Испано-американская война в мире императора Владимира

ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ВОЙНА В МИРЕ ИМПЕРАТОРА ВЛАДИМИРА

Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. "Император Владимир" Максимов Рустам Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну.

В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского

ПРОЛОГ

Великий князь Владимир Александрович предсказал испано-американскую войну ещё в 1897 г. Он предлагает Вел Кн Алексею Александровичу, получить с неё бонусы себе лично, другим участникам и Отечеству конечно.

На одной из встреч с Вел Кн Алексеем Александровичем великий князь Владимир Александрович предлагает ему вариант продажи старой морской артиллерии Испании. Получается % ВК Алексею Александровичу с продажи и % с заказов новой арты для флота. Плюс слава радетеля во благо Империи. ВК Алексей Александрович не против такой схемы и особенно если ему будет % с этого в карман, но если Николай 2 будет не против. ГГ (Великий князь Владимир Александрович) в частном порядке и в тайне и не раскрывая себя, через посла Испании в России, уверяя его в том, что после этого его карьера резко пойдёт вверх, передаёт послание королеве-регенте Испании, премьер-министру Сагасте, морскому министру и П.Сервере, а том, что янки готовят провокацию на Кубе. Он не помнит название корабля, точно знает, что он взорвётся в Гаване и последующую агрессивную реакцию американцев. И ещё пишет, что Армада Эспаньола ( военный флот Испании) по уши в дерьме и особенно дерьмовая у неё её артиллерия. И ЕЩЁ О ТОМ, ЧТО НИ КТО Испании из европейских держав не окажет помощь, оставив её один на один с САСШ (США). Тем самым подготовив почву для успешных переговоров о продаже вооружений Испании и территорий России.

ИЗ РОССИИ С ЛЮБОВЬЮ

Великие князья оживлённо обсуждали нюансы поставки в Испанию морской артиллерии, которая снималась с вооружения российского флота в связи с принятием новых орудий . Поначалу высокородные дельцы намеривались предложить испанцам широкий спектр артсистем, однако быстро выяснилось, что флот располагает скромным количеством устаревших восьми— и шестидюймовых пушек, теоретически подлежащие списанию. Прочая артиллерия, по сути, представляла собой металлолом четвертьвековой давности, который можно было спихнуть каким-нибудь африканским племенам, но никак не потомкам конкистадоров-завоевателей Америки.

Вздохнув, 'семь пудов августейшего мяса' констатировал, что испанцам придётся довольствоваться небольшим количеством более-менее современных орудий и устаревшими минами Герца. Владимир Александрович слегка огорчился, но пообещал наскрести в арсеналах армии некоторое количество крупнокалиберных мортир и пушек, пригодных для береговой обороны. Плюс, всякий старый хлам, вроде митральез и 'берданок' с несколькими боекомплектами на каждый ствол.

После взрыва и гибели американского корабля "Мэна" в Гаване, русского посла в Испании, тайного советника Дмитрия Егоровича Шевича, через день после событий пригласили на встречу к Государственному министру Испании, Пио Гульону Иглесиасу. Понимая, что в такой ситуации министр будет занят чрезвычайно, Д.Е. Шевич был весьма удивлён. Ещё больше он удивился, когда сеньор Иглесиас, быстро отработав положенный дипломатический этикет, спросил у него какого мнения придерживается Российская империя, в случае с гибелью "Мэна", и как оценивается поднятая шумиха в американской прессе с обвинениями Испании в гибели корабля. Инструкций из Петербурга по этому поводу Шевич ещё не получил, поэтому ответил дипломатично. "Российская империя надеется на объективные результаты расследования этого трагического происшествия. Что возобладает здравый смысл, и отношения между королевством Испания и САСШ нормализуются". Сеньор Иглесиас с ним согласился, на этом встреча и закончилась.

После этой встречи Дмитрий Егорович Шевич составил отчёт о прошедшей встречи Певческому мосту, и попросил указаний о том, как дальше выстраивать отношения с испанцами, имея понимание, что их конфликт с САСШ будет только усиливаться в ближайшее время.

Ответ оттуда пришёл почти молненосно, через два дня, причём от самого Михаи́ла Никола́евича Муравьёва, министра иностранных дел Российской империи на тот момент.

Ответ был таков, что Д.Е. Шевич прочёл его ещё раз. "Официально заявлять о нейтралитете России, выражать надежду на скорейшее мирное разрешение конфликта между королевством Испанией и САСШ. Но, при этом подготовится для ведения активных переговоров с испанской стороной, о возможной продажи России вооружений Испании, и других вопросов которые могут возникнуть в ходе переговоров. Это должно быть сделано максимально неофициально".

Вскоре после этого начался торг. Испанцам предлагали орудия на выбор, калибр 203 мм (8 дюймов) длина ствола 35-ть калибров и калибр 229 мм ( 9 дюймов) длина ствола 35-ть калибров , доны выбрали 9 дм35, дороже, но солидней и мощнее. Испанцы к своему удовольствию получили восемь таких орудий, которые были сняты в Пирее с русских броненосцев "Николай I" и "Александр II". Русским это было выгодно, броненосцы планировали в ближайшее время уводить на Балтику для капитального ремонта и модернизации, в том числе и артиллерии. Продав испанцам недорого, но и не дешево старые орудия, русские получали деньги на заказ новых 8 дюймовых орудий для своих броненосцев. Они получали деньги, испанцы орудия главного калибра для своих четырёх броненосных крейсеров. Орудия которые 100 % могут стрелять, в отличии от их родного Онторио. Крейсер "Император Карлос V" остался со своим родным главным калибром в 280 мм, русские орудия в 9-ти дюймовки испанцы на него не хотели ставить. Поэтому решили выбрать из снятых с крейсеров типа "Инфанта Мария Терезия" орудий ГК (тоже в 280 мм) максимально исправные, и установить их на "Карлоса". Получив боеспособный главный калибр для крейсеров, у испанцев возник соблазн по "Пелайо" — единственному более менее современному эскадренному броненосцу в составе Армада Эспаньола, желание поменять его главный калибр, на русские 12 дюймовые орудия. Выбор был невелик, орудия в 12 дюймов (305 мм) в 30 калибров длина ствола и в 35 калибров. Донам конечно нравилось орудие в 35 калибров, оно новее, мощнее, но 4 из них были на "Наварине", а он был в пути на Дальний Восток, шесть орудий на броненосце "Георгий Победоносец" и ещё шесть на "Чесме", но снимать их главный калибр, и вместо 35 калибров ставить новые 12 дм орудия в 40 калибров смысла не было. Заказывать и ждать изготовления долго, да и новые эбры больше нуждались в новых орудиях, чем относительно новый и одновременно уже устаревший "Георгий Победоносец". Оставались ещё 12 дм в 30 калибров, на броненосцах Николай I и Александр II, но тут уже русские не рискнули оставлять свои корабли без главного калибра, с которых и так уже сняли часть артиллерии.Поэтому с ГК "Пелайо" было решено поступить так, привести в порядок, в меру сил и возможностей 320 мм орудия и боекомплект к нему, проверить 280 мм, и по надобности заменить или отремонтировать за счёт снятых 280 мм-х орудий с крейсеров.

Со средним калибром испанцы сначала встали в позу. " Как ? Нам русские предлагают свои старые 6 дм (152 мм) всего в 28 калибров !!!" Они гордо заявили: "Мы купим современные орудия у Круппа, Армстронга, французов или той же Шкоды !!!" Через декаду уже менее гордые доны, узнав о ценах и сроках поставок у этих фирм вернулись к переговорам с русскими. Тем более, что русские их уверили, что в зарядах у 6"28 порох уже не дымный, а бурый. А вес и скорость снарядов для такого орудия вполне приемлемый. Но, главную роль сыграло, что русские предлагали быструю поставку, невысокую цену и двойной или тройной БК и ЗИП. Испанцы решили купить 36 орудия 6 дм28, чтоб полностью перевооружить свои броненосные крейсера типа Инфанта и "Императора Карлоса V-го". На волне успеха от сделок испанцы подняли вопрос о продажи всё-таки современной артиллерии, то есть 6 дм орудий Канэ, для своих флагманских кораблей, "Пелайо" и "Инфанты Марии Терезы", тем самым показав, что деньги у них всё таки есть. Но, и как в случаи с 12 дюймовыми орудиями, русские были вынуждены отказать испанцам в орудиях Канэ, но ... переговорив по телеграфу с Петербургом, предложили компромисс.Русские продадут для "Пелайо" и "Инфанты Марии Терезы" 6 дюймовые орудия ... в 35 калибров. По 8 орудий с уходящего "Николая I" на Балтику, и идущего с Дальнего Востока туда же "Адмирала Нахимова", плюс два орудия с канлодок "Запорожец" и "Черноморец" и четыре орудия с "Александра II", итого 22 орудия. Испанцы здесь даже получали выгоду. Легкие снаряды от орудия 6 дм35 полностью подходили к 6 дм 28, так же можно было уменьшить заряд от первого орудия и использовать для второго или наоборот, увеличить заряд от 628 для 635, состав пороха в зарядах совпадал. Итог такой стандартизации, привёл к тому, что сделка по шестидюймовым в 35-ь калибров состоялась.

По большой просьбе испанских моряков (и отдельную плату) русские вместе с орудиями, передали и ПУАО (приборы управления артиллерийским огнём), дальномеры-микрометры системы Люжоля-Мякишева. Они были уже хуже современных дальномеров Барра и Струда, но для испанцев и это было как манна небесная !

Если вопрос с корабельной артиллерией для испанцев с помощью пресвятой Девы Марии или без неё был относительно решён, то после ревизии морских арсеналов и складов на предмет наличия там морских мин и торпед испанские моряки могли только грязно ругаться по направлению своих больших флотских начальников. Имея на вооружении две системы морских мин, Бустаманте и мины системы Матисона, испанцы по факту их не имели.

Мин было мало, а имевшиеся было в большинстве своём не годные для применения. Поэтому проданные русскими 128 морских мин с их кораблей было уже для испанцев много, хоть они и были уже устаревшими минами Герца обр.1876 года. Позже доставили из России ещё 172 мины, в сумме это дало 300 мин, для испанцев это уже по -настоящему много. Получив доступ к таким богатствам, и невысоким ценам, испанцев охватила "покупная лихорадка", и поэтому они купили у русских с кораблей уходящих на Балтику, шесть аппарата для самоходных мин Уайтхеда в 381 мм и 23 торпеды к ним. Русские были не против, ведь они были уже устаревшего типа.

Русские так же неожиданно, как с вооружением для флота, предложили к продаже в ассортименте и для береговой обороны и армии, не самое современное, но неплохое, недорого, и главное очень вовремя. Как говорили сами русские, "дорога ложка к обеду", при этом часто упоминая почему-то про петуха, гром, мужика и святое распятие.

Для береговой обороны было предложено, шестидюймовые (152 мм) орудия в 120 пудов, девятифунтовые (107 мм) как морские, так и крепостные. Для армии русские десантные пушки, четырёхфунтовую полевую пушку. И почему-то 6 дюймовые медные старые мортиры, но казнозарядные и со стальными затворами. При этом русские говорили о Кубе, что именно на Кубе эта артиллерия может очень пригодиться, вероятно, зная о сильной нехватке на Кубе современной артиллерии у испанцев. И что ещё больше удивило испанцев, им предлагали купить, ... митральезы калибром под русский 4,2-линейный патрон и хоть 10 тысяч патронов к каждой !!! Много русские артиллерии не предлагали, за исключением мортир, пушек Барановского, 9-ти фунтовых морских орудий и митральез.

По две батареи в восемь орудий, 6-ти дюймовых орудия, девятифунтовых крепостных и батарейных и четырехфунтовых полевых орудий. Испанцам это было выгодно. Купив у русских артиллерию для береговой обороны и армии, позволяло резко усилить свою артиллерию на Кубе, при этом не уменьшать количество артиллерии в самой Испании. Вдруг американцы придут к её берегам.

В итоге было принято решение купить у русских, по одной батареи 6-ти дюймовых, 9-ти фунтовых крепостных и батарейных , две батарей 4-х фунтовых полевых орудий с двумя полными боекомплектами. Их можно было разбить на батареи в четыре орудия, и получить, таким образом, в два раза больше батарей. Пушки Барановского купить с кораблей то есть шесть орудий. Мортир несмотря на дешевизну испанцы приобрели всего две батареи, в шесть орудий, а вот митральез или скорострельных пушек обр.1871 г. системы Гатлинга — Горлова, 12 орудий и по пятнадцать тысяч патронов к каждой, потому-то, что русские продали им три патрона по цене одного.

Комплектовать личным составом новые батареи было решено, за счёт артиллерийских частей, которые находились в Испании. Решили привлекать для этого, наиболее подготовленных рядовых, ефрейторов (Soldado de Primera), капралов (Cabo), сержант (Sargento) и офицеров, чтоб получить максимальный результат в случаи участиях новых батарей в боевых действиях.

Из-за неожиданного предложения России о продаже вооружений Испании, и подтвердившийся информации от русских, что Испании из великих держав, никто не захочет помогать по-настоящему, а янки без сомнения взяли курс на войну. Потомки великих мореплавателей и завоевателей к середине марта 1898 г, немного успокоились, перестали метаться в безнадёжных поисках поддержки у Европы и даже у римского папы против САСШ, и решили готовиться к войне. Решив в силу новых обстоятельств оценить свои шансы в войне с янки, и прежде всего в войне на море.

Один эскадренный броненосец, два старых как бы броненосца, пять броненосных крейсеров с обновлённой артиллерией, три бронепалубных крейсера 2-ранга в 1 тысячу тонн, шесть безбронных крейсера 1-го ранга не больше 3,5 тыс тонн, три из них деревянные, шесть безбронных крейсеров 2-ранга в чуть более 1 тысячу тонн, восемь торпедных канлодок (но, некоторые в достройке), "Деструктор", шесть новейших контрминоносца (лучших в мире на тот момент), десять миноносцев 2-класса, всё это против флота САСШ. А точнее: четырёх эскадренных броненосцев, броненосца 2-го класса, двух броненосных крейсеров и 15 бронепалубных крейсеров. Это без мониторов и больших канонерских лодок, которых у американцев было не мало. Увы, шансов выиграть войну не было, слишком не равны были силы противников по всем статьям, экономика, судостроение, финансы, население, состав и численность флота. Только в броненосных крейсерах, минных кораблях и численности армии у Испании было преимущество. Значит им оставалось проиграть максимально достойно, другого выбора не было.

И несмотря на это испанцы начали раскачиваться и готовиться к войне. Для экономии денег приостановили процесс покупки судов для вспомогательных крейсеров, их решили отодвинуть на второй план, и если покупать, то не столько, сколько планировали изначально. На первый план выходила задачи по перевооружению кораблей на русскую артиллерию, максимальное ускорение ремонта и ввода в строй "Пелайо" и "Императора Карлоса", по возможности крейсера "Альфонсо XIII", минных крейсеров которые достраивались в Ферроле, собирание в Испании всех боеспособных кораблей, боевая подготовка флота и подготовка к переходу на Кубу. Деньги у Испании на покупки вооружений и эти мероприятия, как не странно были. У неё было не менее 1,5 млн.фунтов стерлингов или 75 млн.песет или 14 190 000 рублей. По стране вновь была объявлена подписка на сбор денег для флота, часть средств перекинули из бюджета армии. В итоге это дало ещё несколько десятков миллионов песет.

После истории с продажей вооружения, русксие вновь удивили . Помощник русского посла на одной из встреч в кулуарах озвучил предложение, о том, что в России есть богатые люди которые, своими богатствами желают послужить для благо Отечества. И эти люди готовы купить у Испании, какие— либо острова на Филиппинах и Тихом океане в частное владение. И они выразили готовность вести переговоры об этом хоть завтра. То есть испанцы могли заработать деньги сейчас на том, что завтра они могут потерять. Это было более, чем выгодное предложение, и переговоры начались. Речь шла об островах Линапакан или Балабаке и Гуаме.

А тем временем Испания собирала силы своего флота в кулак, и начала его готовить к войне в меру своих сил и возможностей. Крейсер "Бискайю" вместе с однотипным "Альмиранте Окендо" были срочно вызвали из Гаваны в Испанию, причём сразу в Бильбао, где они и были построены. К началу второй декады апреля крейсера пришли в Бильбао, и сразу встали на ремонт и перевооружение.

Флагману Практической эскадры под флагом контр-адмирал Паскуаля Серверы, крейсеру "Инфанте Терезе" было приказано срочно идти в Кадис с островов Зеленого Мыса. Прозвучал стоп-приказ об отправке из Испании на Пуэрто-Рико флотилии из трех минных крейсеров и трех миноносцев под конвоем вспомогательного крейсера. Минный крейсер "Термаррио" вызвали, даже из Рио-де-Жанейро, и направили в Кадис, куда он дошёл в середине апреля.

Маршалу Бланко, генерал -губернатору Кубы и адмиралу Manterola начальнику адмиралтейства в Гаване было приказано максимально быстро по возможности привести в порядок малые крейсера "Инфанта Исабель" и "Конде де Венадито" и две торпедные канлодки из четырёх, которые находились в Гаване, Nueva Espana и Vicente Vanez Pinzon перевести в Сьенфуэгос. Ускорить ремонт безбронного крейсера 3-го ранга Magellanes, и срочно ввести его в строй, малый крейсер "Исабель II" стоявший в Сан-Хуане было принято решение оставить на месте. На Филиппины так же ушло распоряжение срочно приводить корабли в боеспособное состояние. Пришедшие в Испанию корабли было решено распределить, между верфями Кадиса, Картахены, Эль-Феролля и Бильбао. Чтоб максимально ускорить их ремонт и перевооружение.

Перед Николасом Фустером, директором верфи "Вея-Мурхия, Норьега и Ко" в Кадисе была поставлена сверхзадача, максимально быстро ввести в строй броненосный крейсер "Император Карлос V" провести его перевооружение на русские 6 дюймовые (152 мм) в 35-ть калибров и отобранные орудия Онтории для главного калибра, тем более, что все оговоренные сроки ввода в строй корабля были уже неоднократно фирмой просрочены.Такая же, только уже просьба ушла в Тулон, где на модернизации стоял единственный полноценный броненосец Испании, "Пелайо", где ему уже заменили котлы, и сняли среднюю артиллерию в ожидании установки новой. Ему спешно поставили орудия главного калибра, и он ушёл из Тулона в Картахену, и 1 апреля он уже встал у стенки, чтоб продолжить работы и получить свою новую артиллерию среднего калибра.

Надежды на вступление в строй бронепалубного крейсера "Альфонсо XIII" пришлось оставить. Контр-адмирал дон Мануэль де ла Камара-и-Ливермур, который был поставлен во главе комиссии которая была ответственная за материально-техническую подготовку флота, в отношении "Альфонсо XIII", категорично заявил: "Не уверен, что он когда-нибудь сможет выйти в море". Эта же комиссия решила судьбу броненосных ветеранов испанского флота, "Нумансии" и "Виторио". Их признали годными для участия в войне, второй броненосец был признан годным после ремонта корпуса. "Нумансию" же пока придали к "Пелайо" и получился отряд броненосцев, по крайней мере, для газет. Старые броненосцы проходили модернизацию во Франции, там были заменены машины, котлы и всё оборудование, сняты тяжелые мачты и парусное вооружение. В качестве вооружения установлены 4-164 мм, 8-138 мм, 3-120 мм, орудия явно не для броненосцев, но у них был большой плюс, это были относительно современные французские орудия.

Шестерку новейших контрминоносцев, "Дескрутора" и канонерские торпедные лодки, минные крейсера или авизо было решено собрать в Кадисе, чтоб начать формировать два отряда минных кораблей. Командиром был поставлен над отрядом, и его 1-м дивизионом (контрминоносцев) капитан 1-ранга дон Фернандо Вильямил, а командиром 2-го дивизиона (минные крейсера) — капитан 1 ранга Хосе Барраса. Дона Фернандо Вильямила испанцы искреннее считали идейным отцом "Дескрутора", который, по их мнению, и стал родоначальником контрминоносцев как класса кораблей.

Русские моряки с бортов своих кораблей с легкой завистью смотрели на этих хищных красавцев, и после просьбы их посетить, получили приглашение на флагманский "Фурор". Где сам Фернандо Вильямил, на хорошем английском, рассказал и показал русским всё, что они хотели узнать об его кораблях. Русские остались под впечатлением, особенно от скорости и вооружению испанских кораблей, хотя отметили про себя, слабое минное вооружение, всего два минных аппарата и с минами в 14 дюймов.

Худо бедно, но механизм Армады Эспаньолы, начал приходить в активное движение, чего уже не было много-много лет. И думающим участникам этого движения, прежде всего офицерам флота, становилось понятно, чтоб без высшей монаршей воли, всё бы двигалось намного медленнее, и спросу за промахи и ошибки было меньше.

По неизвестным им причинам ситуация стала меняться к лучшему. Пришли русские со своей помощью, большие начальники стали более требовательные к исполнителям, стали больше обращать внимания на реальные дела, а не красивые речи. Это у тех испанских моряков, которые служили не за престиж и деньги, а за честь и совесть вызывало оптимизм и надежды, но зная проблемы флота не понаслышке, они возвращались к реальности. Они понимали, что взялись активно готовить флот к войне слишком поздно, и слишком мало оставалось до войны время. Если судить по тону, который взяли американцы. Но, испанские моряки опирались на принцип, "Eso debería haberse hecho desde hace tiempo, pero más vale tarde que nunca." (Это необходимо было сделать уже давно, но лучше поздно, чем никогда.)

Русские корабли, броненосец "Николая 1" и броненосный крейсер "Адмирал Нахимов", в первых числах апреля зашли в Кадис. Были сделаны официальные визиты с обеих сторон, обговорены моменты по передачи вооружений, боекомплекта и оборудования с этих кораблей, испанцам. Общая работа началась.

Общение между русскими и испанскими моряками в ходе передачи орудий, матчасти, инструкций, и. т д становилось всё теснее, благо многие испанские офицеры владели английским языком. И они стали более внимательно смотреть на опыт русских моряков, в силу профессионального интереса и осознания, того, что Испании может грозить война в ближайшее время. Испанцы проявляли интерес не столько с истории России и русского военного флота, всё же пусть и поблекшая слава их Испании и её флота, позволяла им смотреть на историю России и русского флота с некоторым оттенком превосходства, а прежде всего к практическим моментам.

Был явно виден интерес к методам боевой подготовки артиллеристов, минёров, способам пристрелки, ведении артиллерийского огня на поражение, борьбе за живучесть, применении в бою минных кораблей (большинство испанских офицеров с удивлением узнали, что впервые самоходные мины в бою применили именно русские против турок, а не эти чертовы англичане !!!), то есть обращали внимание на то, чего, так не хватало последние не то, что годы, десятилетия испанскому военному флоту.

По просьбе испанцев и совместно с ними были составлены и переведены на английский, испанский инструкции для обслуживания орудий и таблицы стрельбы. Проведены русскими офицерами и комендорами для испанцев несколько занятий.

В ходе общения официального и уже не очень, в ресторанах и других привлекательных местах, испанцы узнали от русских про стволиковые стрельбы, это было для них почти, что откровением !!! Комплекты и инструкции для стрельб были испрошены испанцами, и получены ими.

Ещё одним подарком всевышнего испанцы посчитали, то о чём им рассказали и показали русские моряки. Учение о непотопляемости и методах борьбы за живучесть корабля и ... пластырь Макарова !

Как они потомки Магеллана, создатели могучих флотов, не смогли додуматься до этого сами ! Даже не канальи англичане сделали это, а русские, которые военным флотом обзавелись всего двести лет назад.

Придя с Сан-Винсенте (островов Зеленого Мыса) на "Инфанте Марии Терезе" в Кадис, командующий Практической эскадрой контр-адмирал Паскуаль Сервера-и-Топетэ, был мало сказать удивлён, он был поражён ! Сначала его удивил приказ о срочном его прибытие в Кадис. И теперь он видел ЭТО !!!

Военный порт, верфи бурлили жизнью, в порту стояли канонерские торпедные лодки, контрминоносцы, "Дескруктор", миноносцы, как рассказали адмиралу на "Императоре Карлосе" шли работы с рассвета до темна. В арсеналах Кадиса так же был аврал. По докладам и рассказам своих офицеров и офицеров с других кораблей, он узнал о том, что срочно вызваны с Кубы остальные крейсера. "Пелайо", "Нумансия", "Виторио" так же идут после прерванного ремонта в Тулоне домой.

И главное..., что русские продают им своё вооружение, и со дня на день в Кадис придут их броненосцы, броненосный крейсер и транспорты для его передачи .

Паскуаль Сервера ещё раз убедился, что Бог есть, и он слышит его молитвы, и то, что Испания решила готовиться к войне всерьёз.

Когда русские прибыли, адмирал Паскуаль Сервера многое увидел и узнал сам, о русском флоте, его кораблях, вооружении, и главное об офицерах. Посетив их с визитами и пообщавшись не раз лично с командиром русского броненосца "Николай I", капитаном 1-го ранга Дмитрием Густавовичем фон Фёлькерзамом и капитаном 1-го ранга Николай Ивановичем Небогатовым, командира крейсера "Адмирал Нахимов", а так же их офицерами. Плюс к этому адмирал Сервера поручил своему адъютанту собрать всё возможную литературу об истории России, ёе флоте.

И у контр-адмирала Паскуаля Серверы, который был на тот момент считался наиболее авторитетным адмиралом в Армада Эспаньола, после всего увиденного, услышанного и прочитанного возник вопрос, который он хотел задать русским офицерам: "Как вы бы вели войну против какого-либо неприятеля, имея такие силы и возможности как Испания сейчас?"

Да, он испанский моряк, адмирал, а за Испанией стоит великая слава её моряков, и он как испанец этим гордиться!

Но, он был когда-то, хоть и недолго морским министром, и при всём своём желании, авторитете, влиянии, связям не смог пробить хотя бы частично свои предложения по реформе флота, остановить процесс урезания финансирования флота. Он то, точно знал, что из себя реально представляет Армада Эспаньола, а не то, что о чём говориться на бумаге, в красивых речах высших офицерах флота и политиков. Об этом он писал в своих письмах уже несколько лет своему родственнику и высокопоставленным лицам в правительстве. Испания имела флот, где если считать только состоящих на действительной службе офицеров флота, где приходилось почти по 4 адмирала на один корабль и 5,5 офицеров !!!

Нужен был повод для встречи, где мог бы состояться разговор, профессионалов, военных моряков. И он вскоре появился, и был он официальный.

В Кадисе, куда пришли русские корабли было решено, организован официальный приём для русских моряков со стороны флота Испании, губернатора Андалусии и главы города. И кроме того из Мадрида местным властям пришло ясно указание, что необходимо создать максимально благоприятные условия для русских моряков во время их пребывания в Кадисе.

Приём было решено дать между православной Пасхой и католической, то есть между 5 и 10 апреля, решили 7 апреля.

На приём были приглашены всё русские офицеры, с принимающей стороны были губернатор, глава города, его лучшие люди, и конечно все высшие офицеры флота Испании, и командиры военных кораблей, которые в тот момент находились в Кадисе. Высшие военные и гражданские чины порта и верфей Кадиса.

Приём проходил в резиденции губернатора, на парадном входе русских моряков встретили вывешенные государственные флаги России и Испании, а так флаги флотов. Оркестр исполнил гимны двух стран, губернатор зачитал приветственное послание от королевы-регента, один из множества испанских адмиралов приветствовал русских моряков от имени Армада Эспаньола. Старшие офицеры были представлены губернатору, главе города, ряду испанских адмиралов, в том, числе и Сервере, и ещё многим важным лицам.

От имени русских с ответным словом выступил командир эскадренного броненосца капитан 1-го ранга, Дмитрий Густавович фон Фёлькерзам.

Русские офицеры просто утонули в атмосфере открытости и благожелательности со стороны испанцев, все им улыбались и говорили на английском и испанском слова приветствия. Поздравляли с пошедшей Пасхой, русские отвечали в ответ. Многие молодые офицеры выглядели растеряно и смущенно, многие из них никогда ещё не были на официальных приёмах, да ещё и таких масштабных.

После официальной части, все были приглашены за столы. И русские моряки отметили, что здесь русские и испанцы очень похожи. Столы как говориться ломились от различных блюд и напитков.

В ходе застолья были подняты тосты за монархов обоих стран, за славу военных флотов, за русско-испанскую дружбу. И после этого приём стал менее официальным, начались танцы, и для русских офицеров было с кем, как говориться разгуляться. Десятки прекрасных, красивых и прочих сеньорин, взглядами, хитрыми женскими уловками можно сказать зазывали к себе молодых русских моряков. И как говориться они нашли друг друга.

Надо заметит, что ещё не старые старшие офицеры русских кораблей, тоже не отказали себе в удовольствии, немного потанцевать, правда, в силу возраста и статуса, всё-таки с сеньорами. И после нескольких туров танцев, собрались у столов с фруктами и напитками. Там и застал их адмирал Роксас. Он обратился к русским офицерам:

— "Как вам господа, испанское гостеприимство ? Сравнимо ли с русским ?"

-"Конечно, господин адмирал ! Мы не ожидали такого размаха !", — ответил Небогатов.

-"Для, друзей Испании, Испания отдаст, почти всё ! Но, может, стоит нам, тем, кто постарше тех, кто помоложе остаться развлекаться?,— спросил адмирал.— А нам, предаться более спокойным занятиям, напитки, беседы, сигары. Не откажите мне и моим компаньонам", -предложил Роксас.

-Как можно, отказывать в приятной беседе старым хорошим знакомым !,-ответил Дмитрий Густавович фон Фёлькерзам.

— Мы с адмиралом Роксасом, знакомы ещё с 1896 года, когда наш "Николай" был в водах Филиппин, и заходил в Манилу. И вот вновь нас свела судьба, но уже в самой гостеприимной Испании ,-обратился он с объяснениями к русским офицерам.

-Тогда, прошу за мной, господа офицеры !, -сказал Роксас, и пригласил русских моряков следовать за собой.

Они прошли через часть зала, отвечая на приветствия испанских и русских моряков, и других участников приёма. Пройдя, через какие-то комнаты, они вошли в большую комнату, где тоже был накрыт стол, стояли мягкие стулья, на столиках стояли напитки, вазы с фруктами и печеньями, коробки с сигарами.

В комнате находились, контр-адмирал Паскуаль Сервера, контр-адмирал дон Мануэль де ла Камара, адмирал Санчес Оконьи, капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас и Палау, командир "Инфанты Терезии", капитан 1 ранга Хосе Мария Хименес Франко командир "Императора Карлоса V-го", капитан 1 -ранга Фернандо Вильямил, капитан 1 ранга Луис Павия, капитан 1 ранга Хосе Феррандис, капитан 1 ранга Хосе Барраса и ещё несколько капитанов 1-го ранга.

"Четыре адмирала, один из них Сервера и одни каперанги. Вряд ли будет просто разговор о русско-испанской дружбе и дегустация испанских вин",— подумал Фёлькерзам, посмотрел на Небогатова, тот спокойно ответил кивком.

К подобной ситуации, командиры русских кораблей были готовы, даже можно сказать готовились. Благо справочник "Военные флоты" ("Военные флоты и морская справочная книжка на 1895 год") от издательство ВК Александра Михайловича были у них на полках в их каютах, так же они собрали всё возможные материалы по Вест-Индии и Филиппинам на русских кораблях. Да, и как военным морякам им было самим интересно поразмышлять о возможных действиях Испании и САСШ на море, если война между ними всё-таки случиться.

Перед уходом в Кадис, контр-адмирал П.П. Андреев, который командовал силами флота в Средиземном море, проинструктировал их. Сказав, что они и их команды должны оказать всемерную помощь испанцам. Не ограничиваться только передачей вооружения и боекомплекта. И показал бумагу на своё имя, где прописывалась эта убедительная просьба от Управляющего морским министерством, и самого генерал-адмирала, и почему-то великого князя Владимира Александровича. Хотя уже и Небогатов знал, что в последние месяцы ВК ВА буквально заменил собой своего брата, генерал-адмирала, занимаясь делами флота.

Их ещё раз представили присутствующим офицерам адмирал Роксас, ещё раз рассказал всем, об истории знакомства с Д.Г. Фёлькерзамом, и предложил выпить за новую встречу со старыми друзьями, и отказаться раз они в неофициальной обстановке от "их превосходительств". Его, конечно, поддержали, и русские моряки ещё раз оценили отличное испанское вино, хотя ценители вин они были не охти какие.

В ходе начавшегося разговора испанские офицеры, спрашивали русских о своих и их кораблях, вооружении кораблей, интересовались особенностями службы, как проходят океанские переходы, как часто проводятся артиллерийские и прочие учения. Ещё раз, про себя отмечая знания, опыт и открытость русских моряков. И в ходе общего фона беседы на понятные и близкие морякам темы, прозвучал главный вопрос встречи.

-"А как по-вашему мнению, действовало бы русское командование, если сложилась бы ситуация схожа с той в которой сейчас оказалась Испания ?". Вопрос прозвучал из уст капитан 1 ранга Виктора Мария Конкас и Палау, командира "Инфанты Терезии".

В комнате установилась полная тишина, все смотрели на русских моряков. Небогатов посмотрел на Фёлькерзама, и, получив кивком головы его согласие начал первым.

-"Вы господа, знаете что крейсер "Адмирал Нахимов", которым я имею честь командовать, идёт с Дальнего Востока на Балтику,— начал говорить русский моряк.

-И именно в этой части мира, положение России и Испании схоже. Россия имеет на Дальнем Востоке удаленные от центра владения и порты, Владивосток и теперь ещё и Порт-Артур. Так же как и Испания имеет далеко от себя Филиппины, острова в Тихом океане и Кубу с Пуэрто-Рико. Для России и Испании путь на Восток может быть перекрыт англичанами, -сказал он.

При упоминании англичан, испанские офицеры недобро ухмыльнулись, а некоторые губами отправили им "наилучших пожеланий".

-"Из-за этого и в силу удаленности Россия получает изолированные друг от друга районы боевых действий, что затрудняет или делает невозможным маневрирование силами флота. Так же как и Испания в случаи с войной с САСШ, -продолжал излагать свою мысль Небогатов.

-"Господа!",-обратился к русским офицерам всё тот же командир "Инфанты Терезии".

-Как вы считаете, война Испании и САСШ неизбежна ?",— напрямую спросил он.

-Мы военные моряки, и политика не наше дело,— ответил Фёлькерзам.— Но, скажу своё мнение. Скорее всего ... да !"

Испанцы зашумели, и уже не стесняясь, посылали проклятья вслух, уже в адрес американцев.

-Тише, господа ! — громко сказал, адмирал Сервера.— Давайте продолжим слушать наших уважаемых гостей!"

Испанцы быстро замолчали, и Сервера знаком предложил Фёлькерзаму продолжать.

-"Мuchisimas gracias, senor адмирал, — сказал Фёлькерзам, вызвав одобрительные знаки среди испанцев.

-"САСШ, слишком много сделали и вложили денег, по крайней мере я знаю про Филиппины, чтоб эта война случилась. Даже пошли на гибель своего "Мэна" в Гаване", -завершил он свою мысль .

-"То есть Вы считаете, что янки сами взорвали свой корабль !?,-спросил адмирал Сервера.

-"Господин, адмирал, -обратился Фёлькерзам,-мы всё здесь военные моряки, в немалых званиях, с опытом, и знаем сколько нужно взрывчатки, чтоб так быстро утопить военный корабль почти в 7 тысяч тонн, который имеет водонепроницаемые переборки и двойное дно". Испанцы в знак согласия закивали.

-"Но, это только моё частное мнение !, -громко сказал Фёлькерзам.

— Надеюсь, никто не стенографирует нашу беседу ?",-улыбнувшись, спросил он.

-Нет, нет !!!,— громко заговорили испанцы.

-Разве такое возможно, когда беседуют друзья, — сказал адмирал Роксас.

-Господа офицеры, я предлагаю выпить за дружбу военных флотов России и Испании,-продолжил он. Были наполнены и подняты бокалы, прозвучали виваты в честь флотов России и Испании.

— Мы просим вас продолжить, господин, 1-ранга, обратился к Небогатову, адмирал Сервера.

-Спасибо, господин адмирал, -ответил тот.

-Главный театр войны, на мой взгляд, это — Куба. Именно там, американцы смогут собрать свои главные силы флота и армии для захвата в первую очередь Кубы, потом и Пуэрто-Рико. У них рядом с Кубой, Ки-Уэст, Флорида, Новый Орлеан, Пенсакола. Это им даёт преимущество. Возможность собрать в кулак свои силы флота, и установить блокаду Кубы, для флота военного и торгового,— обводя взглядом испанцев говорил Небогатов.

-Поэтому, если Испания пошлёт свой флот на Кубу, то худшее место для место для его базирования, несмотря на береговую оборону, ремонтные возможности, запасы это... Гавана !,— сказал он.

-Как ? Почему ? Это лучшая база флота на Кубе !, — зашумели возбужденные разговором и вином испанцы.

-Тише, господа офицеры, тишина !, — вновь призвал к порядку Сервера своих офицеров. И жестом попросил русского офицера продолжать.

-Гавана лучшая база для флота на Кубе, и одновременно худшая,-продолжил говорить русский офицер.— Лучшая из-за свой оснащенности, береговой обороны, запасов. Худшая из-за свой близости к Ки-Уэсту, Флориде, портам Мексиканского залива САСШ и удаленности даже от Сан-Хуана, не говоря об Испании. Это позволить американцам постоянно наблюдать за Гаваной. При подходе к ней или выходе из неё, они будут иметь возможность быстро вызвать свои главные силы, и бросить их в бой, и с помощью эскадренных броненосцев и преимущества в крейсерах решить его в свою пользу."

Испанским офицерам, адмиралам и каперангам, хотелось сказать этому русскому, что они сумеют взять вверх над проклятыми торгашами янки. Некоторые не только смотрели на него, недобрыми взглядами, но даже сжали кулаки.

Обида, гордость и выпитое вино подталкивала их к этому. Но, к ним повернулся адмирал Сервера, и пристально посмотрел на каждого из них, останавливая их слова. И ещё потому-то, здесь были не юные гардемарины, а адмиралы, капитаны 1-го ранга, опытные военные моряки, которые знали истинное положение дел в Армада Эспаньола. Поэтому они, угрюмо молчали, смотря на русского моряка, который имел возможность говорить им правду в глаза.

Отпив из бокала уже лимонад, Небогатов продолжил: "Из-за близости к Ки-Уэст и Флориде, порты северного побережья Кубы тоже вне игры. Наиболее удобными для базирования флота на Кубе, в такой ситуации мне видятся, Гуантанамо, Сантьяго и Сьенфуэгос. Они удалены от берегов САСШ, это создаст проблемы со снабжением, и заставить неприятеля наматывать сотни миль от своих берегов к этим портам. Эти порты имеют большие, глубокие, закрытые гавани и каналы к ним, ремонтные мощности портов для обслуживания кораблей, запасы. Но, у всех них есть серьёзный недостаток. Это длинные и узкие проходы в гавань, и из этого, есть угроза их закрытия минами, затопленным судном или тем и тем одновременно. Так же уязвимость от огня противника при выходе и входе из прохода. Хотя узость проходов это одновременно плюс, это затрудняет атаку минными кораблями сил флота на внутреннем рейде, как это делали японцы против китайцев в Вэйхавее.

-"Позвольте вас немного поправить,-сказал Хосе Мария Хименес Франко,командир новейшего крейсера "Император Карлос 5-й", который в ближайшие недели должен был вступит в строй."Проход к Гуантанамо, не такой уж и узкий его ширина составляет примерно 6 миль,-сообщил он.

"-Спасибо за уточнение, господин, капитан 1-го ранга. Это говорит о том, что вы знаете возможный район боевых действий,— сказал Небогатов. Испанец в кивнул головой. И русский офицер продолжил: "Но, недостаток, узость прохода это решаемая задача. 1-е установка береговых батарей, желательно из скорострельной артиллерии, но не малого калибра, чтоб наносит противнику ощутимый урон; 2-е минные постановки на внешнем рейде, чтоб препятствовать желанию противника подойти к проходу; 3-е постоянное дежурство кораблей в проходе; 4— е освещенность внешнего рейда прожекторами. Это сможет серьёзно противодействовать неприятелю, при его желании сделать, что-нибудь с проходом".

-"Душновато здесь,— сказал Небогатов, вновь отпив из бокала. Пока открывали окна, адмирал Сервера предложил, раз русские и испанцы находятся уже не на официальном приёме, немного расстегнуть мундиры, ослабить ремни и снять парадное оружие. Чтоб было более удобно, продолжать беседу. Обе стороны его поддержали.

-"Господин, Небогатов !,— обратился к нему командир "Инфанты Терезии", капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас. -А какой порт на Кубе вы считаете самым удобным, из вами названных ?"

-"Я думал об этом, и считаю, что это Сьенфуэгос",— ответил Небогатов.-Позвольте объяснить почему. Он удален от берегов неприятеля, большая и глубокая гавань, настолько большая, что там можно даже проводить маневры. Поблизости нет удобных мест для стоянок флота противника, и высадки десанта. Большой порт, жд депо, какие-то промышленные предприятия, что хорошо для обслуживания и ремонта кораблей. Прямая связь с Гаваной по телеграфу и железной дороге, что позволить привлекать ресурсы Гаваны для нужд флота, и упрощает его снабжение. Сьенфуэгос как большой порт, в случаи войны скорее всего будет прикрыт крупными силами армии, значит снимается для флота угроза от десанта противника. И если флоту придётся идти в Гавану, то это ближе, чем из Сантьяго или Гуантаномо".

-Теперь о имеющихся силах,-сказал Небогатов, всё большее втягиваясь в столь интересную ему тему.— Американцы у Кубы могут собрать пять броненосцев. "Орегон" уже пришёл в Кальяо. Добавим к этому их большие крейсера и мониторы. А вас только шесть больших броненосных кораблей, и только один из них настоящий броненосец. "Нумансия" увы, не в счёт.

-Нам бы ваши броненосцы или хотя бы броненосец, тогда бы наглые янки ещё больше получили бы за свою наглость !, — горячо сказал кто-то из испанцев.

-Увы, это не в нашей власти, решать кому давать корабли. Мы военные моряки и наша задача, выполнять свой долг,-верно служить царю и Отечеству при любых обстоятельствах !,-ответил русский моряк.

-Верные слова, сеньор Небогатов !!! Это долг любого военного !,-громко сказал адмирал Сервера.

-И всё же ваш, вариант действий при такой ситуации и таком раскладе сил ?,-спросил Небогатова уже сам Сервера. И слегка улыбнувшись спросил: "Вы же размышляли над этим ?"

-Вы правы, господин адмирал. Размышлял,— ответил Небогатов, тоже улыбнувшись в ответ. Ведь в подобном положении может оказаться и русский флот. Тем более нечто подобное уже было во время Крымской войны. Русский флот был блокирован силами англичан и французов в Севастополе, Финском заливе и Дальнем Востоке. И сейчас может повториться нечто подобное, я имею виду прежде всего англичан, -уточнил он.

-Я сам видел, и наши офицеры мне рассказывали, о ваших замечательных контрминоносцах или как вы их называете деструкторы. Отличные корабли ! У России ещё нет таких.,— проговорил Небогатов.

От похвалы испанские офицеры и так сидели, соблюдая осанку, а тут ещё приосанились, а Фернандо Вильямил казалось даже стал выше и больше.А Небогатов продолжил:

-"Так же как у вас много торпедных канонерских лодок или как мы их называем минные крейсера, некоторые из них даже имею броню. Эти силы надо использовать. Подготовить и провести ночные минные атаки, и попытаться утопить или повредить броненосцы или большие крейсера неприятеля. Вывод из строя даже одного броненосца, улучшает шансы в последующем бою главных сил. Подранка легче добить, его будут вынуждены прикрывать, он будет снижать отрядную скорость."

-И ещё стоило бы неприятеля заставить, как у нас говориться бить растопырённой пятернёй !, сказал Небогатов, и увидев непонимающие взгляды испанцев продолжил,

-Заставить разделить силы. И показал свою руку с раскрытой ладонью.

— У вас есть на Кубе крупные корабли в данный момент?,-спросил он.

-Да. Крейсера "Рейна Мерседес" в Сантьяго и "Альфонсо XII" в Гаване,-ответил адмирал Роксас.

-Хорошо. Вот они уже могут отвлекать на себя до четырёх бронепалубных крейсера.-сказал Небогатов. Но, нужно убавить количество броненосцев. Для этого тоже нужен броненосец.

-Но, у Испании только один настоящий броненосец, "Пелайо", "одинокий волк",-сказал капитан 1 ранга Хосе Барраса, с горечью в голосе.

-"Нумансия" и "Витория" , -громко сказал Сервера.

-Пользы от них как от броненосцев в большом сражении мало будет. А вот в роли приманки для янки, они подойдут. Тем более они после ремонта, мореходность у них неплохая, больших проблем с переходом через океан быть не должно, -казалось,что адмирал забыл, что он среди людей, и размышлял вслух.

-Браво, господин адмирал,— хором сказали испанские и русские моряки.

-И ещё один момент, если позволите, -сказал Небогатов.

-Конечно, Николай Иванович, -с акцентом по-русски сказал Сервера. Небогатов продолжил: "Готовясь к возможной войне с Англией, у нас уделяли много внимания крейсерской войне. Построить большое кол-во крейсеров для этого Россия не может, поэтому нашли выход -вооруженные пароходы. Пароходы с хорошим ходом и способные долго находиться в море, действуя против судоходства и берегов неприятеля. Это заставит его, часть сил флота отвлечь на противодействия им и для защиты побережья.

-Спасибо, господин Небогатов. Мы тоже пошли по этому пути, планируется привлечь свои и купить несколько хороших пароходов для того, что сделать из них вспомогательные крейсера (вскр) и если будет война пустить их в дело,— сказал Сервера.

-Господин Небогатов, хочу вам выразить благодарность, от лица всех здесь присутствующих за ваши мысли, и вашу открытость, — продолжил он. -И поверьте мне, старому моряку, быть вам, адмиралом ! Будь моя воля, я вам немедленно присвоил это звание.

-Спасибо, господин адмирал! Я очень благодарен вам за вашу оценку всего лишь капитана первого ранга, -ответил русский офицер.

Испанские офицеры вновь зашумели, и озвучили тост, за офицеров русского и испанских флотов. И среди разговоров, вдруг громко прозвучал вопрос: "Но, есть ещё Филиппины, Гуам ? Отряд Дьюи уже стоит в Гонконге".

-Что делать с Манилой это трудный вопрос. Если на Кубе мы ещё можем побороться с янки. То в Маниле нет,— произнёс адмирал Камара.

Все офицера замолчали. "Вот хитрецы,— сказал про себя Дмитрий Густавович Фёлькерзам, — решили получить от нас не только дальномеры, но и возможные подсказки для своей войны. Что ж умно. Ну, а мы не жадные, поделимся ! А опыт этой войны себе на ус намотаем ".

-Господа! Позвольте мне изложить вам своё видение дел в Маниле. Ведь я там, был всего полтора года назад,— сказал Фёлькерзам.

-Конечно, сеньор капитан 1-го ранга !,— одновременно проговорили испанцы, и приготовились его слушать.

-В Маниле неприятель будет ещё сильнее, чем на Кубе. Поэтому, я думаю, там надо действовать от обороны. Нужно использовать возможность нанести неприятелю урон, когда он будет пытаться пройти к Маниле через проливы. Не знаю, есть там сейчас артиллерийские батареи или нет. В 1896 году их не было. Так же если мин в достатке можно выставить мины, на возможных фарватерах там же в проливах.

-Будучи в Маниле, я сам видел крепость, батареи. Я не знаю, какой артиллерией они вооружены, но именно с участием береговых батарей я вижу бой вашего флота против неприятеля,— закончил говорить Фёлькерзам.

-Увы, артиллерия в Маниле почти вся старая, сказал адмирал Роксас, — есть более менее современные орудия, и даже Крупп в 240 мм, если измерять калибр в метрической системе. Остальные орудия дульнозарядные.

-Да, не густо, -сказал Фёлькерзам.

При этом было заметно, что самому адмиралу Роксасу и остальным испанским морякам, которые были в красивых парадных мундирах, стало несколько неловко. Скоро 20 век, а у них в обороне самого крупного города их владений дульнозарядные орудия.

-Пусть так, -продолжил Фёлькерзам. Значит надо использовать то, что есть. Своей диспозицией и действиями испанская эскадра должна подвести неприятеля под огонь береговых батарей. И держать его там, как можно дольше. Из-за этого ему придётся рассредоточить свой огонь против берега и кораблей. Он будет, наносит меньше повреждений и кораблям и берегу, а получать от них обоих больше. Если есть мины, их надо выставить, там, где вероятнее всего будет проходить неприятель.

-Но, если бой будет идти, таким образом, под огонь американцев попадёт собственно сама Манила !,— проговорил капитан 1 ранга Хосе Барраса.

-Насколько, мне известно, американцы, никогда не стеснялись, если считали необходимым обстреливать города с моря,— парировал Фёлькерзам.

-А русские сожгли Москву, чтоб победить Наполеона,— напомнил историю адмирал Сервера.— Испанцы и русские, единственные народы в Европе, которые не подчинились Наполеону и вели борьбу против него, в отличии от других.

-Но, были ещё англичане,— отметил Фёлькеразм.

-Англичане, как всегда, влезли в последний момент, чтоб не упустить свою выгоду, достаточно резко сказал Сервера. Кто им мешал ещё больше помочь Испании, когда Наполеон заливал её кровью и выжигал огнём? Или вам, когда лучшие силы Наполеона были брошены на вас ? Они появились со своей армией в Европе, только,тогда, когда Наполеон был уже вами разбит. И добили его, когда он был уже ослаблен прошлыми поражениями.,— резюмировал Сервера.

-Но, довольно, господа про этих англичан,-заключил он. Хочу и вам сказать, -обратился он к Фёлькерзаму,-что тоже вижу в вас будущего адмирал. И не подумайте, что это комплимент, из-за того, что вы наши гости. Я думаю, все здесь согласятся с моим мнением. Обратился Сервера к испанским морякам.

Испанские офицеры не замедлили поддержать своего адмирала. После этого были вновь подняты тосты за прошлое, настоящее и будущее флотов России и Испании, и их офицеров. Постепенно встреча подходила к концу, и через некоторое время, русские моряки, тепло, простившись с испанскими коллегами, отбыли на свои корабли.

Хотя надо отметить, что многим испанцам это не помешало продолжать приём в честь русских моряков. Не все участники встречи с командирами русских кораблей, поддержали в этом своих соотечественников. После того, как они проводили русских гостей, вернулись в комнату, где проходил разговор. Там остались только адмиралы.

-Как вам, русские каперанги ?-спросил Сервера у Камары и Роксаса.

-Я думаю, вы правы Паскуаль, сказав им, что они будущие адмиралы,— ответил Камара.— Они дали неплохой анализ нашего положения, даже не обладая все сведениями. И предложили вполне реальные планы действий как на Кубе, так и в Маниле.

-Да. А мы даже не имеем хороших карт Вест-Индии, -проговорил с горечью Сервера.— Хотя я видел для себя другой вариант наших действий.

-Какой ?

-Прийти флотом, на Канары и действовать оттуда крейсерами, добавив к этому ещё действия вооружённых пароходов, отвлекая янки от Кубы, тем самым сохранить флот и нанести им урон. К Кубе посылать транспорты, блокада из-за действий крейсеров не будет плотной, -ответил Сервера, и продолжил.

-Или идти в Сан-Хуан, и заставить американцев торчать там, и мотаться к Кубе, и так же действия наши пароходов против их перевозок и торговли. Наличие нашего флота и отвлечения их сил на защиту судоходства и своих берегов, будет вынуждать их отказываться от высадки десанта на Кубу. Ведь по теории своего Мэхэна они должны полностью владеть морем. И мы улучив выгодный момент, сможем выйти и дать большое сражение, с надеждой на милость Божью ! А там наступит сезон штормов,что поставить под сомнение большой десант янки на Кубу.

-Манилу, мы проиграем, -продолжал Сервера. Насколько мне известно у Дьюи в отряде лучшие бронепалубные крейсера чертовых янки !!! Не сдержался Сервера, и тут же перекрестился на распятие.

-А у нас там, самый сильный корабль "Рейна Кристина", у которой нет даже палубной брони. Посылать туда один наш большой крейсер мало, против четырёх больших бронепалубных, два из которых тоже имеют 8-ми дюйм-е орудия. А послать два наших крейсера, значит ослабить главные силы.

-Ну, почему мы так долго строим свои корабли !!!,— почти воскликнул Сервера.— Ведь "Принцессы" было заложены восемь лет назад !!! И как сейчас пригодилась бы "Принцесса Астуриас" будь она в строю !!!

-Значит надо, чтоб Монтехо в Маниле, провёл максимально тяжёлый бой для янки. Чтоб их победа не была такой яркой, -высказался адмирал Роксас.

-Вы, оба правы, — вступил в разговор адмирал Камара. — Надо расшевелить Монтехо, взять за основу хотя бы план, предложенный этим русским Фёлькерзамом. Хотя судя по фамилии, он не русский.

-Да, он не русский,-ответил Роксас,— он из немцев. Россия страна, где живёт много народов, и многие из них не русские, но они честно служат России уже много поколений, Фёлькерзам, как раз из таких. Кстати этим они похожи на Испанию, где кастильцы, галисийцы, каталонцы, так же честно служат короне Испании.

-Господа давайте вернёмся к войне,— сказал Сервера. Все посмотрели на него.

-Да, я не сомневаюсь, что она будет. Вряд ли нам помогут наши уступки янки, и наши просьбы о заступничестве у старой Европы, и даже Святого престола. Тем более, что англичане поддерживают янки. Сегодня уже 8 апреля, а вопли в САСШ, о том, что мы утопили их "Мэн", и о свободе для Кубы не утихают. "Орегон" идёт к берегам Америки, Дьюи стоит эскадрой в Гонконге.

-Уже поздно, поэтому, давайте завершать нашу встречу, -сказал Сервера.— И так, я уверен, что с началом войны, флот пошлют на Кубу, если точнее, в Гавану. Хотя с точки зрения стратегии это не верно, но, когда наши политики думали о военной стратегии,-ухмыльнулся Сервера.

-Значит, флоту нужно получить всё для подготовке к войне, что только можно выбить из нашего министерства. Прежде всего это -уголь ! Хороший уголь, а не тот на котором мы вынуждены постоянно ходить. С артиллерией ситуация стала намного лучше, благодаря русским. Наши Онтории, скажем мягко, далеко не идеал, а новейшую купить не можем, англичане отказали в главном калибре, а французы до сих пор тянули с главным калибром для "Кристобаля Колона", — проговаривал план действий Сервера.

-Надо усилить боевую подготовку флота, и к океанскому переходу. Кстати удивляет, что корабли стали собирать в Испании ещё с середины марта. "Инфанта" уже неделю стоит в доке, скоро будут выводить, "Карлос" тоже поставлен в док в Феролле на днях его выедут и он придёт в Кадис "Бискайя" и "Альмиранте Окендо" тоже на днях будут поставлены в доки. Я бы даже назвал, это чудом, вероятно сам Господь нам помогает!, -громко сказал Сервера.

-Дальше. Надо, расшевелить Монтехо, чтоб он подготовился и провёл тяжёлый бой для Дьюи, даже если будет у нас поражение, то не такое сильное. За основу можно взять вариант, который предложил этот русский и нерусский Фёлькерзам, лично мне его план видится реальным. Но, для этого Монтехо должны прийти указания с больших высот, лучше от самого министра или даже выше.,— многозначительно проговорил Сервера. Его собеседники молча кивнули.

-И так, господа, я берусь составить доклад на имя премьер министра, морского министра, начальника Морского штаба и самой королевы — регента, о состоянии реальных дел в нашей Армада Эспаньола, о неминуемости войны с янки, и нашей неготовности к ней,— озвучил своё решение Сервера. — Я прошу Вашей поддержки в нашем общем деле ! Мы должны сделать всё возможное, чтоб подготовить флот к войне ! Это наш долг перед Всевышним, Испанией и королевой!

Адмиралы Роксас и Камара выразили свою поддержку и согласие с адмиралом Серверой. На этом встреча закончилась окончательно, и её участники разъехались по своим домам и кораблям.

Адмирал Паскуа́ль Серве́ра-и-Топе́те, был не только опытным военным моряком, но и политиком, должность морского министра которую он занимал в 1892-1893 гг. дала ему такой опыт, ещё и связи, хотя он и был вынужден покинуть этот пост из-за противодействия его противников в правительстве и флоте.

Поэтому его доклад о будущей войне и готовности к ней флота, составленный в тот же день после встречи с русскими моряками на приёме, ушла с пометками "Срочно. Лично в руки" в канцелярию королевы, премьер-министру, морскому министру, главе Морского штаба. Сервера подключил все свои связи, что доклад попал быстро к адресатам.

А связи и авторитет в Мадриде и на флоте у него были, боевой офицер, в 1876 году он был назначен губернатором порта Йоло на Филиппинах, с 1882 года командир военного порта Картахены, с 1885 по 1890 год председатель "Comision Contructora", первый командир новейшего эскадренного броненосца, и увы, единственного, "Пелайо", адъютант королевы по делам флота, директор верфи совместного англо-испанского предприятия "Sociedad Astilleros del Nervion", можно сказать крестный отец нынешнего ядра испанского флота, крейсеров "Бискайя", "Альтмирале Окендо" и "Инфанты Марии Терезии", которые строились силами этого предприятия, морской министр, хоть всего три месяца, но он был министром. С 1893 года глава военно-морской миссии в Лондоне, командующий Практической эскадрой Армада Эспаньола. Такие люди как адмирал Сервера при желании многие двери в кабинетах разных мог пинком открывать, его знали на флоте и в Морском министерстве, как настоящего моряка, требовательного командира, отдающего всего себя службе, как одного из передовых и принципиальных адмиралов флота Испании, который постоянно противостоял чинушам из Морского министерства, финансов, политикам, хотя, увы, чаще им удавалось взять вверх.

Письма были запущены, и пошли к своим высоким и высочайшим получателям.

Через день после Пасхи, 12 апреля, адмирал, был вызван срочно в Мадрид для личного доклада самой ... королеве ! Это было по меркам ведения дел в Испании, очень быстро.

Расчёт Адмирала Серверы был прост, ни морской министр, ни начальник Морского штаба, после полученных сведений из первых рук о состоянии дел на флоте, не загорелись желанием брать на себя ответственность за поражение в будущей войне с САСШ.

А он, адмирал Паскуа́ль Серве́ра-и-Топе́те был готов это сделать, тем более, он знал, что он и так и так будет это делать. Значит надо для этого создать себе максимально благоприятные условия, то есть согласиться на роль агнца, но при этом получить всё необходимое для подготовки флота к войне по максимуму. И эта схема, где важной составляющей было не желание брать на себя ответственность высших чинов флота за поражение, и добровольная готовность это сделать адмирала Серверы ... сработала!!!

Прибыв в Мадрид Сервера, сделал несколько нужных визитов для будущих дел, мельком прошёлся по газетам, где писали, о том, что коллективная нота Франции, Германии, России, Австро-Венгрии к САСШ, чтоб склонить её к мирному разрешению конфликта результата не дала. Поскольку это был призыв к миру красивыми фразами, а не нажим твердыми словами и действиями. "Что ж,-подумал Сервера,— такое положение дел, даже мне в помощь".

В королевский дворец, его вызвали, через два дня после его прибытия в Мадрид (14 апреля), это тоже было очень быстро, это Сервера знал точно. "Значит получилось ! Получилось, взволновать, напугать, заставить принимать решения. Спасибо, тебе Господь наш милосердный, что услышал, мои молитвы",— прошептал адмирал, держа в руках официальное приглашение во дворец.

Прибыв во дворец в назначенное время, он ещё раз понял, ощутил, насколько здесь все далеки, от реальных дел, жизни, событий будущей войны.

"Камарилья",-подумал Сервера, глядя на мундиры, платья, лица, слыша, о чём здесь говорят.

На аудиенции были сама вдовствующая королева и регент Мария Кристина, премьер-министр Пракседес Матео Сагаста, морской министр Сегисмундо Бермехо, начальник Морского Штаба, адмиралы Гомес, Имац, Ласага, Бутлер, Моцо. После окончания церемониала, глава штаба, задал вопрос Сервере.

-Адмирал, вы отдаёте себе отчёт в том, что вы изложили в своём докладе?

-Да, ваше превосходительство !, -ответил тот.

-Но, вы там утверждаете, что Испания проиграет войну!?

— Да, ваше превосходительство ! Я офицер, и верноподданный вашего Величества,-Сервера поклонился в сторону королевы. Зачем мне обманывать себя, других, вас Ваше Величество и Испанию!

-Но, вы адмирал королевского флота !,-громко сказал морской министр.

-Именно поэтому, я и изложил своё мнение о состоянии дел на флоте и о будущей войне в своём докладе. Написал правду! Это мой долг офицера и подданного Вашего Величества !

-Ваш долг, предрекать Испании поражение!?, -сказал премьер-министр Сагаста. Именно в его премьерство Сервера стал морским министром, и позже вынужден был уйти с поста.

-Мой долг, начал Сервера,-сделать всё, для победы Испании ! Но, если этого невозможно добиться, то мой долг, сделать так, чтоб враг Испании получил как можно более тяжёлую победу для себя, а Испания достойное славы поражение ! И верю, что в войне с САСШ этого можно достичь!

-Поражение!?, -спросила королева.

-Да, Ваше Величество, -ответил Сервера.— У нас слишком мало сил для победы на море, а именно на море решиться исход войны с Америкой. А помощи, кроме как от Всевышнего (все перекрестились) нам ждать не от кого.

