План генерала и начальника штаба дивизии "Сантьяго" подполковника Ventura Fontan был не сложен, встретить десант при высадке, и потом отходить с боями к Сантьяго, стараясь сдержать его продвижение как можно дольше, и нанося ему потери.

Хорошая позиция была у Лас-Гуасима, где можно было зажать противника в узости между холмами. Далее встать в обороне у села Севилья, и если придётся отходить то на позиции на холме Сан-Хуан и вокруг него, и последний рубеж обороны это линия старых блокгаузов, окружавших окраины Сантьяго. Силы пополнившегося гарнизона были выдвинуты на позиции, и начали на них укрепляться. Так же Линарес рассчитывал привлечь для обороны Сантьяго силы из Гуантанамо. Оборона этого пункта была совершенно бесцельна, и генерал хотел перевести в Сантьяго всю вторую бригаду. Она состояла из четырех неполных батальонов (два батальона полка Simancas, батальоны Principe и Toledo), 2-го эскадрона полка Rey, двух орудий 6-й батареи 4-го артиллерийского полка и пяти рот guerillas, всего около 3.800 человек — силы, конечно, небольшие, но они значительно усилили даже увеличившийся гарнизон Сантьяго.

Из Мансанильо генерал Линарес будучи назначенным командующим 4-м корпусом маршалом Бланко ещё в июне, уже 31 июля вызывал подкрепление из своей бывшей дивизии "Сантьяго". По приказанию корпусного командира, а также и главнокомандующего, 3 августа выступили из Мансанильо в Сантьяго: два батальона полка Isabel la Catolica, батальоны Andalucia, Alcantara peninsular, стрелковый de Puerto Rico, два горных орудия, две конные сотни guerillas, взвод саперов и одна обозная рота, везшая запас провианта, который только можно было нагрузить на имевшихся мулов. Всего в колонне было около 3.600 человек и 250 лошадей и мулов под начальством командира полка Isabel la Catolica, полковника Escario. Им предстоял путь в 160 км по плохим дорогам в сезон дождей и через силы мятежников, их прибытие ожидали примерно через две недели.

30 июля вооружённые пароходы американцев подошли к деревне Пунта-Кабрера и в течение получаса усиленно обстреливали берег, после чего отправили к берегу два паровых катера с десантом. Ружейным огнём эта попытка высадки была отбита с большими для американцев потерями. В то же время отряд инсургентов атаковал Пунта-Кабреру с суши, но был отбит 1-м батальоном пехотного полка Asia.

30 июля с 8 часов утра американский флот начал усиленно обстреливать деревню Сибоней, где находилась штаб-квартира 1-й бригады, и Дайкири, где были расположены 3 роты батальона Talavera peninsular. Последнее селение обстреливалось четырьмя судами: "Castine", "Detroit", "New Orleans" и "Wasp". В обоих селениях от огня американцев начались пожары. После полудня американцы начали высадку войск. Три роты батальона Talavera, в виду появления сильного отряда мятежников местного генерала Кастилио в их тылу, отступили, не оказывая сопротивления высадке, сначала к усадьбе Vinent, а оттуда — к селению Фирмеза. Когда передовые части американских войск укрепились на берегу, суда подошли к Дайкири, и дальнейшая высадка производилась у деревянной пристани, которая, как уже сказано выше, не была сожжена испанцами, чем незамедлительно воспользовались американцы. Мятежники оказали американцам чрезвычайно важную услугу; исключительно благодаря их наступлению в тыл испанского отряда, американцам удалось без всяких потерь совершить трудную операцию высадки десанта.

Генерал Линарес получив об этих события сведения понял, одно ... высадка началась. Об этом ушли сообщения в Гавану, Манасильо, Гуатаномо, Пуэрто-Принцесс,Ольгино.

К началу высадки американцев испанские войска у Сантьяго расположены были следующим образом:

1) Батальон ? 55 Asia — на западной стороне бухты для противодействия высадке там американцев или атаке инсургентов.

2) Два батальона полка ? 65 Cuba составляли гарнизон батарей Сокапа, Morro и Punta Gorda и частью расположены были у Аугадорес; здесь же стояли и две роты movilizados.

