Прийти, увидеть, покорить

Мы дошли до конца поселения, когда увидели воткнутый в землю шест со знаком Мэндэ. Это что-то новое. Да, бывало, что некоторые жители считали, что поселившаяся недалеко от них семья проклятых приносит окружающим несчастье и горе одним своим присутствием, за что всю семью дэвиа могли безнаказанно убить, а их дом сжечь. Но это поселение находилось очень далеко от любого города. Да и жили они здесь с разрешения правителей. Что же изменилось сейчас? Мне нужны были ответы. Вот только получить их здесь не получится. Значит, придется отправиться в Пуджар. И затягивать с этим не стоит.

____________________________________________________

Вачхари — орудие, артиллерийского типа, одновременно выстреливающее тридцатью копьями и поражающее несколько целей на большом расстоянии.

* * *

Надкари не было уже третьи сутки. Не то, чтобы я за него волновалась, но ведь непонятно, что будет с нами, если он так и не вернется. И ни у кого не спросишь, что происходит. Приставленная к нам охрана только Ману позволяет покидать покои безопасника. При этом, на все мои вопросы о судьбе их хозяина и его местонахождении, они молча, с холодными лицами, без тени эмоции, закрывали передо мной дверь апартаментов.

Я была неимоверно зла. Ненавижу быть зависимой! Предпочитаю самостоятельно не только распоряжаться своей жизнью, но и решать свои проблемы. Сейчас же от меня ничего не зависело и приходилось ждать. Чего ждать, так и непонятно.

Чтобы немного спустить пар и не разнести здесь все к чертям, я тренировалась днями напролет, выматывая себя до состояния нестояния. Когда только и хотелось, что упасть на кровать и вырубиться. И все только для того, чтобы никого не прибить.

Он же сказал, что его не будет всего один день! Что могло его задержать? Куда он, вообще, направился? Я же ничего не знаю. Возможно, ему нужна помощь. Все же Надкари не был похож на человека, который может пуститься в загул, забыв о своих обязанностях. Значит... о том, что это могло значить, мне думать не хотелось.

— Госпожа, ваш обед.

Ману, с полным подносом, заставленным всевозможными пиалами с едой, стоял перед лестницей в нашу с Дархой комнату. Есть не хотелось, но я сегодня утром попросила хейджада узнать хоть что-то о его господине и где он может быть. Должен же кто-то в этой крепости хоть что-то знать! Все же Надкари занимает довольно высокий пост, и в случае его пропажи должны если и не поднять тревогу, то хотя бы выслать на его поиски группу воинов. А этот факт уже не останется незамеченным другими обитателями крепости.

— Давай помогу.

Ману, несмотря на то, что выше и крупнее меня, все же был гораздо слабее. Это я поняла на наших совместных тренировках. Парень ничего толком не умел, да что там, он абсолютно не был знаком с бойцовскими или воинскими навыками. Сейчас же он старался это исправить. Скованность в движениях мне прямым текстом говорила, что у моего друга неслабая крепатура. Я знала, что так будет. Поэтому ограничивала длительность тренировки парня, да и нагрузку ограничивала. Но он не желал меня слушать. Прошлой ночью я застала его за самостоятельной тренировкой, и вот результат. Сегодня ему больно двигаться.

Не слушая возражения, я забрала тяжелый поднос и быстро пошла по лестнице наверх, задав беспокоящий меня вопрос.

— Ты что-то узнал?

— Я же вам говорил, госпожа, на кухне такие вещи не обсуждают. Их вообще не обсуждают. Извините, но мне ничего не удалось узнать.

Поставив на столик поднос, я обернулась к парню, чтобы поблагодарить его за попытку выполнить мою просьбу. Не верить ему у меня повода не было. Не его вина, что ничего не получилось узнать. Стоящий на коленях с поникшей головой Ману меня уже не удивил. Весь его вид даже не говорил, а кричал: ' Виновен и готов понести любое наказание'. Меня когда-нибудь добьет фатализм местных с безапелляционным принятием любой уготовленной им участи без попытки воспротивиться или защититься. Интересно, здесь все такие, или это какой-то вселенский заговор, по которому меня должны окружать мазохисты со стойким суицидальным синдромом? Вот только Камал да Виджей отличались от всех. Эти двое готовы бороться как за себя, так и за своих близких.

