Перезагрузка

На руках у одиночек можно было увидеть разве охотничьи ружья и неизвестно где взятые пистолеты. Автоматическое практически отсутствовало. Конечно получить заряд картечи в грудь тоже мало приятного, но все с базы имели бронежилеты. Другое дело таскали их из-за веса только на посты и в случае явной опасности. Это был первый реальный опыт военных действий, если не читать налета на город, но там участвовали совсем другие подразделения.

На площади перед собором творилось нечто жуткое. Вся передняя часть здания была разрушена и среди обломков лежало множество убитых и раненых. Метались немногие растерянные люди, пытающиеся кому-то помочь. Бессмертный Мессия оказался вполне смертным и без него все моментально рухнуло. Ни руководства, ни нормальной медицинской помощи не существовало. Прибывших восприняли с явным облегчением. А когда те принялись помогать, расчищая завалы и извлекая из-под камней пострадавших, перевязывая раненых и вовсе охотно подчинились командам.

И в итоге, вместо перестрелки с многочисленными жертвами и мечтающим отомстить фанатиками, все превратилось в спасательную экспедицию. Трофим четко оценил положение и вместо лихого захвата принялся всячески оказывать помощь, демонстрируя кто нынче самая большая шишка. Он компетентно раздавал распоряжения, организовав нечто вроде походного госпиталя, а Стас принялся искать рыжего. Найти его среди пострадавших и погибших было достаточно сложно. От некоторых покойников мало что осталось. Тела других порвало жутко.

Судя по результату Малик со товарищи не просто обвешались взрывчаткой, но и набили груз чем-то вроде гвоздей и шарикоподшипников. При взрыве они разлетелись и наделали кровавых бед. Впрочем, там могла и присутствовать и просто мелкая щебенка. Удар такой тоже крайне неприятен. Фактически та же картечь, только не металлическая. Ко всему еще и полыхнуло, в кузове была не только взрывчатка, но и нечто горючее.

Из раненых мало кто выживет. Извлекать из десятков людей метал нужна приличного размера бригада хирургов с анестезиологами. Их медицина на сегодня исчерпывалась бывшей медсестрой и ветеринаром. К тому же оба на базе, а не в Астрахани. От остальных проку немного. Перевязку сделают максимум. А оторванные ноги не пришить и прежним профессионалам.

— Не видели? — хватая первых попавшихся чужаков, требовал.

Оба показали в сторону разрушенного входа и остатков грузовика, где самое месиво из обломков и кусков человеческих тел. Он присел, изучая подходящий труп. Одежду похоже сорвало и черный, будто спекся, с соответствующим запахом. По горлу пошла кислота и едва сдержал спазм, чтоб не облевать покойника. Не смотря на полученную закалку и виденных, переносимых и постоянно попадающихся многочисленных мертвецов такого он еще не встречал. Правильно было бы сгрести всех ковшом и не морочить себе голову, но надо точно знать. Ни выживший, ни самозванец им без надобности.

Распрямился, мокрый от пота и невольно мечтая дать в рожу Трофиму. Нашел тоже подходящее поручение, козел. В глубине души сознавал зряшность претензий. Денис остался в опытном хозяйстве, Ильдар Ахметович отправился налаживать связи с очередной бандой малолеток в южной Астрахани и не успел вернуться. В отличие от прибывших с базы раций у здешних не имелось. Электричества, впрочем, вне нескольких мест с генераторами тоже. Он из приехавших единственный видел вблизи здешнего главаря и кого еще послать?

— Не там смотришь, — сказал женский голос.

Он обернулся. Еще когда подходил заметил их. На ступеньках неподалеку сидела коротко стриженная темноволосая девушка на вид вполне взрослая и худенький маленький пацан. Он плакал, похоже не стесняясь свидетелей, а она гладила по голове и нечто неслышное шептала. По опыту Стас уже знал, насколько внешность иногда не соответствует возрасту. Были малолетки, ведущие себя по-взрослому и старающиеся быть полезными. Попадались никчемные совершеннолетние, ничего не умеющие и норовящие при первой возможности сачкануть. А еще многие были опасны и не всегда адекватны. Вот и у этих рядом лежали 'кипарисы'.