3) 3 роты батальона ? 29 Constitucion — 24-го июля заняли деревню Caney.

4) Для встречи же главных сил высадившегося неприятеля на позиции у Севильи расположены были: два прибывших батальона, 4 орудия 9 фунтовки (107 мм), 8 орудия 4-х фунтовки (87 мм), 6-ть мортир 6 дм (152 мм), рота морпехов, две десантные пушки и шесть митральез, 50 человек кавалерии полка Rey, составлявших личный конвой генерала Линареса. Всего более 2100 человек.

5)На позициях у Лас -Гуасима 3 роты батальона ? 1 provisional de Puerto Rico и 3 роты батальона ? 11 S. Fernando — всего шесть рот пехоты (слабого состава), 4 горных орудия Круппа 6-й батареи 4-го артиллерийского полка, 8 дульнозарядных орудия 8 см , всего около 850 человек.

6) три роты морской пехоты, четыре десантных орудия и митральезы заняли позиции в узости на дороге между Сибонеем и Лас -Гуасимой.

7) 3 роты батальона Talavera были в Дайкири, и позже отступили к селению Фирмеза и далее к Сантьяго.

Высадив значительные силы в Дайкири, американцы двинули свой авангард в Сибоней, он был в 10 км, и без боя заняли его. 31 июля они начали высаживать десант уже в Сибонеи. Убедившись, что путь на Сантьяго вдоль берега перекрыт завалами, подрывами мостов и жд, генерал Шафтер счел необходимым прочно утвердиться на берегу и устроить базу, что было тем более необходимо, высадившиеся войска имели при себе только по 100 патронов и 3-х дневный запас продовольствия.

На 31 июля войскам было приказано: дивизии Лоутона занять сильные оборонительную позицию вблизи Сибоней, дивизии Кента оставаться у этого селения, пехотной бригаде Бэтса стать сзади Лоутона, а спешенной кавалерии Вулера — между Сибоней и Дайкири. Собрать все силы и начинать движение на Сантьяго через Ла-Гуасимас, Севилью, если дорога вдоль моря оказалась перекрыта испанцами.

Однако, несмотря на такое приказание, часть 2-ой бригады кавалерийской дивизии, но в спешенном варианте (16 сотен с 3 горными орудия Гочкиса), подойдя в ночь с 31 июля на 1 августа к Сибоней, продвинулась вперед, вышла за аванпосты дивизии Лоутона и, таким образом оказалась впереди всей американской армии. Утром эта пешая кавалерия двинулась вперед, и в 3 километрах от Сибоней наткнулась на испанцев, занимавших на подступах к Ла-Гуасимасу позиции.

Вот здесь американцы впервые поняли, что теперь не будет так легко воевать, как было в первые сутки. Они сдуру без разведки вышли на скрытые позиции морской пехоты, которых американцы сначала приняли их за своих союзников -мятежников. Испанцы тоже приняли янки за мятежников, когда разобрались, открыли по ним ружейный огонь, те в ответ. Американцы отошли, развернули боевые порядки и начали атаку, не зная, что перед ними 600 штыков морпехов при четырёх орудия Барановского и митральезах.

Первую атаку испанцы отбили винтовочным огнём, янки с потерями отошли и открыли огонь из своих горных Гочкисов, но увы, их огонь был не сильно страшен для морпехов, они успели сделать себе неглубокие траншеи и получили в ответ град снарядов из русских десантных пушек. Американцы бросились в новую атаку, неся потери от огня испанцев, подошли к позициям испанцев ... и многие из них впервые услышали звук "адских кофемолок", и те кто остался жив запомнили его навсегда. Счёт потерь пошёл уже на десятки убитых и за сотню раненых, американцы были вынуждены отойти и ждать помощи от артиллерии с серьёзным калибром. Испанцы тоже не остались стоять, и отошли к Ла-Гуасимасу.

Генерал Шафтер был в бешенстве, из-за не исполнения его распоряжения кавалерийская бригада Вулера, понесла серьёзные потери. Теперь было решено перед продвижением вперёд проводить разведку своими силами или с помощью повстанцев.

