Лимб: Воплощение

* * *

Уф-ф... пронесло. Нам удалось уйти незаметно, хотя задержись бы ещё немного и могло случиться то самое 'ой'. Но ничего, выскользнули за пределы проводимой жрецами и орденцами облавы, причём прервал я Шаг Насквозь, когда мы проделали больше половины пути до комнат, где находились наши друзья. С нашими, хм, обманками.

Оставшуюся часть пути проделали как нормальные люди. на своих двоих. Правда все равно приходилось внимательно отслеживать окружающее пространство. Встретить в самом конце пути случайный патруль Ордена было бы совсем уж печально. И дело даже не в риске схватки — он был, чего уж тут скрывать, да немалый — а в банальном невезении, которого сегодня и так хлебнули с избытком. Видимо, неведомые боги или иные высшие силы посчитали примерно так же, потому как если нам кто и попадался по пути, то несколько пьяниц, бредущий домой попрошайка и припозднившаяся парочка, которая явно стремилась поскорее добраться до дома и при этом не попасть в неприятности. Все они нас не заметили, да и заметить не могли, потому как для простых людей и примитивнейшего отвода глаз с избытком хватает. Последним же этапом было попасть в снятые Ривзом комнаты тем же путём, каким мы их покинули — через окно. Естественно, не карабкаясь по стене, а всего лишь используя телекинез на самих себе. Это не было полётом в полном смысле слова — слишком медленно и требует немалого сосредоточения на единственной задаче — но для таких случаев самое оно.

Нас не просто ждали, но ещё и заметили на подходе. В хорошем смысле слова, то есть заметили свои. Уже когда Лайза плавно взмыла вверх, я заметил в окне каменно спокойное лицо Ургота, которое позволило немного, но расслабиться. Раз этот частичный флегматик не счёл нужным проявлять эмоции, значит там всё в порядке. И точно, через несколько секунд я и сам в этом убедился. Стискивающий Лайзу в объятьях Лекс... Чуть кривоватая улыбка Лэйра, корпящего над поддержанием работы обманок, созданных из нашей с Лайзой плоти. А вот девицы... Ага, в другой комнате, причём пребывающие в состоянии лёгкого транса. Нормально.

Плюхаюсь в ближайшее кресло и наконец то выдыхаю, пусть временно, но отбрасывая в сторону почти все проблемы. И на вопрос встревоженного Лэйра хоть и отвечаю, но в то же самое время перевожу стрелки на Лайзу:

— Зелье мы достали, всё хорошо. Зато проблем было огромное количество. Но о них, да во всех подробностях, Лайза расскажет.

— А ты?

— А мне от тебя нужна квалифицированная целительская помощь. Но только после того, как вернёшь во-он те два браслета на полагающиеся им места. Или нет. Лайзе можешь уже сейчас, а вот в моём случае, вполне вероятно, с этим лучше подождать.

Дабы не быть голословным, показываю изменённой магией Трансформ руку, которую хотя насколько и привёл к прежнему виду, но имелись... некоторые корявости.

— Отрезанные головы первых матриархов! — ахнул Лэйр. -Это где ж тебя так угораздило?

— Не 'где', а при какой ситуации. Пришлось спешно доказывать, что мы никакого отношения к Ордену и Искупителю не имеем, а что могло быть надежнее, чем такая вот трансформация. И вновь — всё это к Лайзе. она у нас сегодня рассказчица, — успел я оборвать ещё не прозвучавшие вопросы. — Мне нужно, чтобы во время того, как я привожу руку к исходному состоянию, ты внимательно смотрел и, как целитель, говорил, где остались возможные неправильности. Ну и потом убрать по возможности остаточные следы. Как, справишься?

— Постараюсь, — совсем уж криво усмехнулся Лэйр. — Но ты, Рольф. всё же совсем с огнём играешь. Тем, которым Выжигают.

— Как и Ивейна.