Упоминать о последнем дипломатическом поражении Испании Сервера не стал, явно понимая, что это будет не к месту.

-Некоторым исключением, стали русские,— добавил он.

-Да, русские нас удивили, своей помощью, сведениями, и потом своим предложением купить у них оружие, — проговорила королева Мария Кристина.-Хотя они тоже далеко не бессребреники. Тоже хотят получить свою выгоду, предлагают продать острова им, именно сейчас ! Когда у нас очень трудное положение. И, что интересно, честно говорят об этом, и не давят, а стараются договориться. В отличие от англичан или немцев.

-Ваше Величество,-быстро начал говорить Сагаста,— сведения о возможной сделке не для всех должны быть, по крайней мере пока, доступны...

-Перестаньте господин Сагаста, -остановила его королева,— адмирал знает немало сведений, которые не должны разглашаться. И давно уже знает, что можно говорить, а что нельзя.

-Благодарю, вас Ваше Величество за вашу оценку,-сказал Сервера, и вновь поклонился королеве.

-Адмирал, как вам показались эти русские моряки, вы же с ними встречались не раз, ещё и в неофициальной обстановке ?, -спросила королева.

"Знает, о наших встречах, а может быть и о разговорах",-подумал Сервера.

-"Как оказалось, Ваше Величество, русские неплохие моряки, у них хорошие корабли и орудия, мы увидели много нового у них. Их офицеры наравне с офицерами вашего флота, и не хуже британских". Сервера был опытен в делах политических и дворцовых, поэтому одновременно за это высказывание получил одобрительные взгляды, королевы и морского министра. Адмирал продолжил: "Надо отметить, что у них нет это гонора и снисходительности, как у англичан, немцев, да и у французов. Они отметили плюсы кораблей флота Вашего Величества, особенно отметив деструкторы, указав, что таких кораблей в их флоте ещё нет". И вновь морской министр был доволен.

-Да, эти русские неожиданно оказали нам поддержку, словом и делом,-завершила разговор на эту тему королева.

-Итак, адмирал, -сказала она,-вы, говорили о долге, и о поражении Испании.

-Да, Ваше Величество.

-Вы, лично готовы взять на себя ответственность за поражение Испании, пусть и достойное большой славы?,-спросила королева.

-Да, Ваше Величество, готов, почту это за честь, и выполню свой долг офицера до конца, -твердо ответил адмирал Сервера.

— Я рада, у меня и Испании есть ещё такие офицеры, готовые служить, только потому-что, считают это своим долгом, -в ответ сказала королева.

-Хорошо, адмирал, мы выслушали вас. Наше решение, вы, узнаете в ближайшее время. Идите, и пусть Всевышний помогает нам в наших делах во благо Испании.

Аудиенция было окончена, Сервера покинул дворец, вернулся к себе домой, и стал ждать финала.

Уже через сутки (15 апреля) он был вызван к морскому министру. По прибытию его сразу проводили к нему в кабинет. После приветствий, морской министр Сегисмундо Бермехо спросил:

-Господин, адмирал, когда по вашему мнению флот может выйти в Гавану в максимально полном составе ?

-Думаю, в конце июня,— ответил Сервера. -Если не будет серьёзных проблем с его снабжение всем необходимым и подготовкой.

-Долго, я думаю у нас нет столько времени,— немного отстранённо сказал министр.-Теперь о главном, для чего вы здесь.

Министр из стола достал бумаги, встал, Сервера тоже .

-"Контр-адмирал Паскуа́ль Серве́ра-и-Топе́те,— начал говорить министр,— вы волей королевы и приказом по флоту, назначаетесь командующим Атлантической эскадрой, которую вас предстоит сформировать, подготовить и вести на Кубу, в Гавану. Все военные корабли и приписанные к флоту суда, так же порты во владениях Испании в Вест-Индии, переходят под ваше начальство. Так же вам дано право прямого доклада королеве по вопросам связанных с эскадрой, и конечно мне как вашему непосредственному начальнику". Интонацией выделил последнюю фразу министр.

-Вам,-продолжил он, по распоряжению его Величества, будет обеспечено максимальное содействие в вопросах снабжения эскадры, и даны полномочия по формированию команд для кораблей . Но, касаемо вопросов вашего штаба, каперангов и выше по согласованию со мной. Штаб надо ещё будет согласовывать с начальником Морского штаба.

-Поздравляю вас, господин адмирал,-подытожил министр,-хотя скажем прямо, что это огромная ответственность и неблагодарный труд. Но, я, рад, что именно вы, Паскуаль, взяли на себя решение, этой задачи. Впрочем, кому, как не вам !

-Благодарю вас, ваше превосходительство, -ответил Сервера.— Я приложу все усилия, и с помощью Всевышнего, сделаю всё, что, от меня зависит.

-Уже завтра, я жду от вас планы по подготовке эскадры, что для этого необходимо для начала, и штат вашего штаба,— продолжил министр. Так же ваш план ведения войны на море. Сразу хочу сказать, что ваш вариант ведения войны крейсерами с Канар или Сан-Хуана, не принимается.

-Вы должны идти в Гавану, -чётко сказал он,— это скорее всего будет требовать политическая обстановка во время войны, в стране и во вне её.

-И ещё момент адмирал, возможно, что по приходу на Кубу вы перейдёте в подчинение маршалу Бланко, генерал-губернатору Кубы, -сказал министр, отведя взгляд в сторону.

-Пресвятая Дева !,-воскликнул Сервера, — при всём моём уважение к маршалу Бланко. Флот будет подчиняться армии!?

-Понимаю, вас господин адмирал, сам не в восторге от какого варианта, — проявил солидарность с ним министр.

— Но, не будем торопиться. Решение ещё не принято, и обсуждается на самом верху. Но, порты и созданную флотом береговую оборону я вам отстоял.

-Благодарю, вас ваше превосходительство, -только и оставалось ответить Сервере.

-Господин, министр, есть ещё один вопрос, который жизненно важен для флота, и его надо решить немедленно ! -обратился Сервера.

-Какой ?— спросил министр, хотя и понял, о чём пойдёт речь, министр то он был всё таки морской.

-Уголь!

-Уголь, -повторил министр,— вечная проблема нашего флота !Но, я вас обрадую, с углём теперь будет легче. Вы сами себе помогли с углём, Паскуаль.

-Каким образом ? -удивился Сервера.

— Ваш доклад, сильно обеспокоил королеву и правительство. Было принято решение после встречи с вами, придать делам флота первостепенное значение. Было принято решение не покупать большие пароходы у немцев для переделывания их в вспомогательные крейсера, а это несколько десятков миллионов песет, так же решили часть средств перевести из бюджета армии на флот, скоро объявят очередную кампанию по сбору денег для помощи флоту. И скоро придут русские деньги, несколько миллионов рублей, золотом. А это немало.

— Русские деньги? — спросил Сервера.

— Это как ?

— Скрывать от вас уже не вижу смысла,— сказал министр.

-Дело в том, что ещё задолго до событий в Гаване с этим чертовым "Мэном", королеве, премьеру, государственному министру и мне передали одновременно послание от какого-то влиятельного русского лица, который писал об большой провокации от янки, назвал место -Гавану, и даже название корабля ... "Мэн. Писалось о том, что после это янки окончательно обнаглеют и возьмут курс на войну с нами. И о том, что из великих держав ни кто нам не окажет реальной поддержки. И ещё о том, что наш флот в плохом состоянии, и особенно его артиллерия.

-Конечно, мы не поверили,-продолжил он.

-Считали провокацией или дурацкой шуткой. Первому секретарю посольства Х. де Боске в Петербурге министр Пио Гульон Иглесиас устроил по телеграфу изрядную трёпку. Русского посла Шевича, мы не стали спрашивать об этом письме, чтоб не тревожить достаточно хорошие отношения с Россией в столь трудные для нас времена.

-Но, именно "Мэн" пришёл в Гавану, и мы насторожились. Стали думать, что за провокация о которой писали в письме, думали, что будут массовый мордобой с поножовщинами в порту и городе между наши и американскими моряками. Потом янки раздуют скандал. Но, то, что янки взорвут свой корабль, со своими моряками !!! Этого мы, даже представить не могли !!!, -воскликнул министр Сегисмундо Бермехо.

-После, этого не воспринимать всерьёз сведения от русских и их самих, было бы большой глупостью. Далее, от русских последовали предложения о продаже нам артиллерии, и другого вооружения, тогда, когда остальные нам напрямую или вежливо отказали. В связи с этим было принято решение, срочно собирать флот на Полуострове, и начать готовиться к худшему. Несколько позже русские заговорили о продаже им островов Линапакан или Балабак и Сайпана, а если точнее, то острова хотела купить не сама Россия как государство, а частные лица!

-И вот через десять дней будет подписан договор о продаже,-с радостью сказал Бермехо.

— Испания получит от русских богатеев за эти Богом забытые места несколько миллионов рублей золотом. Воистину сам Господь послал в лице русских нам свою помощь! Хоть и считает Святой престол их схизматиками.

Министр внимательно посмотрел на Серверу, и сказал:— И ко всему этому, добавился ещё и ваш доклад, адмирал.

-Всё это подвели под общий знаменатель.И королевой было принято окончательное решение, начать быстро и основательно готовиться к войне.

-А теперь расскажите мне о вашей встречи с русскими,— перевёл на другую тему разговор министр.

-С русскими командирами кораблей я и ещё ряд адмиралов и каперангов имели встречу, -начал говорить Сервера.

-Я думаю вам это известно, ваше превосходительство. Министр молча кивнул в ответ.

-Не буду скрывать мы говорили на темы связанные с будущей войной, -продолжал адмирал,— разговор был честный и открытый. Русские каперанги на удивление оказались неплохими стратегами и тактиками, они высказали свои взгляды на будущую войну, и варианты своих действий против янки на Кубе и Филиппинах. Мы от них услышали много дельного и полезного, как приятного для флота Испании, так и не очень. Это разговор окончательно подтолкнул меня для написания доклада, в нём я собрал свои мысли и предложения, которые излагал до это в своих письмах в наше министерство и вам лично, и добавил новые.

-Да, я знаю адмирал, вы писали много и правильно,-ответил министр, -и как видите ваш труд не пропал, зря.

-Вернёмся к углю, адмирал, -сказал министр, уходя от не очень приятной для него темы.

— Составьте записку, сколько и каких марок нужен уголь, я думаю теперь проблема угля будет решаться быстро и в пользу флота.

-И ещё, господин адмирал,— продолжил министр, -прошу вас изложите ещё раз своё видение касаемо дел на Филиппинах и Манилы.

Сервера, вновь рассказал, свой вариант обороны Манилы на море, взяв за основу вариант, предложенный Фёлькеразмом, но решил не упоминать об этом вслух. Хотя в душе поблагодарил русского моряка за то, что тот не таясь, изложил свой план действий испанцам.

После встречи с министром Сервера, уладив в министерстве ряд формальностей в связи со своим назначением, в тот же день отбыл в Кадис, где его ждала огромная масса забот и проблем. И уже в Кадисе утром, в газетах прочитал про своё назначение командующим Атлантической эскадрой, и его теперь некоторые газеты, даже в "Эль Либераль" именуют не иначе как новым Бласом де Лесо "Mediohombre", который спасёт Испанию, как Блас де Лесо спас Картахену от англичан в 1741 году.

" Хорошо хоть ума хватило не стали сравнивать с Ало́нсо Пе́рес де Гусма́ном, моим земляком",— подумал Сервера, отложив газеты, и попросив у Бога быть милостивым, и улучшить умственные способности газетных писак, ещё больше, уехал к себе на эскадру, где теперь стал полновластным хозяином ... почти полновластным.

На адмирала Паскуаля Серверу, который командовал Атлантической эскадрой всего несколько дней, уже много писали ... жалоб. Писали военные, гражданские, сообщали в разные кабинеты, о том, что он много себе позволяет, многого требует.

Это было нормально, Сервера знал, что будет так и был готов, но те кто писал жалобы, не знали, что многие из них ответов не получат, а некоторые даже получат выражение неудовольствия, по поводу их писанины в адрес адмирала.

Атлантическая эскадра после вступление в командование ею Серверы, загрустила, поскольку начались сплошные авралы, и о береге можно было забыть.В связи с этим портовые шлюхи, держатели питейных заведений и более благопристойные сеньориты и рестораторы приуныли.

Приказом по эскадре были резко уменьшены увольнения на берег офицеров и матросов, на экипажи, можно сказать, обрушилась шквал учений, артиллерийских, борьба за живучесть, тушение пожаров, отдача и принятие сигналов, к этому добавился ремонт кораблей и перевооружение на русскую артиллерию. Испанские моряки давно отвыкли, служит в таком режиме.

И если на флагманской "Инфанте" матросы ворчали, но видя, что и офицеры и сам адмирал не прохлаждается на берегу, тоже втягивались в новый режим службы. То на "Деструкторе" произошло открытое неповиновение приказам командира частью команды, дошло до стрельбы из револьвера. По приказу Серверы, "Деструктор" был взят соседними кораблями под прицел орудий и минных аппаратов, туда на катерах с "Инфанты" прибыли вооруженные офицеры, сержанты, капралы и солдаты морской пехоты. Смутьянов взяли под арест, было быстрое следствие и суд. Обвинение было серьёзным, попытка вооружённого мятежа и захвата военного корабля. Поэтому и приговоры неожиданно суровые, зачинщикам виселица, остальным каторга от 5 лет.

В связи с этими события Сервера убедил выплатить жалование морякам эскадры полностью и даже с единовременной добавкой " за особые условия службы". Хотя он точно, знал, что такой режим службы вполне нормален для флотов Британии, Германии, России, Франции. Для работы с командами активизировали корабельных капелланов, чтоб они день за днём напоминали командам о долге перед Господом Богом, Испании и о присяге королеве. И как было во все времена, кнут и пряник сработал.

Что касается офицеров, которые поняли, что эскадра начала готовиться к войне, то Сервера со второго дня после вступления в должность командующего эскадрой начал получать рапорты о том, что вдруг, кто-то из офицеров очень сильно заболел сам или его близкие родственники, и просит в связи с этим об отпуске, а кто-то оказался очень нужен как незаменимый служака в Морском министерстве. Сервера молниеносно удовлетворял такие рапорты и запросы, даже не приглашая таких офицеров к себе лично на беседу, и не требуя от них медицинского подтверждения. Но, было и обратное движение на эскадру, со старых кораблей, с военных портов, и даже с министерства подавали офицеры рапорты о зачислении их на эскадру. В основном это были молодые офицеры, но это не очень сильно радовало Серверу. "Служить будут с рвением, а опыта и знаний наберутся. Только когда?" — задавал себе он вопрос. И сам себе отвечал : "Увы, но теперь только на войне".

В вопросе формирования команд для кораблей эскадры, адмирал Сервера пошёл простым путём, со всех кораблей Армады Эспаньолы, которые были на Полуострове, к нему переводили самых опытных (ну он так надеялся) моряков. Не все они горели желанием попасть на эскадру, понимая, что в случае войны, она точно пойдёт в бой, а их старые корабли нет, поэтому были случаи дезертирства.

И наступил по сравнению с прежними временами почти рай для флота, вернее для Атлантической эскадры. В плане снабжения министр пока своё обещание не нарушал. Многое, что, Сервера, требовал для эскадр, получало одобрение, даже после второго запроса, что для работы Морского министерства, и всех кто был на него из поставщиков завязан, было раньше немыслимо. Уж это адмирал знал точно. Поэтому его канцелярия, сразу писала запросы в двух экземплярах, и отправляла их с интервалом в несколько часов.

Но, так стало не сразу, а после трёхдневной переписки с одним из складов флота в Кадисе, о том, что некоторым экипажам кораблей эскадры, необходимо заменить износившуюся форму на новую, после трёх дневного боя с бюрократами и мздаимцами, результат остался нулевым. Сервера был слегка взбешен таким положением дел, направил весьма резкую по тону телеграмму на имя министра, обещая продублировать и в канцелярию королевы. И только после этого произошла "бюрократическая революция" в отдельно взятом министерстве.

Уголь тоже пошёл на эскадру. Первая партия угля, была, как часто бывало при поставках на флот, оказалась дешевой дрянью. Сервера отказался его принимать, вновь отправил срочную телеграмму своему министру о невозможности такого положения с углём для эскадры. И если положение не измениться, то он не сможет выполнить поставленные перед ним королевой задачи.

И уголь вновь пошёл. Закупать его решили у немцев, не надеясь на верность поставок от англичан. Но, часть кардиффа всё таки у них купили. А тем временём флот, судовая промышленность Испании, её артиллерийские заводы и арсеналы привыкали служить и работать в режиме аврала.

Флагман эскадры крейсер "Инфанта Мария Терезия" уже вышёл из дока, освободив его для "Бискайи". И вместе с "Пелайо", "Кристобалем Колоном" и "Карлосом", который вчера пришёл из Эль-Феролля , где прошёл докирование, встали у портовой стенки и начали перевооружаться на русскую артиллерию и проводили ремонтные работы , крейсер "Альмиранте Окендо" тоже уже стоял в доке. На "Нумансии" велись работы, "Виториа" была поставлена в док в Картахене. Работы на кораблях шли с утра до вечера, силами команд и рабочими адмиралтейства.

Русские своё слово сдержали, вся купленная у них артиллерия, снаряды, заряды и прочее оборудование и запасы для флота, была сняты с их кораблей, другую часть покупок уже доставили транспортом из Одессы. Ожидались ещё какие-то поставки для армии, но это мало интересовало адмирала Серверу.

Дивизионы контрминоносцев и авизо за это время даже вышли дважды на маневры и стрельбы, где чуть не произошло столкновение, хотя шли на среднем ходу. Перед выходом адмирал Сервера лично, проинструктировал командира отряда лёгких сил Фернандо Вильямила на предмет того, что интервал должен быть между кораблями во время движения в два раза больше обычного. Это и спасло корабли от столкновения, а адмирал такой предусмотрительностью в глазах офицеров эскадры укрепил и поднял и так свой немалый авторитет.

Русские корабли, передав артиллерию, боекомплекты, и всё, что у них попросили испанцы, из того, что можно было отдать, вплоть до половины от штатного количества пожарных шлангов, собирались уходить домой.

За день перед уходом был дан прощальный приём, и с не меньшим размахом, чем первый. Русские и испанские моряки вновь пообщались в неофициальной обстановке, но испанцы уже не стали сильно говорить на темы, которые касались бы войны с САСШ напрямую. Общались на общие темы для военных моряков всего мира,корабли, вооружение, порты, история войн, технические новинки, новые идеи в военной мысли.

Под конец встречи Д.Г. Фелькерзам, увлёк немного в сторону адмирала Серверу, и вручил ему бумажный свёрток размером с книгу.

-Это, господин, адмирал, -сказал он,-работа нашего адмирала Степана Осиповича Макарова. Посвящена она теории и практике современной войны на море, она так и называется "Рассуждения по вопросам морской тактики". Я надеюсь, она вам поможет решать возникшие перед вами задачи более успешно.

-Благодарю вас, вас господин Фёлькерзам!,— проговорил Сервера. Я рад этому очередному подарку от вас, и буду его расценивать как руку помощи с вашей стороны и вашей страны. Прошу вас, при встречи, передать мои наилучшие пожелания, его превосходительству адмиралу Макарову !!!

Как оказалось книга была переведена на неплохой испанский, и адмирал Сервера не лёг спать, пока не прочитал её всю, делая для себя пометки.

Через несколько дней в одну из типографий Кадиса, поступил заказ от флота на 30 экземпляров книги, где автор имел непривычное для испанцев окончание фамилии на "офф". Заказ был небольшим, предоплата внесена, поэтому его выполнили быстро и передали заказ заказчику. По распоряжению Серверы, свои экземпляры получили адмиралы Камара, Роксас, офицеры штаба и все командиры отрядов и дивизионов, командиры кораблей. И прозвучало чёткое указание ознакомиться с книгой в ближайшие время, все попытки сослаться на загруженность, Сервера не принял во внимание. И обещал, что соберёт свой штаб, командиров отрядов и кораблей и проведет заседание для обсуждения этой работы.

20 апреля, когда русские корабли уходили из Кадиса, в порту и на пристанях было полно народу. Катера, небольшие пароходы и парусники, яхты провожали русских. От флота вышло два авизо, и все деструкторы под флагом командующего Атлантической эскадры контр-адмирала Паскуаля Серверы. Провожали на десять миль, обменялись прощальными салютами и сигналами, и русские корабли ушли в океан.

Провожая их Сервера совместил полезное с приятным, разделив отряды он отдал им приказ отработать минные атаки на провожающих русских испанских судах. Получилось не так как хотелось хорошо, но Кадис бурно обсуждал эту тему несколько дней.

ВОЙНА.

Рай для флота закончился 21 апреля. На имя адмирал пришла телеграмма от морского министра срочно прибыть в Мадрид для личного доклада о готовности эскадры к войне. Он сообщал, что в ответ на ультимативное требование по Кубе САСШ Испании в послании президента Мак-Кинли к Конгрессу от 11 апреля, Испания готовиться объявить САСШ войну первая.

22 апреля 1898 года в 15.00 адмирал Сервера вошёл в кабинет морского министра Сегисмундо Бермехо, там был и начальник Морского штаба.

Сервера озвучил сведения о готовности Атлантической эскадры. Вот,что слышали от него высокие начальники.

"Инфанта" вышла из дока, перевооружается, работы с КМУ".

"Бискайя" и "Альтмирале Окендо" в доках, работы с КМУ, готовятся к перевооружению".

"Император Карлос V-й" перевооружается на средний калибр, работы с КМУ, его главный калибр остался без установки электропривода, французы не успели установить, только ручной привод".

"Пелайо" работы с КМУ, перевооружается".

"Кристобаль Колон" перевооружился, мелкие работы, в целом готов к выходу в море".

"Нумансия" ведутся мелкие работы, в целом готова к выходу в море".

"Виторио" в доке в Картахене, работы по корпусу и КМУ".

"Три авизо готовы, пять деструкторов готовы, один на пути в Испанию, сам "Деструктор" на профилактике, авизо "Темарарио" в ремонте. Предназначенные для участия в войне пароходы компании СТЕ ("Campania Transatlantica Espanola") вооружаются, получают запасы, чтоб стать вспомогательными крейсера (вскр). В Кадисе уже стоят несколько угольщиков, транспортов. Завершается комплектование экипажей до штата, регулярно ведутся различные виды учений на кораблях, отряд легких сил три раза выходил в море на маневры.

"На Кубе, в Гаване все корабли стоящие в ремонте ускорено вводятся в строй, а именно крейсер 2-ранга "Маркиз де Энсенада", "Conde de Venadito" , авизо "Magellanes", крейсер 1 ранга "Альфонсо XII" ремонтируется и вооружается, остальные корабли так же приводятся в боевую готовность".

Из Гаваны в Сьенфуэгос переведены в добавление к КЛ "Бальбоа" и "Веласкес", авизо "Nueva Espana", "Vicente V. Pinzon" для усиления сил обороны на море. В Сантьяго стоит крейсер 1 ранга "Рейна Мерседес" и КЛ "Альварадо" туда переведена КЛ "Сандоваль" из Гуантанамо, в Сан-Хуане крейсер 3-ранга "Исабель 2" и КЛ "Понсе де Леон". Канлодки "Кортес" — в Кайбарьен, "Писарро" — в Нуэвитас. Пополняются запасы угля в Гаване, Сьенфуэгосе, Сан-Хуане, Сантьяго. Разрабатываются планы обороны портов и берегов в случае действий против них неприятеля, имеющими у нас силами и средствами". Закончил адмирал Сервера свой доклад.

Министр слушал Серверу молча, и постепенно краснел, когда Сервера закончил доклад, министр начал тихо говорить.

-То есть выйти в море с Полуострова в Гавану в данный момент готовы, "Кристобаль Колон","Нумансия", два авизо и шесть деструкторов, несколько транспортов и угольщиков. Так адмирал ?

-Да, -коротко ответил Сервера.

-Адмирал Сервера, вы понимаете, что это катастрофа !?,-глядя на адмирала произнёс министр.

-Испания завтра объявит войну САСШ, а у вас готов только один крейсер и старый броненосец !

-Это позор, адмирал! Позор!!!,— почти кричал министр.— Вам дали всё и, по сути, доверили спасение Испании. А у вас готов только крейсер и старое корыто!!!

Адмирал Паскуа́ль Серве́ра-и-Топе́те постепенно закипал, слушая морского министра. Это ему говорят о неготовности флота !!!??? Ему, который на протяжений всего 1897 года, в январе и феврале 1898 года, писал об угрозе войны и неготовности к ней флота !!! Ему, который будучи морским министром, хотел сделать флот Испании по настоящему сильным, но ему не дали этого сделать. Ему хотелось в ответ министру проорать команду: "Молчааать! Равняйсь, смирно!!!" И высказать всё, что о думает о нём, его чинушах в Морском министерстве, об адмиралах в Морском штабе, которые наверно уже забыли как пахнет море, дым и вымытая палуба на корабле, и кто они такие по его мнению. Причём сделать это фразами, словосочетания и оборотами, какими боцманы вправляют мозги проштрафимся матросам.

Но, он не сделал этого, вместо этого как можно спокойно и громко произнёс:

-Неделю ! Неделю!

-Что?! Неделю !? -оторопев спросил его министр.

— О чём вы господин адмирал ?

-Я, о том, ваше превосходительство,-сделал паузу Сервера, и громко произнёс.

— Что неделю назад мне дали всё, и доверили эскадру. Хотя я месяцами до этого писал в своих письмах, записках и телеграммах и положени дел на флоте и угрозе войны". И выложил лист бумаги на котором, что-то было аккуратно написано. Это был козырь Серверы, его шах и мат, и он зашёл с козырей, сделал свой ход.

-Что это, господин адмирал?,-спросил министр.

-Это список моих писем, служебных записок, телеграмм в Морское министерство, штаб и лично вам, — сказал Сервера, и слегка поклонился в сторону министра.

— В которых я писал о состояние дел на флоте, об угрозе войны и о мерах, которое нужно было бы предпринять для исправления ситуации.

-Здесь, -показав на бумагу,-указаны даты, когда и куда были отправлены письма и телеграммы, их можно сверить на почте или канцелярии Морского министерства.

-А это, -Сервера выложил ещё исписанный лист бумаги,-мой рапорт, с просьбой об отстранении меня с должности командующего Атлантической эскадрой, если вы посчитаете, что я не справляюсь возложенными на меня, королевой, задачами.

-Я уверен, ваше превосходительство, что среди адмиралов Армады Эспаньолы, найдутся более достойны кандидаты для этого, чем я. При этом он выразительно посмотрел на адмиралов и начальника Морского штаба. Как бы задавая им вопрос:" Ну, кто из вас готов ?"

-Чтоб, завершить с помощью Всевышнего, начатое дело. И я готов до конца выполнить свой долг офицера, и встать под их командование, -закончил адмирал.

Морской министр молча смотрел на эти бумаги, и если в начале разговора он краснел, то теперь начал бледнеть. Сервера же продолжил:

-"Ваше превосходительство, я тоже был морским министром, командовал кораблями и эскадрами. И знаю, как трудно бывает нести ответственность за своих подчиненных перед Богом, Испанией и королевой. Но, при умелом руководстве, помощи словом и делом, подчиненные могут достичь нужных вам результатов. При этом они готовы брать ответственность на себя как за успехи, так особенно и за неудачи. Ведь руководители делали всё необходимое со своей стороны для достижения успеха, а они при этом всё-таки не оправдали возложенных на них надежд. И вся вина перед Богом и королевой теперь будет лежать большей частью на них.

Морской министр Сегисмундо Бермехо, смотрел на Серверу, и понимал, что зря он начал разговор после доклада адмирала с высоких нот и обвинений. Тем более в присутствии других адмиралов. Сервера переиграл его. У него есть факты на руках, что он ещё до войны поднимал вопросы о проблемах флота, а он министр пропустил это мимо ушей. И сейчас сделать из него козла отпущения не получиться, он потащит его за собой, Сервера всё-таки не мальчик для битья, что сейчас и доказал, и как не крути самый авторитетный адмирал на флоте, да и опыт ведения дел в кабенетах и вне их имеет немалый.

"Лучше оставить, так как есть,— подумал министр, — он спаситель, выдающийся флотоводец, я его министр. Если будут у Серверы успехи, это и мои успехи, будут неудачи и поражения, тут Сервере уже и его письма не помогут".

-Господин адмирал, — начал говорить министр,— я призываю вас не принимать поспешных решений, ведь вся Испания и королева надеются на вас.

-Мы, просто надеялись,-он посмотрел на адмиралов, что готовность эскадры будет более высокая.

-Я знаю, что подготовка идёт небывалыми темпами, и даст хороший результат. Поэтому продолжайте готовить эскадру, только всё же ещё быстрее, а мы продолжим вам оказывать все возможную поддержку.

Присутствующие адмиралы, выразили свою безусловную поддержку, перспектива получить предложение командовать эскадрой, и вести её в бой вместо Серверы, и претендовать на славу Ало́нсо Пе́рес де Гусма́на, только ещё в худшем варианте, их не очень прельщала.

-Конечно, господин министр, я учту ваше пожелания об ускорении подготовки эскадры, и милостью Господа нашего, волей королевы, и с вашей помощью, ваше превосходительство, положение дел обязательно измениться к лучшему, -ответил Сервера.

Как говориться на том и порешили, сохранили пока status quo. Сервера ускоряет подготовку эскадры, делает еженедельный отчёт министру, министр в целом руководит подготовкой эскадрой, и занимается другими значимыми делами, тем более они у него были. Высший военный совет не рекомендует до достижения высокой степени готовности эскадры отправлять её в Гавану, Морской штаб разрабатывает планы действий, все были погружены в работу. Но, сроки готовности эскадры всё-таки сдвинули, на конец мая.

Объявление войны Сервера уже застал в Кадисе, 23 апреля, все от этого известия стояли на ушах, биржи запрыгали, газеты заголосили, и уже отправили Серверу побеждать наглых янки. Эскадра рвалась в бой, особенно её молодая часть, но адмирал на собрании командиров и старших офицеров кораблей и командиров соединений, их хорошо отдраил и вразумил, заставив каждого сделать краткий доклад о готовности их кораблей к походу и ведения боя, это подействовало.

После объявления войны Атлантическая эскадры взвыла от ещё большего количества учений и работ, портовые шлюхи и кабачники впали в депрессию, а прекрасные сеньориты и рестораторы в меланхолию, потому-что, офицеры и матросы с эскадры стали очень редким гостями для них.

Аварийные команды учились тушить пожары, заделывать пробоины и бороться за живучесть корабля, артиллеристы вовсю клацали затворами и водили стволами орудий, наводя их по данным, которые им выдавали их офицеры, подносчики потели, отрабатывая подачу снарядов и зарядов, сигнальщики учили сигнальные книги и отрабатывали подачу и приём сигналов, рулевые на макетах учились сразу правильно перекладывать руль по приказу офицеров, команды механиков вылизывали стальные потроха котлов и машин, артиллерийские офицеры осваивали переданные им русскими дальномеры Мякишева-Люжоля, вообщем пахали все, даже морских пехотинцев стали включать в аварийные команды и подносчиков снарядов. Они пытались сказать своё "нет", но им напомнили, что время военное, и их "нет" как минимум не понятно, и что их участие в борьбе за живучесть корабля и его боеспособность, повышает шансы на их же выживание.

Адмирал Сервера окончательно сформировал свой штаб, его возглавил контр-адмирал дон Мануэль де ла Камара-и-Ливермур. Сервера отчасти сам подбирал офицеров в штаб, как с эскадры, так и с флота вообще, так он убедил Анхеля Миранду Кордоние оставить должность старшего офицера новейшего крейсера "Императора Карлоса 5-го" и перейти в его штаб, но в основном штат штаба формировал адмирал Камара.

Война началась по-американски, 22 апреля эскадра САСШ на переходе к Гаване захватила два испанских парохода с ценным грузом, ничего не подозревавших о начале войны. Пришли к Гаване обстреляли её батареи и начали блокаду. Конгресс принял решение о начале войны 25 апреля. Европейские державы, на заявления и обращения Испании по этому поводу, о нарушении международного права промолчали. Через несколько дней гвал по поводу войны в газетах, на трибунах, в кабаках и ресторанах поутих, и внимание с эскадры адмирала Серверы, переключилось на Филиппины. Где, как все понимали, произойдёт первой крупное сражение на море в начавшейся войне.

БОЙ у МАНИЛЫ

Контр-адмирал Патрисио Монтехо-и-Пасарон командующим испанским флотом на Филиппинах до утра 17 апреля 1898 года, чувствовал себя вполне спокойно.

Он понимал, что угроза войны с САСШ растёт, по требованию из Мадрида принимал меры, чтоб подготовить вверенные ему силы к войне. Эти силы смотрелись вполне неплохо, два крейсера 1-ранга "Рейна Кристина" и "Кастилия", пять крейсеров 3-го ранга " Исла де Куба", "Исла де Лусон" "Дон Хуан де Аустрия", "Дон Антонио де Улья" и "Веласко", три крейсера 3-ранга "Эль Каньо", " Генерал Лесо" и " Маркес дель Дуэро", плюс к этому ещё 23 малых канлодки, три транспорта и гидрографическое судно. Но, только "Рейна Кристина" и "Кастилия" были более 3 тыс тонн, остальные не более 1.200 тонн, при этом "Кастилия" была деревянной, лишь "Исла де Куба", "Исла де Лусон" имели палубную броню, остальные были безбронными. Был некомплект команд, машины многих кораблей были донельзя изношены.

Ещё 15 марта во дворце Малакананг собрались представители морского и сухопутного командование испанских сил на Филиппинах, чтоб согласовать действия в случаи войны с САСШ. Исходя из весьма скромных возможностях флота, было принято решение, вести бой на рейде, находясь под защитой береговых батарей, а их усилить орудиями снятых с неисправных кораблей. Также было решено готовить оборону бухты Субик, там, на острове Гранде должны были поставить береговые батареи, работы шли, но очень медленно.

Так же было решено перекрыть проливы Чика и Гранде, которые ведут в Манильский залив огнём батарей, батареи установить на мысах Гордаи, Лассиси и острове Коррехидор в проливе Чика, в проливе Гранде на мысе Рестигна, островах Кабальо и Эль Фраиль. В проливе Гранде планировалось выставить мины. Работы по созданию батарей на удивление уже подходили к завершению. Часть орудий для батарей пришлось брать с неисправных кораблей вместе с расчетами, мин у Монтехо было немного 14 шт. системы Матисона, ещё готовили несколько управляемых мин,которые должны были взрывать по электрокабелю. Было так же несколько торпед Шварцкопфа, и ожидался приход транспорта с артиллерий, снарядами и взрывчаткой.

Сам бой силами флота он готовился принять у Кавиты под прикрытием батарей на мысе Санглей и крепости Сан Филипе, чтоб иметь возможность от Кавиты отойти в бухту Бакор, которая была южнее под прикрытие форта Сан Филипе и выброситься на мель в случаи необходимости.

То есть адмирал Монтехо считал, что он сделал все, что мог для обороны Манилы, и ему оставалось уповать на Бога и честно провести, может быть, свой последний бой, поскольку он понимал, что против американской эскадры, которая стояла в Гонконге, ему не устоять.

Но, 18 апреля днём пришла большая телеграмма, от начальника Морского штаба, где он намекая на участие в составлении этой телеграммы самого морского министра, очень сильно рекомендовал подготовить флот и провести бой с опорой на береговые батареи Манилы и выставлением минных полей, и о согласовании своей действий с армией. Ставилась задача отбить нападения американцев на Манилу, с нанесением им тяжёлого урона. "Хорошо, хоть не утопить требуют. Что-то у них там, в Мадриде произошло, раз взялись за нас напрямую",— подумал Монтехо прочитав телеграмму ещё раз.

Как выяснилось пришла телеграмма и генерал-губернатору генерал-лейтенанту Басилио Аугустину-и-Давила, от его начальства, с приказом о подготовке береговых батарей Манилы к бою, и о согласовании своей действий с флотом. И адмиралу Монтехо и генералу Ауустину в телеграммах настоятельно рекомендовали не затягивать свои действия. И прислать отчёт о предпринятых действия к исполнению уже 21 апреля. "Хм, как зажали по срокам, — подумал адмирал Монтехо. -Значит, что-то случилось из ряда вон происходящего"

" Даже Манилу не жалеют, а ей может достаться от огня янки, если флот встанет под прикрытие её батарей. Ну, что ж может это поможет поумнеть местным. А то власть Испании им не нравиться, пусть получат "помощь" для себя от "освободителей" в виде их снарядов",-с искренним злорадством закончил свои размышления Монтехо.

Встречу армии и флота назначили на 19 апреля, там же во дворце Малакананг. Посовещавшись Монтехо и генерал Аугустин, решили взять за основу план вариант боя как у Кавиты, но с изменениями.

Флот займёт позицию мористее берега, и будет со стороны Малаты двигаться к устью Пасика, затем делает поворот к берегу и идёт вдоль батарей, потом опять поворот от берега, и если корабли ещё сохранят боеспособность по второму и третьему кругу, таким образом до берега будет недалеко и поврежденные корабли могут, выбрасываются на берег под прикрытие батарей. Повороты дадут возможность вводить в бой орудия обоих бортов по очереди, возникает возможность для исправления поврежденных орудий, если это будет возможно. Движения хоть и не на большом ходу, будет мешать вести более прицельный огонь. Противник для сближения с испанскими кораблями будет вынужден подходить к берегу под огонь береговых батарей, так же он будет вынужден рассредоточить свой огонь по берегу и кораблям. С участием батарей уменьшается преимущество противника в артиллерии, особенно в тяжёлой артиллерии, ведь на батареях Манилы было четыре орудия Круппа в 240 мм и девять орудий 210 мм, правда это были мортиры образца 1864 года.

И ещё один козырь надеялся теперь использовать Монтехо более успешно, чем в проливах Чика или Гранде, мины выставив их наиболее вероятном пути прохождения кораблей американцев. Не имевшие хода "Кастилью" и "Дона Антонио де Улоа" решили поставить как плавучие батареи на южном фланге позиции, они и будут точкой для поворота обратно к береговым батареям. Оставался ещё вопрос с укомплектование экипажей тех кораблей, что будут участвовать в бою, решили его обычно, людей взяли с малых канлодок.

Адмирал Монтехо набросал схему боя на листе бумаги, и она понравилась ему даже больше, чем вариант боя у Кавиты. Всё таки участие в бою нескольких батарей Манилы в 36 орудий, 12-ть из них были казнозарядными, это позволяло, надеется, чтоб бой для флота не будет столь тяжёлым, чем с опорой на батареи Мыса Сангли и Сан Фелипе всего 6-ть орудий и 3 из них казнозарядные.

Если бой будет происходить у Манилы, может пострадать порт и нейтралы стоящие там. Было решено, если война случиться, то нейтралам будет приказано покинуть Манилу в 24 часа, из-за угрозы нападения флота САСШ, а кто не уйдёт и пострадает, тот виноват сам, пусть поднимется шум не в пользу янки.

Согласовав с генералом Аугустином, текст телеграммы с отчётом о проделанной работе, и ещё ряд моментов для будущих действий, адмирал Монтехо убыл на свой флагман "Рейну Кристину". Испанская эскадра стала, готовиться к войне ещё активней.

22 апреля жители Манилы были разбужены, как им казалось громом, они ясно слышали его раскаты. Но, небо было чистое, значит не гром.

Вскоре выяснилось, что это корабли славной Армады Эспаньолы вели боевые стрельбы недалеко от Манилы. Многие жители пришли на набережную, чтоб посмотреть на это, и неожиданно для себя стали свидетелями ещё одних стрельб, после флота начали стрелять береговые батарей. Чего они не делали очень давно. Грохот орудий, дым с батарей, детям и молодежи это было интересно, будет, о чём вспомнить, рассказать, а взрослые, особенно те кто уметь читать, восприняли эти стрельбы насторожено: "Стреляют, готовятся, значит всё таки будет война. Спаси и помилуй, нас Господь", думали многие про себя, а кто-то излагал свои мысли и вслух, и многие с ними соглашались. Хотя, война для жителей была не в новинку, а уже шла с повстанцами с 1896 года.

Итоги стрельб для флота и батарей были печальные. В старые баркасы, которые изображали мишени, ни кто не попал, то, что в артиллерии называется "накрытие" было единицы. На кораблях и батареях многие орудия заклинило, затворы не закрывались, часть снарядов и зарядов оказались негодными. Если корабли били по мишеням по очереди, проходя мимо них на малом ходу, и было видно результаты каждого корабля. То батареи вели огонь все сразу, и каких результатов стрельбы достигли батареи было определять очень сложно.

Но, кроме минусов были и плюсы, всё-таки постреляли, чего не делали давно, выявили проблемы с матчастью и подготовкой артиллеристов. Сделали выводы, начали пытаться решить эти проблемы.

Артиллеристы береговых батарейв ходе стрельб увидели, что, вести огонь из старых орудий, пока противник не вошёл в зону уверенной досягаемости смысла нет. На дальние дистанции бьют только новые орудия. И когда все батареи ведут огонь одновременно и по одной цели, пристреляться и начать попадать практически невозможно, из-за массы всплесков, проще в этом плане было орудия Круппа, мортирам в 210 мм, всплеск от их снарядов выделялся на фоне 160, 150, 140 и 120 мм. Решили не бить всеми батареями по одной цели, и пытаться управлять огнём батарей, и для согласованности действий и ведения огня, кто-то из офицеров предложил направить на батареи флотских сигнальщиков, чтоб флот и батареи могли так сказать друг с другом говорить во время боя.

"Хотя бы так,— подумал адмирал Монтехо, -в бою могло быть ещё хуже, если б мы не постреляли сегодня." И заканчивая совещание назначил следующие стрельбы на 26 апреля. Тем более теперь на запас снарядов можно было совсем не оглядываться, 23 апреля в Манилу пришёл транспорт "Исла де Миндадао" с новой артиллерией, снарядами, взрывчаткой, самоходными минами, появился шанс усилить береговую артиллерию.

Но, 26 апреля Манила узнала, что началась война с САСШ, и это резко поменяло планы. Было решено, привести в окончательный порядок те силы и средства, которые можно было использовать. Стрельбы не отменили, их вновь провели флот и береговые батареи, грохотом своих орудий как бы подтверждая, что началась война. В этот раз отстрелялись лучше, чем в первый, более метко и организованно, но до понятия "неплохо" всё равно было далеко.

Флот продолжал готовиться к бою, "Кастилию" как и остальные корабли, перекрасили в серый цвет, реи спущены, гафели подняты, такелаж убран, стойки навесов, сами тенты тоже, сняли шлюпки, стали готовить для прикрытия орудий мешки с песком. Командир "Рейны Кристины" Луис Кадарсо предложил срубить стеньги, при попадании в мачту и её падении на корабль меньше будет разрушений и пристреляться сложнее станет. Адмирал сначала был против подумав о материальной ответственности, а потом плюнул, тут бой скоро, на Манилу снаряды будут падать, а они про какие-то стеньги переживает, и дал добро.

Начали избавляться от дерева, и что может гореть на кораблях, остряки сразу начали предлагать избавиться от "Кастилии", потому-то в эскадре она самый большой склад дерева. "Ничего,-острили другие,-придут янки и помогут нам в этом".

28 апреля пришла телеграмма из Гонконга, что американцы вышли в море всеми силами. Весь личный состав был с берега возвращён на корабли, на флоте и батареях, гарнизоне Маниле и воинских подразделениях, которые стояли в ней и округе была объявлена боевая готовность. Генерал-губернатор Филиппин Басилио Аугустин опасался при появлении американцев у Манилы активизации повстанцев.

Корабли заняли свои позиции, были наконец-то выставлены мины. Мины решили поставить траверсом к берегу, по центру относительно береговых батарей, чтоб случаи подрыва они могли сосредоточить огонь на подранке. Монтехо и Аугустин ещё раз накоротке встретились, обсудив ряд моментов. Монтехо с командирами кораблей провёл последнее перед боем совещание, где ещё раз прошлись по возможному ходу боя и действия кораблей. Флот и берег стали ждать противника.

Нейтралам, кто не ушёл из порта Манилы было вновь предложено его покинуть, если они этого не сделают, власти Испании снимают с себя всякую ответственность за последствия. Началась полустихийная эвакуация различных учреждений, контор и жителей в самой Маниле, и районов Эрмиты, Малаты, были приведены в готовность пожарные части, полиция.

На кораблях, перед строем было зачитано воззвание генерал-губернатора Филиппин испанским солдатам и матросам:

"Эскадра, сплошь состоящая из иностранцев, ни обученных, ни дисциплинированных, готовиться прибыть на наш архипелаг с разбойничьим намерением забрать у нас всё что есть: жизнь; честь; свободу. Так как на храбрость американские моряки просто не способны, вместо храбрости они вдохновляются притязаниями замены нашей Католической церкви на их еретическое протестантство. Они обращаются с нами, как с дикими племенами, невосприимчивыми к цивилизации. Они хотят овладеть нашими богатствами, как будто они незнакомы с правами частной собственности, и похитить тех людей, кого они рассматривают как полезную рабочую силу для своих кораблей или для эксплуатации в сельском хозяйстве и индустрии".

Конечно, большинство матросов и солдат не знали, что такое индустрия и эксплуатация, но то, что американцы еретики знали точно, да и дикими племенами себе не ощущали, и не хотели терять жизнь, свободу, и конечно частную собственность.

Коммодор Джордж Дьюи был одновременно доволен и не доволен. Доволен тем, что он наконец-то в море и знает, что надо делать, ушло гнетущее ожидание. Недоволен, тем, что он понимал, что его эскадра не до конца готова к выполнению той задачи, которую ему в своей телеграмме поставили приказом из Морского Департамента. "Неприятельские корабли уничтожить или захватить".

Нет, он не сомневался в своих парнях и успехе, но его немного смущало, то, что на эскадре не было полного боекомплекта, и надо было признать, что эскадра стреляет не очень хорошо. Но, сомнений в успехе не было, несмотря на то, что прибывший из Манилы 27 апреля консул Вильямс, подробно рассказал, о том, как готовятся испанцы его встречать. О батареи в бухте Субик, батареях на островах Коррехидор и Кабальо и мысах в проливах Чика и Гранде, и даже может быть минах в этих проливах. Консул сообщил, что есть батарея на мысе Сангли, которая прикрывает Кавиту, о батареях в самой Маниле Дьюи и так знал, о приходе в Манилу транспорта "Исла де Минданао" с артиллерией, снарядами, самоходными минами и морскими минам консул тоже рассказал. Но, главное, что сообщил Вильямс, что все главные силы испанского флота на Филиппинах находятся в Манильском заливе, и то что, консул сказал, что испанцы перед его отплытием провели стрельбы флота и батарей, Дьюи не очень удивило, он на своей эскадре делал тоже самое, готовился к бою.

Его эскадра в составе четырёх крейсеров "Олимпия", "Балтимор", "Рейли", " Бостон", двух больших канлодок " Петрел" и "Конкорд", вооруженной яхты "Мак Каллох" и транспортов "Зефиро" и "Нанашан" шли к Филиппинам. "Олимпия", "Балтимор" были на тот, момент одни из лучших бронепалубных крейсеров в мире, они вдвоём могли уничтожить все корабли испанцев в Маниле. Поэтому коммодор Дьюи, несмотря на сведения консула об испанских батареях, минах, стрельбах, решил воплотить достаточно рисковый план, опираясь на принципы адмирала Дэвида Фаррагута под чьим командованием воевал в 1862-1863 годах против Юга.

"Лучшая защита против неприятеля есть хорошо направленный против него огонь". "Чем больше вы будете бить неприятеля, тем меньше он будет вам отвечать", "Я верю в силу быстроты", "Раз вы добрались до тыла неприятеля, он пропал", таковы были принципы ведения боя Фаррагута, именно так и собирался действовать коммондор Джордж Дьюи.

Прорваться ночью через пролив Гранде, его батареи и может быть мины в залив, обнаружить корабли противника, сойтись с ними в бою на близкую дистанцию,и используя своё преимущество в калибрах и скорострельности, уничтожить корабли противника и привести к молчанию его береговые батареи, высадить корабельные десанты и установить блокаду Манилы с моря.

У него всё-таки на четыре крейсера было 10-ть 8-дюймовых орудия и ещё 43 среднего калибра вместе с орудиями канлодок. Вряд ли испанцы могли этому серьёзно сопротивляться, своими безбронными и деревянными кораблями. И коммондор так же делал ставку на то, что испанцы хоть сохранили храбрость в своих сердцах, но их флот находился давно в упадке, и это тоже будет его пользу.

30 апреля команды испанских парусных шхун увидели идущих по бухте Субиг три военных корабля, которые несли не испанские флаги, они слышали о начале войны, и поняли, что это американцы. Почти все они одновременно вознесли призывы к Богу за помощью, и он им не отказал.

Самый большой из них выстрелом остановил одну из них, на борт поднялась досмотровая команда, груз шхуны и она сама их не интересовала. Американцы, через своего человека, который говорил на испанском, спрашивали, где находятся военные корабли испанцев, какие и сколько. Один из членов экипажа на днях вернулся из Манилы, и сказал, что они стоят там. Американцы довольно заулыбались, и что громко между собой начали обсуждать, тыкали пальцами в испанцев, потом сошли в катер, и ушли на свой корабль. "Проклятые еретики, -подумал капитан,— и спасибо тебе Господь, что отвёл рукой своей еретиков от нас". Имея, прежде всего в виду шхуну и её груз.

После получения этих сведений коммондор Дьюи обрисовал своему начштабу тоже коммондору Б.П. Ламбертону ближайшие перспективы испанцев, прямо и незамысловато, как моряк моряку ,— " Now we them !!!",что в переводе на язык великого Сервантеса, звучало бы как: "Мы их поимеем!!!". Ламбертон и другие офицеры, которые это слышали это, были не против таких действий, хотя из Гонконга ушли всего трое суток назад, и некоторые из них ещё несли на себе запах недорогих духов таких же недорогих жриц любви.

На закате Дьюи собрал на "Олимпии" командиров кораблей, отдал последние приказы и распоряжения перед боем и прорывом в Манильский залив, около 23.30 эскадра на 6-ти узлах пошла к проливу Гранде.

30 апреля около 19.00 адмирал Патрисио Монтехо получил сообщение, что у мыса Болианао бухты Субиг были замечены подозрительные корабли. "Пришли. Быстро надо признать,-подумал адмирал Монтехо. Ну, что ж теперь всё в руках Всевышнего,— и перекрестился он на распятие.— Но, Fíate a la Virgen y no corras (На Бога надейся, но сам не плошай)".

Около двух ночи он получил телеграмму, что в проливе Гранде была перестрелка и американцы прошли остров Эль Фраиль. "Значит всё-таки решили идти к Маниле, а я надеялся, что чёртовы янки блокируют залив, и не полезут к нам. Значит утром будет бой. Может мой последний бой, — подумал он вдруг.— На всё воля Господня !", -закончил он свои размышления, вызвал к себе адъютанта и начал раздавать приказы и распоряжения. На кораблях, береговых батареях, гарнизоне была объявлена боевая тревога. На кораблях начали поднимать пары.

Прорвавшись в залив, Дьюи повеселел, он думал, что будет сделать это сложнее, ставка на неготовность испанцев пока оправдывалась, и огни Манилы, горящие её маяки, этому было подтверждение. " Будь на месте донов, те же "кrauts" (капустники, так американцы называли немцев до ПМВ) без повреждений, а может быть и потерь не обошлось бы", -размышлял он глядя на огни свой эскадры, светомаскировку с которой после прорыва уже сняли.

В 4-05,когда, когда рассвело. "Олимпия", "Балтимор", "Рейли", "Конкорд", "Петрел", "Бостон" пошли в сторону Манилы. По полученным сведениям в бухте Субиг там находиться флот испанцев. Туда и вёл коммандор Джородж Дьюи свои корабли. "Мак Каллох" был оставлен сопровождать транспорты "Зефиро" и "Наншан", они пошли на север залива, и позже легли в дрейф.

Утренний бриз утих, море расстилалось скатертью, американские корабли в кильватерном строю шли к Маниле. Если бы на это можно было посмотреть сверху это смотрелось очень красиво, штиль и рассекающие море корабли, идущие к городу у моря, чьи белые здания уже виднелись у горизонта.

Но, коммондор Дьюи думал не об этой завораживающий картине, его постепенно начинало охватывать давно забытое им чувство, чувство предвкушения боя. " Да, давно я так не волновался, -подумал про себя он,— так наверно было со мной в последний раз под Новым Орлеаном. Обнаружить бы скорее этих испанцев, и начать бой. Там некогда, будет волноваться".

В 4-35, наблюдатели сообщили: " Вижу корабли !". В 4-40 " Вижу корабли противника!" Порт Манилы оказался почти пуст, только несколько паровых парусников средних размеров и поменьше, разбросано стояли на рейде. На отдалении от берега в милях 4-х к югу от устья Пасика находились четыре корабля испанцев, головным опознали как "Рейну Кристину", потом шла какое-то канлодка, третьим и замыкающем шли малые крейсера типа "Исла", было видно, что испанцы дали ход. Второй большой крейсер, то есть "Кастилия" и малый крейсер стояли между Пасиком и четвёркой испанских кораблей, ближе к берегу.

В 4-35 на "Кастилии" с берега приняли сигнал " Вижу корабли противника!", его немедленно передали на флагман. Зазвучали горны, "Рейна Кристина" начала выбирать якоря и дала ход, тоже самое сделали и остальные корабли отряда по сигналу с флагмана. Команды заняли свои места по боевому расписанию, адмирал с офицерами поднялся на мостик.

План боя, составленный адмиралом Монтехо, его штабом при участии генерал— губернатора Аугустина и его офицеров был прост, поскольку сложный план реализовать было просто невозможно. В завязке боя поставить янки под огонь береговых батарей, нанести им какие-нибудь повреждения, в этом очень надеялись на 240 мм Круппа. Батареи вступают в бой по мере уменьшения дистанции для получения от их огня наибольших результатов, сначала Крупп, потом скорострелки, далее дульнозарядные и мортиры. Батареи ведут огонь до последней возможности, впрочем, как и флот. Корабли вступают в бой после батарей, на выгодной для себя дистанции, "Кастилия" и "Дон Антонио де Улоа" выполняют роль плавучих батарей, их поставили на якоря так,чтоб они всем бортом могли вести огонь, и в случаи утопления их противником они встали на грунт, дав возможность спастись экипажу, для этого на противоположном борту заранее приготовили шлюпки и катера.

Сам Монтехо с " Рейной Кристиной", "Маркизом дель Дуэро", "Исла де Куба", "Исла де Лусон", "Дон Хуаном де Аустрия" двигается вдоль позиций батарей, доходит до мола, делает поворот к берегу, и опять идёт вдоль берега, обходит "Кастилию" и "Дона Антонио де Улоа", и идёт на второй круг, затем на третий, может даже четвёртый, тем самым удаляясь от берега всего четыре и два кабельтова. Если возникнет угроза гибели корабля выбрасываться на берег под защиту батарей. Огонь кораблей предполагалось сосредоточить на флагмане, как делали во все времена в морских сражениях.

Янки будут вынуждены подставиться под огонь батарей и влезть на мины, чтоб добраться до испанских кораблей. План казался хорошим, осталось только его попытаться воплотить на практике.

В 5-05 на фалах "Олимпии" появился сигнал: "Приготовиться к генеральному сражению!". "Всё таки эти сраные "диеги" (dago, диеги уничижительное название испанцев американцами), решились на бой у Манилы под прикрытием её батарей",-с некоторым раздражением подумал коммондор Дьюи. Ну, что ж, это мало им поможет !" Батареи Манилы пока молчали, но когда дистанция до берега сократилась до 30 каб, на нём вспыхнули вспышки выстрелов сначала двух, потом ещё одна за одной. 5-15 сделали записи в корабельные журналы, на кораблях обоих сторон об открытии огня.

"Началось !, -пронеслась мысль в нескольких тысяч голов матросов, солдат, офицеров и адмирала с интервалом в 10 секунд. И тысячи молитв вознеслось к небу, с просьбами спасти и сохранить, укрепить дух и даровать победу.

Двадцать шесть боевых флагов взвились над американской эскадры, с небольшой задержкой боевые флаги были подняты и испанскими кораблями. Противники продолжали сближаться. Американская эскадра двигалась со скоростью 6 узлов, дистанция между кораблями в колонне была около 200 ярдов (183 м).

" Не менее восьми дюймов,— оценил Дьюи высоту водяных столбов от падения первых снарядов в этом сражении, и невольно сжал поручни мостика, хотя снаряды и упали в нескольких кабельтовых в разные стороны по курсу эскадры. Она продолжала сближаться одновременно с берегом и кораблями испанцев, их крупнокалиберные снаряды продолжали падать, по разным сторонам эскадры, и некоторые уже сравнительно близко, корабли испанцев и остальные береговые батареи пока молчали. "Хм, а эти доны не психуют, ждут сближения. Придётся вести бой на контркурсах — рассматривая корабли Монтехо, вновь с некоторым раздражением подумал коммондор. "Ещё и солнце светит в глаза нашим комендорам, хотя и силуэты испанцев неплохо видно на фоне города, — продолжал размышлять он, наблюдая вокруг " Олимпии" всплески от падений снарядов. А вслух громко отдал приказ: "Когда будете готовы, Гридли, можете открывать огонь"!

Меньше чем через минуту, носовая башня дала залп, дав сигнал к открытию огня остальным кораблям американцев. Дальномеры показывали дистанцию до кораблей испанцев 20 каб до берега 24-25 кабельтовых. Сразу после залпа своего флагмана, Дьюи дал приказ поднять сигнал "Ближний бой, скорость 6 узлов!", и к началу поворота. (1-й поворот)

Адмирал Монтехо стоял на мостике и наблюдал за действия американцев, когда он увидел, что их флагман начинает поворот, он сказал командиру "Рейны Кристины" Луису Кадарсо,— "Открыть огонь!", в течение минуты он был открыт, вскоре загрохотали и орудия мателотов, испанские корабли вступили в бой. К ним подключились 150 и 120 мм орудия с берега, которые уже могли бить на такое расстояние.

Когда "Олимпия" начал совершать поворот, испанцы открыли счёт попаданий в этом бою. 120 мм снаряд попал в 57 мм орудие левого борта, выведя его из строя, расчёт получил контузия и ушибы. Совершая поворот за флагманом "Балтимор" попал под накрытия и получил своё первое попадание в этом бою. Испанцы не успели перенести огонь на "Олимпию", и били по месту её поворота на новый курс. Будь они опытней, они бы и продолжали так делать, заставляя корабли американцев проходить через их огонь. Но, опыт приходит через практику, а её не было, только две стрельбы за несколько дней до начала войны. Поэтому они перенесли огонь вновь на флагман противника, сделав тем самым "Балтимору" и другим кораблям подарок. Он получил попадание средним калибром в шестидюймовое орудие, был контужен мичман Ирвин, но на ноги встал сам, остальной расчёт не пострадал, а вот орудие в бою больше не участвовало.

Американская эскадра непрерывно посылала в сторону противника по нескольку снарядов разных калибров, но явных попаданий средним и крупным калибром пока не было видно, хотя всплесков от падения снарядов вокруг испанского флагмана было много. Дьюи отдал приказ:"Не спешить!"

Противники расходились на контркурсах, обменявшись несколькими попаданиями. Со стороны испанцев отличились плавучие батареи "Кастилия" и "Дон Антонио де Улоа", они сумели поразить " Олимпию", когда она начала совершать поворот направо, тем самым сокращая дистанцию боя. Досталось попадание в 120 мм с "Дон Антонио" замыкающему "Бостону", снаряд рванул на шканцах, разбив шлюпку, щепой были легко ранены два матроса. Но, в ответ по ним отстрелялась вся американская эскадра, испанские корабли получили, попадания средним калибром, а "Кастилия" и восьмидюймовый снаряд. На ней начался небольшой пожар, но попаданий ниже ватерлинии испанцы не получили. Им могло быть и хуже, но американцы, совершив поворот уже удалялись от них. (2-й поворот)

Теперь совершив поворот на 180 градусов американцы ввели в бой орудия другого борта, и вновь пошли вдоль берега. "Дьявол разбери !!!, — подумал Дьюи, наблюдая в бинокль, как испанцы делают поворот... к берегу. — Опять придётся идти на контркурсах и под огнём батарей! И при этом дистанция до кораблей этих "диего" не сократилась !" И был вынужден отдать приказ, " Петрелу" и "Конкорду", "Бостону" о переносе огня на батареи противника, и через несколько минут на берегу взбухли разрывы от попаданий снарядов. Бой продолжался, противники начали сходиться вновь.

Адмирал Монтехо, был немного удивлён началом боя, его флагман получил попадания, но полностью сохранил боеспособность, было двое убитых и восемь раненых. На запрос о повреждения и потерях по эскадре, с остальных кораблей ответили, что тяжёлых повреждений нет, убитых тоже, раненые есть, повреждения по возможности исправляются, способны продолжать бой. Он ожидал худшего начала, но, сам видел попадания в "Олимпию" и "Балтимор", и свои и с берега. Несмотря на возраст его, тоже охватили лихорадка боя, страха не было, было чёткое понимание, что противнику надо нанести как можно больше повреждений и урона. Вспомнив как на стрельбах, флотом и батареями бестолково вёлся огонь, и как на совещании по разбору их итогов возник спор между командирами кораблей, надо ли всем бить по одной цели или распределить огонь ? Мнения разделились, единого решения не приняли. Теперь в ходе боя адмирал Патрисио Монтехо, ясно увидел, что бить всем кораблям по флагману смысла нет, множество всплесков мешает прицельно вести огонь, особенно если калибр примерно одинаков.

