Все шестеро сбились в плотную группу, не отставая друг от друга и на полшага и петляли по коридорам. В какой-то момент, Гиус отвлеченный странными рисунками на стенах, не заметил, как навстречу вылетели четыре тени огромных и устрашающих, и тут же накинулись на Стража. Черные плащи с капюшонами, такие как носили в старину рыцари, парили над полом, кружась и извиваясь, но под самими плащами не было ни чего: ни рук, ни ног, ни даже лиц. Впрочем, присмотревшись Гиус заметил, что под капюшоном, где должно располагаться лицо темнота была намного гуще и насыщеннее, но не более того. Ни чего материального под плащами не скрывалось, да и сами плащи, едва ли были сотканы из ткани. Ксен мужественно отбивался, пытаясь сплести нужную формулу, но прежде чем он успел две руки прошли сквозь его грудь. Глаза Стража мгновенно померкли, и он осел на пол, рука все еще сжимала посох, но кристалл в навершие, до этого ярко освещавший путь, стал на глазах затухать. Осознав, что происходит, Фолкс и Энтони попятились, Гиус же стоял на месте: у него потемнело в глаза, и закружилась голова. Едва тихи шепот умирающего Хранителя Арки достиг уха Гиуса:

— Убей князя и не позволь человечеству погибнуть.... Спаси род наш....

Гиус яростно выдохнул, его скулы заскрежетали как мельничные жернова, а в глазах полыхнул огонь.

— Мрази. — Он напряг руки полусогнув их в локтях, и медленно, словно двигая ими не в воздухе, а в вязкой жидкости стал поднимать вверх.

Энтони успел заметить, что с его другом творится что-то нереальное: руки, медленно двигавшиеся, оставляли за собой странный след. Казалось, что они раздвоились, причем их копии выглядели полупрозрачными и дымчато-серыми, а двигались с запозданием в доли секунды. Создавалось впечатление, что призрачные двойники рук пытаются догнать свои оригинал. Наконец, когда Гиус поднял руки, он схватил ближайшую твари и разорвал ее пополам. Вопреки всем предположениям и ожиданиям, руки Гиуса не прошли сквозь полночников, а хватали их, словно те были вполне живыми. На всякий случай Фолкс шагнул вперед и рубанул катаной по ближайшему плащу витавшему слева от Гиуса. Тщетно! Лезвие меча прошло словно по воздуху не причинив твари ни малейшего вреда.

— Ни кому не лезть. — Голос Гиуса звучал твердо и спокойно, — всем за мою спину, я сам разберусь.

Гиус продолжил свой дикий танец: он уклонялся от полночников и их плащей, уворачивался, и хватал одного за другим, разрывая их на куски. Последнего он схватил у основания капюшона и сдавил руку, тварь дернулась, и издало зловещее шипение переходящие в ультразвук.

— Говори сволочь, где твой хозяин! — Рука Гиуса продолжала сжимать полночника и тот вскоре обмяк.

— Гиус..., — Энтони не уверенно приблизился к своему другу, — ты его что понимаешь?

— Вполне достаточно, чтобы выведать парочку секретов.