— Он там, — показала пальцем. — Под Винтом.

— Откуда ты знаешь, кого я ищу?

— Да уж знаю, — сказала серьезно.

Стас не настаивал, просто пошел куда показала. Опознать крепыша можно было разве по росту и синим пальцам. Все остальное превратилось в смесь грязи, крови, костей. А вот под его останками лежал второй. Не понять, отшвырнуло взрывной волной или бывший уголовник закрыл сознательно своим телом, но верхняя часть спустившегося с небес уцелела. Требовалось лишь очистить ее от останков телохранителя. А вот с нижней была беда. Живот и пах разворотило. Смерть рыжего оказалась достаточно неприятной.

— Лучше всего, — сказала девушка, когда он отряхиваясь о грязи и пыли вышел назад, — отпилить голову, чтоб никто не сомневался. — Выставьте ее на обозрение.

— Ты ж из его паствы! — ошарашенный предложением произнес Стас.

— Что ты понимаешь, — сказала она с тоскливой ноткой. — Что ты видел! Один раз на проповедь заглянул, — парень сообразил, что она его запомнила, сам при всем желании этим похвастаться не мог. А ведь очень даже привлекательная на вид, — и ничего не понял. За глупые фокусы принял его Исцеление, — оно так и прозвучало с большой буквы.

— А это не так?

— Мы жили в интернате для слепых на Бабушкина. Не слабо видящие, как очень толерантно писали, а совсем ничего. То есть свет я еще различала, а он, — обняла пацана, — от рождения такой. Все понял? Иди, — приказала ему.

Тот поднялся уже со спокойной физиономией. Подобрал пистолет-пулемет и целеустремлено зашагал через площадь, не обращая внимания на стонущих и мертвых.

— А теперь, — сказала она, — мы видим нормально, даже в очках не нуждаемся. И еще два с половиной десятка прежних инвалидов. Тебе не понять, какое счастье превратиться в нормального. Первый день-два без темных очков днем вообще не выйти, а потом все пришло в норму. Мы даже проверяли друг друга по таблице окулиста и этим книгам для водителей, на цветоощущение. Сто процентов. Отслоение сетчатки, больной хрусталик, мертвый нерв от глаукомы, хрен знает, что еще — мы все стали здоровы! — она практически кричала. — Современная медицина на нас всех поставила крест и это не чудо?!!! И когда он пошел дальше, двинулись следом. Нам все равно было куда и зачем, но он Спаситель! Как можно остаться в стороне? Сначала пришли в интернат для детей-сирот, а по-простому брошенных родителями из-за болезней, потом в интернат для глухих, с церебральным параличом. Я даже не подозревала, сколько в Астрахани несчастных детей. И он давал им исцеление.

— Что-то мне после сказанного недавно намекает что было и но. Гуру делал всех девочек женами?

— Да не было никакого насилия, — ответила она с досадой. — Ему б и так дала любая, когда он с лично тобой говорил, несло прямо силой и не возникало мысли возражать. Может это и называется харизма. Мог кого угодно на что угодно уговорить. Как раз педофилией не страдал. Пацан еще был. К более взрослым тянуло. Было гораздо хуже, — после длинной паузы произнесла. — Он иногда смотрел на человека и заявлял: этого лечить нельзя. Существо недостойно продолжать жить, оно лишнее на земле. И тому резали глотку. Мы и убивали. Винт уже позже появился. А потом пили кровь убиенных и ели их мясо.

...! — мысленно воскликнул Стас, в конец ошеломленный. Вот так прямо и четко. Слухи ходили, но никто из свидетелей не появлялся. Скорее походило на клевету против врага. Лично он в разговоры о принесении в жертву не поверил. Оказывается нет дыма без огня.

