— Говорил. И три года в полной завязке был. А тут вдруг... Спасибо тебе.
— Мне-то за что?
— За что, за что... За то самое! Что с девушкой меня такой познакомил. Я ведь реально три года ничего не мог... — не сказал, а выстонал мужик.
— Ладно, Сохатый. Сочтемся. Собак не думаете отдавать?
— Зачем?
— Маленькие дети и все такое...
— Жена говорит, они счастье нам принесли. А счастье нельзя из дома отдавать.
— А ну-ну...
Мне в башку забрела одна пакостная мыслишка, и я не выдержал, усмехнулся.
— Ты чего лыбишься, Херург? О какой гадости вспомнил?
Сохатый давно меня знает, чтобы получилось отмолчаться. Да и молчать не хотелось, если честно.
— Да так... подумалось. Двое щенят, двое ребят... Интересно, что было бы, выживи все три щенка...
— Типун тебе на язык, Херург! И еще два на кое-что! Куда нам третьего? У жены только две сиськи. И квартира не резиновая...
Ближе к лету семейство Сохатого перебралось в частный дом.
Приятно вспомнить, что хоть кто-то не просрал свою семью.
Летом я развелся со Снежаной.
И тем же летом пожаловался Витьке на жизнь.
Обычно, Витька собирает нас, когда допишет очередную книгу. Накрывает поляну на природе или на даче и принимает тех, кто может к нему приехать. Компания чисто мужская и стол соответственный — много выпивки и мясной закуски. Дойдя до кондиции, Витька начинает плакаться на свою судьбину горькую. Типа, был Витька-писарь да весь исписался, в голове ни одной умной мысли не осталось, хоть на свалку эту голову выбрасывай. Все уже привыкли к этому "плачу Ярославны" и воспринимают, как традиционную развлекушку, без которой ни один пикник у Витьки не обходится. Все знают, что через две-три недели он нырнет в очередную книгу и ему станет не до пикничков-шашлычков. А тут вдруг я взял и всю традицию поломал — начал плакаться, как жизня бортонула меня.
Может, звезды тогда так посветили или карта так легла, но рассказал я и про развод, и про семью Сохатого, а там дело и до щенков загубленных дошло.
Рассказывал я Витьке, а слушали, оказывается, все. Или я слова такие подобрал, или по какой другой причине, но зацепил мой рассказ мужиков. Лева тогда психанул, и пообещал найти вылупка рода человеческого, что творит такое непотребство. А Сава сказал, что протолкнет закон, чтобы по всей строгости и с полной ответственностью можно было брать к ногтю таких хитрожопых жуков. А Вован пообещал всеми руками его поддержать: если придурок не сидит в тюрьме, он должен плавать в сортире. А Витька просто сказал, что подумает...
Мужики редко дают обещания, но если уж дают, то выполняют их.
И нашли, и протолкнули, и посадили... А из Витькиных раздумий книга получилась. В ней была собака, что приносила счастье. Книжка совсем не похожа на ту сказку, где тоже были собаки, мешок бабла и старая зажигалка. У Витьки, как всегда, кровь и любовь, смерть и секс, еще чего-то круто намешано. Чтоб читатель не заснул до последней страницы. Я Витькину книжицу не читал, но знающий народ говорил, что интересная получилась. Премию какую-то за нее дали. У меня от Витькиной писанины мозги по фазе и по шизе сдвигаются. Лет десять назад я рассказец его слышал. В авторском исполнении. Вставило так, что, как вспомню, так вздрогну.
А рассказ-то совсем простой: про паренька, которому хотелось лучшей жизни. Жил он в добротном доме возле озера, вокруг лес, птички, цветочки, а ему в город хотелось, где девки, бабло и тачки. Чтобы бабла у него было немеряно, чтобы на девок и тачку хватало. Короче, мечтал, мечтал и сбылась мечта идиота: какой-то реальный мужик захотел приобщиться к природе, и предложил пареньку поменяться жильем. Еще и бабла дал. Чтобы на девок и тачку хватило. Ну, парень в город и перебрался. В квартирку знатную. На верхнем этаже и с крышей стеклянной. Девок пригласил. Короче, оттянулся по полной. Потом вышел на балкон. Ночь, звезды, огоньки внизу подмигивают. Ну, и переклинило парня. Решил, что над озером стоит, а в воде звезды отражаются, луна блестит. Ну, и прыгнул, как всегда. Только озера внизу не было. Всего лишь лужа на асфальте, из которой пила бродячая псина.
