Договорить ему дали, и стрелять не стали — видимо, из-за второго охранника за его спиной. От бронированного кулака в висок он уклонился, подставил плечо, но второй удар — в затылок — застал его врасплох, и руки обмякли. Он пошатнулся, едва удержав равновесие; сквозь красные круги перед глазами было хорошо видно, как от одного пинка вомнётся внутрь лицевой щит, как заклинит и разорвёт на первом же выстреле ракетницу, и как неуправляемая махина полетит на улицу, паля во все стороны. "Расстреляют," — подумал Гедимин; в голове гудело, затылок стал липким от крови, ушибленная рука странно отяжелела.

— Отвечай, слизь! — стальные пальцы взяли его за подбородок, вздёрнули голову кверху. — К кому пришёл?!

— Ну, ко мне, — раздался ленивый голос, и с верхнего яруса сполз Линкен. Сложив руки на груди, он сощурился на охранников.

— В карцер обоих, — приказал "Шерман", со скрипом уползая с дороги. Охранник подтолкнул Гедимина в спину.

— Вперёд, уроды! Вот только дёрнитесь...

Пропустив пленников, второй "бабуин" пристроился за ними. Гедимин покосился на Линкена — тот шёл спокойно, только веки чуть опустились и вздрагивали.

— Зачем ты влез? — тихо спросил тридцать пятый и дёрнулся — стальная "клешня" ударила его под рёбра.

— Сдуру, — прошептал Линкен, чуть повернув к нему голову. От тычка охранника он слегка поморщился.

Позади лязгало и шипело — "макаки" пытались на ходу починить "Шерман" и поднять "козу". Гедимину очень хотелось оглянуться. "Стержни должны были рассыпаться," — думал он. "Найдут только песок. Это подозрений не вызовет."

12 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Кожу на затылке жгло и щипало — стальная "клешня" рассадила её, теперь кровоточащий рубец прилип к фрилу на крыше. Гедимин слегка повернул голову, отклеиваясь от шершавого покрытия, и "копыто" экзоскелета ударило его в бок.

— Лежать!

Солнце поднялось уже высоко — eateske видел его даже сквозь опущенные веки. "С каждым днём жара прибывает," — лениво подумал он. "Скоро будет, как на Венере."

Руки от запястий и ноги от колена уже онемели — то ли от неподвижности, то ли от слишком тугих скирлиновых жгутов, которыми их связали. Рядом, крепко прикрученный к двум скобам, лежал Линкен. С тех пор, как его привели в карцер, он не издал ни звука.

— Эй! Что за тварь на мачте? — один из охранников подошёл к краю крыши.

— Мутант, — отозвался второй, отвесив пинка шевельнувшемуся Гедимину.

— Он на нас пялится! — охранник вскинул бластер. — Ушёл, сукин сын...

— Мало тебе этих уродов? — хмыкнул второй. — Лежать, кому сказал!

"Кронион. Хорошо, что ушёл," — подумал Гедимин; ему было неловко. "Только бы никуда не влез..."

Запахло табачным дымом — один из охранников, плюнув на предписания, сел на крышу и закурил.

— Мы тут надолго? — с тоской спросил он.

— До обеда, а там смена — забыл, что ли? — хмыкнул второй.

— Я не о том! Сколько ещё нам сидеть с этими выродками? Когда их уже соберут и расстреляют?

— Никогда, брат, — хихикнул "броненосец". — Господин президент намерен проявить милосердие и дальновидность. Астероид ему в зад!

— Венера уже наша, — вздохнул первый, выпуская дым из ноздрей. — Что они возятся?!

— Пояс астероидов, брат, — наставительно сказал второй, поднимая стальную конечность. — Там только возиться.

— Там пусть Мацода возится, — сплюнул с крыши охранник. — А мы при чём?

"Пояс астероидов?" — Гедимин хотел повернуться к Линкену, но передумал — бок и так болел. "Значит, Венеру взяли. Поэтому давно нет новичков. Скоро всех Eatesqa соберут здесь. Интересно, где Хольгер? Может, есть ещё лагеря? Но должны всех свозить сюда... Странно это всё..."