На флагмане испанцев был поднят сигнал: "Вести огонь по наиболее выгодным целям!", через несколько минут адмиралу доложили, что сигнал приняли все корабли. Ушёл сигнал на берег:"Круппу бить по флагману!", "Остальным по возможности распределить цели!", берег ответил, что сигнал принят. "Принять приняли, а будут ли выполнять. Эх ещё бы разок удалось бы пострелять перед войной, и сейчас бы чертовы янки получали бы наших снарядов больше в свои корабли ", -размышлял Монтехо, немного отрешено смотря почему-то в сторону берега. И вдруг услышал, многоголосое "Сантьяго !!!", "Сантьяго !!!", — подняв голову и повернувшись к морю, он увидел, как у третьего американского крейсера стоит большой водяной столб, заслоняя собой силуэт корабля. Адмирал сам крикнул громко: "Да, да !!!", непроизвольно выбрасывая руки вперёд. "Сантьяго!!! Мина !!!",-кричали и офицеры на мостике.

Столб воды упал, и все увидели, что американский крейсер цел, и продолжает идти в строю, только покачнулся от волны, которая ударила его правый борт. Взрыв произошёл меньше полкабельтова по правому борту крейсера. По флагману испанцев, прокатился вздох разочарования, поток проклятий и поминания нечистого и вопросов к Богу о его несправедливости. " Дьявол их разбери, -имея ввиду минёров-гальванёров, воскликнул адмирал, — они взорвали управляемую мину, а чертовы янки не пострадали !"

Точно так же кричали на кораблях американцев, только сначала, с ужасом и страхом, когда взорвали мину, а потом с радостью и облегчением, когда увидели, что "Рейли" цел и невредим. Даже коммондор крепко выругался, выплескивая из себя напряжение и переживания момента.

Корабли вновь сошлись на дистанцию открытия огня, и он был открыт с обеих сторон почти одновременно. И в том, момент, когда флагманы почти сошлись на траверсе, Бог вероятно услышал вопросы и просьбы испанцев, и "Олимпия" получила своё первое попадание из Круппа, снаряд в 240 мм и 238 килограмм. Снаряд попал в спардек над казематом центрального 127 мм орудия, расчёт орудия был тяжело контужен, осколками были повреждены катера, начался пожар. Через пару минут, вероятно, 160 мм снаряд с "Кристины" ударил в борт между 57 мм орудия, на шканцах пробив его. В ответ с "Балтимора" в неё прилетел восьмидюймовый, взорвавшись на полубаке, были посечены осколками расчёты чётырех мелкокалиберных орудий, они даже достали до капитанского мостика, но мешки с песком и листы стали, прибитые прямо к стенкам мостика приняли осколки на себя. Так же флагман Монтехо получил два снаряда среднего калибра, на юте начался пожар. Вновь появились убитые и раненые. Когда флагманы разошлись между собой, попаданий добились в "Олимпию" обе "Ислы", "Дон Хуан" и "Маркес дель Дуэро" не попали, но получили от неё и "Балтимора", по среднему калибру, и эти небольшие корабли, болезненно перенесли их, у них появились свои раненые. "Ислам" пока достались осколки, но и они дали им первых раненых.

" Рейли" тоже перестал быть девственником в этом бою, и получил свои первые попадания, одно от "Кристины" и одно от кого кто имел 120 мм. Один из них взорвался, к счастью в угольной яме не причинив особых повреждений. Второй же ударил в основание дымовой трубы, но не разорвался. "Бостон" получил от "Кристины" 160 мм в борт выше ватерлинии на баке, снаряд разорвался, оставив рваную пробоину в борту. Так же испанские малыши потрепали нервы американским канлодкам, но пока только попаданием в "Конкорд", 120 мм попал в основания мостика, и дал первого убитого и раненых из расчёта носовой шестидюймовки. Эти корабли в ответ им ответили малокалиберной артиллерией, они закидали испанцев 57 мм и добились нескольких попаданий. Главный калибр "Бостона" и канлодок был по приказу Дьюи занят береговыми батареями, прямых попаданий в них ещё не было, если недолёты попадали в берег, то перелёты уходили в город, и там уже начал подниматься в небо дым от пожара. Противники вновь разошлись на контркурсах.

"Бой уже длился сорок минут, а испанцы ещё способны вести бой, -посмотрев на часы, уже со злостью подумал Дьюи. Черт подери эти батареи, и солнце, которое бьёт в глаза нашим наводчикам". Он почувствовал, что корпус крейсера слегка вздрогнул."Опять попадание! И снова с батарей !!!",-вновь чертыхнулся коммондор. И отдал приказ перенести огонь на ближайшую батарею противника. "Олимпия" из главного и среднего калибра открыла огонь по берегу.

В это время раздался крик сигнальщика: "Неизвестные корабли прямо по курсу !!!" Дьюи посмотрел, и увидел, что почти прямо по курсу со стороны Пасика, из-за мола Манилы, примерно в 15 кабельтовых, примерно на 10 узлах идут на встречу его флагману, строем пеленга два небольших паровых судна с высокими мачтами, на которых был убран рангоут и такелаж, флагов было не видно.

"Испанские канлодки, миноносцы !?",— мелькнула мысль у Дьюи. В это время командир флагмана, Гридли уже отдал приказ об открытии огня по неизвестным кораблям левым бортом, снаряды стали ложиться близко к ним. Расстояние сокращалось. Было видно, что на них отчаянно замахали флажками, стали давать длинные гудки, по американцам эти корабли огонь не открывали. Сначала первый, а потом и второй корабль стали резко поворачивать вправо от американцев уходя в залив, и первых из них в это время получил попадание 127 мм снаряда в баковую оконечность и ещё два 57 мм в район носового мостика. "Вот так бы в испанцев попадали, чёрт бы их побрал!", при повороте стал виден наконец-то флаг... и почти одновременно с Гридли и другими офицерами на мостике, Дьюи заорал: "Это немцы!!! Дьявол, ещё и англичане. Задробить огонь !!!" И он увидел как несколько офицеров побежали с мостика, на батареи орудий левого борта. Орудия прекратили стрельбу через минуты две. Но, немец уже начал дымить, уходя вместе с британцем на север, в залив от места боя.

И тут о себе вновь напомнили испанцы. "Олимпия" получила два попадания среднего калибра с береговых батарей, одно покорежило раструбы воздухозаборников, а вот второй снаряд пробил борт чуть выше ватерлинии, угрожая при поворотах поступлением воды, а такой поворот уже скоро нужно было совершать и вновь сходится с испанскими кораблями, и дистанция уменьшалась примерно на два кабельтовых, что было выгодно для их береговых батарей.

Бой продолжался. Противники совершали очередной поворот, (3-й) американцы, чтоб сократить дистанцию до испанцев, а последние же были вынуждены повернуть от берега на сближение с противником, иначе была угроза сесть на мель. Линии кораблей сошлись на дистанции около 16 кабельтовых, и у американцев заговорили 57 мм орудия, испанцы с берега им ответили уже все всеми орудиями, дистанция до батарей сократилась до 20 кабельтовых.

Флагман Монтехо с левого борта уже потерял два 160 мм орудия, имел два пожара, пробитие борта, сбитую мачту, пробитую дымовую трубу, количество убитых и раненых резко возросло, попадания восьмидюймовых снарядов он переносил тяжело. "Маркиз дель Дуэро" дымил, его 160 мм замолчала навсегда, палуба была залита кровью, "Ислы" в силу своего положения в строю и наличие брони отделались несколькими попадания на двоих в корпус 57 мм, осколками, "Дон Хуану" как замыкающему досталось немало, на юте был пожар, одно 120 мм орудие было выбито вместе с расчётом.

Но, больше всего пострадали "Кастилия" и " Дон Антонио", они для янки были идеальные цели, стояли на месте, вели редкий ответный огонь. Поэтому они и получили от противника попадания всех калибров. Оба корабля горели и уже не вели огонь, имели крен и было видно, что они начинают гибнуть. После того как американцы начали удаляться и огонь ослаб, команды начали покидать оба корабля, используя для этого ещё до боя приготовленные катера у другого борта, даже не борясь за их спасение.

Вступление в бой всех батарей Манилы, резко добавил попаданий американцам. "Олимпия" получила ещё попадание от Круппа, фугас ударил в кормовую башню главного калибра, пробития не было, но расчёт башни получил контузия, от взрыва приборы и прицелы сбились. Помимо это в борт и надстройки попало несколько снарядов среднего калибра, толи с кораблей, толи с берега, уже было трудно разобрать, два возгорания были потушены, лазарет постоянно пополнялся ранеными, число убитых уже было десять человек. Но, коммондор Дьюи продолжал стоять на мостике, хотя два офицера уже получил ранения осколками. Из-за вступления в бой батарей Манилы, все корабли его эскадры имели по нескольку попаданий, "Рейли" даже начал гореть, "Балтимор" тоже получил снаряд в 240 мм , он разнёс раструбы вентиляции между второй трубой и мачтой, труба получила пробоины, пострадали от осколков и контузий расчёты орудий с обоих бортов. Бой для американцев становился всё тяжелей и кровавей.

Коммондору Дьюи надо было принимать решение, продолжать бой или отходить ? Ему было понятно, что даже если он выйдет из боя, флот испанцев будет уже не боеспособен, он возьмёт в блокаду Манилу или залив и будет ждать подкреплений. Но, он ясно видел, два корабля испанцев уже им уничтожены, ещё один заход, и флагман, идущая за ним канлодка и замыкающий строй малый крейсер будут потоплены или сожжены, остальные малые крейсера избиты до потери боеспособности. Полная победа на море будет за ним !!!

И он решился сделать ещё один заход, чтоб покончить с испанцами на море и берегу. Решился, несмотря на то, что в бой он был вынужден идти с неполным боекомплектом, что сохранялась минная угроза, и на то, что количество всплесков от снарядов явно в восемь дюймов вокруг кораблей его эскадры резко возросло.

Адмирал Патрисио Монтехо не был ранен, хотя несколько офицеров и матросов вокруг него получили ранения и их унесли и увели в лазарет. Рассматривая корабли янки он видел на них явные повреждения, следы от пожаров, третий в строю крейсер продолжать дымить, отметил, что огонь с их стороны несколько ослаб. И даже начинал надеяться, что это и вступление в бой всех батарей Манилы, заставить янки уйти от Манилы. Но, увидев, что их флагман опять делает поворот к берегу, понял, что сейчас прогремят последние залпы его флагмана, и этот бой станет последним ещё для многих испанских моряков.

Отдав приказ о повороте, Дьюи так раздал сигналами ещё приказы своей эскадре, — "Олимпия", "Балтимор" добивают флагман испанцев, "Рейли" и "Петрел" канлодку, "Конкорд" любой из двух малых крейсеров, "Бостон" концевой корабль испанцев. Распределив цели, эскадра американцев пошла, как им казалось на встречу окончательной победы. (4-й поворот)

Адмирал Монтехо имел теперь возможность повернуть к берегу, тем самым сохранить дистанцию до янки и одновременно приблизить их к батареям, по расчётам выходило, что дистанция до кораблей сохраняется в 15-16 кабельтовых, а до батарей сокращается до 18-ти. И может наконец-то эти проклятые янки залезут на мины !

Около 7-00 началось очередное сближение противников. За короткое время безбронный испанский корабль получил множество попаданий. На "Рейне Кристине" американские снаряды снесли рубку и капитанский мостик, заднюю дымовую трубу, была сбита ещё одна мачта, в корпусе зияли огромные пробоины, корабль охватил пожар, угрожавший взрывом боевого погреба, который пришлось затопить. Из-за разрывов снарядов была выбита практически вся орудийная прислуга. Один из снарядов сбил с клотика испанский флаг, который, однако, был немедленно поднят вновь на обломке мачты. Адмирал Монтехо приказал повернуть свой разбитый флагман к берегу. "Маркиз дель Дуэро" последовал за ним к берегу, он имел крен на правый борт и горел. "Ислы" так же повернули с ними, что помочь со спасением экипажа, это сыграло для них положительную роль, они вышли из под огня американцев. Зато ими был окончательно добит "Дон Хуан де Аустрия", он горел и уходил к берегу, что успеть на него выбросится. С испанским флотом на Филиппинах было покончено.

И именно в эти минуты боя, сыграли свою роль береговые батареи, как и надеялись испанцы. "Олимпия" получила третье попадание от Круппа, снаряд пробил борт на юте и взорвался уже внутри корабля, взрыв разнёс всё вокруг и вызвал большой пожар, осколки и взрывная волна была отражена палубой. Несколько снарядов среднего калибра поразили флагман Дьюи в надстройки, была пробита труба, и что было хуже всего два из них пробили борт по ватерлинии, началось затопление, но броневая палубы спасла крейсер от более серьёзных последствий этих попаданий.

"Балтимору" повезло больше он так же получил несколько попаданий в борт и надстройки, борт был побит, но броня палуб выдержала удары снарядов и осколков, но вокруг появились разрушения, возгорания, убитые и раненые, но Крупп его миновал. "Рейли" отделался легко, всего три попадания среднего калибра, один снаряд разорвался на юте задев осколками расчёты орудий, два других просто пробили корпус и, не разорвавшись, были остановлены палубной бронёй, хотя своими рикошетами нанесли некоторые повреждения внутри корабля. Осколками от фугасов крупного калибра, были повреждены надстройки, разбит прожектор, ранено несколько матросов.

Командир пятиорудийной батареи 210 мм мортир, которая стояла на центральном равелине крепости Манилы лейтенант Энри́кe Миге́ль Игле́сиас, с самого начала боя наблюдал за движением американской эскадры, видел, как они чётко идут в кильватере, выдерживают дистанцию между собой и совершают повороты, это даже было красиво. Его батарея молчала, хотя несмотря на то, что орудия были старые, они могли бить более, чем на пять тысяч ярдов или почти на 30 кабельтов если измерять дистанцию по-морскому. И только, когда янки подошли к берегу примерно на 20 кабельтовых, было дано разрешение и его батареи открыть огонь.

Лейтенант Энри́кe Игле́сиас хорошо учился в военном училище, и в отличии от многих офицеров береговых батарей много уделял времени на подготовку и обучение своей батареи, и даже разрабатывал разные методы ведение огня для своих не скорострельных мортир, подавал служебные записки стоящим над ним начальникам, но отклика они не находили.

И вот теперь в бою на практике он получил возможность реализовать свои теоретические наработки. Американцы шли чётким строем, выдерживая дистанции между кораблями и постоянную скорость движения. И лейтенант Игле́сиас решил бить залпами по возможной линии где должны пройти были корабли противника, и попытаться накрывать залпами его корабли по очереди, благо калибр в 210 мм позволял выделить его залпы от орудий меньшего калибра.

Первый залп лёг впереди и немного правее флагмана янки, второй так же впереди, но левее второго в строю крейсера, третий крейсер получил накрытие. Четвёртым кораблём в линии американцев, шла канлодка, которая была самым маленьким кораблём в эскадре янки. Энри́кe Игле́сиас чуть ли не перекрестил уходящие к цели снаряды, которые выпустила его батарея, был даже виден их полёт из-за их невысокой скорости. Долго— тягучие секунды ожидания, и он ясно увидел, что два стокилограммовых снаряда его залпа попали одновременно в канлодку, пробив палубу и взорвавшись, один у бизань-мачты, второй на баке, остальные легли накрытием.

Корабль одновременно, запарил и загорелся, перестал вести огонь, скорость упала, бизань мачта упала вдоль корабля, зацепив собой грот мачту, стеньги, гафель которой, упали на трубу и на мостик частично разрушив их.

"Сантьяго !!!",-закричали расчёты его батареи. "Сантьяго !!!", отозвались сотни голосов с других батарей и на кораблях. "Сантьяго !!!", — кричал сам лейтенант, победно вскинув вверх руки. Батареи крепости обрушили свои снаряды на подбитый американский корабль, всплески от снарядов вокруг него стояли стеной. В желании добить янки, испанские артиллеристы мешали друг другу, но "Петрел" был уже не жилец. Из-за разросшегося пожара начались рваться поданные к орудиям 57 мм снаряды, он продолжал парить, те, кто был на палубе во время попадания были выкошены осколками и взрывной волной, командир корабля и бывшие с ним на мостике офицеры и матросы убиты. Несколько попаданий от испанцев пробившие борт, в том числе и ниже ватерлинии, только ускорили гибель корабля.

Видя, что произошло с " Петрелом" командир "Конкорда" подошёл с неподбойного борта и начал спускать шлюпки для спасения его экипажа, хотя обстрел первого продолжался. Вторая канлодка американцев получила перелёт, удачный для испанцев, 150 мм снаряд попал в основание грот мачты, мачта устояла, а вот расчёты орудий шканцах понесли потери, причём с обоих бортов, орудие правого борта повреждено осколками. Подошедший "Бостон" собой прикрыл обе канлодки и ведя интенсивный огонь по берегу, и тем самым отвлёк огонь батарей на себя. В ответ получил попадания, которые стали для него самыми тяжёлыми за весь бой.

Снаряд явно от Круппа срезал ему пол бизань мачты, попав чуть выше марса, которая удачно упала в воду, ничего не зацепив на корабле. Один снаряд тоже не менее 200 мм рванул позади кормовой восьмидюймовки, осколками выбив весь её расчёт, повредив само орудие и зацепив осколками шестидюймовое орудие на юте, была пробита и палуба. Два снаряда среднего калибра разорвали борт на баке, один из них вызывал возгорание. Героическому крейсеру грозило дальнейшее избиение, но коммондор Дьюи увидя положение своих кораблей, приказал всем кораблям перенести огонь на береговые батареи, вскоре их накрыли десятки взрывов, это ослабило их огонь. Так же гибнущий "Петрел" помог "Бостону", дым его пожара прикрыл его от огня испанцев. Крейсеру и канлодке был отдан приказ Дьюи, на полном ходу выходить из боя.

"Петрел" погиб, крейсера и "Конкорд" имеют повреждения, пожары, убитых и раненых, и как назло меньше всех самых слабый крейсер его эскадры "Рейли",— думал коммондор стоя на правом крыле мостика своего флагмана, сам он не был ранен, только был покрыт копотью от пожара, и его белый китель стал серый. — Три крейсера с повреждениями, у "Олимпии" выбита кормовая башня, против десятков орудий береговых батарей этих сраных "диего", и ещё боеспособных два крейсера типа "Исла". Гридли до этого доложил, что уже почти половина снарядов из имеющихся расстреляна. Надо принимать решение Дьюи",-сказал он сам себе. И в это время накрытием лёг залп вероятно 210 мм мортир, по кораблю застучали осколки, он был окачен брызгами от близких взрывов. Коммондор увидел как "Балтимор" вновь получил попадание в свой высокий борт на баке.

Через несколько минут на "Олимпии", которая имела небольшой крен и дымила потушенными пожарами был поднят сигнал мателотам. "Следовать за мной. Ход 14 узлов". Флагман Дьюи начал выполнять поворот от Манилы, часы показывали 7-55.

Адмирал Патрисио Монтехо был в этом бою ранен, но сам держался на ногах, дождался пока раненых перенесут на "Ислы" с его посаженного на мель флагмана. Свой флаг он поднял на "Исла де Куба" получив доклады обоих командиров кораблей он сделал вывод, что крейсера вполне боеспособны, и отдал приказ готовиться к продолжению боя.

И тут он услышал крики тех кто бы на верхней палубе и мостиках:"Сантьяго! Сантьяго!" Выйдя на мостик он увидел, что одна из американских канлодок запарила, потом появился на ней огонь пожара, ход её упал, она остановилась, был виден у неё крен. Её стали прикрывать другая канлодка и концевой крейсер получая в свою очередь попадания с береговых батарей.

"Господь милосердный услышал наши молитвы и даровал нам свою милость, — произнёс шепотом Монтехо и отдал приказ дать ход, и "Исле де Лусон" вступить за ним в кильватер. Два последних боеспособных корабля испанцев готовились вновь вступить в бой, начали сближение с противником.

Вскоре Монтехо увидел, что канлодка и крейсер, который спасали команду гибнущей канлодки стали уходили в море, увеличивая ход, выходя из под обстрела батарей, которые пытались их поразить ещё и ещё. Переведя взгляд на главные силы янки, адмирал как показалось бы со стороны окаменел. Он ясно видел, что крейсера противника совершали поворот от Манилы, усиленно дымя трубами, увеличивали ход уходили в залив ... от Манилы !!! Они уходили !!! Через несколько минут вновь на кораблях и батареях загремел, старинный боевой клич испанцев: "Сантьяго!!!"

Сражение у Манилы закончилось. При всём своём огромном желании испанские артиллеристы так и не сумели добиться ещё попаданий в уходящих американцев. Боевые флаги были спущены, орудия замолчали, накал боя спал. Начинался самый тяжёлый этап сражения, поведение его итогов.

Испанцы потеряли из семи кораблей, которые вступили в бой, пять, боеспособность сохранили только "Исла де Куба", "Исла де Лусон", и то они требовали ремонта. Потери на кораблях в личном составе составили 81 человек убитый и 105 раненых, к ним добавились потери на батареях и вместе они составили до ста убитых и сто пятидесяти раненых. К ним добавились без вести пропавшие и потери убитыми и ранеными среди гражданского населения Манилы. Несколько зданий в городе сгорело, некоторые были разрушены попаданиями, но заранее приведённые в готовность пожарные команды и полиция уменьшили потери от пожаров.

Оценкой состояния посаженных на мель и затопленных кораблей ещё не занимались, но было понятно, что "Рейну Кристину" и "Дона Антонио де Улоа" проще пустить на металлолом, а "Кастилию" на дрова.

Адмирал Монтехо не знал, радоваться ему или впасть в глубокую грусть. С одной стороны нападение противника отражено, даже с потерями для него, но цена успеха ! Пять кораблей его эскадры потеряны, и что особенно давило на адмирала, зрелище десятков тел убитых и раненых моряков, которые лежали и сидели рядами на берегу. Кто из раненых уже отдал душу Богу, а жизнь Испании. А ведь это ещё не вывезли всех убитых с кораблей и будут ещё без вести пропавшие. Адмирал встряхнул головой. "Но, и чертовы янки точно не ушли без потерь! Эх, если мы начали раньше готовиться к войне. Потерь у нас было бы меньше, а у них больше",— завершил он свой внутренний диалог.

Урезанная эскадра коммондора Дьюи, отошла от Манилы на 25 миль и встала на якорь. Со временем к ним подошли "Мак Каллох", "Зефиро" и "Наншан" На "Олимпию" по запросам коммондора стали поступать сведения с её кораблей о потерях и повреждениях, и по мере их поступления Дьюи становился всё мрачнее и мрачнее. До этого он обошёл свой флагман, разрушения от попаданий, следы крови, выгоревшие участки корабля, разбитые шлюпбалки и катера, покореженный борт, надстройки, всё говорило о том, что бой дался более тяжёло, чем он думал. Зашёл он и в лазарет, где хирург Ч.П. Киндлебергер, ещё делал раненым операции, и он увидел, что раненых много, а ведь ещё будут и на других кораблях.

Когда были собраны первые сведения о потерях и повреждениях, и озвучены его начштабом Ламбертоном, Дьюи побледнел. Счёт шёл на десятки убитых и под сотню раненых и контуженых, около трети потерь личного состава дал погибший "Петрел". Все корабли имели поврежденную артиллерию, восьмидюймовые орудия на флагмане и "Бостоне", несколько орудий в 127 и 152 мм не подлежали ремонту, были попадания у ватерлинии и ниже, "Олимпия" имела крен от затопления, многие шлюпки и катера были разбиты или сильно пострадали от огня. Боекомплекта осталось около половины из того, что было перед боем, то есть более трети от полного боекомплекта.

После получения сведений о состоянии дел на эскадре, Дьюи окончательно осознал, как он рисковал, вступая в одновременно в бой с флотом и береговыми батареями испанцев. "Ведь стреляй бы испанцы лучше, наши потери в кораблях и людях были бы больше,-про себя сделал вывод коммондор.-Это мы ещё, слава Богу, на мины не нарвались. Ведь даже за такие потери Морской Департамент из меня, душу вынет, а чертовы писаки охаят всячески. И вряд ли уничтоженные корабли испанцев сильно помогут сгладить ситуацию",— нахмурившись думал коммондор.

Эскадра сохранила боеспособность, и могла легко уничтожить оставшиеся корабли испанцев, если бы они попались ей в море. Но, на второй бой с берегом она вряд ли была готова. Собрав командиров кораблей, Дьюи ещё раз выслушал их доклады о состоянии их кораблей, содрогаясь внутренне, когда они докладывали о потерях, но не показывал виду. Далее озвучил им свой вариант действий.

"Из залива надо уйти. Встать в Субике, силами десанта и повстанцев взять под контроль его берега, создать там базу для флота, -начал говорить Дьюи,— Привести корабли в порядок в меру возможностей, перекрыть залив, и тем самым установить блокаду Манилы. Уничтожить, захватить все военные корабли испанцев, а так же остальные, которые будут обнаружены вне Манильского залива, высаживать десанты на побережье. Раненых кто нуждается в более серьёзной помощи отправить на транспорте в Гонконг. Закупить уголь, продовольствие и прочие материалы, и запасы для эскадры. Ремонтироваться в Гонконге нам, увы, не дадут. И ждать подкреплений из Штатов",— закончил говорить он.

-"Сэр, как и когда вы планируете уходить из залива ? — спросил коммондор Вуд.

-"Сегодня же ночью,— ответил Дьюи. -Так же проливом Гранде, на максимально возможной скорости. Курс нам уже известен, штурмана справятся.

-"Сэр, когда будет хоронить погибших?",— задал вопрос капитан Гридли.

-"Сегодня, перед прорывом. Чтоб парням некогда было думы разные думать, делом будут заняты",— дал свой ответ Дьюи.

Так же как и сутки, назад, только теперь уменьшенная и побитая эскадра коммондора Дьюи, около полуночи прошла мимо острова Эль Фраиль, только теперь из залива. На удивление американцев на островах Коррехидор и Кабальо горели маяки, хотя когда они прорывались в залив этого не было. Теперь эскадру обнаружили на подходе, пробитые трубы на кораблях давали искры. Батареи на Эль Фраиле и мысе Рестинга открыли огонь, но стрелять ночью испанские артиллеристы могли, конечно, а вот попадать при этом вряд ли, если только случайно. Американцы в ответ молчали, и не получив попаданий вышли из залива.

Утром 2 мая батарея на острове Гранде в заливе Субик, после нескольких накрытий, на предложение сдаться выбросила белый флаг, гарнизон в 300 человек попал в плен, и это добавило американцам хлопот по их охране и содержанию. Американцы заняли залив Субик и стали хозяевами моря вне Манильского залива. Но, как показали дальнейшие события не на долго.

МАНИЛА, НАС ТАК К СЕБЕ МАНИЛА

Испанцы отходили от сражения несколько дней, одновременно праздновали победу и хоронили погибших. Узнав, что янки ушли из Манильского залива и встали в Субике, Монтехо и генерал-губернатор стали действовать. На проведенном вновь совместном совещании, в котором, несмотря на ранение, адмирал участвовал лично, было решено, срочно усилить береговые батареи Манилы, Кавиты и в проливах. Орудия для этого снимали с "Рейны Кристины", "Маркиза дель Дуэро", "Дон Хуана де Аустрия", "Кастилии" и "Дона Антонио де Улоа", снимали всё, что можно снять, отремонтировать и пустить в дело, в сумме это дало три орудия 160 мм с "Кристины" и четыре 120 мм со всех остальных кораблей, плюс малокалиберные орудия. Позже со всего Манильского залива были собраны, все малые канлодки и пароходы, чтоб из них сформировать отряды кораблей береговой обороны. 800 тонный пароход табачной компании с 16 узловым ходом, было решено вооружить 120 мм и 57 мм пушками и включить его в отряд к "Ислам", так же были вооружены большие пароходы "Исла де Минданао" и "Монтевидео".

Но, главную роль в усилении артиллерией батарей и флота сыграл транспорт "Исла де Минданао", который прибыл в Манилу накануне войны, его генеральный груз были орудия для усиления береговой обороны, боеприпасы, самоходные мины Щварцкопфа, взрывчатые вещества, различные припасы. Подводные мины решили делать из сигнальных буёв, и подручных материалов в арсеналах Кавите и мастерских Манилы. Сроки поставили военным инженерам жёсткие, через две недели батареи на островах и мысах в проливах должны быть усилены, так же на мысе Сангли и форта Сан Филиппе, то есть у Кавиты, и выставленные минные заграждения. Через три недели оборона Манильского залива и самой Манилы превратилась в крепкий орешек, который без молота тяжёлых орудий и толстой брони было не расколоть.

Через несколько часов после сражения мир благодаря усилиям журналистов местной газеты начал узнавать о событиях в Маниле. Поскольку первыми кто начал сообщать об сражении был журналист местной газеты, который даже рискнул ради сенсации наблюдать бой с берега, сначала победила Испания. Её газеты затрубили о победе, Вашингтон напрягся, песо рванул вверх, доллар несколько упал, биржи немного задергались.

Мир тот, который не верит самым первым сообщениям, стал ждать подробностей, и в течение суток они из Манилы, из разных источников стали поступать. Стало понятно, что победы у Испании нет, но есть успех, у американцев есть победа, но не такая блестящая какая ожидалась, по крайней мере, в САСШ.

По поводу оценки итогов сражения мнения разделись, официальные столицы выразили сожаление, о том, что война идёт и уже есть погибшие, о том, что войну надо вести цивилизованно. А вот пресса проявила себя более ярко, Англия встала на сторону САСШ, старая Европа и Россия нейтрально радовалась успеху Испании, правые газеты делали это явно. Официальный Берлин и германская пресса взорвалась негодованием, по поводу того, что от артогня американцев пострадало германское торговое судно, погиб один матрос, четверо получили ранения, были частично разрушены здания, где располагались конторы германских фирм, к слову сказать, пострадали не только немцы, но и англичане, но они особо не шумели по этому поводу. В Германии торговые лобби, лоббисты судоходных компании, "Колониальное общество" и особенно военно-морское призывали защитить жизни, имущество подданных и интересы рейха, и конечно кайзер не мог не услышать своих верноподданных.

Эскадра Дьюи находясь в Субике, ремонтировалась, отдыхала и действовала. Транспорт "Зефиро" через день после сражения взяв на борт раненых, доклад Дьюи, консула Вильсона ушёл в Гонконг. Отремонтированный быстрее всех "Рейли" начал выходить в крейсерство в районе пролива, позже у проливов стали дежурить крейсера парами, улов был небольшой, несколько парусников и паровых шхун, на которых и знать не знали, что идёт война.

В Манилу же началось настоящее паломничество всех держав, которые имели в этом регионе более менее серьёзные силы флота. Уже 2 мая пришла разнюхивать, что, да как, канлодка "Линней" "просвещенных" островитян, они прошли проливы даже не ответив на приветствия с испанских батарей, те в свою очередь залпировали им в ответ ... отборными проклятиями, и если их можно было материализовать, то британский корабль был утоплен в течение минуты-другой.

5 мая пришёл французский крейсер "Брюи", по приветственным сигналам, и машущим матросам на палубе, было понятно, что французам испанцы более симпатичны, чем янки и британцы. 7-го пришёл ещё один англичанин, крейсер "Имморталити", при наличии двух британский кораблей у Манилы, Дьюи стал чувствовать себя уверение. В 15 мая прибыли даже японцы в лице крейсера " Акицусима", 16 мая к удивлению всех пришли русские, крейсер "Рюрик", который резко выделялся своими размерами в сравнении с другими кораблями.

10 мая вернулся из Гонконга консул Вильсон, со званием контр-адмирала для Джорджа Дьюи, повышениями для ряда офицеров, поздравлениями с победой от Президента, нации и Морского Департамента, и пожеланиями последнего в будущем не допускать таких потерь, а так же с углём и запасами для флота. Получив уголь и снабжение Дьюи планировал отправить крейсера в набег на порты Филиппин. Но, не случилось вкусить американцам плодов легких побед.

На следующий день после возвращения консула из Гонконга, прилёгшего после обеда отдохнуть теперь уже контр-адмирала Дьюи, разбудил его флаг-адъютант Т. Брамби.

-"В чём дело !?",-раздраженно спросил он, проснувшись от громкого стука в дверь.

-"Сэр! Вас просят срочно подняться на мостик !,-ответил ему флаг-адъютант.

Через несколько минут поднявшись на мостик, он сам увидел, причину срочного вызова его наверх. В залив на полном ходу входил "Балтимор", который дежурил с "Рейли" у проливов. С него сигналили: "Срочное донесение, адмиралу!"

— "Что за чёрт!",— подумал Дьюи.— Испанцы пошли на прорыв ? Только если они сошли с ума! К ним пришло подкрепление ?"

Вскоре командир "Балтимора", поднявшись на мостик сообщил Дьюи и офицерам ,которые были там, новость которая ударила по ним как восьмидюймовый фугас.

"Сэр, 11-38 в Манильский залив строго с веста вошла германская эскадра в составе пяти больших крейсеров, одного поменьше и двух транспортов. Два из них опознали как тип "Кайзер", два как "Ирене" пятый большой крейсер " Кайзерин Аугуста", последний тип "Буссард", -доложил командир "Балтимора".

Дьюи побледнел, сжал кулаки, и через полминуты на хорошем боцманском языке, поведал себе и окружающим, что он думает о немцах, об их матерях и о Германии вообще. Самым приличным выражением из этого разнообразия было, "чертовы капустники".

Выпустив пар, он спросил:"Как они вели себя при встречи с вами?" "Спокойно, но не ответили на приветственные сигналы, орудия были зачехлены", -ответил ему командир крейсера.

-"С транспортами пришли, — как бы вслух размышлял, проговорил Дьюи, -значит надолго. Дьявол !!! Занимайся теперь ещё и политикой здесь!" В тот же день в Гонконг ушёл с донесением и запросом инструкций из Вашингтона "Мак Каллох", так же Дьюи просил консула Вильсона, срочно вновь привлечь к филиппинским делам Эмилио Агинальдо-и-Фами, лидера повстанцев на Филиппинах, который в тот момент находился в Гонконге.

И всё же на фоне неприятностей, и американцам улыбнулась фортуна. 12 мая с дежурившего у проливов "Рейли" заметили дым, двинулся в том направлении и вскоре увидели небольшой военный корабль. Им оказалась испанская канлодка "Кальяо", дав несколько выстрелов, с крейсера увидели белый флаг, потом выяснилось,что испанский командир, даже не знал, что идёт война. Экипаж канлодки стали пленными, на ней был поднят американский флаг, её включили в состав эскадры под командование лейтенанта Таплана и она стала нести патрульную и посыльную службу.

Германии не сиделось на месте, точнее её кайзеру, он давно уже стал тем человеком в мире, который не даёт этому миру жить спокойно. Одна его телеграмма Крюгеру чего стоила, вызвав на биржах мира легкий мандраж. Потом был инцидент в Циндао, который Берлин реализовал по полной программе, получив для себя наконец-то удобное место для полноценной базы для флота и продвижения в Китай и Азию вообще.

Карьера недавно назначенного на должность статс-секретаря по иностранным делам в должности министра Бернгарда Генриха Карла Мартина фон Бюлова была на подъёме, именно он отстоял идею занятия Циндао в рейхстаге, и активно ратовал за то, чтоб Германия продолжала получать новые заморские территории.

В последней декаде марта, фон Бюлов получил сообщение от русского посла Николая Дмитриевича Остен-Сакена, которого знал давно, ещё по службе в Петербурге будучи там первым секретарём германского посольства, но, не как от посла России, а как от старого хорошего знакомого. Весть была от том, что ему поручено передать фон Бюлову личное письмо от очень влиятельного лица. Письмо было передано. В послании говорилось, что одна из самых старых монархий в Европе, скоро получит большие, неприятности от наглых сторонников демократии. Россия из монаршей солидарности решила ей немного помочь, хотя конечно не бескорыстно, и в случаи войны будет нейтральна. Может и Германия, как великая монархия захочет сама поучаствовать, и пригласить других в этом процессе оказания помощи этой старой славной, но слабой европейской монархии.

Как говориться "намёк ясен", фон Бюлов быстро составил записку для кайзера о перспективах войны Испании и САСШ, и что из этого может получить для себя Германия. Он был очень удивлён тем, что, когда его срочно вызвали к императору на приём по поводу поданной им записки, он в приёмной встретил статс-секретаря Имперского морского ведомства контр-адмирала Альфреда Тирпица, и тоже, поэтому же вопросу. В итоге кайзер Вильгельм II, конечно не устоял перед убедительными доводами фон Бюлова и Тирпица, по поводу будущего Испанской Ост-Индии, и дал своё добро на подготовку действий и мероприятий в этом направлении.

После получения достоверной информации, что нападение Дьюи на Манилу отбито, и корабли американцев получили серьёзные повреждения, и даже потеряли корабль, и ушли из Манильского залива, Берлин решил действовать. Тем более был отличный повод для вмешательства, обстрел американцами германского судна, нанесение ему повреждений, гибель и ранение членов его экипажа, плюс поврежденные обстрелом с моря конторы германских фирм.

У них самих получилось с Циндао, у русских с Порт-Артуром, у англичан с Гонконгом и Вэйхавеем. Русские купили у Испании острова на Филиппинах и в Тихом океане. Дух успешный авантюр по приобретению территорий витал в воздухе !!! В Берлине понимали, что САСШ ни Китай, но они заняты войной с Испанией, которые неожиданно сумели показать зубы.

Янки поддерживают британцы, но с ними можно пробовать договориться поделить Филиппины и другие, пока ещё испанские владения между собой. Как в случаи с Циндао заручиться поддержкой России, лягушатники с англичанами из-за Африки почти на ножах, да и с самими американцами можно пытаться договариваться, а для всего этого нужно занять сильные позиции. Вот и решили в Берлине использовать "Манильский инцидент", чтоб получить свой кусок пирога от Испанской Ост-Индии. Для этого в Манилу была отправлена эскадра контр-адмирала Отто фон Дидрехса в составе пяти больших крейсеров и кораблей поменьше Германской Восточно-Азиатской эскадры (Ostasiengeschwader), рота морских пехотинцев, из Сиднея вызывали малый крейсер "Фальке". В Берлине и Мадриде начались максимально неофициальные консультации и переговоры на предмет перспектив войны и судьбы испанских владений в Тихом океане, и перехода некоторой их части в той или иной форме в руки Германии.

Когда адмиралу Монтехо доложили, что на горизонте видны многочисленные дымы у него мелькнули мысли: "Янки!? Днём ? В заливе ? Но, как они прошли через проливы? И почему об этом не сообщили?" Они приказал, срочно разводить пары на оставшихся в строю малых крейсеров тип "Исла" и другим кораблям, и готовиться к бою, на береговых батареях так же сыграли боевую тревогу.

Дымы, а потом и корабли приближались, сотни людей вновь замерли в ожидание боя, вновь возносили молитвы Всевышнему.

" Это не янки,— тихо сказал Монтехо рассматривая корабли в хороший бинокль. Через минуту они почти крикнул, обернувшись к стоящим с ним на мостике "Ислы де Кубы" офицерам: "Это не янки!!!"

Ещё через несколько минут стало ясно, что это идёт к Маниле германская эскадра в составе шести военных кораблей и двух транспортов. "Так вот это какая помощь от северных друзей, о которой было упомянуто в телеграмме из Мадрида три дня назад",— подумал самый боевой из нынешних испанских адмиралов.— Спасибо тебе Господь наш всемогущий, что не оставляешь нас в час испытаний!"

Боевую тревогу отменили с эскадрой обменялись приветственными сигналами и салютами, и Манилу накрыло волной счастья и восторга от, того, что к ним пришла помощь. В последующие дни Монтехо глядя на рейд для себя с удовольствием отмечал, что на фоне пяти больших германских крейсеров, британский крейсер "Имморталити" смотрелся уже не там внушительно, особенно, когда в Манилу пришёл русский "Рюрик". В тот же день на встрече генерал-губернатора генерала Басилио Аугустина-и-Давила, адмирала Монтехо и адмирала фон Дидрехса, прояснилась ситуация. Германия не воюет с САСШ, её флот пришёл в Манилу, чтоб защитить интересы Германии и её подданных, а так же свободу мореплавания. Этот вариант испанцев тоже очень устраивал, германская эскадра гарантировала своим присутствием, что янки точно не сунуться вновь к Маниле. И они начали действовать, тем более,что из Мадрида пришло прямое указание добиться успехов начав действовать против повстанцев.

Был разработан план совместных действий армии и флота, намечалось отчистить от повстанцев районы вокруг Манилы, для этого были сформированы три отряда по три батальона из наиболее боеспособных частей гарнизона в усиление придали горную артиллерию, кавалерию и по роте морпехов, которые остались после сражения 1 мая без кораблей.

Повстанцы ещё не получили общего лидера, отряды были разобщены и не столь многочисленны. Командиры отрядов ждали сигнала к действиям, этим сигналом должен был стать разгром испанского флота и высадка американского десанта у Манилы, разгром случился, но американских кораблей у Манилы и десанта не было, поэтому повстанцы высокой активности не проявили. Да, и американские снаряды, упавшие на Манилу и убившие её жителей, немного убавили популярности американцам. Поэтому испанское наступление имело по большей части успех, повстанцы были вытеснены с ряда позиций, окрестности Манилы были очищены от них, дороги, телеграфные линии взяты под контроль властей.

Сведения о приходе внушительной германской эскадры в Манилу, вызывали реакцию на биржах и прессе. Доллар и американские бумаги несколько упали, фрахт и страховки на морские перевозки для Тихого океана подорожали, Капитолий выразил обеспокоенность действиями Германии, а американская пресса обрушилась на Германию, в духе, "не лезьте куда вас на звали". Германские коллеги им отвечали, говоря о пролитой под Манилой немецкой крови, о величии германского духа и необходимости защиты интересов Германии в любом уголке мира.

Некоторые газеты в Европе вспомнили о давнем противостоянии САСШ и Германии на Тихом океане, где-то привели статистику по торговли, промышленности, которая вдруг показала, как сильно сталкиваются их интересы в Азии, Латинской Америке, Европе, наиболее горячие "перья" писали о возможной войне между ними.

Американцы стояли в Субике, блокировали Манилу в проливах, но испанцы давно уже перестали ходить в этом районе, а право нейтралов на свободный проход туда обратно защищала германская эскадра, да и французы с русскими были не прочь поразглагольствовать о морском праве с мостиков своих броненосных крейсеров, то есть блокада по факту получалась фиктивная. Нужно было совершить действие, которое могло бы переломить ситуацию в пользу какой-либо стороны. Этим действием могло быть появление у Манилы кораблей с большим калибром, бронёй и десантом, испанцев или американцев. А пока ситуация на Филиппинах зависла, и не в пользу американцев.

ИСПАНИЯ

КУБА

АТЛАНТИКА

Командующий Атлантической эскадрой контр-адмирал Паскуаль Сервера получив 3 мая достоверные сведения о сражении у Манилы, испытывал двоякие чувства. С одной стороны об искреннее рад, что, несмотря на большие потери, испанцы не проиграли бой, как говориться в сухую, янки получили по морде, имели потери в кораблях и людях, и ушли из Манильского залива. Значит можно бить наглых янки !

А с другой стороны он понимал, что теперь недалёкие газетные писаки и очень патриотичные политики, но тоже не блещущие умом, начнут кричать, что теперь янки одним махом будут биты. И станут тыкать в него пальцем, и требовать отправить его эскадру в бой как можно быстрее. И эти ресторанно — кабинетные "стратеги" предложат разделить силы и отправить флот побеждать янки и на Филиппины и на Кубу.

Устоит ли Мадрид перед таким "патриотическим" порывом общественности? Особых надежд на это Сервера не питал. Но, он планировал поиграть в эти игры, и своими действиями как можно дольше оттягивать выход эскадры на Кубу, используя каждый день для её подготовки к войне. Бой у Манилы показал, что значит низкая боевая подготовка. Имея в сумме 63 орудия у флота и береговых батарей, 13-ть из которых имели калибр более восьми дюймов, выгодное освещение, было потеряно пять кораблей, а противник всего один, от мин пользы оказалось ноль.

"Неделя у меня уже есть. Пока будут кричать об успехе и поражении Монтехо, про меня забудут, а потом эти щёлкоперы вспомнят об эскадре и начнут писать, а почему такие большие силы с начала войны бездействуют,— с раздражением думал Сервера, просматривая газеты, после обеда. -Жди вызова в Мадрид, там тоже начнут выталкивать в море. А эскадре ещё готовиться и готовиться, уголь ещё не весь доставлен".

С началом войны Испания потеряла у Кубы несколько пароходов, они были захвачены американцами, ими была установлена блокада, но не всего острова. Произошли небольшие стычки на море у Карденаса, обстрел Матансас, испанские пароходы несмотря на блокаду пришли в Гавану и Сьенфуэгос.

Первая встреча между испанскими и американскими судами, произошедшая у Сьенфуэгос 29 апреля, имела характер решительного боя со стороны испанцев, что стало неожиданностью для их противника.

Три американских корабля, крейсер "Марблехеад", канлодка "Нэшвил" и вооружённая яхта "Игл" поджидали в окрестностях Сьенфуэгоса пароход компании Menendez -"Аргонаута", шедший из Батабано.

Из испанских судов, находившихся в Сьенфуэгосе, одно со времени объявления войны постоянно дежурило у входа в канал, а другие держались внутри порта. Зная о предстоящем прибытии -"Аргонаута" и о приближении американских судов, капитан над портом, Manterola, заранее собрал свои силы на выходе из канала, два авизо, "Нуэва Эспанья", "Винсенте Янес Пинсон", трехсотоная канлодка "Васко Нуньес де Бальбоа", канлодка в 200 тонн "Диего де Веласкес" и тремя небольшими канонерками Satelite, Gaviota, Lince с целью встретить-"Аргонаута".

Вскоре были замечены дымы, и испанский отряд пошёл в направлении дымов, они увидели, что в направлении порта идёт пароход под испанским флагом, а его преследуют три американских военных корабля. Командир отряда дал сигнал: "Дать самый полный ход !"

Американцы не ожидали встретить против себя у Сьенфуэгоса такие силы испанцев, но и упускать добычу не хотели, противники сближались. Испанцы шли строем кильватера, намереваясь вклиниться между американцами и пароходом, тем самым прикрыв его и давая возможность уйти под прикрытие береговой батареи и малых канлодок. Когда расстояние между противниками стало 30 каб американцы открыли частый огонь, надеясь отогнать испанцев от своей как они считали добычи. Последние молчали, отвечать начали с 25 каб, попаданий пока не было ни у кого, но всплески от снарядов вокруг головного испанцев вставали часто. Когда "Аргонаута" зашёл в зону между берегом и испанскими кораблями, последние сделали поворот к берегу, и пошли вдоль него, одновременно прикрывая его своим строем и приближаясь к береговой батареи и малым канлодкам.

Дистанция ещё больше сократилась, и испанцы первыми получили попадания. "Нуэва Эспанья" получила снаряд с "Нэшвила", через несколько минут и "Винсенте Янес Пинсону" прилетело от "Марблхэда". Испанцы на всех парах уходили под прикрытие береговой батареи, хотя не безболезненно для себя, авизо получили попадания от крейсера, и на "Нуэва Эспанья" начался пожар, канлодка "Бальбоа" снаряд от "Нэшвила", плюс 57 мм снаряды, но ход это им не убавило.

Американцы имея преимущество в скорости догоняли своего противника получив при этом всего два попадания 57 мм, они уже готовы были накрыть огнём концевую испанскую канлодку, но случилось единственное попадание 120 мм снарядом со стороны испанцев в рубку "Марблхэда" с тяжёлыми последствиями для американцев. Там и на мостике, появились убитые и раненые, в том числе и рулевой. Крейсер потерял управление, и начал закладывать поворот от берега, мателоты последовали за ним. Через несколько минут на нём восстановили управление, но момент уже был упущен, и испанцы с берега открыли огонь, снаряды ложились между испанскими и американскими кораблями, как преграждая путь последним. Испанцы ушли, поле боя, если можно сказать так о морском бое осталось за ними.

В Испании этот бой был вполне заслуженно был воспринят как победа, старая Европа в газетах тоже была на стороне донов, американские и британские писал о героическом бое с превосходящими силами и дьявольском везении испанцев, особенно язвила над американцами германская пресса.

Предположения Серверы о том, что скоро о нём вспомнят, начали сбываться 8 мая, в либеральных газетах появились вопросы: "А почему главные силы Армады Эспаньолы не идёт громить уже дважды битого неприятеля ?" На следующий день об этом уже писали все газеты в вопрошая в разных тональностях: "Почему Сервера ещё в Испании !?"

10 мая адмиралу пришёл приказ из Морского министерства, быть 14 числа в Мадриде с отчётом о готовности эскадры к походу. Он начал к нему готовиться с позиции "почти готовы", но "почти" в таком деле как война не считается.

11 мая 1898 года контр-адмирал Паскауль Сервера и Топете, вновь убедился, что Бог есть, и он слышит его молитвы о помощи, было две новости.

Первая о том, что испанские канлодки находящиеся в Сьенфуэгосе вновь отличились, американцы решили перерезать телеграфный кабель. Те же три американских корабля, крейсер "Марблехеад", канлодка "Нэшвил" и вооружённая яхта "Игл" подошли к месту выхода кабеля на берег, высадили десант, и неожиданно для себя попали под винтовочный и орудий обстрел. Десант имея раненых спешно вернулся на "Нэшвил", корабли открыли огонь по маяку и станции, но шедшие на помощь авизо и канлодки испанцев, заставили их прекратить огонь и отойти в море. Далее последовала перестрелка на дальних дистанция, испанцы получили одно попадания в авизо, американцы явные накрытия, после этого они ушли в море окончательно. Под Сьенфуэгосом поле боя вновь осталось за Армада Эспаньола. Испания ликовала, американские газеты требовали разбирательства, которые привели к тому, что командир крейсера "Марблехеад" был снят с должности. Европа вновь, особенно немцы, ёрничали над флотом САСШ.

Но, вторая новость сразу отодвинула на задворки успехи флота Испании на Кубе.Когда, его адъютант уже после ужина, доложил о том, что в Манилу пришла, сильная германская эскадра, адмирал на глазах у удивленного адъютанта, неистово несколько раз перекрестился на Святое распятье, шепча молитвы. Не всякий раз увидишь в таком состоянии своего адмирала.

Отпустив адъютанта и успокоившись, был в раздумьях. "Отлично! Эти дойчи дали мне ещё не меньше недели, пока их приход в Манилу, осмыслят и перетрут по косточкам в Мадриде и газетах. Но, в Мадрид я всё равно еду. И там надо предложить ещё, что-то кроме моей "неожиданной" болезни, чтоб оттянуть время выхода, и дать возможность эскадре ещё лучше подготовиться". Думая об этом, Сервера решил выйти на мостик, чтоб перед сном вдохнуть морского воздуха и постоять под вечерним бризом.

Выйдя на мостик, и выслушав доклад вахтенного офицера, стал взглядом окидывать свою эскадру, порт... и его взгляд вдруг замер. Мористее, справа от его флагмана он увидел лайнеры СТЕ ("Campania Transatlantica Espanola") и громады "Рапидо" и "Патриото", двух лайнеров в 10 тысяч тонн и 19-ти узловым ходом, которые Испания все-таки купила у Германии для того, чтоб сделать из них вспомогательные крейсера, от ещё двух было решено отказаться.

Адмирал Сервера, хлопнул себя по лбу, и произнёс в слух:"А ведь это может сработать !"

"Ведь кроме них есть ещё пароходы компании СТЕ ("Campania Transatlantica Espanola"). Они не такие большие и быстрые как германские покупки, но из них тоже планировалось в случаи войны сделать вспомогательные крейсера, а некоторые уже давно задействованы в связи с событиями на Кубе",-уже про себя думал он, расхаживая на мостике. Чуть позже перед тем, как вернуться к себе в каюту, Сервера вызвал к себе адъютанта и дал ему поручение, завтра к вечеру собрать сведения о пароходах "Campania Transatlantica Espanola",где они находятся, какие и сколько. "Что ж болезнь оставим пока про запас",— усмехнувшись, подумал адмирал, прочитал молитву, погасил свет в каюте, и лег спать, чтоб завтра с утра начать очередной трудный день.

13 мая Паскуаль Сервера был уже в Мадриде, он не афишировал свой приезд, чтоб избежать назойливых журналистов, нанес ряд визитов по делам эскадры и в личных целях, и спокойно готовился к докладу у морского министра.

СОВЕЩАНИЕ 14 МАЯ

14 мая в два часа по полудню адмирал Сервера вошёл в кабинет морского министра Сегисмундо Бермехо, там же был начальник Морского штаба, ряд адмиралов и, что его удивило премьер министр Пракседес Матео Сагаста собственной персоной. " Неожиданно,-подумал Сервера,— значит, будут давить, чтоб вёл эскадру на Кубу".

После взаимных приветствий, морской министр предложил адмиралу доложить о состоянии дел на эскадре, её готовности и общую оценку хода войны на море. Получалась следующая картина.

"Все корабли прошли доковый ремонт, через несколько дней на всех кораблях закончат перевооружение на русскую артиллерию, ведутся работы по профилактике котельно-машинных установок (КМУ). Все новые деструкторы в сборе и готовы, сам "Деструктор" готов, канлодка "Темарарио" тоже, быстроходную "Гиральду" вооружают 120 мм и 57 мм, зашивают сталью рубку и уязвимые места, пытаясь сделать из неё быстрый крейсер 2 -го ранга, двенадцать пароходов "Campania Transatlantica Espanola" из намеченных к мобилизации, частично вооружены или вооружаются, проводят ремонт котельно-машинных установок (КМУ), "Рапидо" и "Патриото" до сих пор находятся в собственности Министерства иностранных дел, но их ремонт и вооружение уже идёт. Угля накоплено около 23 от необходимого, как обычного, так и кардиффа, команды укомплектованы в среднем на 83%, идёт их доукомплектация. Снятую с кораблей нашу артиллерию, снаряды, заряды проверяют на пригодность, отбирают и ремонтируют, что имелся запас орудий и боекомплект к ним, наших морских мин готовых к использованию пока около сотни.

"Инфанта Мария Тереза", "Кристобаль Колон", "Император Карлос V-й", "Нумансия" с отрядами авизо и деструкторов, выходили в море на проверку машин, маневры и стволиковые стрельбы. На эскадре регулярно проводятся учения разного характера, устранение затоплений, борьба с пожарами, отдача и приём сигналов, отработка наводки и заряжания орудий.

Снабжение эскадры и её обслуживание благодаря контролю со стороны министерства и лично его превосходительства, в целом осуществляется хорошо. Но, были бы не против, если это делалось ещё лучше,— закончил адмирал свой доклад, под конец, сделав своему министру приятно перед премьером.

-"Стволиковые стрельбы ? -спросил морской министр. Когда Сервера закончил свой доклад.

-"Да. Это мы позаимствовали у русских, -ответил тот, и вкратце объяснил суть момента.

-Хм, интересно и должно быть эффектно для обучения расчётов, -задумчиво произнёс министр Бермехо.

-И так, адмирал, -прервал вопросом раздумья морского министра, премьер Сагаста,-эскадра готова к выходу на Кубу ?

-Да, господин премьер -министр,— к выходу и походу на Кубу эскадра готова, особенно если окончательно решить вопрос с углём,— ответил Сервера.

Присутствующие оживились и заулыбались.

-Но,— продолжил адмирал,— только к походу на Кубу, но для ведения боя при встречи с неприятелем она не готова.

Улыбки сошли с лиц, все смотрели на Серверу.

— Как это понимать? Объяснитесь адмирал,— сказал побледневший морской министр.

— Эскадра может дойти до Кубы, техническое состояние кораблей вполне сносное, лучше, чем было. Но, она ещё далеко не боеспособна. Не было отрядных и общих маневров, за исключением авизо и деструкторов, не все корабли начали отрабатывать стволиковые стрельбы, боевых не было вообще. В таком состоянии вести эскадру в бой, значит вести её на убой.

-"Выбирайте выражения, господин адмирал,— громко сказал начальник Морского штаба, не позволительно в таком тоне вам, говорить о флоте её королевского величества !!!"

-"Я сказал, как считаю нужным, -резко ответил ему Сервера, и повторил,-именно на убой !" При этом слове присутствующие нахмурились, Сагаста даже скривился.

-"Мы очень многого не делали ДО войны, -выделил голосом предлог Сервера,-чтоб в отношении славной Армады Эспаньолы нельзя было так не только говорить, но даже и подумать, тем более её офицеру! Хотя, я на протяжении многих месяцев писал об этом, тем кто должен был заниматься подготовкой флота к войне, угроза, которой была уже давно явно видна !!!",— ещё больше распалялся адмирал Сервера.

При этих слова теперь морской министр скривился, начштаба даже отступил шаг назад и опустил голову. Назревал скандал, Сервера хотел было продолжить говорить. Но, его жестом руки остановил Сагаста. Он громко сказал:

-"Мы знаем, адмирал Сервера, что вы всегда выступали за усиление флота Испании и ценим это! Но, сейчас нам надо отказаться от разбирательств и обвинений кого бы ни было. Война УЖЕ идёт! И нам всем надо принимать решения, которые принесут успех Испании!Я думаю все с этим здесь согласны !?" Все молча утвердительно кивнули.

-Прошу вас, господин адмирал, -обратился премьер к начальнику Морского штаба,— изложите свои наработки по поводу действий флота.Тот встал и подошёл, к раме на ножках, одёрнул шторки, там оказалась карта.

-Как только Атлантическая эскадра, будет готова,— начал он свой доклад, при этом посмотрев на Серверу.

-Она должна через Канары и острова Зеленого Мыса совершить переход в Карибское море, через малые Антильские острова, во французских владения или голландских бункероваться. И через Юкатанский пролив идти в Гавану, стараясь при этом избегать боя с главными силами неприятеля. Для отвлечения его внимания и рассредоточения сил, отправить вооружённые пароходы в крейсерство. По приходу в Гавану, силы флота дают генеральное сражение неприятелю, желательно под прикрытием береговых батарей, с целью нанесения ему серьёзных повреждений и потерь в кораблях"."Учли опыт Манилы,— подумал про себя Сервера.

-Тем самым,-продолжил начштаба,-неприятель не сможет блокировать все порты Кубы, что даёт возможность её прорывать и снабжать наши силы на Кубе.

-Почему вы, не хотите, что эскадра шла через Сан-Хуан на Пуэрто-Рико, ведь это наш порт и там есть наши корабли ?",-спросил морской министр.

-У Пуэрто-Рико, обязательно будут дозоры американцев, и они через Гаити по телеграфу обязательно сообщат о приходе нашего флота, и янки получат несколько дней, пока наши корабли будут бункероваться, чтоб собрать свои главные силы, и попытаться перекрыть пути на Гавану. Или даже заблокировать наш флот в Сан-Хуане. Обстрел Сан-Хуана 12 мая американцами, подтверждает, что они за ним внимательно следят, и там находиться крейсер 3-ранга "Исабель 2" и канлодка, которые мало чем усилят главные силы флота", -дал начштаба свой ответ на вопрос министра.

-А, что думаете вы адмирал по поводу изложенного,— обратился к Сервере премьер Сагаста.Сервера ещё до совещания решил, что не будет спорить, критиковать, так для проформы, займёт позицию соглашательства. Здесь он будет соглашаться, и тянуть время для подготовки эскадры, а вот в море он будет сам себе хозяин. На Кубе его ждёт маршал Бланко, но до Кубы ещё дойти надо.

— В целом я согласен с планом составленным Морским штабом,— начал отвечать адмирал.

— Действия в случаи войны вооружённых пароходов намечались ещё несколько лет назад, стоит потрепать нервы и торговый тоннаж американцев, тем более, что и мы и они отказались от каперства. Необходимость захода в Сан-Хуан и к французам и голландцам тоже вызывает сомнения, лучше увеличить запасы угля на эскадре, тем самым повысив её автономность, что даст возможность держать американцев в неведении наших действий и увеличив наши шансы на успех.Поддерживаю идею боя флота с противником при поддержке береговых батарей. Доблестный адмирал Монтехо, показал нам, что это возможно и даёт положительный результат",— закончил говорить Сервера.

-Благодарю вас, за поддержку нашей работы, господин адмирал,— сказал начштаба и кивнул головой, Сервера так же в ответ кивнул.

-А, что вы думаете про ситуацию на Филиппинах?",— продолжил задавать вопросы морской министр.Начальник штаба продолжил.

-На Филиппинах пока положение дел спасают, корабли нейтралов, особенно немцы. Пока они там стоят, Дьюи не будет пытаться вновь войти в Манильский залив. Тем более его корабли получили повреждения и потери в бою 1 мая, так же можно с большой точностью предполагать, что он использовал значительную часть боекомплекта, если судить по докладу адмирала Монтехо. Где он писал, о высокой интенсивности стрельбы со стороны янки. Но, часть повреждений можно исправить на месте, потери и боекомплект пополнить, получив помощь из САСШ. Дьюи поможет получить подкрепления и кораблями, у американцев в Сан-Франциско есть ещё крейсера и два больших монитора, которые американцы могут привести на Филиппины через Гавайи, Марианские, Каролинские острова, наш Гуам, так же доставить большой десант для занятия наших островов, Гуама и для действий на Филиппинах. И тем самым получив преимущества на море и на суше. Если Дьюи получил такие силы, атака Манилы с моря и по земле будет обязательно, плюс там есть силы мятежников, которых поддерживают американцы. Имеющимися силами в таком случаи Монтехо и генерал-губернатор Манилу не удержат долго.,-закончил начальник штаба.

