Эльф Вояж

— Тобар?

— М-м-м? — парнишка успел задремать и сейчас с неохотой открыл один глаз.

— Может, ты полетишь один?

Забыв про сон, парень сел.

— Почему?

— С нами двумя Ар быстро устанет, сами вы доберетесь до дома куда быстрей, а меня закинь к реке, поищу свой рюкзак.

Тобар насупился. Было видно, что он не хочет оставлять меня одну. Я тоже не хотела, но так будет правильно. Вдруг соплеменники Тобара не поддержат его энтузиазм — помогать иномирянке — и вообще никуда его не пустят? Что я буду делать в горах? Вернее как буду оттуда выбираться?

— Я не полечу без тебя.

Покачала головой.

— Не дури. Долго лететь до твоего дома?

— Часов пять.

— Я буду ждать твоего возвращения до полуночи.

Мы смотрели друг на друга. Упрямый мальчишка не хотел признавать мою правоту, но и я не собиралась отступать. Поединок взглядов длился всего минуту. Психанув, мальчишка вскочил на ноги и осторожно разбудил друга.

— Вставай, нам пора лететь.

Грифон радостно курлыкнул и распахнул крылья, показывая, что он готов летать хоть на край света и вообще не понимает, почему мы до сих пор медлим.

Наблюдая, как мальчишка поправляет упряжь Ара, услышала его бухтение:

— И почему все девчонки такие упрямые? Вечно с ними одни проблемы.

Подойдя, потрепала его по плечу:

— Учись, дальше будет только хуже. Вон Итон ради твоей сестры объявил голодовку, чтобы скинуть тридцать килограмм.

Тобар, неверяще уставился на меня.

— Что, правда?

— Правда-правда. Так и передай Тире, будет ее парень самым крутым грифоньером.

— Будет, если, грифон его выберет.

Ар курлыкнул, соглашаясь с другом, и подсунул голову под руку, напрашиваясь, чтобы ему почесали перья.

— А в чем проблема? Выкрадет яйцо, сам его высидит и никуда птенец от него не денется, будет считать Итона своей мамой.

Тобар мгновение хлопал на меня от удивления глазами и вдруг захохотал.

— Садись на Ара, — простонал сквозь смех. — Отвезем тебя к реке. Теперь верю, что без меня не пропадешь. С таким языком даже рыбу заставишь саму выпрыгивать из воды и насаживатья на вертел над костром.

Лететь до реки оказалось очень долго. Я уже была не рада, что попросила об этом Тобара. Пришлось вернуться к Быстрым Ручьям и оттуда лететь над самой водой, высматривая нужное место.

— Кажется здесь, — Тобар заставил Ара сделать широкий круг над рекой и лесом, обозначив площадь в два квадратных километра. — Точнее не могу. На твоем рюкзаке защита.

Это я, узнав, что парень обладает какой-никакой магией, упросила указать точное местоположение рюкзака, втайне надеясь, что быстренько нырну, подниму его со дна потом так же быстро отыщем моих туристов, и часть проблем на этом закончится... но не вышло.

Увидев знакомую прогалину, теперь и я узнала это место. Здесь мы ожидали нападения стражи Марко, а лодка перевернулась чуть ниже по течению.

На эту же поляну мы и сели, потому что больше некуда. Лес подступал к реке со всех сторон, а грифон плавать не умел.

— Уверена, что хочешь остаться? — Тобар не стал слезать с шеи друга.

Помог спуститься, поддерживая за локоть, чтобы после долгого полета я опять не упала.

Поборов временную дезориентацию осмотрелась. Солнце уже давно стояло в зените и припекало как сумасшедшее. Даже тень от деревьев не спасала от такого пекла. Как раз самое время искупаться.

— Да, буду искать рюкзак. В нем все наше снаряжение. И заодно поищу следы туристов.

— Хорошо. — Тобар натянул поводья.

Грифон встал на дыбы, присел на задние лапы взмахнул крыльями и взлетел, обдав меня волной жаркого воздуха.

Прикрыв рукой глаза, наблюдала, как они превращаются в небе в едва заметную точку и исчезают за кромкой леса.

