Мой милый жандарм

Впрочем, странен уже сам факт, что наша барышня наслышана об этой новомодной забаве изнывающей от скуки аристократии, ставшей популярной среди светской публики буквально лишь в последнее время. Наблюдать с трибун за увлекательным зрелищем ей, что естественно, не доводилось.

Анна промолчала.

Затем, поднявшись со стула и порывисто скомкав очередное неудавшееся (с ее точки зрения) творение, высоко подбросила бумажный мячик и резко, с поразительной точностью ударила по нему сложенным вдвое глянцевым журналом.

Пролетев по диагонали через всю комнату бумажный снаряд, яростно вращаясь, ввинтился точно в горловину стоявшей в углу комнаты вазы, даже не коснувшись расписных стенок фарфорового сосуда.

Славный смэш! — с невольной ноткой восторга в голосе прокомментировал я.

Скорее твист-подача, — отстраненно произнесла Анна, думая о чем-то своем. — С боковым вращением. В общем-то, заурядный и ничем не примечательный кросс...

Я потрясено выдохнул.

Прошу вас, только не говорите мне, что и в этом деле для вас не существует секретов! В противном случае, ничего иного не остается, как поверить досужим сплетням о божественном вмешательстве во все ваши деяния.

Анна безразлично повела плечиком.

Да я и не говорю... Так, баловалась немного в школьные годы, даже кандидатский норматив выполнила, но заоблачных высот не достигла, из-за травмы пришлось забросить тренировки... Потом в институт поступила, он от корта далеко находится, интерес и вовсе пропал... — лукаво прищурившись, она смеющимся голосом продолжила: — Но спорт штука захватывающая, просто так никого не отпускает, взамен другим видом увлеклась.

И чем же, позвольте полюбопытствовать? — не сдержался я.

Девушка отмахнулась.

Расскажу как-нибудь при случае... Ладно, считайте что уговорили, едем на ваши состязания.

Слово? — на всякий случай уточнил я.

Слово! — мило улыбнувшись, тряхнула челкой Анна. — Когда прикажете быть готовой?

Я принялся загибать пальцы.

Состязания назначены на воскресенье, отправимся субботним курьерским. Он отбывает в семь утра, дабы исключить излишний риск, в половине шестого я за вами заеду.... — увидев в прекрасных глазах зарождающийся вопрос, торопливо добавил: — Вагоны мягкие, купе по первому классу, все как положено, не извольте беспокоиться.

Какой еще курьерский? — недоуменно переспросила девушка. — Какие вагоны? Какие, к дьяволу, первоклассные купе?!

Пришла и моя очередь удивиться.

— А как вы еще за полдня до столицы доберетесь?

Анна

Вот ведь... нехороший человек! Соловьем заливался, а о главном умолчал. О том, что соревнования пройдут не в первопрестольной, а в столичном Петербурге.

Мне сразу вспомнилось, как начиналось нынешнее приключение — под мерный, убаюкивающий перестук вагонных колес по маршруту Москва-Белград. Нынче, правда, маршрут иной, но...

Я зябко поежилась, вспомнив неуютные купе, ужасающую жару, влажное постельное белье, стойкий запах перегара в коридоре и покрытый ровным слоем окурков пол вагонного тамбура. И безвкусный борщ с грязно-желтым пятном прокисшей сметаны в качестве фирменного блюда шеф-поара местного вагон-ресторана.

Вздохнула.

Надеюсь, что в этой эпохе железнодорожное ведомство хотя бы немножко заботится о своих клиентах. И борщ будет вкуснее. И вагоны другие. Чуточку комфортабельнее.

Почему бы не помечтать?

Мечты сбываются.

Когда желание настоящее.

Вагоны и впрямь оказались другими.

Совершенно другими!

Пульмановскими.