— Как вы думаете, через какое время американцы смогут привести подкрепления на Филиппины,— спросил премьер Сагаста.

-Надо признать эти янки могут действовать быстро, поход "Орегона" это подтверждает. Поэтому думаю, два месяца это вполне реальный срок,-ответил начштаба. Сагаста вопросительно посмотрел на Серверу.

-Увы, но думаю, что начальник штаба прав, это вполне реальные сроки. Могут быть и меньше,— ответил тот.

-И, что прикажете делать, господа адмиралы ?,— раздражённо спросил премьер, посмотрев на начштаба и Серверу.— Потерять Филиппины и острова остальной Вест-Индии ? Все, нахмурившись молчали.

-Может стоит, разделить силы. И отправить сильный отряд из больших крейсеров на Филиппины, разбить Дьюи или вынудить его уйти из Субика и потом заставить интернироваться у нейтралов,— прервал молчание морской министр Бермехо.

-Застать врасплох его вряд ли удастся, -начал говорить адмирал Сервера. -Англичане обязательно его предупредят, как только наш отряд пройдёт Малаккский пролив. И он может спокойно уйти в любой залив на севере или востоке Лусона и ждать там подкрепления. Или занять Гуам или острова на Марианах или Каролинах и там ждать своих.

-Если он решиться дать бой, то даже отряд из 4-х больших крейсеров, пусть пяти, может получить серьёзные повреждения и потери. У Дьюи 10-ть 8-ми дюймовых (203 мм) орудия и десятки среднего калибра, боекомплект он к этому времени он думаю, уже пополнит. А после боя приходят американские мониторы уничтожают береговые батареи и наши крейсера, у них всё-таки 12 и 10 дюймовые орудия и толстая броня. Потом будет высадка десанта и осада Манилы". Вновь все присутствующие с хмурыми лицами молчали.

-Кроме этого, -продолжал Сервера, -если мы разделим силы эскадры. То нет никакого смысла идти силами "Пелайо", одного крейсера, "Нумансии", "Виторио" на Кубу, это гарантированная гибель в случаи боя на море. Значит, американцы могут высаживать десанты на Кубе и Пуэрто-Рико.

Договаривать, что это значит, адмирал не стал, в гробовой тишине, которая возникла в кабинете, и так было отчётливо слышно это страшное словосочетание: "ПОРАЖЕНИЕ в ВОЙНЕ !"

-Так, что же теперь делать!,— почти крикнул премьер Сагаста, смотря куда-то на стену,и как будто читая там ещё одно слово, может более страшное для него, чем "поражение"-"ОТСТАВКА!" Морской министр Испании Сегисмундо Бермехо, посмотрел туда же и увидел тоже самое, что и премьер.

Адмирал Сервера покрасневший и невольно сжавший кулаки, смотрел на них исподлобья, сдвинув брови, тяжёлым и злым взглядом, думая при это про себя: "Где же вы канальи, были раньше!Когда один сокращал бюджет флота, а другой мои письма и телеграммы отправлял в стол! А теперь hijos de puta( исп. "сукины сыны") опомнились !"

Сагаста смотрел на Серверу, и, будучи матерым политиком и далеко не мальчиком для битья, всё же отвёл свой взгляд от его взгляда, почувствовав как сейчас он его одновременно ненавидит и презирает. Премьер объявил перерыв на обед, и назначил продолжение совещания в четыре часа по полудни. Все участники совещания, вернулись успокоившимися, Сагаста вновь выглядел уверено и солидно.

— И так, господа надо принимать решения,— начал продолжения совещания премьер.— На Кубе пока военный успех на нашей стороне, на Филиппинах мы тоже сумели добиться успеха, несмотря на потери. В целом старая Европа относится к нам доброжелательно не смотря на заявленные нейтралитеты. Германия так вообще, по сути, выступила на нашей стороне, и с ней ведутся переговоры по ряду моментов. Но, вы понимаете, что это озвучено, только для вас. Испания должна действовать, достигать успеха! Чтоб поддержка только возрастала, и её можно было использовать с положительным эффектом, во всех отношениях.

Прошу высказываться, -закончил свою речь Сагаста, внимательно посмотрев на присутствующих. Берхемо и начштаба молчали.

-Позвольте мне,-начал Сервера. Получив разрешение от премьера начал излагать свои предложения.

-Предлагаю, сформировать из наиболее быстроходных пароходов СТЕ("Campania Transatlantica Espanola"), отряд в три-четыре вымпела или даже два отряда и отправить их на коммуникации янки, благо уголь, артиллерия для них уже есть. Их стоить отправить на север, в воды между Полуостровом и Ирландией, там оживленное судоходство, и удаленность от сосредоточения главных сил флота янки, у них много легких крейсеров. Базироваться и снабжаться они могут, в портах севера Испании, в Виго, Ферроле и Бильбао сделать призовые суды,— озвучил своё предложение адмирал.

-Хм, — хмыкнул Сагаста. И начал размышлять вслух.

— То есть для нас эти пути рядом и порты наши рядом, а янки должны будут идти через весь океан и баз у них в этих водах не будет. Мы же будет останавливать только суда янки, чтоб не раздражать Европу, особенно Британию. А если американцы придут к берегам Европы, и будут рыскать своими военными кораблями, то это не понравиться даже англичанам. И эти еретики янки получат урон политический и экономический!, — закончил он, и даже улыбнулся.

-"А у Гибралтара, мы может крейсировать хоть канлодками из Кадиса, Альхесираса, Сеуты и Малаги,— подхватил мысль премьера, морской министр.

— Хотя думаю, что там объём морских перевозок под флагом САСШ, намного крат меньше, чем в Атлантике. Но, зато рядом с нами, и не надо гонять за тысячи миль корабли. Вообщем надо навести справки о морских перевозках янки из Европы, через Суэц и у берегов Африки". И сделал запись карандашом на листе бумаги.

-Неплохо, господин министр ,-отозвался на его предложение Сагаста.

-"Святая Дева Мария, -подумал про себя адмирал Сервера,-а я ведь так масштабно и не додумался. Крейсировать против янки относительно не далеко от портов Испании на севере и совсем рядом с ними на юге". И одобрительно посмотрел на обоих министров, которые прям таки воодушевились от своих идей.

А Сагаста вновь начал говорить:

-И не обязательно, гонять наши суда на Кубу, делая лишний раз подарки янки. Нужно, фрахтовать нейтралов и на них доставлять грузы на Кубу. Конечно это будет стоить дорого,— почесал он подбородок,-но точно дешевле если потеряем и судно и грузы. А нанимать надо, прежде всего английские и германские суда, пусть попробуют их янки призовать!" И от удовольствия от приятной мысли, Сагаста потер ладони друг об друга.

-Так же нейтралами пробовать снабжать Манилу,-вновь вслед за премьером, озвучил свою мысль министр Берхемо. Тот согласно кивнул головой.

-Однако разошлись министры,-смотря на них думал Сервера.— И ведь дельно мыслят!

-Но, это всё равно вряд ли поможет удержать Манилу, если американцы приведут мониторы и большие силы десанта,— сказал начштаба, тем самым развеяв бодрый настрой обоих министров. Те посмотрев на него помрачнели и замолчали.

-И что делать с Филиппинами?,-через минуту молчания спросил Сагаста у участников совещания.

-Позвольте спросить, у вас господин премьер-министр ?,— обратился к нему Сервера.

-Да, адмирал. О чём спросить?,— ответил тот.

-Русским уже продали острова, о которых вы говорили на прошлой встречи?"

-Да. Они уже перевели на наши счета 23 суммы, через французские банки,— дал ответ Сагаста.

-Я предложу идею как военный, а как это делать решать уже королеве и вам,— сказал адмирал Сервера. И посмотрел на премьера.

-Излагайте, Паскуаль, мы вас слушаем,— ответил он.

-Дьюи надо окружить, -начал Сервера. На него все вопросительно посмотрели.-Отрезать, отсечь его от Штатов.

-Как это сделать?,— спросил морской министр.

-Надо сделать так, чтобы янки не смогли перебрасывать Дьюи подкрепление и снабжать его,— ответил Сервера. Он подошёл к карте.— Русские купили себе Сайпан, но есть ещё Гуам, Северные Ладронские острова, Яп, Бабелтуап, острова Сенявина, Трук и другие острова на Каролинах, где могут встать янки. Но, главная проблема это сами Филиппины ! Они огромны и население часто настроено против испанцев, и то и другое на руку американцам".

— Адмирал, вы предлагаете продать кому-либо владения Испании на Тихом океане, которыми она владела сотни лет ?,— напрямую спросил морской министр.

-Продать, обменять, сдать в аренду, это уже дело политиков и министерства финансов. Я как военный моряк предложил своё видение ситуации. Продав, обменяв острова мы усложним американцам переброску подкреплений на Филиппины, облегчив положение там наших сил. А если не что подобное сделать с последними, американцы будут вынуждены уйти с них, — дал свой ответ Сервера на вопрос.

-И если говорить об этих владениях, то они уже давно убыточны насколько я знаю,-продолжал он, все больше распаляясь.

— В Маниле живут тысячами и тысячами, азиаты— японцы, китайцы, испанцы в явном меньшинстве. Англичане, американцы, немцы, даже японцы, все, кроме самой Испании зарабатывают на Филиппинах. С началом восстания были потрачены десятки миллионов песет на его усмирение, сотни испанских солдат погибли, сотни умерли от болезней, а явного успеха нет. Лучше эти деньги вложили бы в развитие флота, и мы могли бы сейчас иметь в строю ещё три броненосных крейсера, которые были заложены 8 лет назад! Вновь затронул больную тему Сервера.

— Янки же предлагали продать им Кубу, а теперь мы имеем шансы потерять это всё за просто так, через поражение.

Сагаста слушал, Серверу, но как-то отрешено, по взгляду было видно, что премьер, явно мыслями отсутствовал. Вдруг он вскинул голову, и хлопнул ладонью по столу. Все уставились на него, а Сервера замолчал.

-Вы правы адмирал, владения давно убыточны, ещё эти мятежи, не без помощи этих же янки начавшиеся и разжигаемые, -проговорил Сагаста.

— Совместные владения, вот возможный выход, -сказал он сам себе. Потом обвёл взглядам участников совещания и громко произнёс. -Давайте, господа заканчивать наше совещание ! Предложения начать крейсерскую войну принимаются. Я отдам указания о переводе купленных лайнеров из МИДа в Морское министерство. Вы господин министр приложите все усилия, что вооруженные пароходы вышли в море, как в Атлантику, так и у Гибралтара в ближайшие дни.

-Адмирал Сервера,— обратился премьер,-скажите, когда эскадра будет боеспособна ? И не дав ему, ответить сказал, — через две недели".

Сервера вскинулся было возразить, и хотел сделать это довольно резко. Но, Сагаста остановил его фразой: — Именно так я доложу королеве.

Покрасневший адмирал, метая в него глазами молнии, сдержался и хриплым голосом сказал:"Хорошо".

Сагаста был опытным политиком и умным человеком, поэтому подсластил горькую пилюлю, вновь обратившись к нему. -В свою очередь, адмирал, я обещаю, что для того, что выполнили порученное вам дело королевой,-выделил он голосом,— вопросы снабжения и прочего для эскадры, будут решаться незамедлительно по крайней мере с моей стороны. Вы докладывали про проблемы с углём. Я их решу.

-Благодарю вас, господин премьер-министр, — сдержанно ответил Сервера в ответ. На этом совещание закончилось.

В Кадис адмирал Сервера возвращался с противоречивыми чувствами, с одной стороны его загнали в рамки, и обозначали срок выхода эскадры. Хотя он готовил ход, чтоб оттянуть выход. С другой стороны, отчасти с его посыла, скоро должны выйти в море крейсера-пароходы, и он надеялся, это даст результаты. Плюс ещё был в том, что его эскадру не разделили, и отправили топить Дьюи на Филиппины.

Прибыв на свой флагман Сервера собрал большое совещание, с участием своего штаба, командиров отрядов и кораблей, в том, числе и вспомогательных крейсеров(вскр), начальника порта, портовых служб, руководство адмиралтейства, завода, арсенала и озвучил им решения принятые в Мадриде о выходе эскадры на Кубу через две недели. В адмиральском салоне поднялся гвал возмущенных голосов, но адмирал показал распоряжение подписанное морским министром, премьером, начальником Морского штаба и ... многие впервые увидели визу самой королевы и её печать.

Эскадра, порт, заводы Кадиса погрузились в окончательный аврал. Многие жрицы любви уже покинули ставшим таким неприбыльным Кадис, торгующие дешевым пойлом кабачники продолжали считать убытки и разорятся. Прекрасные сеньориты и веселые вдовушки могли бросать только взоры в сторону, порта, и гавани, где на кораблях находились их кавалеры.

22 мая контр-адмирал Паскуаль Сервера, командующий Атлантической эскадрой и портами кубы и Пуэрто-Рико, довольно улыбался сидя у себе за столом в своей каюте, держа в руках свежие газеты. Газеты писали, что славные сыны Испании на своих крейсерах двинулись топить и захватывать суда янки к берегам Штатов. "Ну вот и ваши болтливые языки использовали для пользы дела",— проговорил вслух адмирал.

Дело было в том, что он ещё телеграммой из Мадрида потребовал составить записку для себя о состоянии дел пароходами "Campania Transatlantica Espanola" мобилизованными для войны. Прибыв в Кадис он некоторым удивление отметил, что из пятнадцати пароходов, дюжина из них были приведены в относительный порядок, команды почти сформированные, часть пароходов была уже вооружена. А именно, "Regina Maria Cristina" и "Colon", "Ciudad de Cadiz" и "San Francisco", "Buenos Aires", "Antonio Lopez" и "Alfonso XII".

Лайнеры "Reina M.Cristina", "Alfonso XIII" имели ход 16 уз, "Alfonso XII", "Leon XIII" 15 уз, остальные все 13-14 узлов. Из тихоходов отобрали четыре в наилучшем состоянии, и начали аврально их готовить к долгому походу. Те пароходы, что были побыстрее приберегли для Атлантической эскадры.

Вышли в моревспомогательные крейсера рано утром 21 мая, а не 22-го как писали газеты, и главное они пошли не к берегам САСШ,очём тоже писали, а к берегам Ирландии, чтоб начать там вылавливать суда под звездно-полосатым флагом.

Начиная с 28 мая в Бильбао и Ферроль, начали приходить первые призы взятые испанцами. Страна ликовала, биржи дернулись, доллар немного упал, песет полез вверх, фрахт и страховки для пересечения Атлантики в обе стороны вырос ещё.

Американская пресса начала было писать об испанских пиратах, но ей ответила испанская, ткнув их рылом в захваты испанских судов ДО объявления войны. Европейские газеты в целом встали на сторону Испании, только островитяне как всегда заняли свою позицию, и не сильно скрывали своё неудовольствие действиями испанских крейсеров у своих берегов.

Но, испанский МИД официально заверил все европейские столицы, что их крейсера будут интересоваться только судами под флагом САСШ, здесь случился конфуз, об этом уведомили даже зачем то Берн, вероятно перепутав Швецию и Швейцарию.

Так же в самом конце мая пресса старой Европы ополчилась против Штатов, поводом стали для этого, так же события на море. Газеты возмущенно писали, что американские военные корабли позволили себе остановить, даже со стрельбой и досмотреть германские, английские, французские, датские суда и даже одно русское, которые под своими торговыми флагами шли в порты Кубы и Манилу, про японские суда даже не писали. Резче всех звучали голоса германских газет, и даже послышалось глухое ворчание британских. Мадрид радостно потирал ладоши, Вашингтон даже немного растерялся от такой реакции Европы на свои действия, доны показали, что они ещё умеют делать политику в свою пользу, и недаром основатель ордена Иезуитов родом из Испании.

ЕСЛИ ЗАВТРА ПОХОД...

Истекали отведенные две недели на окончательную подготовку Атлантической эскадры к походу. За это время все корабли выходили в море на стволиковые стрельбы и обрабатывания манёвров, как в одиночку так и поотрядно. Когда начинались отработка поворотов и следования в строю, адмирал Паскуаль Сервера внешне и внутренне преображался. Он становился похожим на разъярённого быка, его ноздри раздувались, он как бык водил головой в стороны, бил кулаком по поручням мостика, и практически ревел как раненный матадором toro в адрес некоторых кораблей, как сигналами, так иногда и нецензурными выражениями.

Лучше всех совершали маневры отряды авизо и деструкторов, потом шли его любимые крейсера, хотя новичок среди них "Кристобаль Колон" часто вызывал у адмирала неудовольствие, бывший его "Пелайо" и "Карлос" ходили пока плохо, но лучше, чем ветераны броненосного флота Армады Эспаньолы, "Нумансия" и " Виторио", но хуже всех были призванные во флот гражданские пароходы, даже простой кильватер им был ещё сложноват.

Возникла проблем с формирование отрядов, три "Инфанты" плюс "Колон" смотрелись идеально, и тактико-технические характеристики (ТТХ) у них совпадали, так же с ветеранами-броненосцами, вскр "Рапидо" и "Патриота" было по сути близнецами, остальные вскр тоже совпадали по скоростям, большие авизо и "Темерарио" совпадали идеально по вооружению и скорости, их могла усиливать быстрая "Гиральда", деструкторы тоже были близнецами, у самого "Деструктора" была скорость ниже. Оставались не удел главный корабль эскадры, эскадренный броненосец "Пелайо", и новейший и самый большой крейсер "Император Карлос V-й". Увеличивать отряд главных сил до шести единиц, Сервера не хотел, возникнут сложности с маневрами. Вот и пришлось ему взять из отряда "Инфант" самую не быструю из них, "Бискайю", и сделать разнотипный броненосный отряд из "Пелайо", "Императора Карлоса V-го" и "Бискайи".

На втором выходе эскадры провели первые боевые стрельбы, били и из главного калибра на дистанции 10-15-20 кабельтовых (1 кабельтов = 185,2 м), результаты были даже далеко не ахти, попадания были единичны, накрытий было больше. На нескольких кораблях из-за спешки, на до конца освоенных орудий, были перекосы при заряжании и заклинивания, сорвало при стрельбе несколько орудий с креплений, были травмированные, не все офицеры и конечно матросы освоили матчасть русских орудий. Возникли проблемы с дальномерами Люжоля-Мякишева при использовании во время практических стрельб с разными дистанциями для стрельбы, точнее у дальномерщиков и артиллерийских офицеров с ними, почти не было организованно управления огнём на кораблях, орудия стреляли каждое само по себе. После боевых стрельб, Сервера на совещании от души надраил без мыла, командиров кораблей и артиллерийских офицеров, некоторые офицеры получили взыскания. Командующим эскадрой были отданы приказы и распоряжение об усиление подготовки артиллеристов и проверки качества креплений орудий на всех кораблях эскадры.

-"В целом эскадра готова к переходу на Кубу,— размышлял вечером 22 мая адмирал Паскуаль Сервера. -Во время перехода можно будет по отрабатывать движение в строю и повороты, на Канарах можно ещё разок пострелять боевыми. Но, всё равно этого мало! Янки, дьявол их раздери, тоже наверно готовятся, а у них четыре больших броненосца и два броненосных крейсера, которые один на один сильнее моих "Инфант" и даже "Карлоса". Значит,надо ещё время для подготовки здесь в Испании!"

23 мая морской министр Сегисмундо Бермехо, в обед получил из Кадиса срочную телеграмму, она гласила:"Адмирал Сервера серьёзно заболел. Обязанности командующего возложил на меня. Камара". Началась телеграфный диалог между Кадисом и Мадридом.

-Эскадра готова выйти в море в назначенный срок? Что с Серверой? Берхемо.

-Эскадра готова. Ждём последних угольщиков. Но, как идти без Серверы? Без него никак. Пока плохо, но врачи обещают улучшения через пару дней. Камара"

-Принято решение. Если Сервера не поправиться через несколько дней. Эскадру поведете вы. Берхемо.

-Будем надеяться, и молить Всевышнего что он поправиться. Кроме него вряд ли кто осилит эту должность. Камара.

-Докладывать о состоянии Серверы, раз в сутки. И будет надеяться на милость Бога. Берхемо.

Господь помог, адмирал Паскуаль Сервера выздоравливае, так же быстро, как и заболел.Камара.

30 мая вечером в Мадрид ушла телеграмма. "Я в строю. Готовы. Сервера". Ответ пришёл молнией:"Ждите. Будем 2 июня. Быть готовыми.Берхемо."

Пока Сервера "болел" на берегу, эскадра под командованием Камары, ещё раз вышла на маневры и боевые стрельбы, результаты были лучше, но хотелось ещё лучше. Перекрасили корабли в серый цвет, особенно тяжело пришлось командам "Рапидо" и "Патриота", взгляд на их огромные корпуса вызвал жалость к матросам этих кораблей, им в помощь отправили матросов с других кораблей. Эскадра принимала последние запасы и уголь.

29, 30 и 31 мая эскадра получила увольнительные на берег. Город гудел, стонал, пел, пил, танцевал, стоял на ушах, веселился и рыдал одновременно. Ведь было понимание, того, что многие уже не вернутся домой. Были и случаи дезертирства.

2 июня эскадра украшенная флагами, сигналами и салютом встречала морского министра и премьера Сагасту со свитой адмиралов. Был проведён смотр, морской министр лично посетил все крейсера и броненосцы.

На флагмане министр сам прочитал команде обращение королевы-регентши и короля Альфонса XIII-го к своим доблестным морякам, на других кораблях эскадры это сделали прибывшие адмиралы и командиры кораблей. Королева и король желали им добыть новой славы для Испании, добавить её к великой славе предков, вернуться с победой, просили быть верными присяги и исполнить свой долг до конца, для того, чтоб защитить землю Святого Иакова и истинную веру Христову. Обещали молиться за них, чтоб Всевышний сохранил им жизни и даровал им победу. По всей Испании в храмах возносили молитвы Богу, о даровании христолюбивому воинству победу над еретиками и просили помощи для столь верной в вере в него Испании.

Контр-адмиралу Паскуалю Сервере было передано личное послание королевы, она писала ему, что она знает и помнит, что он всегда верно служил Испании и своей королеве, как на должности её адъютанта по делам флота, так и на мостике военных кораблей, посту министра и командуя эскадрой. Что он уже встал в один ряд в один ряд с великими флотоводцами Испании и сможет преумножить их великую славу. Желала ему стойкости духа, удачи и обещала лично молиться Господу, что помогал ему. Письмо было написано королевой собственноручно, Сервера даже почувствовал легкий запах духов. Письмо его растрогало и одновременно воодушевило, и он хранил до конца своей жизни. Оно стало семейной реликвией семьи Серверы.

На рассвете 3 июня в день Пресвятого Сердца Иисуса, Атлантическая эскадра Армада Эспаньола под командованием контр-адмирала Паскуаля Сервера и Топете в составе 25-ти вымпелов, не считая угольщиков и транспорты, поднимала якоря и начала покидать ставшим уже почти родным военный порт Кадиса. Сначала вышли на внешней рейд транспорты, потом отряды вскр (вспомогательные крейсера), ветераны -броненосцы, затем легкие силы и последними выходили главные силы эскадры.

Несмотря на раннее утро, весь город вышел провожать свой флот на войну, люди держали в руках флаги, оркестры играли гимн Испании, "Кадисский марш", народные песни, вспыхивали вспышки в руках фотографов, был даже один аппарат для съёмок синемы, кто-то прямо здесь ставил мольберты и делал наброски. Были десятки испанских и иностранных журналистов, иностранные военные атташе. Такого количества собранных воедино военных кораблей, такую свою военную-морскую мощь Испания не видела со времён Трафальгара.

Корабли украсились приветственными флагами, команды были построенные, тоже играли оркестры, проходя мимо крепости флот и берег обменивались залпами салютов, команды отдавали честь флагу, который развевался на крепости. Десятки паровых и катеров, яхт, парусников провожали эскадру и в море, некоторые шли с ней даже, когда берег скрылся из виду.

Эскадра ушла. И только дым от десятков кораблей, который висел над горизонтом весь день, напоминал о том, что она была здесь. Вся Испания теперь могла следить за её действиями, только по сообщениям из газет, да слухам.

Эскадра ушла ещё всего на несколько десятков миль от берегов Испании, а мир уже отреагировал на это. Курс доллара и американских бумаг просел, песеты поднялся, фрахт и страховки на морские перевозки в САСШ-Европа и обратно, вновь подорожали. Европейские газеты одобрительно провожали в поход испанский флот, германские ненавязчиво призывали испанцев вспомнить времена Кортеса и Писсаро, когда они малыми силами сокрушали целые империи, им отвечали британские газеты, вспоминая о судьбе "Непобедимой Армады" и временах Фрэнсиса Дрейка.

ПОХОД

Адмирал Сервера стоял на правом крыле мостика и смотрел на свою эскадру, которая растянулась на несколько миль, такого количество военных кораблей он сам видел впервые, но, теперь он ими ещё и командовал.

Эскадренный броненосец "Пелайо", броненосные крейсера " Инфанта Мария Терезия", "Бискайя", "Альтмирале Окендо", "Кристобаль Колон", "Император Карлос V-й", броненосцы "Нумансия", "Виторио", главные силы Атлантической эскадры. Крейсер 2-ранга "Гиральда", бывшая королевская яхта, три новейших авизо в 830 тонн и 19 узлов ходу,"Донья Мария де Молина", "Маркес де ла Витория", "Дон Альваро де Басан" и "Темерарио" только в 560 тонн, и квадрига лучших в мире контрминоносцев, деструкторов как из называли у испанцев -"Террор", "Фурор", "Плутон" и "Прозерпина". Океанские лайнеры "Рапидо" и "Патриота" в 19 узлов, которые могли украсить любой флот морской державы, ныне вспомогательные крейсера Армады Эспаньола, и ещё восемь вскр (вспомогательный крейсер) поменьше и значительно менее быстрые, и ещё несколько транспортов. Всё ЭТО он теперь ВЁЛ в поход и должен будет вести в бой.

Сервера только после выхода из Кадиса, когда заботы о выходе остались позади, вдруг понял, что теперь он за всё это, за жизни и судьбы тысяч моряков на кораблях и их родных берегу, за будущее Испании в ответе. Здесь, сейчас, выйдя в море, он понял по настоящему, что значит выражение:"Они творили историю!", что это есть, и будет главный итог его честной жизни и главное его службы своей Родине,-Испании !!!

Осознал, что теперь он, Паскуаль Сервера и Топете, может встать в один ряд или всё-таки на ступеньку ниже с Кортесом, Писсаро, в один ряд с Бласом де Лесо-и-Олаварриета, Áльваро де Басáном, флотоводцами, которые добывали Испании славу и победы, но можно было попасть в компанию к своему знатному земляку, Ало́нсо Пе́ресу де Гусма́ну, 7-му герцогу Меди́на-Сидо́ния, который не смог добыть "Непобедимой Армадой" победы для Испании, хотя ему всё для этого дали.

"Ну, мне с этим проще,— смотря на море и свои корабли, ухмыльнулся адмирал,— дали мне далеко не всё, а часть, из того, что дали, ещё и забрали назад". И он про себя крепко выругался в адрес, морского министра и прочих "кабинетных" адмиралов и стратегов.

2 июня то есть перед самым выходом в море, министр Бермехо заявил, что решили оставить на Полуострове для его обороны,"Деструктор" и два его потомка, плюс к этому два больших авизо, "Маркес де ла Витория","Дон Альваро де Басан" и быстроходную красавицу "Гиральду".

У Серверы вспыхнул такой гнев, что он чуть не ударил своего министра, он уже сжал кулаки и сделал шаг вперёд ... и в этом момент, кто из людей министра, заглянул в кабинет, и сообщил ему, что его хочет срочно видеть премьер Сагаста.

"Видно, сам Господь, отвел руку, -подумал Сервера, вспоминая тот момент, и перекрестился. Когда, министр вернулся, взявший себя в руки адмирал в ультимативной форме потребовал оставить эти корабли в составе эскадры, ведь если их забрать у эскадры, это ослабит её минные силы на 13 и оставляет без быстроходных сил для разведки. Сервера апеллировал тем, что остаются большие и малые миноносцы, можно привести в боеготовность крейсера "Лепанто" и "Альфонсо XIII", сделать из хотя бы корабли береговой обороны, и даже наконец-то вести в строй долгострои испанского флота, крейсера типа "Принцесса Астурии", благо подготовка Атлантической эскадры, показала испанцы могут авралить, и при желании быстро добиваться результатов.

И вообще, на его взгляд такое решение, об изъятии боеспособных кораблей из состава эскадры перед самым выходом в поход, смахивает на измену. И обещал поставить вопрос об авторе этой идеи, перед королевой и сделать это немедленно.

Чьё это было решение, министр так и не проговорился, но договорились, что в Испании останутся "Деструктор", и его потомки "Аудас" и "Осадо", пришедшие позже остальных в Испанию, и поэтому они были менее боеготовым. Так потеряв часть, Сервера сумел сохранить остальное.

Но, теперь всё это было позади. Он вновь в море!!! Свободен от решений "кабинетных" флотоводцев, игр политиков, общественного мнения и требований политической обстановки. Как настоящий моряк, адмирал Паскуаль Сервера считал море своим вторым домом, там, где всё было настоящим, и ты сам должен быть настоящим, именно этим море притягивало и одновременно отталкивало людей во все времена. Но, он шёл сам и вёл десятки кораблей и тысячи людей не просто в море, он вёл их на войну, где всё будет по-настоящему.

Сервера на переходе до Канар решил не проводить учения, манёвры, он думал дать людям прийти в себя после нескольких недель аврала и расставанием с домом, пусть они почувствуют себя в море, развеются тяжёлые мысли. Шли не быстро 7-8 узлов, несколькими колонами, форзейлем эскадры выступала "Гиральда" на её траверсах в нескольких милях шли большие авизо, они сигналами давали знать флагману о встречных судах, и сигналили последним, что уходили с пути эскадры, поскольку она точно не собиралась никому уступать дорогу.

Такое сосредоточение военных кораблей в одном месте и планируемый переход в район боевых действий на море не мог не остаться без внимания морских держав. Эскадру сопровождали два британских крейсера, большой и поменьше, так же французский, итальянский, Португалия направила свой единственный современный крейсер и то малый, "Адамастор", немцы были представлены толи малым крейсером, толи очень большим авизо "Хела", даже австрияки решили морально поддержать флот августейших родственников крейсером "Донау", он шёл под парусами, тем самым неожиданно выделялся на фоне десятков дымящих кораблей.

Командиры английских крейсеров, среди кораблей пытались высмотреть военные корабли русских, внимательно вчитываясь в справочники и пытаясь найти схожие корабли, но, увы, тщетно. Русских кораблей не было и в числе сопровождающих испанскую эскадру. Это странно, если учесть какую поддержку они оказали Испании перед войной, а немцы уже во время войны. Значит можно было предположить, что русские моряки находятся в качестве наблюдателей непосредственно на кораблях эскадры.

Это было именно так. Зачем наблюдать за событиями со стороны, когда можно их видеть и анализировать изнутри ? Официальными наблюдателями от России стали, капитан 2-го ранга Родионов Александр Андреевич, бывший старший офицер крейсера "Адмирал Нахимов", который отправился на Карибы ещё в начале апреля. К американцам убыл капитан 2-го ранга князь Александр Александрович Ливен. От армии наблюдателями стали у испанцев полковник Генштаба Яков Григорьевич Жилинский, у их противников при штабе был аккредитован полковник Генштаба Николай Сергеевич Ермолов.

На флагмане Серверы был ещё один прибывший из России офицер, лейтенант Давид Борисович Похвиснев, молодой подающий большие надежды офицер, владеющий пятью языками, в том числе и испанским. Но, в начале апреля 1898 года, он неожиданно заболел, подал рапорт об отставке по причине здоровья, и по совету врачей, уехал лечиться в теплый климат к морю, его выбор пал почему-то на солнечную Испанию, а именно на гостеприимную Андалусию, столицей, которой был Кадис, там то его след и пропал.

Немцы тоже срочно стали искать среди офицеров армии и флота толковых офицеров со знанием испанского и английского, один из них, лейтенант Эрих Йоханн Альберт Редер уже был при деле, он служил на крейсер "Дойчланд", который сейчас находился в Маниле, нашли ещё офицеров, и отправили наблюдателями в армии и флоты противников. Был ли на эскадре испанцев любитель пейзажей Андалусии из Германии, никто не знал, можно предположить, что скорее "да", чем "нет" .

8 июня, рыбаки и те кто, готовился выйти в море с рассветом, жители города Лас-Па́льмас-де-Гран-Кана́рия, кто ещё не ложился спать или уже встал, чтоб начать новый день, на начинающем сереть горизонте увидели, десятки огней, которые приближались. Вскоре стали видны силуэты больших кораблей, и на рассвете, кто уже не спал, могли видеть грандиозное зрелище.

К городу подходило множество военных кораблей и судов под испанским флагом, такого Лас-Пальмас ещё никогда не видел. К полудню Атлантическая эскадра Испании расположилась в бухтах по обе стороны города. Были произведены салюты, официальные визиты, отправленные телеграммы на Полуостров, что эскадра благополучно прошла первый этап океанского перехода.

Адмирал Сервера этим семьсот мильным переходом в целом был доволен, никто не отстал, не потерялся, не было серьёзных поломок на кораблях и судах эскадры. Здесь на Канарах он решил встряхнуть корабли и их экипажи учениями и манёврами. На 10 и 11 июня они были назначены.

Но, началось всё раньше. В ночь с 9 на 10 июня, в 01.33 на эскадре пробили боевую тревогу, в море были замечены всего в нескольких кабельтовых неизвестные небольшие корабли ... которые в лучах прожекторов вскоре опознали как свои же деструкторы. Огонь из орудий не был открыт, с некоторых кораблей стреляли по ним из винтовок.

На собранном в 8.00 утра совещании, Сервера объявил, что его корабли 1-го отряда и 2-го отрядов, то есть крейсера и "Пелайо" получили торпедные попадания от миноносцев противника. Командир отряда минных сил Фернандо Вильямил сиял, на фоне тусклых лиц остальных командиров кораблей. Адмирал ещё около получаса драил на эту тему командиров эскадры и свой штаб, потом распорядился разработать штабу инструкцию по соблюдению эскадрой светомаскировки на ходу и на стоянках, и несении дозорной службы кораблями эскадры, её усилении на самих кораблях, и по отражению ночных минных атак. Далее был объявлен план учений, и эскадра с 10 часов утра и до вечера, совершала манёвры, правда на малом ходу, провела стрельбы сначала стволиковые, затем и боевые, круша средним и главным калибром скалы недалеко от Лас-Пальмаса и стараясь попасть в мишени на воде, боевыми стреляли немного, берегли стволы.

Выход в море для перехода на острова Зеленого Мыса, был назначен на 12 июня, 13 числа, ну ни как нельзя было выходить в море, предстояло пройти 870 миль.

На этом переходе Сервера уже не дал отдыхать командам, разделил эскадру на три части, боевые корабли, вскр и транспорты, последние были отправлены в арьерга́рд, чтоб не мешать совершать маневры боевым кораблям. Шло дело не очень хорошо, но уже лучше, чем в Кадисе, адмирал Сервера был ещё похож на разъярённого быка, но уже не так сильно. Больше всего от него доставалось фитилей, "Пелайо" и ветеранам-броненосцам, это и понятно, экипажи у них были сформированы перед самым походом. Лучше всех выполнял манёвры его отряд, хотя "Кристобаль Колон" иногда запаздывал с началом выполнения манёвра, получая за это замечания с флагмана.

"Да, ещё учиться и учиться, -размышлял Сервера, стоя на мостике и видя как в очередной раз "Пелайо" не успевает во время начать поворот.— А ведь может нам придётся вступать в бой с ходу. Перехватят нас янки у Кубы, и будет бой. А мы ещё строй учимся держать. Но, могло бы быть ещё хуже, отправили бы меня только с крейсерам на Кубу сразу после начала войны, и всё ... бесславный конец". От этой мысли у него даже внутри похолодело. "Спасибо тебе, Господь наш всемогущий, что не допустил этого!" И быстро перекрестился.

На кораблях эскадры так же постоянно проводили учения артиллерийские офицеры, дальномерщики, комендоры, тем более, что для этого ничего особого не нужно было делать, определяй расстояния до соседних отрядов и наводи на них орудия, полностью имитируя процесс ведение огня без использования снарядов. Через пару дней додумались проводить стволиковые стрельбы по движущимся целям, их таскали авизо, и теперь каждый отряд стрелял раз в два дня.

Чтоб сберечь ресурс машин деструкторов и авизо на океанской волне, их буксировали самые большие корабли эскадры вскр "Рапидо" и " Патриота", другие вскр и ветераны-броненосцы, отпуская от себя, когда это было необходимо. Машинные команды малых кораблей были таким положение дел были очень довольны. Через несколько дней после выхода с Канар, все легкие силы "отцепили" от своих буксиров и не взяли их ближе к ночи. Командиры кораблей эскадры, получив об этом доклады, поняли, ночью опять будет представление с ночными атаками. Потом с флагмана пришёл приказ: "Отражать атаки противника, действиями наблюдателей, прожекторов и наводкой НЕ заряженных орудий". Ночь на эскадре прошла в бдении. Утром оказалось, что силы дона Фернандо Вильямила, всю тиранили атаками отряд вскр, нарабатывая опыты ночных минных атак. А потом как не в чём не бывало, приняли от них буксировочные тросы и те их потащили дальше.

В связи с предстоящими ночными учениями минных сил, сопровождающим эскадру иностранным кораблям было настойчиво предложено уйти от эскадры, как можно дальше, чтоб не возникло недоразумений. Оставшиеся после Канар французский, португальский и австрийский крейсера, ответили, что сигнал принят, понят. И через некоторое время начали один за другим, отворачивать от эскадры в море, сигналами, гудками, желая ей удачи, ушли своими курсами. Оставшийся без своего напарника большие британские крейсера проигнорировали сигнал испанцев. Сервера отдал распоряжение ещё раз просигналить бритам, в ответ молчание. Адмирал получив доклад, что бриты про молчали в ответ, немного побледнел, начал ходить по мостику. "Вот канальи овсяники,— про себя говорил взбешенный, таким отношением к его стране, флоту и его сигналам,— сейчас я вам покажу, кто здесь хозяин моря!!!" И отдал приказ его отряду поднимать срочно пары в во всех котлах, и даже разрешил для этого использовать до этого неприкосновенный кардифф. Когда пары подняли, флагман Серверы поднял сигналы: "Эскадре лечь в дрейф. Отряду следовать за мной. Ход 18 узлов!"

Крейсера сыграв боевую тревогу и набирая ход, проходя мимо своих кораблей двинулись в сторону британцев, вся эскадра стала следить за их действия. Испанцы шли на пересечку курса англичанам, те видя такие действия, начали сигналить им об опасном сближении. В ответ был поднят сигнал: "Внимание ! Провожу артиллерийские учения!", и стволы главного калибра на крейсерах заходили вниз вверх. Корабли испанцев начали пересекать курс бритам в трёх кабельтовых, британцы сбросили ход, и резко отвернули в океан, было видно, что они тоже сыграли тревогу. Адмирал Сервера запросил у них: "Всё ли у них хорошо? Может у вас есть проблемы ?", и получив теперь в ответ короткое "Да" и "Никаких проблем у нас нет", после этого пожелал им "Счастливого пути в океан", повернул отряд к эскадре.

На испанских кораблях ликовали, их адмирал прищемил хвост чертовым британцам, и заставил делать, то, что выполняют военные корабли других флотов. Авторитет Серверы на эскадре поднялся ещё на несколько пунктов. А находящиеся на эскадре аккредитованные испанские и германские журналисты, которые почему носили гражданскую одежду как военную форму и очень хорошо разбирались во флотских терминах, получили отличный материал, ведь флотские будни им уже приелись. Через несколько дней мир читал, как испанцы учили "просвещенных мореплавателей" соблюдать морской этикет, тираж газет на которые работали эти журналисты на несколько дней значительно вырос, как и статус Испании, не каждая страна могла позволить вести себя так на море по отношению к Англии. Хотя МИД Испании долго ещё клял адмирала Серверу за его действия, ведь сглаживали ситуацию с возмущенными британцами дипломаты, а не он.

Переход Канары — острова Зеленого Мыса занял более 8 суток, было поломки на не новых вскр, чтоб не бросать их эскадра сбрасывала ход до 4-5 узлов. Две ночи подряд терялись концевые вскр и транспорты, отправляли их искать "Гиральду" и большие авизо, после получения их командирами нелицеприятными замечаний от адмирала, которые читала вся эскадра, до Сан-Висенте никто больше не терялся.

Утром 20 июня испанские корабли, стали заходить в знакомые бухты острова Сан-Висенте, эскадра пришла на острова Зеленого Мыса. На остров из столицы Порто-Прайя заранее прибыл губернатор, и желающие заработать на испанцах, торговцы выпивкой, шлюхи со своими "мадамами" и сутенерами, женщины, готовые на время стать шлюхами, чтоб заработать и всякая шушера, а так же солидные торговцы готовые снабжать гостей необходимым, ведь они знали, что их ждёт далёкий переход.

Корабли приводили себя в порядок, а 21 июня на них начался ад ... началась погрузка угля. Уголь ! Одновременно жизнь и проклятие парового флота, из механизации были только корабельные стрелы, блоки, погрузочные сети, а так всё вручную.

И началась перегрузка из нутра германских угольщиков, которые уже стояли у Сан-Висенте, в угольные бункера кораблей эскадры. Тысячи тонн должны были перегрузить тысячи людей. "Инфанты" брали до 1 200 т в перегруз, "Император Карлос" так вообще 1 800 т, но больше всего могли в себя принять большие вскр "Рапидо" и "Патриото"— 2 400 тонн! Угольные ямы кораблей даже после пройденных 1 500 миль конечно не было пустыми, там ещё были сотни тонн угля. В Испании эскадра брала уголь в перегруз и тоже самое надо было сделать сейчас, уголь это жизнь для кораблей эскадры, а ей предстоял самый протяжённый океанский участок перехода, более 2200 миль до Сан-Хуана или других Малых Антильских островов.

Самым "недальним" кораблём эскадры был "Пелайо" не смотря на замену и ремонт котлов, он мог пройти на максимальном запасе угля около 2500 миль на 10 узлах, хотя расчёты по итогам испытания давали около 3 тыс миль.

Поставщики угля, немцы, пока не подводили, с ними ещё до войны были заключенные контракты на поставку топлива в Испанию, на Кубу, Пуэрто-Рико и туда куда будет указано испанцами. Остров Сан-Висенте был одним из таких мест. На Кубе угольщики успели прийти в Гавану, Сантьяго, Сан-Хуан, но больше всего в Сьенфуэгос, пытались они пробиться уже и во время войны. Вообще, чтоб получалось доставлять на Кубу уголь и не только, ушлые доны пошли на каверзу для янки.

Они перестали отправлять на Кубу свои суда, для этого фрахтовали суда британских, германских и французских компаний, причём выбирали компании солидные, было дорого, но после нескольких задержаний и объявление грузов контрабандой американцами, эти компании подняли бучу у себя в стенах своих правительств и на страницах газет против янки, ведь из-за начатой ими войны рост стоимости фрахта и страховок уже перемахнул 15 %, это им тоже ставили в вину. Дело в том, что накануне войны для вывоза своих товаров Соединённые Штаты пользовались коммерческими судами Англии, Скандинавии, Германии и других; и только 11% всего вывоза было перевезено на американских судах, а в сумме весь вывоз стоил миллиард долларов !!! А ведь был ещё и ввоз более, чем на 300 миллионов долларов.

Так, что теперь янки было себе дороже задерживать нейтралов тем, более идущих под торговыми флагами великих держав. Благородные доны стряхнули пыль со своих мозгов и сумели переиграть наглых, прущих буром амениканцев. Куба нейтралами снабжалась вполне сносно, испанских тоннаж был цел, а действия САСШ вызывала недовольство в Европе. Даже Манила, через немцев начала снабжаться, тем более, что Германия имела там реальные сил флота, чтоб защитить свой флаг.

Сервера добился от министра, чтоб не жадничали, и заказывали хорошие сорта угля для перехода и повседневности, и класса кардифф, последнего брали исходя не менее четверти от общего количества, но его берегли для боев.

Уголь на всех кораблях эскадры брали в перегруз, ссыпали и укладывали в мешках везде, где только можно, вплоть до жилых и верхних палуб. Никто особо не возмущался, во-первых не было сил на это после погрузок, а во-вторых даже самый тупой матрос понимал, что уголь это для корабля, а значит и для него -жизнь. Больше всех брали "Рапидо" и "Патриото" 2 400 в свои бункера и 1 500 тонн сверху. Они,транспорты и остальные вскр должны были стать донорами угля для боевых кораблей эскадры. При погрузки угля сработала идея одного из лейтенантов штаба адмирала Серверы. Ещё в Кадисе он подал записку, в которой предлагал, взять паровые катера вместо больших весельных катеров и баркасов, вместо вельботов и яликов большие весельные шлюпки. Паровые катера могут использоваться в дозорах на стоянках флота и портах, при погрузке угля могут брать больше груза и быстрее его доставлять к кораблям, плюс могут буксировать большие шлюпки, которые так же могут брать больше груза. Идея Сервере понравилась, и на всех кораблях эскадры произвели увеличения количества и тоннажа малых плавсредств забирая с кораблей флота и портов все относительно приличные паровые катера и баркасы, на "Инфанты" вернули их 15 тонные миноноски, и сейчас это срабатывало на пользу. Через день после начала бункеровки от командира легких сил поступило предложение в качестве средств доставки угля от угольщика к кораблю использовать корабли его отряда. Предложение было немедленно принято и дело с погрузкой пошло ещё быстрее. Обоим офицерам Сервера объявил приказом по эскадре благодарность и выдал денежное поощрение, тем самым как бы подталкивая инициативных, думающих офицеров предлагать улучшения во всех направлениях.

Угольная пыль, запах пота, ругательства стояли над эскадрой несколько дней, много было случаев тепловых ударов, стояла жара, случилось несколько смертей от переутомления, несчастных случаев, травмы. Ещё не гремели орудия в бою, а война на кораблях уже брала свои жертвы.

Но, всё имеет конец, закончился и угольный ад. Сутки люди отсыпались, а потом для них начался рай, командам выдали часть денежного довольствия, плюс адмирал Сервера приказ выплатить премии за погрузку угля. Чтобы сберечь порт и небольшой город Порто-Гранде острова Сан-Висенте от наплыва сотен мужчин одновременно, договорились с властями островов распределить испанских моряков между островами Санту-Антан и Сан-Висенти, к портам первого перешло часть кораблей. Острова загудели, деньги, вино, ром, песни лились рекой, бывало и кровь, в основном местных забияк, ведь у многих испанских моряков была с собой верная наваха, кого-то из матросов доставляли на корабли в подштанниках и мертвецки пьяным, совместные патрули местных властей и испанцев собирали "потеряшек" по кабакам, домам и улицам, были и дезертиры.

Из Мадрида эскадру гнали на Кубу, и Лиссабон уже говорил, что на него давят из Вашингтона и особенно Лондона, по поводу долгого стояния испанцев в его владениях. Но, вдруг из Мадрида пришла телеграмма: "Ждите важного сообщения и будьте готовы к выходу тчк Бермехо"

"Инфанта" стояла на рейде Сент-Винсете, и ждала возращения адъютанта Серверы и ещё нескольких офицеров, которые отправляли телеграммы в Испанию. Когда его адъютант по возвращению докладывал, что его распоряжения выполнены, адмирал ясно видел, что тот получил то самое важное сообщение, и явно торопится ему доложить о нём.

В адмиральской каюте, адъютант передал Сервере текст телеграммы. Там было следующее, "Контр-адмиралу Сервере тчк Итоги совещания 14 мая дали результаты тчк Американцев окружили тчк Все Ладнорские острова с Гуамом и Каролины проданы Германии тчк Филиппины объявлены совместными владениями Испании и Германии на десять лет тчк Теперь дело за вами тчк Да поможет вам Господь тчк Бермехо"

Сервера ещё два раза перечитал телеграмму и сказал стоящему адъютант: "Господь наш Всемогущий не оставляет Испанию без свой помощи. Будем же молить его, чтоб он продолжал это делать", и оба одновременно перекрестились на Святое распятье.

28 июня Атлантическая эскадра ночью стала поднимать пары и к полудню только, облако угольного дыма на весь горизонт на западе, говорило о том, что здесь недавно стояли десятки кораблей.

ДЕЛА ИЕЗУИТСКИЕ или НЕ ВСЁ КОТУ МАСЛЕНИЦА

Премьер-министр Испании Пра́кседес Мариа́но Мате́о Сага́ста-и-Эскобар доказал всем, что он ещё может очень многого в политике добиваться, как для Испании, так и для себя. Вечером 27 июня весь мир заговорил об Испании в основном в уважительных тонах, даже были нотки восхищения. Мадридом и Берлином было официально заявлено, что между ними 20 июня заключено соглашение, по которому острова на Тихом океане испанской Вест-Индии проданы Германии, а Филиппины переходят в совместное владение на 10 лет, с сохранением всех прав, имущества иностранцев и возможности ведения дел на Филиппинах, на время войны власть остаётся за испанцами, но Германия уже может вводить свои воинские контингенты и направлять военные корабли, куда сочтёт нужным. Были ещё моменты, но про них уже в газетах не писали, а именно, что совместное владение с правом выкупа Филиппин, что Германия даёт Испании кредит на 50 млн марок и открывает для неё свой рынок вооружения, а Япония получает существенное снижение тарифов на вывоз табака, сахара, копры и другого из Филиппин, и на ввоз своих товаров, но самых густонаселённых островов Лусон (кроме Манилы) и Минданао снижение не касалось, но японцы были и так весьма довольны.

В день опубликования сведений о соглашении в Виго, пришли два новейших германских крейсера "Виктория Луизе" и " Герта", с большими авизо "Блице" и "Пфайле" для этого ввод в строй последней резко форсировали, на подходе был третий их систершип, "Фрейя".

Столицы реагировали по разному, Вена поздравила Берлин с очередным успехом, Петербург тоже, упомянув, что они в Тихом океане с Германией теперь близкие соседи, и выразил надежду, что будут дружными соседями, Париж тоже озвучил, что-то одобрительное, противостояние Берлина с САСШ и Британией, Елисейским полям было в радость, Рим поздравил Германию с успехом и сам возбудился колониальной горячкой вновь, Амстердам, достаточно сдержанно, что рад новому соседству с соседями по Европе, Токио выразил надежду, о том, что интересы Японии на Филиппинах будут учтены, Лиссабон, что очень рад, ведь теперь Германия на его владения будет смотреть менее хищно.

Вашингтон, понятно взорвался негодованием, в духе "Там погибли наши парни, а вы на их крови получаете себе дивиденды, и вообще Филиппины наши!!!" Лондон громко поддерживал Белый дом, и требовал соблюдения свои интересов там.

Но, дойчи уже давно действовали. Малые крейсера "Швальбе", "Зееадлер" 31 мая встретившись в Адене пошли вместе на Дальний Восток, в пути уже были транспорты с морпехами, гарнизонами и артиллерий для Циндао, Манилы, Гуама, Каролинских островов.

Биржи уверенно показали падения доллара и американских бумаг, марка, песет и бумаги пошли вверх, в первую очередь марка и немецкие бумаги конечно. Зашевелилась демократическая часть Конгресса и пресса, в администрацию Мак-Кинли полетели обвинения авантюризме и безответственности. Писали, что теперь все достигнутые успехи, пошли прахом, зря американские моряки погибали под Манилой, а новобранцы дрыщут и мрут в военных лагерях под Тампой от дизентерии. И главное, что деньги налогоплательщиков превращаются в пыль, какой-то писака посчитал, что день такой войны обходиться в ОДИН миллион долларов.

Белый дом, Уолл-стрит, пресса были в негодовании, а Морской Департамент во главе с Джоном Лонгом в панике. Из-за того, что теперь делать с Дьюи, потому-что он вынужден был уйти с Филиппин, его вынудят это сделать.Но, кроме проблемы Дьюи, была проблема с конвоем, который шёл к нему и был сейчас по расчётам подходить к Гуаму. Что теперь делать с ним, а на нём более трёх тысяч человек !!!

После сражения 1 мая у Манилы, и ухода американцев из Манильского залива вопрос о посылке большого десанта на Филиппины завис. Дождались отчёта самого Дьюи о делах на Филиппинах, через неделю после этого 11 мая всё же было решено послать туда большой десант, идя через Гавайи, заодно окончательно решить вопрос с ними в пользу САСШ и прибрать Гуам себе по пути на Филиппины. Были зафрахтованы пароход "Сити оф Пекин", "Сити оф Сидней" и "Австралия", на них предполагалось послать в Манилу десантные партии, но из первоначальных 5000 человек удалось разместить лишь 2500. В сопровождении выделялся крейсер "Чарльстон", так же на транспорты грузились орудия, боеприпасы и прочие материалы необходимые Дьюи, плюс моряки для восполнения потерь. Из-за поломок на "Чарльстоне" выход откладывался, наконец, вышли из Фриско, дошли до Гонолулу 10 июня, и уже 12 двинули на Гуам.

Уже в море командир "Чарльстона", "по совместительству" выполнявший обязанности начальника конвоя, кэптен Генри Гласс открыл запечатанное секретное предписание и с удивлением обнаружил, что в соответствии с ним конвою предписывалось "по дороге" занять Гуам. На момент объявления войны последний раз корабль ВМС Испании заходил на остров лишь полтора года назад. Военные специалисты в Соединенных Штатах подозревали о сложившейся на острове ситуации, и потому на овладение Глассу отводилось один-два дня.

Утром 28 июня американцы благополучно достигли острова. Успешно пройдя мимо испанского наблюдательного поста на мысе Ритидан, конвой как ему казалось незамеченным прошел в бухту Аганы. "Чарльстон" начал заходить в бухту, а транспорты держались примерно в полумиле. И капитан Гласс увидел в глубине бухты, неизвестный военный корабль примерно в 2 тысячи тонн, немного приблизившись увидели германский флаг на нём, и ещё большой пароход. Военным кораблём была "Аркона".

"Дьявол !,-выругался кэптен Гласс, -какого-чёрта они здесь делают !?" И только сейчас увидел, что на форте Санта Крус флаг Германии, а так же катер идущий к ним со стороны германского корабля. Пока все смотрели на подходящий немцев, наблюдатели ещё раз оплошали, они с опозданием доложили: "Сэр, два военных корабля мористее на траверсе!"

Американский капитан увидел крейсер примерно равного с его "Чарльстоном" тоннажем тоже под флагом Германии, и второй корабль поменьше, они отсекли его транспорты от выхода в море. Позже узнали, что это были бронепалубный крейсер "Гефион" и большой авизо "Фальке". Американцы оказались в ловушке, орудия на немцах были расчехлены, но не наведены на них. Подошёл катер, на борт поднялся офицер, и заявил, что он здесь для того, чтобы сообщить, что Гуам, Каролины, Марианские острова являются владениями Германской империи уже как несколько дней, а так же Филиппины находятся в совместном владении Германии и Испании. И поскольку САСШ является воюющей стороной то им предлагается уйти с Гуама в течение пяти суток, немец объяснил, что делается скидка на проделанный ими большой переход. По истечении этого времени им предлагается интернироваться в порту Аганы.

Лицо кэптен Гласса налилось кровью. "А если нет,-спросил он, бесившего его своей спокойной уверенностью германского офицера. Тот, ответил, что очень не хотелось, чтоб между их странами, опять возникла угроза вооруженного конфликта, тем более в отличие от Самоа погода стоит вполне приличная, а на американских транспортах, как он предполагает не одна тысяча солдат. Гласс ответил, что они сообщат своё решение, через три часа. "Хорошо,— сказал немец,-мы ждём вас у себя". Через два часа, американский катер подошёл к борту "Арконы" и офицер сообщил, что они через трое суток уйдут с Гуама. Американские корабли ушли даже раньше обозначенного срока, примерно двадцать миль их сопровождал "Фальке", и, поворачивая обратно к себе, вежливо пожелал сигналами "Хорошего пути", янки не ответили.

Контр-адмирал Дьюи за время стояния в Субике, осунулся, похудел, его тяготили мысли об упущенной победы у Манилы и навалившиеся неприятности после сражения 1 мая. Всё стало портится с приходом эскадры немцев в Манильский залив, с каждым днём они вели себя наглее и наглее. На попытки остановить и досмотреть германские корабли, они ответили решительным отказом, дело чуть было не дошло до орудийной стрельбы друг по другу, когда дежуривший "Балтимор" и "Рейли" попытались это сделать с "Кормораном", тот не отвечал на сигналы, увеличил ход, американцы дали предупредительный выстрел, на немце сыграли боевую тревогу, расчехлили орудия и повернули в сторону американцев, те вынуждены были его пропустить.

На следующий день после этого инцидента вся эскадра капустников, маневрировала у бухты Субик и даже провела стрельбы малокалиберной артиллерией. Американцы, скрипя зубами и костеря по всячески немцев, намёк поняли. Запрошенные инструкции из Вашингтона помогали мало. Оттуда твердили: "Оставайтесь на месте. Блокируйте Манилу. Подкрепления вам готовятся". Единственная хорошая новость была в том, что из Гонконга в середине двадцатых чисел мая к Дьюи доставили Эмилио Агинальдо-и-Фами, одного из лидера местных повстанцев его приветливо встретили, дали немного денег, оружия и "Мак Каллох" высадил его, и его людей там, где они указали. Хотя Джорджу Дьюи этот азиат не понравился, ведёт себя весьма независимо, образован, неглуп, активен, пользуются авторитетом у местных. "Да, чёрт с ним лишь бы начал действовать",— думал Дьюи глядя на Агинальдо.

С конца мая в Манилу пошли нейтралы из Сингапура, Гонконга, Шанхая, Сайгона под торговыми флагами Германии, Британии, Франции, несколько судов остановили, досмотрели, явно военная контрабанда, уголь, провизия, и, несмотря на протесты капитанов отправили в Субик. Через три дня Дьюи в Субик доставили телеграмму от Морского Департамента ... из Манилы !!! Доставили немцы!!! "Суда отпустить. Это грузы не для испанцев. Далее действовать по отношению к нейтралам более сдержанно. Джон Лонг".

Адмирал Дьюи проклиная, чертову политику, отпустил задержанные суда, и американские корабли, дежурившие у проливов, теперь молча провожали транспорты под флагами великих держав с грузами "не для испанцев" идущие в Манилу. Иногда позволяли себе пощекотать им нервы, приближаясь к ним близко или даже пересекая их курс.

Испанцы на батареях в проливах на островах и его берегах тоже скучали, пару раз они проводили стрельбы, американцы наблюдали за ними издалека и сделали вывод, что количество орудий увеличилось.

Так американцы проводили время, рутина, наглеющие капустники в проливах и около него, и идущие безнаказанно в Манилу нейтралы. Чтоб взбодрить эскадру 31 мая Дьюи отдал приказ всеми силами идти к проливам и обстрелять испанские береговые батареи, несмотря на то, что боекомплекта осталось мало. Били из 8 дюймовых орудий, "Рейли" и "Конкорд" не участвовали в обстреле, из 8 дюймовых, потому-что к ним снарядов было больше, чем к среднему калибру. Целью выбрали батарею на мысе Рестигна, начали с 30 каб, испанцы молчали, но с начиная с 28 каб ответили, чем неприятно удивили Дьюи, их снаряды теперь доставали его корабли на такой дистанции, получив через 20 минут боя пару уверенных накрытий, и осколки по "Олимпии" он повернул в море.

6 июня, когда узнали, он нейтрала англичанина, что испанская эскадра вышла на Карибы, оживились разговоры в кают-компаниях, в кубриках, все выражали уверенность, что парни в Атлантике, надерут зад трусливым диего, которые так долго собирались в поход. А 7 июня пришёл зафрахтованный консулом транспорт из Гонконга с вестью, что из Фриско вышел к ним конвой, лица офицеров и матросов излучались, радость к ним шла помощь с Родины. Агинальдо собрал отряд в несколько тысяч штыков и начал движение к Маниле. "Бостон" перехватил испанскую паровую шхуну, которая днём пыталась пройти в залив. И наконец, они задержали нейтрала, которого можно было задержать, японскую шхуну, которая шла с грузом рыбы, плохим углём, казалось, что удача снова пришла к американцам.

25 июня сам Дьюи на "Олимпии" с "Рейли" дежурили у проливов, с утра дразнили испанцев, подходя к мысу Рестигна на 32 кабельтовых, но те упорно молчали. Около полудня сыграли тревогу. Увидели дым в Манильском заливе, вскоре показался большой военный корабль, это был русский "Рюрик". Он уверенно, на большом ходу прошёл пролив Чика-Бока, крейсер и батареи обменялись сигналами. "Дружат, черт бы их побрал, -зло подумал американский адмирал. Впрочем русский крейсер проходя мимо американцев тоже поднял приветственные флаги. "Сэр, что ответить ?,-спросил его, тоже находящийся на мостике новый командир "Олимпии" кэптен Бенджамин Ламбертон, сменивший заболевшего Гридли. "Послать бы их к дьяволу,-разражено сказал тот.— Поднимите, "Рад встречи. Доброго пути", черт бы подрал этих русских с их крейсером вместе". Хотя крейсер был хорош, большой, высокобортный, созданный для океана, Дьюи как настоящий моряк, не мог не без удовольствия смотреть на него.

Но, "Рюрик" не ушёл в море, он в милях 15-ти лег в дрейф, тихо дымя в небо. Вскоре показался дым на горизонте, он приближался, русский густо задымил и пошёл к нему навстречу, вскоре американцы стали различать большой четырехтрубный военный корабль.