Оставшись совсем одна, еще раз осмотрелась. Речка с тихим плеском набегала на крутой берег. Со всех сторон поляну окружал светлый лес, пронизанный лучами солнца. В траве стрекотали неугомонные кузнечики, то и дело, перепрыгивая с травинки на травинку.

Нажала кнопку на браслете призывая напарника пред светлы очи, и он не замедлил появиться. "Утонул" по колено в траве и приветливо улыбнулся.

— Здравствуй Стася.

— Здравствуй, Олег, — решила для разнообразия проявить вежливость. — Скажи, ты каким-нибудь образом связан с рюкзаком?

— Уточни вопрос.

— На рюкзаке есть маяк, который ты можешь засечь и указать на карте его точное местоположение?

— Боюсь, что нет, — голографический напарник удрученно развел руками.

Значит, придется нырять, хорошо я плавать умею.

Взявшись за подол платья, потянула верх и резко остановилась. Оглянулась на "напарника"

— Сгинь.

"Олег" со сдавленным смешком исчез. Наученная горьким опытом, отключила браслет, сняла платье, аккуратно сложила и положила под кустом, пригнув сверху ветви. Вряд ли здесь кто-нибудь появится, но осторожность еще никогда не была лишней. А вот туфельки наоборот оставила. В них будет удобно ступать по каменистому дну.

Чувствуя себя в белье немного неуютно подошла к обрывистому берегу и для пущей храбрости пару раз глубоко вздохнула. Все же мне раньше не доводилось искать на дне большой реки довольно маленькую вещь.

— Ну, раз, два, три, — вытянув руки над головой и сложив ладони, нырнула.

Проплыла под водой, вынырнула на середине реки. Смахнув с лица прилипшие волосы, осмотрелась, наметила точку, где, как мне подсказывала память, перевернулась лодка, и поплыла вниз по течению.

Нырять пришлось очень долго. Иногда по полчаса застревать на одном месте. Дно у реки оказалось неоднородным, где каменистым, где илистым, а местами очень глубоким и я, опасаясь, что рюкзак снесло течением именно в такую яму, поэтому и обследовала их как можно тщательней.

Наплававшись до упаду, нахлебавшись воды, устав, как собака, решила, что пора и отдохнуть. Выбравшись на берег на трясущихся ногах сходила к поляне, забрала припрятанное в кустах платье и отнесла к новому месту. Заодно оценила проделанную работу — двадцать метров исследованного дна и это даже не половина нужного участка реки, а его малая часть.

Приуныв от перспектив, что нырять мне еще ого го сколько, нашла пологий берег и, растянувшись на траве, грелась на солнце. Жрать хотелось просто зверски. И уже одно то, что в рюкзаке, как в холодильнике, остались съестные припасы, собранные нам в дорогу женой трактирщика, понукало продолжать поиски.

— Ну, что, Стася? Подъем?

Кряхтя встала. Осмотрелась, запоминая место, где оставила чужое платье. И пусть оно безвозвратно испорченно, я все равно собиралась его вернуть. Жалко с тапками благородного жеста не получится. От пребывания в воде и лазания по дну они окончательно раскисли и потеряли всякий вид. Да еще и ступни натерли до покраснения. Поэтому я без сожаления разулась, от души замахнулась и швырнула в реку как можно дальше, с удовольствием наблюдая, как они проплыли пару метров и благополучно пошли ко дну.

Рюкзак я нашла, когда небо уже окрасилось в цвет индиго, и на нем стали загораться первые звезды. Нашла просто потому, что продолжала нырять на чистом упрямстве, твердя как мантру — я найду тебя сволочь, найду, утоплю и опять достану.

Он зацепился лямками за затонувшую корягу, коих тоже оказалось на дне в превеликом множестве. От радости я чуть не захлебнулась. Вынырнула, набрала в горящие огнем легкие побольше воздуха, опять нырнула и, отцепив лямки, вынырнула на поверхность, что есть сил обнимая рюкзак. И только по тому, что щекам стало горячо, поняла что плачу — от усталости, от неимоверного счастья, да от всего на свете.

