Во время нашего разговора туман несколько спал и теперь видимость разительно улучшилась. В новом освещении моя новая знакомая вдруг потеряла тот лоск и блеск, в котором предстала передо мной вначале. Теперь было хорошо видно мешки под глазами, которые отчетливо проявлялись под слоем не то белил, не то пудры.
'А так ли здесь хорошо живется куртизанке из другого мира?' — подумалось мне. По ее виду мне стало ясно одно, что Эллионор высасывает силы не только из меня. Он словно отторгает чужака.
Маша с диким хрустом в позвоночнике поднялась с ящика, чем отвлекла меня от дум.
— Ладно, пойду я. Надо еще отоспаться после этого твоего мага... — Зевая во весь рот, она повернулась ко мне и протянула руку. — Будешь в наших краях, заходи!
— Уж лучше ты в наши. — Честно ответила я, ответив на пожатие.
Я смотрела, как ее худая фигура медленно растворяется в тумане и понимала, что не чувствую сожаления о том, что это знакомство было столь мимолетным. Да, мне безусловно было приятно здесь встретить хоть кого-то с Земли, но от осознания того, как эта девушка вынуждена здесь жить, из недр разума выплывало отнюдь не сожаление. Каждый сам вершит свою судьбу и если эта Маша нашла себя здесь лишь в древней профессии — это ее путь.
— Негоже Вам якшаться с такими. — Нарушил мой покой хозяин постоялого двора, вышедший, чтобы вылить ушат с грязной водой.
Поднявшись, я залпом допила остывший чай и улыбнулась.
— Сдается мне, здесь добрая половина города с ними якшается. Или есть что-то еще помимо Вашего неодобрения?
— Эта Ашанна находиться под защитой начальника городской стражи. — Немного пожевав губы в знак раздумий, все же ответил мужчина. — Благодаря ей он в курсе всего, что происходит в городе. Я не сомневаюсь, что она расскажет о Вас и Вашем спутнике.
Два мнения относительно природы Грема за одно утро — уже не совпадение. Не знаю по каким признакам, но люди безошибочно определили, что перед ними маг. Я бы вот с одного взгляда не взялась бы утверждать наверняка, ибо не видела явных доказательств. Но за богатую историю гонения народа Грема служителями Светлого Божества, местные наверняка научились определять тех, в чьих жилах текла кровь Нижнего Владыки.
— Вы тоже можете это сделать, разве нет? — Насторожившись, спросила я.
— Я не верю в благодать Светлого Бога, чтобы служить ему. — Вскинув подбородок, с гордостью в голосе ответил мужчина. — Впрочем так же, как и в проклятье Нижнего Владыки. Но если Вы не хотите неприятностей, Вам лучше покинуть город.
— Этим мы и собираемся заняться. — Вмешался Грем, стоявший на крыльце здания, со скрещенными на груди руками. Рядом с ним, ухмыляясь во весь рот, стоял Рэй. Интересно, что его так обрадовало?
Хозяин постоялого двора тут же поудобнее перехватил свой ушат и склонив голову, шмыгнул в здание.
— Почему ты на улице в такой час? — Нахмурившись, перевел на меня взгляд Грем.
— Разговаривала с твоей подружкой на ночь. — Усмехнулась я и заметив в его глазах тень замешательства, поспешила перевести тему. — Когда мы отправляемся?
— Идем, стоит подкрепиться перед дорогой. — Не дожидаясь моего ответа, маг развернулся и вернулся обратно в ночлежку.
Рэй остался на месте и когда я хотела уже пройти мимо него, он неожиданно подал голос.
— Зачем тебе меч, женщина?
Эта насмешка во взгляде и пренебрежение в голосе задели мое чувство собственного достоинства.
— Чтоб спина ровной была! — Вспылила я и размашистым шагом прошла мимо.
Грем занял тот же стол, за которым мы сидели накануне вечером, хотя необходимости в этом не было — зал был пуст, можно было сесть за любой стол.