" Хм, кого это ещё несёт сюда, четыре трубы кто это ?— задавал себе вопрос Дьюи.-Тоже русский?" Оказалось да, в кильватере "Рюрика" шёл новейший русский броненосный крейсер "Россия". Американцы с некоторым восторгом смотрели как идут одни из самых больших крейсеров в мире, гордо неся свои Андреевские флаги.

"Красиво!,— подумал Дьюи, когда русские проходили мимо его кораблей.-Я и не знал, что у них есть ещё один большой крейсер. Значит умеют и они строить их, не только мы и бриты. Хотя у нас главный калибр расположен лучше",-говорил в нём профессиональный военный моряк.

Испанцы на батареях и Маниле чуть не прыгали от радости, когда увидели, кто к ним пришёл в Манилу. Пара русских крейсеров стали главным украшение внешнего рейда Манилы. Его хозяева испанские малыши "Ислы" совсем затерялись, среди больших и даже огромных кораблей великих морских держав.

Рано утром 27 июня американцы, увидели подходящую в полном составе к Субику германскую эскадру, дальше в море были видны русские крейсера. Авизо немцев шла в бухту к месту стоянки эскадры Дьюи. Навстречу ему была послана канлодка, в двух кабельтовых они легли в дрейф, к "Олимпии" от немца вышёл катер. Поднявшись на борт он заявил, что у него адмиралу Дьюи от адмирала Дидрехса срочное сообщение.Его проводили к адмиралу, он вручил пакет. Адмирал вскрыл пакет, там было письмо в котором немец предлагал, немедленно встретится для сообщения ему, Дьюи важных новостей.

Условились встретиться на острове Гранде через три часа. Отправляясь на встречу Дьюи отдал распоряжения быть готовым дать бой, вместо себя оставил своего начштаба. На место встречи стороны прибыли вовремя. Американцы пришли на "Конкорде", немцы на "Корморане". Вместе с адмиралом Дидрехсом и его офицерами, были ещё русский, француз и японец, что Дьюи удивило. После приветствий, немцы сразу перешли к делу.

-Господин адмирал, господа офицеры, -обратился к американцам немецкий адмирал,— я уполномочен официально вам сообщить следующее. По соглашению от 20 июня 1898 года между Германской Империей и королевством Испанией, острова в Тихом океане испанской Вест-Индии перешли во владение Германии, кроме Сайпана. Филиппины по этому же соглашению отныне являются совместным владением Германии и Испании, кроме острова Линапакан и других мелких островов, рядом с ним. Присутствующие здесь офицеры держав, готовы от лица своих государств, готовы это вам подтвердить". Русский, француз и японец, сообщили, что их командиры сделали официальный запрос в свои страны, и были получены официальные подтверждения об этом соглашении.

Это было как удар молнией, адмирал Дьюи молчал, начавшие было, что-то было возмущенно говорить американские офицеры, были остановлены им движением его руки. Он был бледен, но спокойно и твердо спросил:" Вероятно, это ещё не все?"

-Да,— ответил Дидерихс. Он продолжил:

-В связи с этим, нахождение военные кораблей и сил САСШ в водах и на территории совместных владений Германии и Испании, он выделил голосом первую,— является невозможным. Поскольку Германская Империя НЕ воюет с САСШ. О чём я вам как официальный представитель Германии и заявляю.

Все молчали, потом Дьюи так же спокойно сказал: "Но, мы воюем с Испанией".

-Воюйте,— ответил Дидрехс. И уточнил:

-Но, вне территориальных вод и владений Германии. Мы же не воюем с вами, и поэтому ведение боевых действий на море, в пределах территориальных вод,-уточнил немецкий адмирал,— и на суше в своих владениях мы допустить не можем. Так же и их морскую блокаду".

-Поэтому, от лица Германской империи, я вас убедительно прошу, покинуть владения рейха на суше и на море в течение трёх суток с момента окончания нашей встречи, чтобы избежать всевозможных неприятных инцидентов между нашими странами. Ответ прошу дать как можно быстрее, желательно здесь же". На предложение подписать протокол встречи, Дьюи ответил отказом, его подписали сами немцы, так же русский, француз и японец, но экземпляр протокола он взял.

Дьюи встал, и сказал, что ответ будет дан в течение трёх часов, и немцы и другие офицеры убыли на свой корабль, американцы остались на острове Гранде, который уже по факту стал германским. Как не странно, охватившая вначале встречи Дьюи ярость, исчезла, пришла какая-то пустота. Некоторые офицеры молчали, поглядывая на своего адмирала, другие начали отсылать ругательства в адрес немцев, испанцев. Через некоторое время адмирал встал и начал говорить:

-Скажем прямо, господа, нас поимели! Эти трусы испанцы переиграли наших болванов политиков. Нам по сути чертовы капустники предъявили ультиматум! Связаться с домом и получить ответ у нас нет возможности".

— Сэр, мы же можем не уходить, будем стоять здесь дальше, дойчи не посмеют, напасть на нас, и тем самым начать войну с Америкой,— горячо заговорил Ламбертон, командир флагмана американцев.

-Напасть не нападут,— отвечал Дьюи,-они нас блокируют, не будут нас выпускать и никого к нам допускать, и что нам с боем прорываться? Это гарантированный казус белли. И нам не прорваться боем, эти вонючие капустники, -адмирал не выдержал, и грязно выругался,— намного сильнее нас. Они перетопят нас со своих броненосных крейсеров".

-Может обратиться за помощью к англичанам, -сказал флаг-адъютант адмирала Брамби.

-Как нам это сделать? Мы должны ответ дать уже через два часа, и связи у нас с ними нет,-отвечал её Дьюи.

— И как они нам помогут, даже если б захотели ? Ударят дойчев с тыла ? Британцы никогда не были идиотами. Да, и русские тоже не зря привели сюда два своих самых сильных крейсера.

Все опять замолчали. Американский адмирал продолжил говорить, как-бы отвечая на вопрос кэптена Ламбертона.

-Если не прорываться, долго мы простоим здесь? Запасы не бесконечны. И они теперь в своём праве, коль теперь это и их владения, черт бы их взял,— громко сказал он, и стукнул кулаком по столу.

— И если мы не уйдём, и начнётся бой, то вину возложат на нас. Ведь не зря немцы, притащили с собой русского, француза и даже японца. Они свидетели, что нам предложили мирно уйти. Нас обложили со всех сторон. И мы не можем начать войну с Германией.

-Сэр, ведь к нам идёт из Фриско подкрепления и десант, -вновь заговорили Ламбертон.

-Да, я помню об этом. Гуам скорее всего уже занят немцами,— заговорил в ответ Дьюи. -Надеюсь они пойдут в Гонконг.

-И так я принимаю решение об уходе, -встав, громко сказал адмирал Дьюи.

-Ответственность за это беру на себя. Кто-нибудь хочет, что-нибудь сказать? Офицеры молчали.

-Батарею на острове привести в негодность. Трофейную канлодку берём с собой, пригодиться. А вот пленных испанцев передадим Агинальдо.

-Сэр, но их там могут уничтожить,— сказал, кто-то из офицеров.

— Да, мне плевать на ублюдков диего, пусть, что хотят аборигены, то и делают с ними. Прикажете брать с собой в Гонконг 300 рыл? Их надо кормить, лечить, размещать, обеспечивать, кто будет за это платить ? -взорвался в ответ Дьюи.

-Идём в Гонконг, там свяжемся с Вашингтоном, и надеюсь, встретим своих.

-Эскадре начать готовиться к переходу,-закончил он.

К слову сказать, испанских солдат не сумели передать повстанцам. Когда до них дошли разговоры, что их хотят отдать мятежникам, они подняли шум. А ближе к вечеру, когда начало темнеть наиболее решительные, несколькими группами напали на охрану, забросав её камнями, комьями земли, с криками "Сантьяго!!!" выломали ворота и двери бараков, где их держали, вырвались на свободу, за ними повалила и основная масса пленных, которая разбежалась по окрестностям.

Когда об этом доложили Дьюи, он сказал: "Плевать пусть местные разбираются с этим сами!"

В назначено время встреча сторон вновь состоялась в том же составе. Адмирал Дьюи объявил, что они возмущены поведением немцев и сторон их поддерживающих, в ответ на это все промолчали, а японец вежливо улыбался. И, что они вынуждены подчиниться обстоятельствам и покинуть Филиппины. Стороны обменялись бумагами, и очень сдержанно попрощались друг с другом.

Германская эскадра не ушла, ушли только русские крейсера, постоянно два немецких крейсера дрейфовали на выходе из залива.

Утром 30 июня американская эскадра подняла якоря и двинулась к выходу из Субика. Немецкие корабли подняли приветственные сигналы и желали им поскорее добраться до дома, американские корабли как бы нехотя подняли в ответ сухое, "Спасибо". Но, немцы, покинули американцев не сразу, за ними 30 миль шли, крейсер "Кайзерина Аугуста", два крейсера типа " Ирене". Дьюи очень хотелось развернуть эскадру и погонять этих, наглых капустников, но их крейсера были большие, и их было три, сплюнув в сердцах, подумав: "Умный это сукин сын, фон Дидрехс", и больше на них не обращал внимания до самого их ухода.

Уже вечером мир начал говорить об уходе американцев с Филиппин. Курсы доллара и американских бумаг, продолжили падение, марка и акции германских компаний, которые работают на Дальнем Востоке и Тихом океане рванули вверх. В испанской прессе звучали фанфары, барабаны, все самые громкие инструменты, в европейских газетах в САСШ тыкали пальцев и говорили, "учитесь, как надо дела делать", это вам не ноги на стол задирать, и латиносов унижать. В германских газетах, особенно консервативных вовсю им показывали неприличные жесты. Большие столицы Европы заявили, что они и дальше нейтральны, а сделка между Испанией и Германией в рамках международного права, мелкие в разной тональности поддакнули им.

Только Лондон начал дымить своими броненосными эскадрами ... но правда на страницах газет, и писать, что "тайная дипломатия" это неправильно и не по— джентльменски. В ответ Лондон получил, что-то вроде, кто бы говорил, что "тайная дипломатия" это плохо и про джентльменство. В Петербурге по мере как накаливалась ситуация в европейской печати, стали писать о проливах и берегах Персидского залива, в Берлине, что Германия вообще может возложить на себя миссию помощника, помогать вместе с другими державами маленьким родственным народам и странам, как по форме правления, так и по языку, и не важно, где это будет в Европе, Азии или Африке, если их будут обижать большие и наглые. Париж писал, что у них в данный момент славный Маршан, идёт победным маршем по тропической Африке к Нилу, Рим достаточно нейтрально занял сторону большинства, Токио вежливо улыбался всем, он то урвал себе кусочек филиппинского пирога.

В ответ на движение британских эскадр в газетах, навскидку посчитали силы флотов сторон получалось не так всё хорошо у англо-саксов, заодно газетные стратеги взяли Гибралтар, Босфор, русские вышли в Эгейское море, к Персидскому заливу и вторглись в Индию, буры начали войну против англичан. А раз русские вторглись в Индию и взяли Босфор, значит, Великобритания воевать на стороне САСШ, не будет. В таком, случае у САСШ против Германии, России и Испании шансов нет, будет возвращена монархия на Гавайи, сами они будут под покровительством Германии и России, Германия заберёт себе Самоа, Россия Аляску, американские компании будут выкинуты с рынков Европы, что было на руку и Германии и России.

Пока шли баталии в газетах, в столицах шли переговоры в полутонах и в полутенях, с Вашингтоном держались уже менее почтительно, особенно в Берлине, чем в начале войны, ведь янки перед войной много говорили о своей гарантированной победе, а успехов не показали. Говорили им о своём нейтралитете и ужасах войны, которые надо бы как можно быстрее закончить. Даже страны Латинской Америки, стали вести себя более уверенно, а в обществе антиамериканизм и без того не малый, теперь бил через край. С Лондоном разговаривали вежливо, но не уступали, предлагали договориться за счёт ... янки и испанцев.

Берлин, Париж, Петербург, Мадрид на заднем фоне Вена, Рим, который поддержит такое большинство, сориться с грандами и ещё больше уходить в "блестящую изоляцию", ради заокеанских "кузенов", которые не могут толком справиться со слабой Испанией ? Увольте. Поэтому, с Вашингтоном, Лондон поступил как всегда, по-джентельменски, договорился о своих экономических интересах на Филиппинах с Берлином и Мадридом, и получив от Германии уверения, что на Карибы они не полезут, сказал Белому Дому: "Увы Филиппины ушли, разберитесь наконец теперь с этими потомками конкистадоров на Карибах, туда никто не полезет вам мешать". С Берлином Альбион заодно выгодно для себя закрыл вопрос о судьбе колонии Португалии в Африке. Ангола и Мозамбик граничили там с владениями британцев, и тем более с бурами, телеграмму кайзера Крюгеру они помнили, а Филиппины не граничили, вот и обменяли владения Португалии на владения Испании. Всё как всегда, решили свои проблемы с пользой для себя, и за счёт других.

Госсекретарь Уильям Руфус Дэй видел, что они пока проигрывают дипломатию, Мадриду, который неожиданно, показал зубы у Манилы и Кубы, и иезуитскую ловкость в делах политических. Нужен военный успех, настоящий или мнимый, а то если так дело дальше пойдёт то демократы, и прежде всего боссы Уолл-Стрита, сначала снимут стружку, а потом нашинкуют. Глава Госдепартамента Дэй договорился о срочной встречи с Лонгом главой Морского Департамента, встреча состоялась... и разочаровала Дэя.

Флот не мог проявить активности против портов Кубы хотя бы обстрелами, во-первых, Сервера вышел с островов Зеленого Мыса и его готовятся встречать для этого надо собрать все главные силы в кулак и расставить дозоры по всему Карибскому морю; во-вторых, часть сил отвлечена против возможных действий испанских вскр, вдруг они от берегов Европы придут к берегам Америки; в-третьих, многие порты на Кубе расположены в глубине острова и неуязвимы для обстрела с моря, а те крупные порты, которые доступны, имеют сильную береговую оборону, которая способна дать отпор, обстрел Сан-Хуана это показал, обстрел Гаваны тем более чреват потерями; в-четвёртых, ни о каком десанте на Кубу или Пуэрто-Рико не может быть речи, пока флот испанцев не разбит или плотно блокирован в каком-либо порту.

И здесь, чертовы доны сыграли лучше их, выбрали время, когда обделать дела с Филиппинами, а они из-за движения эскадры испанцев, не могут ничего внятного сделать на Карибах против них же. Значит надо кончать с Серверой, высаживать десант на Кубу и Пуэрто-Рико, и заканчивать войну победой. С таким вариантом согласился и президент, всё внимание теперь было на флот, адмиралов, Джона Лонга и его Морской департамент.

ВРЕМЯ ДЛЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

Атлантическая эскадра адмирала Паскуаля Серверы уверено вспарывая воды Атлантики своими кораблями, шла на запад, в некогда вотчину Испании, на Карибы.

После сообщения о том, Испания сумела Matar dos pájaros de un tiro (букв: "убить двух птиц одним выстрелом"), сохранить Филиппины, избежать там поражения и заставить без выстрела уйти оттуда янки, экипажи были на душевном подъёме. Поэтому или уже потому-что стали обыденностью, различные учения были не в тягость, стрелять пока погода не позволяла, волнение было не слабым, малышей валяло изрядно, но они послушно шли на буксире. Отряды вскр (вспомогательных крейсеров) манёврами Сервера уже не донимал, они только несколько раз изображали цели для артиллеристов, а вот отряды боевых кораблей эволюции делали каждый день.

Немного успокоившись сам и дав успокоится другим после новостей из Испании, адмирал собрал свой штаб на следующий день после выхода из Сан-Винсета то есть 29 июня, предложив обсудить дальнейшие планы и как их воплощать в жизнь.

Предложение идти в Сан-Хуан, Сервера отверг, там янки смогут их блокировать, соберут для этого все броненосцы и мониторы, через них пробиться они не смогут, ремонтные возможности там слабые, американцы высадят большой десант на остров и флоту конец. Сантьяго лучше, но у него нет надежной связи даже с Пуэрто-Принципе, из-за мятежников. И много удобных мест для высадки десанта, Дайрики, Гуантаномо. Если идти в последний, так же угроза блокирования десантом, и там и там слабые порты для обслуживания такого количества кораблей.

-Если Сан-Хуан, Сантьяго, Гуантаномо нет, мы туда не идём, то остаётся Сьенфуэгос и Гавана, -вступил в разговор начштаба эскадры, контр-адмирал Камара.

-Да, верно Сьенфуэгос и Гавана, -кивнув, сказал Сервера.

-В Гаване самый лучший порт, сухой док, плавучий док. Адмиралтейство с арсеналом, большие мастерские, запасы, уголь. Но, идти до Гаваны дальше, а у нас проблема уголь, и главное, там рядом Ки-Уэст! И в Гаване маршал Бланко ... который обязательно захочет нами командовать, он и сейчас желает, но вопрос о подчинении флота ему, слава Богу ещё не решён.

-Значит вы предлагаете, принять совет наших гостей ? Сьенфуэгос ? -спросил Камара. Офицеры штаба зашептались между собой, спрашивая друг друга про гостей, о которых говорят два адмирала.

-Точно так, -ответил Сервера. И дал справку.

-В Сьенфуэгосе есть пароходные мастерские, паровозные депо, промышленные мастерские в городе, эллинг Мортона на 200 футов длины и 12 углубления (61 м и 3,6 м) для авизо и деструкторов они в самый раз, угля там уже должно быть 15 тысяч тонн. Порты и флот на Кубе подчиняются мне, поэтому из Гаваны, Матанаса, Карденаса по железной дороге мы сможем получить, то, что нам необходимо, материалы, запасы, рабочих, личный состав, уголь наконец".

-Но, в Сьенфуэгосе, крайне слабая береговая оборона и орудия устаревшие,— сообщил офицер штаба.

-Это решаемая проблема. Мы даже из Гаваны ничего не будем просить для этого,— в ответ ему начал говорить Сервера.

— У нас собой на вскр наши испанские орудия, которые снимали, чтоб взамен их ставить русские, их отобрали, привели в исправное состояние. И купленные русские орудия в 6 дм и в 4,2 дюйма уже с расчётами, к этому добавим свои и русские мины, и создадим достаточно сильную береговую оборону, которая, прежде всего из-за мин будет не по зубам даже броненосцам янки.

Адмирал Сервера, который командовал кораблями, соединениями, командовал военными портами, имел богатый опыт обеспечения всем необходимым вверенных ему сил. Подвод был прост, "бери с собой всего как можно больше,и ещё сверху". Поэтому имея полномочия командующего Атлантической эскадрой и поддержку премьер-министра, морского министра и самой королевы, он без зазрения совести, выгребал с флотских складов всё, что считал нужным, ссылаясь на распоряжения с самого верха, и даже получал от этого удовольствие, глядя на унылые рожи снабженцев, которые после нескольких скандалов с их "коллегами", не рисковали сказать адмиралу Сервере — "нет", "позже", "не все визы получены" и прочие чиновничьи фразы, с целью дать как можно меньше и хуже или вообще не дать. Так же он поступал и с теми, у кого флот делал закупки и заказы необходимого, где-то давя авторитетом и покровителями, а где-то просто ускорял процесс "благодарностями".

Благодаря этому эскадра была забита от киля до клотика не только углём, но различными припасами, матчастью, амуницией для личного состава, материалами и запчастями для ремонта кораблей, медикаментами и многим другим, но прежде всего было продовольствие. В основном это было всё на вскр и транспортах, для этого с них даже сняли часть вооружений, чтоб освободившийся тоннаж занять другими грузами и углём.

Эскадра даже была вынуждена взять с собой два батальона пехоты, хотели ещё добавить эскадрон кавалерии. Если пехота еще, куда не шло, то кавалерии, Сервера категорически, сказал "нет". Одна лошадь занимает место при перевозке четырёх человек! Плюс ей запасов еды надо прорву. Насчёт пехоты Сервера настоял, что численность батальонов была не военного времени по 800 чел, а мирного в 332 человека. Армейцы уперлись, адмирал к решению вопроса подключил морского министра, поторговались и сошлись на том, что не будет эскадрона, но будут батальоны по штату военного времени, 800 штыков.

Начштаба адмирал Камара, озвучил мысль: "Вот их бы привлекать для погрузки угля и другие работы и нужды флота!" Сервера его сразу поддержал, но армия категорически уперлась, "мы не грузчики, мы пассажиры". Но, флот сумел продавить решение в свою пользу, но за это обеспечение батальонов питанием на время перехода флот и армия разделили поровну, и в довесок армейцы всё -таки добавили ещё кормёжку расчётов как их называли "ruso de la batería". Сервера не стал отказываться, ведь он планировал распоряжаться этими батареями и батальонами как он хотел. Так же имея такой тоннаж и количество вымпелов Сервера решил на эскадре иметь батальон Infantería de Marina по штату военного времени, к той части морпехов которые уже были на кораблях.

Батальон морпехов формировали во многом на основе добровольности, соблазняли более высоким жалованием, лучшим обеспечением во время службы, желающих было много, ведь все равно отправят на войну, если служить и воевать, то в лучших условиях и за большие деньги, поэтому отбирали помоложе и поздоровее, чем просто обычные солдаты. Их вооружение усилили русскими десантными пушками Барановского и русскими же митральезами-картечницами. Армейские батальоны, личный состав артиллерийских батарей разместили вместе с призовыми командами даже с комфортом на бывших лайнерах "Рапидо" и "Патриота", правда за это они больше всего грузили и разгружали угля на эскадре, по причине того, что, эти корабли могли больше всех взять угля .

Особой гордостью эскадры был один из пароходов СТЕ совместивший в себе функции транспорта и плавмастерской, хоть и делали её в спешке, всё же установили на нём станочный ряд, кузню, дополнительные генераторы, взяли запасы металла и прочих материалов, рабочих для мастерской частью призвали, часть заманили за немалое жалование. Иметь плавмастерскую в составе эскадры за тысячи миль от основных баз, оно того стоило.

-Значит, идём в Сьенфуэгос,— подытожил разговор адмирал Камара, о том, куда пойдёт эскадра, придя в Карибское море.

-Но, теперь возникают вопросы как мы туда пойдём и какими силами ?, -начал он новую тему для обсуждения.

-Я думаю так об этом, — сказал Сервера.

-Помнишь в разговоре с нашими гостями, прозвучала идея о разделении сил противника ?,-спросил он обращаясь к Камаре.Тот утвердительно кивнул головой.

-Так, вот я хочу отправить в Сантьяго "Нумансию" и "Виторио" с транспортами, там уже стоит "Рейна Мерседес", канлодки. С прибывшими кораблями это уже будет эскадра, ещё и с двумя броненосцами, поэтому я думаю, что янки отправят блокировать их не меньше броненосца, пару крейсеров и мелочь. Даже если будет высажен десант против Сантьяго, как я узнал у армейцев, там стоит дивизия, и есть ещё силы в Мансанилио, Гуантанамо и Пуэрто-Принципе. Значит силы для защиты порта есть.

-В Сантьяго я хочу оставить армейские батальоны с артиллерией и батальон морской пехоты, — излагал дальше свои мысли адмирал Сервера.

-Ты так не уверен, в армии, что хочешь, защищать Сантьяго силами морской пехоты ?,— спросил Камара.

-В армии я уверен, но в морских пехотинцах ещё больше, -парировал вопрос Сервера.

-Просто на месте янки, заблокировав наши силы в Сантьяго и Сьенфуэгосе с моря, я бы сразу высадил большой десант против Сантьяго. У него нет связи по железной дороге с другими крупными городами, поэтому подкрепления вряд ли быстро и много придут на помощь.

-Но, таким образом наши силы будут обречены в Сантьяго ?,— практически воскликнул один из офицеров штаба эскадры.

-Мы офицеры, они солдаты и матросы, все мы давали присягу, и мы уже на войне, хоть ещё и не вступали в бой. А долг любого военного исполнять присягу, несмотря ни на что",— дал ему отповедь адмирал.

-В Сантьяго мы отправим такие силы для того, чтоб сил у неприятеля на других направлениях было меньше, и это даст нам возможность добиться в других местах успеха. Разве этому вас не учили в училище элементарной стратегии? Как вы с такими знаниями, попали в мой штаб !?,-строго спросил его Сервера. Офицер побледнел, и молча стоял по стойке смирно.

-Рапидо" и "Патриота" тоже пойдут с нами в Сьенфуэгос или в Сантьяго?,— задал вопрос Камара, стараясь перевести разговор на не очень уже для себя приятную тему.

-Они то у нас настоящие вспомогательные крейсера большие, мореходные и быстрые.

-Да, таких бы ещё парочку и проблема снабжения эскадры углём и многим другим была бы во многом решена, но стоят они дорого,— уже остывая сказал Сервера .

-Нет, с нами они не пойдут на Кубу, грешно такие корабли держать на привязи и в портах, им место в море. После того, как они нам отдадут уголь и часть запасов, я думаю их отправить "показывать" нашу эскадру. Тем более они очень похожи на один из наших кораблей, которого янки очень бояться увидеть у своих берегов, — и сказав это он хитро прищурился. Штаб эскадры начать отгадывать загадку от командующего.

-Император Карлос !, — почти выкрикнул молодой лейтенант, которого только, что распекал адмирал.

-Да! Верно!, -согласились остальные.

-А двухтрубные издалека похожи будут на Инфанты !

-Значит, эти вспомогательные крейсера будут изображать из себя эскадру, а тем временем мы пойдём в Сьенфуэгос через Сантьяго. Старые броненосцы с транспортами оставим там,— закончил мысль адмирала Серверы, Камара.

-Да, я надеюсь, что они сумеют отвлечь на себя на некоторое время внимание янки и мы сумеем дойти до своих пунктов,— задумчиво ответил ему командующий.

-Но, чтоб дойти нам нужно ещё раз бункероваться,— вопросом из раздумий вывел вопросом Камара адмирала Серверу.

-Я то думал над этим, а вы господа штабисты ?, — спросил строго смотря на офицеров командующий эскадрой. Потом подошёл к шкафу и достал оттуда карты, атлас Вест-Индии и Карибского моря, на английском и немецких языках. Все присутствующие на него удивленно смотрели.

-Откуда это у тебя, Паскуаль!, -от удивления перешёл на "ты" в официальной обстановке адмирал Камара. И тут же поправился:

-Ваше превосходительство!

В ответ глядя на удивленные лица офицеров, усмехнувшись, Сервера, сказал:

— Я всё-таки командующий эскадрой, и был морским министром, поэтому у меня это появилось! И так прошу, укажите ваши варианты, возможных мест для бункеровок, -уже серьёзным голосом продолжил он.

— О заходе к англичанам речи, быть не может, -начал говорить один из офицеров штаба. Все молча согласно кивнули.

-Значит, остаются владения французов, Венесуэлы, до голландцев тоже можно, но на "Пелайо" для этого, придётся жечь кардифф. И при заходе и к тем и другим о нас узнают американцы, увы, но мы раскроем себя.

-Да, раскроем себя и это усложнить нам решение задачи по достижению Кубы,— согласился Сервера.

-Прошу подойти вас к картам. Офицеры подошли к столу.

-Предлагаю так, -продолжил Сервера.

-Не заходить даже к французам, войти в Карибское море между Гренадой и Тобаго, и бункероваться в водах Венесуэлы.

-На Маргарите? У побережья?, -спросил Камара. Тот отрицательно покачал головой.

— Значит, адмирал вы тоже думали как и я. Вы предлагаете зайти на какие-либо пустынные острова и там бункероваться?"

-Именно так!, -подтвердил Сервера, хлопнувпостало ладонью.

-Нас не должны видеть как можно дольше, хотя конечно спрятать эскадру 25 вымпелов даже в море трудно. И всё же надо пробовать это сделать.

-Но, на каких островах ? Лос Тестигос ? Лос Рокас ? Ла Орчила ? Ла Бланкилья и Лос Эрманос ?,-водя по карте пальцем спрашивал больше себя, других адмирал Камара.

-Я думаю, Ла Бланкилья и Лос Эрманос лучший вариант, — дал свой ответ Сервера,

-Они ближе, там меньше, как я узнал подводных скал. И они как бы немного в стороне морских путей. Лос Рокас и Орчила на пути "в" и "из" Ла-Гуайры, Лос Тестигос на путях в Тринидад и порты Южной Америки, и соответственно обратно. Поэтому и я думал о Ла Бланкилья и Лос Эрманос. А если попадётся какое-нибудь судно или рыбаки. Задержим до нашего ухода, заплатим немного фунтов, чтоб меньше возмущались.

-А Венесуэла? Это же её владения?, -задал вопрос ещё один офицер. И получил удивлённые взгляды двух адмиралов сразу. — Вы в своём уме ?,— резко спросил его Камара. — Эскадра Армады Эспаньолы имея 16 полноценных военных корабля с тремя батальонами на борту будет спрашивать разрешения на стоянку у пустынных островов у Венесуэлы !? Офицер под таким напором даже отступил шаг назад, другие согласно закивали.

-Теперь дело за штурманами, чтоб вывели нас в пролив Гренада — Тобаго, его надо проходить будет ночью на хорошей скорости, и потом, чтоб не прошли мимо островов Лос Эрманос и Ла Бланкилья. Встанем у северных островов. Дайте задание штурманам начать прокладывать курс,— адмирал Сервера обратился он к Камаре, и как бы подвёл итог работы штаба.

Командующий Атлантической эскадрой контр-адмирал Сервера и его начштаба контр-адмирал Камара, ещё в Кадисе прорабатывали путь на Кубу, куда идти, как идти, если куда идти споров не возникало, и о том, что надо бункероваться в морской глуши. Поначалу они разошлись в вопросе "где бункероваться?" Сервера предлагал Лос Эрманос, а Камара Орчилу, но со временем командующий убедил своего начштаба в своей правоте. То, что произошло в салоне адмирала Серверы, было уже под протокол и для будущих мемуаров, если кто-нибудь из участников этого совещания будет их писать в будущем.

А эскадра продолжала свой путь, дымя и разрезая форштевнями гладь океана, не осознавая, что на ближайшее будущее её судьба уже давно была предопределена.

НА КАРИБАХ

Глава Морского департамента САСШ Джон Дэвис Лонг, за последнее время осунулся, и вообще выглядел плохо. И было с чего, сначала вышёл на пик его конфликт со своим помощником Теодором Рузвельтом, этот "помощник" Тедди, во время его отпуска по сути спровоцировал войну с Испанией, отдав распоряжение в его отсутствие о форсированной подготовке флота к войне. Вернувшись, он отменил ряд распоряжений, но уже было поздно. После "Помни "Мэн!", страна хотела войны. А Тедди с началом войны уволился, вступил в армию, и теперь все шишки за неудачи сыпались на него, главу Морского департамента Джона Лонга.

Сначала Дьюи, этот подельник Рузвельта, не смог до конца разбить донов у Манилы, потерял корабль, ещё и ушёл от неё. Потом неудачные действия на море для американцев под Карденасом, Сьенфуэгосом, Сан-Хуаном. Действия испанских вспомогательных крейсеров (вскр) против судоходства Штатов, но у берегов Европы ! Далее в наглую пошли на Кубу нейтралы с явной военной контрабандой, начали их задерживать, так европейцы крик подняли, протестовать начали, пришлось сбавить прыть нашим кораблям, и блокада получается не блокада.

Дьюи с эскадрой и десантом в 2,5 тысяч человек уже две недели болтается в нейтральных водах у Гонконга после того, как чертовы капустники заставили его уйти с Филиппин, но тут его вины нет, это госсекретарь Дэй прошляпил соглашения диего и немцев. Из-за них и Гуам потеряли, хорошо ума хватило мониторы на Филиппины сразу не посылать. И теперь толком никто не знает, что делать с Дьюи. Домой во Фриско или в Средиземное море, чтоб там дать, пинка испанцам, но тут опять политика замешана, Европа после таких провалов, смотрит на САСШ, с усмешкой, в духе " что янки хотели своей наглостью и силой над Испанией вверх взять... и обосрались", особенно Германия и да пьяницы русские, их помощнички. И как они отреагируют на появление эскадры американцев в Средиземном море неизвестно, судя по общему настрою, отрицательно, да и доктрина Монро тогда будет под вопросом, а те же дойчи этого только и ждут. Хотя это уже не его проблемы, а болвана Дэя, из-за, которого флот вынужден терять плоды своих побед.

Ещё этот хитрый Сервера вышел на Карибы только 3 июня, а ведь они планировали, что уже к концу мая с испанским флотом на Карибах будет покончено, он будет либо утоплен, либо намертво заблокирован. И придёт время американских десантов на Кубу и Пуэрто-Рико, и всё победа !

-Уже 14 июля, а его нет!!! Флот жрёт уголь, убивает машины, армия тысячами дрыщит в военных лагерях. А скоро придут ураганы на Карибы, и всё, никаких десантов. Флот придётся уводить в порты, война на море откладывается на следующий год. Зато такое точно отставка и обструкция по полной. Где же это чертов Сервера, дьявол его разбери!,— раздраженно думал Джон Лонг гася светильник и ложась спать. Может завтра этот сукин сын наконец-то объявится,-подумал он, и вскоре погрузился в беспокойный сон.

15 июля Джону Лонгу секретарь доставил телеграмму-молнию из Сан-Пьера с Мартиники, командир вспомогательного крейсера "Harvard", телеграфировал о появлении Серверы, он сообщал что, видел у Сан-Пьера в море, четыре больших испанских крейсера, трёх и двухтрубные. Такую же телеграмму получил в Ки-Уэсте контр-адмирал Уильям Сэмпсон, где уже собрал главные силы, 4 эбра — "Индиана", "Орегон", "Массачусетс" и "Айова", два отличных броненосный крейсера "Нью-Йорк" и "Бруклин", четыре больших монитора, шесть бронепалубных крейсеров, десятки канлодок, вооружённых пароходов и яхт. Задача была проста, если противник будет встречен в море, он должен быть утоплен, если успеет уйти в какой-либо порт то там намертво заблокирован.

Получил эти сведения от Лонга и коммондор Шлей стоящий в Хэмптонском рейде с "Летучей эскадрой" в составе: броненосец 2 класса "Техас", крейсера "Columbia" и "Minneapolis" быстрые, большие, но слабо бронированные, он должен был при обнаружении неприятеля идти туда где он будет открыт. Он и двинулся к Пуэрто-Рико. Для защиты побережья Атлантического океана предназначалась Северная сторожевая эскадра, коммондора Хоуэля , броненосный таран и 4 вспомогательных крейсера по 7.500 тонн. Вне эскадр были четыре вспомогательных крейсера (вскр), "Harvard" — ("New York" до войны), "Jale" (до войны "Paris"), "Saint-Louis" и "Saint-Paul", по 13 и 16 тысяч тонн, переделанные из самых больших и быстроходных трансатлантических пассажирских пароходов.

Три из них крейсировали по линии островов Барбадоса и Святого Фомы (Виргинские острова), для обнаружения и наблюдения за эскадрой Серверы, как только она придёт на Карибы. "Paris" Куба — Ямайка, "St.-Paul" пролив Ямайка — Гаити , "St.-Louis" пролив Гаити — Пуэрто-Рико — остров Св.Фомы , "New York" остров Св.Фомы — Барбадос. Гавану сторожил сам Сэмпсон, все направления были перекрыты, плюс англичане не откажут сообщить о Сервере, и во всех значимых портах Антильских островов были люди, готовы помочь американцам сведениями о приходе испанцев. Вот вспомогательный крейсер "New York" и засек испанцев, приведя своими сведениями в движения силы американского флота на Карибах и Атлантике.

Если Лонг получил сведения, просто, о том, что испанцы наконец-то пришли на Карибы, то командующий американским флотом в Атлантике контр-адмирал Уильям Сэмпсон начал голову ломать, куда пойдёт Сервера. " В Сан-Хуан, Сантьяго, Сьенфуэгос или сразу Гавану? И что это за испанские корабли. Трёхтрубный это "Император Карлос V-й", а двухтрубные, "Инфанты" или сам "Пелайо" ? Их обнаружили у Мартиники, значит Сан-Хуан? И почему два трёхтрубных? Ещё Шлей без согласования со мной пошёл туда".

Поздно вечером 17 июля пришла телеграмма из Порта-о-Пренса, от вскр "St.-Paul", ему сообщил англичанин, что утром идя с Багам в Кингстон он видел на подходе к Сантьяго испанскую эскадру, он насчитал десятки дымов и был отогнан их кораблями. Вскр тут же бросился это проверять, пошёл к Сантьяго, и напоролся на крейсер 2 класса, большие авизо испанцев с контрминоносцами, которые его не пустили ближе, открыв огонь по нему. Но, большое дымное облако он видел, в районе Сантьяго чётко.

"Значит Сервера пришёл в Сантьяго, а крейсера у Мартиники отвлекающий манёвр,-прочитав ещё раз телеграмму размышлял контр-адмирал Уильям Сэмпсон командующий Атлантической эскадрой United States Navy. "Хитёр Сервера, но с углём у него видать проблемы. Поэтому пришёл в Сантьяго, взять уголь, и идти дальше ... там то я его и накрою, если от стоит на внешней рейде и даст бой, перетоплю, если вошёл в гавань заблокирую к чертям! Попался!" И он даже потёр руки от удовольствия. Всё конец неизвестности, все карты вскрыты. И адмирал Сэмпсон отдал приказ срочно поднимать пары на эскадре. И через три часа, туши эскадренных броненосцев, стройные тела крейсеров и красавиц яхт на военной службе ушли из Ки-Уэста, навстречу с неприятелем, оставив сторожить Гавану мониторы, пару бронепалубных крейсеров поменьше, канлодки и другие корабли. Для эскадры теперь началась настоящая война!!!

Лучшие штурмана Армады Эспаньола, а других и не могло быть на Атлантической эскадре, не подвели. Ночью прошли пролив Гренада-Тобаго, и к вечеру вышли на острова Лос Эрманос, попавшиеся по пути две парусные шхуны и голландский небольшой пароход были догнаны и приведены к эскадре большими авизо. Протесты голландца, были решительно подавлены видом испанских крейсеров, и морпехами на пароходе.

К островам пришли днём 12 июля, и начали бункеровку. На уголь были брошены все кто был свободен от вахт, большую роль в скорости погрузки сыграли армейские батальоны, артиллерийские расчёты и морпехи, они дали почти три тысячи рабочих рук помимо команд кораблей. Правда после ухода комфортных лайнеров, а ныне испанских вскр "Рапидо" и "Патриото", пехота перебралась на более скромные вскр. В первую очередь брали уголь с лайнеров и с "Alfonso XII","Leonа XIII", XII-й и XIII-й были двухтрубными, имели тоннаж в 5 тыс тонн, скорость 15 уз, они были похожи на крейсера типа "Инфанты". Эти четыре вспомогательных крейсера должны были изображать крейсера, "Карлоса V-го" и "Инфанты", и водить янки за нос, создавая видимость движения эскадры в Сан-Хуан. Поэтому их разгрузили первыми, и они ушли.

Остальная эскадра вышла позже, на рассвете 15 июля, держали скорость 10 узлов с расчётом, чтоб пройти пролив Ямайка ночью. Ведь более,чем вероятно там были дозоры американцев. Опыт океанского перехода помог никому не потеряться ночью в проливе перед приходом в Сантьяго, даже с соблюдением светомаскировки. С рассветом 17 июля испанцы стали выжимать 11-12 узлов, максимум эскадренного хода, чтоб быстрее прийти в Сантьяго.

До родных берегов было уже рукой подать, когда на эскадру напоролся торговый англичанин который, скорее всего, шёл на Ямайку, дозорные бросились на него, но он оказался шустрым, и стал быстро уходить, поэтому погоня за ним заняла бы время. Ругнувшись с досады, Сервера сигналами отменил погоню, теперь это было не главное. Главное было быстрее разгрузиться в Сантьяго, оставить там "Нумансию", "Виторио", два вскр, пехоту, часть артиллерии, грузы и уходить. Тем более,что дозоры доложили о появлении американца, который наверняка пришёл по наводке убежавшего англичанина, проверять его сведения. Дозоры его к эскадре не пустили, отогнали артиллерийским огнём, но гигантское облако дыма в небе говорило само за себя, и американец ушёл, понятно,что к ближайшему телеграфу для доклада. Счёт пошёл на сутки. Через двое суток сюда уже могут прийти большие броненосцы американцев, а крейсера ещё раньше, поэтому нужно было очень торопиться, что испанские команды и без понукания делали. Ведь им оставалось пройти до Сьенфуэгоса всего 355 миль.

Через сутки, после прихода Атлантическая эскадра Испании, утром 18 июля ушла от Сантьяго, зато к вечеру пришли броненосные американские крейсера "Бруклин" и "Нью-Йорк" и несколько бронепалубных, но Серверы на внешнем рейде уже не было. Успел он зайти в залив или ушёл было неизвестно, холмы и удаленность порта не давала возможности это выяснить, но дым над заливом стоял. Один из крейсеров решил подойти максимально близко к берегу и с удобного положения, "заглянуть" как можно дальше в гавань, но по нему был открыт огонь с береговых батарей. Он дал большой ход и, отвечая, вышел из под огня, попаданий у сторон не было. На рассвете наблюдатели с замка Морро увидели, что к вчерашним американцам кораблями подходят ещё четыре больших и несколько средних и малых.Это пришли главные силы американцев, их броненосцы. Блокада Сантьяго с моря началась.

Адмирал Сервера шёл из Сантьяго в Сьенфуэгос, кратчайшим путём вдоль берегов, впереди шли "Гиральда", быстроходные авизо, потом 1-й броненосный отряд, оставшиеся вскр, и 2-й броненосный отряд. И на момент прохождения мыса Кабо -Крус передового отряда испанцев из залива Гуакакаябо вышёл на них на дистанции примерно 15 кабельтовых, американский вспомогательный крейсер "Paris" (до войны Yale), лайнер в 13 тысяч тонн. Сначала растерялись обе стороны, но командующий отрядом легких сил Фернандо Вильямил быстро пришёл в себя, и авизо "Дон Альваро де Басан", где он держал свой флаг, через несколько минут открыл огонь по американцу, тот начал отворачивать и замешкался с ответным огнём. Командир вражеского вскр хотел попытаться уйти в море, его крейсер имел ход более 21 узла, но авизо и легкий крейсер испанцев "Гиральда" на его беду тоже были быстрыми, и стали набирать ход, отсекая его от выхода в море, а вскоре из-за мыса вышли три больших крейсера под испанскими флагами, которые уже развернули свои главные калибры в их сторону, и американцы поняли, что это конец. Тем более, что они уже получили первое попадание 120 мм от авизо.

Оставалось либо погибнуть в неравном бою, его 8 x 127/40; 4 x 57; 4 x 47 мм не помогут даже против отряда авизо, либо выбросится на берег, но перед этим испанцы успеют его избить, и потом всё равно плен, либо топить крейсер здесь или принять предложение о сдачи в плен, которое уже сигналами поступило с испанского флагмана. Командир американского вскр в очередной раз проклял себя, за то, что решил самовольно сходить к Мансанильо за лёгкой как казалось добычей и успехом. И, когда рядом с его кораблём встали водяные столбы от калибра явно не меньше восьми дюймов "Paris" повернул к берегу, но при этом не прекращал вести ответный огонь.

Американец горел и шёл прямо к берегу, но флаг не спустил."Решил выброситься на берег,— подумал адмирал Сервера,— жаль, хороший был бы трофей". Видя при этом как на баке красивого трёхтрубного океанского лайнера вспыхнуло попадание 9 дюймового снаряда.

Вскоре всё было кончено, американский вскр "Paris" был посажен на мель в нескольких милях от мыса Кабо-Крус, на нём было несколько пожаров, но флаг ещё не спущен, поэтому испанцы продолжали его избивать снарядами. Только через 12 минут после посадки на мель звездно-полосатый флаг исчез, и начали спускать катера, шлюпки для спасения экипажа, в ответ испанцы прекратили огонь. "Сантьяго !!! Сантьяго !!! За Манилу !!!", -кричали на кораблях испанцев, видя перед собой своего первого поверженного противника, первую кровь пустили они, а не им. Эскадра ликовала !

Сервера приказал эсминцам и авизо подойди, и начать оказывать помощь янки. Большая часть американцев ушла к берегу, раненых и около полста человек взяли на борт авизо. Сделать трофеем "Paris" Сервере очень хотелось, но не было времени делать осмотр корабля и снимать его с мели. Он приказал Фернандо Вильямилу по быстрому взять с корабля, всё ценное, что попадётся, и, имея такую мишень отработать на ней минную атаку, совместив полезное с приятным, и догонять эскадру. Полезного оказалось даже больше, чем приятного, уже в Сьенфуэгосе из доклада адмирал узнал, что из 19-ти минных аппаратов пять были не в состоянии произвести выстрел сразу, из восьми выпущенных самоходных мин с двух кабельтовых по неподвижной цели, не ведущей ответный огонь, днём попало только три, и только две из них сработали, тут было на чем подумать и поработать. Уже после прихода в Сьенфуэгос Сервера узнал как сработал квартет быстрых вспомогательных крейсеров.

После засвета "эскадры" у Мартиники квартет ушёл в океан, но в разные стороны.В сторону Бермуд, ушли быстрые "Рапидо" и "Патриото". Неожиданно для американцев они появляются в районе Чарльстона, топят там несколько каботажников, тем самым на несколько суток погрузив побережья Юга в панику, и заставив сорваться с места эскадру коммондора Холуэя. Но, найти ушедших опять в океан испанских пиратов, как их стали называть в газетах САСШ, силами двух крейсеров и 4-х вспомогательных крейсеров (вскр) было не реально. Через несколько дней командир отряда испанских рейдеров, капитан 2 ранга Хоакин Баррей-ре Перес вновь заставил очень сильно нервничать янки, он рискнул показать славный флаг Армада Эспаньола в районе старейшего порта Америки, Бостоне. Он рассудил просто, его будут ждать у Нью-Йорка, значит надо идти туда, где его не очень ждут. Там испанские вскр в течение светового дня потопили несколько пароходов под американским флагом, и знакомым для бывших лайнеров трансатлантическим маршрутом рейдеры пошли домой, взяв по пути на этом оживленном морском пути по два приза каждый, и героями вернулись в Испанию. Был очень большой соблазн обстрелять американский берег, но потомки конкистадоров решили, что так мелко мстить за обстрелы их берегов это ниже их достоинства.

Два других вспомогательных крейсера (вскр) "Альфонсо XII" и "Леон XIII" от Мартиники пошли на юг, вдоль берегов Южной Америки высматривая во встречном потоке судов, звездно-полосатые флаги на их мачтах. И надо сказать не без успеха, несколько призов с грузами для САСШ пошли своим ходом в Испанию через Канары. Война даже начала приносить прибыль, чему радовались в Мадриде, а судоходные компании САСШ, считали убытки от потери тоннажа, груза и идущей вверх стоимости фрахта и страховки.

Действия испанских рейдеров заставили американцев перебросить с Кубы свои быстрые бронепалубные крейсера (бпкр) "Columbia" и "Minneapolis" к столь как оказалось уязвимым родным берегам, а так же большие вскр "St.-Paul", "New York", "St.-Louis". И это ещё больше ослабило и так дырявую блокаду пока ещё испанской Кубы. И, что ещё было очень важно для испанцев под давление обстоятельств под названием Уолл-стрит, Морской департамент принял решение о переводе эскадры Дьюи к родным берегам для их защиты. Ведь в Маниле у испанцев осталось два больших парохода, которые уже наверняка вооружены и готовы выйти в море, три крейсера 3-го ранга и ещё два их вскр могут через мыс Горн прийти к берегам западного побережья САСШ. Значит изгнанный дойчам из Филиппин американский адмирал должен возвращаться во Фриско. Вывоз из него был под 100 млн долларов, торговый флот имел более тысячи судов, а ведь ещё был Сиэтл, Лос-Анджелес, Сан-Диего, Аляска, добавились Гавайи. И всё это теперь надо было защищать от каких-то диего, которые оказались на удивление дерзкими и активными. Война для Америки становилась всё дороже и дороже.

За действиями испанских рейдеров внимательно следили многие умные головы не только на Уолл-Стрит и Морском департаменте САСШ, но и Морских министерствах, Адмиралтействах, морских держав, особенно внимательно в Лондоне и Петербурге, и делали для себя выводы, одни оптимистические, другие наоборот.

КУБА ЛЮБОВЬ МОЯ...

Рано утром 19 июля, когда Сьенфуэгос ещё спал, наблюдательный пост на батареи Фаро отправил сообщение от том, что наблюдают множество дымов на горизонте, позже сообщил, что уже и корабли. "Американцы ?",— начали гадать военные, сыграли тревогу береговые батареи Pasacaballos на западном берегу канала, Cocal и Carbonel на южном берегу у открытого моря, силы флота были приведены в движение, все приготовились отражать нападения врага.

Вскоре Сьенфуэгос взорвался новостью: "Это свои !!! Это испанский флот !!! Это эскадра адмирала Серверы !!! Сантьяго!!!" И через несколько часов весь город был на берегу и видел, как к порту через залив Баия де Сьенфуэгос идут военные испанские корабли. Город, эскадра изливали свою радость два дня, только 21 июля эскадра начала окончательно приводить себя в порядок, разгружаться, осваиваться.

Генерал -губернатор Кубы маршал Рамон Бланко-и-Эренас, 1-й маркиз Пенья-Плата почти первый в Гаване, получил сообщение о приходе Серверы в Сьенфуэгос. Первым был дежурный телеграфист всё-таки.И в течение нескольких часов, после того, как сведения об этом окончательно подтвердились, об этом знала и вся Гавана, а через несколько дней и Куба. В храмах прошли службы во здравие короля и королевы-регенши, о даровании победы испанскому оружию и ниспослании на еретиков гнева Божьего. Даже действия мятежников стали менее активными, их ведь уверяли в гарантированном успехи американцев, но пока это было не так.

Мир узнавал об этом в течение двух суток, газеты Испании сорвали голос, крича об успехе Серверы и его первой победе на море, столицы европейских грандов уже почти в открытую радовались успехам Испании, только Лондон прошипел, что испанцам просто повезло. Биржи после таких новостей вновь отреагировали не в пользу доллара и американских бумаг. Белый Дом отнёсся к новости о приходе испанцев на Кубу сдержанно, его больше интересовало положение дел на биржах. Газеты шумели по поводу, как американский флот пропустил Серверу на Кубу, и при этом ещё и понёс потери, администрации Мак-Кинли, особенно Джону Лонгу от демократов доставалось по полной программе. Те кто поумнее писали, что испанцы теперь в ловушке, в которую сами и пришли, и теперь можно американцам активно действовать десантами, но их особо пока не слушали.

Как не странно, но одним из последних о том, что эскадра противника уже на Кубе и стоит в 355-ти милях от него узнал командующий силами американского флота в Атлантике Уильям Сэмпсон, эту неприятную для него новость принесли ему англичане с Ямайки. С одной стороны противник его обвёл вокруг пальца, а другой стороны он теперь знал, где главные силы испанцев, поняв, как Сервера его переиграл.

Отрядом вспомогательных крейсеров он отвлек его внимание, делая вид, что идёт к Сан-Хуану, сам ушёл к Сантьяго, там оставил два старых броненосца, и ушёл в лучший порт Кубы после Гаваны, Сьенфуэгос, где теперь и стоит. Поэтому оставив отряд Шлея, броненосец 2-го класса "Техас", два бронепалубных крейсера (бпкр), вскр, вооруженные яхты и буксиры, двинул главными силами к Сьенфуэгосу, чтоб не дать Сервере уйти теперь в Гавану, если он решит это сделать. Контр-адмирал Сэмпсон понял, что испанцы заставляют его распылять свои силы. Четыре их рейдера в море, а восточное побережье САСШ это тысячи миль и десятки портов, их надо защищать, Сан-Хуан не блокирован, и надо блокировать теперь Сантьяго, Гавану и Сьенфуэгос, а сил у него для этого не так и много.

Адмирал Сервера после прихода в Сьенфуэгос позволил себе расслабиться, но всего на сутки. И уже днём 20 июля он на пару со своим начштабом адмиралом Камарой практически подзатыльниками, заставил штаб работать. Были отправлены офицеры, чтоб выбрать места для новых наблюдательных постов, береговых батарей для прикрытия прохода и побережья, решили, что будут устанавливать русские 6 дм и 9-ти фунтовых крепостных орудия, к ним добавят испанские 140 мм. Для охраны прохода были созданы отряды из авизо "Темерарио", "Nueva Espana", "Vicente V. Pinzon", ведь они были близнецами, как и отряд из больших авизо "Донья Мария де Молина", "Маркес де ла Витория", "Дон Альваро де Басан". Было решено, что дежурить отряды будут по три дня, один корабль дежурный остальные на подвахте, к ним добавлялся отряд КЛ и со временем паровые катера, миноноски, по одному деструктору и крейсеру. Это усиливало оборону прохода и побережья, позволяло держать эскадру в состоянии боеготовности. Но, даже не это было главное ... мины !!! Морские мины, которые были у испанцев благодаря русским, вот то, что должно было вместе с артиллерией отвадить наглых янки подходить не то, что к проходу, но и побережью около него. 22 июля первые десятки мин уже начали выставлять в самом проходе, на подходах к нему и бухте Arimao.

24 июля те же наблюдатели на батареи Фаро, вновь забили тревогу увидя сначала дымы, а затем и военные корабли. Теперь сомнений не было, что это янки, все свои были уже дома. Пришли четыре эскадренных броненосца (эбры) "Индиана", "Орегон", "Массачусетс" и "Айова", два броненосных крейсера, "Бруклин" и "Нью-Йорк", шесть крейсеров 2-го класса, большие вооруженные яхты, канлодки и транспорты, блокада эскадры Серверы с моря началась.

Адмирал Сэмпсон спешил, он торопился закрыть Серверу в Сьенфуэгосе и начать действовать. Уже зная о том, что здесь у испанцев есть береговые батареи, он решил не идти напролом сразу большими кораблями, опасаясь больше мин, чем артиллерийского огня, решили пустить сначала быстрые яхты, чтоб выявить возможности береговой обороны противника.

26 июля яхты "Hawk", "Scorpion", "Gloucester" и "Vixen" на большом ходу стали подходить к проходу, в нём они увидели три авизо идущие к выходу. На дистанции 24 каб по яхтам с авизо был открыт огонь, американцы не отвечали, продолжали приближаться, за авизо было замечены две канлодки, больших кораблей в проходе не было видно. После 20 кабельтовых американцы начали отвечать из своих 57 мм, стреляли много, но попаданий не видели, в ответ испанцы перестроились в строй пеленга и их огонь резко усилился, "Hawk" получил явное накрытие, а через пару минут "Gloucesterу" уже влепили попадание. Так же в бой вступили береговые батареи испанцев, и через несколько минут после этого яхты не очень синхронно сделали поворот в море и на большом ходу стали уходить. Вскоре бой прекратился, первая встреча адмирала Серверы и Сэмпсона пусть и легкими силами состоялась.Выводы сделали обе стороны, американцы, чтоб против берега нужен большой калибр, испанцы, что надо ещё быстрее усиливать береговую оборону прохода и ближайшего побережья.

20 июля генерал Шафтер командующий американскими войсками в Тампе, получил из главной квартиры телеграмму: " Флот противника обнаружен. Два броненосца и вооруженных парохода в Сантьяго. Остальные силы в Сьенфуэгосе. Отправляйтесь с вашим отрядом овладеть Сантьяго, и помогите завладеть портом и флотом". После этого сообщения немедленно начали загрузку транспортов. Последние уже давно стояли в Тампе в количестве 36-ти единиц. 21 июля коммондор Ремей командир порта Ки-Уэст телеграфировал, что корабли конвоя готовы для встречи и охранения конвоя. 22 июля пришёл приказ о немедленном выходе конвоя. К раннему утру 24 июля войска уже погрузились на транспорты и экспедиция приготовилась к выходу в море. Всего на судах было 819 офицеров и 15 038 нижних чинов, 16 полевых орудий, четыре 127 мм осадные пушки, 178 мм гаубицы, столько же 88 мм мортир, 900 лошадей. 24 июля и вышли в море. К охране конвоя были привлечены мониторы "Пуритатин", "Террор" они потом ушли от Сантьяго к Сьенфуэгосу, большие канлодки, яхты и вооруженные пароходы, малые корабли вели конвой от Тампы, остальные встретили его у Торгугаса.

29 июля конвой пришёл в район Сантьяго. Адмирал Шлей встретился с генералом Шафтером, и было решено при поддержки флота высаживаться в Дайкири, там были большие причалы удобные для высадки, а затем в Сибонеи.Такой общий план армия и флот согласовали, но вышло иначе.

Если американцы готовились взять Сантьяго с суши, он в свою очередь готовился не допустить этого. Ко времени прибытия эскадры адмирала Серверы, в распоряжении генерала Линареса, начальника дивизии "Сантьяго", находилась только 1-я бригада этой же дивизии и войска, причисленные к штабу дивизии, а именно.

Войска, причисленные к штабу:

— 1-й батальон полка ? 65 Cuba,

— 3 роты 3-го саперного полка,

— 1 рота телеграфного батальона,

— 1 рота 10-го крепостного артиллерийского батальона,

— 1 эскадрон Guardia Civil.

1-я бригада генерала Vara del Rey:

— батальон ? 29 Constitucion,

— батальон ? 55 Asia,

— 2-й батальон полка ? 65 Cuba,

— батальон ? 1 provisional de Puerto Rico,

— батальон ? 11 San Fernando,

— 1-й и 4-й эскадроны полка Rey,

— 2-й взвод 6-й батареи 4-го полка горной артиллерии,

— 1-я обозная рота,

— конные guerillas батальонов полка ? 65 Cuba (2-го батальона) и provisional de Puerto Rico.

Из второй бригады этой дивизии, стоявшей в Гуантаномо, прибыл в Сантьяго только один батальон ? 4 peninsular Talavera. Батальоны были слабого состава. Из нормального состава в 1.200 человек, около 30 % убыло от болезней и смертности и около 10 % было разбросано по блокгаузам для обороны от инсургентов окрестных селений и железной дороги, по гелиографическим станциям, так что на лицо под начальством генерала Линареса было около 7.000 человек.

Артиллерия была представлена 27-ю орудиями, из них 23 орудия были бронзовыми нарезными, калибром от 8 см до 16 см ... и были они дульнозарядными !!!

Так как не предполагалось серьезных военных действий, то не принято было и никаких мер для обеспечения Сантьяго продовольствием. По принятой системе, испанское интендантство снабжало все гарнизоны продовольствием на трехмесячный срок. В половине мая в Сантьяго и имелся обыкновенный запас продовольствия на срок около 3-х месяцев только для вышеуказанных войск.

Когда сделалось вероятным прибытие в Сантьяго эскадры адмирала Ceрверы, впервые возникла мысль о возможности блокады порта американским флотом, и о необходимости увеличить запас продовольствия. Но, во время войны это было уже трудно. При содействии германского консула из Ponce (с Пуэрто-Рико) прибыл пароход с провиантом; кроме того задержан был пароход "Polaria" с грузом риса и медикаментов, предназначенным для Гаваны. Узнав о блокаде Гаваны и всех портов острова, капитан этого парохода хотел уйти в Кингстон, но его не выпустили из Сантьяго. В течение июня были закуплены запасы продовольствия у местных, но объёмы закупок были небольшими.

Поэтому когда генералу Линаресу доложили, что к Сантьяго пришла эскадра адмирала Серверы, он даже растерялся. С одной стороны он был безмерно рад, что пришли свои, и они не брошены на Кубе в одиночку против мятежников и янки. Но, с другой стороны если флот останется в Сантьяго, то ему придётся его оборонять с суши. Оборонять имея семь тысяч в строю и целых два стальных казнозарядных орудия !!! А чертовы янки могут высадить десант в несколько дивизий.

На встрече с адмиралом Серверой генерал убедился, что ему придётся оборонять город, порт, флот от американцев. Сервера видя грустно задумавшего генерала, спросил:

-Генерал вы видно уже думаете как вам решить задачу по обороне Сантьяго?"

-Да, -ответил Линарес.

— И знаю, точно, что теми силами, которыми у меня есть это будет сделать очень сложно.

-Дело в том, что мы пришли сюда не с пустыми руками, — сказал адмирал Сервера. И далее рассказал ему, что в Сантьяго остаются два пехотных батальона по 800 человек, батальон морской пехоты, это ещё 800 человек, плюс морпехи с броненосцев, итого 2 550 нижних чинов, сержантов, капралов и офицеров.

-2 550 человек !!!, -одновременно обрадовался и ужаснулся генерал Линарес.

-Чем мне их кормить, как одевать, лечить !?", -спросил он у Серверы. Тот ответил, что на двух вспомогательных крейсерах есть запасы продовольствия, амуниции, медикаментов ещё часть передадут с эскадры. Но, это было ещё не всё, генералу передавалась артиллерия. Четыре русских 9-ти фунтовых (107 мм) батарейных пушки, восьми орудийная батарея полевых 4-х фунтовых (87 мм) пушки, шести орудийная батарея полевых 6 дюймовых (152 мм) казнозарядных мортир с полным боекомплектом, и немного сверху, на каждый батальон давалось по две митральезы. Морпехи получали четыре русские десантные пушки Барановского(63 мм) и четыре митральезы. Так же генералу Линаресу передали три тысячи винтовок Маузера в 7 мм по 600 патронов к ним, несколько тонн пороха, инженерный вьючный обоз на саперную роту, две полных станций полевого телефона с проводами, несколько гелиографов с принадлежностями, полевые телеграфы, шанцевый инструмент и другие военные штучки, которые эскадра доставила сюда через океан.

