Разбивая сердца (Современный Лр)

Телефон в ее руках продолжал надрываться заливной мелодией.

— Да? — она сдерживает голос, чтобы тот не дрожал, и понимает, что руки покрылись испариной.

— Сашка!? — завопил из трубки мужской голос, смутно показавшийся знакомым. — Сашка Рогозина, это ты?

Первое, что она испытывает, это облегчение, по своей силе ни с чем не сравнимое. А потом — изумление. Кто может ей звонить? И тут ее будто осенило — взрыв в сознании, как внезапно взорвавшаяся хлопушка.

— Паша? — вырвалось у нее против воли. — Ерёмин?.. — голос осип на выдохе, и она глубоко вздохнула.

— Аааа! Угадала, — обрадовался тот и забасил: — Слушай, Сашка, надеюсь, ты по мне скучала? Ахахах, нет, лучше не говори. Если твой ответ будет отрицательным, даже и не знаю, как переживу это, — и снова она слышит в трубке веселый мужской смех и силится не отключиться. Ей вовсе не до смеха отчего-то.

— Ты позвонил, чтобы услышать, соскучилась ли я, Еремин? — сухо поинтересовалась она, прервав поток бурной радости со стороны однокурсника.

Грубить Ерёмину девушка не хотела, но прерванный, по ее мнению, верный ход мыслей относительно решения о предложении Романовского и вообще о нем самом, вынуждало ее паниковать. Саша мимолетно для себя отметила неприятный факт, что в последнее время стала очень часто раздражаться и беситься без причины. Она такой никогда не была! Может, Света и Макс правы, ей нужен срочный отдых?..

А в трубке по-прежнему продолжал басить Павел, ничуть не обидевшийся грубому ответу девушки. Он вообще всегда был добрый шалопаем.

— Сашка, ну, не ерепенься, тебе совсем не идет, — взмолился тот. — Ты же наша Незабудочка, будь веселее!

Внезапно вырванное из прошлого прозвище вдруг срывает с нее завесу терпения. Так ее называли, когда рядом был Миша. Настроение портилось, и хотя срываться на Паше не хочется, с языка слетает колкость за колкостью.

— Паш, что ты хотел? — усталым голосом спросила Саша, вдруг почувствовав себя совершенно уставшей. Так хочется отключиться, послать всё далеко-далеко, разорвать со всеми контакты и просто... отдохнуть.

— В следующую субботу свободна? — с ходу пробасил Павел, введя Сашу в состояние шока.

— Не поняла... — она даже не успевает прийти в себя от удивления.

— Свободна в следующую субботу, спрашиваю? — повторил парень таким тоном, будто для дурочки.

— А что? — с недоумением она уставилась на зажатые в руках ключи от квартиры.

— Приглашаю тебя на свой день рождения, — огорошил ее Паша. — В следующую субботу. Ты же не забыла, что у меня день рождения? — пожурил парень ее мимоходом. — Всех наших хочу собрать, а то не собирались вместе уже сто лет. Кого успел обзвонить, уже дали свое согласие. Ты как, с нами?

Саша немного опешила. Вот уж чего она не ожидала, так это того, что ее пригласят на день рождения. В субботу. Да еще и всей честно́й компанией.

— Саш?..

— Я слышу тебя, — проговорила она, переминаясь с ноги на ногу. — Я... я, наверное, не смогу, Паш.

— Причина? — напрямик давил бывший однокурсник.

— Что?

Да парень стал прямолинейным и настойчивым, привязался же, не отстанет никак! А где такт?

— Должна быть причина, почему ты не сможешь прийти, — объяснил находчивый Павел, не желавший, видимо, мириться с отказом. — Я бы хотел с тобой увидеться, и остальные ребята, думаю, тоже. Почему ты не можешь уделить нам один день своего драгоценного времени?

— Не такое уж оно и драгоценное, — пробормотала девушка себе под нос.

— Тем более! — нашелся инициативный Паша. — Давай, Сашка, решайся. Все наши будут, ты же не хочешь пропустить такое событие, а? Как давно ты всех не видела! Да и отдохнешь от работы, тоже плюс, ммм?

