Liberte (Книга 1. Главы 1-10)

— Прости, Дэвид, но такие испытания не для человека моего возраста.

Во-первых, сказанное не совсем вязалось с только что произнесёнными им словами, а во-вторых, стоило отметить, что Ральф нисколько не моложе его, однако это не помешало ему отбыть на объекте три вахты подряд, но я промолчал. Зачем без толку затевать этот ни к чему не ведущий разговор. Пустое сотрясение воздуха, да и только. Говоря начистоту, компания Джорджа для меня была больше привычкой чем необходимостью, и я вполне могу себе позволить обойтись и без неё.

От дальнейших и никому ненужных объяснений, Джорджа спас Ральф. Не обращая на нас никакого внимания и не испытывая необходимости произносить прощальных речей, он закончил надевать свой скафандр и активировав шлюзовую камеру не оборачиваясь бросил на ходу фразу без сомнения предназначенную Джорджу:

— Если, выбравшись наружу я не увижу тебя за своей спиной, то встретимся здесь же через десять дней. — после чего исчез в шлюзе.

Краткого знакомства с Ральфом было достаточно, чтобы понять, что он не шутит. Живость, с которой Джордж окончил свои сборы и следом рванулся за Ральфом также не оставляла сомнений в том, что он воспринимает его угрозу более чем серьёзно. Выведя на интерфейс изображение с внешних сенсоров, я проводил взглядом как мои коллеги отчаливают от объекта утаскивая наш сменный контейнер с перегоревшей электроникой, отработанными картриджами, загрязнёнными фильтрами, опустошёнными баллонами и прочим барахлом. Как и в прошлый раз всю работу по транспортировке груза на себя взял Джордж, ну хоть в чём-то он настоящий мастер.

Увеличив масштаб, я разглядел как от рудовоза, вошедшего в охраняемую нами зону отделились и начали своё движение по направлению к объекту две человеческие фигурки, волокущие за собою в точности такой же контейнер. Понаблюдав за ними и окончательно убедившись, что их только двое я мысленно застонал. Впереди ещё одна вахта с ненормированным графиком рабочего времени. Не знаю сколько здесь платят за переработку, но пока кроме усталости я не имею взамен абсолютно ничего. А если быть точнее, то ничего хорошего.

Сменщиков звали Малькольм и Лэсс. В тот миг, когда первый из моих новых компаньонов стащив с головы гермошлем развернулся ко мне лицом я буквально потерял дар речи ужаснувшись открывшейся мне картиной. Ограничиться упоминанием того, что его лицо было сильно обезображено, явно недостаточно. Вся правая сторона лица от самой шеи до лба представляла собой поверхность похожую на рельеф какой-то безатмосферной планеты щедро покрытой ударными кратерами и следами вулканической деятельности. Наслоения плоти. Сплетения грубых рубцов и шрамов. Вместо губ какие-то неровные, будто рваные по краям лохмотья, а рот — непропорциональная и перекошенная глубокая расщелина, на дне которой отвратительно поблёскивают своей идеальной белизной неуместные на фоне этого месива искусственные зубы. Там, где у любого нормального человека располагается нос у него находился неправильной формы вулкан с двумя разверзнувшимися жерлами. Голос Малькольма был подстать его внешности. Незадолго до того, как он пытался что-нибудь произнести в недрах его горла начинало клокотать и булькать, а затем раскочегарившись он, краснея от натуги извлекал из себя набор свистящих и шипящих звуков, перемежающихся щелчками и шелестом. Тем не менее если абстрагироваться от всех жутких особенностей присущих Малькольму как собеседнику и хорошо вслушаться в издаваемую им какофонию, то можно было к своему большому изумлению разобрать обычную совершенно нормальную и связанную человеческую речь.

Поймав себя на том что всё ещё продолжаю бесцеремонно пялится на него, я заставил себя отвести свой взгляд.

Заклокотав он запанибратски толкнул меня в плечо.

— Видел бы ты свою рожу, приятель! — как мне показалось различил я.