-Двадцать два орудия, 9 фунтовки, мортиры в 6 дюймов и восемь митральез !!!,— с восторгом думал Линарес. А вслух спросил: "Адмирал откуда это !?"

-Это русские нам продали,— получил он короткий ответ от Серверы.

-Генерал вы должны понимать, что после нашего ухода, главный удар янки на суше придётся принимать вам. Они обязательно высадят десант против Сантьяго, их уже время поджимает. Не мне вас учить, как воевать, но вам надо продержаться как можно дольше. А там природа и Господь нам будут в помощь. Скоро начнётся сезон штормов, и янки окажутся отрезанными от своей Америки.

-То есть флот не будет давать сражения янки у Сантьяго?,— спросил, и посмотрел на Серверу Линарес.

-Нет. Здесь останутся два старых броненосца и пару вскр, остальные силы уйдут в Сьенфуэгос,— спокойно ответил тот.

-В Сьенфуэгос !? Не в Гавану ?,— опять спросил генерал.-Почему?

-Я хочу заставить янки разбросать силы, создать трудности для их снабжения, ослабить их силы этим. Сделать блокаду Кубы менее плотной. И тогда, дать им большое сражение,— объяснил свой план Сервера.

-Что ж, адмирал вы неплохой стратег. Пусть Господь наш вам поможет в ваших планах,— сказал ему Линарес. Адмирал и генерал обсудили ещё ряд моментов, в частности кому будет подчиняться батальон морпехов. Сервера заверил, что они передут в подчинение Линареса, но просил его оставлять им некоторую свободу действий, и обещал, что отдаст распоряжения по поводу того, что оставшиеся силы флота будет оказывать всяческую поддержку армии в обороне города, после этого пожелав друг другу успехов они тепло распрощались.

Получив неожиданные подкрепления, генерал Линарес пересмотрел свой план действий в случаи высадки американского десанта, а после появления флота в Сантьяго он теперь в этом не сомневался. Удобных мест для высадки около Сантьяго было немного, это Дайкири, Сибоней. В Дайкири были большие причалы железный и деревянный принадлежавшие американским компаниям, которые добывали там железную руду. У Сибонея была довольная большая бухта, и от него шла железная дорога вдоль берега через Агуадорес до Сантьяго и на севере до селения Фирмезы, и к городу от него вели две тропы: на замок Морро и на ферму Эль-Позо. Значит, стоило ожидать высадки или там или там, ждать и готовиться. Генерал Линарес отдал приказ немедленно взорвать железную дорогу от Сибонея до Сантьяго в нескольких местах, мосты тоже, так же взрывами сделать завалы, чтоб закрыть путь янки к городу вдоль моря, где их может прикрывать своими орудиями их флот.

План генерала и начальника штаба дивизии "Сантьяго" подполковника Ventura Fontan был не сложен, встретить десант при высадке, и потом отходить с боями к Сантьяго, стараясь сдержать его продвижение как можно дольше, и нанося ему потери.

Хорошая позиция была у Лас-Гуасима, где можно было зажать противника в узости между холмами. Далее встать в обороне у села Севилья, и если придётся отходить то на позиции на холме Сан-Хуан и вокруг него, и последний рубеж обороны это линия старых блокгаузов, окружавших окраины Сантьяго. Силы пополнившегося гарнизона были выдвинуты на позиции, и начали на них укрепляться. Так же Линарес рассчитывал привлечь для обороны Сантьяго силы из Гуантанамо. Оборона этого пункта была совершенно бесцельна, и генерал хотел перевести в Сантьяго всю вторую бригаду. Она состояла из четырех неполных батальонов (два батальона полка Simancas, батальоны Principe и Toledo), 2-го эскадрона полка Rey, двух орудий 6-й батареи 4-го артиллерийского полка и пяти рот guerillas, всего около 3.800 человек — силы, конечно, небольшие, но они значительно усилили даже увеличившийся гарнизон Сантьяго.

Из Мансанильо генерал Линарес будучи назначенным командующим 4-м корпусом маршалом Бланко ещё в июне, уже 31 июля вызывал подкрепление из своей бывшей дивизии "Сантьяго". По приказанию корпусного командира, а также и главнокомандующего, 3 августа выступили из Мансанильо в Сантьяго: два батальона полка Isabel la Catolica, батальоны Andalucia, Alcantara peninsular, стрелковый de Puerto Rico, два горных орудия, две конные сотни guerillas, взвод саперов и одна обозная рота, везшая запас провианта, который только можно было нагрузить на имевшихся мулов. Всего в колонне было около 3.600 человек и 250 лошадей и мулов под начальством командира полка Isabel la Catolica, полковника Escario. Им предстоял путь в 160 км по плохим дорогам в сезон дождей и через силы мятежников, их прибытие ожидали примерно через две недели.

30 июля вооружённые пароходы американцев подошли к деревне Пунта-Кабрера и в течение получаса усиленно обстреливали берег, после чего отправили к берегу два паровых катера с десантом. Ружейным огнём эта попытка высадки была отбита с большими для американцев потерями. В то же время отряд инсургентов атаковал Пунта-Кабреру с суши, но был отбит 1-м батальоном пехотного полка Asia.

30 июля с 8 часов утра американский флот начал усиленно обстреливать деревню Сибоней, где находилась штаб-квартира 1-й бригады, и Дайкири, где были расположены 3 роты батальона Talavera peninsular. Последнее селение обстреливалось четырьмя судами: "Castine", "Detroit", "New Orleans" и "Wasp". В обоих селениях от огня американцев начались пожары. После полудня американцы начали высадку войск. Три роты батальона Talavera, в виду появления сильного отряда мятежников местного генерала Кастилио в их тылу, отступили, не оказывая сопротивления высадке, сначала к усадьбе Vinent, а оттуда — к селению Фирмеза. Когда передовые части американских войск укрепились на берегу, суда подошли к Дайкири, и дальнейшая высадка производилась у деревянной пристани, которая, как уже сказано выше, не была сожжена испанцами, чем незамедлительно воспользовались американцы. Мятежники оказали американцам чрезвычайно важную услугу; исключительно благодаря их наступлению в тыл испанского отряда, американцам удалось без всяких потерь совершить трудную операцию высадки десанта.

Генерал Линарес получив об этих события сведения понял, одно ... высадка началась. Об этом ушли сообщения в Гавану, Манасильо, Гуатаномо, Пуэрто-Принцесс,Ольгино.

К началу высадки американцев испанские войска у Сантьяго расположены были следующим образом:

1) Батальон ? 55 Asia — на западной стороне бухты для противодействия высадке там американцев или атаке инсургентов.

2) Два батальона полка ? 65 Cuba составляли гарнизон батарей Сокапа, Morro и Punta Gorda и частью расположены были у Аугадорес; здесь же стояли и две роты movilizados.

3) 3 роты батальона ? 29 Constitucion — 24-го июля заняли деревню Caney.

4) Для встречи же главных сил высадившегося неприятеля на позиции у Севильи расположены были: два прибывших батальона, 4 орудия 9 фунтовки (107 мм), 8 орудия 4-х фунтовки (87 мм), 6-ть мортир 6 дм (152 мм), рота морпехов, две десантные пушки и шесть митральез, 50 человек кавалерии полка Rey, составлявших личный конвой генерала Линареса. Всего более 2100 человек.

5)На позициях у Лас -Гуасима 3 роты батальона ? 1 provisional de Puerto Rico и 3 роты батальона ? 11 S. Fernando — всего шесть рот пехоты (слабого состава), 4 горных орудия Круппа 6-й батареи 4-го артиллерийского полка, 8 дульнозарядных орудия 8 см , всего около 850 человек.

6) три роты морской пехоты, четыре десантных орудия и митральезы заняли позиции в узости на дороге между Сибонеем и Лас -Гуасимой.

7) 3 роты батальона Talavera были в Дайкири, и позже отступили к селению Фирмеза и далее к Сантьяго.

Высадив значительные силы в Дайкири, американцы двинули свой авангард в Сибоней, он был в 10 км, и без боя заняли его. 31 июля они начали высаживать десант уже в Сибонеи. Убедившись, что путь на Сантьяго вдоль берега перекрыт завалами, подрывами мостов и жд, генерал Шафтер счел необходимым прочно утвердиться на берегу и устроить базу, что было тем более необходимо, высадившиеся войска имели при себе только по 100 патронов и 3-х дневный запас продовольствия.

На 31 июля войскам было приказано: дивизии Лоутона занять сильные оборонительную позицию вблизи Сибоней, дивизии Кента оставаться у этого селения, пехотной бригаде Бэтса стать сзади Лоутона, а спешенной кавалерии Вулера — между Сибоней и Дайкири. Собрать все силы и начинать движение на Сантьяго через Ла-Гуасимас, Севилью, если дорога вдоль моря оказалась перекрыта испанцами.

Однако, несмотря на такое приказание, часть 2-ой бригады кавалерийской дивизии, но в спешенном варианте (16 сотен с 3 горными орудия Гочкиса), подойдя в ночь с 31 июля на 1 августа к Сибоней, продвинулась вперед, вышла за аванпосты дивизии Лоутона и, таким образом оказалась впереди всей американской армии. Утром эта пешая кавалерия двинулась вперед, и в 3 километрах от Сибоней наткнулась на испанцев, занимавших на подступах к Ла-Гуасимасу позиции.

Вот здесь американцы впервые поняли, что теперь не будет так легко воевать, как было в первые сутки. Они сдуру без разведки вышли на скрытые позиции морской пехоты, которых американцы сначала приняли их за своих союзников -мятежников. Испанцы тоже приняли янки за мятежников, когда разобрались, открыли по ним ружейный огонь, те в ответ. Американцы отошли, развернули боевые порядки и начали атаку, не зная, что перед ними 600 штыков морпехов при четырёх орудия Барановского и митральезах.

Первую атаку испанцы отбили винтовочным огнём, янки с потерями отошли и открыли огонь из своих горных Гочкисов, но увы, их огонь был не сильно страшен для морпехов, они успели сделать себе неглубокие траншеи и получили в ответ град снарядов из русских десантных пушек. Американцы бросились в новую атаку, неся потери от огня испанцев, подошли к позициям испанцев ... и многие из них впервые услышали звук "адских кофемолок", и те кто остался жив запомнили его навсегда. Счёт потерь пошёл уже на десятки убитых и за сотню раненых, американцы были вынуждены отойти и ждать помощи от артиллерии с серьёзным калибром. Испанцы тоже не остались стоять, и отошли к Ла-Гуасимасу.

Генерал Шафтер был в бешенстве, из-за не исполнения его распоряжения кавалерийская бригада Вулера, понесла серьёзные потери. Теперь было решено перед продвижением вперёд проводить разведку своими силами или с помощью повстанцев.

Генерал Линарес был наоборот доволен, ценой очень скромных потерь, испанцы сумели пустить первую кровь янки, наверняка они теперь будут действовать более осторожно, а это для них трата времени.

Телеграмма о первой победе испанцев на суше, ушла в Гавану, маршалу Бланко незамедлительно, в ответ были поздравления, вопросы о дальнейших действия Линареса. Тот в свою очередь кратко изложил свой план действий и просил маршала содействовать о переводе 2-й бригады под командованием генерала Паренса дивизии "Сантьяго" из Гуантанамо, в Сантьяго же. Оборонять Гуантаномо смысла не было, а 3 800 человек, два орудия 6-й батареи 4-го артиллерийского полка, значительно усилили бы его силы. Несколько человек с приказом командиру 2-й бригады о выдвижении в Сантьяго были посланы (телеграфное сообщение уже было прервано), но они могли быть перехвачены мятежниками, несмотря на небольшое расстояния в 70 км.

Следующие трое суток стороны готовились к действиям против друг друга. К испанцам на позиции у деревни Ла -Гуасимас подошли три роты батальона Talavera (более 300 чел), отступившие накануне от Дайкири через Фирмезу и Juragua, вместе с ними и морпехами собралось 1 750 штыков, артиллерии 12 бронзовых дульнозарядных орудий в 8 см, два горных стальных орудия Круппа в 75 мм, четыре орудия Барановского и столько же митральез. Спешно делали траншеи, блокгаузы с использованием домов, позиции для орудий, было понятно, что теперь янки применят артиллерию более основательно. Генерал Линарес рассчитывал встретить артогнём, противника выходящего из дефиле между холмами со стороны Сибонея, и опираясь на свои позиции отразить его атаки силами пехоты. Он расположил свои силы так, чтоб держать под обстрелом выход из дефиле и дорогу, как артиллерией, так, и огнём из винтовок и митральез.

Американцы решили привлечь к атаке повстанцев местных генералов Calixto Garcia и Castillo, которые с силами до четырёх тысяч человек явились сюда на помощь американцам. Было решено сначала провести артобстрел позиций противника трем батареями в 12 орудий, только полевыми орудиями, осадную артиллерию ещё не выгрузили, к ним добавлялись 6 картечниц, они же митральезы, они же гатлинги на американский манер, и потом атаковать несколькими колонами позиции противника, и выбить его оттуда. Для этого было задействовано две тысячи человек из дивизии генерала Кента, и две тысячи повстанцев местных генералов Гарсиа и Кастилло. При рекогносцировке Кент убедился, что испанцы соображают в военном деле. Выход к Ла-Гуасиме был возможен через проход в пару сот метров между холмами, которые были покрыты деревьями и густым кустарником, неудобно было располагать артиллерию из-за тех же холмов и растительности, но американцы рассчитывали на дальнобойность своих орудий, которая доходила до 6,530 ярдов (5,970 м). Другого пути на Сантьяго не было, как через позиции испанцев у Ла -Гуасиме, точнее был, тропа через холмы и лес, пройти по ней тысячами людей, с артиллерией, обозами легкой возможности не представлялось. Разведка расположения сил противника велась в основном визуально, и по донесениям повстанцев, поэтому данные были весьма расплывчаты. Одни лазутчики называли численность испанцев в 1 тыс, другие в 1,5, кто-то насчитал 10 орудий , кто-то больше или меньше.

2 августа в 9 часов утра американцы из своих 3,2 дюймовых(81 мм) полевых орудий начали обстрел испанских позиций, испанцы вынуждено молчали, даже их Крупп не мог достать до артиллерии янки. Огонь велся четверть часа, разрывы снарядов были хорошо видны. Когда умолкли орудия, на дороге показались колоны американцев, точнее повстанцев, их решили пустить вперёд, давая возможность сражаться за свободу Кубы. Конечно, трудно было назвать колонами побатальонные толпы повстанцев, которые по своей сути были всегда партизанами. За ними двинулись уже внятно построенные батальоны янки, позади их шли четыре повозки с картечницами.

На дистанции в 2000 м испанцы открыли не частный огонь из двух орудий гранатами, повстанцы его терпели, и продолжали двигаться к позициям противника, из-за бездымного пороха позиции орудий были не выявлены. На 1,5 км вдруг неожиданно для американцев заговорили ещё до 12-ти орудий, хоть и били они не так часто, над колонами появились разрывы шрапнели, это в бой вступили скорострелки испанцев. Повстанцы сбавили темп движения, и их стали постепенно подпирать американцы.

Бывшим крестьянам, горожанам, буйным головам и прочему полусброду попасть под сильный обстрел гранатами, шрапнелью было явно не по душе. Так вариант боя им сразу не понравился, им было проще нападать на малочисленные гарнизоны, пикеты, разъезды, охрану блокгаузов, особенно по ночам, и одерживать над ними победы, при этом можно было пограбить местных пособников испанцев, получать помощь от борцов за свободу Кубы из Штатов. А здесь они вынуждены были идти в бой днём, ещё и под артиллерийским огнём, при этом чувствуя спиной и другой задней частью тела штыки янки позади.

Американская артиллерия пыталась затеять контрбатарейную борьбу, и подавить испанскую, но её огонь был весьма не точен и не организован, и по мере приближения своих к позициям испанцев они прекратили вести обстрел.

Не дойдя до позиций противника около километра, поредевшие ряды-толпы повстанцев остановились, часть из них залегла, другие сначала пятиться, а потом и отходить, пытаясь пройти между колонами американцев. Те кричали им: "Назад! Стойте, трусы!", посылали проклятья в сторону повстанцев, но это действовало на немногих, и вскоре зазвучали револьверные выстрелы по бегущим повстанцам. Часть местных борцов за свободу остановились и, примкнув к американцам, пошли с ними дальше, другие залегли, остальные уже бежали прочь с поля боя. Видя такую ситуацию, испанцы перенесли огонь своей артиллерии на американцев, до позиций противника оставалось уже метров 700. Янки по команде своих офицеров ускорили шаг, который постепенно переходил в бег, дистанция стала быстро уменьшаться, в ответ зазвучали винтовочные залпы испанцев, их пушки перешли на картечь, и вновь заработали "адские кофемолки". Такой плотный артиллерийский и ружейный огонь со стороны диего стал для американцев очень неприятной неожиданностью. Передовые их подразделения остановились в метрах 200-х, некоторые группы поближе, стихийно залегли, вступив в стрелковый бой с испанцами, позади идущие части сбавили темп движения, часть остановилась, став удобными целями, тем самым навлекая на себя огонь артиллерии испанцев, одни из них тоже залегли, другие стали отходить. Так продолжалось около четверти часа.

Наблюдая такое положение дел на поле боя капитан 1-го ранга, командир батальона морской пехоты Се́рхио Рамос Гарси́я, отдал приказ своим бойцам: "Примкнуть штыки! Приготовиться к штыковой!", который был передан по цепочке. Через несколько минут первым поднявшись на бруствер траншеи, вскинув саблю, и закричав боевой клич испанцев "Сантьяго!!!", повёл своих морпехов врукопашную. Видя хлынувшую массу людей в морской форме из траншей в сторону противника, роты гарнизона Сантьяго и батальона Talavera, через несколько минут тоже уже шли в штыковую атаку ревя сотнями глоток испанский боевой клич: "Сантьяго !!!"

В штыковом бою испанцы очень доходчиво объяснили янки, что значит иметь дело с европейской армией, пусть и не первого эшелона по оснащенности, вооружению и снабжению, но которая имеет многовековую историю с множеством больших побед на своём счету. Ведь штыковой бой пехоты отчасти был рождён испанской дестре́зой и терцией. Резня в рукопашном бою для испанцев вышла славной. Американская армия созданная на основе добровольцев из гражданской милиции и добровольцев вообще, многие из которых винтовки взяли в руки впервые только в армии, не может серьёзно противостоять регулярной армии если они примерно одного уровня по вооружению и оснащению, а в штыковом бою тем более, и тем более с испанцами, у которых многие мужчины и в мирной то жизни не расстаются со своим верным навахо.

Янки побежали. Кому-то из них повезло, они успели бросить оружие и поднять руки, и тем самым сумели остаться в живых, и попасть в плен. Другим кто был посмелее, но увы, не достаточно обучен штыковому бою, нет, они были в основном заколоты или зарублены штыками, которые были сделаны из хорошей германской стали. Для кубинских мятежников всё было гораздо хуже, многие из них получали удары штыком, даже после того, как бросив оружие начинали кричать по-испански: "Мe rindo !!!, Мe rindo !!!". Если там где прошли морпехи ещё можно было найти пленных мятежников, то у местных военных не набралось и десятка.

Испанская атака было остановлена огнём американских картечниц с дальней дистанции, и тех частей, которые сумели сохранить порядки. По ним в свою очередь стала бить артиллерия испанцев, заставляя их спешно, но относительно организованно отходить назад, когда дистанция стала более 2 км, огонь прекратился. Бой утих, противники вернулись на свои первоначальные позиции.

Когда, через час после окончания боя генералу Шафтеру доложили о потерях ему стало плохо с сердцем, почти тысячу убитыми, ранеными и пленными. Потери среди повстанцев его не интересовали. Всё было просто как божий день. Они, американцы недооценили силы и возможности этих диего. И начало приходить понимание от генералов до последнего зачуханного солдата, что это война не будет напоминать индейские войны или действия войск против Мексики, Панамы, Никарагуа, Кореи или Гавайев, но не всем и не сразу.

Бывший помощник главы Морского департамента, а ныне командир отряда "Лихих всадников" Теодор Рузвельт, тоже это понял, не так он себе представлял эту войну, был уверен, что будет легче и проще. Именно его отряд, неся потери, организованным огнём сумел остановить атаку испанцев, тем самым спас американцев ещё от большего разгрома.

Потери Линареса составили немного более 200 человек убитыми и ранеными, из-за поломок и повреждений из строя вышли восемь из 12-ти бронзовых орудия, достались трофеи в виде около двух тысяч разных винтовок, патронов к ним, амуниции, форма и обувь с убитых и пленных. На войне так, всё идёт в дело даже с трупов врагов и с тел павших товарищей. В Гавану было отправлено очередное сообщение о победе, вскоре об этом узнала Куба и мир.

И для острова и мира это был шок ! Как испанцы, которые годами не могли толком справиться с мятежниками, нанесли подряд два поражения армии, которая считалась самой сильной в Западном полушарии.

Доллар и бумаги на биржах после новостей о высадке американцев на Кубе пошли вверх, теперь вновь пошли уверено вниз. Испания ликовала и чувствовала себя триумфатором. Европейские газеты вышли с заголовками в варианте: "Кортес вернулся. Испанцы бьют янки !!!", " Это вам не с индейцами воевать!" В Вашингтоне было срочно создана комиссия Конгресса для разбирательства причин поражений, военному министру Расселлу Александру Элджеру и главнокомандующему генералу Не́льсону Э́плтону Ма́йлзу, начали задавать неприятные вопросы. Пресса демократов вовсю терзала консерваторов, и все вместе требовали побед американского оружия.

Сэмспсону и Шафтеру от их начальников ушли телеграммы с очень простой мыслью нужен успех, нужны победы. В Белом Доме было решено срочно провести операцию против Пуэрто-Рико, и занять остров. Время шло, тратились деньги и жизни американцев, а реальных успехов не было, а Уи́льям Мак-Ки́нли и те кто стоял за ним не для того начали войну с Испанией, чтоб её проиграть.

ФЛОТ НАЧИНАЕТ И ...

Первым пришёл в движение флот. Коммондор Винфельд Шлей решил перекрыть проход в Сантьяго и обратно путём затопления на нём какого-либо судна. Выбор пал на угольщик "Мерримак" и на лейтенанта Хобсона, который должен был им командовать.

В ночь с 6 на 7 августа угольщик под конвоем броненосца "Техас" двинулся в направлении прохода ведя на буксире с собой большую шлюпку, рядом шёл паровой катер с броненосца. "Техас" вернулся не доходя до входа в бухту, что бы не демаскировать собой "Мерримак". Но всё равно, при подходе к цели американцы были обнаружены и по ним был открыт огонь с береговых батарей и стоящего в тот день на дежурстве в проходе броненосца "Нумансия".

До прихода эскадры Серверы береговая оборона Сантьяго была грустным зрелищем. На батареи мыса Сокапа были старые бронзовые дульнозарядные орудия,которые сделали нарезными,позднее добавили два 6 дм современных орудия.У входа в проход было выставлено несколько управляемых мин,они взрывались с двух пунктов с Сокапы и с восточного берега. Для защиты мин поставили батарею из 4-х 57 мм, двух 37 -мм и пушки Нордфельда. Напротив острова Смит-Кей, поперёк прохода, стояло ещё восемь, уже автоматических мин. В продольном направлении проход мог обстреливаться двумя 165 мм и 5-ю 57 мм орудиями,установленные на батареи Пунта-Горда.В проходе вечно дежурила полуразоруженная "Рейна Кристина".

Назначенный адмиралом Серверой командовать силами флота в Сантьяго капитан 1-го ранга Луис Павия, не состоявший командир новейшего крейсера "Альфонсо XIII-го", но получивший вместо него целый броненосец, хоть и старый, развил бурную деятельность по укреплению обороны Сантьяго с моря. Из запасов орудий взятых из Испании, были усилены батарея Сокапа,к двум 6 дюймовым добавили четыре 140 мм, батареи Морро так же усилили квартетом таких же орудий, батарея у замка Эстрелла получила два орудия опять же в 140 мм. Перед проходом на внешнем рейде было поставлено 10 мин, и напротив батарей Сокапа, Морро и самого прохода были выставлены перпендикулярно к берегу начиная с 10 каб от берега по 20 мин Бустаманте, и там и там в шахматном порядке. Были усиленны наблюдательные посты, некоторым даже дали гелиографы, в канале были поставлены боны. Установили ночные дежурства 100 тонных канлодок "Альварадо" и "Сандоваль", минных и паровых катеров с броненосцев и вскр. Новые батареи даже успели пострелять по наглым кораблям янки, которые пытались приблизиться к берегу.

Идущий с запада "Мерримак" и был обнаружен одним из катеров, он дал пару сигнальных ракет, и стал отходить к проходу, вскоре брандер попал под огонь батарей с мыса Сокапа,по мере приближения к проходу на него обрушили свой огонь "Нумансия", канлодка "Альварадо" и орудия с батареи Морро. Получив против себя огонь более 20-ти орудий, лейтенант Хобсон решил всё-таки идти вперёд. Но, когда из прохода стал выходить броненосец с канлодкой, преграждая ему путь к проходу, и бить по нему всем бортом, задача перекрыть проход оказалась для американца не выполнима. Он начал получать одно за другим попадания, начались пожары, и только чудо берегло от взрыва установленные для подрыва на левом борту ниже ватерлинии десять 6 дюймовых снарядов. "Мерримак" повернул к берегу, горя и садясь носом, пошёл на него выбрасываться, после этого лейтенант Хобсон и семь матросов попали в плен. Брандер горел ещё весь день, и так и остался стоять у берега. Испанцы же узнав, что там две тысячи тонн угля и заложены снаряды для взрыва, всё-таки начали брать с него уголь, хотя риска взрва уже не было, отсеки где были снаряды оказались затоплены. Доклад об успешно отбитой атаки противника телеграммой ушёл в Сьенфуэгос, командующему эскадрой адмиралу Сервере, и в Гавану маршалу Бланко.

После неудачи с брандером, уже 8 августа Шлей организовал массированную бомбардировку батарей Сантьяго и флота, было решено уничтожить их огнём с моря. На рассвете 8 августа американцы подошли на 6 миль к берегу построились в не совсем стройную кильватерную колону и около 8 часов на 8 узлах двинулись к Морро, головным шёл "Техас", далее два бронепалубных крейсера типа "Монгомери", вскр "El Norte"(до войны "Yankee"), "Nictheroy" (до войны "Buffalo"), две вооруженные яхты, канлодки, в сумме получилась целая эскадра.

С 25-ти кабельтовых к большому и не совсем приятному удивлению американцев батареи испанцев открыли огонь, судя по всплескам калибр был не более 6-ти дюймов. "Техас" то своей толстой бронёй мог держат такой калибр и ближе, а вот с остальными кораблями уже все сложнее. Янки приближались молча, Шлей решил подойти как можно ближе, и с близкой дистанции разнести батареи чертовых диего, именно так и делал легендарный Фарраггут. В проход вышел их броненосец, с каким-то малым судном и тоже открыл огонь.

На 19-ти кабельтовых флагман Шлея получил первое попадание и спокойно его перенёс, бой продолжался, до 15 кабельтовых американцы молчали, потом "Техас" сразу ударил главным калибром по батареи, получив перед этим ещё пару попаданий, так же как и его мателот, который получил перелёты, на 12 кабельтовых флагман янки начал поворот, чтоб дать всей линии ввести в бой весь бортовой залп. Берег покрылся разрывами от попаданий, но и в ответ в свои корабли от испанцев янки получали попадания всё чаще, особенно тяжело пришлось вскр, они были большие как "Техас" (6-ть тыс тонн), но, без брони. Когда, флагман американцев был на траверсе Сокапы, "El Norte" и "Nictheroy" уже имели несколько попаданий, бронепалубные крейсера и яхты тоже уже получили попадания. Такой бой коммондору Шлею нравился всё меньше и меньше, но и отступать было нельзя. "Техас" начал поворот налево, что опять пройтись огнём по испанским батареям и кораблям, в ответ получая новые попадания. И когда он выходил на траверс прохода, орудийную канонаду перекрыл глухой звук мощного взрыва.

-Сэр, "El Norte" подорвался на мине !!!,-доложил Шлею офицер. Коммондор быстро перешёл на правое крыло мостика, и увидел как его вскр с небольшим креном на нос и правый борт вывалился из строя и стал уходить в море. "Испанцы успели поставить мины, дьявол их разбери !!!,— со злостью подумал Шлей.-А у "Техаса" такая же осадка как и у "El Norte" !!! И у него похолодело внутри. И уже через минуту, а точнее в 10.14 с флагмана просигналили эскадре. "Поворот все вдруг ! Уходить в море!", корабли вразнобой совершили манёвр, и стали удалятся от берега. Испанцы вели огонь до дистанции с которой и начали бой, 25 кабельтовых, потом прекратили огонь, добившись попаданий в американских флагман и Вскр на прощание.

В бою у Сантьяго 8 августа броненосец "Нумансия" получил небольшие повреждения, броня из кованного железа оказалась для американских 6 дм, 127 мм и 102 мм не по зубам, тем более они били фугасами и многие из них вообще не взрывались, а попаданий в 12 дюймов с "Техаса" не было. По итогам боя на броненосце было убито осколками два человека, ранено десять, на фортах и батареях убитых не было, ранено шестнадцать. Канлодка получила только повреждения осколками, её экипаж не пострадал. Командующий силами флота капитан 1-го ранга, командир броненосца "Нумансия" Луис Павия, отправил телеграммы о дневном бое в Сьенфуэгос адмиралу Сервере.

У Шлея дела были по хуже, если "Техас" имел только несколько раненых, разбитые шлюпки, пробитую трубу, то крейсера с 19 мм палубной брони, а вскр и яхты вообще безбронные, в сумме дали эскадре 8 убитых и 24 раненых, повреждения корпуса, надстроек, артиллерии. "El Norte" после боя ушёл на ремонт в Штаты.

В ночь на 7-8 августа и 9 августа, у Сьенфуэгоса произошли бои-близнецы между испанцами и флотом янки, разница только была, в количестве привлеченных сил. Береговая оборона Сьенфуэгоса перед приходом испанской эскадрой тоже вызывала смех сквозь слёзы.

Ко времени открытия военных действий для обороны входа в бухту и прикрытия минных заграждений имелась только одна батарея Pasacaballos, вооруженная 4-мя полевыми орудиями Круппа в 90 мм и одной 4-ствольной пушкой Нордефельда. У маяка построили батарею Faro (Фаро), предназначенную для обороны входа в канал. Вооружение ее, однако, было очень слабое: 6 бронзовых нарезных в 160 мм, мортир. (obusiers), заряжаемых с дула. Слабая сторона ее, кроме вооружения, представляющего слабую сторону всех испанских батарей, за исключением береговых батарей Гаваны, заключалась еще в том, что левый фланг батареи, обращенный к бухте р. Arimao был открыт; но бухта эта обстреливалась дальним огнем с батареи, расположенной за селением Jagua.

Эта последняя так называемая "мортирная" батарея, вооружена была четырьмя 210 мм нарезными мортирами, заряжаемыми с дула. Она построена была на высоте 50 м над уровнем моря и предназначалась для обстреливания входа в канал и бухты Arimao. Высота линии огня над уровнем моря в батарее Pasacaballos — 5 м, Faro — 20 м.

На западном берегу канала построены были еще две батареи: Cocal (2 м над уровнем моря), вооруженная четырьмя полевыми 9 c.m. бронзовыми орудиями Круппа и Carbonel (13 м над уровнем моря) на южном берегу у открытого моря; на этой последней батарее были поставлены, два нарезных бронзовых 120 мм орудия, заряжаемых с дула и 2 таких же 210 мм мортиры.

В канале было выставлено целых две линии мин ... по семь мин в каждой линии, управляемых с берега. Мины в каждой линии выставлены в шахматном порядке.

Адмирал Сервера со штабом лично обошёл позиции береговых батарей на авизо по морю, в коляске или пешком по суше, и распорядился как усиливать старые батареи и где ставить новые.

По четыре русских 6 дм и 107 мм ставили с восточной стороны прохода на батареи Фаро и с западной на Carbonel (Карбонель), потом их планировалось усилить 140 мм Онторио. Работы шли днём и ночью, роты меняли роты, чтоб успеть установить орудия. Русские 6 дм и 107 мм к 9 августу успели поставить, используя для этого позиции старых орудий. Сделали массивные земляные брустверы, укрытия для расчётов, усилили пороховые и снарядные погреба, уже готовы были ставить и 140 мм, но к бою 9 августа не успели. Только четыре орудия в 120 мм Онторио смогли установить на батарее Cocal. Минными постановками перекрыли подходы к проходу и внешний рейд, бухту Аримао, ставили мины по ночам, днём боялись выдать места постановок и противодействия противника, в канале были поставлен бон, на батареях Фаро и Carbonel поставили прожекторы. Относительно приготовились и стали ждать действия американцев.

После разведкой боем быстроходными яхтами, американцы не подходили близко к проходу и берегу. С разведданными от повстанцев в отличии от Сантьяго, у Сьенфуэгоса у американцев пока было никак, поэтому они только могли видеть в оптику,что ведутся какие-то работы на берегах вокруг прохода и предполагать, что там ставятся орудия, но одно они знали наверняка, у испанцев было плохо с современной артиллерией перед войной на Кубе, и были уверены, что ситуация в лучшую сторону изменилась не очень.

Убедившись 26 июля, что проход прикрыт значительным числом авизо адмирал Сэмпсон и его штаб решили выделить для закрытия прохода два не новых, но достаточно крупных транспорта, точнее как и "Мерримак" угольщика под четыре тысячи тонн, и тоже с углём, чтоб тонули быстрее, заложили по бортам взрывчатки, чтоб в нужный момент рвануть через гальванические батареи. Задача закупорщиков была проста, пройти как можно дальше по каналу и затопиться в наиболее узком месте, что закрыть выход испанскому флоту. В команды брандеров шли добровольцы, таких на эскадре оказалось не мало. Для их прикрытия было решено выделить две быстрые яхты "Глочестер" и "Скорпион" они имели ход 18 узлов, и должны были за счёт него быстро выйти из под обстрела, хотели привлечь и "Майфлауэр", но его посчитали слишком большим и ценным кораблём.

В ночь с 7 на 8 августа брандеры и яхты потушив огни, вышли для проведения операции по закупорке прохода в Сьенфуэгос. Решили зайти с веста, идя вдоль берега посчитав его более диким, что должно было помочь оставаться незамеченным и там не было бухточек в отличие от восточной стороны, которые в темноте можно было принять за проход. Маяк то само собой не горел и светомаскировку берега испанцы соблюдали. Но, американцам не повезло, после получения телеграммы из Сантьяго о попытке закупоривания прохода, бдительность сил охраняющих проход была усилена, и созданная и худо бедно налаженная адмиралом Серверой система охраны и обороны прохода сработала.

"Гости" были обнаружены в нескольких милях к западу от входа в канал, дежурной миноноской, которая дав сигнальные ракеты, длинный-предлинный гудок. И открыв огонь из 37 мм пукалки, сразу пошла в минную атаку. Обнаруженные американцы с яхт открыли по ней огонь, врубив прожекторы, тем самым полностью себя засветив. Большое авизо "Донья Мария де Молина", деструктор "Террор" будучи дежурными этой ночью, сразу рванули к месту событий, пришёл в движение и дежурный крейсер "Биская". Батареи дали прожекторами свет и открыли огонь по противнику. Миноноска подойдя к головному брандеру чуть не на полкабельтова, не промахнулась и всадила в него самоходную мину, погремел взрыв, стол воды упал, но закупорщик с растущим креном на правый борт шёл к проходу. По нему вели огонь батареи и корабли, было видны в него попадания. Оставив первый брандер батареям и "Бискаий", авизо и эсминец огнём и минами атаковали второй брандер, они решив бить наверняка, несмотря на огонь с яхт подошли на кабельтов и выпустили две мины, взрыв был один, мина попала почти в середину корпуса, вступив в перестрелку с яхтами испанские корабли развернулись и пошли в новую атаку перенеся огонь на брандер с такой же дистанции выпустили три мины, попало две, но взорвалась опять одна. Команда брандера даже и не думала бороться с затоплениями, их было для этого слишком мало. Они стали быстро покидать тонущий корабль, садились в паровой катер, который был у правого борта,чтоб уйти в море, где их должны были, вероятно, побрать яхты. Если судьбу второго брандера решили самоходные мины, то первого растерзали артиллерий "Бискайя", батареи и поднятые по тревоге подвахтенные авизо. Американец сильно горел, и выбросился на берег в полутора мили к западу от входа в канал. Его героическая команда в отличие от второго брандера уйти не смогла, катер был перехвачен миноноской и взят в плен. Потом адмирал Сервера в беседе с ними отметил их отвагу.

Были и неприятные моменты для испанцев, батареи и крейсер в темноте и неразберихе приняли свои авизо и эсминец за американцев и били по ним с азартом. Слава Богу почти мимо, и только один снаряд угодил на счастье в толстенную 152 мм броню рубки авизо, не нанеся при этом серьёзных повреждений, но несколько моряков получили ранения. Это послужило поводом для создания знаков и сигналов опознавания ночью по принципу "свой — чужой". Яхты янки к сожалению для испанцев ушли без попаданий. Брандер-угольщик утром был потушен, был обшарен на предмет трофеев. Нашли и обезвредили адскую машинку, подсчитали попадания снарядов и мин, изучены последствия от попаданий. Углю испанцы обрадовались и мелкие корабли несущие службу по охране прохода брали уголь теперь с американца.

Получив доклады о ночном бое от командиров кораблей и батарей, адмирал Сервера приказал своему начштабу провести работу по выявлению слабых и сильных мест в системе обороне прохода и берега. Днём из Сантьяго пришла телеграмма от капитана 1-го ранга Луиса Павия о бое с флотом американцев. После этого Сервера отдал распоряжение по эскадре готовиться к бою, он был уверен, что после боя за проход удачный или нет для американцев, адмирал Сэмпсон всё равно скорее всего решиться на бой уже днём. 8 августа вечером к "Бискайе", присоединились флагман "Инфанта" и "Амиральте Окендо", за ними в канал вошли "Пелайо", "Колон" и "Карлос", все авизо и деструкторы, "Гиральда" то есть все главные силы эскадры. Команды на ней одновременно заволновались и приободрились, понимая, что возможен серьёзный бой.

Эскадра с момента прихода в Сьенфуэгос не стояла без дела, сначала привели себя в порядок после перехода и начали заниматься боевой подготовкой, проводили учения пожарной и водной тревоги, стволиковые стрельбы, и даже манёвры, большая и глубокая бухта Сьенфуэгоса позволяла делать и это. У неё ещё был один плюс, она была весьма пресноводная, что отчасти снимала проблему обрастания днищ кораблей. Эсминцы, авизо, миноноски в заливе на своих боевых товарищах отрабатывали ночные минные атаки. Эскадра готовилась к бою. Адмирал Сервера прекрасно знал, если офицер, матрос бездельничает, ничего хорошего от этого ждать не стоит. Расхолаживание, низкий уровень дисциплины и подготовки, пьянство офицеров, в итоге приведёт к поражениям, бунтам. Поэтому Атлантическая эскадра Армады Эспаньолы, по её меркам весьма активно занималась боевой подготовкой, несением службы, работами, хотя для флотов Британии, Германии, Франции, России это уровень был бы явно средний.

Противники испанцев, американцы вынуждено были тоже обживать не очень приветливые для них берега Кубы. До более менее удобной бухты, где можно было бы встать транспортам был дикий, с нездоровыми условиями залив Кочинос в 35 милях на запад от Сьенфуэгоса, и в 35 милях на восток Баия де Касильда, где был порт Тринидада, но он был мелок для больших кораблей и нужно было бы занимать Тринидад силами десанта. Идеальным вариантом была бы бухта Аримао, она была совсем рядом с проходом, но обстреливалась береговыми батареями. Поэтому для стоянки транспортов выбрали маленькие бухты в районе Камило Сьенфуэгос в 20 милях от Сьенфуэгоса на восток, но были в вынуждены выставить заслоны на суше, в 28 км был Тринидад, а там стояли испанские войска. Не удобно было и бункероваться, тем более, что погода становилась всё хуже.

Блокируя испанцев в Сьенфуэгосе, адмирал Сэмпсон был вынужден держать у него постоянно 3 эбра и 2 броненосных крейсера или 4 эбра и 1 броненосный крейсер, что иметь паритет в главных силах, на случай если его противник адмирал Сервера решиться на прорыв. Плюс к этому постоянно при броненосцах были пять бронепалубных крейсеров (БпКр), несколько яхт, канлодок, в первых числах августа подошли мониторы "Пуританин" и "Террор", плюс транспорты, всего до 25 вымпелов. Ближе 40 кабельтовых американцы к берегу не подходили. Корабли стояли дугой, в центре броненосные крейсера, по флангам броненосцы и мониторы, между ними стояли БпКр, яхты, канлодки, тем самым минимизируя возможность для прорыва испанцам, перекрывая им огнём, броней и маневром все возможные направления. Стоять становилось всё труднее, погода портилась, глубины были немалые, якоря можно было бросать ближе к берегу, хотя цепи удлинили, приходилось подрабатывать машинами.

Утром 8 августа, когда пришли яхты адмирал Уильям Томас Сэмпсон понял, что брандеры не сработали, чертовы диего оказались настороже, и готовые к противодействию. Его визави Паскуаль Сервера вновь себя показал, как не слабый противник, это его начинало уже сильно раздражать. Испанцы оказались не так слабы, как казалось в начале войны, они были готовы сражаться, даже не имея равенства сил.

-Что ж ,— решил про себя Сэмпсон,-завтра и посмотрим, на что они способны против главного калибра и брони! И им был отдано распоряжение о подготовке операции по уничтожению береговых батарей.

Когда окончательно рассвело наблюдатели сначала с батареи Фаро, а потом и с остальных, заметили, что у янки произошли изменения. Всё было как обычно, только мониторы, большая яхта, скорее крейсер 2-го ранга, и две яхты поменьше, усиленно дымили явно построившись отрядом.

Они не ошиблись, в первую четверть восьмого, этот отряд начали движение в сторону прохода, шли традиционным кильватером, но не очень стройным. Головным шёл большой монитор "Пуританин" с главным калибром в 12 дюймов (305 мм), за ним "Террор" монитор поменьше, с 10 дюймов (254 мм), далее большая яхта-крейсер "Майфлауэр" и яхты поменьше.

Флаг-адъютант доложил Сервере о том, что противник начал движение в сторону испанских береговых позиций примерно на 8-х узлах, адмирал отдал приказ эскадре поднимать пары, дать самый малый ход и сыграть боевую тревогу, на батареях она уже была озвучена. Когда ему доложили какими силами, идут американцы Сервера одновременно обрадовался, расстроился и удивился. Только мониторы это хорошо, но очень сильно хотелось, чтоб и эскадренные броненосцы, большие крейсера зашли на минные поля, где стояло за сотню мин, подорвались на них, и тем самым сильно упростили задачу его главным силам. Удивился тому, что вместе с бронированными тушами мониторов янки поставили яхту-пароход и просто яхты. "Зачем они в один отряд ставят такие разные корабли?" — думал он глядя, на этот странный симбиоз толстенной брони, большого калибра низких мониторов, и красивые, но беззащитных для артиллерии яхты. " Если попавшийся нам американский вскр у мыса Кабо-Крус, это чистая удача для нас была. То тут они сами дают нам на избиение свои корабли", -продолжал размышлять адмирал.— Либо нас за дураков держат, либо сами такие. Ну, что ж раз отдают на убой, значит будем топить",-подвёл он итог своим мыслям.

На 25-ти кабельтовых до берега мониторы изобразили строй пеленга, и через несколько минут после перестроения головной корабль американцев открыл огонь из своего главного калибра (ГК). Глухой рык 12-ти дюймового залпа докатился с моря до слуха адмирала, затем вступил в бой и второй монитор, испанцы в ответ молчали. Корабли янки приближались, ведя неторопливо огонь по батареи Фаро, испанцы молчали, командир "Пуританина" стоял на мостике и не понимал, почему молчат испанские батареи.

Он вероятно, считал их кретинами, адмирал Сервера таковым в данный момент себя не ощущал. Он дал строгий приказ батареям открывать огонь только по его сигналу, на недоуменные взгляды своих офицеров он спокойно ответил:

-У нас на батареях стоит 6 дюймов (152 мм) и 9-ть фунтов (107 мм), у их мониторов броня от 6-ти до 14 дюймов (356 мм). Что мы им сможем сделать ? Пусть ещё подойдут, и мы начнём бить ... их яхты, раз они их подставляют под наш огонь". И от нетерпения сжал поручни мостика, подумав: "Господь наш Всемогущий пошли своим верным чадам удачу. Пусть подорвутся эти чертовы янки ! Прости меня, Господи !", и перекрестился.

После этого Сервера сказал:"С Богом !", и отдал приказ увеличить ход, испанские корабли пошли к выходу прохода, когда он стал расширяться отряды выстроились пеленгом, был отдан приказ батареям открыть огонь по яхтам. Крейсера же из ГК начали бить по головному монитору, американцы в свою очередь вскоре перенесли огонь на корабли испанцев. Увидев идущие к выходу прохода корабли испанцев, американцы примерно на 17 кабельтовых начали делать поворот, что встать к ним бортом, около кораблей с обеих сторон начали вставать водяные столбы от упавших снарядов.

Первым из ГК попали испанцы, всё-таки они стреляли в последнее время немало, хотя в основном стволиковыми стрельбами. Снаряд в 229 мм с "Инфанты" угодил в барбет "Пуританина", увы, с нулевым эффектом. Для 14 дюймов брони Гравея это было мало ощутимо. Янки увидев, что против них выдвинулись главные силы испанцев, и поняв, что это вариант ловушки против них, увеличили ход и стали поворачивать в море. Вот тут то и досталось яхтам, точнее яхте-крейсеру "Майфлауэр", который шёл концевым и так уже получил с батарей один 6 дм и 107 мм снаряды. Теперь на него обрушился огонь главного калибра крейсеров и броненосца с менее чем 15 кабельтовых и дистанция продолжала уменьшаться. Девятидюймовые снаряды с испанских крейсеров буквально рвали его на части. Попадание с "Бискаий" разорвало ему борт, ещё один с "Инфанты" разбил надстройку на шкафуте, открыл счёт своим попаданиям и "Император Карлос", его 280 мм снаряд угодил в борт в районе грот-мачты, взрывом вскрыло палубу и борт, но точку в судьбе это красивого корабля поставил "Пелайо" который шёл головным во втором отряде, своим тяжеленным 320 мм снарядом он сделал огромную пробоину по ватерлинии в носовой части. Корабль вздрогнул, начал терять ход и стал уходить носом в воду с креном на правый борт, было понятно, что он гибнет, поэтому после ещё одного попадания с "Колона" огонь по нему прекратили, к нему пошли испанские авизо, что спасти, кого будет можно успеть из экипажа. Испанцы же на волне успеха решили своим ГК зацепить и другие яхты, но те, видя как избивается "Майфлауэр" бросив строй, рванули в море, выжимая из свои машин и кочегаров всё возможное и невозможное, обгоняя мониторы. Тоже самое делали и мониторы выдавая такие обороты, которые соответствовали их максимальным 12 узлам.

Адмиралу Сервере очень сильно хотелось броситься в погоню за мониторами, и попытаться их повредить или даже утопить. Но, он то знал, что впереди стоят минные банки, выставленные по его же приказу для кораблей янки по всему внешнему рейду, и лезть на них вместо них он конечно не мог, хотя у него были карты минных постановок. А мониторы и яхты противника как заговорённые уходили в море по этим самым минам, и было видно, что им навстречу выдвинулись два американских эбра и крейсера.

Крейсера испанцев и "Пелайо" перенесли огонь на уходящие мониторы, были видны пару явных накрытий, но попаданий, увы, зафиксировано было только одно, снаряд ударил в лоб кормовой башни "Террора", 9-ти дюймовый фугас лоб башни в 279 миллиметров брони выдержал, хотя звон в ушах у расчёта стоял ещё долго. Дистанция между противниками увеличивалась, адмирал Сервера отдал приказ задробить стрельбу на флагмане и по эскадре, и испанцы начали поворачивать к проходу. Его отряд сделал поворот "все вдруг" и "Инфанта" стала концевой, и он с правого крыла мостика стал наблюдать за уходящими мониторами. "Почему никто, из янки двигаясь по минным банкам вдоль и поперёк не подорвался на них !? На внешнем рейде поставили сотню мин ! Начиная с двенадцати кабельтовых от берега и в море на 20-ть кабельтовых. И никто!!!", -раздраженно думал про себя адмирал Сервера, тут он отвлёкся на вопрос командира своего флагмана и повернулся в его сторону. Через секунд сорок он услышал крик: "Янки подорвался на мине !!!" Он вновь бросился на край мостика и, вскинув бинокль, увидел, что у головного монитора появляется крен на правый борт, и он начал терять скорость, и его стало разворачивать вправо, второй монитор стал его обходить слева, расстояние до них было кабельтовых 30-ть, а его корабли уже уходили к проходу.

Адмирал Сервера, очень неприлично выругался в адрес американцев, поминая при этом их матерей, самок собак, срамные места и различные позы, и со злости, чуть не швырнул бинокль в море, но адмиральская фуражка была -таки брошена с головы на настил мостика. Он уже немного привык, что удача чаще на его стороне, но теперь повезло янки.

"Пуританину" и впрямь повезло, испанская, бывшая русская мина Герца рванула своими тремя пудами пироксилина, на самом краю самой дальней минной банки испанцев. Взрывом ему оторвало правый винт и разрушило днище, на большее её не хватило, корабль развернуло опять в сторону берега, но разделённый на отсеки корпус и усилия команды не пустили воду дальше, а быстро переложенный налево руль не дал ему уйти в циркуляцию. Он лёг в дрейф, до испанского берега было кабельтовых за 30-ть, и их корабли уже уходили к себе. Весь экипаж монитора в 183 человека, от командира до вестового неистово благодарили всевозможные небесные силы, за такую удачу, адмирал Уильям Сэмпсон тоже, потому-что судьбу "Майфлауэра" он видел сам. Вскоре поврежденный монитор взяли на буксир и увели за линию американских кораблей, после его увели на ремонт в Штаты. Американцы в этом бою потеряли ещё один корабль, причём по своей боевой ценности он был сопоставим с эскадренным броненосцем.

Эти бои показали обеим сторонам, что надо к действия и противодействия готовиться более тщательно. Американцы поняли, что с ходу испанцев не взять, они оказались опасным противником, последние убедились, что им не хватает продуманности действий и боевой выучки. В этом адмирал Сервера удостоверился ещё раз, когда поручил штабу выяснить, почему корабли противника с немалой осадкой, не подрывались у берегов. Ответ его и убил, и привёл в ярость одновременно. Оказывается, когда ставили мины, то выставляли их на осадку больших броненосцев и крейсеров !!! Поэтому, то, что "Пуританин" подорвался имея осадку в шесть метров это была всё-таки удача. Но, кто этому виноват ? Кто виноват, что испанские моряки не имеют опыта минных постановок ? Офицеры и матросы? Нет. Они и так сделали и делают по сути невозможное. Прошли тысячи океанских миль, одерживают вверх над силами превосходящего противника, выставляют практические не имея для этого опыта, десятки мин за несколько дней и ночей. Виноваты люди с большими эполетами и в больших кабинетах и сидящие на ..., но тут адмирал Сервера себя остановил. Он выпил полбокала хереса Oloroso, через несколько минут успокоился, сел за стол и стал писать распоряжения об усилении боевой подготовке эскадры, прежде всего артиллерийской.

"МЫ ВАМ НЕ ИНДЕЙЦЫ !!!"

Генерал Шафтер не смотря на свою тушу и одышку, очень торопился. Его заставляли спешить телеграммы из Вашингтона о начале наступления на Сантьяго, и действия противника, в ответ он запросил из Штатов подкрепления, прежде всего артиллерии. По сведениям инсургентов, из Масанильо в Сантьяго вышла целая бригада в три тысячи человек. В Гуантанамо из Сантьяго, к генералу Паренсу был отправлен полуэскадрон, там стояла 2-я бригада дивизии "Сантьяго", которая была в подчинении генерала Линареса, который командовал 4-й корпусом. До Гуантанамо чуть больше 70 км, и вряд ли повстанцы, эта вооруженная старыми винтовками и мачете деревенщина сможет их остановить. Таким образом, может получиться так, что получив эти подкрепления Линерас может даже получить превосходство в силах над ними.

Самих же повстанцев у американцев стало меньше. Они понесли большие потери 2 августа в бою у Ла-Гуасимасе. Их генерал Кастилио был там убит, часть их просто сбежала на следующий день, другие не торопились присоединяться к янки. Слухи о том, что испанцы в последнем бою не брали в плен мятежников быстро разлетелись по округе. Теперь повстанцев усилиями местного генерала Calixto Garcia и его командиров опять собирали со всей окрестностей, чтоб усилить ими американские части. С транспортов была сгружена тяжелая артиллерия, восемь осадных орудий в 127 мм (5-ть дюймов) и восемь осадных гаубиц в 142 мм (5,6-ть дюйма), пехоту усилили 91 мм переносными мортирами, они могли бить 3 100 метров, и ещё картечницами. Теперь можно было артиллерий сравнять с землёй позиции испанцев, выбить их оттуда, и после этого начать наступать наконец-то на Сантьяго.

Генерал Линарес тоже готовился, к будущему сражению. В бою у Ла-Гуасимасе он видел как артиллерия эффективна против колон и густых цепей противника, особенно если местность не позволяет активно маневрировать силами пехоты и артиллерии. У села Севильи была именно такая местность, дорога на Сантьяго из Сибонея шла через неё, к западу от Ла-Гуасимаса она вновь проходила между поросшими лесом и кустарниками холмами, к северу и на восток холмы становились ещё выше, тем самым прикрывая его позиции от обходного манёвра. На юг к морю холмы тоже становились только выше, поэтому американцам оставалось опять проходить дефиле, что выйти на ровную местность и получить возможность атаковать позиции испанцев. Вот здесь он и хотел их опять встретить артиллерийским огнём, только теперь в разы более мощным, чем у Ла-Гуасима. Ведь теперь у него было не два стальных казнозарядных орудия, а более чем в десять раз больше.

4 орудия в 9-ть фунтов (107 мм), 8 орудий 4-е фунтов (87 мм), 6-ть мортир 6 дюймов(152 мм), 4 орудия Барановского и восемь митральез — картечницы в 4,2 лини (10,67 мм) это была русская часть его артиллерии. К этому добавлялись две 75 мм горные стальные орудия Круппа, отданные по его просьбе флотом с батареи Понта Горда, две 88 мм пушки Круппа, с этой же батареи забрали ещё две шести дюймовые бронзовые гаубицы Мата, два полевых калибром в 90 мм бронзовых орудия Круппа, с батареи Эстрелла и два 90 мм орудия Пласенсия. Флот согласился так же отдать два 37 мм орудия Гочкиса и 25,4 мм картечницу Нордефельда, но с условием, что эти орудия пойдут на усиление батальона морской пехоты, генерал Линарес, естественно согласился. Пушки Круппа, Пласенсия, гаубицы и другие орудия было отданы ему потому-что, что береговые батареи были резко усилены современной артиллерией и кораблями, особой роли теперь в защите прохода эти орудия не играли, бесполезно стояли на позициях, а для армии эти 11-ть орудий были как манная небесная.

Тридцать пять казнозарядных орудия !!! Двадцать из них могли вести огонь на 6 км и больше!!! Такое количество полевой артиллерии, наверно было только в Гаване у маршала Бланко. Да и сам Линарес столько артиллерии сразу видел на парадах, да в арсеналах, а теперь вся это сила была в его распоряжении. "Как же вовремя адмирал Сервера передал ему артиллерию и три батальона. Теперь мой долг использовать это всё для достижения победы", -часто думал генерал Линарес, с благодарностью вспоминая адмирала. Батареи ставили склонах холмов, вдоль дороги на Сантьяго, если требовалось, вырубали кусты и деревья для позиций. Ниже делали позиции для пехоты, траншеи, брустверы, из домов делали импровизированные блокгаузы и занимали их стрелками.

Делая очередную рекогносцировку, он пришёл к мысли, что может попробовать устроить янки маленький Седан. Его артиллерия стоит на возвышенностях, её у него по меркам Кубы очень много, противник имеет для наступления не выгодные условия. Будет выходить из дефиле, вокруг холмы и пересеченная местность с кустарником и лесом. Расстоянием от Севильи до Лас-Гуасимас 3 км, а от Севильи до выхода между холмами ещё меньше. Значит все орудия, которые имеют дальность более 3 км, могут обстреливать это место и держать под огнём дорогу на Севилью. У генерала Линареса даже дух захватило, от мысли, что он может устроить янки, если бой пойдет, как он его видит, надо только подготовиться. Поэтому он сам лично проверял, готовность позиций, и отправил это делать генералов Тораля, Вара дель Рея и полковников дивизии "Сантьяго". Приказал срочно установить в его ставке полевой телеграф и телефон, чтоб иметь связь, прежде всего с батареями орудий крупных калибров. Для усиления сил пехоты он принял решение о переброске двух батальонов полка ? 65 Cuba на позиции у Севильи, они составляли гарнизон батарей Сокапа, Морро и Пунта Горда, и частью расположены были у Aгуадорес, что дало ему около 1 000 штыков. Прикрывать батареи и Aгуадорес был направлен батальон ? 55 Asia, который до этого бесполезно стоял на правом берегу залива, хотя генерал считал, что завалы, взорванные мосты, мины и корабли моряков не дадут возможности продвигаться в этом направлении и высаживать десанты, но решил перестраховаться. В тоже время ему пришлось выделить три роты, чтоб перекрыть направления с востока, где по тропам могли выйти во фланг и тыл его позиций у Севильи, прежде всего мятежники. Узнав от пленных, что у его противника кроме полевых орудий 3,2 дюйма (81 мм), есть осадные орудия в 5 дюймов (127 мм) и полевые мортиры в 5,6 дюйма (142 мм), Линарес отдал приказ об оставлении Ла-Гуасимаса. Оставлять гибнуть своих солдат под тяжёлыми снарядами янки он не хотел. В ночь с 3-го на 4 августа испанцы оставили этот населенный пункт. И только вечером 4-го американцы его после того как окончательно убедились, что там нет сил противника вошли в него.

Американские генералы готовясь к новому бою с неожиданно для них сильным противником, от идеи быстро выкатить орудия на позиции и начать бить по противнику, отказались, конной артиллерии в американской армии не было, а попытка сделать это на одной из батарей показала, что это будет долго, а надо ведь вводить в бой сразу все батареи, значит, противник получит возможность накрывать их огнём.

Но, решение как обрушить на испанцев всю мощь артиллерии нашлось быстро. Есть же воздухоплавательная команда с воздушным шаром! Поднять его в воздух, и с него корректировать огонь артиллерии по позициям противника. Тем более, что у испанцев должна быть горная артиллерия, а она не такая уж и дальнобойная. Так и решили. Поднимают воздушный шар, и он помогает вести американской артиллерии огонь по позициям испанцев, её огонь они долго не выдержат, особенно тяжёлой артиллерии, начнут отступать или бежать, атака пехоты и конницы довершит дело. Генерал Шафтер согласился с планом своего штаба, было отдано распоряжение, готовить шар и артиллерию.

Генерал повстанцев Calixto Garcia сумел собрать три тысячи бойцов с лишним, тем, кто сомневался в успехе из-за поражения у Ла-Гуасимаса говорили, что это случайность, теперь будет всё по-другому, прельщали деньгами и будущими трофеями. Американцы даже дали им немного амуниции и продовольствия из своих запасов, а их генералу долларов.

Со стороны американцев выделялась 2-я дивизия генерала Лоутона в шесть тысяч, в резерве отряд "Лихих всадников" Тедди Рузвельта до одной тысячи штыков. Ему предложили возглавить атаку после артобстрела, считая его отряд наиболее подготовленным и экипированным, но он отказался, сказав: "Его парни не против, чтоб победа и слава досталась и другим славным парням!" А про себя подумал: "Э, нет, под шрапнель и "кофемолки" я своих всадников не подставлю".

К 9 августа всё было готово, диспозиции расписаны, артиллерия расставлена и подготовлена, повстанцы собраны, воздушный шар и оборудование для поднятия его в воздух тоже. С кубинцами даже провели учения, чтоб они хоть как-то могли идти в колоннах и разворачиваться в цепи, особо результата из этого, правда, не получилось.

"Десять тысяч штыков, 32 орудия, восемь картечниц, переносные 3,6 дюймовые мортиры, воздушный шар, всё это было готово для решающего сражения. Эта мощь должна была сокрушить оборону чертовых испанцев. Артиллерия разбить, разметать их укрепления, пехота ворваться на их позиции и перебить тех, кто там останется. Конница гнать их до Сантьяго и ворваться в него на их плечах, и покончить с этими диего, которые решили сопротивляться американскому оружию и силе. Всех грязных латиносов в Новом Свете, флот и морская пехота САСШ заставили уважать её силу и интересы, и этих много о себе думающих потомков конкистадоров, принудят к этому !" Так думал перед сражением, командир отряда "Лихих всадников" Теодор Рузвельт, ведь не зря он приложил усилия, чтоб начать эту войну, оставил высокий пост в Морском Департаменте, эта война должна была стать для него трамплином в очень большую политику, и те люди, которые помогали ему в его не совсем приятно пахнущих делах, прямо об этом намекали.

