Корабельный врач фактически расписался в своей беспомощности. Это наверняка яд, но неизвестно, какой. О противоядии речи не шло, поскольку животное земной науке неизвестно. Также непонятно, что случится, если Джексон попытается отсосать яд — вполне возможно, что отравится сам. Капитан потребовал от врача хоть каких-то предположений, на что тот ответил примерно следующее: он хочет сию минуту запрыгнуть в шаттл и лететь вниз, но поскольку Вэй Лин уже не дышит, у нее не больше десяти минут.
Из этих десяти минут Джексон лишь минуту потратил на сомнения и колебания. Шаттл явно не успевал: при создании этих машин весь упор делался не на скорость, а на защищенность — от радиации, высоких температур и так далее. Даже, если он пройдет атмосферу в режиме пылающего "болида", обшивка выдержит, но найти подходящую площадку, сесть, забрать Вэй Лин, взлететь, догнать "Колонист" на орбите, выполнить стыковку — все это потребует гораздо больше времени. Врач просился в шаттл, чтобы начать оказание помощи еще внизу, но инженер знал: без человека шаттл сможет маневрировать на максимальных перегрузках и сэкономить время хотя бы на спуске, так что в конечном счете получится то же самое.
Джексон вскочил, зажал в зубах фонарик, перекинул тело напарницы через плечо и резвой рысью рванул прямиком к поселению аборигенов.
Своим ничего говорить не стал. В голове у него тоже не зазвучали никакие голоса. Он даже проверил, есть ли связь с ретранслятором — да, есть. Просто капитан Брэкет, который был сейчас на связи и все видел глазами Джексона, предпочел не лезть ни с запретами, ни с советами. И разведчик, и капитан прекрасно понимали, что прямо сейчас весь план поэтапного и осторожного контакта с инопланетянами летит к чертям собачьим, и что самого Джексона никто не успеет спасти, если аборигены по какой-то причине сочтут его врагом.
Уже подбегая к околице села, Джексон подумал, что фонарик выдает в нем чужака, и выплюнул его в кусты. Через секунду понял, что какой еще фонарик, если посреди деревни сядет "Кашалот" (а это вполне возможно, если капитан решит таким образом сэкономить время). Разведчик пнул дверь ближайшего дома, но она оказалась каменной, удар получился глухим, тихим. Тогда он постучал в окно и закричал.
В ответ на его вопли одна за другой открылись сразу несколько дверей. Похоже, местные жители хотя и разбрелись по домам, но еще не спали. Джексон подбежал к первому попавшемуся человеку и указал на рану на горле женщины.
Теперь уже аборигены разразились громкими возгласами. Разведчик ни слова не понял, но интонации были очень тревожными. Кто-то куда-то побежал. Одна из женщин обратилась к нему на своем языке. Джексон сказал, что ничего не понимает. Тут подскочил какой-то широкоплечий здоровяк (из белых карликов), чуть ли не вырвал напарницу из рук Джексона и потащил куда-то. Землянин побежал следом, от всей души надеясь, что это попытка помочь, а не что-то другое.
Поселение переполошилось. Люди выходили на улицу, о чем-то громко переговариваясь. Карлик нырнул в один из домов, на стене которого висел большой молот. Джексон вошел следом. Никто ему не препятствовал, напротив, смотрели сочувственно (что тоже не факт, вдруг их мимика неаналогична земной).
Пострадавшую положили на каменную кровать. Здоровяк (видимо, хозяин дома или вождь) что-то повелительно сказал, сделал красноречивый жест, понятный даже инопланетянину, и люди стали покидать помещение. Остались только Вэй Лин, Джексон, хозяин и какой-то носатый мужчина лет пятидесяти. Белый карлик ухватился за локти женщины и стал делать движения, в которых угадывался местный вариант искусственного дыхания и массажа сердца: локти вверх и в сторону, потом на грудь и несколько толчков, потом снова вверх и в стороны, и так далее.