Окинув печальным взглядом коленопреклоненную фигуру, я заняла место у стола. Обедать одной не хотелось, а Дарха спала.

— Ману, заканчивай штанами пол протирать. Лучше присоединяйся ко мне.

Я смотрела, с каким трудом парень поднимался, болезненно скривившись. Нет, с этим надо что-то делать. Он, конечно же, сам виноват в том, что с трудом может двигаться, но это не повод заставлять его мучиться и дальше, особенно если я могу облегчить его состояние. Думаю, он уже извлек свой урок из случившегося. И в следующий раз, если я ему скажу: достаточно на сегодня, это будет значить достаточно, а не что можно продолжить, но так, чтобы я не видела.

Вместо того, чтобы присесть рядом, хейджада принялся обслуживать меня, наливая в чашу травяную настойку из кувшина. На его лице читалась покорность с глубоким чувством вины и что-то еще, чего я не могла понять. Парня явно что-то беспокоило. И уже не первый день. Узнать бы еще, что.

— Ману, я попросила тебя присоединиться к обеду, а не быть официантом.

— Кем? — на меня посмотрели растерянным непонимающим взглядом. Вместо ответа я только махнула рукой.

— Неважно. Пообедай со мной.

Я хотела задать парню еще парочку вопросов, и лучше это делать в непринужденной обстановке, когда твой собеседник сидит напротив тебя, а не нависает над тобой.

— А ты с нашей охраной говорил?

Ману спокойно разместился за столом и принялся накладывать в свою тарелку из разных пиал еду. Хорошо хоть к этому уже их приучила с Дархой. Сидя со мной за столом, они спокойно ели, не дергаясь и не вскакивая, чтобы подать мне очередное блюдо, к которому я потянусь.

— Разговаривал, но они тоже ничего не знают.

— Неужели никто не обеспокоен пропажей Надкари и целого отряда воинов?

— Госпожа, их нет всего третьи сутки. Это не так много. Возможно, перед отбытием господин отдал какие-то распоряжения на этот счет. Только мне об этом никто не скажет. Я же всего лишь хейджада из семьи шудр. Кшатрии никогда не опустятся до разговоров со мной. И тем более не будут отвечать на вопросы.

Отвечая, Ману нехорошо так отвел глаза в сторону, сжав руки в кулаки. Мне не понравилось его поведение. Неужели его кто-то обидел или оскорбил? Упрямо поджатые губы говорили мне, что я делаю правильные выводы. И это мне очень не понравилось. Не люблю, когда моих людей обижают. И неважно, физически или морально. Для меня неприемлем сам этот факт издевательства или унижения. Теперь уже я недовольно поджала губы. Но решила пока не дергать парня, пусть спокойно поест. Чуть позже попытаюсь его втянуть в откровенный разговор. Сейчас же, наблюдая за подрагивающей рукой Ману, решила, что пришла моя очередь ему делать массаж.

Дождавшись, когда хейджада насытится, не терпящим возражений голосом потребовала, указывая на низкую софу, ну или что-то на нее очень похожее:

— Раздевайся до нижнего белья и ложись.

— Что?

Парень удивленно посмотрел на меня, не понимая, что я от него хочу.

— Ты же наелся?

В ответ кивок головой и запоздалое:

— Да, госпожа.

— Вот и отлично, а теперь раздевайся и ложись. Ты еле двигаешься. Надо разогреть твои мышцы, иначе завтра ты даже встать не сможешь.

Услышав мой приказ, Ману испуганно посмотрел на меня, чуть слышно прошептав.

— Не надо госпожа, оно само, само пройдет.

