Неправда. Разум над душой

Казалось, что напиток имел пропорции порошка, сахара и воды примерно одинаковые между собой, так что он одновременно и горчил, и был приторно сладким, и еще оставался порошком на языке.

— Это вместо энергетика, — пожала плечами спортсменка, забирая емкость обратно. — Я уже давно не пила алкоголь, перешла на такое.

— А можно мне? — заморгала мелкая.

— А у тебя с сердцем проблем нет?

Аленка тут же насупилась:

— А почему ты Люду не спросила?

— А Людмила несколько лет по крышам прыгала, думаю, у нее все в порядке, — хмыкнула девушка, похлопав меня по плечу. — Зачетная помада, кстати.

— Спасибо, — растерялась я.

— Тогда не надо, — девчонка скрестила руки на груди. — У меня сердечная недостаточность.

— Мы купим тебе сока, когда новобрачные поедут на фотосессию, — примирительно произнесла я, ловя ее взгляд в зеркале заднего вида.

— Алкогольничаете?! — внезапно воскликнули прямо над ухом.

Я чуть не икнула от испуга:

— Илона! Ты где лазишь? Уже почти все уехали.

— Я, вообще-то, нам украшения на ласточку добывала, — она похлопала по дверце свободной рукой. Вторую в это время держала на крыше. — Открывайте окна, дамы.

— Зачем? — Поля пролезла между сиденьями.

— Затем! Открывайте, а потом узнаете.

— Что это? — я смотрела на врученные нитки в своей руке и почувствовала легкую натянутость, пока Илона давала такие же девчонкам.

— Честно отвоеванные у одного малолетнего говнюка гелиевые шарики, которые он надумал стырить с джипа родни жениха.

— Отобрала краденное? — нахмурилась я, выглядывая наружу.

— Где-то убывает, — она хлопнула дверцей, садясь за руль. — Где-то прибывает.

Мотор машины мягко заурчал в руках девушки, мы осторожно выехали с лужайки и поплелись следом за зеленым ауди с разноцветными лентами на четырех кольцах. Нашли, где прицепить.

Как мы ехали по проспекту, словами не передать. Стоял сумасшедший гул, на разных тональностях, на разных продолжительностях сигналили все, участвующие в свадебном кортеже. В одном месте нам даже удалось создать небольшую пробку (еще бы, машин двадцать с бантиками — это вам не хухры-мухры).

Я не знаю, что нам ударило в голову, но со средины пути, когда дорога стала менее загруженной, все, кроме Илоны, начали радостно кричать прохожим, размахивая шариками во все стороны. Люди махали нам в ответ, улыбались или даже смеялись, завидя странных, визжащих, счастливых девушек с воздушными шарами в руках. А нам было не жалко и не обидно, ведь все должны знать — мы счастливы не просто так. Мы едем на бра-ко-со-чи-та-ни-е!

В здании Загса было многолюдно, и еще больше народу стало, когда вся наша процессия выгрузилась у входа и вошла внутрь. Впереди всех, конечно же, плыли молодожены, совершенно счастливые и отрешенные от внешней суеты. За ними направлялись родители и родственники, которые не стеснялись в выражении эмоций. Нам, чтоб заслужить свое место под солнцем, пришлось пробивать дорогу силой, единственно доступной нам — красивыми глазками. Точнее, действовала Илона, а мы паровозиком бежали за ней.

— Классная помада, — наклонилась ко мне блондинка, подтаскивая за локоть ближе.

— Спасибо.

— Интересно, — продолжила она. — Кто у Риты дружкой будет?

Я пожала плечами, удивленно озираясь.

— Уж не мы, так точно, — нахмурилась девушка. — Нам она и словом не обмолвилась.

— Может, чтоб не пересобачились? — выдала предположение я.

Скажем прямо, не слишком умное. Мы бы о подобном не спорили. Просто заставили бы Риту родить троих детишек для крестных мам и все.