Окажите милость, мадам и месье, располагайтесь со всеми удобствами-с, — едва бросив взгляд на картонные прямоугольники наших билетов, преломился в почтительном поклоне проводник. Его тщательно отутюженная синяя форменная тужурка с сияющей золотом номерной бляхой находилась в удивительно абсолютной гармонии с разбойничье-пройдошистой физиономией ее владельца. — Извольте-с проследовать на свои места, ваши купе за шестым и седьмым нумерами будут-с.

Я медленно поднялась по железным ступеням вагона.

Точнее, восшествовала.

Королевой.

Под ноги ласково стелился мех официоза багряно-красной ковровой дорожки, нежно-матовый интим коридорных панелей красного дерева, вступив в преступный заговор с мерцанием бронзовых настенных светильников, коварно убаюкивал усталого путешественника; роскошное купе с мягким диваном, обитым нежнейшим бархатом, манило полумраком неземного уюта.

Примерно так описала бы свое первое путешествие из Москвы в Петербург в вагоне первого класса восторженная гимназистка пансиона благородных девиц в своем девичьем дневнике.

В общем-то, она была бы недалека от истины.

Лично мне купе понравилось.

Честно признаюсь, в таких комфортах доселе мне путешествовать не приходилось.

Про интерьер вагона-ресторана и потрясающее своим разнообразием меню я умолчу. Иначе вы все от зависти умрете. А я потом всю жизнь буду чувствовать себя виноватой.

— Кудыть чемоданчики-то поставить прикажете-с? — сиплый, прокуренный голос вернул меня к реальности.

Наверх, на багажную полку брось! — приказал Йоханн, небрежно отщелкнув серебряную монетку в ловко подставленную ладонь перронного носильщика.

Носильщик исчез, словно его и не было.

Всю дорогу я самым бессовестным образом занималась ничего неделанием. Уплетала за обе щеки пирожные, что приносил услужливый разносчик из ресторанной кухни, валялась на диване и листала свежий выпуск глянцевого журнала 'Лаунъ-Теннисъ', предусмотрительно захваченного в дорогу моим попутчиком.

Подозреваю, что он и сам был не против его почитать, но ему не повезло. Думать надо головой, а не... теннисной ракеткой, мог бы и два номера захватить. Правду сказать, Йоханн не особо и расстроился, прикупив на ближайшей станции столичных газет. Вот и славно, пусть светскую хронику изучает, а я пока почитаю про предстоящий турнир.

Итак, что нам поведает ведущее спортивное издание.

Я наугад перелистала страницы.

...Жалованье, которое уплачивается мальчикам, обслуживающим Лаунъ-Теннисъ, колеблется в наших клубах обычно между 6 и 12 рублей в месяц в зависимости от местных условий и опытности мальчиков...

Вот и славно, порадуемся за мальчиков. В моем времени мы теннисные мячи бесплатно подавали. Вне зависимости от местных условий и наличии опыта.

..Выдача 'булочки по праздникам' обычно не входит в условия найма, но зато многие клубы снабжают мальчиков обувью и форменным платьем — впрочем, не столько из филантропии, сколько по соображениям эстетики и в целях охраны площадок от порчи...

Везет сорванцам.

Балуют их капиталисты проклятые.

Я может быть тоже хочу булочку по праздникам.

Впрочем, надо быть справедливой — в школе олимпийского резерва нам перед соревнованиями давали талоны на питание, которые можно было отоварить в нескольких кафе с очень даже неплохой кухней. И с формой проблем не возникало.

Здесь я мальчиков уела.

Итак, что у нас дальше.

Участники соревнований разделены на две группы, победители которых встречаются в финале. В первую группу вошли представители Петербурга: Аленицын Александр, братья Брей — Владимир и Георгий, и его сиятельство граф Михаил Сумароков-Эльстон.

Вторая группа оказалась отдана на откуп сплошь москвичам. Амвросий Петрококино, Ричард Рамме, Виктор Шмитц и сиятельство от нашей команды князь Лев Урусов. Представители других городов в первом всероссийском чемпионате не замечены.