Генерал Линарес был наоборот доволен, ценой очень скромных потерь, испанцы сумели пустить первую кровь янки, наверняка они теперь будут действовать более осторожно, а это для них трата времени.

Телеграмма о первой победе испанцев на суше, ушла в Гавану, маршалу Бланко незамедлительно, в ответ были поздравления, вопросы о дальнейших действия Линареса. Тот в свою очередь кратко изложил свой план действий и просил маршала содействовать о переводе 2-й бригады под командованием генерала Паренса дивизии "Сантьяго" из Гуантанамо, в Сантьяго же. Оборонять Гуантаномо смысла не было, а 3 800 человек, два орудия 6-й батареи 4-го артиллерийского полка, значительно усилили бы его силы. Несколько человек с приказом командиру 2-й бригады о выдвижении в Сантьяго были посланы (телеграфное сообщение уже было прервано), но они могли быть перехвачены мятежниками, несмотря на небольшое расстояния в 70 км.

Следующие трое суток стороны готовились к действиям против друг друга. К испанцам на позиции у деревни Ла -Гуасимас подошли три роты батальона Talavera (более 300 чел), отступившие накануне от Дайкири через Фирмезу и Juragua, вместе с ними и морпехами собралось 1 750 штыков, артиллерии 12 бронзовых дульнозарядных орудий в 8 см, два горных стальных орудия Круппа в 75 мм, четыре орудия Барановского и столько же митральез. Спешно делали траншеи, блокгаузы с использованием домов, позиции для орудий, было понятно, что теперь янки применят артиллерию более основательно. Генерал Линарес рассчитывал встретить артогнём, противника выходящего из дефиле между холмами со стороны Сибонея, и опираясь на свои позиции отразить его атаки силами пехоты. Он расположил свои силы так, чтоб держать под обстрелом выход из дефиле и дорогу, как артиллерией, так, и огнём из винтовок и митральез.

Американцы решили привлечь к атаке повстанцев местных генералов Calixto Garcia и Castillo, которые с силами до четырёх тысяч человек явились сюда на помощь американцам. Было решено сначала провести артобстрел позиций противника трем батареями в 12 орудий, только полевыми орудиями, осадную артиллерию ещё не выгрузили, к ним добавлялись 6 картечниц, они же митральезы, они же гатлинги на американский манер, и потом атаковать несколькими колонами позиции противника, и выбить его оттуда. Для этого было задействовано две тысячи человек из дивизии генерала Кента, и две тысячи повстанцев местных генералов Гарсиа и Кастилло. При рекогносцировке Кент убедился, что испанцы соображают в военном деле. Выход к Ла-Гуасиме был возможен через проход в пару сот метров между холмами, которые были покрыты деревьями и густым кустарником, неудобно было располагать артиллерию из-за тех же холмов и растительности, но американцы рассчитывали на дальнобойность своих орудий, которая доходила до 6,530 ярдов (5,970 м). Другого пути на Сантьяго не было, как через позиции испанцев у Ла -Гуасиме, точнее был, тропа через холмы и лес, пройти по ней тысячами людей, с артиллерией, обозами легкой возможности не представлялось. Разведка расположения сил противника велась в основном визуально, и по донесениям повстанцев, поэтому данные были весьма расплывчаты. Одни лазутчики называли численность испанцев в 1 тыс, другие в 1,5, кто-то насчитал 10 орудий , кто-то больше или меньше.

2 августа в 9 часов утра американцы из своих 3,2 дюймовых(81 мм) полевых орудий начали обстрел испанских позиций, испанцы вынуждено молчали, даже их Крупп не мог достать до артиллерии янки. Огонь велся четверть часа, разрывы снарядов были хорошо видны. Когда умолкли орудия, на дороге показались колоны американцев, точнее повстанцев, их решили пустить вперёд, давая возможность сражаться за свободу Кубы. Конечно, трудно было назвать колонами побатальонные толпы повстанцев, которые по своей сути были всегда партизанами. За ними двинулись уже внятно построенные батальоны янки, позади их шли четыре повозки с картечницами.