На языке у меня так и вертелось сказать ему что про рожу в данном случае обладателю такой специфической внешности лучше разговора не заводить, но я сдержался, чтобы не превращать только что состоявшееся знакомство в ссору. Мою ответную реакцию Малькольм выжидал несколько секунд с явным вызовом не переставая смотреть мне прямо в глаза. Мне не оставалось ничего другого как посмотреть в ответ. Всего несколько недолгих мгновений, но его образ въелся в мою память так, что теперь я уверен, стоит мне закрыть глаза и при одном лишь воспоминании о Малькольме перед моим мысленным взором предстанет мерзкое зрелище его изуродованного лица. Однако, хочу я того или нет, нам предстоит работать вместе целые десять дней. Ну не избегать же мне взглядов в его сторону в самом деле!

Наигравшись в гляделки Малькольм просипел на унилингве:

— На труса ты не похож, но раз молчишь, то с черепушкой дружишь. Ценю. Прости у меня такая привычка. Сразу напрямки выяснять отношения, а не крутить по орбите.

Мимо него протиснулся уже избавившийся от скафандра щуплый коротышка тут же завладевший моим внимание.

— Я Лэсс, а тебя как зовут?

— Дэвид.

— Показывай Дэвид. Объект сдал, объект принял. Закончим с этой тягомотиной, а потом займёмся каждый своими делами.

Вздохнув я приготовился к проведению долгой процедуры проверки уже второй у меня за сегодняшний день. Мои опасения оказались напрасны. В отличии от Ральфа, Лэсс в ускоренном темпе, нигде подолгу не задерживаясь облетел вслед за мною внутренние помещения и практически не глядя пометил все обязательные к проверке пункты как выполненные. В завершении он окончательно подтвердил, что принимает объект как есть в полной боевой готовности и не имеет к передающей стороне никаких претензий или замечаний. На этом сюрпризы не закончились. Окончив разбираться с проверкой объекта Лэсс направился на командный пункт и полностью перекроил предусмотрительно составленный Ральфом шаблонный график дежурств, выделив нам с Малькольмом основную их часть. На себя он взял практически все вылеты и мне кажется не будь во внутреннем распорядке прописан строжайший запрет на одиночные вылеты, то все дежурства без исключения достались нам, а Лэсс так и порхал бы между ангаром и астероидами, пожалуй, и ночуя в собственном корабле. Разительный контраст с Ральфом, особенно учитывая, что Лэсс более года был у него в подчинении и только сейчас благодаря последним печальным для братства событиям смог выдвинуться в старшие. Как эти двое уживались между собой сутками пребывая в замкнутом пространстве объекта, даже представить себе не могу. Хотя возможно они попросту не встречались.

Оставив меня на дежурстве Лэсс и Малькольм отправились в ангар. Для Лэсса это было явно излишне, так как его истребителем никто не пользовался с того раза как он лично пришвартовал его в доке. А вот Малькольму ещё предстояло повозиться с настройкой электроники своей "Иглы". Интересно какой из него пилот с учётом его... особенностей. От всплывшей перед глазами при воспоминании о Малькольме картинке меня невольно передёрнуло от отвращения. Любопытно конечно узнать, что с ним случилось, но спрашивать его я не хотел. Кроме того, что интересоваться такими вещами у малознакомого человека просто не прилично, существуют ещё и другие аргументы против этого. Как он воспримет проявленный мною интерес? Не расценит ли его как издёвку или насмешку с моей стороны? Если конечно не принимать во внимание Стива, то у меня нет никакого опыта общения с людьми, имеющими ярко выраженные физические недостатки, и я не знаю, как себя с ними вести. Впрочем, Стив совсем другое дело. В тех редких случаях, когда он не кричит всем и каждому о том, что отдал свою левую нижнюю конечность за правое дело Федерации его сложно принять за инвалида. Помню, когда он в очередной раз закатал штанину и прилюдно всем в баре продемонстрировал свой ладно скроенный по его мерке протез, разглагольствуя о том на какую жертву ему пришлось пойти, защищая нашу Родину, я не сдержавшись спросил: "Не желает ли он заиметь полный комплект, а не довольствоваться единственным экземпляром." Не останови меня тогда сестрёнки Хейли вовремя сообразившие к чему дальше приведёт этот разговор я бы куда основательнее прошёлся по его ногам, приведя Стиву неопровержимые и наглядные доказательства в пользу искусственной конечности вместо кривой, волосатой и вонючей лапы. Да-да, чувства такта мне не занимать.