— Вот такое у нас причастие состоялось. Не для всех, — правильно поняв взгляд, объяснила. — Для лучших. Ближайших помощников. Не вода, в вино. Не фокус. Настоящую кровь и плоть человеческую употребляли. Потому что бог в каждом из нас. И это его тело. Посвященный получает силу напрямую через выполнение ритуала. Так должно быть, а церковные аллегории извратили истинный смысл, — она явно повторяла за своим кумиром.

— И не воротило от этого?

— С какой стати? Он пришел вторично и ему лучше знать. Мы верили.

— В Христа или Антихриста?

— Не мне решать, — сказала после заминки, — кого присылать на землю. Я своими глазами видела, как в него ваш придурок очередь в упор сегодня всадил, прежде чем взорвался, а ни одна пуля не повредила! Человек так может?

— Но он же погиб!

— Да. Видимо был у силы предел. И это вроде бы отрицает божественность. Но ведь и первый был распят, — она сухо рассмеялась. — Если я не вижу смысла, вдруг он есть? Божьи пути неисповедимы. А может вы добились окончательной гибели человечества, лишив его надежды.

Очень хотелось заявить, что не имеет отношения к Малику и его дружкам. Более того, они ничем не отличались по поведению. Тоже за веру людей убивали. Какой смысл. Что сделано, то сделано.

— Как-то мне не хочется спастись от грехов становясь для того людоедом, — заявил вслух.

— Вот и я не смогла преодолеть отвращение. Но знаешь, когда не говорят, что кушаешь, никаких позывов на рвоту. Мясо как мясо. Свинину напоминает. Запрет не физический, а моральный. Обычное табу. Не спи ногами на север, не пей молоко после мясного. Ничем не отличается кардинально. Мы хороним мертвецов, потом спокойно едим животных, стрескавших выросшие на земле с человеческим удобрением травы. Полагаю, нет такого места на земле, где не лежали бы кости человеческие после войн и просто помершие. Я не оправдываюсь, — поднимаясь, сказала. — Просто объясняю почему лучше нам вместе не жить. Его любили и неприятности непременно начнутся скоро. Мои парни пока растеряны и сбиты с толку. Бог не может умереть, а раз произошло, что-то не так. И все-таки не стоит ждать примирения, вот так сразу, после этого. Для них враг прямо под носом. Подчинения не выйдет. Вам нужна новая кровь? Мне — нет. Потому я забираю своих и уходим в дельту. И лучше не мешайте. Мне не нужны смерти и первой не начну, людей и так горсть осталась, но второго нападения не спущу. А места теперь для всех хватит.

— Если снова за свое возьметесь, вряд ли долго пробудем рядом нейтрально.

— Из посвященных парочка осталась, — уверено сказала, — остальные здесь погибли. Когда побежали помогать пострадавшим. Скотство вы сотворили. Выманить на раненых и снова подорвать. Кто побежал? Лучшие и честные, готовые спасать. И посмей сказать, что мы чем-то хуже вас. Сколько непричастных угробили ради одного неудобного. Он всех подряд никогда не резал.

Опять возражать не тянуло. Глупо бы прозвучало, примись отрекаться от Малика. Он был их человек и не сумели проконтролировать. Значит и вина, если не на всех, так на начальстве.

— Идем, — тоном приказа позвала, — пока не сцепились.

Парня-то она не просто так отправила, дошло до Стаса. Достаточно внушительная группа из нескольких десятков человек собралась в дальнем конце площади. Похоже не он один обратил внимание на них. Цепочка прибывших стояла неподалеку, наблюдая за собранием. И те, и другие, были вооружены.

— Спокойно! — крикнул заранее, еще не добравшись до своих. — Они уходят. Не мешайте! А я этого нашел! Мертвого.

— Сказала тебе, — произнесла девушка, задержавшись, — поделись с атаманом. Дальше трепаться не надо. Всем будет лучше. Мы тоже огрызаться умеем, — и ушла с прямой спиной, очень вероятно, ожидая выстрелов сзади.