Веские аргументы в пользу ее согласия сыпались один за другим. Но что-то по-прежнему не давало покоя и вынуждало тянуть резину до последнего.

— Я даже не знаю, — неуверенно проговорила она. — А где ты будешь праздновать?

— На моей даче. Помнишь, на той, где мы окончание университета отмечали?

И что-то вдруг обрывается в ее душе. На той самой даче. С языка не может сорваться и слова, перед глазами встал образ высокого незнакомца, наблюдающего за ней из темноты сада. В голове молотом стучит одно: нет, нет, нет! Об этой даче у нее осталось лишь одно воспоминание. Денис Романовский. Но он... нет!

— Сашка, ты тут? — послышался голос Паши из трубки. — Как ты смотришь на это?

Соблазн отказаться сразу, не раздумывая, боролся в ней с выдержкой и силой воли. Она же ставила пред собой цель не поддаваться на провокации Романовского, так почему же сейчас так быстро пасует? Опять поддается ему, проигрывает, угасает на глазах, падает, даже не успев подняться!? Почему она хочет отказаться, ведь его там не будет! Его больше никогда не будет, он остался в ее далеком прошлом, в тех темных кустах, в старой беседке, сокрытой от чужих глаз, в годах и расстояниях, что их разделяли. Он не ворвется в ее настоящее еще раз, она ему просто не позволит! Не впустит его в свой маленький мир.

— Сашка, ты, вроде, пропадаешь. Ты не в метро? — вновь раздался перед ухом голос Ерёмина. — Саш?

— Да, я тебя слышу, — опомнилась от мыслей девушка. — Я подумаю, Паш, — и с ужасом поняла, что не врет. — Я позвоню тебе, хорошо? — Неужели, действительно, позвонит!?

— Ок, буду ждать положительный ответ, — искренне обрадовался парень. — Счастливо, Сашка. И не тяни с ответом, ок? Пока, — и отключился.

— Пока, — могла лишь тихо пробормотать в замолкшую трубку девушка и, прижавшись спиной к дверному косяку, застыть в изумлении. В услышанное верилось с трудом. Ей же позвонил бывший однокурсник, так почему она реагирует так остро, будто на эту самую дачу ее пригласил сам виновник ее бед?!

Саша порадовалась, что Иван ушел раньше, оставив на нее закрытие ателье, иначе с его стороны тут же посыпались бы вопросы, на которые она отвечать сейчас была не готова. На автомате она вышла из своего кабинета, закрыв его на ключ, и также на автомате закрыла ателье. И направилась к метро, на ощупь.

Паша пригласил ее на празднование своего дня рождения. И что ей делать с этим приглашением!?

Согласиться на встречу с бывшими однокурсниками? Она их давно не видела, все, наверно, изменились, нашли работу по специальности или выстроили собственное дело, а кто-то, может, обзавелся и семьей. Но встреча с ними состоится на даче Павла. Вновь — на той самой даче. Боже, какая ирония судьбы! Место, где она впервые встретилась с Романовским, где позволила себе пасть ниц, где предала и оказалась преданной. Место, куда она в кошмарах никогда не возвращалась, сейчас манит ее новой встречей. Не с Романовским, нет, но — с воспоминаниями, новой порцией яда на грудь. Снова пережить случившееся, находясь в месте, где полетела под откос ее жизнь? Нет. Саша не была готова к этому. Не сейчас, или вообще никогда. Или?..

Нет, и думать тут нечего, она не пойдет на эту встречу, откажется, и пусть думают, что хотят! Да, она бежит. И будет убегать дальше, если это гарантирует ей защиту от воспоминаний. И, в конце концов, зачем ребятам кислая мина на предстоящем торжестве? А веселиться вместе со всеми она точно не сможет. А у Паши день рождения, разве способна она испортить ему праздник?

Нет, она не пойдет. Завтра позвонит Паше и откажется. Копаться в прошлом неблагодарное занятие, уж кому, как не ей, знать это не понаслышке. Она не будет терзать себя воспоминаниями вновь.