На завтрак была каша, нежно зеленого цвета и стакан горячего чая, такого же, как хозяин дал мне раньше.
Вкус у каши был злаковый, что рефлекторно вызвало у меня спазмы в области желудка. Терпеть не могу каши. Однако путешествовать натощак было последним делом и снова садиться на голодную диету у меня не было никакого желания. Потому я взяла на себя смелость пойти к хозяину постоялого двора, с просьбой о выдаче мне хотя бы куска хлеба.
И вот, запивая чай жестковатым хлебом, я вопросительно уставилась на мага.
— Как люди определяют, что ты маг? — Наконец напрямую спросила я о том, что не давало мне покоя. — Ведь и девушка, с которой ты развлекался, и хозяин этой ночлежки прекрасно поняли, кто ты есть...
Грем стрельнул на меня глазами, делая вид, что каша интересует его больше моего любопытства.
— А разве ты не чувствуешь? — Наконец с обреченным видом человека, которого никак не хотят оставить в покое, спросил он. — Люди обычно чувствуют нас.
— Я чувствовала только когда ты проверял мою еду, в особняке матери Рошшера. — Призналась я, разведя руки в стороны. — Но вот так, на глаз, я бы не стала утверждать.
— Это потому, что ты никогда не имела дело с такими, как я. — Усмехнулся Грем.
— Все готово. — Коротко отрапортовал незаметно подкравшийся Рэй. Он скользнул на место рядом со мной, заставив меня непроизвольно вздрогнуть. — Можно отправляться.
— Да. Тем более, что нам пора. — Загадочно ответил Грем, ни к кому конкретно не обращаясь.
Закончив завтрак, мы вновь вышли на крыльцо, где уже были привязаны к столбу три лошади, нервно перебирающие копытами. Я например была несказанно рада смене животины, ибо на сей раз мне досталась флегматичная каурая кобылка, отнесшаяся ко мне, как к блохе.
От плотного утреннего тумана остались лишь клочки, стелющиеся низко по земле, что позволило нам не мешкать с темпом. Цокот копыт несколько будоражил застоявшуюся было за ночь кровь, будя в равной степени возбуждение и страх. Ведь за нами по пятам идет отряд королевской стражи, с весьма определенной целью. По всему выходит, что если живыми нас взять все таки не получиться — никто особо не расстроиться. Главное для Рошшера сейчас — результат, коим будут являться наши с Гремом головы. Вот так любовь и проходит, если она вообще была.
Я ехала впереди Рэя и позади Грема, защищенная выданным мне магом перед выездом плащом и развлекала себя тем, что смотрела по сторонам, на пробуждающийся ото сна Сенош. Если убрать отсюда людей, было бы гораздо лучше, чище и спокойней.
Минут через 15 я вдруг осознала, что дорога не та, по которой мы ехали в нижний квартала и поспешила спросить об этом Грема.
— Ты уверен, что это та дорога?
— Это кружной путь, через Ратушу. Потому как по главной дороге нас могут встречать. — Не поворачивая головы, отозвался маг. Голос его был на удивление спокойным, а тон весьма доброжелательным. Это равнодушие подстегнуло мое любопытство.
— Ты знаешь наверняка или предполагаешь? — Уточнила я, рассматривая его затылок.
— Если тебе действительно интересно, то я чувствую ищейку, которую Рошшер использовал для наших поисков. — Усмехнулся маг. — Они близко.
Сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, я мигом растеряла остальные вопросы. Увы, спокойствие Грема не было заразно и у меня начали трястись руки. Отчего то показалось, что стены города играют роль ловушки, которая захлопнулась, как только мы вчера проехали через ворота. Помогать нам никто не станет, рассчитывать тоже не на кого, так отчего мои спутники выглядят такими спокойными, словно их эти трудности не касаются?!
— Успокойся! — Добродушно усмехнулся Грем, словно почувствовав мое смятение. — У нас есть все шансы успеть выйти из города прежде, чем нас настигнут.
