Убить тогда меня не удалось. Уж не знаю, как и когда во мне она взялась, но можно было констатировать, что та невосприимчивость к змеиному яду и спасла мне жизнь. Хотя нельзя было сказать, что обошлось без последствий, все-таки иммунитет был у меня не столь хорош, и яд успел попасть в мозг из-за места его внедрения. После того, как я очнулся, меня еще долго преследовали непередаваемые неприятные ощущения, сопровождаемые регулярной тошнотой, болью в голове и звоном в ушах.
Были и свои 'светлые' моменты. Попав в мозг, яд вызвал невероятные видения, в которых я был окружен таким спектром всевозможных ощущений, что на долгое время после этого реальность потеряла свою красочность, став казаться лишь картонными декорациями, скрывающими другой мир, чарующий во всех своих проявлениях. И там же мне пришлось вступить в противостояние с пугающим сгустком холодной ярости, обтекающей и прокрадывающейся сквозь все барьеры и пытающейся проникнуть в глубины моей сути, дабы ее поглотить. Сгусток черпал силу из окружающей среды, словно насос вкачивая ее в себя по мере убывания своих в пылу яростной борьбы. Да, борьбы, ибо, несмотря на крайнюю непредсказуемую и непреодолимую силу сего явления, мне все же удавалось противодействовать ей. Сначала с трудом, по большей части стараясь отступать, уклоняться, иногда контратаковать. А потом, по мере того, как схватка становилась все ожесточеннее, а в моих руках накапливалось все больше опыта столкновения с противником, я смог адаптировать свой стиль защиты в более жесткую систему, которая позволяла не столь сильно уступать ему.
Саму схватку можно было обозначить не иначе как 'завораживающей'. И это действительно было так. Сгусток, чьи щупальца только и делали, что окружали тебя. Обходил твою защиту, обладал неисчерпаемой силой. Сгусток, бесконечно адаптирующийся, непрерывно меняющий свой стиль атаки. Никогда не идущий, напролом, пытаясь все решить мощным таранным ударом, а обтекающие как вода, просачивающиеся в глубину своего противника. Сражаться с такой сущностью было невероятно сложно...и невероятно увлекательно. Азарт охватил мою голову, наполнил мою сущность новым содержанием. Как интересно! И так захватывающе! Словно игра, словно соревнование, где на конец не стоит твоя жизнь, а какой-то глупый приз, делающий эту игру не в пример более занятной, чем что-то другое.
Не знаю, сколько мы сражались. Да и сражались ли мы, ведь практически больше половины всего действа можно было обозвать не иначе как соревнованием, кто быстрее и больше адаптируется друг к другу, кто больше накопит внутри себя силу, разлитую вокруг и окончательно поборет оппонента, и наконец, выйдет победителем, получив главный приз? В конце концов, я его все же пересилил, в какой-то миг, вцепившись ртом к одному из щупалец и 'отпив' значительную часть его силы в один присест. А потом, не дав ему восстановиться, перехватив инициативу, перешел в наступление, всячески стараясь изловчиться и снова выпить его силу. А он предпочел отступить, чтобы не быть поглощенным, поняв, что его 'оценили по достоинству' в качестве чего-то вкусного....
Это странное видение и не менее странная борьба не была просто следствием воздействия яда на мозг. Нет, это было совершенно другое. Яд в данном случае был лишь средством прочного ментального контакта, крепко связавшего наши сущности друг с другом, что в конечном итоге и вызвало то столкновение. Да, тот сгусток ярости был именно сущностью змея, которая, не сумев уничтожить меня посредством яда, пыталась одолеть меня таким оригинальным образом. Бой прошел на ментальном уровне, а также на уровне противостояния энергетической ауры. Я, будучи раненым и временно парализованным от столь неожиданного выпада, и вследствие этого сражавшегося с несколько подавленной силой, и змей, подключенный к силе окружающей среды, которая уравновесила наши шансы. Первое время рептилии везло, он пользовался всеми своими преимуществами, но как только я несколько пришел в себя и смог адаптироваться, ситуация изменилась, а уж после поглощения части силы своего противника, и вовсе победа оказалась на моей стороне. И как следствие, внутри меня осталась частичка сущности змеи, которая стала причиной, благодаря которой я и заполучил союзника....
Представляю себе удивление того человека, склонившегося над, казалось бы, бездыханным телом, с намертво вцепившейся змеей на шее, когда оно резко открыло глаза, а в его голову прилетело послание смерти в виде куная. И не понимаю, как удалось мне в тот миг столь быстро среагировать на то, чего я даже не видел и не слышал всего за мгновение до этого, и вообще смог нанести удар так, что тот даже не успел дернуться. Даже если предположить, что тогда сработала частичка силы змея, то как она вообще успела проявить себя настолько быстро. Но в то время мне было далеко не до этого. Только что испытанный шок после резкого погружения в другую реальность и не менее резкое возвращения назад, странные ощущения от всего пережитого, боль от ран, разболевшиеся мышцы — все это тогда мало способствовало трезвому анализу ситуации. Зато тогда пробудился инстинкт. Двойной. Мой, собственный, который бил по мозгам, твердя, что вокруг опасность и убеждающий, что сейчас лучше отступить, сбежать, чтобы не оказаться под молотом праведного гнева врагов за убийство очередного их соратника, и инстинкт партнера, в тот миг наконец оторвавшегося от моей шеи и шипящего, куда следует бежать, чтобы окружающую опасность обойти и при этом не получить кунай в 'подарок'....
