В тот же миг Бел оказался на ногах, и махнул Олее рукой — иди, мол, туда, к противоположной стене, в угол, а сам, неслышно ступая, пошел к двери. Легкий стук в дверь повторился, и Бел чуть приоткрыл дверь. Негромкий вопрос на незнакомом языке — и Бел чуть отступил в сторону, и даже подобострастно поклонился, давая кому-то пройти внутрь.
Коридор на постоялом дворе был хоть и слабо, но освещен, а в комнате стояла почти кромешная тьма — лишь чуть тлел фитилек лампы, и оттого двое мужчин, вошедших в комнату, в первые мгновения ничего не могли рассмотреть. Зато Олея, которая к тому времени забилась в отдаленный угол, и глаза которой сумели привыкнуть к темноте, не только успела заметить их силуэты в те короткие мгновения, пока не была закрыта дверь, но даже смогла разглядеть лица вошедших мужчин. Один из них — это тот торговец, что во время ужина подал Арху какое-то письмо, а вот второго мужчину Олея видит впервые в жизни.
Меж тем Бел действовал без промедления. Все еще не разгибаясь в раболепном поклоне, он закрыл дверь за нежданными гостями, и, неожиданно распрямившись, словно сжатая пружина, обеими руками ударил вошедших сзади, по шее, вернее, даже не ударил, а резко рубанул ребром ладоней по шее каждого из мужчин. По всей видимости, оба эти удара были настолько сильны, что вошедшие, не издав ни звука, мешком свалились на пол.
Ну, а дальше Бел действовал настолько быстро, что Олея было трудно поверить, будто перед ней находится все тот же неторопливый и спокойный мужчина, который частенько раздражал ее своей медлительностью. Сейчас он быстро сорвал с мужчин опоясывающие их ремни, и туго скрутил ими руки и ноги неподвижно лежащих людей, шарфами заткнул им рты, а затем очень умело обыскал пленников. Впрочем, ни золото, ни что-либо столь же ценное в карманах мужчин его не заинтересовало, но вот пара свитков пергамента, лежащих в поясной сумке одного из незнакомцев, привлекла его внимание.
— Сделай свет поярче! — не оглядываясь, бросил он Олее, и та, не говоря ни слова, кинулась к столу и раскрутила фитиль у лампы. Бел тем временем просматривал пергаменты, но по его лицу, как обычно, ничего нельзя было прочесть.
— Что там? — не выдержала Олея, когда Бел, наконец, стал укладывать свитки обратно в поясную сумку. — Ты их так долго читал...
— Не сказал бы, что долго... Что же касается этих свитков, то, поверь — ничего хорошего в них нет. Лучше бы их вообще не видеть...
— Тогда для чего ты их стал смотреть?
— Все потому же — мне, как и тебе, многое не ясно, а просвещать нас, кажется, пока что никто не собирается.
— А разве ты...
— Я тоже знаю о цели путешествия лишь в общих чертах, а быть в курсе того, что происходит вокруг нас, явно не помешает. Мне самому тут многое не нравится... Все же когда имеешь представление о том, что творится в действительности, то чувствуешь себя как-то надежнее, да и всегда можешь прикинуть, как следует поступать дальше. Что ни говори, а своя жизнь как-то дороже чужой...
— Так дело действительно касается перстня Сварга? Мы отправились на его поиски?
— Похоже, так оно и есть.
— Бел, пожалуйста, поясни — что происходит?
— Разве непонятно? Высокородные вступили в подковерную схватку — криво улыбнулся Бел. — Оттуда только клочки шерсти вылетают, причем драка идет с самыми высокими ставками.
— Что?
— Ну, скажем так: господа уже вовсю делят шкуру неубитого медведя, то бишь Руславию, причем в выборе средств особо не стесняются.
Олея смотрела на Бела, и словно видела перед собой иного человека, жесткого, холодного, сильного и в то же время куда более естественного, чем раньше. Он будто сбросил со своего лица маску, которую носил постоянно, и сейчас рядом с Олеей находится мужчина, который обращается к ней, не как к глупой блондинке, а как к равному партнеру.