Вроде рассказец простой, и ничего такого в нем нет, но Витька такие слова подобрал, так их друг к дружке прилепил, что пока я слушал — мороз по коже, а потом отходняк такой был — мама не горюй.
Блин, вот вспомнил эту лобуду, и самому захотелось прыгнуть. В озеро. Поплавать развеяться. Соединиться с природой. Чтоб разлетелась грусть-печаль по кочкам-буерочкам. Вчера ведь не получилось единения... Не до того как-то было.
Пожалуй, так и сделаю. Зайду только к Мальку, гляну на болезного, и к озеру потопаю. Заодно Молчуну "спасибо" скажу.
Начал спускать ноги с кровати и на шкатулку наступил. Ту самую, из-за которой Малька порезали. Сел на полу и содержимым ее занялся.
Как я и говорил, ничего ценного в шкатулке не было. Или мои записульки кому-то величайшей ценностью показались, что выводок тиу за ними явился? Так их и прочитать вряд ли кто сможет. Если и знает русский язык. Почерк-то у меня докторский — сам не всегда разбираю, чего накарябаю.
Вот бы отослать весь этот хлам Витьке! Боюсь, правда, что у него может крыша съехать от такого подарочка. Окончательно. Или наша творческая личность убедит себя, а потом и всех остальных, что рукописей изначально было две? А что, этот может. И почему придержал вторую, тоже придумает.
Интересно, Витька сам меня в писатели проталкивал или Леву еще подключил? Лева, если идеей какой загорится, то никаких преград не заметит и никаких сил не пожалеет. А сильно мешающих и под газон положить может. Типа, не хочешь помогать — так не мешай, а мешаешь — сам напросился. У Витьки тоже опыта и настойчивости хватает. Помню, он пошутил как-то, что с хорошей рекламой и букварь можно бестселлером сделать. Или он не шутил тогда?
На дне шкатулки обнаружилась гибора и два свертка, о которых я и думать забыл. Давно они у меня, года два, наверное. Мне их кабатчик один вручил. А я, с дуру, взял. Но так и не придумал, куда их приспособить. И выбросить — рука не поднимается, и болтаются — пользы не приносят. Как сувениры с экзотических мест.
Кстати, один из свертков вполне можно Алми подарить! Нужно только выбрать, какой.
В большем свертке был свиток с непонятными письменами. Я его еще тогда просмотрел. Картинок в нем не обнаружил. А маленьким свертком оказался плотный мешочек с камешком внутри. Плоским, полупрозрачным, с ладонь величиной. Занятная вещица. Янтарь напоминает, говорят, бывает белый янтарь. А на свету камень радужными бликами играет. Вот только прежний хозяин неаккуратно с ним обращался — поцарапал с одной стороны.
Подставил камушек под свет утреннего солнца. Захотелось это мне посмотреть, как по комнате зайцы радужные пляшут.
Посмотрел.
Потом камень как-то так повернул, что на стене рисунок получился. Что-то вроде птичьей лапы. С шариком в когтях. Странно, что я раньше этого не замечал. А так ничего интересного — камень, как камень. Телевизор интереснее будет. Там картинок больше.
Упаковал камешек обратно в мешочек. Пусть полежит до лучших времен. С Алми и свитка хватит. Редкого. Изготовленного в одном экземпляре. Что-то не слышал я, чтобы здесь книги печатали или переписывали. Или я не там слушал? Ладно, пускай мужик пошуршит свитком. Вдруг там что-нибудь интересное прописано. Может, и мне потом расскажет. А если на незнакомом языке там информация — прекрасный повод заняться самообразованием. Не все же время развратом заниматься. Надо и отдыхать иногда. С пользой для бизнеса.