Имени подруги Лэйру хватило с избытком. Лицо стало абсолютно серьёзным, он мигом отбросил всё постороннее, мешающее ему, после чего кивнул, показывая тем самым готовность к работе. И началось.

Минут сорок — именно столько времени прошло до того момента, как измотанный в хлам Лэйр кивнул, подтверждая то, что мне больше ничего не нужно делать с рукой. Ну а остаточные следы магии Трансформации он окончательно подчистит чуточку позже, когда отдохнет. Хотя понятие 'окончательно подчистит' было не совсем правильным. При ну очень углублённой проверке что-то могло и остаться, ведь и Лэйр пока едва адептом стал, да и я в трансформациях только-только первый шаг сделал, к тому же действуя исключительно на интуиции, руководствуясь своеобразным опытом, полученным в Лимбе.

Зато за прошедшее время Лайза успела во всех подробностях и чуть ли не в лицах рассказать обо всём, что с нами происходило. Впечатление она реально произвела. Жаль, что далеко не всё оно было положительным. Если Ургот больше 'принимал к сведению', куда более остального интересуясь магической составляющей, а Лэйр — в те моменты. когда хоть немного отвлекался от моих проблем — радостно хмыкал, особенно воодушевившись, узнав про смерть явно немалого числа орденцев и, вполне возможно, даже жрецов Искупителя, то Лекс...

Лекс был реально напуган и сдерживался лишь по той причине, что не хотел совсем уж терять лицо перед Лайзой. Только страх, его так просто не спрятать. Пока я не хотел заострять на этом внимание, но ведь придётся, обойти это нельзя.

Меж тем и на мою руку вернулся ранее снятый с неё браслет, знаменуя тем самым последний аккорд нашей сегодняшней эскапады. Удачной, что хоть как-то примиряло со случившимся. Следовательно, требовалось поговорить о результатах.

— У нас есть зелье Отложенного Расцвета, а ещё... трофеи, взятые с тех жреца и парочки орденцев. Денег там негусто, всего с два десятка талеров, а вот кристаллы-накопители — это дело совсем другое. От оправ то мы ещё на пути сюда избавились, а вот сами кристаллы, с ними сложнее. Нормальных, естественных драгоценных камней — три сапфира и изумруд, не из крупных, само собой.

— Такого добра у любого ювелира хватает, — проворчал Ривз. — Можно использовать сколько душе угодно. А вот эти... кристаллы, они только жрецами создаются и владеть разрешено им самим да орденцам. Нам, мистикам, совсем не положено.

— Как и Отложенным Расцветом, — чуток заплетающимся от употреблённого вина голосом вымолвила Лайза, восседающая на коленях у своего парня. — Всё равно и то прятать, и другое. Главное решить, где прятать. Мысли есть? У меня нет, я уже того... пьяненькая.

И это ещё мягко сказано. Довольно крепкое вино да на резко расслабившуюся нервную систему... результат был перед нами. Говорить девушка ещё кое-как могла, но на осмысленные действия и тем более на высказывание дельных идей мозг работать отказывался.

— В цитадели Ковена я прятать не стал бы. Пронести довольно сложно, а уж если начнут проверять наших на предмет причастности к событиям этой ночи, то обязательно найдут, — высказал своё весомое мнение Ургот. — Не хочу, чтобы и наши деньги, и пережитое Рольфом с Лайзой оказалось зря.

— Пространство, — прищелкнул пальцами прилегший на диванчик и закрывший глаза Лэйр. — Пусть Рольф создаст полость в земле или стене где-то неподалеку от цитадели и запитает на один из накопителей. Такой тайник долго продержится, а взять содержимое сможет любой из нас, для этого достаточно того же рунического ключа.