— Как же...
— Олея, нравится тебе это, или нет, но сейчас нам с тобой лучше держаться друг за друга... — во взгляде Бела, устремленном на женщину, уже не было прежнего равнодушия. Надо же, он ее еще и по имени назвал... — Боюсь, поодиночке нам будет сложно выжить. Я тебе как-то задал вопрос — ты хочешь вернуться домой живой и здоровой? Глупый вопрос, можешь на него не отвечать, ответ и без того ясен — жить всем хочется. Так вот, я тоже хочу вернуться домой сам, на своих двоих, а не сгинуть невесть где на чужбине...
— Почему обязательно сгинуть?
— Потому что свидетели в таком деле, как поиски перстня Сварга, никому не нужны. Так что, судя по всему, наше спасение зависит только от нас самих.
С этим утверждением Олея была полностью согласна. Даже она, человек из простонародья, догадывалась, насколько высоки ставки в столь опасной игре, как борьба за обладание огромной страной. Поэтому что бы женщина ни думала о самом Беле, но она прекрасно понимала и то, что должна согласиться с предложением этого человека.
— Я... Я не знаю...
— Что, не решаешься мне поверить? Или боишься? Логично, я тоже не очень-то склонен безотчетно доверять тебе, только вот выбора у нас с тобой нет. Нужно держаться друг за друга — в этом случае у каждого из нас больше шансов выбраться живыми из всей этой истории.
— У нас с тобой? Интересно звучит...
— Да как бы не звучало! Мы с тобой помимо нашего желания вляпались в весьма неприятное дело, и сейчас для нас главное — остаться в живых.
— А почему с этим предложением ты обратился именно ко мне?
— Потому что я хорошо знаю всех, вернее, почти всех, кто находится в нашем отряде. Увы, но они не те люди, на кого можно положиться в сложной ситуации. Если произойдет что-то серьезное, то каждый начнет спасать только собственную шкуру, без оглядки на остальных... Если откровенно, то я давно присматриваюсь к тебе. Баба ты, судя по всему, честная, хоть и блондинка...
— А чем тебе блондинки не нравятся? — непонятно почему обиделась Олея.
— Почему же, нравятся — чуть усмехнулся Бел. — Просто к девушкам со светлыми волосами у меня, ну, скажем так, особое чувство, воспоминания не очень... Так вот, похоже, в дальнейшем ты меня не обманешь, а в таких договорах, как наш, без доверия никак не обойтись. Так ты согласна?
Растерянная Олея только и смогла, что согласно кивнуть головой — таких слов и столь долгой речи от этого молчуна она никак не ожидала.
— Вот и хорошо — Бел ничуть не удивился. — Значит, мы с тобой договорились.
— Только я не поняла, что ты имеешь в виду под этим словом — договорились...
— То, что отныне, если у тебя будут какие вопросы или проблемы, то обращайся именно ко мне. И если ты заметишь что-то непонятное, то тоже говори мне. Я, в свою очередь, буду делать то же самое. Повторяю — вдвоем у нас куда больше шансов остаться в живых. Да, и лишних сведений мужикам тоже не выдавай — всегда надо иметь в рукаве пару козырей.
— Наверное, ты прав... Хорошо. Но уж если ты завел речь о доверии, тогда скажи — что было написано в этих свитках? Хотя бы коротко!
— Если коротко, то это был пока что так и не подписанный договор между Архом — племянником Правителя Танусии, и правящим домом Уреала. Очень им хочется Руславию к ногтю прижать, на ее богатства зарятся, уже дележка страны начинается... Все по пунктам расписано, кто именно и что конкретно получит... Вот так-то.
— А... Ясно. То есть ничего не ясно...
— На долгие подробности у нас нет времени. Итак, что скажешь?
— Да, конечно... Я согласна. Но неужели мне придется показывать всем дорогу к тому месту, что указал Кварг?
— Другого выхода нет. Ты, главное, нас до места приведи, а дальше... Дальше нам с тобой придется выкручиваться самим.
— Надо же, как звучит — выкручиваться самим...