Вот, если все, что я про свиток напридумывал, запомнить и в подходящий момент сказать, то за особо удачную шутку сойдет. Или тост.
Убрал весь хлам в шкатулку, поставил ее на стол, а сам оделся и спустился к Мальку. Этот хитрован устроился поближе к кухне и подальше от любимого хозяина. А чтоб хозяину не пришлось орать на весь дом, беленький шарик в его комнате привесил. Такой же, как в паланкинах висит.
Малек уже не спал. А я-то думал, как бы так тихонько заглянуть, чтобы не разбудить выздоравливающего.
Без меня заглянули и разбудили.
Малька зашли проведать две Орси.
Так местные называют девушек, приятных глазу. Конечно, у многих девушек есть и свое имя или прозвище, но, чтобы клиент не заморачивался, не утруждал память — Орси. Просто и легко запоминается.
Темнокожая Орси делала Мальку тайский массаж. А та, что посветлее, спрыгнула с лежанки и бегом ко мне.
— Господин, я пришла к тебе с приветом от Многолюбящей, — радостно так сообщила.
Интересно, а если бы я после обеда сюда заглянул, она ждала бы меня здесь и грела привет под боком у Малька? Или догадалась бы в мою комнату зайти?..
Блин, совсем как в древней английской пьесе:
С приветом я к тебе пришла
Но почивать изволил ты
К слуге я твоему вошла
Сказать, что уж цветут цветы.
Чтоб передал тебе намек мой
И ты любовию томим
Меня немедля в сад увлек бы
И там со мой поговорил...
Или "Был со мной неутомим"? Точно уже не помню.
У обоих Орси из одежды только ошейник.
Жарко, похоже, в комнате у Малька, если девушки возле двери одежду оставляют.
— И что Многолюбящая от меня хотела?
— Поговорить.
Знает девчонка, что утром со мной лучше кратко и понятно разговаривать. Без всяких этих "усладить свои драгоценные уши приятной беседой с тобой и порадовать сердце свое..."
— Когда она ждет меня?
— Когда Многодоброму будет угодно.
Понятно. Чем скорее, тем лучше.
— Это все?
— Да, господин.
— Тогда свободна.
— Рада служить тебе, господин!
А сама на кровать Малька влезла. Или она думает, что я там с нее службу потребую?
— Ну, а тебя, слуга мой верный...
Тьфу ты, на высокий стиль сбиваться начал. О поэзии всякой меньше думать надо. На голодный желудок. И сжевать что-нибудь. Срочно.
— ...о здоровье спрашивать не буду. Сам вижу, что лучше, чем вчера.
Малек закивал. И прижал рукой слишком активную Орси. Та меня, вроде бы, и не заметила. Вот что значит профессионализм — ничего не отвлечет от любимого дела!
— Когда освободишься, найди меня — есть разговор. Понял?
Малек закивал еще быстрее. Типа, все понял, хозяин, но сейчас я такой занятый, что словами не передать!
Развернулся и вышел из комнаты. Дверь плотно закрыл. Осмотр пациента решил не проводить — больной человек таким занятым не бывает.
Завтрак прошел в молчании. Болтать с утра мне не хотелось, а Крант редко первым разговор начинает. Только в крайнем случае. Сегодня случай крайним не был.
А вот при встрече с Тамилой поговорить мне пришлось.
Началось все с того, что она меня всякими сладостями накормить попыталась. Как обычно. И знает же, что я все эти лукумы-щербеты не люблю, а предлагает. Еще и по пять минут каждое блюдо нахваливает. Типа, вкусноты оно необыкновенной и пользы от него немеряно. Типа, "на медовой слезе и цветочной росе сделано..."
Да хоть на поальих яйцах — мне по бубну!
Я же не Витька-писатель. Это для него коробку конфет умять — плевое дело. И не прыщет его после такого, и ничего не слипается. И не толстеет он от такой диеты — аж завидно!
"А ты работай больше, — говорит. — Вот и похудеешь".