— Ману, ты слышал в моем голосе вопрос? Нет? Не слышал? Это потому, что там его не было. Я сказала, снимай свои тряпки и ложись. А в следующий раз будешь думать, перед тем как что-то делать. Если бы ты остановился, когда я сказала, мышцы болели бы все равно, но не настолько сильно. Так что давай шевелись. Быстро. Это приказ.

Поднявшись, парень посмотрел на меня с какой-то тоской и обреченностью, после чего быстро снял свою одежду, оставшись только в набедренной повязке. Увидев тело Ману, я, зло выругавшись, на несколько секунд закрыла глаза. Мне большого труда стоило взять себя в руки и хотя бы внешне оставаться спокойной.

— Кто это сделал?

На теле молодого парня было множество ссадин и кровоподтеков. Как свежих, так и тех, что уже заживали. А ведь всего чуть больше недели назад, когда Дарха приказала ему передо мной раздеться, ничего такого не было.

— Кто. Это. Сделал?

Я еще раз повторила вопрос, с трудом сдерживая ярость. Я готова была сию же секунду сорваться с места, чтобы найти и наказать того, кто посмел сделать такое с моим другом.

— Госпожа, не надо, я вас прошу, не надо. Это ни к чему хорошему не приведет. Прошу вас, госпожа.

Ману бросился к моим ногам, обняв их и удерживая меня на месте. Я же поймала себя на том, что сжимаю подарок отца настолько сильно, что побелели костяшки моих пальцев.

Смотря на рыдающего у моих ног парня, сцепив зубы, так что они чуть не крошились, процедила:

— Ману, это нельзя так оставлять. Ты меня понимаешь? Такие вещи нельзя оставлять без наказания.

— Госпожа, я вас прошу, не надо. Я вас прошу, пожалуйста, не надо.

Парень мертвой хваткой вцепился в мои ступни, рыдая и прося меня ничего не предпринимать. Но как, как такое оставить? Или он сомневается, что я смогу отомстить за него и наказать обидчика?

— Не сомневаюсь, госпожа, я в вас не сомневаюсь, я видел вашу тренировку с господином, — по-видимому, последнюю фразу я произнесла вслух. — Но вам этого не простят. Ни те, кто это сделал, ни хозяин за позор. И мне он не простит, за то, что пожаловался, рассказал и не остановил. Я прошу вас, госпожа. Не надо. Господин вернется, мы отсюда уедем, и все закончится. Мы отсюда уедем, и все опять будет хорошо. Как раньше. Все будет опять хорошо.

Интересно, он меня или себя успокаивает? Прикрыв на несколько мгновений глаза, я постаралась расслабиться. В одном Ману был прав, Надкари мое самоуправство не понравится. Не знаю как на мне, но на моем друге он точно отыграется. Если, конечно же, вернется. А мне очень не хотелось бы, чтобы парень страдал еще больше. Но все равно, оставлять все так как есть и позволять и дальше измываться над беспомощным слугой я не собиралась. А ведь он как раз несколько дней назад попросил меня научить себя защищать. До этого у него такого желания не было. Хотя он прекрасно знал, что я могу за себя постоять.

— Ты поэтому попросил тебя тренировать?

— Да, госпожа.

Хорошо. Значит не такие уж они тут все фаталисты. Ладно, пора с этим представлением заканчивать. Вон мы и Дарху разбудили. Вместо того чтобы спать, девушка переводит испуганный взгляд с избитого тела Ману на меня и нож в моей руке.

— Успокойся. Я никуда не пойду. Ложись давай. Как бы там ни было, но массаж тебе не просто нужен, он тебе необходим.

В этот раз Ману наконец-то выполнил мое требование, и я смогла ему помочь, немного облегчив мучения. Очень хотелось обнять парня, пообещав, что больше никто и никогда его не посмеет обидеть. Вот только я не привыкла давать обещания, которые не уверена, что смогу выполнить. Как обещать защиту другому, если не знаешь, что с тобой самой будет завтра? Поэтому только и смогла, что вытереть слезы, все еще текущие по лицу моего друга, и уменьшить его боль в мышцах. Жаль, что не в душе.