Все произошло очень и очень быстро: похоже, аборигены прекрасно поняли, что случилось, и торопились не меньше, чем Джексон.
Носатый обратился к разведчику. Джексон снова ответил, что не понимает. Тогда туземец взял с полки три каких-то медальона, один повесил себе на шею, второй отдал хозяину дома, а третий протянул землянину со словами:
— Вы так торопились, что забыли свой переводчик?
Джексон опешил: инопланетянин говорил на земном языке без малейшего акцента.
— Вы говорите на моем языке?!
— Я не понимаю, что вы говорите, наденьте медальон,— ответил носатый.
И после паузы добавил:
— Вы что, не умеете пользоваться переводчиком? Из какой берлоги вы вылезли? Если вы не наденете, то будете понимать меня, но я не буду понимать вас. Быстрее, времени нет.
Джексон, наконец, справился с удивлением и поспешно повесил медальон на шею.
— Вы меня понимаете?— спросил он.— Мою спутницу укусила змея, или что-то похожее,— у вас есть противоядие?
— Противоядия от укуса табипена у меня нет. Но не паникуйте: лекаря сейчас приведут. Как давно ее укусили?
— Я не уверен... минут пять... может больше.
— Что такое минута? Это долго?
— Пять минут — это триста ударов сердца,— ответил разведчик.
— Тири...ста?
Похоже, медальон идеально переводил большинство слов, но плохо справлялся с числами и единицами измерения.
— Минута прошла с момента, как мы вошли в этот дом,— нашелся Джексон.— Пять — это... он растопырил пальцы одной руки.
— Теперь понял,— сказал носатый.— Тогда лекарь успеет... Как это произошло?
— Я не знаю. Я просто спал, она присматривала...
— Спали у кого?
— Тут... неподалеку,— Джексон указал в сторону их лагеря, и только потом запоздало подумал, что не стоило этого делать: что будет, если местные найдут палатку и присвоят себе рюкзаки с высокотехнологичным оборудованием!? Его мысли были прерваны восклицанием хозяина дома:
— Вы спали в лесу!?— судя по выражению лица, здоровяк был удивлен несказанно.
— Ну вы даете...— поддержал его носатый.
Его фраза была прервана появлением... знакомой личности. Это был тот самый старик со смешной прической. Вблизи можно было рассмотреть ярко-желтые глаза, как у кота, синюю повязку на лбу и замысловатую синюю вышивку на голубой ткани: он успел сменить длинный балахон на рубаху и штаны.
Местный лекарь вел себя профессионально: ни одного лишнего движения. Сразу понял, кому требуется помощь, склонился над Вэй Лин, приложив руку к сонной артерии, ощупал пальцами место укуса и полез в свою сумку, попутно задав вопрос. На нем не было медальона, так что Джексон ничего не понял.
— ... сипов или около того,— ответил носатый.
В начале фразы прозвучало нечто нечленораздельное — похоже, опять какие-то число или, может быть, единица времени.
Что касается времени... шаттл может появиться в любую минуту. Странный лекарь явно знает, что делает, но если на деревню свалится "Кашалот" в режиме максимальных перегрузок и устроит переполох среди туземцев, не получится ли так, что космическая "скорая помощь" отвлечет лекаря и только все испортит?
Он прислушался — не гремят ли раскаты в небе? Нет, только прокричала птица. Птица?!
Джексон быстро снял медальон и громко сказал:
— Придержите "Кашалота!"
После чего одел медальон обратно.
Туземцы посмотрели на него с недоумением, но ничего не сказали, а старик даже глаз не поднял — он спешил.
— Я понял,— прозвучал в голове Джексона голос капитана.— Шаттл будет ждать на прежнем месте высадки... надеюсь, вас обоих.
Джексон тоже хотел на это надеяться.