13 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Двое, придерживая друг друга, вышли из комендатуры и остановились у ближайшего барака перевести дух. Гедимин с трудом видел дорогу сквозь красный туман. "Наверное, сетчатка выгорела," — с досадой думал он. "Теперь жди, когда восстановится..."

— Ты хорошо держался, — заметил Линкен, разминая плечи. Гедимин знал, что он чувствует, — у ремонтника тоже затекло всё тело.

— Ты тоже, — он пощупал новую прореху на комбинезоне. Под ней на плече обнаружилась широкая царапина в потёках присохшей крови. Он повертел шеей, потрогал затылок — там крови было ещё больше.

— Пошли мыться, — сказал Линкен и потёр правый бок. — Гребучие макаки! Держись за меня. Как твои рёбра?

— Ерунда, — Гедимин осторожно опустил левую руку и досадливо сощурился — весь бок, от подмышки до колена, превратился в один огромный синяк. "Hasulesh tza ajewasqa!" — подумал он. "Хотя нет, взрыв — это слишком быстрая смерть..."

— А хороший был эксперимент, — прошептал белоглазый, положив руку Гедимину на плечо. — С вами, атомщиками, не заскучаешь.

Гедимин хмыкнул, но отнекиваться уже не стал. "Атомщик? Если раньше не пристрелят — посмотрим."

Холодная вода остудила горящую кожу. Гедимин забрался под неё целиком, опустился на корточки, оттянул ворот. Засохшая кровь отмывалась с трудом, но рана на затылке после охлаждения уже не тревожила его.

— Постепенно отмоется, — Линкен, выпив ещё пригоршню холодной воды, выбрался из-под струи. Компания марсиан, собравшаяся вокруг, разглядывала его, хмыкала и перешёптывалась.

— Лиск, ты псих, — заметил один из них. — Это знают все. Но как ты его уболтал?!

Он указал на Гедимина.

— Он голыми руками вынимал из реактора стержни, — хмыкнул Линкен. — Чем ты хочешь его напугать?!

— Держи, это твоё, — марсианин протянул Гедимину обрывок скирлина. — Заходи к нам. Только без экспериментов!

Линкен ухмыльнулся.

Смочив обрывок в ледяной воде, тридцать пятый приложил его к рубцу на затылке. "Сделать налобную повязку?.."

— Правда, заходи, — сказал Линкен, когда они выбрались из толпы и отошли подальше от водокачки. — Там нормальные ребята.

— Я Крониона приведу, — напомнил Гедимин. Космолётчик мигнул.

— Да, верно. Это уже сложнее. Но посмотрим.

Что-то прошуршало по крыше. Тридцать пятый подался назад.

— Рукой бы махнул, что ли, — проворчал Линкен, глядя, как Кронион, спрыгнувший в переулок, прижимается к груди Гедимина. Тридцать пятый похлопал его по спине и слегка поморщился — плечо при резких движениях болело, хотя царапина казалась неглубокой.

— Я видел, как вы шли ко мне, — сказал Кронион, отодвинувшись от Гедимина и обойдя его по кругу. — А потом свернули. Вы меня не видели?

— Вы, мутанты, хорошо прячетесь, — кивнул Линкен. — Ну что, ты с нами? Сегодня — никаких экспериментов.

— Ты сегодня пил и умывался? — Гедимин покосился на колонку.

— Да, меня пропустили, — Кронион поддел когтем край разорванного рукава и осмотрел царапину. — Я видел вас с крыши. Боялся, что вас расстреляют...

— За что? — пожал плечами Гедимин. — Я просто был в чужом бараке после отбоя. А Линкена вообще взяли ни за что.

— Макаки! — фыркнул белоглазый космолётчик. — Ладно, пойдём. Как бы мои стержни не выкопали без меня...

На утоптанном песке не было чужих следов. Гедимин ковырнул землю у стены барака, извлёк заточенные обломки фрила.

— Правильно макаки боятся, — Линкен подбросил стержень на ладони. — Если стекляшка останавливает "Шерман", то эта палочка его, должно быть, взорвёт.

Он сел, привалившись к стене и вытянув ноги, но тут же испустил тихое шипение и выпрямился, осторожно потирая плечо.