Решительная и уверенная, девушка покинула свой кабинет, зная, что поступает правильно. Как никогда — правильно.

А в зале ателье забытый, видимо, кем-то из посетителей, лежал модный журнал, с обложки которого дерзко пронзал взглядом холодных глаз никто иной, как тот, от кого Саша пыталась убежать.

11 глава

Он, как дурак, поставил будильник на 5.30 утра, чтобы к половине восьмого успеть в аэропорт и, несмотря на уверения Эли, что девушка сама встретит мужа, кинулся уверять ту, что ему совсем несложно подбросить ее до Шереметьево. К семи утра. В пятницу.

К его удивлению, Эля так и не научилась водить машину, как ее ни уговаривал Артем, а Денису казалось странным, как девушка-москвичка не проявила стремления начать водить, чтобы не разъезжать на метро и в общественном транспорте. Тем более средства на покупку личного автомобиля у нее были. Но Эльвира Самойлова была категорически против, ссылаясь на что угодно, лишь бы отвратить от себя эту напасть.

Артем вскоре перестал уговаривать жену, а Денису было всё равно. Водить или не водить, это личное дело каждого, настаивать в подобных вопросах было не в его правилах.

Но, конечно, предложение подвезти жену друга в аэропорт, лишь потому, что та не умела водить, было не более чем маскировкой, и Денис это понимал, когда позвонил ей вечером четверга и заявил, что поедет в аэропорт с ней. Эльвира смущенно отказалась, чему мужчина ничуть не удивился, она редко принимала от него помощь. Очевидно, сказывались их... "недоотношения" в прошлом. Она всё еще остро реагировала на воспоминания о собственном недопустимом поведении несколько лет назад, когда, по ее словам, едва не упустила по своей глупости счастье и любовь всей жизни. Сладко и даже слащаво, но, как бы, к тому же, банально не звучало, в этом и была правда.

— Я подвезу тебя завтра, — заявил Денис, видимо, считая, что причин для отказа у нее не может быть.

— Не стоит, Денис, — тем не менее отказалась она. — Я прекрасно доберусь на такси.

— Хочешь, чтобы твой муженек меня грохнул? — в ответ сухо отозвался тот. — Ты же знаешь, у него и рука не дрогнет, — Эля молчала, а Денис поспешил добавить: — Без разговоров, заеду за тобой в начале седьмого.

Эльвира спорить не стала. Кому, как не ей, знать, что с таким Денисом Романовским лучше не спорить.

Отключаясь и отбрасывая телефон в сторону, мужчина отлично понимал, что на самом деле предложил свою помощь вовсе не потому, что боялся или опасался праведного гнева друга, и не потому, что хотел помочь Эле, нет, у него были собственные, эгоистические мотивы. Свою помощь он предложил банально потому, что знал, что этой ночью нормально спать не сможет, а тереть время зря было не в его правилах. От бессонницы его всегда спасала работа. Раньше. Но сейчас... он ее забросил.

В сотый раз спросил себя, почему, и не нашел ответа. Может, его и не было?..

Иногда жизнь подкидывает нам разнообразные загадки, закручивая такие штуковины, что теряешься в гипотезах и предположениях, ломая голову над вопросами типа "зачем" и "почему". Но у жизни всегда один ответ — во благо. Но в это Денис уже давно не верил. С тех пор как ему исполнилось двенадцать. И тот день рождения был последним счастливым днем в его жизни...

Но он не станет вспоминать! Не будет ворошить прошлое, подобное осиному гнезду, это не приведет ни к чему хорошему. Никогда не приводило. И если раньше, злясь на прошлое, ненавидя его и проклиная тех людей, которые превратили его жизнь в жалкое существование в клетке из собственных предрассудков, обид и отчаяний, он успокаивался в работе, находя и опору, и поддержку, и новые надежды, то сейчас... фотокамера лежала в дальнем углу комода уже долгие три года. Он фотографировал, конечно, на личную камеру, но на ту, которую считал "профессиональной", которая пережила с ним и огонь, и воду, и медные трубы, как он считал, он за три года не сделал ни одного снимка. Он никогда не менял ее, в этом просто не было необходимости, а она его никогда не подводила. Почему-то она не состарилась с течением времени и по-прежнему выдавала отличные снимки. А может, это он умел хорошо снимать?..