Гиус повернулся и побежал дальше по коридору, остальные следовали за ним. Через несколько минут отряд уперся в тупик: коридор резко обрывался, заканчиваясь отвесной стеной, гладкой и цельной. Гиус протяжно зашипел, совсем как полночник в его руках и ударил кулаком в стену. По коридору пробежала дрожь, и часть стены повернулась на пол оборота по своей оси, Гиус не задумываясь, шагнул дальше. Энтони помедлив пар секунд, кивнул Фолксу и близнецам последовал за своим предводителем. То, что открылось взору путников за стеной, было поистине потрясающим и величественным зрелищем. Помещение, в котором они оказались, было огромным, причем, судя по правильности форм полностью рукотворным. Полусферический зал, пол которого был представлен идеальным кругом, радиусом не меньше пятидесяти метров, был пустым, по крайней мере, так казалось в начале. На белоснежном полу, словно высеченном из огромной мраморной плиты и гладко отполированном была начертана тетрагексограмма — двадцати четырехконечная звезда. Вдоль лучей звезды, по всему внешнему контуру светились многочисленные знаки всех цветов радуги, а в центре, где должны сходиться, все оси лучей сиял белым светом еще один символ, на много больше по размеру тех, что шли по периметру. Гиус напряженно всматривался в знаки, пытаясь понять, откуда они, но все его попытки не увенчались успехом: символы не относились ни к алфавитам языков, ни к древним письменам и рунам. Но, что-то в этих символах настораживало, и Гиус не мог понять что, пока не поднял голову вверх, там, где на огромной высоте сходились стены в полукруглый потолок. В верхне части купола тускло мерцали многочисленные драгоценные камни: аметисты, рубины, сапфиры, изумруды, и многие другие. На первый взгляд казалось, что россыпь их случайна и хаотична, однако при более детальном рассмотрении Гиус понял, что кристаллы встраивались в стену продумано и с тончайшим расчетом, так, что когда они светились (источником света, вероятно, служили луны) то проецировали под разным углом многочисленные знаки и символы которые и светились на лучах звезды на полу. Центральный же символ проецировал невероятных размеров алмаз, располагавшийся в самом центре купола.

— Фантастика. — Энтони зачарованно смотрел в потолок и не мог прийти в себя от невероятной световой феерии, творившейся в этом странном помещений.

— Очевидно, что нас ждут. — Гиус пристально всматривался в поток света, который находился в центре тетрагексограмма, — но почему он бездействует?

— Потому что вы мои гости.

Голос, прозвучавший из центра зала, был мелодичным и тонким, словно говорила юная девушка. Мерцание главного символа опало и всем присутствующим открылся тот, кто стоял в самом сердце звезды. Сказать, что внешность этого человека была необычной, значит ни сказать, ни чего, да и человек ли? Расставив широко ноги и скрестив на груди руки, на месте проекции алмазного символа, стоял юноша, на вид лет шестнадцати не больше: тонкие руки и кисти, изящные пальца, такие же тонки ноги и фигура, с едва обозначившимся рельефом. Одет он был в кожаные штаны черного цвета, короткие, едва закрывающие колени, они плотно облегали ноги и бедра. К тому же штаны были с заниженной талией, из-за чего верхняя часть бедер юноши была вульгарно обнажена. Сверху на нем была кожаная куртка, такого же цвета и покроя что и штаны: рукава закатаны выше локтя, застежек не было вовсе, так что грудь была полностью открыта. Полы куртки были урезаны и нижняя их часть доходила лишь до уровня нижних ребер, оставляя большую часть живота и спины вовсе не прикрытыми. Пальцы юноши были в тонких золотых кольцах, в ушах висело по три серьги, цвет кожи бледный и болезненный. Лицо с мягкими чертами, тонким почти женским подбородком, маленьким носом и пухлыми губами. Глаза большие, как у японских героев мультфильмов, в пол лица, ярко василькового цвета довершали картину. Волосы сего субъекта были длинной до плеч, бордового цвета, зачесанные на левую сторону, а правый висок выбрит. Его можно было бы принять за девушку, если бы не рельеф тела, да и обтягивающие штаны, подчеркивали явные признаки его принадлежности к мужскому роду.

Гиус сморщился как от зубной боли: ему доводилось на Земле еще встречать таких андрогинных типов, и хронически их не переносил. Фолкс боролся с явными рвотными спазмами, а остальные пребывали еще в большем шоке.

— Вы мои гости, — тип продолжил начатую фразу, — так как я вас ждал очень давно. К тому же, вы все равно не уйдете от меня живыми: да-да, это именно я веду охоту на вас, я насылаю нечисть, которую порождаю в этом зале, с помощью древних заклятий, я разрушил Цитадель и я призвал то смертоносное заклятье, что едва не убило одного из вас на болоте!

