Пустынная история.Общий файл.

— Хмм, понятно, — кивнула вдова, — тогда я быстро туда и обратно.

Она убежала, а я приступил к ужину — в этот раз мяса не оказалось, а были перемятые в пюре корни кивянки. У этой неприхотливой и выносливой травки можно есть практически все, начиная от листвы и заканчивая корнями. Семена от нее притащили оборотни и разменяли с нами. Пусть вкус тех же кореньев оставляет желать лучшего, являясь немного пресноватым, но их питательность с лихвой покрывает вкусовые недостатки, уступая лишь мясу и яйцам. В голодные годы только этим и спасались. Стрескав тарелку пюре и запив ее кружкой прохладного травяного настоя, я улегся на песке и прикрыв глаза, стал ждать Ялу.

Пусть перспеква делать себе дырки в моих любимых ушках меня не привлекала, особенно учитывая их повышенную чувствительность, в том числе и к боли, но другого места для серег попросту не имелось, а мочек у нас в отличие от оборотней просто не имеется. Конечно, как и у любых рас, у нас тоже женщины любят носить украшения, чтобы выглядеть более красиво, особенно когда вокруг довольно мало мужчин и очень сильно соперничество, но учитывая тяжелые условия жизни, это не приобретает столь абсурдного вида, как из рассказов Шу о людях. Так, несколько не слишком выделяющихся костяных колец, браслет на руку, по серьге на ушко и собственно все. Драгоценных камней и металлов у нас не водится, да и можно использовать их исключительно на амулеты, а вот поменять даже на небольшой кусок мяса уже не получится — не ценят у нас такие вещи.

— Морус, я освободилась, — голос вдовы отвлек меня от развышлений.

— Тогда пойдем, — подскочив на ноги, я пригласил ее в шатер.

— Что сначала будем делать?

— Сперва коса, а затем уже прокалывать уши и вставлять серьги, — определил порядок я, вполне осознанно оттягивая самую болезненную процедуру.

— Тогда мне нужен гребень и тебе придется постоять, пока расчесываю, — кивнула Яла.

— Момент, — порывшись в сундуке, я вытащил запасной костяной гребень Шу, зачарованный на распутывание и очистку волос, — вот.

Поскольку мыть наши гривы слишком расточительно, да и очень неудобно из-за длинны, почти в каждой семье имеется сделанный учителем гребень для ухода за волосами. Учитывая долгий срок службы подобных поделок (десятилетия), вполне подходящая замена. Высвободив хвост из-под халата, куда его убирал для большего удобства, я повернулся к вдове спиной.

— Какой ужас! Морус, ты когда последний раз причесывался?! — воскликнула лива, проводя рукой по волосам.

— Дней пятнадцать назад, может чуть больше, — прикинул я возможный срок.

Если честно, заниматься таким женским делом слишком лениво, да и зачем? Главное, чтобы ничего не мешалось, а уж внешний вид неважен.

— О духи! У тебя же такие роскошные волосы! А какой у них редкий цвет! — стала причитать вдова, начиная меня причесывать. — Чуточку заботы и ты будешь отлично выглядеть даже без заковыристой прически!

О да, чем наши женщины восполняют недостаток украшений, так это прическами, благо, длинна волос позволяет сооружать все, что угодно. Мужики-то не особо на это обращают внимание (и я среди них), предпочитая простоту и удобство, а вот женщины в семьях друг над другом изгаляются, постоянно экспериментируя, так что для душевного здоровья лучше внимание на данной детали облика не заострять.

— Вот без прически точно обойдусь! — передернулся я. — Заплети обычную косу и закрепи ее спицами на уровне пояса, этого будет достаточно.

— Хорошо, хорошо.

Быстрыми и уверенными движениями приведя мою шевелюру в порядок, Яла за минуту заплела тугую косу и хитро воткнув протянутые мной спицы, зафиксировала ее на требуемой высоте.

— Готово, теперь серьги?

— Они самые, — вздохнул я, доставая из мешочка изделия Лавата, — только учти будут еще две и протыкать дырки надо так, чтобы они не задевали друг за друга даже при движении.

В отличие от оборотней, уши которых хоть и заострены, но куда короче наших, да еще и стоят торчком, у ливов органы слуха чуть отклоняются от черепа и торчат кончиками в сторону затылка. Благодаря этому, по всей длинне ушной раковины можно развесить довольно большое количество украшений, но никто этого не делает, потому что количество нервов в них намного больше, чем в любой другой части тела.

— Не волнуйся, все сделаю быстро и аккуратно, — потрепала меня по голове Яли, — готов?

— Готов, — глубоко вздохнув, я закрыл глаза.

— Тогда начинаю.

Я почувствовал прикосновение кости с двух сторон правого уха, а затем пронзившая боль заставила меня вздрогнуть и зашипеть сквозь зубы.

— Следующую, — процедил, сжимая кулаки и не обращая внимание на брызнувшие из глаз слезы.

Вдова быстро вдела вторую, а за ней третью и четвертую серьги, но к концу экзекуции я уже еле держался на ногах и до крови прикусил губу, сдерживая рвущийся крик. Немного придя в себя и залечив уши, вздохнул с облегчением и позволил Яли влажной тряпочкой стереть начавшую капать кровь. Ха, да даже при давшем переломе руки было не так большно! Сомневаюсь, что у меня хватит духу повесить еще две серьги, но зато эти четыре вместилища для духов уже никогда не потеряются. Хорошо, что мастер позаботился о закреплении украшений одним нажатием на штырек, иначе сперва пришлось бы делать дырки, а потом уже в них вставлять серьги, причиняя еще больше боли. Содрогнувшись от подобной жути, я вытер лицо чистой стороной тряпочки от слез и в нее же высморкался. Все, никаких дел, мне необходимо срочно отдохнуть и отойти от испытанной боли.

— Спасибо Яли, на этом все, — повернулся к вдове, что обеспокоенно за мной наблюдала.

— Все в порядке?

— Да, спокойного сна, — кивнул ей.

Проводив ливу из шатра и скинув на пол халат, я плюхнулся на шкуру и завернулся в нее. Несмотря на более чем теплый воздух внутри, неожиданно пробил озноб. Свернувшись калачиком, я закрыл глаза и постарался заснуть. Завтра день переговоров с Оришавом и необходимо быть в отличной форме, чего не скажешь обо мне сейчас.