Потомки Кортеса, Писсаро, Сервантеса тоже были готовы, у генерала Линареса на позициях у Севильи было собрано 4 500 с хвостиком штыков, две гаубицы Мата в 152 мм, 4 орудия в 9-ть фунтов (107 мм), 14-ть пушек в 87-88 мм, русские, Круппа и Пласенсия, две горные пушки в 75 мм Круппа и восемь 6-ти дюймовых мортир, четыре 63 мм русские пушки Барановского, два 37 мм орудия Гочкиса и девять картечниц !!! Такой силы собранной в один кулак у генерала Линареса никогда не было. И теперь он был просто обязан, не дать янки пройти к Сантьяго, он должен их здесь остановить.

Генерал хотел взять ещё три роты батальона Constitucion, они 30 июля заняли деревню Каней к северо-западу от города, но не рискнул. Две роты он оставил в деревне прикрывать город от возможного удара мятежников, роту отправил строить укрепления на холме Сан-Хуан и одноименной реке, туда же были отправлены две роты movilizados с направления Aгуадорес, если всё-таки придётся отступать, хотя это был его самых худший вариант действий.

У Ла-Гуасимаса он ясно увидел, что при относительном равенстве сил и средств янки можно бить, на что он и был решительно настроен сам, и создавал подобный настрой у своих офицеров и солдат.

Рано утром 9 августа пикеты и разъезды испанцев, которые в течение этих дней неоднократно вступали в перестрелки с американцами, заметили сильное оживление у противника, войска в большом количестве начали строиться в колоны у дороги на выходе из Ла-Гуасимаса в сторону Севильи, о чём немедленно и доложили в штаб, горны протрубили тревогу, войска начали занимать свои позиции. Стало понятно, что американцы готовятся к атаке, а потом обе стороны увидели небольшое чудо ..., у американцев в небо стал подниматься воздушный шар с корзиной. Для большинства участников будущего сражения, простых крестьян и горожан это было чудо, многие даже крестились глядя на воздушный шар, но для генерала Линареса, других генералов и офицеров его штаба это была неожиданная неприятность. Они-то знали для чего будет использоваться это чудо, для наблюдения за ними, управления войсками и, что было хуже всего корректировки артиллерийского огня.

Около 9 часов утра, когда утренний туман рассеялся, заговорили американские осадные орудия в 5 дюймов и полевые мортиры в 5,6 дюйма, присоединились к ним и полевые орудия. На позициях испанцев стали вставать султаны взрывов, не сказать, что огонь был очень точен, но урон он наносил, хотя окопы, брустверы, сделанные из строений блокгаузы, и заранее отведённые с позиций солдаты, значительно уменьшали потери.

Обстрел испанских позиций американцами длился уже более 30 минут, а решения, что делать с этим чертовым шаром ни генерал Линарес, ни его штаб не нашёл. Зато его нашёл командир батареи 6-ти(152 мм) дюймовых гаубиц Мата, которая стояла на возвышенности за Севильей в районе поворота дороги на Сантьяго, лейтенант Ка́рлес Пучдемо́н-и-Казамажó. Оценив расстояние до шара около 4 км, он приказал открыть по нему огонь шрапнелью. Подправив угол возвышения по разрывам своих снарядов, он приказал бить по нему залпами. На четвёртом залпе, он увидел, что шар обмяк и начал терять объём, и опускаться вниз, всё быстрее и быстрее, точнее уже падать, что в итоге и сделал.

-Сантьяго !!! Сантьяго !!!, — услышал он радостные крики, наблюдая в бинокль, как падает сбитый его батареей шар.

-Вот ты и пригодился, — сказал тихо лейтенант, поглаживая пальцами выигранный в карты тоже лейтенанта только морского, свой бинокль. Генерал Линарес тоже видел падение шара, от радости тоже воскликнул: "Сантьяго !!!", и дал распоряжение своему адъютанту обязательно после боя найти, этого героя, который сумел сбить шар с вражескими наблюдателями.

После падения шара огонь орудий американцев вскоре прекратился, но, в движение пришла их пехота. Они решили не выстраивать свои колоны в зоне досягаемости артиллерии противника, а выводить из дефиле сразу в несколько колон, и двигаться ими в сторону позиций противника, за ними новые. Судя по пестроте одежды и нестройности колон первыми опять шли мятежники, их было много. "

-Ну, что ж, сеньоры офицеры, -обратился к ним генерал Линарес.

— Это хорошо, что янки собрали так много мятежников.

-Нам потом меньше достанется работы !", -и нехорошо улыбнулся. Окружающие поняли ход мысли своего генерала, и оценили его настрой на победу. Многие из них уже давно отметили для себя, что и без того боевой, готовый противостоять противнику теми малыми силами, что у него были. С приходом эскадры из Испании, и прибытии с ней подкреплений,генерал Линарес, стал ещё более решительным, уверенным, особенно после успеха у Сибонеи и чистой победе у Ла-Гаусимаса. Его боевое настроение и уверенность передавалось офицерам дивизии, от них по цепочке сержантам и солдатам.

План боя у Линареса и его штаба был не сложный, перетерпеть артиллерийский огонь противника, своим молчание убедить его, что нанесены серьёзные потери, подпустить его пехоту от 2 км и ближе, и имея 32 казнозарядных орудия от 6 дюймов до 2,5 перекрошить пехоту противника шрапнелью, гранатами, бомбами и нанести удар пехотой и немногочисленной конницей, но упор делался именно на мощь артиллерии. Шар и последующий обстрел немного спутал планы Линареса, действия артиллерии янки оказалось более действенным, чем в прошлый раз, прежде всего из-за большего калибра орудий и их числа. Несколько его орудий вместе с расчётами вышли из строя, были потери и среди пехоты, но как на войне без потерь, тем более, когда и противник, вооружён не луком и стрелами, а 5-ти дюймовыми (127 мм) орудиями.

Испанцы молчали, и из-за этого, Calixto Гарсия генерал повстанцев для одних, мятежников для других, становился всё веселее. Он двигался верхом среди своих бойцов, и слышал, как они говорили о том, что гринго расколошматили чертовых донов своими пушками и теперь они их просто вырежут уже до конца. Перед боем американцы его людей покормили своей тушенкой, дали им по половине американской пинты (0,473 литра) рому, и это ещё больше сделало его бойцов так сказать боевитей.

Позади его колон шли сами гринго, они на повозках с собой везли мортиры, легкие орудия и эти дьявольские штуки ... картечницы или как они их называли гатлинги. Ему не нравилось, что он и его люди опять идут первыми, и опять их подпирают штыками и гатлингами, но он не был сам себе хозяин, его благосостояние и успех, снабжение его отрядов, зависели от гринго, и он вынужден был подчиняться им.

Когда они примерно подошли на 2 км к позициям испанцев, над ними взвилась красные ракеты, но они молчали. Постепенно его отряды стали скучиваться из-за того, что справа были холмы с лесом и кустарником, а слева тоже кустарник, хоть местность и была ровная. Через несколько минут, у испанцев вновь взлетели одна за другой три ракеты. И Calixto Гарсия увидел, как склоны впереди стоящих холмов окутал дым орудийных залпов, он ещё успел услышать рёв залпа из десятков стволов ... а потом был убит наповал двумя шрапнельными пулями сразу, русскими или испанскими ему было уже всё равно.

Определение то, что потом случилось 9 августа у кубинского селения Севилья было простое ... БОЙНЯ, а в историю это вошло как Седан у Сантьяго или американский Седан.

Первые же залпы выкосили сотни мятежников. Они сначала даже не поняли, что случилось, потом уже было поздно понимать, десятки снарядов шрапнели и тысячи их пуль, кромсали всех без разбора, и кубинцев и американцев. Крики ещё живых, вопли, стоны раненых, хрипы умирающих, беспорядочная стрельба, разрывы снарядов, визг пуль,— чмок-чмок, издавали они звук попадая в плоть ещё живую или уже мертвую.

У мятежников и первых рядов американцев шансов выжить почти не было, они все полегли в первые минуты обстрела. Только те, кто сумел забиться в какую-нибудь канавку, углубление в земле получали шанс на спасение, были и те, кто не растерялся, хоть вокруг и воцарился ад, они стали наваливать на себя тела убитых и раненых, закрывшись ими от падающей с неба смерти, в виде шрапнельных пуль. Так выжил адъютант генерала Calixto Гарсия, Педро Гомес. Он прикрылся телом его лошади и своего бывшего командира, иногда слыша и чувствуя, как в них попадали пули. После этого боя он в свои 22 года стал наполовину седой, и на всю жизнь остался молчаливым и нелюдимым человеком.

Задние колоны увидев, что началось впереди их, залегли, но испанские артиллеристы были не пальцем деланные мentecatos (исп. дураки). Были переустановлены прицелы и дистанционные трубки на снарядах, и обстрел продолжился, тем более, что дальность шрапнели у большинства испанской артиллерии была до 3 500 метров. Но, об этом не знали не то, что солдаты и капралы, а даже многие американские офицеры, которые ими стали купив, например патент офицера волонтёрского полка, таких как полк Массачусетс, который входил в состав дивизии генерала Лоутона, и сейчас думали, что они очень неудачно вложили капитал.

Больше всего повезло последним отрядам, они остановились, и начали отходить назад, а потом бежать по дороге обратно в сторону Ла-Гаусимаса практически в состоянии паники, кто был посмелее, более собранный и сообразительный не стал это делать с основной массой солдат, которые шли по дороге, а уходили в сторону, ведь эти дьяволы испанцы старались бить именно по дороге. Именно так и сделал Тедди Рузвельт, увёл с свой отряд на ближайший холм в заросли, и уже через них начал движение назад в лагерь.

Мало того, что били шрапнелью, испанская артиллерия начала это делать бомбами явно 6-ти дюймового калибра, что показало, что у них есть тяжелая артиллерия. Эффект от разрыва таких снарядов действовал на американцев удручающе, трудно сохранять присутствие духа и дисциплину, когда ты в своём первом бою видишь, как при разрыве снаряда силой взрыва и осколками разбрасывает людей, и рвёт их на части.

Менее чем за час после начала боя на пространстве от Севильи до поворота на Ла-Гаусимаса всё для повстанцев и американцев было закончено, всё кто сумел его покинуть живым сделали это, остальные остались на нём убитыми, ранеными, умирающими и совсем немного всё таких живых и при этом целых.

Артиллерия испанцев ещё била по убегающему противнику, а пехота под звуки горнов, построившись цепями, вышла из своих позиций и пошла вперёд, к ней присоединилась и кавалерия. Их задача была добить противника, но когда, они до него дошли, выполнить её они не смогли ... добивать было некого.

Вокруг были убитые, кричащие и стонущие раненые, избитые и разорванные шрапнелью тела людей, лежащих в тех позах, в каких их оставила жизнь и душа, стоял густой запах человеческих внутренностей и людской крови. От такой картины единомоментной массовой гибели людей, даже у некоторых бывалых солдат, которые воевали на Кубе не первый год и видели смерть, начало выворачивать желудок наизнанку, в пехотных батальонах, прибывших из Испании с эскадрой адмирала Серверы, это началось массово, они даже сбавили шаг, кто-то опустился на землю. Но, сержанты и капралы не дали им расклеится, криками, тычками и пинками, они заставили их шагать дальше, подбадривая выражениями типа: "Arriva !!! Ты солдат ! Блевать можешь, сколько хочешь, себе под ноги или в ранец соседа, но, не выходя из строя!"

Конница прошла вперёд, стараясь не наезжать на тела убитых, кони дурели, чуя смерть, кровь, переставали слушаться своих всадников, и им с трудом удавалось им управлять. Они решили подойти поближе к повороту на Ла-Гуасиму, но по ним был открыт огонь из винтовок, что заставило их отойти. Пехота тоже остановилась, и через четверть часа по приказу генерала Линареса, с батарей, который были ближе к Сантьяго и им удобней было бить туда, было сделано несколько залпов в этой район и вынудили американцев уйти оттуда. Пехота прошла ещё несколько сот метров, и остановилась, заняв позиции, начался сбор трофеев и поиски раненых. Им достались старые винтовки мятежников и неплохие американские винтовки Краг — Йоргенсен, несколько американских переносных мортир в 91 мм, пять гатлингов, патроны, тысячи пар обуви, брюк, кителей, курток, правда пробитые и в крови, ремней, штыков и многое другое. Попадались и доллары в карманах убитых, что делать, такие реалии войны.

В два часа по полудни со стороны янки показались всадники с белым флагом, им навстречу выдвинулись конные испанцы. Это были переговорщики, вид у этих американских полковников был не очень бравый, хотя они старались держаться уверенно. Они предложили заключить перемирие, чтоб заняться убитыми, так же американцы забирали своих раненых, своих союзников, повстанцев забирать они отказались. Перемирие вступало в силу в пять часов по полудню и действовало до полуночи. Испанцы добирая по пути трофеи отошли на свои позиции, на поле боя вышли американские похоронные команды и ... журналисты.

Акулы пера оказавшись среди запахов войны и массы трупов, причём большинство их было уже разуто и раздето, сначала дружно проблевались, и впали в ступор, осматривая поля боя, бывалые солдаты дали им хлебнуть из фляжек крепкого рому, и только потом они принялись, что-то там писать в своих блокнотах, один из них делал снимки на фотоаппарат. Правда вечером к нему в палатку ввалился явно сильно выпивший полковник Wikoff командир 3-й бригады, с такими же офицерами, надавал ему сначала затрещин, а потом, засунув в рот Colt Single Action Army, Model 1873, он же Миротворец, объяснил ему, что он не позволит на гибели солдат делать сенсации и зарабатывать славу и деньги всяким штатским койотам, и попросил отдать ему негативы, отказа в просьбе не последовало. Эти фотографии увидели свет только через несколько лет.

Итоги боя для американцев оказались чудовищны, более трёх тысяч убитыми, умершими от ран, ранеными и пленными, были убиты командиры трёх полков 2-й дивизии генерала Лоутона, десятки офицеров убито и ранено, сам Лоутон так же был ранен. У командующего корпусом генерала Шафтера, случился удар после первых докладов о потерях, командование экспедиционным корпусом на себя взял командир 1-й дивизии генерал Кент. Было потеряно шесть гатлингов из восьми и все переносные мортиры, винтовки были потеряны тысячами, многие солдаты бросали своё оружие и бежали без него. Повстанцы-мятежники испанской артиллерией были аннигилированы на 90%, осталось в живых 333 человека из трёх тысяч человек.

Проезжая по месту боя во время перемирия генерал Линарес одновременно испытывал удовлетворение и страх, удовлетворение как военный, который сумел разгромить противника и нанести ему тяжёлое поражение, страх как христианин, ведь по его приказу было убито тысячи людей и ещё тысячи обречены на мучение от ран, и он уже неоднократно про себя попросил у Всевышнего прощения за содеянное. Но, по мере поступления докладов о собственных потерях и трофеях, военный в нём взял вверх. Потери испанцев были немного более 600 человек убитыми и ранеными, убитых было 76 человек, траншеи, окопы, временные блокгаузы и отвод войск с позиций во время обстрела дали свои положительные результаты.

Во время переговоров о перемирии с американцами Линарес произнёс слова, которые вскоре разлетелись по всему миру.

Один из американских полковников, стал, говорить о том, что цивилизованные народы так не воюют, как это сделали сегодня испанцы. Генерала даже передернуло от этих слов, рука сама взялась за рукоять сабли, и только огромным усилием воли и с помощью всех святых, он удержался, что не убить наглого и тупого янки прямо здесь. Что-то подобное было и среди испанских офицеров, которые были с ним.

-Vae victis !!!, -презрительно в ответ ему сказал Линарес.

— Надеюсь вам не надо это переводить? Вы же цивилизованный человек". Среди испанцев раздался смех.

-И ещё ! Кто, вы там ? -спросил он американца указывая стеком на его погоны.

— Полковник, -зло ответил тот.

— Запомните полковник,— и Линарес обвёл рукой вокруг, как бы показывая ему воплощение смысла выражения на практике.

— Мы вам не индейцы !!!"

-Да!!! Точно!!! Именно так !!! Браво, сеньор генерал !!!, -восклицали испанские офицеры. И оставив вместо себя завершать переговоры генерала Тораля, дав шпор коню Линарес ускакал прочь с места, где они шли.

Через журналистов эта фраза генерал-лейтенанта Линареса, и попала во все газеты мира, который был взорван сенсацией о сокрушительном поражении американцев. Даже островитяне были вынуждены, признать победу за испанцами, списать её на случайность как раньше, было уже просто невозможно. В столицах Европы уже с не поддельным интересом стали смотреть на эту далекую заморскую войну, между новым, как казалось сильным хищником, и старым, полусдохшим, который оказался на удивление весьма прыток, коварен и опасен, как в плане политики, так и военной силы, а на Даунинг-стрит забеспокоились, дела у кузенов шли всё хуже, Лондон это не устраивало.

Статус Мадрида в глазах держав стал явно выше, чем у Рима, не говоря про Лиссабоны и Брюссели, янки всё-таки не туземцы Абиссинии, от которых Рим потерпел поражение совсем недавно. Париж чуя, что запахло большими деньгами, неофициально стал предлагать кредиты, Вена по-родственному купить ещё продукции заводов Шкода, дойчи, которые уже дали кредит, услуги герра Круппа и Маузера, русские готовы были ещё продать артиллерии, картечниц и БК к ним по ценам ниже Круппа, даже Лондон начал предлагать кардифф, а Ватикан дал денег Мадриду 100 млн песет, не говоря об этом никому.

Газеты Испании были в восторге от победы одержанной генерал Линаресом. " Эль Сид Кампеадо́р с нами !!!", "Дух Кортеса вернулся в Испанию !!!", "Новые конкистадоры в деле!!!", кричали заголовки газет, они сравнивали генерал-лейтенанта Линареса с генералом Хосе Ребольедо де Палафокс-и-Мельси, герцогом Сарагосским, называли его разящей Тисоной (меч Эль Сида) Испании. Он стал национальным героем, ему устроили заочный триумф. Страна была охвачена духовным подъёмом от этой победы. Испания давно не знала таких больших побед, добровольцы сотнями пошли в армию, выросли пожертвования в пользу флота и армии.

Европейские газеты открыто издевались над Америкой, общий тон был такой," это вам не с индейцами и бедными латиносами воевать. А что было бы, если армия была бы не испанская ... а ещё лучше?" Особенно часто звучал этот вопрос в германских газетах. И уже в открытую писали, "Рано вам ковбои, ещё величать себя настоящей военной державой, а соответственно и великой, для величия одной экономики, хоть и очень мощной, мало".

Вашингтон, когда окончательно убедился, что сведения о поражении верны, шокировано молчал. Потом Белый Дом официально заявил, что да, поражение, наши парни славно сражались, но коварный враг оказался сильнее. И теперь мы должны собраться силами и ответить на поражение победами.

Когда одноэтажная Америка узнала о потерях, она закричала от боли и негодования !!! Таких потерь не знали со времен Гражданской войны, и отвыкли от них. В Конгрессе стали говорить об импичменте Мак-Кинли, о том, что республиканцы виноваты в войне и гибели тысяч американских солдат, изоляционисты заявляли в духе: "А мы вам говорили не надо лезть!" Но, главная порка политиков и политиканов была проведена боссами с Уолл-Стрита, причём без вазелина, ибо ситуация на биржах после новостей о поражении не позволяла быть гуманным. Внутриполитическая, внешнеполитическая обстановка требовала явных успехов, и немедленно. Было решено назначить генерал-лейтенанта Не́льсона Э́плтона Ма́йлза командующим американскими силами на Кубе, и срочно усилить его подкреплениями, так же очень быстро подготовить и реализовать операцию по занятию Пуэрто-Рико.

Латинская Америка ликовала, в столицах и других городах пошли стихийные митинги у посольств, консульств и офисов компаний САСШ, американцы услышали про себя всё, о чём молчали раньше, их флаг был не раз брошен на землю, желающих об него вытереть ноги было очень много. В Испанию и на Кубу отправились добровольцы для того, чтоб сражаться с гринго вместе с испанцами, увеличилось количество денежных пожертвований для Испании. В Панаме, Никарагуа, Мексике были совершены нападения на офисы американских фирм и самих американцев, увеличилось число стычек на границе со Штатами. Авторитет гринго в Латинской Америке значительно упал, оказалось, что они и не такие сильные, как о себе говорят. Стоит им врезать покрепче, и они будут готовы вступать в переговоры. Аргентина, Чили, Бразилия начали думать об увеличении расходов на флот и армию.

Испанская Куба ликовала, получив сведения о победе испанцев, те, кто был не очень рад победам, тоже начали радоваться, на всякий случай. Крупные города охватили стихийные гуляния, вновь появились уменьшившиеся числом с началом войны добровольцы из местных в испанскую армию, многие рядовые мятежники заявили о желании сдаться, резко уменьшилось количество нападений с их стороны, на испанцев стали смотреть с уважением и опаской, их авторитет среди населения укрепился.

Главнокомандующий Освободительной армии Кубы Ма́ксимо Го́мес-и-Ба́эс после получения сведений о поражении американцев, гибели своего второго генерала и потери трёх тысяч бойцов был в ярости. Эти хитрые дьяволы, еретики гринго обещали быструю победу над испанцами после вступление их в войну ... и терпят поражение за поражением, при этом гробя его людей тысячами ! После их последней неудачи из Освободительной армии начался отток, мало кто после этого захочет пойти на убой. Все его планы на своё будущее на Кубе из-за хвастливых янки теперь может пойти прахом. "Хотя в случае чего, можно будет договориться и с испанцами, хоть я для них предатель и мятежник", — думал Ма́ксимо Го́мес. И через несколько дней в те отряды, которые ему подчинялись, поступили негласные распоряжения: "Брать у гринго помощь, но не действовать активно против испанцев, так создавать видимость".

Лейтенанта Ка́рлеса Пучдемо́на-и-Казамажó нашли и представили генералу Линаресу в тот же день, 9 августа ближе к вечеру. Тот его от души, искренне поблагодарил, зато, что он сумел сбить воздушный шар янки, и тем самым в значительной степени помог одержать победу испанскому оружию. Генерал обещал сделать представление к следующему чину и наградам самого лейтенанта и его людей. В ответ Ка́рлес Пучдемо́н поблагодарил генерала и сказал, что он выполнял свой долг. И пользуясь моментом и настроением генерала, предложил следующее. Янки с помощью шара и наблюдателей не безуспешно пытались вести огонь по невидимым им самим целям, это могут попробовать сделать и испанцы. Один из офицеров сказал, что шара то у них нет.

-Нет, и не надо",— был ответ лейтенанта.

— Наблюдателей -корректировщиков можно выдвигать незаметно к позициям противника и по их данным вести перекидной огонь, его гаубицы Мата имеют дальность до 6,5 км. Возник резонный вопрос:"А как передавать данные ?" Ответы дали сами же офицеры, -посыльные, гелиографы и голуби.

-Блестяще! Господин капитан!", -выслушав предложение сказал Линарес.

-После шара и этого предложения, вы уже капитан !", -дал он ответ на удивлённый взгляд уже бывшего лейтенанта. И назначил капитана Пучдемо́на ответственным для разработку плана применения перекидной стрельбы, к 11 августа он должен быть готов, с привлечением необходимым для этого сил, средств, людей. "Если получиться это сделать, то можно будет заставить обстрелами янки уйти из района Ла-Гаусимы обратно в Сибоней",— размышлял про себя генерал.

12 августа генерал Линарес получил две приятные новости в течение дня, первая от том, что у капитана Пучдемо́на всё готово к перекидной стрельбе, а вторая была получена к обеду ... в Сантьяго вошла колона из Мансанильо !!! По гелиографу он вызвал к себе в Севилью командира колонны полковника Escario. Генерал Линарес командир 4-го корпуса отложил пока перекидную стрельбу, и занялся прибывшим пополнением.

По приказанию корпусного командира, а также и главнокомандующего на Кубе маршала Бланко, 1 августа выступили из Мансанильи в Сантьяго: два батальона полка Isabel la Catolica, батальоны Andalucia, Alcantara peninsular, стрелковый de Puerto Rico, два горных орудия, две конные сотни guerillas, взвод саперов и одна обозная рота, везшая запас провианта, который только можно было нагрузить на имевшихся мулов. Всего в колонне было около 3.600 человек и 250 лошадей и мулов под начальством командира полка Isabel la Catolica, полковника Escario. Движение этой колонны чрезвычайно затруднялось плохим состоянием дорог, так как период тропических дождей был в полном разгаре, а путь колонны, пересекавший многочисленные притоки реки Гауто и хребет Сьерра Maэстра был один из самых тяжелых. Кроме того в течение перехода приходилось пробивать себе путь через отряды инсургентов, занимавшие все трудные части пути с целью остановить или замедлить движение колонны. Но, как доложил полковник Escariо, начиная с середины пути противодействие мятежников ослабло и вскоре сошло на нет. Теперь после новостей о победах испанского оружия в ходе, которых было убито и взято в плен более четырёх тысяч бойцов якобы Освободительной армии Кубы, ему стало понятно почему, его отряду перестали попадаться стреляющие в них мятежники. Их к себе сначала стянули янки, а потом в двух сражениях уничтожили испанцы. Потери во время похода состояли из 10 убитых и 36 раненых нижних чинов. Путь в 160 км пройден был в 10 дней, и 12-го августа рано утром колонна достигла Сантьяго, с некоторым количеством провианта, часть которого была съедена в пути, а частью брошен, чтобы освободить мулов для перевозки раненых. В итоге генерал Линарес получил 3 538 человек, два горных стальных орудия Плансенсия в 80 мм.

С прибывшим пополнением его силы теперь доходили до восьми тысяч штыков и сабель, 36 казнозарядных орудия, 18-ть полевых дульнозарядных калибром от 80 мм до 160, шесть трофейных переносных мортир в 91 мм и 14-ть картечниц, пять из которых тоже были затрофеены, помимо это были ещё две роты в селе Канея, две роты на холме Сан-Хуан, и батальон "Азия" на береговых батареях и Аугадоресе. Пробиться через такие силы к Сантьяго у американцев, особенно после поражений шансов не было, испанцы тоже в свою очередь не спешили наступать.

Новоявленному капитану Карлесу Пучдемону не терпелось, начать реализовывать свой план перекидной стрельбы на практике. У него было всё готово, наблюдатели -корректировщики, гелиограф, голуби, которых привезли из Сантьяго и держали на батарее. Русские мортиры 6-ти дюймовые (152 мм) имели, к сожалению дальность около 4 км, поэтому решили пробовать на испанских Мата, тоже в 6 -ть дюймов. Но, 12 августа генерал Линарес встречал и занимался прибывшим подкреплением, а 13 августа не тот день, что истинные христиане, каковыми были испанцы, предпринимали, что-нибудь серьёзное, оставалось ждать 14 августа.

В этот день американские офицеры и солдаты 1-й дивизий, чьи позиции и расположения были за Ла-Гуасимой вдоль дороги на Сибоней, около 10 часов утра услышали противный идущий сверху свист. Кто был с ним уже знаком, тут же подскочили, и заорав: "Ложись!!! На землю, быстрее !!!" бросились искать канаву, рытвину, любое углубление в земле, а кто-то просто бросился бежать. Остальные смотрели на них с удивлением и недоумением, как бы задавая вопрос: "Парни вы чего!?" Раздавшийся взрыв тяжелого снаряда дал на этот вопрос исчерпывающий ответ. Следующий снаряд просвистел минут через шесть, потом ещё несколько с интервалом в несколько минут, а потом они начали прилетать парами, круша и кромсая, всё, что им попадалось. После получаса такого избиения, солдаты побежали, и опять сработало стадное чувство и низкая дисциплина, они побежали в сторону Сибонея, вновь из-за узости прохода сбиваясь в плотные группы, и испанцы, конечно, постарались перенести огонь туда. Были удачные для них попадания, взрывы разбрасывали людей десятками или то, что от них осталось как шары кегли в боулинге. Все кто не сильно растерялся и начал соображать, бежали не сторону Сибонея, а в обратную сторону, там, где их не могли достать снаряды, к холмам в заросли, где можно было скрыться от испанских наблюдателей, некоторые офицеры и сержанты, криками, пинками, стеками и прикладами гнали своих солдат туда, спасая их от смерти. Огонь испанцев прекратился, когда для них не стало целей на этой территории. Более смелые помогали выходить другим и выносили раненых, испанцы не стали вести огонь по мелким группам, наверное, считая их не столь значимыми целями, то ли просто снаряды экономили. Американцы получили урон в десятки убитых и за две сотни раненых и контуженых, это стало для них очередным кровавым уроком в духе: "Мы вам не индейцы!"

Испанцы, раззадоренные успехом уже на следующий день добавили к гаубицам Мата, четыре русских 107 мм орудия, у них угол возвышения мог доходить до 27 градусов и гранаты были весом в 12,5 кг, но наблюдатели сообщили, что американцев в районе Ла-Гаусимаса ... нет.

Генерал Кент отдал категоричный приказ вывести и вывезти ночью оттуда всех и вся, всю ночь шла работа, и утром там остался только брошенный лагерь и то, что было разбито вчерашним обстрелом. Американцы отошли к Сибонею, и стали зарываться в землю, ожидая атаки испанцев. И их опасения имели основания, в Сантьяго 15 августа наконец-то пришла 2-я бригада генерала Паренса дивизии "Сантьяго" из Гуантаномо в составе четырех неполных батальонов (два батальона полка Simancas, батальоны Principe и Toledo), 2-го эскадрона полка Rey, двух орудий 6-й батареи 4-го артиллерийского полка и пяти рот guerillas, всего около 3 800 человек. Генерал Паренс был снят с должности Линаресом за то, слишком долго принимал решение, что ему делать, хотя имел прямые приказы как своего командира корпуса генерал-лейтенанта Линареса и даже маршала Бланко. Сводную бригаду из пришедших в Сантьяго частей возглавил, повышенный в чине до бригадного генерала бывший полковник Escario, который в отличие от Парнеса выполнил приказ несмотря ни на что. Силы испанцев у Сантьяго превысили 12 тыс штыков и сабель,они имели 56 орудий.

Окрестности Ла -Гаусимаса после ухода американцев стали своеобразным фронтиром, вроде границы Мексики и Техаса, там сходились в схватках, отчаянные головы с обеих сторон. В перестрелках поначалу, пока испанцы не набрались через потери опыта брали вверх американцы, а вот в ночных схватках в рукопашную почти всегда испанцы, культ навахи среди простых людей и холодного оружия среди офицеров брал здесь вверх, относительно противостоять им могли бойцы из "Лихих всадников" среди которых были бывшие охотники, лесорубы, полицейские, ковбои и даже индейцы. Чтоб не допускать больше обстрела своих позиций, американцы начали активно бороться с испанскими наблюдателями, артиллерийским огнём и действиями против них своего рода рейнджерами, после потери нескольких групп наблюдателей испанцы прекратили обстрелы.

К Сантьяго американцами были срочно переброшены подкрепления, в Тампе собрали 6 тысяч самых подготовленных призывников, и две батареи 3,2 (81 мм) дюймовых орудий погрузили их в дикой спешке на суда которые могли идти 10 и более узлов, собрали для этого все яхты, канлодки, пароходы и отправили на Кубу, 16 августа конвой уже разгружался в Сибонее. Решив эти проблемы, американцы получили более масштабную и опасную проблему ... началась жёлтая лихорадка.

Окрестности вокруг Сантьяго после потерь мятежников и поражений американцев замирились сами собой, против такой силы, которая собралась у испанцев у Сантьяго не было желающих сражаться. Такое положение дел резко облегчало решение проблемы с обеспечение продовольствием и различными запасами, даже появились добровольцы из местных, из них сформировали саперные взводы и подразделения для охраны второстепенных объектов.

Главнокомандующий силами Испании на Кубе маршал Рамон Бланко-и-Эрена после того, как получил сообщение от Линареса о победе 9 августа, даже заплакал от радости, благо он в кабинете был один. Такого поворота событий он не ожидал, он готовился сражаться, но на победу рассчитывал очень призрачно, а тут наглые янки уже биты во второй раз, ещё и с такими потерями !!! Мятежников вообще положили тысячами и двух из доморощенных генералов в придачу. Не иначе как сам Господь начал помогать Испании, вернув за её верность истинной вере свою милость.

После сражения 9 августа у Севильи маршал Бланко окончательно понял, что главные события на суше теперь будут разворачиваться у Сантьяго, и что можно не ждать американских десантов у Гаваны, Матанаса, Карденаса, Сьенфуэгоса, решил действовать. Из частей стоящих в Гаване начали формировать дивизию в десять тысяч человек с горной и полевой артиллерией, запасами продовольствия и боеприпасов, по железной дороге её должны были перебросить в Санту-Клару. Оттуда части этой дивизии идут в Санкти-Спиритус, которые стоят эшелонами на линии Пласетас — Санкти-Спиритус, батальоны дивизии Санкти-Спиритус в свою очередь идут на линию Морон — Юкаро, а с этого направления тысячи четыре с артиллерией двигаются в Пуэрто-Принципе. Бригада дивизии Пуэрто-Принципе идёт в Ольгин, из Ольгина такие же силы маршируют в Сантьяго.

Вот такая должна была получиться цепочка, и Бланко очень жалел, что железную дорогу успели проложить только от Гаваны до Санты-Клары, восточная часть Кубы в отличие от западной не имела такой сети железных дорог.

Маршалом Бланко был отдан категоричный приказ генералу Luque, командиру дивизии Holguin (Ольгин) сформировать отряд в четыре тысячи человек с артиллерией, и двигаться в Сантьяго, где он переходит в подчинение генералу Линаресу. По пути рассеивать отряды мятежников для установление надежной связи по линии Сантьяго — Ольгин. Взять максимально возможный запас продовольствия и боеприпасов, продовольствие можно реквизировать, но лучше покупать, чтоб лишний раз не настраивать против себя население.

В отряд вошли 1-й и 2-й батальоны полка ? 66 Habana, батальон ? 7 Sicilia, два батальона морской пехоты, 3-й эскадрон Hernan Cortes, четыре орудия 1-й батареи 4-го полка горной артиллерии, 5-я рота 1-го батальона 3-го саперного полка и 3-я обозная рота. Приказ от Бланко лёг на стол генералу Luque днём 10 августа, 14 августа отряд выступил в поход, 27 августа он входил в Сантьяго.

Силы под командованием лучшего военачальника испанской армии в этой войне, генерал-лейтенанта Линареса у Сантьяго к концу августа превысили 16 тысяч штыков и сабель и 60-ть орудий.

В Сьенфуэгос адмиралу Сервере от маршала Бланко 10 августа пришла, телеграмма с сообщение о победе генерала Линареса, и ещё с таким текстом в конце. "Адмирал я не могу вам приказывать!!! Но, армия уже добилась побед!", намёк был более, чем ясен. Да и эскадра после новостей о победах армии рвалась в бой. Мадрид от адмирала тоже ждал явных успехов, а лучше победы.

ЧУЖИМИ РУКАМИ КАШТАНЫ ИЗ ОГНЯ

После неудачных для американцев морских боёв у Сантьяго и Сьенфуэгосе, тяжёлых поражений на суше у Сантьяго, демократы в Конгрессе, Сенате, газетах стали говорить об отставке военного министра Александра Элджера и главы Морского департамента Джона Лонга обвиняя их в том, что они не сумели подготовить армию и флот к войне, и пока на счёту одни поражения, гибель и плен американцев, пущенные на дно корабли и потраченные впустую десятки миллионы долларов. Белый Дом потребовал от военного министерства и Морского департамента, доклада о состояние дел на театре боевых действий.

Джон Лонг опираясь на доклады Сэмпсона и Шлея уверил Капитолий, что, несмотря на неудачи, испанский флот наглухо блокирован в Сьенфуэгосе, Сантьяго и Гаване, на основе этого, решение было принято быстро. Чтоб добиться явного успеха в войне, и скрасить все неудачи, было решено провести операцию по занятию Пуэрто-Рико, в отличие от Манилы и Кубы этот остров должен быть точно легкой добычей. Из сил флота испанцев в Сан-Хуане стояли малые канлодки да безбронный крейсер 3-го класса "Исабель II". Регулярной армии у испанцев по данным американцев было там под 7 тыс, плюс примерно столько же волонтёров, более менее современной артиллерии было 4 горных орудия, силы разбросаны по острову гарнизонами. Во главе их стоял генерал Масисас, подчиненный маршала Бланко. Поскольку Сан-Хуан имел сильную береговую оборону и её американцы без особо успеха для себя уже испытали, было, решено не ломится в него с моря, а брать его с суши, тем более, что весь флот испанцев был на Кубе.

Из частей I, III и IV американских корпусов, сформировали 2-й экспедиционный корпус под командованием генерала-майора Джона Раттера Брука. И чтоб из бежать проблем как при Сантьяго, численность корпуса составила 20 тысяч человек и 68 орудий различного типа. Чтоб сразу и быстро доставить все силы на Пуэрто-Рико, было решено привлечь, все большие вспомогательные крейсера, со скоростью не менее 14 узлов, для охраны и транспортировки войск придали большие и быстрые крейсера "Колумбия" и "Миннеаполис", вооруженные яхты. Хотя опасаться на переходе некого было. Флот испанцев блокирован в портах Кубы, а аннигиляторы американского судоходства "Рапидо" и "Патриото" были в Испании, но, всё же решили перестраховаться.

Генерал Брук первоначально предполагал высадиться на северо-восточной оконечности острова, но так как слухи об этом проникли в печать, то он решил обогнуть Пуэрто-Рико с востока и высадиться на южном его берегу, у небольшого городишка Порт-Гуаника. 15 августа эта высадка после незначительной перестрелки с испанским берегом и была произведена. Испанцы к их чести сопротивлялись, но американцы имели многократное превосходство в живой силе и просто подавляющее в артиллерии, если испанские части ещё имели настрой сражаться, то волонтёрские части в значительной степени разбежались.К 30 августа силы испанцев на острове были рассеяны, оттеснены, блокированы в Аресибо, Сан-Хуане и ещё ряде мест, и их сдача или уничтожение было вопросом времени. Вашингтон стал трубить во все трубы о своей грандиозной победе на Пуэрто-Рико.

Испания на потерю своего владения должна была как-то ответить. Помимо побед на суше, успехов на море, и уже гарантированной потери Пуэрто-Рико была ещё одна причина, почему Мадрид настаивал на том, чтоб флот как минимум показал свою активность, а ещё лучше добился успеха. Дело в том, что после того как Испания на Кубе добилась сама реальных успехов в войне против САСШ, неожиданно для всех показала свою способность не только сопротивляться, но и побеждать, сложившуюся ситуацию решили использовать в свою пользу некоторые великие державы, явно Германия и Россия, Франция исподволь, активизировался и Ватикан.

Старая монархическая Европа, да и республиканская, недолюбливала наглых и грубоватых янки. Они, последние годы, опираясь на свою возросшую экономическую и финансовую мощь стали вести себя слишком вызывающе не только в Западном полушарии, твердя о своей доктрине Монро. Они стали лезть в Тихий океан, Азию и даже Европу, вступили в небезуспешную конкуренцию с Германией в промышленности, Россией по зерну и нефти, с Францией по раздачи кредитов, британцев теснили в Латинской Америке. Уолл-Стрит соперничал с Сити как финансовый и деловой центр мира.

К этому добавлялась, политическая и духовная составляющая, янки кичились своей демократией, свободами, американской мечтой, надсмехались над столетними монархиями Европы, её порядками и традициями. Открыто говорили, что САШС имеет "явное предначертание" или "предопределение Судьбы" первенства в мировой истории, всё громче озвучивали свою идею о Novus ordo seclorum (лат. "новый порядок веков") во главе с Америкой. Это был политический, идейный, духовный, экономический вызов Европе ! И подготовившись, осмелились помериться силами в военном отношении с ней, правда, выбрали, как казалось скорее жертву, чем достойного противника — Испанию. Чья сила и величие были уже в прошлом, хотя многие благородные доны, всё ещё в нём и пребывали. И получив согласие Британии на войну, и равнодушие европейских грандов к судьбе старейшей монархии Европы, начали с неё. Кто захочет помогать по сути на ладан дышащей испанской монархии ?

Но, потомки великих завоевателей Нового Света на удивление всем, оказались вполне себе живчиками. Отбились у Манилы от сильной эскадры американцев, ударили по судоходству янки, провели успешную операцию по проводке сил флота на Кубу, потопили несколько их кораблей, отбили нападения на базы флота с потерями для американцев и дважды разгромили их на суше. Проявили поистине иезуитское умение вести дела политические, сумев получить помощь от России и Германии в борьбе с САСШ, хоть и не бескорыстно с их стороны. В общем, очень неплохо сбили спесь с ковбоев, которые оказались не такими и сильными, как казались в последнее время. Такая ситуация не могла не быть использована другими игроками на мировой шахматной доске, прежде всего мировыми державами, и теми кто помельче.

Оценив положение дел в идущей испано-американской войне в Берлине, Вене и Петербурге, случайно или нет, одновременно заговорили в консервативных газетах и журналах, о том, что нужно поддерживать идею монархизма в мире, тем более, что заморские республиканцы решили нанести по ней удар не только критикой на страницах своих газет, но и напрямую, войной, выбрав при этом старейшую и славную своим прошлым монархию Европы -испанскую. Если их не остановить сейчас, то так дело и до других дойдёт, надо с этим что-то делать! И сразу предложили, что делать.

Предлагалось создать Монархическую Лигу на негосударственной основе, без официального участия правящих династий. Лига будет помогать монархиям в борьбе за их идеалы, защищать идеи монархизма всеми возможными средствами, и предложили начать помогать и защищать монархизм, с Испании. Собрать для неё через пожертвования денег и ... создать Монархический легион, на основе добровольности конечно. Идея за пару недель охватила умы. Было объявлено о созыве съезда монархистов Европы, о создание общеевропейского журнала "Монархия", но, что было удивительно, если о съезде монархистов только говорили, то легион уже начал формироваться! Создавалась впечатление, что кто-то специально, ускорял события. И, что было интересно добровольцы с Европы сразу потянулись в Испанию, где их принимали очень радушно. Среди них преобладали немцы, было много русских, австрийцы, французов,итальянцев немало, сербы, черногорцы, другие европейцы, а так же было много таких, кто явно мало разбирался в монархиях, но готов был предложить себя в качестве блюда из "дикой гусятины".

Стало понятно, что Берлин и Петербург затеял продолжение игры для оказания помощи Испании против САСШ, для получения ещё большей выгоды от войны между ними. Они и так уже получили территории, рынки сбыта, места для стоянок и баз флота. Из-за неудачной войны для САСШ курс доллара и американских бумаг упал уже немало, падали объёмы поставок в Европу зерна, керосина, машин, промтоваров, что было на руку России и Германии, хотя и не только им. Счёт одномоментной выгоды шёл на миллионы, а в перспективе на десятки и больше, и конечно далеко не испанских песет.

Премьеру Испании Сагасте и королеве после победы испанцев 2 августа у Ла-Гаусимаса было сделан ясный намёк, что если они сумеют добиться ещё успехов на поле брани, то будет повод предложить начать говорить о завершении войны, по крайней мере, родственные и известные им монархии начнут это делать, и наверно сторонники правых идей в 3-й республике не останутся в стороне, им тоже не чужды переживания по поводу гибели европейцев. " А Остров?", -слышался вопрос из Мадрида, ответ из столиц двух империй был примерно такой:" На то он и остров, что быть в "блестящей изоляции". И арифметику они знают".

И испанцы толи прочувствовав момент или и впрямь к ним вернулся дух Эль Сида Кампеадо́ра, всю остальную декаду августа били ковбоев на море и суше. Поражение американцев 9 августа у Севильи, где они не просто умылись своей кровью, а захлебнулись ею, вызвал в Европе одновременно и шок и радость.

Шок, от того,что Европа после 1870 года уже отвыкла от такого кровопролития между белыми. Давно представители белой расы не убивали друг друга в таком количестве. Радость же была в том, что это сделали испанцы, чистые европейцы, а не с ними.

2.0 ФЛОТ НАЧИНАЕТ И ...

На суше между воюющими сторонами возникла патовая ситуация, испанцы, даже собрав большие силы, не могли окончательно разбить янки у Сантьяго, а те их в свою очередь. Пуэрто-Рико можно было считать потерянной для Мадрида. И те и другие зависели от снабжения, которое шло по морю. Если испанцы могли опираться на ресурсы Кубы, то американцы и на Кубе, и теперь на Пуэрто-Рико снабжались только по морю. То есть судьба войны должна была решиться на море, кто там возьмёт вверх, то и станет победителем, это понимали обе воюющие стороны и те, кто следил за этой войной в Европе.

Понимал это и контр-адмирал Уильям Сэмпсон командующий Атлантической эскадрой ВМФ САСШ, и в целом он был спокоен. Да, чертовы диего прикрыли свои порты минами и артиллерией, огрызались действиями кораблей, да, у флота САСШ из-за этого были потери в кораблях и людях. Но, сейчас то испанцы плотно блокированы в Сьенфуэгосе, Сантьяго, Гаване, в основном решены для его эскадры проблемы с углём и снабжением. Если его визави адмирал Сервера решиться на прорыв, то ему придётся иметь дело с броней в 456 (18 дюймов) и 356 мм (14 дюймов) и главным калибром броненосцев 330 и 305 мм (12 дюймов), и тут ему не помогут 320 мм орудия его единственного настоящего броненосца "Пелайо", а его русские 229 мм (9 дюймов) на крейсерах против его броненосцев Сэмпсон считал не серьёзным аргументом. Это они против безбронного "Майфлаэура" показали свою эффективность, против брони его эскадренных броненосцев они будут малопригодны. На них помимо главного калибра, стояли ещё по восемь 203 мм (8 дюймов) в башнях. По четыре орудия на борт. Вдобавок к броненосцам у него ещё были наверно на тот момент лучшие в мире броненосные крейсера, "Нью-Йорк" и "Бруклин" со скоростью в 21 узел, бронёй по ватерлинии и 11-тью орудия в 203 мм (8 дюймов) на борт на двоих.

При всём желании не смогут испанцы пройти через такое количество больших орудий, брони и тоннажа, и есть ещё мониторы "Террор" и "Амфитрит", который пришёл от Сантьяго на замену подорвавшегося на мине и ушедшего на ремонт "Пуританина", бронепалубные крейсера. Точнее они смогут уйти, но не далеко ... на дно. Угроза от минных кораблей с самоходными минами проговаривалась и бралась в расчёт, светомаскировка и многочисленный средний и малый калибр на кораблях эскадры должен был решить и эту проблему.

Примерно в 12 милях к норду от адмирала Сэмпсона, другой адмирал, Паскуаль Сервера так же размышлял о своих будущих действиях. После новости о ошеломляющей победе испанцев под Севильей, вся эскадра, которая ещё была возбуждена своим успешным боем тоже 9 августа, была восторге. Сервера понял, что теперь и от него потребуют не только отдельных успехов, что больших побед. А как их добиться ? Когда против тебя четыре эскадренных броненосцы с броней в 456-356 мм, 24-е орудия от 330 мм до 254 мм (10 дюймов) и 30-ть орудий в 203 мм (8 дюймов), если их считать с броненосными крейсерами и всё это против восьми 229 мм (9 дюймов), двух 320 мм и четырёх 280 мм ?

Он может попытаться порваться из Сьенфуэгоса делая упор на скорость. Дай Бог, "Пелайо" после ремонта, даже после океанского перехода сможет дать свои 16 узлов, но и янки могут дать 15 узлов, и сбив скорость броненосцу они его уничтожат. Если его не бросать на съедение янки, и крейсера будут избиты и утоплены. И всё, БАСТА !!!

Сделать "Пелайо" приманкой и уходить крейсерам? Его утопят броненосцы янки, а крейсерам придётся выдержать бой с "Нью-Йорком" и "Бруклином" и кучей бронепалубных крейсеров, они тоже могут сбить скорость, подойдут броненосцы ... и всё опять, БАСТА !!!

После этого янки навезут на Кубу десятки тысяч своих солдат, и даже победоносный Линарес не сможет их остановить. Все многомесячные усилия, преодолённые трудности, надежды, уже одержанные победы пойдут прахом ! Нет ! Не для этого он и его эскадра сюда пришли. Надо найти другой способ, чем пробивать лбом толстенную броню броненосцев янки и гибнуть от их главного калибра.

Решение пришло 13 августа, перед обедом около часа по полудни адъютант адмирала Серверы доложил, что его просит срочно принять командир отряда легких сил капитан 1-го ранга Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто. Отказывать своему знаменитому подчинённому адмирал не стал, хотя уже и приближалась сиеста.

Создатель "Деструктора" пришёл не зря, после приветствий, он по закладке открыл свой весьма потрепанный экземпляр книги русского адмирала Макарова "Рассуждения по вопросам морской тактики", и подал его Сервере. Книга была открыта на 13-й главе, "Ночная минная атака". Он и сам уже не раз думал об этом, а Фернадо Вильямил расставил всё по своим местам.

"Минари нашли друг друга",— усмехнулся про себя адмирал. Вильямил был ярым сторонником минных кораблей в испанском флоте, а русский адмирал Макаров применил в бою самоходную мину Уайтхеда и первый в мире добился успеха, поразив её турецкий корабль.

В составе Атлантической эскадры Армада Эспаньола было три больших авизо, они же торпедные канонерские лодки в 830 тонн, ход 19 узлов, с тремя минными аппаратами, три авизо в 560 тонн, скорость 19 уз и два минных аппарата, четыре деструктора в 400 тонн, ход 28 уз и по два минных аппарата. 11-ть больших минных кораблей с 23-мя минными аппаратами. Есть ещё три миноноски в 15 тонн и 15 уз с "Инфант", две канлодки в 300 и 200 тонн и 15-ть минных и паровых катеров.

Вот Вильямил и предлагал сформировать четыре боевых отряда. Из авизо (по три в отряде), деструкторов и миноносок. Или три отряда, первый, шесть авизо, второй-деструкторы и миноноски, третий отряд канлодок и катеров будет отвлекающими, ложным отрядом.

Боевые отряды ночью атакуют броненосцы янки, именно их в первую очередь, если не потопить, то нанести повреждения можно, и потом выходить главными силами днём на эскадренное сражение. Сервера срочно вызвал к себе начальника штаба адмирала Камару и несколько офицеров. Фернандо Вильямил ещё раз им изложил свой план. В ходе обсуждения решили из авизо делать всё-таки два отряда, к ложным отрядам добавить миноноски и малые канлодки, выдавая их за минные корабли.

План действий получился следующий, ударные отряды уходят в море, чтоб с тылу нанести удар, а ложные отряды своими действия засвечивают корабли противника и отвлекают внимание на себя. На американцев выходят с моря в атаку отряды авизо и деструкторов. Для этого надо пройти вдоль берега в сторону Плайя -Хирон миль десять, чтоб гарантированно выйти за линию блокады, потом строго на зюйд миль на 6-8-мь, лечь в дрейф, и ждать засветки противника.

В идеале виделось так, каждый отряд атакуют по одному кораблю, два броненосца и броненосный крейсер, топят их или наносят повреждения. Тут Сервера вспомнил, как у него перед самым выходом на Кубу забрали два новейших деструктора и сам "Деструктор", в нынешней ситуации целый отряд ! Он даже побледнел от гнева от этой мысли, тем самым вызвав на лицах окружающих тревогу. На вопрос Камары: "Что с вами адмирал ?" Тот напомнил эту историю, теперь и Камара, и Вильямил, шепотом посылали проклятия, тем, кто принимал такое решение, толи тупицам, толи предателям.

Деструкторы и авизо в 830 тонн, первые как самые быстрые, вторые как самые живучие должны были сойтись максимально близко с броненосцами и всадить в них свои мины, авизо поменьше атакуют броненосный крейсер.

Подготовку и проведение операции поручили проводить Фернандо Вильямилу, он предложил её, ему и воплощать в жизнь, точнее сказать в борта кораблей янки. Дату проведения операции назначили в ночь с 18 на 19 августа, самое начало новолуния, чтоб было время для подготовки, и темнота будет в помощь.

Капитан 1-ранга (он им стал в 37 лет, для испанского флота это была почти фантастика) Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто был фанатом минных легких сил, именно он сумел пробить строительство "Деструктора", которых был в разы больше по тоннажу тогдашних миноносцев, сильнее их по вооружению. Испанцы определенно считали, что их Фернандо со своими детищем стал основателем нового класса кораблей -контрминоносцев или как их стали позже называть эскадренные миноносцы или эсминцы. Благодаря его высокой активности, он пробивал свои идеи через бюрократию, министерскую чехарду, вечную безденежность Морского министерства.Пробил. И Армада Эспаньола перед самой войной получила шесть самых современных в мире контрминоносца, три самых больших авизо, которые имели бронирование рубки в 152 мм (6-ть дюймов), не все крейсера 2-ранга имели такое. И исходя из всего этого, кому если не ему реализовывать на практике идеи применения миноносных сил против его величества, тогдашнего владыки морей — эскадренного броненосца.

Несмотря на свои 53 года капитан 1-го ранга Фернандо Вильямил начал действовать с рьяностью гардемарина. Он выпросил у Серверы "Пелайо" и "Императора Карлоса V-го" и две "Инфанты", они в заливе Сьенфуэгос по ночам стали изображать корабли противника, от греха подальше минные аппараты были при этом разряжены. "Противник" прятался, благо было где, длина залива была 11 миль, ширина более 2,5 миль в самом узком месте, минари его искали и атаковали. Первую ночь искали очень долго, поэтому упростили задачу, стали давать ориентировку на примерный район нахождения сил противника.

Получалось так, ночью охотились, днём вылизывали котлы и машины, минные аппараты и сами мины, чтоб они в момент атаки не подвели. Котломашинные установки авизо и деструкторов были в неплохом состоянии, их большую часть пути через океан вели на буксире. Состояния машин у "местных" авизо систершипов "Темерарио", "Нуэва Эспанья" и "Винсенте Янес Пинсон" было хуже, но с приходом эскадры их по очереди загнали на эллинг Мортона, провели ремонтные работы в пароходных мастерских Сьенфуэгоса, так, что они тоже были, как говориться бодрячком.

Днём часть экипажей авизо, деструкторов и миноносок рассматривали в оптику свои будущее цели, запоминали их силуэты. Тут надо сказать янки помогали своему противнику, все их броненосцы имели одну грот-мачту, две трубы, испанцы отметили для себя, что на "Айове" борт и трубы выше, чем на "Индианах". Броненосные крейсера имели три трубы, башни на носу и корме, но две мачты, вот их можно было перепутать с "Айовой" в темноте. На бронепалубные крейсера, яхты, монитор особого внимания не обращали. Военные корабли ночью блюли светомаскировку, но были нарушители, которые каждую ночь светились огнями ... это были гражданские суда, зафрахтованных журналистами и доставившие сюда десятки корреспондентов. Их капитаны знать не знали о таком понятии, как ночная светомаскировка. Они, словно рождественская елка, сияли в ночной мгле десятками иллюминаторов, позволяя испанцам определить нужное направление и примерное расстояние до столь лакомых целей как броненосцы.

За такое поведение их безмерно благодарил Фернандо Вильямил и командиры кораблей, которым предстояло ночью, в море искать противника. После третьей ночи игры в "кошки — мышки", одновременно с "Пелайо" и "Карлоса" предложили выкрасить "кошек" в максимально темный цвет, чтоб было как можно труднее различать силуэты атакующих. Весь следующий день команды минарей закрашивали всё светлое на своих хищниках, а команды канлодок, миноносок и катеров ещё занимались усилением защиты своих кораблей, закрывали рубки листами металла и мешками с песком. Ведь по сути именно они шли на верную смерть. 300-т тонный "Васко Нуньес де Бальбоа" и "Диего де Веласкес" в 200 тонн и скоростью в 12 узлов, миноноски в 15 тонн и 14-15 узлов должны были принять на себя всю мощь огня американских кораблей, при отражении их атаки. Поэтому для того, чтобы сделать атаку канлодок настоящей, с них сняли баковые 57 мм орудия и поставили минные аппараты Шварцкопфа, которые были куплены у русских, так же им дали осветительные ракеты, которые при обнаружении они должны были выпустить, что указать цели для основных сил минарей.

Учения для легких сил, которые начали проводить ещё в Кадисе, потом на переходе на Кубу, и сейчас в заливе Сьенфуэгос не прошли даром. Отряды авизо и деструкторов ночью всё реже друг друга теряли, иногда получалось по сигналу с ведущего синхронно производить атаку. В ночь с 17 на 18 августа провели последнюю отработку атаки, вышло всё вроде бы неплохо, после этого командам кораблей дали отдых, люди должны были набраться сил для может быть главного в их жизни события, а для кого-то оно могло стать и последним.

В ходе проведённых учений, план операции несколько пересмотрели, отряд канлодок и миноносок атакует со стороны берега, после выявления кораблей противника все шесть авизо должны будут атаковать ближайший к ним броненосец янки, деструкторы другой. У авизо полностью совпадала скорость, хотя новые корабли были все же быстрее на узел -полтора, но это всё-таки не разница в 6-7 если сравнивать с деструкторами. У отряда авизо получалось 15-ть минных аппаратов Шварцкопфа в залпе, по 40 килограмм пироксилина в мине, на деструкторах самоходные мины Уайтхеда с 125 фн. (57 кг) взрывчатки, и восемь аппаратов в залпе. Если даже одна мина с отряда попадёт в цель уже будет успех, конечно 40 и 57 килограмм пироксилина это мало, чтоб отправить на дно корабль в 11 тысяч тонн, и ещё при этом разделённый на отсеки и имеющих средства для борьбы с затоплениями, но даст повреждения, частичное затопление, крен, а значит, снижение боеспособности. Для того, чтоб упростить возвращение кораблей домой, было решено, через час после окончания атаки на батареях Фаро и Сокапа планировалось зажечь импровизированные маяки, в проходе будет стоять катер с огнями, это должно было облегчить задачу по возращению домой.

Вечером 18 августа силы, предназначенные для ночной операции начали собираться в проходе. Всем идущим в ночную атаку кораблям из запасов эскадры был дан кардифф, были ещё раз проверены, перепроверены мины и минные аппараты, с наблюдательных постов сообщили последние данные о расположении американский кораблей. Адмирал Сервера со штабом расположился на батареи Фаро. На последней встречи с командирами кораблей, которые будут принимать участие в операции ещё раз прошлись по плану действий, и он попросил их, именно попросил, а не приказал сделать всё для выполнения поставленных задач, сказав, что от этого боя может зависеть судьба войны, и Испании в целом. Получив в ответ от офицеров заверения, что они и их команды выполнять свой долг перед родиной до конца, всё разошлись по своим местам. Эскадра главными силами встала на якоря у входа в канал со стороны залива. Всё было готово.

В этот день все эскадренные броненосцы (эбры) и броненосные крейсера (бркр) у американцев были в линии блокады, с правой стороны, если стоять в проходе лицом к морю стояли на позициях два корабля типа "Индиана", рядом стояли яхты и между ними бронепалубный крейсер (бпкр), потом вновь бронепалубный крейсер (бпкр), в центре большие крейсера "Бруклин" и "Нью-Йорк", опять бпкр какой-то, эбр из Индиан, яхта, эбр "Айова" и яхта. Монитора и одного легкого крейсера не было, вероятно они ушли на бункеровку. За линией кораблей находились какие-то транспорты, и светоч для испанцев в прямом смысле этого слова ... пароход с журналистами. " Ну, что ж вот и вы дай Бог, пригодитесь, -подумал про себя адмирал Сервера.— Лживые писаки. Если Господь будет милостив к нам сегодня, то напишите, как испанцы по-настоящему пускают на дно американские корабли, а не ложь про "Мэн"! Решено было атаковать левых фланг линии американцев, где стояли два эскадренных броненосца тип "Индиана".

Постепенно темнело, берег и море с кораблями погружались в ночь, и когда в кабельтовых 45-ти от берега заиграли огни журналистского парохода, сотни людей на берегу и кораблях облегченно выдохнули, сам Господь посылает им помощь руками их же врагов.

Небо на треть было покрыто облаками, море встречало, слава Богу, небольшим волнением. Когда совсем стемнело, сначала четвёрка деструкторов вышла из прохода и пошла вдоль берега, потом пошли тройки авизо. Отвлекающее-атакующий отряд канлодок, миноносок и катеров занял позицию в проходе. Оставалось ждать и надеется, ждать, отмеряя хронометраж, надеется, что янки не обнаружат раньше времени испанцев, которые им приготовили очень неприятный сюрприз в виде 28-ми самоходных мин, пущенных в борта их кораблей.

В 23.53 море вспыхнуло огнями и загрохотало орудийной пальбой. Сервере стало понятно, это начался боевой контакт отвлекающего отряда с американцами, через несколько минут в небо ушли ракеты, освещая корабли противника, и указывая их место положение. ВСЁ! Пришло время для удара со стороны моря главных минных сил испанцев.

Капитан 1-ранга Фернандо Вильямил Фернандес-Куэто, решил, что его место не мостике его любимого "Фурора", а на "Дон Альваро де Басане", именно отряд авизо имел больше всего шансов достигнуть успеха в атаке. Шесть кораблей, 830 и 560 тонн, 120 мм орудия, бронирование, то есть более живучие, чем хрупкие деструкторы, 11-ть минных аппаратов в залпе против восьми.

Получилось почти, как задумали испанцы. Отряды вышли незаметно из прохода прошли 12 миль вдоль берега, и повернули на зюйд и продвинулись на миль пять от берега, выйдя на позиции начали дрейфовать в сторону противника, при этом отряд деструкторов -эсминцев был мористее.