— Спина, — пояснил он насторожившемуся Гедимину. — Належались...

— Моя не лучше, — тридцать пятый попытался свести лопатки вместе и поморщился.

Кронион неожиданно и весьма болезненно ткнул его в левый бок и сощурился.

— Ничего себе! Я бы сдох, — качнул он головой. — Гедимин, садись и подставляй спину. Попробую починить.

— Тогда и Линкену, — тридцать пятый расстегнул комбинезон и кое-как выбрался из рукавов — руки слушались ещё хуже, чем ноги. "В первый раз было как-то легче," — озадаченно подумал он.

— Если он меня подпустит, — шевельнул ухом "кот".

...Дрон-наблюдатель летел высоко над крышами; притормозив над переулком, он повертелся вокруг своей оси и, не задерживаясь, свернул куда-то в сторону. Гедимин проводил его тоскливым взглядом — сейчас ему и такой примитивный механизм сгодился бы.

— Хорошо устроился, — проворчал Линкен, глядя на Крониона. Тот шевельнул ухом в его сторону, но положения не переменил — так и остался лежать поперёк двух тел, пристроив хвост на животе Линкена, а голову — на Гедимине.

— Ну что, починились плечи?

Тридцать пятый поднял руку, пошевелил лопатками.

— Тебе надо стать врачом, Кронион. Найдёшь себе применение, — заметил он. Мутант хмыкнул.

— Гедимин говорит дело, — повернулся к нему Линкен. — Чинить тела — нужная работа.

— Хватит вам! — прижал уши к голове Кронион. — Я — easti. Кто меня пустит быть врачом?!

— У макак есть всякие... — Гедимин задумался, вспоминая слово. — Колледжи. Там учат. Читать ты умеешь, кнопки на смарте тыкать научишься быстро. Найди колледж. Для макак не будет разницы, easti ты или eateske. Мы все для них одинаковые.

Кронион настороженно посмотрел на него, перевёл взгляд на Линкена. Тот кивнул.

— Учиться у макак... — сузил глаза космолётчик. — Но ничего не поделаешь. Нужна маскировка. А там, может, найдётся кто-нибудь потолковее Саргона, и мы пошлём всех мартышек на Энцелад. Хорошо будет...

— Хватит смеяться, — мутант извернулся и сел между двумя eateske. — Гедимин, ты после войны тоже пойдёшь учиться?

— Разумеется, — отозвался тот, вспомнив недочитанную книгу и синий огонь под водой. — Мне нужен свой реактор.

— Хорошее дело, — покосился на него Линкен. — Реактор... У тебя будет, я даже не сомневаюсь.

— А ты? — повернулся к нему Кронион. — Себе ты уже нашёл применение?

— Мне нечего искать, — шрам на лице космолётчика дрогнул, и он провёл пальцем по рубцам на затылке. — Летать не пустят. А без космоса... я — взрывник. Мне этого хватит.

14 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных

Ночью под дверью барака свистел ветер, и на рассвете Гедимин увидел, что небо затянуто плотным серо-белесым пологом. С тех пор в завесе не появилось ни одного просвета — напротив, она заметно уплотнилась и окрасилась в тёмно-серый и лиловый. Ветер стих, и, невзирая на то, что солнечные лучи сквозь полог проникали с трудом, жара усиливалась с каждым часом. Поднявшись на крышу барака, Гедимин разглядывал завесу. "Как на Венере," — думал он, вдыхая горячий загустевший воздух. "Чем дальше, тем сильнее сходство."

Сверху была видна комендатура, и звуки, разносившиеся уже минуту по всему лагерю, стали слышны ещё лучше. Двое охранников поднимали над зданием полосатый флаг, остальные, отогнав с площади всех пленников, сгрудились вокруг. Звуки стали громче — многоголосое пение на низких тонах, довольно мелодичное, но неразборчивое.

Наблюдательный дрон, летящий по обычному маршруту, заметил шевеление на крыше и отклонился от курса. Увидев мигающий диск над головой, Гедимин недовольно сощурился и спрыгнул в переулок — приманивать дронов к убежищу он не хотел. И так в этом лагере было немного мест, куда не совала нос охрана...

— Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса, — сказал он Линкену и Крониону. — Звуки идут оттуда.

— Звуки... — хмыкнул Линкен. — Ты что, с Энцелада? Ни разу не слышал гимн Атлантиса? Они же его крутят по поводу и без повода.

— Не помню таких звуков, — качнул головой Гедимин и покосился на небо — дрон, не заглядывая в переулок, вернулся на прежний курс и уже исчез за крышами.

— "Макаки поднимают над комендатурой флаг Атлантиса", — старательно выводил на песке Кронион. — "Звучит гимн. На небе тучи."

— Хорошо, — кивнул Гедимин и сел рядом с ним. — Теперь то же самое на языке Севера и по-нашему.

— За каким метеоритом ему язык Севера? — озадаченно мигнул Линкен. — Это ты, Гедимин, что-то странное выдумал.

— Он же с территорий Севера. Что, если его туда вывезут? Пусть знает, — отозвался тридцать пятый.

Музыка смолкла. Кронион не без труда — пальцы тяжело привыкали к писчему стержню — довёл до конца фразу про тучи и начал сначала — уже на языке Севера. За углом послышались тяжёлые шаги — двое охранников в экзоскелетах приближались к тупичку. Гедимин провёл ступнёй по земле, затирая выведенные буквы, мутант проехался животом по песку, смахнув остаток фразы, но подняться не успел — так и остался лежать, глядя снизу вверх на вломившихся "бабуинов". Те, переглянувшись, ткнули в него пальцами и заржали.

— Ты, киска, лижи усерднее! — выдавил сквозь гогот один из них, и оба потопали дальше. Кронион поднялся, повернулся к Гедимину и растерянно мигнул.

— Что они сказали?

— Тебе лучше не знать, — глаза Линкена потемнели и сошлись в щёлки. Он потёр шрам на затылке и с видимым усилием отвернулся от выхода в переулок.

Что-то загрохотало в отдалении. Гедимин насторожился. Взрыв большой силы, приглушённый расстоянием, прогремел в атмосфере, за ним — ещё один. Eateske посмотрел наверх — никакого защитного поля над лагерем не было, а в тёмно-сизых облаках уже сверкало что-то, похожее на вспышки бластеров.

— Что там, Гедимин? — повернулся к нему Линкен. Новый взрыв прогремел ещё ближе, в тучах сверкнул синий огонь, но космолётчик даже не моргнул, и не только он — даже Кронион, как ни в чём не бывало, выводил буквы на песке.

— Взрывы, — Гедимин огляделся в поисках убежища; бежать в барак не имело смысла — тонкие фриловые стены сметёт первой воздушной волной, не говоря уже об осколках. — Вы что, не слышите?

Новый взрыв был так громок, что eateske вздрогнул — воздушная волна сдавила уши. Линкен ухмыльнулся.

— Ты точно с Энцелада, — он протянул к небу руку ладонью вверх и показал её Гедимину. — Это гроза. Сейчас польёт!

Капля упала тридцать пятому на макушку, и он едва успел мигнуть, как с неба обрушился водопад. Весь лагерь в одну секунду исчез за пеленой ливня. Кронион, сердито фыркнув, прикрыл руками уши и поднялся с намокшего песка. Вода, пенясь, побежала по переулку, размывая дорожку, и присоединилась к бурному ручью за углом. С неба лило, тёплые потоки струились по спине Гедимина, затекали под комбинезон. Eateske вышел на середину переулка, слегка наклонил голову, чтобы не лило в глаза. Вода омывала горячую кожу, старые и свежие шрамы и кровоподтёки. Истёршаяся ткань комбинезона снова заблестела.

— Значит, это — дождь? — в памяти всплыли обрывки естественнонаучных фактов, и Гедимину стало спокойнее. — Понятно.

— Не гроза, а смех, — проворчал Линкен, умываясь дождём. — Через пять минут небо очистится. Настоящие грозы — на Венере. Один такой фронт "Маврикий" еле облетел — чуть не потеряли два двигателя.

— Там нет воды, — заметил Гедимин. "Полезное явление," — думал он, вытирая мокрое лицо. "Но макаки зря посыпают дороги песком. Теперь их смыло."