— Господи, спасибо. — Прошептала едва слышно, откидываясь на спину и позволяя течению себя нести.

Минут пять я просто плыла, давая отдых измученному телу, глядя в усыпанную звездами синеющую высь и слушая, как по берегам шумит лес, черной массой обступая берега. По сравнению с ночной прохладой, вода казалась теплой, как парное молоко и из не совершенно не хотелось выходить. Тихий плеск волн убаюкивал и я не на шутку испугалась, ибо уснуть в воде верный способ проснуться утопленницей.

Преодолев сонливость, исхитрилась надеть рюкзак на плечи, и медленно погребла к берегу. На карачках вылезла из воды, вздрогнув от ночной прохлады и покрывшись гусиными пупырышками. Доползла до чистой сухой травы, упала, уткнувшись в нее носом, и мигом отрубилась.

Очнувшись посреди ночи, услышала знакомые голоса. Сил вскочить и радостно приветствовать нашедшихся туристов не нашлось. Болело все, даже то, что в принципе болеть не могло. А еще меня укрыли — добрые вы люди, прямо с мокрым рюкзаком. Правда, немного прочухавшись, поняла, почему так. Я вцепилась в него мертвой хваткой. За ночь скрюченные пальцы онемели и, чтобы вырвать рюкзак, их проще было отломать, чем аккуратно разогнуть пальцы. И правильно. Нечего лезть со своей заботой. Мой рюкзак, никому не отдам, а кто сунется сама пальцы по отрубаю.

Вздохнув, усилием воли погасила злость и попробовала шевельнуть конечностями. Ура! Получилось... с третьей попытки. Первые две были настолько слабые, что их просто не заметили, зато, когда удалось сеть, вот тут и началось.

— Стася! — Увидев, что я сижу, ко мне бросилась Лариса.

— Очухалась! — За ней прискакал Тобар. Оба повисли на моей шее, завалив на спину и увалились сверху исторгнув из меня предсмертный хрип:

— Ребра, чтоб вас всех!

Угу, кто б меня услышал.

— Ты нашлась. Мы так переживали! — Лариса была вне себя от радости. Еще бы колени убрала с моего тощего живота было б совсем замечательно.

— Ты все-таки его нашла! — Тобар дернул за лямку рюкзака, упершись в солнечное сплетение острым локтем.

— Хр-р-р-р-р.

— А ну шить отсюда! — Гаркнули сверху, и парочку как ветром сдуло.

Чувствуя себя расплющенным крабом, приподняла голову поверх рюкзака, чтобы рассмотреть на того, кто вступился за мои ребра.

Высокий стройный мужчина в кожаных штанах, кожаной безрукавке с "V" образным вырезом, перетянутым шнуровкой, стоял чуть расставив ноги и уперев руки в боки. Подсвеченная светом от костра, львиная грива русых волос падала на спину, и лишь две прядки на висках были заплетены в две тонкие косички, перевитые яркими шерстяными нитями, с нанизанными на них драгоценными камнями и перьями грифона. Если бы не славянская внешность, ну вылитый индеец, а так почтенный отец семейства, потому что сходство с Тобаром было просто изумительное.

Чувствуя, что на этот раз сама не встану, протянула руку.

— Здравствуйте, я иномирянка и пока очень плохо понимаю ваше наречие, — произнесла на местном языке.

Мужчина хмыкнул, схватил меня за руку и с легкостью помог сесть.

— Я в курсе.

Услышав родную речь, хоть и с небольшим акцентом, от радости чуть не разревелась.

— Какое счастье.

Только теперь я смогла как следует рассмотреть, что творилось на поляне. Пылающие в ночи костры, вокруг них люди, одетые так же, как отец Тобара. Мужчины и женщины в кожаных одеждах, волосы у многих заплетены в косички с торчащими из них яркими лентами и перьями. Они вели оживлённую беседу, ели, пили, смеялись. У кромки леса, за пределами света от костра, рассмотрела с десяток холмов. Один зашевелился, встал на лапы, встряхнулся, поправил крылья и опять улегся на траву. Наверно услышав голос своего наездника курлыкнул, и развернул птичью голову в сторону людей, отразив в огромных блестящих глазах свет костров. Грифоны. Сколько же их здесь? Судя по количеству людей не так уж много.