— Сонечка! — воскликнули над ухом. — Иди сюда! Иначе на роспись не успеешь даже ленту надеть — народу-то сколько! — перед глазами мелькнула ярко-розовая лента с надписью "Свидетельница".

А кричала та самая светловолосая кудрявая женщина, встретившая нас на площадке утром. Я нахмурила брови и посмотрела на Илону. Она ответила мне таким же тяжелым взглядом и процедила сквозь зубы:

— Понятно.

Пухленькая кудрявая Соня толкнула меня в спину и прошла к блондинке бальзаковского возраста. Какой-то мужчина в светлом пиджаке удержал меня в стоячем положении, а я только и смогла промямлить "спасибо".

— Я ей сейчас задницу надеру, — прошипела Илона, шагая вперед.

— Тихо-тихо, — я ухватила ее за голое плечо. — Рано еще для драки. Не будем портить праздник.

— Надо было ребят сразу с собой взять, а то мы так и не выживем до вечера.

— Ничего страшного, до полтретьего потерпим.

Еще некоторое время поговорив на отвлеченные темы, мы услышали, как где-то грякнули двери. Люди зашумели, расступились, и к выходу прошла молодая парочка молодоженов, а с ними помещение покинули если не половина присутствующих, то треть точно.

— Хоть дышать легче стало, — вздохнула Алена за моей спиной.

Звенящий торжественный голос разлетелся над нашими головами:

— Уважаемые брачующиеся Кирилл Боцман и Маргарита Кортникова, пройдите в зал для регистрации брака.

Гости нашей свадьбы загалдели, зашевелились, большие резные двери прямо по коридору открылись полностью и спустя несколько секунд общего шума раздались первые аккорды торжественного марша, под который хоть раз в жизни в подвенечном наряде должна пройтись каждая девушка. Интересно, Мендельсон думал при написании произведения о том, каким образом его станут использовать предки?.. Народ двинулся следом за красивой парой, и нам, со всей нашей компашкой, удалось проскочить одними из первых. Встав рядом с сестрами Риты, я оглянулась по сторонам и наткнулась на очень неприятную личность.

Черные кудри, поднятые в высокую прическу, чуть подхамоватый взгляд, розовое платье в стиле Кармен. Ах ты ж курица, по утрам спать не даешь, днем достаешь, решила и свадьбу испортить? Какого хрена ты вообще здесь забыла?

— Что за девка в розовом платье? — шепотом произнесла я на ухо, стоящей рядом подруге.

Кудряшки взметнулись вверх и на меня уставились оленьи глазки Сони. Она несколько секунд смотрела на мое лицо, а затем перевела взгляд на толпу.

Я стояла с покерфейсом. Типо так и надо было. Типо это не я перепутала своих с этой мелкой хамкой. Иногда и от меня отворачивается удача, и я туплю, да так, что стыдно потом несколько дней. Наверное, это тот самый случай. Но мелкая хамка все же соизволила ответить:

— Это младшая сестра жениха, Кристина. А что?

— Ничего, — я невозмутимым лицом ответила я, и девчонка отвернулась.

Что?! Это была, мать его, сестрица Кирилла? То есть, вот эта брюнетистая стерва, обозвавшая меня курицей на глазах у покупателей магазина, вот эта сучка, не дававшая спать по утрам, эта собака, пришедшая скандалить с бабушкой Элей, — это сестра Кирилла Боцмана?! Бегемота мне в рот. Калаш мне руки.

Я была настолько ошарашена новостью, что едва не пропустила самую важную часть торжества, но Полина, заметившая, что я смотрю куда-то не туда, толкнула меня в бок.

— Дорогие новобрачные, наступает самый торжественный и ответственный момент в вашей жизни, — звонким, переливающимся голосом вещала тетенька в нежно-розовом костюме. — В присутствии самых родных и близких вам людей я прошу ответить вас, Кирилл, согласны ли вы взять в жены Маргариту, любить ее и быть вместе с нею, что бы с вами ни случилось, всегда помнить и свято чтить данный вами сегодня супружеский обет?

— Согласен.