— Да как бы не звучало! Думаю, когда будут найдены артефакты, то ситуация может в корне поменяться — уж очень лакомый кусочек припрятал Кварг. Главное — ты лишнего не говори, и дополнительной информации им не выдавай. На всякий случай — мало ли как сложатся обстоятельства... Ну, а там видно будет.
— Что видно?
— Если действительно найдем перстень и пергамент, тогда у нас с тобой будет куда больше шансов выжить. Ну, чего молчишь?
— Хочется тебе верить... — и действительно, глядя на Бела, столь не похожего на себя обычного, Олее хотелось надеяться на лучшее. — Ты мне больше ничего не скажешь?
— Для начала хватит. Ни ты, ни я не имеем представления о том, что будет дальше. Убежать не получиться, так что действовать придется по обстановке.
— Да, я понимаю...
— Раз понимаешь, значит, мы договорились... — и Бел, подойдя к стене, соединяющей эту комнату с той, где сейчас были мужчины из их отряда, постучал в нее коротким стуком.
Ждать долго не пришлось — чуть позже в дверь заглянул Рыжак.
— Что тут у вас происходит... — и он споткнулся на полуслове, глядя на два неподвижно лежащих на полу тела.
— К Арху пожаловали ночные гости — буркнул Бел. — Передай там...
— Понял.
— Кстати, в коридоре есть кто из посторонних?
— Вроде никого.
— Точно?
— Я, во всяком случае, никого не заметил.
— Ладно, давай, иди, только осторожно.
— Ага... — и Рыжак исчез за дверью, однако не прошло и минуты, как он вновь появился в комнате, но на этот раз не один, а в сопровождении Юрла. Умело обшарив зашевелившихся людей, Юрл также достал пергаменты, прочел их, и задумчиво посмотрел на пленников.
— Надо же... — немного подумав, мужчина чуть скривил губы. — Ну что ж, значит, так тому и быть... Рыжак, тащите сюда Арха, только сделайте это потише, и поаккуратнее, а главное, кровью пол не запачкайте. Исполняй. Теперь что касается тебя... — Юрл повернулся к Белу. — Значит, так, бери свою подопечную, и иди с ней назад, в свою комнату. Ждите нас там... Да, и порядок в ней наведите, причем так, чтоб комар носа не подточил! Понятно?
— Да... — и Бел, взяв женщину за руку, повел ее к выходу, мимо двух связанных мужчин, которые к тому времени уже пришли себя, и пытались подняться с пола. Однако эти люди были спутаны на совесть, так что их безуспешные попытки встать хотя бы на четвереньки, или же освободиться от затолканного в рот шарфа Юрл враз прекратил парой коротких, но сильных пинков.
В полутемном коридоре Олея и Бел едва ли не столкнулись с Архом, которого под руки тащили Рыжак и Сандр, а вслед за ними шел Иннасин-Оббо. При одном только взгляде на бывшего командира Олее стало жутко, и дело тут было даже не в том, что Арх был здорово избит: бывший командир был полностью сломлен как человек. Это трудно объяснить словами, но факт был налицо: за то недолгое время, что Юрл допрашивал Арха, у высокородного что-то безвозвратно надломилось в душе, и женщина не хотела даже думать о том, чем это вызвано.
Оглядев комнату, из которой только что вывели Арха, Олея прислонилась стенке. Здесь просто-таки веяло кровью, болью и страхом... Женщина растерянно посмотрела на Бела.
— Бел, что же будет дальше?
— То есть как это — что? Как и велено, будем тут порядок наводить.
— Я не это имела в виду!
— Да понял я, что ты хотела сказать. Только любому и без слов понятно, что в нашем отряде с сегодняшнего дня или командир поменяется, или же нас будет на одного человека меньше. Скорей всего, оба эти события произойдут одновременно.
— Ты думаешь...
— Я думаю, что нам давно пора начать прибраться... — и Бел, взяв какую-то тряпку, будто ни в чем не бывало, принялся оттирать с пола кровавые пятна.