Немного позже я переговорила с нашей охраной, пообещав им вести себя хорошо, а за это потребовала, чтобы один из них всегда сопровождал Ману, куда бы тот ни шел. И не просто сопровождал, а в случае необходимости и защищал. А иначе... Договаривать мне не пришлось. Парни меня знают уже не первый день, должны догадаться, что ничего хорошего их не ждет, если они не выполнят мою просьбу. Что-что, а проблемы я создавать умею.

Еще через два дня Надкари все же вернулся. Злой, уставший, но целый и невредимый. Задавать вопросы по поводу того, где он был, и тем более предлагать свою помощь или совет в решении его проблемы я не стала. Хотя и хотелось. Как бы там ни было, а он все же нам с Дархой помог. На свой манер, но все же. Плотно сжатые губы и прищуренные задумчивый взгляд вдаль, да что там говорить, весь вид Виджея, криком кричал, что проблема есть. И эта проблема очень серьезная. Вот только он же ничего не расскажет.

Наблюдая за выбирающим себе оружие мужчиной, очень хотелось высказаться ему по поводу того, что неправильно оставлять людей, которые от тебя зависят, в неведении о происходящем или насколько собираешься отлучиться. Но и по этому поводу я промолчала.

Про то, насколько мы от него зависим, мне поведала Дарха, когда поймала меня за обдумыванием плана побега. За то время что мы с ней провели вместе, она уже неплохо научилась улавливать мое настроение. Длительное отсутствие безопасника заставило меня занервничать. Уж очень не хотелось мне, чтобы кто-либо еще захотел объявить себя моим хозяином. Впрочем, так же как и попасть в руки местным служителям всевозможных богов. Дарха, в некотором роде, меня успокоила. Первым в наследовании движимого и недвижимого имущества, в том числе наложниц и рабов, был Камал. Что не могло не радовать. Вот только неприятно было осознавать себя имуществом.

Ману никто больше не трогал. Следовавший позади хэйджада Мазур служил хорошим поводом обходить парня десятой дорогой. Я ожидала, что, почувствовав себя в безопасности, мой друг не только успокоится, но и расслабится, но не тут-то было. Вместо этого он все свободное время стал проводить со мной на тренировках. И это несмотря на боль во всем теле. Из-за последнего мне приходилось делать парню массаж по несколько раз в день, благодаря чему я точно знала, что никто его больше не бьет. При этом Ману продолжал молчать, скрывая имя своего обидчика.

Надкари вернулся где-то в середине ночи, тут же завалившись спать, а утром он вместо завтрака приказал мне показать, чему я научилась, пока его не было. Это навевало на меня не самые лучшие мысли о том где он был или что могло с ним произойти.

Удовлетворившись моими достижениями, безопасник тут же вручил мне деревянный муляж меча и стал не только показывать приемы атаки и защиты, но сразу же потребовал, чтобы я встала с ним в спарринг. Отношение Виджея к моему обучению сильно изменилось. Если в прошлый раз он был довольно терпелив и снисходительно относился к моим оплошностям, то сегодня каждая моя ошибка вызывала у него приступ злости. Он опять и опять выбивал у меня импровизированное оружие или наносил удар по телу, пробивая мою защиту, наверняка оставляя множество синяков. Хорошо что мне к этому не привыкать. На тот момент я не столько чувствовала боль, сколько обиду, из-за чего начала злиться. Кто же так учит? Он использовал навыки, которых я не знала, плюс, надо признаться себе честно, мужчины этого мира оказались гораздо сильнее меня, из-за чего я физически не могла удержать деревянный муляж в руке.

В очередной раз потеряв оружие и отлетев к стене, я поднялась сцепив зубы и прожигая злым взглядом стоящего напротив меня Надкари. А тот нет чтобы промолчать, еще решил и поиздеваться, пройдясь по моему самолюбию, как слон по полю кукурузы. Растаптывая и уничтожая его.