Кирилл, стоящий лицом к нам, с непреодолимым чувством нежности и любви смотрел на свою невесту.

— Тогда повторите за мной слова брачного обета: "Я..."

— Боцман Кирилл. Беру тебя, Маргарита.

— "...в законные жены..."

— Клянусь любить тебя и быть вместе с тобою.

— "...в богатстве и бедности..."

— В болезни и здравии.

— "...в горе и в радости..."

— Беречь тебя и хранить тебе верность.

Мгновения полной тишины и умиленные вздохи вокруг заставили сердце в груди сладостно сжаться. Это чувство, легкое, невесомое, щекочущее кожу, создающее дрожь и медовую тяжесть дыхания, чувство счастья, испытываемое за другого человека, который тебе дорог. Самое искреннее, самое светлое и радостное чувство в мире, что имеет странную способность отрешения от прочих проблем и невзгод.

— Согласны ли вы, Маргарита... — появились новые нотки в голосе женщины. — ...всегда помнить и свято чтить данный вами супружески обет?

— Согласна.

— Тогда повторите за мной слова брачного обета...

Голос Риты чуть подрагивал, и у меня внутри все сжималось в эти мгновения. Кирилл держал ее за руку и время от времени сжимал ладонь сильнее, видя волнение своей невесты. Для каждого из них с этого момента начнется новая жизнь, в которой им суждено существовать не отдельно друг от друга, а как единое целое. В этом и заключается вся суть брака.

— Властью, данной мне законодательством, перед лицом присутствующих здесь свидетелей объявляю вас мужем и женой, — казалось, во время этой незначительной паузы все просто затаили дыхание. — Дорогие молодожены, в знак вашей любви и верности, обменяйтесь обручальными кольцами...

— Я не выдержу.

Алена скулит, опираясь на бампер автомобиля, и жалостливо смотрит на свои ноги. Я в это время наблюдаю за тем, как Рита и Кирилл несут венок к Вечному огню. Следом за ними, как привязанные, передвигаются два оператора и фотограф, которые стараются не попадаться в кадр друг друга. Если у них это получится, я буду рукоплескать от уважения к их профессионализму.

Краем глаза замечаю розовое платье. Почему я сразу не приметила эту Кристину? Почему не видела ее в доме, пока забирали невесту? Может, она недавно приехала? Или просидела все время в автомобиле? Столько вопросов возникает в голове... А еще досада от того, что эта мадам оказалась сестрой Кирилла. Кто бы мог подумать, что у такого замечательного человека могут быть совершенно неприятные и несносные родственники? Тем более, такие близкие.

Эта девица Кристина, для которой в моей голове не находилось должной клички, меня, по всему видимому, даже не заметила. А если и заметила, что вряд ли узнала в новом образе. Она находилась по большей части в компании молодых ребят — гостей со стороны жениха, лишь изредка подходя к родственникам.

Пучок шариков Илона вернула законным владельцам, освободив наши руки еще возле Загса. Теперь нам оставалось лишь наблюдать за происходящим, радоваться за невесту и ждать банкета (а то у меня уже живот урчит).

Пара молодоженов пошла обратно, и Рита неожиданно направилась к нам не отпуская руки Кирилла. Но тот не выглядел недовольным, скорее даже наоборот — как объевшийся сладкой ваты ребенок. А это значит, нереально счастливым (ну хоть кто-нибудь хоть раз в жизни объедался сладкой ватой? — вот именно).

— Давайте в лимузине прокатимся до парка, а? — глаза девушки сверкали.

— У меня ж автомобиль, — Илона кивнула на свой джип. — Если девчонки хотят, пусть едут, а я за вами.

— Нет, я имею в виду, нам нужно фотки сделать. В парке то само собой, а хочется и внутри салона, чтоб оставить память. Можно и просто на месте, только внутрь залезть и все, — невеста сделала бровки домиком и умоляюще посмотрела на блондинку.