Незадолго до окончания смены моё одиночество прервало появление Малькольма.

Мне предстояло ввести его в курс дела и провести с ним первое дежурство в качестве наставника. Взять на себя эту обязанность, как и положено старшему по объекту Лэсс не удосужился бессовестно переложив её на меня. Стало быть, ещё восемь часов без сна. Если так будет продолжаться и дальше, то скоро от переутомления я буду не клевать носом, а вовсе наоборот, принимать лекарство чтобы успокоить расшатанную психику и заснуть.

Покончив с разъяснениями я со спокойной душой передал дежурство Малькольму. Подготовлен он оказался на удивление хорошо, многое из того чему мне следовало его обучить он уже знал и без меня, а возможно и лучше меня, но вида при этом не подавал. Освободив дежурный пост, я пристроился неподалёку в запасном кресле и выведя основные показатели сенсоров на свой интерфейс прикрыл воспалённые от недосыпа глаза. Однако моим надеждам слегка подремать не было суждено сбыться. Не успел я ещё потерять связи с действительностью, как раздался голос Малькольма:

— Давай приятель расспрашивай.

— Чего? — переспросил я, решив, что неправильно его расслышал.

— Да всё то же. Ты ведь хочешь знать что со мною приключилось. Где, да как... Чего тянуть, рано или поздно эта тема всё равно всплывёт. Ты меня спросишь, я тебе отвечу. Мне приходилось рассказывать эту историю десятки раз и ещё от одного разика резьбу не сорвёт. Так лучше закончим сегодня.

— Как скажешь, Малькольм. Так что с тобою приключилось? — не вижу смысла скромничать и перечить если он вызывается поведать обо всём сам.

— Всё дело в гермошлеме, приятель. Если ты мне втайне завидуешь, но не хочешь в этом признаться и тебе не терпится во что бы то ни стало заполучить такую же запоминающуюся образину как у меня, то никогда не забывай надевать в бой гермошлем и у тебя будет пусть и малый, но шанс на то что возможно когда-нибудь твоя мечта сбудется. — высказавшись Малькольм надолго затих. Некоторое время я думал, что он продолжит свой рассказ, но никакого продолжения так и не последовало.

— Прости, но я ничего не понял.

— Я получил ожог при возгорании гермошлема.

— Но они не горят, в их основе используются не горючие материалы.

— Да, не горят, но только до тех пор, пока твой корабль не подбивают зарядом плазмы и расплавленная обшивка не плещется тебе в лицо. Вот тогда они и горят, и плавятся. Пока я вырубал систему жизнеобеспечения, пока кислород улетучивался, и я стаскивал с себя эту дрянь, пока вновь запускал систему и накачавшись до одури анальгетиками заделывал пробоину, всё то время пока я боролся за живучесть моё лицо превращалось в настоящую задницу. Зрение чудом удалось спасти, а голосовые связки практически нет. Если ты не в курсе, то скажу тебе по секрету, приятель, вакуум — это такая штука, которой лучше не дышать. Правда, когда выбирать особо не из чего глотнёшь и его, причём полной грудью и всего один раз.

— Как же ты остался жив? Почему твой корабль не добили?