Около полуночи засверкали в семи милях от минных кораблей прожекторы, началась явно беспорядочная канонада, вверх ушли ракеты, высветив столь желанный силуэт эбра янки и ещё какие-то корабли. Флагман посигналил ратьером и свистками своим соратникам, получил ответы, и отряд набирая скорость, пошёл в атаку. Фернандо Вильямил будучи самым авторитетным минарём в Армада Эспаньола знал о несовершенстве минных аппаратов и мин, тем более аппаратов Щварцкопфа образца С35/ 1884 года, тип А и В. Скорость у мины была неплохая, 27 узлов, а вот дальность всего три-четыре кабельтовых (550-740 м), скорее три, чем четыре, вес взрывчатки пироксилин 40 кг. Более современные аппараты и мины Уайтхеда были быстрее, дальше и мощнее, но на них денег нашли только для шестерки деструкторов. Поэтому он хотел, используя внезапность, живучесть авизо подойти на дистанцию менее трёх кабельтовых и атаковать минами, тем самым повышая шансы на попадание, Вильямил понимал, что сделать это он должен сам, командуя передовым отрядом.

Отвлекающий отряд свою задачу выполнил практически полностью, первым американцы увидели "Бальбоа", затем и "Диего де Веласкеса" их увидели с восьми кабельтовых, толи они себя чем-то выдали, толи глазастые смотрящие были на "Орегоне" (он стоял самым крайним). На нём пробили тревогу, ударили светом прожекторы и началась беспорядочная стрельба по испанцам, вскоре огнями и стрельбой отозвались и другие корабли эскадры, благодаря этому на уже "Индиане" обнаружили миноноски противника. Будь те побыстрее может они и успели выйти на расстояния для пуска мин, но 14-15 узлов это не быстро. И шквал 152, 127, 102, 76 и 57 мм снарядов с эбров, крейсеров, яхт не дал сделать это. Хаотичная стрельба американцев тоже не давало эффекта, канлодки получив несколько 76 и 57 мм, выпустив мины, отвернули, и стали уходить, миноноски из-за крохотности размеров, вообще ничего не получили, кроме одной с флагмана испанской эскадры "Инфанты Марии Тереза". 152 мм снаряд с "Индианы" попал в котёл миноноски, и через несколько секунд после взрыва над морем осталось только облако пара, само судёнышко погибло мгновенно. Отбив первую атаку американцы справедливо ожидали второй волны атакующих, и дождались, а атаку пошли минные катера и малые канлодки, точнее они её изображали, те в свою очередь начали её всеми стволами эскадры отбивать. Малые корабли испанцев даже не пытались приблизиться на дистанцию для пуска мины, их у них и не было, задача была отвлечь внимание, они её выполнили, и ушли в ночь.

Третью атаку, главных миноносных сил испанцев янки полностью прозевали, будучи отвлечены и увлечены отбитием нападения со стороны берега, а про угрозу с моря забыли. Вспомнили только, тогда, когда со стороны моря, неожиданно задался рёв сирены и протяжный гудок, всё кто мог, направили свои взгляды ту сторону, у некоторых похолодело внутри, кто-то закричал от ярости и гнева. Командир "Орегона" Чарльз Кларк, когда он перебежал на другую сторону мостика и увидел идущих в атаку уже в нескольких кабельтовых три больших испанских авизо, понял, что эту атаку не отбить, броненосец получит попадание минами. По авизо открыли огонь, они начали отвечать, но было поздно, противник уже вышел на дистанцию пуска мин, Кларк даже видел вспышки от пуска мин. Мгновенно оценив ситуацию он схватил за грудки ближайшего офицера, и проорал ему: "Быстро вниз! Пусть запускают помпы, задраивают отсеки! Быстро!!!", тот кивнул и бросился вниз по трапу. Но, было уже поздно, через девять секунд "Орегон" одно за другим получил два попадания. От взрывов он как боксёр от ударов пошатнулся, появился крен на левый борт, но шансы при активной борьбе за живучесть ещё были. Но, к ужасу командира броненосца и всех кто был наверху, вновь над морем раздался рёв сирены и гудок, в атаку выходило ещё три авизо. Картина повторилась один в один, грохот орудий, метание прожекторов, пуск мин, и через секунд восемь взрыв от попадания мины в корабль поднял столб воды у его борта.

Три подводных пробоины сразу, пусть и не от самых мощных мин, это даже для эбра, было много, ведь он готовился встречать удары противника своей бронированной грудью и лбом, а ему нанесли подлые удары в пах. Низкобортный броненосец начал быстро набирать крен на левый борт, стрельба с него прекратилась, в открытые орудийные порты пошла вода, матросы начали пытаться спустить на воду катера, шлюпки.

-За борт !!! Всем за борт !!! Быстро !!!",— кричал с мостика капитан Чарльз Кларк, и выталкивал с него своих офицеров и матросов, кто на палубе и надстройках начали прыгать в воду. Через несколько минут корабль левым бортом уже уходил в воду, внутри него, что-то загрохотало, с шумом выходил воздух из его внутренностей, это было похоже на предсмертный хрип, и через минуту только крики людей, которые успели броситься в воду, говорил о том, что здесь был могучий броненосец. Гибель "Орегона" видели с яхты и бронепалубного крейсера, толком помочь в отражение минных атак они не смогли, теперь им оставалось только спасать уцелевших людей с него. Позже, днём выяснилось, что спасли 73 человека, остальные 400 душ забрало море, в том числе и командира броненосца Чарльз Кларка.

Командовать отрядом деструкторов -эсминцев был поставлен капитан 1 ранга Хосе Барраса, флаг он поднял на "Терроре"(Ужас). Его отряд занял позицию мористее авизо, планировалось, что его главная цель это второй от берега броненосец. Когда завязался бой и американские корабли обнаружили себя, флагман сигналами ратьеров и свистками проверил наличие сил, и ночные хищники, задрожав корпусами от растущих оборотов начали набирать ход. Вышли они на большой трёхтрубный корабль, очень надеясь, что это эскадренный броненосец "Айова", Хосе Барраса, по совету своего командира, так же пошёл на максимальное сближение, чтоб повысить шансы на попадание. Американцы их заметили в кабельтовых 9-ти от себя, почти сразу открыли огонь, но эсминцы уже набрали ход за 20 узлов и очень быстро съели расстояние, и с трех кабельтовых в разнобой начали пускать мины, к цели ушло семь из восьми, одна самоходная мина на "Плутоне" не вышла из аппарата.

В броненосный крейсер "Нью-Йорк" попала одна, вторая почему в яхту "Eagle" (Орёл), которая стояла рядом с крейсером. Если крейсер в девять тысяч тонн, от попадания мины получил небольшой крен на левый борт и подтопление носовой части, то яхта в 434 тонны от взрыва 57 килограмм пироксилина так же в нос его перетерпеть, как крейсер просто не могла. Через несколько минут она, задрав корму вверх уходила на дно ... из 64-х человек экипажа спаслись только четверо счастливчиков. Испанцы отделались попаданием осколков и парой снарядов в 37 мм, и растворились ставшим столь смертельно опасном для американцев ночном море.

После ночных атак американская эскадра всю ночь периодически вела бой уже с несуществующим врагом, яхты "Hist" и "Hornet" зачем-то давшие ход были обстреляны своими же, получили попадания 127 и 102 мм, и пополнили список потерь убитыми и ранеными, но утопить их не успели.

Адмирал Сервера, его штаб, да и вообще многие на эскадре не спали. Он пытался в бинокль разглядеть начавшийся бой, было видно метание прожекторов, вспышки выстрелов, силуэты больших кораблей. Бой можно было слышать, два сильных взрыва, а потом ещё один, Сервера слышал отчётливо на общем фоне стрельбы, и он очень надеялся, что эти взрывы дело рук испанцев. В 01.00 час ночи на батареях Фаро и Сокапа, и по середине прохода зажгли огни, что корабли могли быстро находить путь домой. В течение нескольких часов после этого вернулись все участники ночных событий, кроме одной миноноски и минного катера. Минный катер с поломкой в машине нашёлся в бухте Аримао, а миноноска погибла, это видели моряки с других миноносок. По докладу Фернандо Вильямила были попадания мин в броненосец, Баррас гарантировал, что всадил мину в крейсер, командир "Эрнана Кортеса" по его словам так же добился результата, миноноски уверяли в том же. Чтоб увидеть истинные результаты ночных атак, надо было просто дождаться утра.

С началом рассвета все испанские крейсера и броненосец начали продвигаться к выходу из канала, авизо, эсминцы там к ним присоединились, флаг командующего был поднят вновь на "Инфанте Марии Терезе". Атлантическая эскадра Армады Эспаньолы готовилась дать большое сражение. Сотни глаз бросились всматриваться в море ... и увидели, что кораблей янки на прежних позициях нет. Когда совсем стало светло, Сервера увидел, что они отошли от берега ещё дальше, и перестроились. Вся эскадра бросилась считать корабли американцев, и постепенно на флагмане росло количество радостных восклицаний. "Три !!! Три броненосца !!!" Теперь Сервера и сам окончательно убедился, что у чёртовых янки осталось три броненосца. Значит они всё таки это сделали !!! Славные сыны Испании, моряки её флота утопили ночью вражеский броненосец !!! Сантьяго !!! Это огромный успех !!! Испанская эскадра ликовала!

После такого успеха, хотелось боя, что уже лицом к лицу сойтись с янки и нанести им поражение, и испанские корабли, осторожно, через проходы в минных полях пошли вперёд. Немного успокоившись адмирал более внимательно рассмотрел строй янки, строем фронта стояли три эбра, монитор и большой крейсер, по флангам встали бронепалубные крейсера, в центре этого построения был большой крейсер, и как показалось Сервере он имел небольшой крен на нос. Транспорты, яхты, одну из них испанцы недосчитались, толи она ушла куда-то, то была ими тоже утоплена.

Увидев, что испанская эскадра приближается, американцы явно увеличили ход. Адмирал присмотрелся более внимательно, посмотрел вопросительно на адмирала Камару, который тоже наблюдал американцев.

-Они, что уходят ?, -несколько растерянно спросил его Сервера.

-По-моему да", — ответил тот. Они удивлено посмотрели друг на друга. Такого хода событий они не ожидали. Командующий эскадры приказал по возможности добавить скорости, чтоб сблизиться с уходящим противником.

Адмирал Уильям Сэмпсон, за эту ночь постарел и осунулся. Ещё бы за одну ночь, потерять лучший броненосец эскадры, который пришёл сюда с западного побережья, пройдя тысячи миль, чтоб найти здесь свой конец. К это добавлялась яхта, поврежденный броненосный крейсер, и гибель 462 американских моряков ! И это всё от каких-то сраных диего !!! За одну ночь!!!

Адмирал Сэмпсон, когда начался ночной бой, очень надеялся, что обойдётся без больших потерь. Из предыдущих событий он сделал вывод, что его противник адмирал Сервера умён и хитёр, он сумел добиться успеха, и даже нанёс потери американскому флоту в кораблях и людях, и с ходу как хотелось и планировалось в начале войны испанцев теперь не одолеть. Но, ему и его штабу не верилось, что испанцы сумеют подготовить и провести серьёзный ночной или дневной бой. Будут и дальше сидеть в Сьенфуэгосе, надеясь, что сезон ураганов заставит американцев снять блокаду. И теперь они платили по счетам за свою самонадеянность. "Орегон" и "Игл" на дне, и унесли с собой сотни жизней. "Нью-Йорк" нужно вести в док для ремонта, пока из-за повреждений он не мог дать более 10 узлов, две яхты от своих же получили повреждения и понесли потери в людях. Если эскадра останется стоять в блокаде и дальше, то будут новые ночные атаки испанцев, теперь в этом Сэмпсон не сомневался. И можно получить ещё поврежденные эбры или "Бруклин" или даже потерять их, американцы этой ночью на себе убедились в эффективности применения самоходных мин против больших кораблей. Поэтому он принял решение уходить от Сьенфуэгоса, подставлять под испанские мины, свои корабли он больше не мог. С места бункеровки был срочно вызван монитор "Террор" и бронепалубный крейсер, эскадра построилась и приготовилась начать движение, ждали подход монитора и крейсера.

Когда совсем рассвело, Сэмпсону поступил доклад, что наблюдают выход главных сил противника из прохода на внешний рейд.

-Значит Сервера решил нам дать бой. Наверняка он уже знает, что мы потеряли "Орегон", -сказал он командиру "Бруклина", на котором держал свой флаг. Он отдал приказ начать движение транспортам, "Нью-Йорку", сопровождающим его яхтам. Эбры и свой флагман построил строем фронта, позади них, по флангам встали бронепалубные крейсера. Испанцы шли двумя колонами, ставшие ненавистные американцам авизо и эсминцы шли сзади, замыкал строй противника легкий крейсер "Гиральда", испанцы перестроив в строй пеленга свои главные силы, постепенно нагоняли медленно идущих американцев.

Первыми огонь открыли они же, это сделал "Бруклин", причём с запредельной дистанции ... 40 кабельтовых !!! 7500 м !!! Вслед за ним заговорили главные калибры броненосцев, на кораблях испанской Атлантической эскадры взвились вверх по фалам боевые флаги. Рассеивание на таком расстоянии тоже было запредельным, в 3,4-е кабельтовых. Высоченные столбы воды, встававшие от падения снарядов в 330-ть и 305-ть мм, к ним добавились и 8-ми дюймовые ( 203 мм) впечатляли. Постепенно огонь американцы сосредоточили на "Пелайо", то ли они его считали флагманом или рассчитывали вывести его из боя в первую очередь, как самого опасного противника. Чем меньше дистанция, чем больше шансов как получить снаряд, так и попасть самим, поэтому подойдя на 30 кабельтовых, испанцы открыли огонь в ответ по американскому флагману, крейсеру "Бруклин" как наиболее уязвимому, и продолжили сближаться. У них дело пошло веселее, через несколько залпов "Бруклин" получил явное накрытие ... и через несколько секунд "Пелайо" становится владельцем скорее всего случайного попадания в 203 мм по касательной в левый барбет 280 мм орудия.

По мере сближения всплески от снарядов янки падали всё ближе к испанскому броненосцу. Испанцы ответили 9-ти дюймовым попадание с "Инфанты" тоже в барбет левой башни крейсера, и тоже без последствий. Далее бой шёл без попаданий, и только через 15 минут после первых попаданий, снаряд в 330 или 305 мм снёс прямым попаданием боевой марс на фок-мачте "Пелайо", все 37 мм орудия, вместе с их расчётами, стеньга, осколки и обломки осыпали палубу и упали за борт. Когда Сервере доложили об этом попадании, и он в увидел свой броненосец с уполовиненной мачтой, это подействовали на него отрезвляюще. Он понял, что поторопился вступать в бой с эскадренными броненосцами янки.

-У них три, а у меня один !!!,— зло пошептал он.

— Будь у меня два броненосца, я бы с янки сыграл как матадор с быком, а сейчас они могут один попаданием вывести из боя любой мой крейсер. Дьявол их разбери !!! И как бы подтверждая первый закон диалектики, слава Богу, 203 мм снаряд опять попал в барбет левого борта "Пелайо".

Через несколько минут на испанском флагмане, были подняты сигналы к повороту. Но, за эти минуты как бы мстя за попадания в "Пелайо", испанцы добились двух попаданий в американский флагман, 280 мм снаряд с "Императора Карлоса V-го" лишил его верхней половины средней трубы, избил, изрешетил осколками всё вокруг, в том, числе и людей, другой в 229 мм с "Альмирале Окендо" попал между кормовой башней и бизань-мачтой ближе к левому борту, разворотил палубу и вывел из строя 57 мм орудие. После этого обмена снарядами, противники стали расходиться, американцы в море, испанцы в сторону от них, бой прекратился.

В этом момент на испанском флагмане крейсере "Инфанта Мария Тереза" разворачивалась драма. Когда адмирал Сервера отдал приказ о повороте, и по сути выходе из боя, к нему почти подбежал, разгоряченный боем командир крейсера капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас и Палау, и забыв о субординации, прокричал ему:

-Почему мы выходим из боя !!!???

-Это никак невозможно! Надо продолжать бой!"

На мостике все замерли, многие были молчаливо согласны с ним. Адмирал резко покраснел, и рявкнул в ответ:

-Молчать !!! Смирно!!!

-Мы должны сохранить боевую мощь эскадры!

-Броненосцы янки мы крейсерами не утопим! А они нас могут избить вдрызг!

-Всё понятно !? По местам! Выполнять приказ!

Вид разъяренного Серверы, и его слова вернули командира крейсера к реалиям жизни, он козырнул и отошёл в сторону. Потом капитан 1 ранга Виктор Мария Конкас, извинился перед своим адмиралом, с которым они прошли вместе тысячи миль и не один бой, и конечно был им понят и прощён, они как были друзьями, так и остались ими.

Испанцы вышли из боя увеличив дистанцию, но не ушли домой, они шли в кабельтовых 50-ти от американцев, которые шли на 8— 9-ти узлах, их тормозил "Нью-Йорк", но в тоже время они усилились, подошёл монитор "Террор" и бронепалубный крейсер.

Оба адмирала Паскуаль Сервера и Уильям Сэпмсон думали, что им теперь делать. Первому было проще, он не имел в строю подранка, транспорты которых жалко бросить, и не было у него отряда в 355 милях у Сантьяго, который может быть атакован главными силами противника. Второй имел в активе всё, то, что не имел первый, и плюс к этому висящие у него на хвосте эскадренный броненосец, пять броненосных крейсеров, один легкий, шесть авизо и четыре контрминоносца. Хотя Сэмпсон ещё, когда ещё только начало светать, отправил в Сантьяго к Шлею новенький 20-ти узловой крейсер "Нью-Орлеан", чтоб сообщить о ночном бое и возможном появлении главных сил противника у него, и заодно усилить его, для подстраховки ушла и быстроходная яхта "Скорпион". Так, что насчёт Шлея он был вполне спокоен. Сервера его врасплох не сумеет застать. Оставался вопрос, куда идти с подранком? С которого сообщили хорошую новость, пробоину поосновательней заделали, и крейсер мог давать узлов 12-ть, но зато теперь "Террор" будет тормозом для эскадры, свои максимальные 12 узлов он не сможет их держать постоянно. А до Ки-Уэста 590 миль, до Сантьяго 355, а барометр медленно падал, всё-таки 19 августа было на календаре, и дыхание сезона штормов ощущалось всё сильнее.

Оставался британский Джорджтаун на Каймановых островах в 200-х милях и Монтего-Бей в 300-х милях на Ямайке, соответственно тоже британский, значит дружественные. И Сэмпсон принял решение идти на Ямайку в Монтего-Бей, оставить там "Нью-Йорк", транспорты, взять уголь и уходить на соединение со Шлеем к Сантьяго. Был отдан приказ о смене курса, и американская эскадра начала медленно ворочать на него.

Сервера шёл след в след за своим противником, и ждал ночи, план действий был прост, дождаться ночи, и опять атаковать его миноносными силами, шесть авизо и квадрига эсминцев была в его распоряжении. В ночной атаке они не пострадали, некоторым из них достались только осколки. После полудня американцы сбросили скорость до совсем грустных 5 узлов, наблюдатели сообщали с марсов, что они начали перестроение своих кораблей и судов, через часа четыре эскадра противника прибавила ход до 10 узлов. Сервера дал приказ эсминцам подойти поближе с обоих флангов, "Гиральде" с тылу к янки, и рассмотреть, что там они на перестраивали. Полученные доклады от разведчиков его озадачили. Американцы в центр поставили подранок "Нью-Йорк", броненосцы и "Бруклин", а вокруг них расставили бронепалубные крейсера и яхты, внешним обводом расположили транспорты. Зачем это сделали было понятно, что максимально затруднить возможность атаковать свои главные силы, подставляя под удар, транспорты и менее ценные корабли. Как ему доложили даже паровые катера были пущены в дело. "Хм, быстро янки выучили ночной урок, -раздраженно подумал адмирал Сервера.— Успех ночной атаки, теперь под вопросом".

Испанский адмирал был прав. Ночные события, потеря кораблей и сотен моряков, выход испанских главных сил и бой с ними, заставил американцев вспомнить, что они на настоящей войне, и их противник оказывается дерзок и решителен в своих действиях, несмотря на то, что у них явное превосходство в броненосцах и их броне и главных калибрах. Поэтому после утреннего боя и отхода противника, адмирал Сэмпсон и его штаб начали думать, что будет дальше, и что с этим делать. Видя, что испанцы идут за ними, ответ на вопросы был найден быстро, диеги дождутся темноты, и снова будут атаковать самоходными минами, стараясь повредить или утопить в первую очередь броненосцы и броненосные крейсера. До британского Монтего-Бея ещё идти ночь, день и ещё ночь. А судя событиям прошедшей ночи и утра, противник настроен действовать решительно, поэтому надо готовиться к отражению ночных минных атак.

Решение проблемы нашли достаточно быстро, на собранном совещании штаба командир "Бруклина" Фрэнсис А. Кук, предложил сделать, как делали переселенцы, идущие на Запад при нападении индейцев, отгородиться от испанских миноносцев повозками, в их случаи транспортами, вторым эшелоном ставить легкие крейсера и яхты, а центр броненосцы и большие крейсера, кто-то из офицеров вспомнив, что в ночной атаке испанцы использовали паровые катера, предложил их использовать, только теперь для её отражения, предложение приняли.

Уже зная, что капитаны транспортов любят покачать права, адмирал Сэмпсон распорядился, отправить на них офицеров и вооружённых матросов, которые в случаи неповиновения могут применить силу, и брать всех несогласных под арест, а судно под своё управление, чтоб дать понять этим штатским, что это не тот случай, когда можно вставать в позу.

Надо сказать, появление на мостиках вооружённых военных моряков и их нетерпящий пререканий тон, сработал, некоторые капитаны позволили себе лишь небольшое словесное сопротивление. Больше всего проблем было, с журналистским пароходом, у военных был к нему особый счёт, за его огни в ночи недалеко от места стоянки эскадры. Поэтому, когда, акулы пера начали возмущаться самоуправством военных, лейтенант с "Индианы", что-то шепнул своим матросам, и они тут же особо горластым поразбивали носы и лица, а офицер добавил, что если кто-то не доволен положением дел, тот может прямо сейчас покинуть борт корабля, именно прямо сейчас. Кровь на палубе братьев по цеху, безбрежная морская даль, револьверы в кобурах офицеров, винтовки у матросов заставили журналистов закрыть рты и разойтись по своим каютам.

После перестроений американцев адмиралу Сервере предстояло принимать решение о дальнейших действиях. По курсу янки было понятно, что они идут на Ямайку к своим друзьям англичанам, чтоб оставить там поврежденный "Нью-Йорк", транспорты, и идти к Сантьяго для объединения сил. Можно было этой ночью попытаться минными силами пробиться сквозь заслоны к броненосцам. Шансы есть, но намного меньше, чем в прошлый раз, эскадра на ходу, главные силы спрятаны в глубине строя, огонь в ответ теперь будет более сильный, его корабли могут получить серьёзные повреждения или погибнуть, в темноте, можно всадить мину в транспорт, и тогда янки поднимут опять шум на весь мир как с "Мэном".

Обсудив ситуацию с адмиралом Камарой, командующий Атлантической эскадрой Испании принял решение оставить янки в покое, точнее оставить этих янки в покое, а ведь были и другие, и вполне досягаемые для его крейсеров.

Утром 19 августа убедившись в том, что американцы уходят от Сьенфуэгоса, адмирал Сервера отдал приказ вспомогательным крейсерам о немедленно выходе в море, точнее в залив, -Мексиканский залив. Судоходство и порты, которые были там, так и манили к себе: Новый Орлеан, Мобил, Галвестон, Пенсакола, Тампа, Ки-Вест наконец. Через них шли ежедневно шли десятки судов и сотни тысяч долларов в виде самих судов и их грузов, и захваченные призы есть куда водить, Гавана, Матансас, Карденас. На вспомогательных крейсерах (вскр) начался аврал, и уже через сутки (20 августа) наиболее шустрые командиры двух рейдеров вышли на дело, именно их и ждали самые жирные призы, в Мексиканском заливе янки ещё были не пуганные. 21 августа из Сьенфуэгоса ушёл за добычей последний испанский вскр. Его обширный залив после ночного и дневного боя 19 августа опустел, вспомогательные крейсера ушли, а Атлантическая эскадра Армада Эспаньола вернулась в порт далеко не в полном составе.

Адмирал Сервера прибывал в раздумьях, он вновь вызвал к себе Камару начальника своего начштаба.

-Мануэль,-сказал он, когда, тот вошёл.

-Надо принимать решение. Одно уже принято, янки идут на Ямайку без повторной ночной атаки с нашей стороны. Мы сегодня добились большого успеха, противник потерял два корабля, даже три, крейсеру для ремонта нужен док. Камару кивнул.

-Блокада с Сьенфуэгоса снята, вспомогательные крейсера должны выйти в море, но мы должны развить успех, возвращаться было бы неверным решением. Что ты думаешь, что дальше?", -спросил его Сервера.

— Ты, прав, возвращаться не стоит, надо активно действовать дальше, -начал говорить адмирал Камара.

-Ситуация сейчас мне видеться такая.

-Сэмпсон идёт на Ямайку, скорее всего в Монтего-Бей, оставит там подранка, и двинет к Сантьяго. Ему теперь важно обеспечивать снабжение армии янки там и на Пуэрто-Рико, раз мы вышли на волю. Он вновь соберёт все броненосцы и мониторы в кулак, и будет точно нам не по зубам, даже если мы подключим "Нумансию" и Виторию". Встать он может в Сибонеи, лагуне Баконао или в Гуантаномо, от него до Сантьяго миль сорок. А нам идти туда, чтоб вновь сидеть в блокаде смысла нет, запасов там мало.

-Да и зачем опять янки отдавать море? , -закончил вопросом, изложение своих мыслей Камара.

-Значит, Гавана?— спросил Сервера.

-Да. По сведения оттуда, у Гаваны появляется монитор однотипный с тем, что сейчас у Сэмпсона, один-два бронепалубника, канлодки, вооруженные пароходы, -ответил Камара.

— До Гаваны 520 миль, если идти на 14 узлах, то часов за 36-ть дойдём.

-В Гаване боеспособны, крейсер 1 ранга "Альфонсо XII", крейсера 3-ранга "Маркиз де Энсенада", "Conde de Venadito", авизо "Magellanes", "Marques de Molins", "Martin A. Pinzon", вооружённый транспорт "Legaspi", уголь в Гаване есть, — дал расклад сил и средств начальник штаба эскадры. И многозначительно посмотрев на Серверу закончил:

-Заодно и приказ Мадрида выполним.

-Да, выполним. Целая эскадра в Гаване, -сказал Сервера.

-Хотя даже "Альфонсо" крейсер больше по размерам, чем по боеспособности. Надо идти быстрее, на 16 узлах и больше. Чтоб Сэмпсон или Шлей не успели предупредить своих у Гаваны, что мы вышли в море.

-Но, "Пелайо" не сможет так быстро идти,— отреагировал на это Камара.

-"Пелайо" и малые авизо вернуться в Сьенфуэгос. Чтоб их блокировать надо не меньше двух броненосцев, а у янки их теперь четыре,— отвел Сервера.

— Против Сантьяго надо держать тоже броненосец или два монитора. Вот получается, что против пяти наших крейсеров у Гаваны янки смогут выставить максимум два своих броненосца и один броненосный крейсер.

-Растащить их силы на три порта ?— спросил Камара.

-Нет, Мануэль, на пять направлений. Камара с вопросом на лице посмотрел на своего командующего.

-Пять,пять,-утвердительно качал головой тот.

-Гавана, Сантьяго, Сьенфуэгос, Сан-Хуан и я уверен после известий о наших успехах здесь, "Рапидо", "Патриото" и другие рейдеры из Испании вновь выйдут к берегам САСШ.

-А маршал Бланко?, -спросил Камара Серверу.

-А что Бланко ?,-ответил тот.

— Он нам не указ, да и своих дел у него по горло. Не до нас ему будет.

Испанцы сбавив ход, постепенно начали отставать от американцев,и с наступлением темноты, чтоб не показывать противнику разделение сил, пожелав друг другу удачи, силы Атлантической эскадры разделились. Броненосец "Пелайо" и три авизо в 560 тонн пошли обратно в Сьенфуэгос, а броненосные крейсера "Инфанта Мария Терезия", "Альмирале Окендо", " Бискайя", "Кристобаль Колон" и "Император Карлос V", легкий крейсер "Гиральда", три больших авизо и квартет эсминцев набирая обороты, взяли курс на Гавану. Шли туда, чтоб нанести противнику ещё один удар, не давая ему возможности прийти в себя, собраться духом и силами от предыдущих.

Мир узнал о победах испанцах и поражениях американцев от первых, поэтому все первые бонусы от этого получил Мадрид. Утопление эскадренного броненосца и потеря в один момент несколько сот моряков это событие мирового масштаба, тем более это погиб второй американский броненосный корабль за полгода. Сначала о победе узнала Гавана, Куба, потом Испания, далее Европа, САСШ и остальной мир. Всё пошло уже по накатанной дорожке, испанская песета и её бумаги вверх, доллар и американские бумаги вниз, европейские газеты ковбоев уже совсем не жалели, били их своими статьями наотмашь, начали это делать даже британцы, кто в мире большой политики и денег будет жалеть неудачников? Вряд ли таковые найдутся. Об испанцах в столицах Европы писали уважительно, одобрительно, особенно в Берлине и немного в Петербурге, британцы сдержано, победы они и есть победы, побеждали пока испанцы, а не заморские кузены.

Америка уже привычно вкушала плоды очередного поражения, газеты вопрошали: "Почему опять поражение!? Теперь и на море! Четыре броненосца, два броненосных крейсера, монитор, бронепалубные крейсера и поражение !?" Белый Дом озвучил версию о подлом ночном ударе трусливых испанцев, которые побоялись сойтись в открытом бою. Демократы и изоляционисты требовали отставки Джона Лонга, главы Морского департамента, который не может, имея такие силы добиться побед. Демократы и их пресса, это цветочки, а вот вопросы с Уолл-Стрита в том же ракурсе это уже ягодки.

Утро 21 августа блокирующие силы американцев у Гаваны встречали буднично-уныло, поскольку уже второй месяц было одно и тоже, американцы стоят у Гаваны, испанцы сидят в Гаване. Монитор "Миантономо" с четырьмя 10 дм (254 мм) ушёл к Сантьяго усиливать коммондора Шлея. У Гаваны остался крейсер "Атланта" в 3189 тонн, 2-203-мм L/30, 6-152-мм L/30, 2-57-мм, 2-37-мм орудия, 13 узлов, с палубной бронёй в 37 мм и барбетами в 51 мм. Самый старый крейсер в американском флоте, близнец "Атланты", "Бостон" был в эскадре адмирала Джорджа Дьюи. Крейсеро дополняли большие канонерские лодки, "Вилмингтон", (1397 т т, скорость хода 15-16 узлов, вооружена восемью 102-мм скорострельными пушками, четыре 57-мм, четыре 37-мм , две револьверные пушки Кольта, одной трехдюймовой (76-мм) десантной пушки, "Макхиас" (1177 т, скорость хода 15,4 узла, 8— 102-мм скорострельных пушек, 2— 57 мм, 2— 37мм, 1 митральеза) и "Аннаполис", "Виксбург" в 1030 т, 13 узлов, 6 — 102 мм, 4 — 57 мм, 2 -37мм, пулемёт Кольта. Они пришли вместо ушедшего монитора и несколько вооруженных буксиров. Для тех сил, что были у испанцев в Гаване, этого считалось более чем достаточно. Два орудия в 203 мм, 6-ть в 152 мм и 28-ть 102 мм не должны были им оставить шансов в случаи попытки прорыва.

10 июня была единственная серьезная попытка испанцев противодействовать блокады Гаваны с моря. Испанская флотилия, состоявшая из крейсеров 3-го ранга "Conde de Venadito", "Infanta Isabe", торпедных канонерских лодок "Martin A. Pinzon" , "Marques de Molins" и канонерки "Hecha" вышла в море в 8 час. 45 мин. утра под командой начальника штаба адмиралтейства, лейтенанта Маренго. Вместо скрытного ночного выхода одного-двух судов, испанцы совершили парадный, открытый, а следовательно и совершенно бесцельный выход флотилии из 5-ти судов против эскадры в 9 судов, которая имела над ними явное превосходство. Масса народа собралась на берегу смотреть на предстоявший морской бой.

Испанская флотилия повернула вправо к стороне Cojimar и в 9.30 часов утра выстроилась в линию в 1 километре восточнее Morro против Playa del Chivo.

Заметив это движение, одно американское судно сделало сигнальный выстрел; затем эскадра стала в двух группах: первая в 5 судов (1 крейсер и 4 парохода), вторая в 4 вооруженных парохода. Суда первой группы сделали по испанской флотилии от 15 до 20 выстрелов, но с очень дальнего расстояния (12 км) так что ни один снаряд не долетел.

Целью испанской флотилии было завлечь американские суда под выстрелы береговых батарей, но для этого недостаточно было только стать под их защиту, надо было двинуться вперед, вызвать неприятеля на бой и уже в пылу боя при отступлении привлечь его ближе к берегу, а на это у испанцев не хватило ни средств (в виду слабого вооружения и малого хода судов), ни решимости, и флотилия, не сделав ни одного выстрела, возвратилась в порт в 1.30 часа пополудни.

После это были редкие попытки американцев подойти поближе к берегу, но встречая огонь береговых батарей они прекратили и их, после этого началась скучная блокадная рутина, которая оживлялась уходом в Ки-Вест на бункеровку и пополнения запасов, где можно было узнать последние новости, а они не радовали американских моряков.

Американская эскадра 21 августа привычно стояла в 80 кабельтовых от берега. Начинало светать, со стороны Ки-Веста показались дымы, вскоре их стало больше, по мере приближения было видно, что идёт три колоны кораблей, большим ходом и под острым курсом, флагов поэтому было не видно.

Коммондору Ремею, которого назначили с командира порта Ки-Веста командовать эскадрой блокирующей Гавану доложили о появление неизвестных кораблей, он отдал приказ пробить боевую тревогу, и отправил навстречу им яхту "Wasp", хотя такими силами могли здесь ходить только свои корабли, и стал собираться на мостик своего флагмана крейсера "Атланта". Поднявшись на него, он видел как яхта сближалась с идущими кораблями, и вдруг начала резко поворачивать обратно, сигнальщики доложили, что с яхты пришло сообщение: "ЭТО ИСПАНЦЫ !!!"

Наступила самая страшная минута в его жизни. На старый бронепалубный крейсер, четыре канлодки, две яхты и вооруженный буксир шла испанская эскадра в пять броненосных крейсеров, легкий крейсер, три больших авизо и четыре контрминоносца. Это означало только одно — КОНЕЦ !!! Не уйти, не нанести серьёзных повреждений его корабли противнику не могли.

Адмирал Сервера и его штаб знали на 20 августа, где и какими силами располагают американцы, у Гаваны по последним данным на 19 августа стояли крейсер, шесть-семь больших канлодок и яхт, монитор ушёл. Для его броненосных крейсеров всё это были жертвы на убой, и чтоб не дать им избежать гибели, адмирал решил атаковать на рассвете 21 августа со стороны Ки-Веста, чтоб по началу вести их в заблуждение вариантом "свои или не свои". Решено было янки предложить спустить флаги, если откажутся часть кораблей утопить, и снова предлагать сдаться.

Испанский адмирал разделил силы на отряды: первый "Инфанты", второй — "Карлос" и "Кристобаль Колон", третий "Гиральда" и авизо, и четвёртый эсминцы, тем самым сведя все возможные попытки американцев уйти к нулю.

К своей чести янки на предложение сдаться открыли огонь первыми и приняли неравный бой. В течение 41-й минуты, от огня испанских крейсеров погибли крейсер "Атланта" и канлодки "Аннаполис", "Виксбург". Их Сервера специально выбрал для убоя, что трофеями достались канлодки побольше. Им и яхтам не давали уйти в море, прижимая их к берегу заставляя либо сдаться, либо выброситься на берег. Картина гибнущих своих кораблей, и подавляющие числом и размерами крейсера противника, заставили яхту "Wasp" (Оса) и вооруженный буксир "Оцеола" спустить флаги, канлодки "Вилмингтон" и "Макхиас" была посажены на песчаный берег в 15-ти милях от Гаваны, но флаги не спустили, команды сошли на берег, и через несколько дней после небольших перестрелок сдались в плен силам гарнизона Гаваны. Корабли в тот же день испанцы сняли с мели и увели уже под своим флагом в Гавану.

Столица Кубы ликованием встречала эскадру Серверы, которая у неё на глазах одержала быструю и легкую победу на американцами, которые с конца апреля её блокировали с моря. Теперь блокада с неё снята, в том числе с Матансаса и Карденаса, корабли янки утоплены и взяты трофеями, испанский флот пришёл на свою главную базу на Кубе.

Адмирал Паскуаль Сервера был победе и рад и не рад. Рад, что противник разбит, пленён, сам он с флотом в Гаване, не рад, от того, что победа была одержана как-то не по благородному что-ли. Что такое бронепалубный крейсер и четыре канлодки против пяти броненосных крейсеров ! Но, вскоре угрызения совести благородного человека, оттеснили общая радость от победы и военный моряк. "Я был сильнее, они слабее, сами виноваты в этом, и вообще надо платить по счётам, не испанцы начали эту войну",-закрыл эту тему для себя адмирал.

19 и 21 августа стали для американского флота "черными днями", "Орегон", "Атланта", "Игл", "Аннаполис", "Виксбург" погибли в боях, четыре корабля стали трофеями испанцев, полторы тысячи моряков погибшими, ранеными и пленными. Морской бой у Гаваны вошёл в историю как "Гаванская бойня".

Для Армады Эспаньола эти же дни стали триумфом, возрождением, да и для Испании тоже. Адмирал Паскуаль Сервера стал её национальным героем, и заслуженно вошёл в пантеон известных флотоводцев Испании, уже в звании вице-адмирала.

Мир не успевший отойти от прошлых новостей, загудел вновь сенсацией: "Испанцы опять побили янки!", "Американские корабли на дне! Адмирал Сервера в Гаване!", с такими и подобными заголовками выходили европейские газеты. На этом фоне незаметно прошли сообщения через несколько дней о приходе эскадры Сэмпсона к Сантьяго, и том, что в Мексиканском заливе, у портов САСШ появились испанские рейдеры, и первые призы уже пришли в Гавану. Был даже обстрелял порт и маяк Галвестона. Выход "Рапидо" и "Патриото" из Кадиса тоже прошёл для Европы незаметно, как и приход в Вальпараисо двух испанских вспомогательных крейсеров.

Америка после получения сведений о бое у Гаваны, единомоментно испытала страх, горечь, боль, унижение, ярость. Никакие доводы о том, что при таком соотношении сил могло быть только поражение не помогали, гибель нескольких кораблей и сотен американских моряков в течение трёх дней перекрывала всё и вся. 23 августа к этому добавились сведения о действиях испанских вспомогательных крейсеров в Мексиканском заливе. Срочно нужен был виноватый, им и стал, глава Морского департамента Джон Лонг, на него и спустили всех собак. Он подал в отставку, созданная комиссия Конгресса начала расследование о состоянии дел на флоте перед и во время войны, но падающему доллару и бумагам, растущему фрахту и страховкам это не помогало. В газетах демократов начали писать о президенте Мак-Кинли, как о неудачнике, что он затеял войну и теперь Америка терпит поражение, и теряет своих парней, республиканцы были на грани паники, было яснее ясного, что следующие выборы точно могут стать для них провальными. В Латинской Америке прошли антиамериканские выступления, вновь начались нападения на американцев, офисы компаний, консульства, свои крейсера и морских пехотинцев теперь гринго то не пришлют. Нужно, что-то было срочно предпринимать, чтоб изменить положение дел в свою пользу. Но что?

Явный успех был только на Пуэрто-Рико, силы испанцев там были рассеяны и блокированы, но теперь возникла угроза снабжения там сил американцев со стороны флота испанцев. Мексиканский залив ими же теперь перекрывается из Гаваны, есть угроза обстрелов его портов и даже десантов на побережье, по сути, теперь они оказались в блокаде. Из Тампы, где был самый большой военный лагерь, путь в Карибское море теперь перекрыт.

Чтоб не дать испанцам повторить ситуацию как было у Гаваны, все силы флота в Карибах адмирал Сэмпсон стянул к себе в район Сантьяго — Гуантанамо, а это значит, что морской блокады Кубы как таковой уже нет, это резко улучшает положение испанцев, они теперь могут снабжаться, и ухудшает для американцев. Сервера своими крейсерами может из Гаваны угрожать войсковым перевозкам на Кубу, и восточному побережью САСШ, портам Савана, Чарльстон, Уилгминтон, Норфолк, Ньюпорт-Ньюс. Безопасные перевозки могли идти в конвоях, но для этого нужно были снимать эскадренные броненосцы с блокады Сантьяго и гонять их на расстояния в тысячи миль, конвои под прикрытием броненосного "Бруклина" и даже шести-восьми бронепалубных крейсеров, против пяти броненосных Серверы были больше похожи на добычу, чем на сторожей, ведь ещё есть нуждающийся в доковом ремонте "Нью-Йорк", то есть его надо вести на ремонт в САСШ. Испанцы нагло уже заявляют свои требования о его интернировании в Монтегю-Бее.

Ко всему этому добавились сведения, что из Кадиса вышли в море "Рапидо", "Патриото" и ещё два испанских рейдера, два их вскр, которые безнаказанно брали призами и топили американские суда в Южной Атлантике, стоят в Вальпараисо (Чили), и ещё два — "Исла де Минданао" и "Монтевидео" как сообщалось, вышли из Манилы, скорее всего к восточному побережью Японии, чтоб ловить там добычу в виде американских судов, а может и к Гавайям или даже к Фриско. И у испанцев, судя по сведениям из Испании должны были вступить или уже вступили в строй ещё три бронепалубных крейсера и один броненосный, и их приход на Кубу усиливал силы их флота, и они могли угрожать Восточному побережью. И ходят слухи, что доны, хотя купить у китайцев их крейсера, которые те заказали у Германии, и уже практически готовы.

Вопрос снабжения и переброски подкреплений для корпуса генерала Майлса на Кубе можно было решить по примеру Пуэрто-Рико, с помощью больших и быстрых лайнеров, пароходов и крейсеров через океан со стороны Гаити, перекрыв перед этим пролив между Кубой и островом Большой Инагуа и проливы южнее его, у островов Теркс и Кайкос, но приближался сезон ураганов, и он мог создать большие сложности даже для океанских лайнеров, и плюс к этому лишалась хотя бы относительного прикрытия от испанских рейдеров Восточное побережье САСШ.

Ситуация на суше у Сантьяго была в духе цуцванга, американцы окопались у Сибонеи, а испанцы не горели желанием идти на штурм под огонь их тяжелой и корабельной артиллерии, последние так же не хотели повторения своего Седана у Севильи, действовали друг против друга силами рейнджеров и герильяс со стороны испанцев, случались перестрелки между пикетами и разъездами. Так же американцы своими силами и силами повстанцев удерживали за собой Кайманеру в заливе Гуантаномо.

Американцы все же после поражений не пали духом, и начали действовать, слишком много стояло на кону исходя из результатов этой войны, а именно билет в клуб великих держав. Конгресс одобрил новые ассигнования в десятки миллионов долларов, провели мобилизацию гражданских моряков и судов которые имели тоннаж от 1.000 тонн и скорость от 14 узлов, без особых церемоний забрали у японцев заказанные ими у "William Cramp & Sons" в Филадельфии и "Union Iron Works" во Фриско очень неплохие легкие крейсера в 6060 и 5 600 тонн, 22-ми узлами хода, они оба уже были спущены и их доделывали, что передать заказчику. Японцы взяли было протестовать, но им сразу намекнули, что слишком много японцев живёт и работает в Калифорнии и Гавайях, а китайцы более сговорчивые и стоят дешевле, да в сделке по Филиппинам японцы не упустили свою выгоду. Японцы, улыбаясь молча кивали в знак согласия, но осадок остался. Работы на вновь приобретённых кораблях теперь шли круглые сутки, так же как и на бронепалубном крейсере "Чикаго", который почему-то во время войны проходил модернизацию. 24 часа шли работы и на эскадренных броненосцах "Кирсардж", "Кентукки" и "Алабама", они тоже были спущены на воду, аврально достраивали миноносцы. Промышленная и финансовая мощь САСШ набирала обороты, эта война не могла быть проиграна, хотя как бы этого не хотелось Вашингтону ее, сейчас выигрывают испанцы.

ИГРЫ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

Участники игры под название гросс-политик, тоже это понимали, как и то, что Испания проиграет войну, если та затянется. Потенциалы САСШ и Испании по экономике, финансам, населению были просто не сопоставимы. Испания добилась побед на суше и на море над наглыми заморскими ковбоями, и теперь наступил момент для больших и сильных воспользоваться плодами чужих побед.

Первым начал задиристый Берлин. Пресса стала писать, что пора остановить войну, явно намекая на то, что САСШ её проигрывает. Кайзер Вильгельм II-й в своей речи назвал себя миротворцем, защитником монархий, не любителем разных демократий, особенно тех, кто покушается на монархии и европейские ценности, и чтоб не быть пустословом, направил для начала в испанский Виго три новейших крейсера "Викторию Луизу", "Герту" и "Фрейю", последние форс-мажором были введены в строй и ещё пахли свежей краской, полукрейсера полуавизо в 2 000 тонн "Грайф" и "Хеле", два транспорта для снабжения и две роты морской пехоты. Кроме этого было им громогласно заявлено, что неплохо бы германским броненосцам тоже прогуляться ... например опять до Виго.

Петербург настойчиво сделал предложение сделать воюющим сторонам жест доброй воли, откликнуться на призыв России о созыве мирной конференции, и начать переговоры, для начала о перемирии. Корабли в Карибское море посылать он не стал, но очень активно через прессу поддержал идеи кайзера, который как оказалось тоже, как и император России, сторонник мира во всём мире. Родственники Мадрида из Вены, были очень рады призывам к переговорам о мире и идеи поддержания престижа монархий в мире им было не чужды. Париж тоже явно высказывался за начало переговоров, и, конечно же, предложил себя в качестве места для этого, Рим по зову сердца, искренне занял сторону большинства. Глава Ватикана Лев XIII призывал к миру, но радовался военным успехам своей паствы. Мнения Голландий, Лиссабонов, Афин особо никто и не рассматривал, все ждали, что скажет Лондон, а он особо не торопился.

Пока островитяне раздумывали, вновь о себе заявила Монархическая Лига, словом и делом. В прессе появилось заявление, о том, что добровольческий Монархический легион сформирован и готов приступить, для чего создан, защищать идеалы монархизма с оружием в руках. Оружие у легионеров оказалось в основном почему-то германское, винтовки, пулемёты, артиллерия, хотя пулемёты были и датские.

Легион, численностью оказался как раз таки легионом, в 4 тысячи человек, более половины были испанцы, а так же немцы, австрийцы, русские, французы, очень монархично настроенные ирландцы, итальянцы, сербы, черногорцы, греки и другие, были сформированы батальоны и роты по национальному признаку. Лига зафрахтовала для перевозки легиона у "Северогерманского Ллойда" (NDL) три больших океанских парохода. Они пришли в Виго, легион тоже там собирался, и как громко писала правая пресса был готов к погрузке.

После побед испанцев на море Латинская Америка забурлила, закипела... антиамериканизмом, а почему бы и нет? Флот и морпехи проклятых гринго заняты, они терпят поражения от испанцев, таких же добрых католиков, как и население стран Центральной и Южной Америки.

До Вашингтона дошли разговоры, что эти грязные латиносы заговорили о создании ... Католического легиона, громче всего об этом говорили в Колумбии и Никарагуа. Это было не неожиданно, первая с 1850 получила шесть визитов морской пехоты САСШ в свои города, вторая пять высадок десанта, обстрелы и сожжение городов. Мексика тоже в этом вопросе проявляла активность, всего полвека прошло с после войны с САСШ, начался сбор средств и запись добровольцев в легион. Центром сбора добровольцев стал город Блуфилд на восточном побережье Никарагуа.

Видя такую картину событий направленных против САСШ, госсекретарь Уильям Руфус Дэй, понимал, что эту войну им не хотят позволить выиграть, слишком явно старая Европа поддерживает Испанию, особенно чертовы дойчи, отправили свою эскадру в Испанию, и ещё этот волонтёрский Монархический легион, 4 тысячи обученных солдат и офицеров с пулемётами и артиллерией ! Волонтёры с артиллерией и пулемётами! "Ещё и латиносы обнаглели, тоже вознамерились создать свой легион против САСШ. Если британцы нас не поддержат, то мы останемся одни против всей Европы и придётся идти на переговоры с диегами",— с раздражением размышлял он о положении дел. -Высадят они легион в Пуэрто-Рико, и всё, его мы скорее всего потеряем, а сделать что-то против его прихода туда мы ничего толком не сможем, флаги то нейтральные, и сопровождать его будут вероятнее всего дойчи-капустники своими крейсерами. Эти немцы и русские за последние месяцы, на волне наших неудач неплохо для себя выдавили нас со своих рынков и в мире, французы, британцы, все под шумок обделывают свои дела!" И чтоб немного успокоиться, налил себе бренди немного больше обычного.

После "Гаванской бойни" на театрах военных действий наступило относительное затишье, только испанские вспомогательные крейсера в Мексиканском заливе используя фактор внезапности, получили немало трофеев, но постепенно их потенциальная добыча попряталась по портам и перестала выходить в море. Красавцы "Рапидо" и "Патриото" тоже зря жгли уголь в Атлантике, на путях из Европы в САСШ и обратно, звездо-полосатых флагов на мачтах судов не попадалось, хитрые янки быстро переключили свои перевозки на нейтралов, к берегам самой Америки они не шли. Вспомогательные крейсера испанцев в Тихом океане были более удачливы, особенно те, кто ушёл к Шанхаю и Японии, там ещё попадались непуганые суда под флагом САСШ. Американцы ответили на это своими успехами на Пуэрто-Рико, Сан-Хуан был окончательно блокирован с суши и моря, остальные силы испанцев там сдались.

Наступил сентябрь и на главный театр войны, Карибы, пришёл сезон ураганов, которые своими ветрами и дождями как бы подзатушили пожар войны. Зато разгорелись баталии газетные и закулисные.

Испания после сообщений о победе у Гаваны, снятие блокады с большинства портов Кубы, пребывала в победной эйфории, которая породила ощущение, что ещё немного и трусливые янки будут окончательно разбиты. В таких настроения писали газеты, говорили говоруны в кортесах и ресторанах, многие камарильные адмиралы и генералы уже даже победили САСШ в своих записках и предложениях, которые они атаковали свои профильные министерства и канцелярию королевы. Даже старый, многоопытный, хитроумный премьер Испании Пра́кседес Мариа́но Мате́о Сага́ста-и-Эскобар, попал под влияние этих настроений.

На встрече с неофициальными представителями Германии и России, он начал перед ними строить планы как одержать полную победу над янки, они его слушали молча, попивая отличную каву. Когда он закончил, фон Радовиц, грубовато и прямо в прусском стиле сказал ему, что он желает успехов Испании, но Германия в таком случае помогать ей не будет, русский молча кивнул в знак согласия, но, не с испанцем, а немцем.

То, что ему сказали дальше Сагаста до конца жизни вспоминал с гневом и ощущением позора. Немец без обидняков указал ему, что Испания должна согласиться на переговоры, и в ходе них должна заключить мир с янки примерно на таких условиях.

Сан-Хуан капитулирует, и Пуэрто-Рико отходит к ним, их интересы на Кубе и Филиппинах принимаются во внимание, возврат пленных по взаимозачету компенсации за их содержание. Испанцы передают САСШ в аренду остров Самар на Филиппинах, вопрос о захваченных с обеих сторонах призах рассматривается в двухстороннем порядке, Кубе обещать и дать статус доминиона с большими полномочиями. "Вот так и делается большая политика,— думал испанский премьер, слушая немца,— испанцы погибали на этой войне, а на каких условиях ей заключать мир определяют немцы, русские и скорее всего, чертовы британцы. Наверняка они уже договорились между собой". Но, что он мог сделать? Гордо отказаться? И Испания, в конце концов, потерпит поражение от янки, они богаты и многочисленны, испанцы храбры, но бедны, и их намного меньше. Поэтому он после обсуждения ряда деталей и вопросов согласился на начало переговоров в Париже, на его вопрос, о королеве-регенше, ему ответили, что она уже в курсе дела и согласна.

Почти зеркальная сцена, происходила между госсекретарём Уильямом Руфусом Дэем и Джон Мильтон Хэем и послом Великобритании в САСШ лорд Джулиан Унсфот в Вашингтоне, и между дипломатическим представителем Вашингтона в Англии Джоном Мильтоном Хэем и министром иностранных дел Великобритании Робертом Артуром Талбот Гаскойн-Сесилом, 3-й маркизом Солсбери.

Разговор шёл в тысячи миль друг от друга, но суть была одинакова. Англо-саксонское единство крепко как никогда, но мир придётся заключать, если конечно САСШ не хочет воевать против Испании и Германии, при поддержке со стороны России и может Франции. Почему выходит так, и Дей и Хэй понимали сами. Англия не хочет воевать даже в союзе с Америкой, против Германии, России, Франции и Испании сразу, и скорее всего ещё и с бурами. "Блестящая изоляция" вышла британцам боком, всем Британия надоела своим снобизмом и великодержавностью, от мала до велика, у всех к ней были претензии и со всеми разногласия. С русскими у них шла давняя и увлекательная Большая игра на Балканах, в Азии, с французами они вот-вот должны были столкнуться лбами на Ниле, Германия хочет колоний, а британцы жадничают, не дают им, плюс экономические трения, рост германского военного флота.

Ведь были спорные вопросы с ней и у САСШ по Канаде, но в июне этого года подписанием соглашения об урегулировании их всё уладили. И теперь получив от всех сторон своё, эти джентльмены умывают руки! Чёрт бы их побрал!

5 сентября сдался Сан-Хуан, а 12 сентября газеты сообщили миру, что заключено соглашение о перемирии между САСШ и Испанией, и о начале переговоров о мире в Париже.

Мир был подписан 10 декабря уполномоченными США (У.Р. Дей, У.П. Фрай и другие) и Испании (Э. Монтеро Риос, Б. де Абарсуса и другие) по результатам работы мирной конференции, проходившей в Париже с 1.10.1898 года.

В основу Парижского мирного договора лёг прелиминарный договор, заключённый при посредничестве германского посла в США 12.09.1898 в Вашингтоне.

По договору Пуэрто-Рико и Испанские Виргинские острова отходило к САСШ, Филиппины американцы признавали совместным владением Испании и Германии, кроме острова Самар, экономические позиции САСШ на Кубе сохранялись, Куба получала статус доминиона близко к варианту Канады, прописали обмен пленными и возмещение средств на их содержание, остальные моменты ушли в не очень публичные дополнительные статьи.

В ходе переговоров американцы доказали, что они торгаши ещё те, а испанцы им в этом мало уступают. Возник спор о трофеях, янки хотели вернуть канлодки "Вилмингтон" и "Макхиас", испанцы ни в какую, встали на позицию, что по трофеям паритет, янки взяли в Сан-Хуане безбронный крейсер 3-го класса "Исабель II" и канлодку захваченную им у Манильского залива, сторговались на том, что янки забирают себе в добавок к ним раскрученный испанцами сидящий на мели около мыса Кабо-Крус американский вспомогательный крейсер "Yale". Мелочный торг шёл о выкупе захваченных испанцами судов в виде призов и их грузов, которые ещё не продали.

И уже совсем не официально было заключено соглашение, что САСШ через два года получат германскую часть Самоа за небольшую компенсацию, Германия и Россия снимают свои претензии по поводу свержения королевы Гавайев Лилиуокалани, и признавали их владением янки.

Статус Испании после заключения мира стал даже выше, чем у Италии. Испанцы одержали победы на суше и на море, над белыми, а потомки великого Рима проиграли каким-то эфиопам.

Армада Эспаньола был сохранён, пополнился трофеями. И он стал флотом, который получил самый передовой опыт успешной современной войны на море, как и испанская армия. После войны с САСШ, несмотря на финансовые трудности, Испания стала интересна для великих держав, в первую очередь для Германии, Франции и Англии, у последней шансов было конечно меньше всего. Дойчи хотели получить испанских донов в союзники, и иметь возможность поставить Францию в ситуацию войны на три фронта, чтоб для неё было гарантированное поражение, даже имея союзником Россию. Французы очень не хотели, чтоб Испания стала союзником Германии, правильно понимая свои перспективы в случаи войны с ней, Россия тоже была от этого не восторге. Британцы начали всерьёз опасаться за свой Гибралтар, воспрянувшие духом после войны с САСШ испанцы, говорили о его возвращении часто и вслух.

САСШ после заключения мира получила хлопоты и проблемы. Демократы постоянно пинали республиканцев за войну и мир, и потирали руки, думая о следующих выборах в Конгресс и президента. Изоляционисты загнали в угол экспансионистов, тыкая им в лицо тот факт, что войну с Испанией те, если говорить прямо проиграли, и в клуб великих держав САСШ не взяли, то есть всё было сделано зря, зря потрачены сотни миллионов долларов на флот и войну, проигранной войной они ослабили позиции Америки в мире и, особенно в Западном полушарии.

Дело в том, что рождённые войной легионы, не распустили, а совсем наоборот. Монархическому легиону нашли дело, большая его часть отправилась на Филиппины, бороться с повстанцами, которые оказались вдруг ну просто махровыми республиканцами.

Моряки всех великих держав бросились узучать опыт войны, прежде всего на море, в первую очередь Берлин, Петербург, Лондон, Париж.

В Германии после успешного применения военного флота для достижения политических целей, морское лобби окончательно сокрушили преграды для планов по созданию большого флота Германии. Оценивали значимость в возможной войне разных классов кораблей, роль снабжения, боевой подготовке и многие другие моменты.

Авторитет Берлина в мире вознёсся на небывалую высоту, Германия защитник слабых, борец за мир и справедливость в мире. В Берлин зачастили представители латиноамериканских стран, были замечены и буры. Герр Крупп, Эрхард и фирма Маузер получили новые заказы на миллионы марок.

В России получив сведения о войне можно сказать из первых рук, обратили внимание на важность развития удалённых баз флота, действия вспомогательных крейсеров, успешность применения морских мин и минных кораблей и другие моменты.

Российская империя итогами испано-американской войны была довольна, часть старого вооружения выгодно продали, приобрели новые владения, где можно устроить стоянки и базы военного флота, наглых янки потеснили на рынках зерна и керосина в Европе, теперь они тише себя будут вести, и наверно, не будут сильно лезть в Китай, одним соперником меньше, вес России в мире тоже возрос. Между Россией и Испанией было заключено соглашение, о том, что их военных корабли в их портах и водах обоюдно получают, наиболее благоприятные условия во время пребывания в них. Произошло сближение России и Германии, что делало Британию официально более мягкой в отношении России, а французы так вообще стали прямо ласковыми.

Мир становился другим. В этом мире САСШ стало меньше, а Германии и России больше.

После окончания войны американцы потратили не один год и не один десяток миллионов долларов, чтоб сбить поднявшуюся волну антиамериканизма в Европе и прежде всего в Латинской Америке. После поражения в войне с Испанией, "большой дубинкой" особо не помахаешь, теперь у латиноговорящей Америки был какой-никакой заступник, победоносная монархическая Испания, а кайзер Германии, как известно, стал защитником, монархии в мире.

Неугомонный американофоб, президент Никарагуа Хосе Сантос Селайя, на фоне поражений САСШ сумел ещё более активно продвинуть свою идею "Большой Родины" (исп. Patria Mayor). 27 августа 1898 года Генеральная ассамблея представителей народов Гондураса, Никарагуа, Сальвадора и Колумбии приняла Политическую Конституцию Соединенных Штатов Центральной Америки. 15 сентября 1898 года президент Селайя обнародовал её в Манагуа. Выразили своё одобрение этой затее Мексика, Венесуэла и конечно она нашла положительный отклик в Испании.

Появился и ещё один радетель за интересы добрых католиков, которыми были почти всё население Южной и Центральной Америки — Католический легион, который превратился в межгосударственную частную армию стран Латинской Америки. Как только, где-то появлялась реальная угроза военного вмешательства гринго, там появлялся легион, и встречал американских морпехов, со всей широтой латиноамериканской души во время их визитов в Никарагуа, Гондурас, Мексику, Колумбию тем более, что имёл у себя пулемёты и современную артиллерию.

В 1899 году, американцы решили поставить на место обнаглевшего президента Никарагуа Хосе Сантоса Селайю, который постоянно проявлял признаки самостоятельности и насколько мог, препятствовал американской экспансии в своей стране и регионе. Янки, на примере Никарагуа, решили показать кто хозяин в доме. Пришёл их флот, высадил десант морпехов в Блуфилдсе, и через сутки уже начались уличные бои между американцами и частями Католического легиона, у которых была своя артиллерия и пулемёты, янки понесли серьёзные потери убитыми, ранеными и пленными, и вынуждены были уйти ни с чем. Уровень своего довоенного влияния в Западном полушарии САСШ после 1898 года, так и не сумели восстановить.

Поэтому государство Панама не появилось на свет в 1903 году, Панамский канал появился, но его строил международный консорциум — САСШ, Германия, Великобритания и опять Франция. Владели им в разных долях они же, больше всего было у Америки, дали и немного и Колумбии ... для приличия. Зона канала была объявлена международным владением и демилитаризована.

В Азию, прежде всего Китай, янки тоже не попали, на Тихом океане они есть, но от Гонолулу до Шанхая и Пекина дальше, чем от Манилы.

В 1900 году на президентских выборах тандем Маккинли и Рузвельта, проиграл своим визави от демократов Уильям Брайану и Адлаю Стивенсону. Про их экспансионизм и международный престиж Америки никто сильно слушать не хотел, а про вопросы социальной защиты, говорили не менее красиво и демократы. САСШ ушли в плотный изоляционизм.

Мир стал другим. В этом мире САСШ стало меньше.