В общем-то стоит отдать должное предусмотрительности организаторов турнира — спортсмены из двух столиц заранее разведены по турнирной сетке, что гарантирует финал между извечными соперниками и — что важно! — интерес взыскательной публики. Междусобойчик в таких условиях невозможен.

Зевнув, я отложила журнал в сторону. Музыка рельс как всегда убаюкивающе подействовала на меня. Как говорил один мой знакомый военный из той, прежней жизни — больше спишь, меньше нарушений устава.

Вот и я посплю.

Йоханн

Прибыли мы по расписанию, минута в минуту.

Столица нас встретила мелким, нудным дождичком, от которого хотелось немедленно укрыться в каком-нибудь теплом и уютном местечке.

Хоть обратно в вагон просись.

Моя спутница зябко съежилась.

Я нетерпеливо махнул рукой.

Куда, барин?

Самым скорым, опередившим других ловкачей из пронырливой извозщичьей братии, оказался щуплый, косорылый мужичок с рыжей бороденкой и писклявым голосом. залихватски притормозивший легкую коляску рядом с нами.

Я замялся.

Бронь в гостиничные номера на две персоны имелась, заранее телефонировал, но имелось еще одно небольшое дельце, кое хотелось бы уладить не откладывая его по возможности на завтра.

Так кудыть едем-то, барин? — хрипло откашлявшись, мужичок повторил вопрос неожиданно густым, приятным баритоном.

Анна вдруг пришла мне на помощь, на удивление проницательно предложив:

Если у вас имеются какие-то неотложные дела, то гостиница подождет! Да и мне будет интересно город посмотреть, сами знаете, в нашей провинции когда еще такими красотами полюбуешься.

Я благодарно кивнул в ответ.

Едем, барин? — в третий раз произнес извозчик, в нетерпении поигрывая сыромятным кнутом.

Он явно рассчитывал на повторную ходку с прибывшего поезда, и долгие раздумья столичных гостей в его планы не входили.

Едем! — коротко ответил я и подал руку своей спутнице, помогая ей подняться в коляску. — Прошу, сударыня...

Извозчику я молча передал карточку с адресом одной столичной оружейной лавки, известной в основном лишь в кругах ценителей боевого оружия. В этой лавке не торговали охотничьими ружьями, дешевыми моделями револьверов, навроде бельгийских 'пепербоксов', словно созданных для карманов форменных кителей и по этой причине столь любыми гимназистами, миниатюрными дамскими 'паппи', выстрел из коего был чуть опаснее стрельбы камушками из детской рогатки.

Нет, оружейная лавка, в которую мы направлялись, не предлагала своим клиентам перечисленные товары. Но если вы решили приобрести надежный, проверенный временем пистолет для скрытого ношения, то в этой лавке вам всегда предложат Кольт модели 1903 года Покет Хэмерлесс. Старая модель? Охотитесь за новинками, которых еще нет в оружейных магазинах первопрестольной? Тогда тем более ваш путь лежит в эту неприметную лавку, новые модели на прилавках которой появлялись едва ли не раньше, чем в магазинах Европы.

И тот единственный пистолет, что мог поспорить с Кольтом модели 1903 за место в моей кобуре, был Сэведж 1907. Он был дороже своих европейских конкурентов — Браунинга, Маузера, Дрейзе, у него не было той плавности обводов, столь любимых гимназистами, но это был пистолет, который я хотел опробовать в сей момент.

Глава шестнадцатая

Деян

День пролетел незаметно.

Так бывает.

Не случилось событий сколь-нибудь значимых и памятных, не тревожило по привычному обыкновению с никчемными пустяками начальство, подозрительно молчаливо вел себя обычно тревожный телефонный аппарат, пропал после визита стряпчего чем-то озабоченный сыщик.

Вечерело.

Пропавший сыщик и вывел меня из полусонного состояния, бесшумно и незаметно возникнув в кабинете.

Порадуешь чем? — звучно хрустнув окаменевшими от долгого сидения за столом позвонками, оторвался я от рутины письма едва ли не каждодневной отчетности. Коль скоро так пойдет, пора будет нашу службу переименовывать в Департамент бюрократического сыска. — Есть что новенькое по нашим фигурантам?