Блин! Сам-то за лопату в последний раз когда держался? Работничек... туды ж его!
Совсем отказаться от Тамилиного угощения у меня не получилось. Как всегда. Сошлись на пиалке чая, из колючек Держи-хватай, и коржике с соленым творогом.
Как-то незаметно разговор с кулинарной темы на дела серьезные свернул. На визитеров моих вчерашних. Тех, что незваными заявились. Не понравились они Многолюбящей, хоть она и не видела их. Можно подумать, я в бурном восторге был! Ждал-переживал, когда же они ко мне зайдут, и погром в комнате устроят! Типа, давно думал ремонтик в ней сделать, да все начать не мог.
Но мои шутки-отговорки на Тамилу не подействовали.
Она — баба с юмором, и посмеяться любит, и сама пошутить может. Но, когда дело касается бизнеса — серьезнее мастера похоронных плащей становится.
— Если бы я знала, что ты такой опасный партнер, ни за что не взяла бы тебя в долю!
Ну, кто кого брал — это отдельный разговор. И дело прошлое. Но Тамила очень не любит его вспоминать. И говорить о нем не любит. Сто лет в обед будет, как она мне свой дом проспорила, а все успокоиться не может. Не удивлюсь, если она этих тиу по мою душу прислала. А шкатулку они для отвода глаз прихватили. Чтобы никто ничего плохого на Многолюбящую не подумал.
Надо бы с Крантом посоветоваться, и проверить как-нибудь эту версию.
Когда Тамила переключилась на мое здоровье, я и не заметил. На секунду, кажется, отвлекся, а она уже жалеет меня: и день с ночью я перепутал, и девушками интересоваться перестал, и смерти в море ищу...
Ну, привык я работать в вечернюю смену, и что тут такого? Раньше Тамилу это не напрягало, а теперь чего вдруг? Ну, недельку без секса обходился, ну и что? Мне тут такие сны снятся, что всякое желание отбивают. Вот посплю ночку-другую без браслета, и все восстановится. А в море я на рыбалку ходил, а не...
— Многодобрый, твое усталое сердце жаждет покоя и перемен!
Ни фига себе завернула! Прям, коктейль из льда и огня соорудила.
Вслушался внимательнее, чего мне предлагают. Оказалось, ничего особенного: собрать вещички и свалить куда подальше. На сезон-другой. Отдохнуть, развеяться, набраться новых впечатлений.
Ага, это она замечательно придумала. А если опять кто-то явится, незваный, то меня не найдет, и свалит себе, и в другом месте искать будет. Или харакири сделает от огорчения. Так что отдыхать я могу долго и спокойно. Подальше от Верхнего города.
— ...за клиникой твоей найдется кому присмотреть.
Конечно, найдется. Я себе таких замечательных помощников воспитал. И дело свое знают, и днем работают, а не ночью, и девушками интересуются. В меру, конечно. И в нерабочее время. А вот морем совсем не интересуются. И грабители к ним в окна не лазают.
Тамилу послушать, так у меня не помощники, а объект для подражания!
Вот один из них и заменит меня. И в клинике, и в постели у Многолюбящей. А, может, уже и заменил. В постели.
Но устраивать сцену ревности было бы глупо. Тамила мне партнер, а не жена. К тому же у местных не только женские гаремы практикуются.
Короче, поблагодарил я Тамилу за заботу и внимание, и пообещал подумать над ее советом. Насчет отдыха.
Обычно, наши беседы с Многолюбящей тянутся до обеда и заканчиваются у нее в спальне. А лежбище там такое, что у меня комната меньше была. В прошлой жизни и в другом мире.
Но в этот раз примчался мальчонка, дежурный по воротам, и сообщил, что Многодоброго желает видеть многоуважаемый Мазай.
Вот и пришлось быстро закругляться и встречать дорогого гостя. А гость действительно оказался дорогим. Если посчитать, сколько стоит рыба, которую он с собой притащил. Не в руках, понятное дело. Паланкин нанял. Еще и шторы в нем опустил. Чтоб никто не видел, какой товар мне доставляют.
