя убьёт оборотень, ты знаменитым точно не станешь! — огрызнулся Эйвинд.

— О, спасибо за заботу, дружище! Но. Правда в том, что без тебя наш поход обречён на провал, каким бы невероятным фехтовальщиком я не был! И, к слову, ты не прав, если меня убьёт оборотень, я в тот же момент стану знаменитым. Вот только быть знамениым посмертно не очень хочется...

— Тебе бы всё шуточки шутить, да? — устал спорить Эйвинд, — Я могу превратиться в любой момент, любой, ты понимаешь? И я не смогу сдержаться!

— Ну, это уж точно не проблема. Если ты не сможешь себя сдержать, я-то уж точно смогу, — Герберт схватил упирающегося Эйвинда и со стоном последнего поднял на ноги, — Давай заключим пари: мне всегда было интересно, кто выиграет, я или оборотень. Ставлю на себя. Ну что, ты с нами или дальше отнекиваться будешь, прям как та монашка.