— Понимаешь ли, сразу после того как он подбил моё судёнышко ему стало немного не до меня. Я ведь не зря шёл с ним в лобовую атаку. Видел, что у него плазма на борту, ну и решил дать ему себя проявить. Дождался, когда он войдёт в раж и снимет щит чтобы дать по мне залп, а затем вышел ему в лоб и скинул пару подарков. Надеялся, что успею увернуться, не вышло. Пока я поджаривался, ракеты взяли цель и обе точнёхонько вошли ему в корму. Так что весь пыл он растерял и думать про меня забыл. Мне почитай дважды повезло: я выжил, а это разумеется само по себе весьма приятное обстоятельство, вдобавок первыми к месту боя прибыли мои союзники. Когда меня подобрали свои он так и болтался рядом с выбитой силовой и двигателем. Подонку тоже по-своему повезло, он сдох раньше, чем я смог да него добраться.

— Сочувствую, Малькольм.

— Да срать я хотел на твоё сочувствие, приятель. Я сюда не за ним прибыл. За те деньги что мне пообещали я за полгода наберу нужную мне для операции сумму и сделаю себе такую рожу, что с девками можно будет расплачиваться любовью, а не наличными.

Уже в который раз я слышу о том, как нам замечательно платят, но к своему стыду не имею ни малейшего представления сколько это будет в точности или даже в приблизительном эквиваленте, а потому решил спросить Малькольма об этом раз он сам поднял эту тему в разговоре. Последовавшей за этим реакции я не ожидал.

— Ты меня что приятель проверить решил? Я все предупреждения Чеха хорошо помню. Размер оплаты каждому назначается сугубо индивидуальный и трепаться об этом не советуется. За простачка меня держишь? — Мальком явно начинал вскипать с каждой сказанной фразой накручивая себя всё больше.

— С Чехом я не беседовал, — стараясь как можно скорее снять возникающее между нами напряжение я начал говорить быстро и не раздумывая. — Точнее беседовал всего один раз и то очень недолго. Ни о чём таком он мне не говорил и ни о чём не предупреждал. Все вопросы оплаты обсуждались с мистером Хоном и кроме того, что они будут достойными, больше ничего не упоминалось.

— Да ты крут приятель! Сам мистер Хон снизошёл до общения с тобой! Хочешь, чтобы я поверил тебе что сам мистер Хон ведёт переговоры с драным пилотом и уговаривает его подписать с ним контракт? Или ты с ним вообще на короткой ноге по-дружески захаживаешь в гости попить чайку и поболтать по душам? — закончив высвистывать и выщёлкивать эту полную сарказма речь Малькольм принялся издавать ритмичные горловые звуки похожие на частую икоту. С непривычки я не сразу сообразил, что он попросту смеётся надо мной.

От обиды я чуть было не открыл рот и не сболтнул лишнего, но вовремя вспомнив совет Дока без крайней нужды не распространяться о себе и своём прошлом, стиснув зубы промолчал, толчком придал креслу горизонтальное положение превратив его в ложе и вытянувшись закрыл глаза.

Не дождавшись от меня ответа Малькольм презрительно пробулькал:

— Ну-ну!

Его подначку я оставил без внимания. Именно это по всей видимости и подействовало на него таким образом, что, помолчав ещё немного он не выдержал и спросил:

— Неужели не врёшь?

Выждав секунду другую, я поднял голову и посмотрел прямо ему в его глаза:

— Зачем!? Чтобы произвести на тебя впечатление? А оно мне надо?

— Ну ты даёшь. — с завистью протянул он. — А с виду... — увидев, что при его словах я опять начинал принимать лежачее положение Малькольм спохватился и продолжил. — Нет приятель ты не злись, я без обид честно ничего такого, просто не ожидал. Пойми правильно, это же всё равно как адмирал флота вербует зелёного новобранца. Чех и тот далеко не со всеми беседует, а тут сам мистер Хон! В общем, — Малькольм ненадолго замялся, — Не думаю, что сильно нарушу правила если скажу тебе что в день выходит не менее пяти сотен. Оплату начисляют по итогам каждой вахты и выплачивают на базе. За вылеты доплачивают отдельно, боевые и переработка идут как коэффициент. В итоге если не пускать здесь корни. — он выразительно похлопал по подлокотнику кресла. — То можно неплохо подзаработать на безбедную старость к сорока годам. — и поикивая он опять засмеялся.