Гамбит

Мы сели есть. Я старался не сильно вмешиваться в беседу и только поддакивал всем и вся, стараясь казаться застенчивым. Эльза то и дело бросала на меня ревнивые взгляды. Ей очень не нравилось, что я пялился на ее двоюродную сестру. Про саму Эльзу я узнал, что она приехала к дяде на месяц, а ее родители в это время решили устроить себе отпуск и отправились в кругосветное путешествие. Ее отец приходился де Гешу младшим братом и занимался банковским бизнесом. Короче, в деньгах у семейства де Гешей проблем не было. Еще я узнал, через два дня должно начаться празднование, посвященное дегустации прошлогодних вин. Особенно обсуждался слух, что кто-то купил виноградники и старую винодельню по соседству и собирается ввести ее в строй. Я задумался, уж не сюда ли шеф решил вложить приваливший Жаку капитал? Если так — хорошо, что он действует. Мне уже начинало здесь надоедать. Разговоры за столом отдавали зевотой. Говорили в основном отец и сын, остальные молча слушали. Сестры то и дело кидали на меня взгляды, видимо, предпочли бы этой беседе что-то другое. Наконец, мне всё надоело, и я запросился домой. Сказал, уже поздно, а завтра рано вставать и идти пасти коров. Все, кроме, пожалуй, Эльзы, сразу потеряли ко мне интерес. Похоже, я напомнил им, какая безграничная финансовая пропасть нас отделяет. Де Гешь-старший лично проводил меня и на дорожку сказал, чтобы я больше не лазал на их кухню. И даже всунул мне сто евро за спасение племянницы.

Я пошел в домик для прислуги. А когда пришел, сразу завалился спать. День получился беспокойный. Перед сном я еще раз прокрутил все события дня и пришел к выводу, что пока не узнал ничего интересного. С этой мыслью я заснул, как ребенок.

Проснулся я еще затемно. В мои обязанности входило вывести коров из стойла. Хотя, если честно, теперь это мог сделать каждый — коровы стали ручные. Я пришел в стойло и приказал всем идти пастись. Мое маленькое колдовство всё еще работало.

Для себя я решил, что пока ничего не стану предпринимать, пусть события сами меня найдут. Ну и слегка поворожил, чтобы это случилось.

Так прошел день.

Моя работа состояла в том, чтобы привести коров в стойло на удой, и снова увести в поле. А вечером загнать обратно. Весь день я провел, лежа в стоге сена, блаженно расслабляясь. Вечером прогулялся в город и поел в трактире. И вот когда я уже возвращался, увидел на лавочке рядом с домиком для слуг тот случай, которого ждал, а именно — девичий силуэт. Это, конечно же, оказалась Эльза.

— Привет! — сказала она.

— Доброго дня, мисс, — сказал я, копируя техасский акцент. Эльза шутку не поняла.

— Как работается?

— Да ничего себе так работается, — сказал я, присаживаясь рядом. — А как отдыхается?

— Ужасно. Мне здесь скучно, — пожаловалась девушка.

— И ты пришла, чтобы я тебя развлек?

— Конечно.

— Хорошо. Что ты предпочитаешь, пошлые анекдоты или байки о коровах? Если очень хочешь, могу их даже совместить. Я ведь простой парень, в конце концов, и не смогу соответствовать твоим представлениям об изысканном шутнике.

— А мне этого и не надо, — поморщилась она. — У дяди таких изысканных шутников — целый дом.

-Что-то я не заметил. Хотя, может, когда я ушел, он разделся и стал показывать пантомимы?

— Нет, — рассмеялась она. — Когда ты ушел, там стало еще скучнее. Я так хочу отсюда уехать, честное слово.

— Помниться, вчера за ужином ты говорила совсем другое, — и я стал говорить, изображая женский голос: — Дядя, здесь так здорово. Свежий воздух, вкусные продукты, такая романтика!

Она опять рассмеялась.

— Это я разыгрываю каждый год, когда меня сюда ссылают. Обычно со мной приезжают родители, но в этот раз они где-то в Китае, а я прозябаю здесь.

— Ну не надо расстраиваться по этому поводу, в Китае не так уж и интересно.