Появление партнера стало фактором, позволившим мне вырваться из 'мешка'. Если бы не это существо, присутствие которого на своих плечах я сам не зная, как выносил (сомневаюсь, что кто-то стал бы вот так вот спокойно таскать у себя на плечах змею, немногим ранее пытавшуюся его убить сразу двумя способами и не задумываться о чем-то подобном) это было бы невозможно. Нам удалось оказаться за пределами созданной ловушки, просочиться сквозь ее барьеры, словно те щупальца из моего видения. И вместе с тем ловко уклоняться от противников, которые теперь не были для меня невидимы. Нет, к сожалению для меня как были незаметны, таковыми и остались. Я лишь начал чувствовать исходящую опасность, когда она перетекала, так сказать, в материальную форму. Но зато рептилия на моих плечах их ощущала превосходно. О чем и предупреждала. Как и ловушках, о ловких кустарниках, готовых хватать любого, кто собирается пройти через них. И это спасало.
Не мытьем, так катанием, в конечном счете, я оказался за пределами ловушки, потеряв трофейный кунай, который до этого побывал в моем плече, который улетел назад, дабы попытаться задеть одного из преследователей. Уйти от них было сложно, они не собирались отпускать добычу. Хотя методы воздействия они резко изменили. Попыток просто так попугать с их стороны не предпринималось, метательное оружие не использовалось, только все увеличивающееся количество барьеров. Видимо убийство сразу двух их соратников вызвало определенные опасения по поводу моей персоны, хотя никаких попыток мести почему-то не последовало. Странно....
Уйти от преследователей удалось лишь после долгой и упорной 'гонки', которая непрерывно длилась несколько дней. Вне всяких дорог, по руслам рек, оврагам, низинам, болотистой местности, ползком, местами на четвереньках, бегом, меняя направления, затаиваясь на мгновения, а потом снова пускаясь вперед, 'наматывая километры' так сказать. Когда преследователи оказывались поближе, я начинал пользоваться 'биологическим оружием' — в моем видавшем виды заплечном мешке сидело уже далеко не одна змея, подобранная во время быстрого передвижения. Не обращая внимания на укусы (и откуда только у меня такой иммунитет к этому опасному оружию), я тогда хватал и совал туда, чтобы потом, в решающий момент использовать их как метательный снаряд. Или как ловушку — оставленная на земле ядовитая змея была своеобразной 'растяжкой', которая при удачных обстоятельствах могли стать средством нанесения ущерба любому преследователю. Не обошлось и без ран с моей стороны. Не считая огромное количество ушибов, царапин, следов от укусов, серьезно пострадала моя левая рука, которая едва не стала жертвой какого-то хищного растения, яд которого серьезно разъел кожу. К счастью, наручи и одежда предоставили достойную защиту, и повреждения не стали фатальными.
Мои ухищрения сработали. Поднявшаяся невероятной силы буря стала отличным условием, при которых большинство моих ухищрений сработало достаточно эффективно, что не унимавшееся преследование, наконец, было обмануто и пущено по ложному следу. В час, когда стихия обрушила на землю свою ярость, возможности для маневра резко сократились, чем я и постарался воспользоваться. И оторвался. Чтобы потом, пройдя, не останавливаясь, целые сутки под хлеставшим ливнем и под ударом сбивающего с ног ветра, забрался в полусырую брошенную чью-то нору у самого русла реки, под корнями раскидистого древа, откуда впоследствии, не вылезал почти две недели, старательно закрыв единственный выход наружу. Все это время я проедал те жалкие крохи чудом сохранившегося провианта (порядком уже подпорченного), грыз корни, а иногда и всяких мелких грызунов, которыми мой напарник 'дружески делился' после своей охоты. Ну и вдобавок старался раскрыть для себя таинства той силы, приоткрывшей себя в момент моего противостояния со змеем в той реальности.... Та странная энергия, которая питала змею во время нашей схватки и впоследствии поглощенная мной и открывшая мне нового союзника и...новые способности. Вроде хоть и слабого, но все же явного умения чувствовать исходящую опасность. Энергия, питавшая змею.... Напоминало что-то чертовски знакомое, хоть и несколько подзабытое. Вот если бы это вспомнить....
Из своего логова я вылез не сразу. Только после того, как мой напарник 'сходил на разведку' и, приползя обратно, как бы намекнул, что ничего опасного снаружи нет. Тогда-то мы и выдвинулись, после чего в течение почти целого месяца незамечено двигались по все более распускающимся в летней зелени лесам. Пока снова не оказались в роли дичи. И на этот раз у парней, чьи методы заметно отличались от целей тех, первых охотников. Железнобокие. Те самые, о которых мне в свое время поведал Горо. Те, из-за которых мне пришлось пуститься в бега, и которые стали причиной моего дяди.