Великие Боги, — отстраненно подумала Олея, — Великие Боги, зачем только я согласилась на эту поездку? Надо было упираться до конца... Впрочем, надо смотреть правде в глаза: меня бы все равно заставили это сделать, только вот о том, к каким способам могли прибегнуть для этого... Ой, не стоит забивать голову вопросами, ответ на который боишься услышать! На ум приходит другое: что же будет дальше?
Однако у нее из головы не выходили слова Бела. Хм, а ее охранник — что он за человек? Бывали дни, когда она слышала от него не больше пары слов, зато его спокойный, чуть равнодушный взгляд ощущала на себе постоянно. Не сказать, что Бел постоянно был мрачен, или угрюм — нет, он молчалив сам по себе, как сказал бы отец Олеи, "просто у человека такой характер", и оттого к числу интересных собеседников его было никак не отнести. Да и на подначки и грубоватые шутки товарищей по отряду от никак не реагировал, пропускал их мимо своих ушей. Во всяком случае, мужчины принимали его таким, как он есть, немногословным и знающим свое дело. Недаром любого другого, поручи ему охранять бабу, замучили бы насмешками и грубоватыми шутками, а вот с Белом проделывать такое было просто неинтересно — ну, стоит ли поддразнивать парня за то, что он всего лишь честно выполняет порученное ему дело, охраняет бабу, чтоб не убежала, а до остального ему и дела нет...
Правда, надо признать: вначале его попытались несколько раз подколоть — что, мол, у бабы нянькой заделался?, но Бел никоим образом не отвечал на подобные шутки, и, как всегда, делал вид, что не слышит. Так что с течением времени все подначивания отпали сами по себе, да и шутить стало неинтересно — какой смысл изощряться в шутках, если на их нет никакой реакции?
Неизвестно, что тому причиной: равнодушно-благожелательное отношение к ней Бела, или же подспудное чувство вины перед этим человекам (все же он здорово пострадал из-за нее), но к Белу, единственному из всего отряда, Олея испытывала искреннее расположение. Нет, о симпатиях речи не шло — тут, скорее всего, имела место искренняя благодарность, а еще то, что женщины ценят в мужчинах едва ли не выше красоты и ума — это исходящее от них чувство силы и надежности, при котором любая чувствует себя защищенной от бед и горестей.
Ладно, — в который уже раз подумалось Олее, — ладно, с Белом и его словами она постепенно разберется, а вот что сейчас предпримет Юрл?
О том, чем они сейчас должны заняться, все узнали чуть погодя. Тогда весь небольшой отряд, за исключением Арха и незнакомцев, вновь собрался в одной комнате, и Юрл коротко пояснил им, что он собирается делать дальше, и Олее стало ясно, куда делся Арх и его ночные посетители — оказывается, эту троицу оставили в соседней комнате.
В первую минуту женщина не могла взять в толк, как это Юрл решился оставить их одних, но ответ на этот вопрос Олея получила почти сразу же. Юрл кивнул Иннасин-Оббо, и из соседней комнаты внезапно раздались крики, треск разбиваемой мебели, звон оружия... Как видно, теперь в дело вступил колдун. Судя по всему, в комнате Арха шло настоящее сражение. Это продолжалось не очень долго, а затем раздался одновременный крик нескольких человек — и все стихло. Олея поняла с пронзительной ясностью: там, за стеной, все закончилось... Вон как Юрл глянул на Иннасин-Оббо, а тот в ответ лишь кивнул головой — все в порядке, они убили друг друга, живых там нет, можно продолжать...
Олея уже знала, что до того времени Иннасин-Оббо полностью держал под своим контролем тех мужчин, что оставались в комнате Арха. Непонятно, загипнотизировал колдун их, или же заколдовал, но сейчас, без его дозволения, все трое не могли даже пошевелить пальцем. Они покорно закрыли на засов входную дверь, когда мужчины ушли из комнаты Арха, а потом по команде все того же Иннасин-Оббо сцепились меж собой. Драка у них пошла не на жизнь, а на смерть, причем в прямом смысле этого слова: у них был приказ убить друг друга, живыми оставлять никого нельзя... В общем, можно не сомневаться — Арх и его гости мертвы...