— Да? — Немного нервно переспросила я. — И каковы они, если не секрет? Если королевский отряд вступил в город, они наверняка предупредили стражу на воротах!
— Насколько я знаю, ты не являешься кисейной барышней! — Качнул головой Грем и я могла поклясться, что этот гад сейчас ухмылялся. — К тому же, это хорошая возможность улучшить твои навыки владения мечом...
Подавив крик в зародыше, я нервно оглянулась по сторонам, подсознательно выискивая в закоулках стражников. Настолько увлекшись этим процессом, я даже не сразу обнаружила, что улица сузилась, заканчиваясь перед небольшой площадью, главной примечательностью которой была огромная, по местным меркам, Ратуша — полностью из камня, здание в два этажа и башенка, состоящая из двух уровней. Примечательным мне показалось изваяние, установленное возле нижней части башни, и изображающее мужчину, руки которого были сложены на трости. Мне эта статуя ни о чем не говорила, но едва я успела открыть рот, чтобы спросить об этом Грема, как по площади пронесся тихий звук — не то плач, не то всхлипывание. Оглядевшись по сторонам, я застыла на месте, отчаянно пытаясь понять — кажется ли мне то, что я вижу или нет?! Посередине пустой площадки перед Ратушей стояло деревянное сооружение, более известное как позорный столб, в который была закована женщина. Возле нее, рыдая навзрыд, сидели двое разнополых детей. Они трясли безвольное тело в безуспешных попытках, и не дождавшись отклика, всхлипывали еще горше.
Выпустив воздух через ноздри, я повернула голову и увидела нескольких женщин, стоящих чуть поодаль. Они были закутаны в платки, а в руках у них были корзины с едой. Для похода по рынку было рановато, что говорило о том, что еда очевидно для детей, к которым женщины не смели подойти.
— Храмовникам всегда нужны жертвы... — Отстраненно произнес поравнявшийся со мной Рэй. Он смотрел туда же, куда и я.
— У них действительно были основания так поступить с ней? — Довольно резко спросила я, предпочтя отвернуться. — Та ли эта женщина, за кого они ее приняли?
— Если ты хочешь знать, есть ли в ней кровь нашего владыки, — Заговорил Грем, пристально вглядываясь в площадь, — то я могу с уверенностью сказать тебе, что нет. Ни капли.
Этот простой вывод меня настолько обескуражил, что я даже не нашлась сначала, что сказать. По мере возвращения дара речи, я чувствовала, как нарастает, поглощая все благие намерения, гнев. При виде этих детей, тянущихся к телу мертвой матери, во мне шевельнулось что-то темное, что требовало крови того, кто это сотворил. Ни успокоиться, ни остановиться, я уже не могла. Это было сильнее меня, как когда-то гнев Хасами, который возобладал надо моим собственным.
Прежде чем Грем успел остановить меня, я пришпорила свою кобылу и двинулась в направлении женщин, что предпочитали оставаться в тени. Цокот копыт гулко отдавался на пустом пространстве площади, звеня в ушах. И дети, и женщины, при моем приближении сжались, ожидая очевидно худшего.
— Почему Вы не уведете детей? — Остановившись возле женщин, я без предисловия накинулась на них. — Вы ведь для них принесли еду?
— Для них. — Подтвердила та, что явно была постарше. При взгляде на ее лицо, я бы смело дала ей лет 40-45. Впрочем, о расцвете второй молодости в ее случае говорить не приходилось, ибо обветренное лицо и мелкая россыпь морщин, губили всю красоту на корню. Она поджала губы и отвернулась, предпочтя не смотреть мне в глаза. А вот вторая, наверное одного возраста со мной, говорила более охотно.
— Нам нельзя к ним подойти, нас казнят! Мы пробовали их уговорить ночью, но они не желают ничего слушать!
— Казнят? — У меня непроизвольно взлетели вверх брови. — За что? Или детей тоже обвиняют в колдовстве?