Первое же столкновение всего лишь с одним из них достаточно дало мне понять, с кем мне предстояло бы иметь дело, если бы мне удалось выстоять. Несмотря на ранее увиденные возможности моего учителя, зрелище закованного в латы бойца, и первые же удары с его стороны немедленно заставили меня рассматривать этих солдат в качестве сильнейших. А ведь я не мог назвать своего учителя далеко самым обычным представителем своей 'профессии'.
Удар, возникший из неоткуда, словно пустота, которая трансформировалась в руку, сжимающую вакизаши, тотчас же устремившуюся к моему горлу. Мое сердце ухнуло куда вниз, в то время как моя рука на автомате, словно ошпаренная, рванула вперед, пытаясь перегородить путь смертоносному лезвию. Раздался неприятный лязг металла, искры ударили мне в лицо, а меня самого едва не отбросило назад от силы удара. Рука в ту же секунду словно онемела, разжавшиеся пальцы неловко выпустили кунай, с которым я не расставался все это время.
Мгновением позже моя несколько восстановившаяся левая рука уже блокировала сокрушительный удар закованного в латную перчатку кулака, встречая его наручами. И в тот же миг отлетел в левую сторону от сильного удара ногой прямо по голове, который выбил из меня чуть ли не весь дух и оторвал от реальности. Змея куда-то сдуло еще при первом ударе, его судьба меня перестала волновать буквально секунду спустя, когда стальные пальцы сомкнулись на моем горле и подняли над землей мое дезориентированное в пространстве тело на десяток сантиметров, с силой припечатали о древесный ствол. Острый засохший сук неприятно саданул по голове чуть выше уха, которое тут же начало заливать чем-то теплым. В тот момент я ничего не видел, в голове стоял сплошной гул, через который с трудом пробивались шумы из окружающего мира, но сам того не понимая как, сделал удар. Левая рука, которой собственно он и наносился, столкнулась с каким-то препятствием, после чего неприятно хрустнула в районе кисти, а в голове добавилось очередное 'ля' к целой симфонии боли. В тот момент стальные пальца разжались, выпуская меня. Ноги тут же подкосились, колени согнулись, мое тело тряпичной куклой начало оседать на землю и тут снова... Правая рука, словно ведомая тяжелым наручем, рванула вперед, ноги резко выпрямились, создавая толчок вперед для всего корпуса.
Столкновение было жестким. Рука прошла по касательной, лишь слегка задев доспех, поэтому не остановленное тело по инерции продолжило свой путь и удар пришелся плечом, которое столкнулось с латами. И в это же мгновение мощный удар локтем в спину припечатал к земле.
Из груди выбило весь воздух. Все тело взорвалось болью, лицо залила то ли кровь, то ли что-то вроде того. Меня разбили. И это был конец. Если только....
'Если только' сработало, хоть и с трудом. Раздавшийся приглушенный крик человека, вкупе с шипением и знакомым ощущением где-то рядом заставил меня в тот момент найти в себе силы и вскочить. Невзирая на все: на боль, на тяжесть во всем теле, на раны. И практически на инстинктах, собрав в кулак все доступную мне силу, нанес такой удар, на который был способен. Наручи с искрами столкнулись с лицевой пластиной шлем — маски, сбивая отвлеченного железнобокого с ног. Я тут же рухнул на него, хватаясь за его руку с вакизаши, стараясь не допустить удар, который несмотря на все едва не прошел практически всухую.
Враг начал дергаться в агонии, смертоносный укус в незащищенное бедро сработал своевременно. Ослабевшая рука противника позволила мне вырвать из нее вакизаши и с силой вонзить в него через брешь в доспехах. После чего минут десять не мог даже шевельнуться, приходя в себя после такого...да, совершенно точно, побоища! И только после раздраженного шипения своего партнера у самого своего уха, вынужден был встать и 'бежать' до ближайшей лужи и тщательно отмываться. А потом снова, спотыкаясь, падая, тяжело дыша и борясь с собой, бежать, чтобы снова скрыться. Тогда я не думал ни о чем. Ни о трофеях. Ни о чем-то другом. Лишь подобрал свой кунай и поспешил подальше отсюда. Змей, снова расположившийся на плечах практически не переставая, шипел, требуя, чтобы я спешил скрыться. До того, как на мой след выйдет кто-то из соратников этого монстра в доспехах....
Единственным выходом было снова затаиться, чтобы не попасться в смертельный капкан. Чтобы враги потеряли след, перестали связывать эти места с моим существованием. Что и было сделано после недолгих мытарств. Далеко уходить, не придя толком в себя после первого в моей жизни полноценного сражения, было нереально. Потому то я снова подобрал себе укромную 'норку', в которой заперся на полторы недели, за время которых все мое действо заключалось лишь в одном — попытке окончательно вернуть себя к состоянию, допустимого для активных действий. Эх.... А берег-то интересно близко?