В руках у лекаря оказались какие-то стеклянные трубки. Он приложил обе к ранке на шее пострадавшей. Потом что-то сделал, Джексон не понял, что — трубки стали наполняться желтоватой жидкостью, которая сочилась прямо из ранки. Заполнив сосуды наполовину, жидкость прекратила свое движение. Лекарь снял трубки и убрал куда-то.
А Вэй Лин медленно открыла глаза.
— Яд покинул соки ее тела,— прокомментировал старик, предварительно достав из сумки еще один медальон-переводчик.— Какое-то время (сипар или два) она еще будет частично парализована, пока организм не восстановится.
Значит все-таки "сип" и "сипар" — какие-то единицы измерения времени.
— Вы уверены, что с ней все будет нормально?— спросил землянин.
— Уверен, — ответил лекарь. — Я успел. Сейчас беспокоиться уже не о чем. Пока вам лучше оставить ее в покое, она сейчас почти не соображает, этот яд путает мысли. Пусть полежит и придет в себя. Давайте подождем, побеседуем. Я слышал слова про ночевку в лесу. С вашей стороны это было очень глупо. Только чокнутому такое могло прийти в голову... или чужеземцу. Откуда вы?
А вот и самый трудный вопрос. Про межзвездные полеты говорить нельзя. Астроном корабля считает, что аборигены практически ничего не знают о звездах и планетах, так как через их мутноватую атмосферу даже солнце выглядит как светлое пятно, растянутое на половину неба. Если начать рассказывать о космосе, они могут решить, что их пытаются обмануть, что земляне сумасшедшие или, того хуже, шпионы.
Но лучше обойтись без вранья: если у местных жителей есть такие совершенные переводчики, то где-нибудь под рукой может оказаться и детектор лжи. Опять эта "пастораль" внезапно показала технологию земного уровня!
Джексон предпочел вместо вранья не договаривать:
— Из меня не очень хороший географ... в общем, мы пришли с востока, и место, где мы живем, очень, очень далеко отсюда,— вроде бы и не соврал, так как шаттл действительно высадил их к востоку от городка.— Там, откуда мы пришли, лес безопасен.
— А, не вы ли это торчали на дереве около восточной дороги? Представляешь, Стит, иду вечером от дочки, смотрю — у дерева ветки шевелятся, как будто там кто-то есть. Вот, думаю, псих какой-то — скоро же стемнеет! Помахал им рукой, да только оттуда — никакой реакции. Я решил, что мне почудилось, зрение у меня уже не то, что в молодости. Что за дикие люди... и сколько раз вы так ночевали по дороге?
— В лесу? В первый раз... не знали мы. Наш... транспорт не смог доставить нас ближе.
— Да что я спрашиваю, конечно в первый раз! В наши леса и на пару минут зайти опасно. А с наступлением темноты ядовитые твари становятся особенно агрессивными. Табипены не выползают далеко из травы, так что на дорогах, в городах или в кронах деревьев их нет. Если вас застала ночь далеко от жилья, лучше ночевать на голой пустоши или на песчаном пляже, в крайнем случае — на придорожном дереве, привязавшись к ветвям. Понятно?
Джексону оставалось только кивать, слушая эту лекцию. Похоже, к чужакам тут относились без подозрения, скорее даже покровительственно. По крайней мере, в этом доме. Разведчик решил рискнуть и прямо спросить об этом:
— Я смотрю, ваш народ гостеприимен к чужеземцам...
Старик хмыкнул — совсем по-человечески:
— Нельзя сказать, что мы гостеприимны к чужеземцам, просто мы сами... кто чужеземец, кто сын чужеземца, кто внук... вот так. Тут немного южнее — Бесконечный Тракт — главная дорога в Столицу. Ее правительство очень популярно, и туда едут отовсюду. "Народ" — это тоже сильно сказано. В этих краях никакого определенного народа давно уже нет, поскольку перемешалась кровь со всего света. Я понимаю, что для вашей родины это может быть странно, но таковы наши обычаи, привыкайте!