Ильин с размаху плюхнулся в кресло напротив.

Особо нечем. Хотя.. Одну линию мои орлы отработали, с гувернером-французом, кажись — пустышка. Нет интереса для нашего ведомства.

Он подчеркнуто выделил 'нашего'.

А для 'не нашего'? — с усмешкой поддержал я нехитрую игру.

А вот тут, вашбродь ты мой разлюбезный, вопросы возникают очень даже неожиданные... — выдержав воистину театральную паузу, Ильин ловким движением циркового фокусника извлек на свет божий давешнюю фляжку с известно-обычным содержимым. Отвинтив колпачок-пробку, он плеснул в нее прозрачную жидкость. — Отведай, не побрезгуй!

Я невольно поморщился.

Ты же знаешь, я не любитель 'казенки', да и на службе не потребляю.

В общем-то, равнодушен к спиртному, и уж тем более к столовому вину — монопольная компания в самом разгаре, и того хлебного вина, что еще пяток лет назад можно было встретить на каждом питейном прилавке, ныне днем с огнем не сыщешь, разве что по кусачим ценам.

Имперской монополии выгодней производить недорогой и доступный каждому чистейший ректификат без запаха и вкуса, нежели ароматный, но дорогой дистиллят. У нас свой путь, особый: в Европах коньяки и кальвадосы, за океаном — ром и виски, а мы, презрев традиции винокурения, остановили свой выбор на водке.

— Попробуй! — проявил неожиданное упорство Ильин.

Ладно, уважим старого товарища, авось, не убудет. Взяв двумя пальцами протянутый колпачок, я осторожно пригубил напиток. Однако, очень даже недурственно! Тонкий солодовый аромат со в меру сладковатым оттенком отчетливо проявился в послевкусии.

Что-то из старых запасов? — попробовал я отгадать производителя. На элитный новомодный продукт непохоже. Не ценитель таких напитков, могу лишь пальцем в небо ткнуть. — 'Столовое вино ?50' завода 'Бекманъ и К'? Или 'Охотничье дистиллированное'?

Ильин хитро прищурился.

Не поверишь, Деян Иванович, домашней выкурки на кубе, что производит купец нам известный Севостьянов.

Да разве ж такое возможно? — искренне удивился я . — Такого качества напитки не то что в домашних условиях получить невозможно, дворянские поместья далеко не каждое подобным может похвастать. Или купец начал производство промышленных перегонных кубов?

Хоть и не ценитель, но по долгу службы некоторые познания имею — доводилось изредка участвовать в совместных операциях с полицейским управлением, когда поднадзорный нам контингент промышлял контрабандой пития или кормчеством #1.

#1 Кормчество — производство и продажа контрафактного алкоголя в Российской империи

Обычный перегонный куб без всяческих новомодных технических новшеств, — пожал плечами сыщик. — Такими все московские лавки для любителей пития домашней выкурки торгуют... Уж в этом-то я отчасти дока, можешь не сумлеваться.

Я согласно кивнул. Ильину увлечение винокурением досталось еще от деда, и рецепты настоек имели давнюю семейную историю. Особую гордость его домашней коллекции составляли водка 'Спотыкач' и наливка 'Ратафия вишневая'. Словом, Ильин нисколько не приукрашивал, и лаборатория полицейского управления, в кою на пробу он изредка сдавал плоды своего увлечения, ни разу, на моей памяти, его продукт не забраковала.

И все-таки, поясни, какая связь между нашим французом и домашним питием?

Ильин молча протянул мне лист мелованной бумаги, в верхней центральной части которого было аккуратно выведено 'РЕЦЕПТЪ'.

Явно интригует.

Ладно, подыграем, глянем, что там занимательного. Так... тяжелые эфирно-альдегидные фракции... коэффициент ректификации... переходная фракция изоамилового спирта... дробная перегонка...