Та немного помялась, но в итоге согласилась. Пришлось нам всем, а это молодята, сестры-братья и друзья-подруги, впихиваться в длинный белый автомобиль. Ну, если не покатаюсь, то хоть посижу в подобном транспорте. Ужасно повезло примоститься так, что мне Кристины даже видеть не пришлось, а Рита была рядышком — рукой подать. Торопливый фотограф раздал бокалы шампанского, как он сказал, "для виду", а после залез в салон и начался полный писец. Хотя, в принципе, поначалу все было в порядке, нас запечатлели так, как мы сели изначально. А потом фотограф начал двигать нас по салону, как шахматные фигуры. Некоторые индивиды вдруг решили осушить свои "для виду", им приходилось постоянно доливать, и в конце концов за время нашей получасовой фотосессии исчезло четыре бутылки игристого. В итоге, я нечаянно (честное слово) наступила на ногу сестрице Кирилла, на что она лишь скривилась, не сказав ни слова. Удивительно, это на нее так действует присутствие знакомых или тот факт, что она меня не узнала?

Когда пытка окончилась и новобрачные отпустили нас на свободу, я с наслаждением уселась в удобном, высоком сидении автомобиля Александры Юрьевны и позволила себе приспустить босоножки. Ненавижу фотосессии, а ведь это только начало. Илона с девчонками стояли рядом с приоткрытой дверцей, когда фотограф направился к нам.

— Могу я вас попросить об одолжении? — обратился он ко всем.

— Смотря, какое одолжение, — пожала Илона плечами.

— Я хотел бы поснимать из вашего автомобиля в движении. В лимузине откроют люк, должны получиться отличные фото.

— Но у нас нет места, — возразила я и тут же пронаблюдала огорченную мину мужчины.

— Алена может и в лимузине проехать, ведь так? — красотка подтолкнула мелкую локтем. — А то с невестой никого из друзей не осталось совсем.

Взгляд мелкой загорелся, и она с силой закивала головой:

— Могу! — видимо, у нее тоже возникло желание прокатиться.

— Тогда отлично, — кивнул фотограф. — Будем загружаться в машины.

Он отошел предупредить остальных, мелкая уже полетела к белому "зверю", и мы расселись по местам. Вскоре к нам присоединился и мужчина, представившись Александром.

По пути в парк для дальнейшей фотосессии, мы ехали не в свадебной колонне, а в соседнем ряду, притом со скоростью лимузина, и нам ой как не поздоровилось на некоторых участках проспекта, особенно, где он сужался до шести полос. Нетерпеливые водители сигналили, махали нам руками, но двадцать разукрашенных машин подобное действо воспринимало совсем по-другому.

Сложно представить всю гамму чувств обычного водителя, когда автомобиль впереди двигается как черепаха, ты куда-либо спешишь, начинаешь сигналить, чтоб хоть как-то поторопить, а в ответ получаешь какофонию звуков, окружающих тебя как воздух, от гребаной тучи неадекватных индивидов с ангелочками на бамперах. А еще они тебе что-то кричат, экспрессивно машут, и все это с наисчастливейшим и наиглупейшим выражением "морды лица".

Фотограф же при подобных случаях выглядел совершенно невозмутимым и делал свою роботу быстро и качественно. И я позавидовала. Но не ему, а торчащей по пояс из лимузина Аленке. А ведь там могла оказаться и я, с бокалом шампанского, как в самых крутых голливудских фильмах. Фотограф увлеченно щелкал радостных жениха и невесту, когда те вместе поднялись в полный рост, и я даже успела заглянуть на дисплей — снимки получатся отменными. Александр, правда, несколько раз наводил объектив и на нас, сидящих в салоне, но мы смеялись и отмахивались, как сумасшедшие, и он бросил это гиблое дело.

По приезду в парк видеооператоры первым делом отсняли счастливые моменты для красивого, короткого ролика, который можно без страха показывать всем своим знакомым (последние веяния), в отличии от полного фильма, а после в работу вступил фотограф. Нам тоже пришлось и попрыгать, и поизображать грусть для постановочных фото, но это оказалось достаточно веселым занятием, и гости время от времени разражались дружным смехом.