На дистанции в 2000 м испанцы открыли не частный огонь из двух орудий гранатами, повстанцы его терпели, и продолжали двигаться к позициям противника, из-за бездымного пороха позиции орудий были не выявлены. На 1,5 км вдруг неожиданно для американцев заговорили ещё до 12-ти орудий, хоть и били они не так часто, над колонами появились разрывы шрапнели, это в бой вступили скорострелки испанцев. Повстанцы сбавили темп движения, и их стали постепенно подпирать американцы.

Бывшим крестьянам, горожанам, буйным головам и прочему полусброду попасть под сильный обстрел гранатами, шрапнелью было явно не по душе. Так вариант боя им сразу не понравился, им было проще нападать на малочисленные гарнизоны, пикеты, разъезды, охрану блокгаузов, особенно по ночам, и одерживать над ними победы, при этом можно было пограбить местных пособников испанцев, получать помощь от борцов за свободу Кубы из Штатов. А здесь они вынуждены были идти в бой днём, ещё и под артиллерийским огнём, при этом чувствуя спиной и другой задней частью тела штыки янки позади.

Американская артиллерия пыталась затеять контрбатарейную борьбу, и подавить испанскую, но её огонь был весьма не точен и не организован, и по мере приближения своих к позициям испанцев они прекратили вести обстрел.

Не дойдя до позиций противника около километра, поредевшие ряды-толпы повстанцев остановились, часть из них залегла, другие сначала пятиться, а потом и отходить, пытаясь пройти между колонами американцев. Те кричали им: "Назад! Стойте, трусы!", посылали проклятья в сторону повстанцев, но это действовало на немногих, и вскоре зазвучали револьверные выстрелы по бегущим повстанцам. Часть местных борцов за свободу остановились и, примкнув к американцам, пошли с ними дальше, другие залегли, остальные уже бежали прочь с поля боя. Видя такую ситуацию, испанцы перенесли огонь своей артиллерии на американцев, до позиций противника оставалось уже метров 700. Янки по команде своих офицеров ускорили шаг, который постепенно переходил в бег, дистанция стала быстро уменьшаться, в ответ зазвучали винтовочные залпы испанцев, их пушки перешли на картечь, и вновь заработали "адские кофемолки". Такой плотный артиллерийский и ружейный огонь со стороны диего стал для американцев очень неприятной неожиданностью. Передовые их подразделения остановились в метрах 200-х, некоторые группы поближе, стихийно залегли, вступив в стрелковый бой с испанцами, позади идущие части сбавили темп движения, часть остановилась, став удобными целями, тем самым навлекая на себя огонь артиллерии испанцев, одни из них тоже залегли, другие стали отходить. Так продолжалось около четверти часа.

Наблюдая такое положение дел на поле боя капитан 1-го ранга, командир батальона морской пехоты Се́рхио Рамос Гарси́я, отдал приказ своим бойцам: "Примкнуть штыки! Приготовиться к штыковой!", который был передан по цепочке. Через несколько минут первым поднявшись на бруствер траншеи, вскинув саблю, и закричав боевой клич испанцев "Сантьяго!!!", повёл своих морпехов врукопашную. Видя хлынувшую массу людей в морской форме из траншей в сторону противника, роты гарнизона Сантьяго и батальона Talavera, через несколько минут тоже уже шли в штыковую атаку ревя сотнями глоток испанский боевой клич: "Сантьяго !!!"

В штыковом бою испанцы очень доходчиво объяснили янки, что значит иметь дело с европейской армией, пусть и не первого эшелона по оснащенности, вооружению и снабжению, но которая имеет многовековую историю с множеством больших побед на своём счету. Ведь штыковой бой пехоты отчасти был рождён испанской дестре́зой и терцией. Резня в рукопашном бою для испанцев вышла славной. Американская армия созданная на основе добровольцев из гражданской милиции и добровольцев вообще, многие из которых винтовки взяли в руки впервые только в армии, не может серьёзно противостоять регулярной армии если они примерно одного уровня по вооружению и оснащению, а в штыковом бою тем более, и тем более с испанцами, у которых многие мужчины и в мирной то жизни не расстаются со своим верным навахо.