— Их судьбой теперь распоряжается комендант. — Произнес подъехавший Грем. Вопреки ситуации, он был относительно спокоен, словно я ни капли не мешала в данный момент его планам. — Никто не подойдет к телу, или к родственникам, если они предпочитают находиться возле тела осужденного, если не хотят себе такой же участи. В таком случае их назовут пособниками.
Повернувшись к магу, я посмотрела ему в глаза.
— В детях тоже нет Его крови?
Грем раздумывал над ответом, не сводя глаз с нелицеприятной картины. Наконец, он повернулся ко мне и тихо ответил:
— В мальчишке есть. Он принадлежит нашему народу.
— Можно забрать его сейчас. — Подал голос Рэй, которого я будучи в плену собственного гнева просто не заметила. Признаться, я почувствовала огромную признательность магам за то, что они проявили участие, а не предпочли тихо уехать. Их решимость без сомнения много стоила. Я оценила. — А девчонку стоит спрятать здесь, да получше.
Обернувшись к женщинам, я не успела спросить о их готовности приютить девочку, потому как на площадь, громко цокая подковами, въехал отряд стражников, которые без сомнения, были именно по нашу душу.
— Рэй! Забирай мальчишку и уезжай. Встретимся на равнине! — Приказал Грем, не сводя глаз со стражников, которым оставалось метров 100.
Рэй подчинился беспрекословно и спешившись, он размашистым шагом подошел к позорному столбу и забрав упирающегося мальчонку, поехал в ту сторону, откуда мы приехали. Насколько я успела заметить, мальчик был совсем крохой — года 3-4.
Девочка, оставшись одна, заплакала еще сильнее. Решение пришло неожиданно и спешившись, я подошла к ней и перехватив худое тельце поперек, отнесла ее к женщинам, что так и продолжали стоять в тени, с широко раскрытыми от ужаса глазами.
Передав девочку той, что постарше, я даже сама не узнала свой голос, до того он был сух.
— Спрячешь ее, как родную! И не дай Бог, ее кто-нибудь найдет, я вернусь в первую очередь за тобой, понятно?
— Я все сделаю госпожа! — Кивнула женщина и крепче сжимая ребенка, поспешила убраться с площади прочь. Ее подруга поспешила следом.
А меж тем, отряд подъехал практически вплотную и времени, чтобы скрыться или хотя бы попытаться бежать, уже не осталось. Скинув плащ, я расстегнула верхние пуговицы пальто и выхватила меч, такой послушный моей воле, что это не могло не вселять уверенность в своих силах.
Взобраться на лошадь мне не удалось, а потому оставалось только взирать на всадников с земли. Я насчитала 10 человек, доспехи которых начинали слепить глаза, в свете восходящего солнца. Хорошо вооруженные, достаточно рослые, крепкие — самое то, против нас двоих. Интересно, куда подевался мой страх? Даже оценив как численное превосходство, так и настрой противника, я вопреки голосу разума, чувствовала прилив адреналина. Моей злости, от увиденной ранее картины, требовался выход. Аж костяшки начали зудеть...
— Маг Грем, тебе надлежит сдаться! — Пророкотал басом всадник, что ехал во главе колонны. Лицо было скрыто шлемом, но по фигуре я опознала Ольхарда, приспешника Рошшера. — И проехать с нами.
— Если ты хочешь, чтобы я поехал с тобой — подойти и попробуй заставить! — С наглой улыбкой ответил Грем.
Мой взгляд остановился на всаднике, что находился по левую руку от Ольхарда — лет 20, достаточного чахлого телосложения, чему безусловно способствовали сутулые плечи. Капюшон от движения внезапно съехал и я окончательно уверилась в своих подозрениях — ищейка был совсем юнцом, которого явно не радовало то, что здесь происходило. Он смотрел на Грема со смесью ужаса и восхищения.
— Так или иначе, но мы доставим тебя в Ондориам для королевского суда! — Резко произнес Ольхард, сжав поводья больше необходимого. — И если ты предпочтешь явиться на суд трупом, я с радостью исполню твою волю! У меня нет конкретных указаний, в каком виде тебя надлежит доставить!