Джексон подумал, что это, напротив,— большая удача. На "Колонисте", пожалуй, трудно найти двух людей одной национальности. Он и мечтать не мог о том, чтобы в первые же сутки решились две самые сложные проблемы: и с языком, и с ксенофобией. Если туземцы будут воспринимать их как туристов, что может быть удобнее? Пользуясь случаем, разведчик решил собрать как можно больше информации.
— А как же работают земледельцы, если даже по траве ходить опасно?
— Так близко к пустыне полей немного. Те, что есть, обносят канавами с водой. Зато у нас и разбойников не бывает. В кустах особо не попрячешься, если в любой момент в твою задницу может вцепиться ядовитая гадина, а по дорогам столичная стража носится. Подальше от Бесконечного Тракта с этим, конечно, похуже, тем более, в пустыне. В тех местах я бы вам не посоветовал ночевать на природе.
— Чем же занимаются местные жители, если не земледелием?
— Хм? Можно подумать, больше нечем заняться... — встрял носатый.
— Например?
— Да всем — абсолютно! Столица не так далеко, а там можно купить все, что угодно и нанять, кого угодно. Это дает возможность начать любое дело — лишь бы были деньги.
— А как называется столица?
— А зачем ее называть?— не понял вопроса носатый.
— Ну как же... чтобы отличить от других городов...
— Но ведь она и так отличается, она же Столица! А вот если бы обычные города назывались просто "городами", получилась бы путаница. Из какой вы глухомани, что таких вещей не знаете?— к счастью, любопытство носатого не пошло дальше риторического вопроса.— Наш город, кстати, называется Упур.
— Наверное это слово что-то значит на вашем языке...
— Скорее всего, что-нибудь значит на каком-нибудь древнем диалекте, но я не летописец и не понимаю в этом. Ашмаир, ты не знаешь?— носатый обратился к лекарю.
— Наверное, и тебя кто-то укусил, а то бы ты помнил, что я тоже не летописец.
Джексон обратил внимание на ироничные интонации в голосе старика и лишний раз подивился эффективности местного устройства для перевода.
— А как работает эта штука?— спросил он, рассматривая внешне ничем не примечательный медальон: просто черный отполированный камешек на веревочке.
— Она переводит с одного языка на другой. А в ваших краях как это делают?— получил он встречный вопрос.
— Нам как-то без надобности... у нас для этого есть один общий язык...
— Ну а когда к вам приезжают чужаки, что вы делаете? Через нас тут постоянно ездят всякие то в Столицу, то из Столицы, так что без переводчика как без рук!
Джексон по-прежнему остерегался врать, но не говорить же, что на всей планете давно применяется единый язык, а национальные постепенно забылись. Тогда он решил рассказать о переводчиках древних текстов.
— К вам ездят, а к нам... как-то не очень. У нас в старинных записях встречаются языки, непохожие на наш, но все те записи давно переведены. Раньше были люди, которые этим занимались специально, всю жизнь переводили с древних языков на тот, которым пользуются все. Они просто запоминали слова, какое слово что значит. Потом они заменяли одни слова на другие. У вас так не делают?
— Делают, но редко. Зачем, когда можно купить медальон? Некоторые люди знают по два языка потому, что у них близкие родственники говорят на разных языках. А нарочно учить чужой язык — это слишком долго и скучно, кому же захочется возиться?
— Да уж, с помощью медальона все так легко и просто. Как он это делает?
— Когда вы его одеваете, то окружающие слышат вместо ваших слов слова своего языка. Это такая иллюзия. А если встретится слово, которого нет в нужном языке, то оно не переводится.
— Ага,— заметил Джексон,— я припоминаю, что вы не поняли слово "минута". Это потому, что ваши единицы измерения времени совсем другие, да?
— Точно. Этот камешек считать не умеет. Еще бывают проблемы с пословицами, поговорками, с шутками, основанными на игре слов. Из-за этого случаются забавные недоразумения, кто-то может даже поссориться.