Так или иначе, сейчас загружать себя мыслями о прошлом, несбывшихся желаниях и пустых надеждах было очень опасно. Потому что выплеснуть свою печаль было уже некуда. Раньше фотосъемка отвлекала его от ненужных мыслей, позволяла успокоить и забыться, укротить частички памяти и найти мир и покой. А потом... фотографии уже перестали быть прежними. Творческий кризис? Застой? Банальная усталость?.. Ведь он работал десять лет без передышки и права на ошибку! Чтобы построить собственный новый мир. И он его построил. Сам — на обломках собственной другой судьбы, которую ему предрекали. Всего добился сам, ставил цель — и достигал ее, а по достижению — ставил новую. И вновь оказывался на Олимпе успеха. Так, по крупицам он и выстроил себе новую жизнь. Работая на износ и без устали. И вот пришла расплата...

Да, очевидно, он просто устал. Наверное, всё дело именно в этом. Нет новой цели, нет стремления, нет... никакого желания. Вообще ничего нет. Очень давно смыслом его существования было соблазнение. Затем — журнал. Желание вознести его на заоблачные вершины было таким всепоглощающим, что захватило всего Дениса. Сделать всё, как надо. На высшем уровне. Чтобы не к чему было придраться. В этом был весь Денис, стремившийся во всем дойти до самой сути. Добиться — и построить новые вершины, стремиться к новым горизонтам.

Но три года назад... всё почему-то сломалось. Что-то переломилось, будто дрогнуло в нем.

Ему не к чему больше стремиться. У него и так есть всё, о чем мечтают миллионы.

Деньги? Счета не только в российских, но и заграничных банках. Власть? Посредственная и уникальная, он владелец процветающего журнала. Положение в обществе? Да мальчишка, знавший все изнанки этого мира, разве мог он когда-то мечтать, что теперь, к тридцати с лишним годам перед ним будут открыты все двери так называемого высшего общества? Женщины. Их у него всегда было предостаточно, даже когда он не хотел, чтобы их было так много. Но это в свое время было для него недугом, болезнью, зависимостью... стремлением покорить всё больше и больше, так много, как только можно будет. Без цели и без причины, просто так ради интереса, удовольствия, развлечения. Ради мести. Ему!

У него было всё, о чем он мечтал. И о чем никогда мечтать и не собирался. И не было больше целей, не было стремлений и мотиваций. Всё выгорело. А может, выгорел он сам...

Так или иначе, но всё опять возвращалось на круги своя — в прошлое. Туда, куда нет возврата. Туда, где он стал тем, кто сам себя уничтожал. Себя и других людей. В точности так, как ему и было приказано.

Привычка, говорят, вторая натура. Его вторая натура, когда надетая на его лицо маской привычки, стала видимостью его истинного лица. И за ней уже не было видно того Дениса, каким он был много лет назад. И он не был уверен, что когда-нибудь позволит кому-то разбудить в нем того мальчишку, что, прижавшись к холодному кирпичу, наблюдал за тем, как отец уходит, и как мать, заламывая руки, мечется из угла в угол и клянется отомстить. В мальчишку, которому еще было не всё равно. Который верил, мечтал и надеялся. И которому лишь спустя время пришлось разочароваться.

Он помнил. Всё, как во сне. Если бы только это был лишь сон. Если бы только!..

Мысли сводили его с ума, и предложение, сделанное Эле, чтобы встретить Артема, было лишь поводом окончательно не слететь с катушек. Он бы многое мог вытерпеть, но не беспощадное чувство ненужности и обреченности, заключенное в четырех стенах квартиры, где у него должна бы начаться новая жизнь. Денис лишь спасался от тех демонов, что бродили в его голове, боролся с бессонницей и убегал от прошлого. Оно в его судьбе оставило неизгладимый след на всю жизнь.