Он явно был еще и самовлюбленным, поскольку разглагольствовал о своих подвигах с такой любовью и нежностью, словно говорил о своей любовнице.

— Тем не менее, мы смогли отбить все твои атаки. — Энтони, мало-мальски взявший себя в руки, обнажил свой меч и оперся на него. — Да и твоих прислужников мы разгромили, как видишь.

— Разумеется! — Юноша буквально сиял от восторга, — вы такие молодцы! Так храбро сражались! Меня переполняют эмоции. Ах, простите, так не вежливо с моей стороны! Позвольте представиться, мое имя Мраздон, я князь Сумеречных Земель.

С этими словами юноша отвесил глубокий и изящный поклон, затем выпрямился и продолжил:

— Ваши имена мне известны, так что не стоит утруждать себя! Я бы предложил вам присесть и выпить, — он сдержанно хихикнул, прикрыв лицо ладонью, — но у меня тут аскетическая обстановка. Ка ни будь в другой раз.

— Так значит, на тебе лежит ответственность за все наши беды? — Викар сурово нахмурил брови и, выхватив лук, выпустил одну стрелу за другой, всего около пяти.

Изящное тело юноши изогнулось, уклоняясь от стрел, скорость, с которой он двигался, была не мыслимой, когда он перемещался, его очертания размывались.

— К бою! — Гиус вскинул руку, в которой уже было копье, — становись в круг спина к спине!

Пять воинов мгновенно построились, держа наготове оружие и готовые к обороне и нападению. Юноша улыбнулся, словно предвкушая неземное наслаждение, и выхватил из-за пояса короткий кинжал пошел в наступление — двигаясь молниеносными зигзагами. Оказываясь то перед одним то перед другим воином, князь наносил коротки удары, с такой силой, будто в его руках покоился двуручный рыцарский меч, но все атаки были по касательной и отбить их удавалось, хотя и с большим трудом. Ответный удар первым нанес Энтони: когда он заметил смазанные очертания Мраздона, то успел наклонить меч и рывком выбросить его вперед. Князь прикрылся маленьким лезвием кинжала, однако меч Энтони словно напоролся на прочный щит, полетели искры, и их отбросило друг от друга. Фолкс воспользовавшись секундной задержкой, перехватил катану двумя руками и обрушил на упавшего, на колено князя, направляя лезвие к шее, юноша чуть отклонился и выбросил руку с кинжалом вперед, полоснув бок Фолкса. Сержант дернулся от боли и отскочил, а юноша уже метнулся к близнецам целясь в горло девушки. Вигдис вовремя сориентировавшись, прикрылась коротким клинком и отразила удар, одновременно с этим вскинув снизу вверх руку с зажатой в ней стрелой. Наконечник ее вонзился князю в подреберье, войдя на добрую четверть длины, Вигдис провернула стрелу и выдернула ее обратно, вонзила еще раз. Мраздон зашипел, продолжая блаженно улыбаться, отскочил на полшага, проведя ладонью по ранам.

— Я все же не ошибся! Вы действительно превосходные зверушки! — Он облизал перепачканные кровью пальцы, прикрывая глаза от удовольствия.

— Сам зверушка. — Гиус вскинул копье, наконечник которого уже сиял алым и резко ударил подтоком в пол.

По белоснежной мраморной поверхности пробежали алые трещины, тетрагексограмма раскололась, а письмена погасли. Очевидно, что прерывание очередного заклятья было чревато, поскольку от каждого из символов проскочили искры, как по перегруженным проводам, и кристаллы стали взрываться один за другим осыпаясь разноцветной пылью. На лице князя впервые появилось изумление, которое мгновением позже перешло в ненависть, а в глазах полыхнула ярость.

— Да как ты посмел, жалкий человек!