— А откуда ты знаешь? Когда это ты там был?

— Не так давно, — честно признался я. И от Китая я был действительно не в восторге. Слишком много там людей, на мой взгляд.

— Так я была права насчет тебя!

— В чем?

— Ты не простой пастух! — заключила она торжественно.

— Конечно, пастух, — буркнул я. — Хочешь, покажу трудовую книжку?

— А что это?

— Ах да, здесь такого нет. Ну и пес с ним. Ты жалуешься, а каково твоей двоюродной сестре? Она-то здесь всё время, — решил извлечь хоть какую-то пользу я. Всё как в том анекдоте. Хочешь-де узнать всё о своей жене, назови ее лучшую подругу шлюхой и слушай.

— А Анне здесь нравится. Но она ничего еще в жизни не видела. Дядя с нее пылинки сдувает. Но ты не меняй тему. Где ты еще бывал?

— Много где.

— А конкретней?

И я стал перечислять ей места, где я бывал. Список был длинный, она, конечно, не поверила. Но много смеялась.

— А что сейчас твориться в доме? — спросил я.

— Приехал какой-то знаменитый дегустатор. И дядя носится с ним, пытаясь ублажить.

— А как зовут дегустатора? — разговор окрасился интересом. Возможно, шеф уже начал действовать?

— Поль Гийон, кажется. Такой противный тип. Он за ужином выпил бутылку вина и так долго рассыпался об оттенках вкуса, я чуть не уснула. А потом они стали играть с дядей в глупую игру. Им приносили бокалы с разными сортами вин, и каждый должен был угадать сорт и урожай. Дегустатор сделал дядю легко.

— И ты сбежала с такого представления? Лично я подмешал бы в бокал с вином какую-нибудь гадость и посмотрел, как они будут отгадывать сорт.

— Была такая мысль, — кивнула девушка и прыснула. — Но за процессом следит Луи-второй. Расскажи мне лучше о себе?

— Нет, так не пойдет. Ты меня все расспрашиваешь, а я о тебе ничего не знаю.

— А что обо мне знать? — пожала плечами она. — Я молодая богачка, которой никто не позволяет развлекаться.

— Какая-то у тебя невысокая самооценка. Вот смотри, как надо. Я молодой, красивый, занимающий почти святую должность, полный перспектив и работающий на миллионера, умник. У меня в подчинении пятьдесят голов, которые глядят на меня как на бога. Ну как тебе?

— Да, у тебя получилось лучше. Тогда я молодая, красивая, с огромным приданным... Нет, увы, в первый раз сказала более точно.

— Это хорошо, когда человек знает себе цену, — изрек я глубокомысленно.

Разговор продолжался еще долго. Девушка определенно мной очаровалась. И в этом, боюсь, вина вовсе не моей внешности или чувства юмора, а Купола Удачи. Вообще, когда он на тебе, с девушками всё до скуки просто. Эх, если бы не работа... Долг есть долг. Шпиён я или не шпиён?

Мы проговорили до глубокого вечера, Эльза ушла домой. На прощанье я получил еще один поцелуй в щеку.

Когда она ушла, я решил действовать. Завтра стартует винный праздник, а я в это время буду телят гонять, как мифический Макар? Ну уж нет.

Сегодня в домик для гостей въехало целых десять человек, которые должны обслуживать гостей, среди которых будут и Жак с шефом — не сомневаюсь. Такой случай шеф не упустит. Празднования начнутся к обеду, до сего времени я должен кое-чего провернуть.

Мой план был прост, как совковая лопата. Самый лучший способ вывести человека из строя — это легкое отравление. Когда я был в городе, не преминул зайти в аптеку и отовариться. Теперь надо подождать, когда все уснут, и незаметно подсыпать в пищу приготовленную смесь лекарств, которую я для назвал: "Великая Семиведерная Клизма". Естественно, рецепт тут выкладывать нет смысла — без колдовства такое не приготовить.

Половину ночи я подмешивал "Гипер-пурген" (новое, улучшенное название) в пакеты с завтраками, обмазывал им сковородки, кастрюли и чайники. Под конец насыпал в чай, кофе и сахар, рассмеялся зловещим, но тихим хохотом и пошел спать. И истинно глаголют: сон злодея — самый сладкий!

Встал я ни свет, ни заря и отправился на пастбище. Сам завтракать не стал, выпью молока после утреннего удоя. Результаты гениальной операции "Драка за толчок" нашли меня за этим самым занятием. Я мирно потягивал молочко, когда прискакал тот самый старик, который пас коров до моего вступления в должность, и сказал, чтобы я катился в поместье, где меня уже ждут. И даже отдал свою лошадь.

Приехав в поместье, я нашел управляющего, милейшего господина Жиля.

— Значит так, парень, — сразу взял быка за рога он. — Сегодня те идиоты, которые должны были обслуживать праздник, отравились. И сейчас ведут бой за свободный сортир. Так что всех молодых ребят сняли с работы, вы должны будете обслуживать гостей. Теперь скажи мне, чего ты там еще умеешь, кроме свино и корово-пашества, чтобы я послал тебя... на подходящее место.

Я принялся перечислять профессии, которыми обладал. Их набралось много, но некоторые, типа летчика-испытателя не слишком подходили ситуации. Но всякие вроде повара, официанта и подобные пришлись управляющему по вкусу. Он спросил, не заливаю ли я, и, получив ответ, что какой у тебя-де выбор, братишь, сказал, чтобы пока я поработал конюхом, а потом официантом. Оказалось, все обитатели дома решили прокатиться на лошадях и посмотреть виноградники до обеда. Я поблагодарил Жиля за доверие и спросил, будет ли за это добавка к зарплате. Тот, скрепя зубами, сказал, что будет. На том и порешили, я пошел седлать лошадей.

На прогулке должны были присутствовать все де Геши и пять дегустаторов. Один, приехавший вчера, и четыре, прибывшие сегодня утром. К десяти часам все пришли к конюшне. Лошади уже были оседланы и готовы к выезду. Я помог дамам взобраться, и мы поскакали. Прогулка выдалась скучноватой. Де Гешь хвастался виноградом , рассказывал, из какого сорта какое вино делает. Я ехал сзади, когда от основной процессии отделилась Эльза и подъехала ко мне.

— Чудесный день, Жан.

— Да, хороший, — кивнул я.

— А что случилось с конюхом?

— Говорят, отравился.

— Жалко. Хотя не очень. Ему нашлась хорошая замена, — сказала она игриво.

Мы завели беседу. Я расспросил о дегустаторах, от которых поутру уже несло свежим перегаром, похоже, день они начали с винной разминки. Прогулка продолжалась почти два часа, если б не Эльза — я б помер со скуки. Весь этот пи... все эти разговоры о вине и сортах винограда... Великий Светлый, мужики должны разговаривать только о машинах, бабах и бабских же титьках. Других тем не предполагается природой мужчины, всё, что отличается — есть ненормально. Чуждо. Противно и скучно здоровому мужскому рассудку.

После прогулки я устроил коней в конюшне и пошел на кухню теперь на законных основаниях. Повара трудились вовсю. Им разрешалось спать в доме, так что никто не пострадал от моих проделок. Я выносил подносы с едой на лужайку перед домом и расставлял на столы. Празднества предполагалось провести здесь. Начали подходить первые гости. Мужчины де Геши тоже выползли. Скоро гостей стало больше и из дома вышли де Геши женщины. Бесспорно, Анна была самой красивой из всех. Она надела эффектное платье цвета рубинового вина и грациозно парила меж столов. Эльза, напротив, облачилась в джинсы с рубашкой и походила на фермершу. Впрочем, тоже выглядела очень даже.

И вот, я дождался. К дому подъехал большой красивый лимузин, и из него вышел Жак. Он обошел машину и помог вылезти шефу. Шеф тоже изменил облик — превратился в худого, пожилого мужчину, слегка похожего на Жака, только великовозрастней. Ни у кого не возникало, что приехали отец и сын. Оба одеты в дорогие классические костюмы, ну просто принц и король Датские, етить их в качель!

Жак вызвал фурор среди дам. Он светился красотой и уверенностью, притягивая женские вожделенные и мужские завистливые взгляды. Они подошли к де Гешам, приблизился и я, чтобы слышать беседу.

— Здравствуйте, месье, — скрипучим голосом поздоровался шеф. — Я ваш новый сосед, решил приехать и засвидетельствовать свое почтение. Меня зовут Анри де Голь. А это мой сын — Жак.

— Очень рад познакомиться, — пожал руку шефу де Гешь. — Это мой сын Луи. Говорят, вы выкупили виноградники по соседству?

— Да. И еще одну старую фабрику. Мне подумалось, на старости лет надо селиться поближе к земле. Виноделие в моем понимании достойная профессия для старого банкира. Мой сын, правда, скучает по Парижу, но ничего, привыкнет.

— Поверьте, нет в мире более захватывающей профессии, чем винодел. Это только на первый взгляд она скучна, а на самом деле... — и де Гешь снова полез в основы и тонкости своей тупой профессии. Я больше не мог слушать эти речи и отправился исполнять обязанности официанта.

Пока я незаметным призраком разносил еду, оба липовых де Голя уже вовсю общались с гостями. И шеф, и Жак прибывали на высоте, по-другому быть не могло, — Купола Удачи их ломились от вероятностей обольщения. Жак вскоре отделился от "папаши" и пошел подбивать первые клинья к Анне. Она стояла вместе с Эльзой и беседовала с каким-то невзрачным очкариком. Жак подошел и галантно представился. Он сразу затмил очкарика, перехватил инициативу беседы и потянул одеяло на себя. Или девушек к одеялу — тут уж как поглядеть. Девушки тоже очаровались. Послышался их звонкий смех, звон бокалов и прочая приколюха. К ним потихоньку подтягивалась стайка молодых парней и девушек, вскоре гости окончательно разделились на молодую группу, откуда слышался смех и громкие французские возгласы; и группу старпёров — там веселья было гораздо меньше. Но в обеих группах де Голи находили центр внимания.

Началась дегустация вин. Дегустаторы выползли на свет божий, разлепляя тяжелые веки, стреляя красными прожилками глаз направо и налево, травя уже не свежим перегаром каждого, кто отваживался поздороваться с ними. Дегустаторы принялись дегустировать с рвением, которое проявляют только французские и грузинские винопробцы. Остальные гости тоже поддали, правда, из них мало кто мог похвастаться, что отличает год и урожай пробников. Вино и вино. Особенно налегали на полусладкое, а там — разницы особой нету. Самым авторитетным дегустатором оказался одновременно и самый старый мужик неопрятного вида. Он комментировал каждый глоток вина, рассыпал датами, сеял мудрость, стремительно пунцовея от работы. Профи, настоящий профи — аж завитки брали.

Я решил, надо бы поздороваться с шефом. Подойдя к нему сзади, я осведомился:

— Не хочет ли месье чего-нибудь?

— А, месье Жан? — ответил шеф весело. — Конечно, хочу. Принеси-ка мне пивка, а то от этой красной бурды у меня уже изжога.

— А может, на ваших новых виноградниках найдется работа для молодого пастуха?

— Боюсь, я не собираюсь заводить коров и лошадей. Так что лучше тебе пока работать на месье де Геша.

Я молча отвернулся и пошел в другую сторону. Что ж, другого я и не ожидал. Похоже, мне предстоит в этом деле роль наблюдателя.

Веселье продолжалось. Гости уже налакались халявного вина, многие отдыхали на стульчиках. Жак продолжал быть душой компании. Шеф ходил и выспрашивал секреты виноделия. Я разносил еду. Короче, все играли свои роли. Я лучше всех, конечно. Так продолжалось до вечера. Я имею в виду попойку на улице. Потом толпа переместилась в дом, а мне пришлось убирать на лужайке. Правда, меня быстренько перевели в дом — рук не хватало, обслуживающий персонал всё еще вел бой за свободное очко в туалетах... Гости постарше разъезжались по домам. Уехал и шеф. Хотя я чувствовал, ушел он отсюда только телом. Над залом так и витал его недреманный и весьма заинтересованный взор.