Предложение было вполне разумное. Я так точно не имел возражений. Как оказалось, не только я. Так что нам оставалось лишь проработать общие 'воспоминания' о проведенном активной отдыхе в присутствии девиц. Кстати, их и впрямь измотали по полной, без каких-либо иллюзий. Что тут сказать, молодцы. На славу постарались, доказав, что выносливость мистиков куда выше, чем у обычного человека. Теперь у девочек останутся не только частично ложные воспоминания и немалая сумма, но и весь букет ощущений, что бывают после бурно проведенной ночи. Не подкопаешься, если уж совсем глубоко не шерстить. А это уж вряд ли, не в той мы категории, чтобы бросать на свежеиспечённых адептов Ковена серьёзные силы. Есть и поперспективней направления... ложные, что особо радует.

Интерлюдия.

Резиденция Ордена Семи Заветов в Арле

Бальи Дункан Станис (про иерархию Ордена см. Приложения) был недоволен и это ещё очень мягко сказано. Сказать по правде, он пребывал в ярости уже по причине того, что захват видного 'теневика', точнее целого 'теневого барона', подготовленный тщательно и скрупулёзно, бездарно провалился. Мало того, что это изуродованное крылатое подобие человека, называющее себя слуа и замаранное в запретной магии Теней, ушло вместе с ближайшими помощниками, сумев к тому же и все запрещённые товары унести... Мало ему тех потерь, которые понесли не столько городские стражи — они изначально были расходным материалом, о них бальи печалиться и не собирался — сколько его братья-орденцы, верные сыны и карающие длани Искупителя. Так ещё и недовольство жречества Арлы, связанное с уже их потерями, без которых также не обошлось.

А недовольство Церкви — это не то, от чего можно отмахнуться. Бальи прекрасно понимал, что без поддержки жрецов Искупителя его Орден в лучшем случае станет третью себя нынешнего. Кристаллы и связанная с ними магия — вот что делало не столь уж опасную саму по себя для мистиков разного рода Силу Духа действительно мощным и грозным инструментом. Магией же Кристалла и производством основанных на ней артефактов — без них ни один орденец, начиная с ранга рыцаря, себя не мыслил — владели только и исключительно жрецы, причём из числа достигших высокого ранга в своей жреческой иерархии. Да и сам он, бальи Дункан Станис, был нашпигован этими артефактами, как фазан в собственном соку. Кристаллы давно стали частью его тела, он чувствовал каждый из них, равно как и ощущал ту силу. которую они дают. Силу, постоянно требующую возобновления... также даруемую жрецами.

Отсюда и ожидаемый гость — ауксиларий Дамьен (про иерархию Церкви Искупителя см. Приложения), находящийся по вполне понятной причине в дурном расположении духа. По существу минувшей ночью и Орден и Церковь получили чувствительную пощечину, причём многое так и оставалось до конца не понятным. Сам Дункан, пусть и успевший расспросить братьев, принимавших участие в неудачном захвате 'теневого барона', так и не смог сложить цельную картину из имевшихся у него в руках осколков. Оставалось надеяться лишь на помощь иерарха Церкви, равно как и на то, что ауксиларий не будет слишком уж обозлён. Сейчас это было совсем некстати, в том числе и из-за тяжёлого финансового положения во всей провинции, столицей которой являлась Арла. Всё же отдалённость от Тарента, в большинстве случаев полезная, ибо давала большую самостоятельность всем заинтересованным лицам, порой оборачивалась и против них. Вот как сейчас, когда начинались проблемы с анклавом сидхе и намечался конфликт с мирралами, возжелавшими подмять под себя спорные серебряные рудники.

Встав из мягких и гостеприимных объятий любимого кресла, бальи подошел к окну, которое и распахнул. Ворвавшийся в комнату свежий ветер сбросил какую-то не слишком важную бумагу со стола, закружив её по комнате, а потом загнав куда-то в угол. Плевать! Слуги на то и существовали, чтобы наводить порядок. Простой порядок. на материальном уровне. Они способны были до блеска отчистить полы, надраить кубки, смахнуть со всех предметов малейшие следы пыли... Только вот вернуть порядок и покой там, внутри разума, на это их возможности не распространялись.