Он скрестил перед собой ладони, окутанные бледно-желтым свечением, и стал пританцовывать. Сияние разрасталось пока, наконец, не сорвалось огромной сферой стремительно летевшей на Гиуса, молодой король выставил копье и принял на него удар. Сияние окутало наконечник оружия и стало впитываться в него, Гиус провел свободной ладонью по древку копья, направил острие в потолок. Вражеское заклятье, поглощенной и перенаправленное отскочило в купол и разбило главный алмаз, стены задрожали, покрывшись трещинами, сверху падали каменные глыбы свода. Гиус перебросил копье за спину и подскочив к князю, снова напряг руки как при битве с полночниками и резко сомкнул ладони на голове у юноши, который обмяк и осел на пол.

— Хватайте его и бежим отсюда. — Гиус ухватил князя за руки, а подбежавший Энтони за ноги и они поволокли его к выходу.

— Командир, что вы натворили? — Фолкс восхищенно смотрел на Гиуса. — Тут все рушится и превращается в пыль.

Гиус не ответил, поскольку решил, что будет удобнее нести пленника в одиночку, перекинул его через плечо и все пятеро побежали по коридору. Когда они приблизились к месту, где лежало тело Стража, Гиус кивнул и Энтони с Фолксом бережно подняли тело погибшего и понесли дальше к выходу, и едва успели выскочить, как за их спинами с грохотом обрушились стены, поднимая облака пыли. Гиус бросил князя на землю и полез в свою сумку, вытащил оттуда веревку и стал связывать пленника, накладывая на каждый узел крепкое заклинание, тело Стража опустили на землю и все четверо рухнули рядом без сил.

— Порядок, — Гиус сел на землю, — теперь, даже если он очнется, у него не будут ни малейшего шанса вырваться на свободу.

— Что мы с ним сделаем? — Энтони поднял голову. — Ты предлагаешь тащить его в замок?

— Разумеется. У меня есть к нему пар вопросов, которые будет легче задать в спокойной обстановке. К тому же, я склонен предполагать, что темница, которую подготовила Арса и Мика поспособствует искренности нашего пленника.

— Пытки? — Оживился Энтони.

— Ни в коем случае. Всего лишь пара крепких заклятий, которые свяжут его и не дадут говорить ни слова лжи. И Стража берем с собой, поскольку считаю необходимым достойной похоронить его в замковом склепе, где покоятся все его предшественники.

* * *

Отряд, возвращавшийся из похода в Сумеречные Земли, пересек лес Эримвальд и двигался по долине, до замка оставалось рукой подать. Весь обратный путь молодые короли и лорд-министры молчали, обменявшись не более чем десятком фраз, поскольку всех тяготило случившееся в последней битве. Ксен Цио, Хранитель Арки и единственный обитатель этого мира за последние сто лет, встретил их, когда они прошли Арку и очутились в совершенно незнакомом месте. Он обучил их многим боевым искусствам, дал им знания позволяющие создать колонию, ради которой и была затеяна вся эта авантюра. И теперь он был мертв. Гиус сделал все возможное: он применял все свои знания в области целительства, размахивал как ошалелый копьем и не жалел сил, но все было тщетно. Полночники, эти странные существа, созданные князем, качественно его убили, так что процесс был не обратим. Факт того, что источник их бед, князь Мраздон, сейчас у них в плену ни кого не радовал, бодрости духа в отряде не наблюдалось. Князь, к слову сказать, за весь путь так и не пришел в себя: то ли Гиус его так качественно оглушил, то ли эта тварь прикидывалась, ведя какую-то свою игру. Приближаясь к замку все надеялись, что хотя бы там они смогут вернуть свое прежнее благодушное расположение, однако чем ближе был их дом, тем тревожнее становилось у всех на сердце. Когда до замка оставалось совсем не много и его верхние башни отчетливо вырисовывались над горизонтом, Гиус понял, что случилось нечто ужасное. Он переглянулся с Энтони и они, кивнув друг другу, пришпорили коней: