| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Стойте-стойте! Я же говорил, что информации слишком мало, чтобы сделать окончательные выводы! — попытался защититься я. — Аргументы Герта весомы, но стопроцентных доказательств того, что гардариканцы не виноваты, я тоже пока не вижу.
— Ах да: 'Моё кредо — не делать скоропалительных выводов', — слегка усмехнулась принцесса, но потом сдвинула брови. — Умом я это понимаю, но принять сердцем не могу. Мне кажется, вы слишком уж рассудочны — какое-то холодное, отстранённое суждение.
— Вот уж никогда не считал себя рассудочным, — удивился я. — Да и мать меня всегда ругала за слишком эмоциональные поступки и упрямство.
— То есть всё это — просто отговорки, а на самом деле вам просто не хочется считать виновными гардариканцев-коммунаров? — прищурилась Грегорика. — Их наследники, между прочим, даже поддерживают какие-то подозрительные связи с Либерией, и это наверняка вовсе не безобидное дело... хотя я не могу осуждать отца Алекзонндера. Конечно, по порядку он должен был обратиться в полицию, чтобы девушек спасли, и агитация — это противозаконно, но... — принцесса остановилась и задумалась, а на её лице отразилось смятение: она явно не могла найти верный ответ.
— Как ни банально звучит, жизнь — непростая штука, — вздохнул я. — Далеко не всегда тот, кто кажется правым с первого взгляда, оказывается прав в итоге. Не знаю почему, но у меня сложилось впечатление...
— Простите! — вдруг прозвучал в сдвинутых на затылок наушниках голосок Весны. — Остановите, пожалуйста, танк!
Нажав на тормоз так резко, что танк клюнул носом, я переспросил, быстро бросив взгляды по сторонам:
— В чём дело? Зачем останавливаться?
— Передача от адмирала для нас. Но приём на штыревую антенну плохой, разбираю с трудом, а в движении и того хуже. Давайте немного постоим, и я попрошу их повторить.
— Нет проблем, — согласился я, заглушив дизель, и танк замер прямо посреди широкого путепровода, ведущего через канал. Решив воспользоваться моментом, чтобы размяться, я вылез наружу и с облегчённым вздохом выпрямился, надавив кулаком на поясницу.
В наступившей тишине стал слышен голос Герта, который, свесив ноги с левой стороны крыши башни, уже с полчаса что-то с увлечением рассказывал. Аудиторию составляли Алиса и Гейрскёгуль, устроившиеся на левой надгусеничной полке и ящике дымопуска, а также, как ни странно, София, высунувшаяся из пулемётной башенки.
-...Так вот, детский сад и школа у нас общие, все детишки туда. Образование политехническое, никаких вам законов божьих и прочей чепухи — от предков остались отличные наработки. Начали внедрять ещё до катастрофы, вот и мы подхватили, чтобы не пропало.
— И в чём разница с обычной школой? — скептически поинтересовалась Алиса.
— А в том, что без зубрёжки; всё что учат, всё сразу в дело пускается, и кто постарше, тем учёба не столько в классе, сколько в мастерских, в полях. Бригады получают задание, зарабатывают настоящие расчётные баллы, на которых у нас денежная система стоит. Сразу полноценные члены общества получаются, тем более что работы — море. Каждый себе по душе находит.
— А если сироты малы и работать ещё не могут? — вдруг спросила Гейрскёгуль, и в её голосе чувствовалась непривычная нерешительность.
— Да уж никто не голодает, ясное дело. Сирот по семьям разбирают, если надо, а кто постарше — и сами по себе: коммуна выделяет пособие, присматривает, заботится и помогает, чего там нужно будет.
— Сироты... это кто-то у тебя?.. — осторожно спросила Алиса. Скандинавка помолчала, но всё же ответила — коротко, как всегда:
— Младшие сёстры.
— А ваши родители... умерли?
— Мать — родами. Траулер отца пропал зимой, — пояснила Гейрскёгуль, глядя в сторону. — Везли по-тихому груз в либерийский Галифакс. Или шторм, или карантинщики.
— Эхе-хе. Говорят, они топят чужих контрабандистов без разговоров. Да и зимняя северная Атлантика — не шутки, — сочувственно покачал головой Герт. — Но, значит, раз такое дело — добро пожаловать в коммуну. Лучше места не найдёте.
— А сам ты оттуда смылся! — ехидно напомнила Алиса.
— Так говорю же — из-за девицы получилось!.. — сердито стукнул кулаком по броне гардариканец, и София, молча слушавшая разговор, фыркнула с непонятным выражением лица.
Наши спутники беседовали между собой, но говорили громко, ещё не привыкнув к тишине, не требующей перекрикивать рёв дизеля, и, взглянув на принцессу, я понял, что она так же, как и я, невольно прислушивается. Заметив мой взгляд, она слегка покраснела и выпрямилась, намереваясь что-то сказать, но в этот самый момент нас всех заставил вздрогнуть возглас Брунгильды:
— Тревога! Мокрица на два часа!
Два часа?.. Я невольно бросил взгляд на запястье, хотя мои наручные часы давно остановились и лежали глубоко в кармане — руки не доходили почистить и смазать. Но причём тут часы? Только пару секунд спустя я понял, что телохранительница имеет в виду направление, и торопливо повернул голову вправо.
Там, в густых зарослях рябины, копошилась округлая серая тушка, прикрытая разделённым на сегменты хитиновым панцирем. Не обращая на нас никакого внимания, кормовая мокрица деловито хрустела мандибулами, пережёвывая сочные лопухи. Сожрав пару кустов прямо с торчащими на концах стеблей колючими репейниками, она приподнялась на задних членистых лапках и дотянулась до нижних веток. Рябина судорожно затряслась, расставаясь с ними, а красные, почти созревшие грозди и листья быстро исчезли в пасти громадного насекомого.
— Гадость какая! — Алиса издала такой звук, будто её затошнило, на что Грегорика лишь пожала плечами:
— Их мы видели уже не раз. Что важнее — посмотрите вперёд.
В самом деле, теперь я тоже заметил. Чем дальше в излучину, тем меньше среди строений наблюдалось зелени. Если в том месте, где мы остановились, по обеим сторонам автострады развалины утопали в пробивающихся повсюду деревьях и кустах, опутанных красными плетями дикого винограда и подсохшими гирляндами хмеля, то впереди зелёных красок становилось все меньше и меньше, пока они практически не исчезали — примерно в миле от нас. Дальше простиралось лишь царство мёртвого железа и камня. Конечно, видеть поросшие кустами кровли и торчащие вровень с крышами буйные заросли было непривычно, и расположенные поодаль голые фабричные дворы и проезды между цехами казались совершенно нормальными — но в том-то и дело, что здесь они не являлись нормой!
— Мокрицы сожрали всю зелень — как на Бергфридхофском кладбище... — пробормотал я. — Постойте... но сколько же их здесь?!
К стыду своему, должен признать, что пелена с моих глаз упала только теперь — и лишь сейчас мне открылся реальный масштаб проблемы. Излучина, занятая промышленной агломерацией, в центре которой находился городок Оппау, представляла собой треугольник, имеющий в основании примерно восемь миль, вытянувшись на восток не менее чем на десять-двенадцать. Мы находились на последней террасе левого борта долины высотой около трёхсот ярдов, и она позволяла видеть практически всю излучину — и своими глазами убедиться в том, что эта огромная территория практически полностью лишена растительности.
— Получается, наши предположения полностью подтверждаются, — прищурившись, заметила принцесса. — Центр, из которого во все стороны распространяются биоконструкты, находится именно здесь, и может ли быть случайным совпадением то, что именно тут император Траян обнаружил и уничтожил апокалиптическую машину, ставшую причиной Науфрагума?
— Риторический вопрос, — пробормотал я. — Таких совпадений не бывает.
— Этож какая там жуть, святые комиссары! — присвистнул Герт. — Кстати, Ивет рассказала, что Одноглазого тоже выжили с прежнего места появившиеся чудовища, ещё в прошлом году. Они тогда сидели за Везером, это левый приток там, к югу.