Станис стал приором не из простых рыцарей, а достигнув звания адъюнкт-рыцаря, что уже о многом говорило понимающим людям. Просто в какой-то момент вышестоящие сочли, что его управленческие навыки являются для Ордена куда более полезными. Спорить же с примархами... это не каждый сквайр мог себе позволить, не говоря о скромном адъюнкте, к тому же стремящемуся возвыситься без особой оглядки на возможный путь. Вот и стал он приором, а через десяток лет дорос и до бальи, тем самым управляя всеми орденскими замками в Арлийской провинции. Два приора, десяток сенешалей и за всеми требовалось следить в меру своих сил. Хотя провинция и была далёкой от столичной круговерти, но и в ней кипели страсти, пусть и соответствующего масштаба и накала. Соседство с сидхе, с мирралами опять же. Постоянные споры, готовые перерасти в конфликты. Контрабандисты, которых редко вылезающие из своих подземелий мирралы охотно привечали, не делая особенной разницы между ними и официальными торговцами королевства. Повезло ещё, что провинция не имела выхода к морю, а то и без набегов со стороны Чертогов Совершенства не обошлось бы, да и обладающие мощным флотом аргонцы всегда охотно пощипывали побережье Тарингена по мере возможностей.

Война... Она шла и так. но опыт, полученный не за одно десятилетие, показывал опытному вояке и управленцу, что совсем скоро она вспыхнет с новой силой. Эти Постигающие не оправдали возложенных на них надежд, оказались не в силах подобрать могущество Аргона. Более того, они выдыхались, пытаясь закрепиться хотя бы в одном действительно важном месте царства. Аргонцы же вряд ли, избавившись от натиска со стороны Постигающих, будут мстить именно им. О нет, они ударят по Тарингену, по тем, кто действительно стоял за спинами прибывших в этом мир чужаков. Оставалось только надеяться, что и силы царства поистощились, и они, то есть идущие рука об руку Церковь Искупители и Орден Семи Заветов смогут...

Дон-нг! Звук закреплённого над дверью гонга предупреждал бальи, что высокий гость уже тут, в орденской резиденции, и сейчас неотвратимо приближается. Радости не было, но присутствовало понимание необходимости разговора. Не только ауксиларию есть о чём спросить у своего собеседника...

Когда стоящие на страже его покоев два брата-рыцаря открыли двери перед иерархом Церкви, согнувшись в глубоком и почтительном поклоне. сам бальи находился на полпути к двери. Дескать, уже шёл, но вот маленько не успел. Хоть так, но показать, что Орден хоть и верный помощник Церкви, но всё же не столь зависим он неё, как Ковен Мистиков. В конце концов, сам Искупитель Грехов Атрам создавал не одно, а два своих любимых детища: Церковь, как вместилище чувств и мыслей своих, а также Орден Семи Заветов, что должен служить сосудом для несокрушимого духа Его. Они, Орден, не какие то там мистики, за которыми нужен постоянный присмотр, дабы не соблазнялись греховными знаниями из числа запретных и не позволяли греховным силам Лимба проникать в мир, уродуя замысел Творца Изначального.

Дамьен, акусиларий Церкви, вошёл в комнату, словно к себе домой. И сразу закрыл за собой дверь одним лишь небрежным жестом. Легчайшее проявление магии, но Станис оценил именно виртуозность управления энергией, до коего самому ему ещё долгое время не дотянуться... если вообще суждено выйти на столь высокий уровень. Хотя тут и возраст играл важную роль. Ауксиларию Дамьену было уже далеко за полтора века, хотя выглядел он лет на пятьдесят. На пятьдесят здорового, следящего за собой человека, это тоже следовало помнить. Сам бальи, едва разменявший сотню лет, даже немного позавидовал церковному иерарху, потому как чувствовал, что его силы уже не те. что были пару десятков лет назад. Для поддержания тела в полном порядке требовалось не только желание, но и время, а с этим... Лучше было даже не вспоминать о той нагрузке, которая навалилась в последние годы.