— Вы можете встать?

Ой, я совсем забыла про мужчину, до сих пор держащему меня за руку. С его помощью попыталась встать. Ноги затряслись, как вареные макаронины. Ничем не удерживаемое одеяло поползло вниз, и я не зная, что первое хватать — одеяло или падающий из трясущихся рук рюкзак — плюхнулась обратно на траву.

— Наверно я еще немного посижу.

— Тогда я принесу вам поесть.

Мужчина легкой походкой отправился к кострам. Со спины его силуэт казался уж слишком тонким. Если бы не разворот плеч и узкие бедра, его с легкостью можно было принять за женщину. Невольно сравнила отца Тобара с Итоном и от души пожелала парню удачи. Потому что идея с похудением теперь казалась изначально неудачной. Уж лучше бы он выбрал грифона покрупнее, и пару лет откармливал животину до нужного размера.

Оказавшись, на время, предоставлена сама себе, завертела головой, выискивая туристов. Я точно слышала их глосса, но никак не могла рассмотреть в пестрой толпе. Да где же вы?

Увидев группу недовольных людей, сидящих у отдельного костра, тяжело вздохнула. Господи, ну за что мне все это? Вас нашли, вернули к мамке, то есть ко мне. Я ради вас прорыла носом километр речного дна чтобы найти рюкзак и не оставить вас без денег. Спрашивается, чем вы на этот раз недовольны?

Лариса тоже не могла этого понять. Я видела, как девушка радостно пытается им что-то рассказать, но постное выражение на лицах остальных туристов так и не изменилось, и девушка, махнув на них рукой, умчалась к другому костру на поиски Тобара.

Отец мальчишки вручил ему миску с каким-то варевом, девушке половину каравая и взмахом руки отправил всех ко мне, по пути они прихватили еще какую-то девицу.

Я плотней закуталась в одеяло, подмяв под себя рюкзак. Вот знаю же, что никто не собирается его красть, паранойя такая штука, прицепится и так просто не отвяжется.

— Привет, это моя сестра Тира, — сияющий от радости Тобар, загородил своей долговязой фигурой свет от костров, подталкивая ко мне невысокую, худенькую как тростинка девушку. На ней был такой же, как и на всех, кожаный костюм, длинные волосы заплетенны в сотни тоненьких косичек а на ногах невысокие кожаные сапожки с мягкой подошвой, явно не приспособленные, чтобы ходить в них по земле.

— Представляешь, они почти все говорят по-русски, — успевшая вернуть себе хорошее настроение Лариса, уселась на траву, протянув мне каравай. Рядом плюхнулся Тобар и сунул в руки глиняную миску с кусками ароматного мяса, плавающими в густой подливе.

Тира осторожно села напротив.

— Спасибо, что вызволили Тобара.

— Это ему нушно гофорить шпашибо, — прошамкала с набитым ртом, потому что не удержалась и как голодный зверь набросилась на мясо, макая хлебом в жгучую подливу. — Это он меня вышфолил иш жамка.

Прожевав, сглотнула и глянула на улыбающегося Тобара.

— Хотя с легкостью мог сбежать и сам. Зачем морочил голову с побегом?

— Потому что я не трус бежать один, — серые глаза в свете костров сияли ярче, чем ночные звезды. — А спасти девушку, так это ж целый подвиг.

— Ну, ты и фрукт.

— Шалопай.

От нашего сдвоенного с Тирой подзатыльника Тобар со смехом увернулся, достал из кармана что-то круглое, потер о свою кожаную безрукавку и протянул мне яблоко.

— Держи, сладкое.

Слопав все мясо, хлеб и за ними яблоко, потянулась, разминая затекшие мышцы.

— Я на минуту, — извинившись перед ребятами, прихватила рюкзак и, кутаясь в одеяло, потопала к реке. Вернулась умытая, одетая и полностью готовая к встрече с недовольными туристами.