— Лишнее подтверждение, — кивнула Грегорика, и, приняв из рук молчаливой Брунгильды бинокль, поднесла его к глазам. — Как бы то ни было, здесь количество переходит в качество.
— Чтоб сожрать такое количество биомассы, кормовых личинок должны быть не тысячи, а десятки тысяч! — поддержал я. — И если вспомнить расчёты Весны, то и тех чудовищ, что ими питаются, здесь будут сотни.
— Сотни панцирных крабов?! — схватилась за голову Алиса.
— Если даже и не кого-то похуже. Мы нашли уже три типа крупных боевых тварей: матки, панцирные крабы и пиро-птеродактили, но не факт, что список исчерпывается лишь ими.
— Умеешь ты обнадёжить!
— Алиса, мы и раньше предполагали, что это будет опасное дело, — напомнила Грегорика, обведя всех оценивающим взглядом. — Возможно, мы даже недооценили опасность, но сейчас уже не имеем права отступать. Все знают мои мотивы: я хочу открыть правду о том, что произошло здесь полвека назад, и не позволю, чтобы страшное оружие снова попало в руки безответственных личностей вроде моего брата. Конечно, я не стану заставлять идти на риск тех, кто этого не хочет, поэтому спрашиваю ещё раз: кто готов идти дальше?
Мы помолчали, обмениваясь взглядами. Первым заговорил я:
— Не говоря о том, что я хочу узнать о судьбе деда, нужно выяснить, что тут к чему, и сообщить спасателям. Не хотелось бы, чтобы чудища сбили ничего не подозревающий дирижабль, которым будут вывозить людей с 'Олимпика'.
Грегорика кивнула, наградив меня быстрой улыбкой. Затем вперёд выступил Герт.
— Это наша земля, и кто будет ей заниматься, кроме нас? А то ведь чудища и во Фрайталь пожалуют через год-другой. Так что я иду.
Гейрскёгуль молча наклонила голову, поддерживая его, и то же самое сделала Брунгильда, явно намеревавшаяся выиграть сегодня первое место на конкурсе молчунов.
Алиса лишь махнула рукой, наигранно-бодро заявив:
— Про меня вы всё знаете: конечно, я трушу так, что коленки трясутся. Но если дорога домой проходит через логовища этих ваших адских монстров, деваться некуда. Обещаю визжать не слишком громко.
Вслед за ней заговорила София, причём нормальным тоном — кажется, она наконец перестала дуться на весь мир:
— Вы тут много всякой чепухи наговорили, но главное я поняла: Яков по-свински воспользовался и мной, и моими друзьями. Теперь я хочу отплатить ему сторицей — и с большим удовольствием испорчу его планы. В этом мы с тобой совпадаем, Грегорика Тюдор.
— Отлично, — улыбка принцессы получилась несколько хищной. — Вот вам моя рука.
Как ни удивительно, но трансильванка, не колеблясь, пожала руку той, кого ещё недавно считала соперницей.
'Неожиданный, но весьма позитивный прогресс, — вдруг проснулся мой внутренний голос. — Как я заметил, ты не питаешь особой антипатии к бывшей вампирке-суициднице. Наверняка тебе приятно видеть, что она находит новый смысл жизни, пусть пока даже и такой, мстительный. Надеюсь, по ходу она ещё больше смягчится — и станет весьма симпатичной девушкой, кстати. Человечество ещё будет тебе благодарно за то, что ты сохранил её таланты для копилочки генофонда'.
Безмолвно согласившись на этот раз с нахальным внутренним оратором, я осмотрелся и лишь через пару секунд понял, чего не хватает: последняя наша спутница всё ещё сидела за радиостанцией в боевом отделении танка. Кажется, такая мысль посетила не только меня, и взгляды обратились к высокой башне, из которой торчал короткий хобот нашей верной трёхдюймовки. Словно по заказу, Весна высунулась из командирского люка, и, жмурясь на яркий дневной свет, возвестила:
— Радиограмма от адмирала Болейна!