Одна команда и бойня начнется снова. Более удобного случая избавиться от них всех скоро не представится. Но ведь кровь обязательно будет с обоих сторон. Те тоже держат пальцы на спуске. А он этого не хотел. Хватит смертей. Убивать придется в будущем, не стоит сомневаться, однако нельзя превращаться в такого Малика. Иначе человечество не выживет.

— Нашел? — хватая его за плечо, потребовал Трофим. — Где?!

— Покажу, — ответил Стас, размышляя, почему так и не спросил, как ее зовут. И откуда она догадалась кого ищет.

Часть 2. Рождение нового мира.

Глава 1. Три дня до окончания девятого года.

Шарыч вынырнул из кустов как всегда неожиданно и тут же сел, подняв лапу, показывая сообщение. Пятнистый не хуже ягуара он прекрасно сливался с растительностью, когда хотел остаться незамеченным. Троян недовольно покосился на него, но реагировать не стал. Они давно и хорошо знакомы. Пес не совался под нос жеребцу, а конь не пытался нападать. Звездатой и вовсе все без разницы. Удивительно спокойная скотина, привыкшая таскать груз и радоваться спокойному существованию.

— Нашел? — спросил Стас.

Шарыч ответил. Естественно не словами, однако за столько лет они не просто научились друг друга замечательно понимать, еще и выработали целую систему общения. Человек давно не затруднялся расшифровать сигналы и мог отдать приказ без слов, жестами и тихим присвистом, хотя предпочитал говорить нормально. А пес, не лая, лишь звуками дыхания, пыхтением и сопением, а также движениями давал подсказки, имея значительный запас слов. На практике разговоры их были всегда очень конкретны и касались вещей обыденных. Для философских бесед такой способ не подходил. Да и не требовалось.

— Показывай, — согласился Стас, поворачивая коня за устремившимся вперед псом. Кобыла послушно пошла следом.

Степь здесь ровная и все далеко видно. Только изредка попадаются небольшие курганы-могильники, оставшиеся с незапамятных времен. Для здоровья очень полезно передвигаться с оглядкой. Как ты видишь людей, так и они тебя быстро засекут, но Шарыч уверенно двигался без остановки и если не доверять старому товарищу по бесконечным поискам, так кому можно. Засада впереди отсутствует.

Километров через семь-восемь наткнулись у небольшой полувысохшей речки на тела. Трое мужчин европейского вида, один маленький страшно старый и седой, двое нормального возраста, в районе семнадцати-двадцати лет. Чуть в стороне сделавшая бессмысленную попытку убежать девка с ребенком. От конных в степи не удрать. Почему-то застрелили в спину, не попытавшись догнать. Очень странно. Обычно степняки убивают только мужчин. Мальцу не повезло. Пуля, пройдя навылет сквозь тело матери, почти оторвала руку. Много ли такому надо.

— Думаешь две телеги? — спросил задумчиво у пса, глядя на следы чисто для порядка, не ожидая подтверждения. — Как говорит Слава про очередную неудачную реконструкцию техники: 'жадность фраера сгубила'. Теперь уж точно догоним. Тяжело груженые и куча всякого добра. Вот на кой им сдалось? Овцы — понимаю. А это... Будто своего тряпья мало.

Шарыч фыркнул, привлекая внимание.

— Вижу. Застали врасплох, но сопротивлялись. Гильзы странные. Никогда раньше такие не попадались. Это вроде от обычной двустволки, бродя по поляне возле следов, пробормотал. — калаши. Одного точно завалили. Есть еще один раненый? — на шумный выдох удивился, — не заметил. Тем более со скоростью проблемы. — Двинулись?

Пес негромко гавкнул, выражая одобрение. Он и так все подробно пересказал и даже назвал число погибших. По неизвестным никому причинам дальше семи он считать не умел. Вполне хватило для данного случая. Тем более можно было перечислить отдельно мужчин, девку и ребенка. Хитрости на это хватало.