— Благодарю вас, Весна, — кивнула принцесса, принимая бланк. — Так-так: 'Мы отправили на разведку самолёты, продвинемся до безопасной границы, где остановимся и вышлем по земле спасательную команду к гондоле и за тобой в Оппау. Но наши наземные возможности пока ограничены, боюсь, мы не успеем опередить Якова. Если у тебя получится нарушить его планы, будет хорошо. Действуй, моя отважная девочка, в этот момент судьба всей Либерии зависит от тебя'. Как видите, время не ждёт! — Грегорика обернулась к нам.
— Мне казалось, что Первая эскадра поотважнее могла бы рулить, — разочаровано пробормотала Алиса. — Лучше бы явились сюда, забороли чудищ и нас спасли.
— Дядюшка очень опытный флотоводец, но не склонен к безрассудствам, — с некоторой обидой возразила Грегорика. — Уверена, он поможет нам, когда возникнет нужда... а если даже и не успеет, справимся сами!
— Он пишет верно в том плане, что на земле эскадра способна сделать далеко не так много, как кажется. Конечно, там есть несколько десантных отрядов, но они вооружены только лёгкими бронеавтомобилями, которые и в подмётки не годятся нашему Т-28, — задумчиво поскребя щетинистую щёку, добавил я. Оглядев соратников, я убедился, что известие о том, что немедленной помощи ждать не стоит, практически не уменьшило их энтузиазм. Принцесса, кажется, подумала о том же.
— Именно так! Это не охладит нашу решительность, и мы всё равно будем преследовать наши цели!
— ...Цели? — Весна, которая как раз осторожно слезла с танка, недоумённо осмотрелась.
— Да, именно цели, — твёрдо проговорила Грегорика, пристально глядя на неё.
— У нас тут как раз час откровений. Все выкладывают, чего добиваются в этой забытой богом глуши, — ухмыльнулась Алиса. — Присоединяйся и ты.
— Я... н-не совсем...
— На самом деле, Весна, пришло время и вам объясниться, — без обиняков заявила принцесса. — Всё указывает на то, что и вы оказались в Гардарике совсем не случайно. Хильда рассказала мне о таинственном приборе, припрятанном в трюме дирижабля, а ваши новые измерительные устройства видели все присутствующие. Кто вы такая?
— Д-да, вы правы, ваше высочество... — отличница опустила глаза, машинально сняла и протёрла платочком очки. Потом снова заговорила, и чем дальше, тем горячее и сбивчивее: — Понимаете, я не хотела рассказывать потому, что люди всегда... всегда смотрели странно, когда узнавали о моих увлечениях. Но вы... вы приняли меня и не крутили пальцем у виска... с вами я могла поговорить, и вы понимали меня — раньше такого никогда не было. Я боялась, что надо мной снова начнут смеяться... но теперь поняла, что скрываться от друзей... это нечестно.
Я озадаченно уточнил:
— Постойте, вы ведь учитесь на факультете точных наук, если я верно понял? Неужели в Китоне не оценили ваш научный талант? Преподаватели физики и математики должны радоваться, заполучив такую студентку.
— Если бы так!.. — на её глазах блеснули слёзы. — Профессора почему-то не хотят со мной говорить, а студенты... студенты просто издеваются.
— Ну, а вот этому-то я совершенно не удивляюсь, — вдруг встряла Алиса. — Наверняка ты единственная девушка там, верно?
— В-верно, — шмыгнула носом Весна.
— Тогда всё просто — они завидуют, и их прям-таки душит ревность, — скривилась рыжая подруга детства. — Конечно: они все такие умные-преумные, а тут появляется какая-то соплячка и норовит встать с ними рядом. Плевать им на талант; только бы защитить свой мужской свинско-шовинистический кружок!
— А ведь ты права, скорее всего, — неохотно признал я. — В научных кругах всякое бывает. Преподавательских ставок и вакансий по техническим наукам всё меньше, так что определённая конкуренция и грызня имеют место. Девушку там, конечно, многие постараются бортануть.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
