— Как это "бесполезный"! — возмутился Скорый. — Ты же...
— Нет, — отрезал Шило. — Слабый щит даже пулю не остановит, а сильный — перестаёт быть прозрачным. Вот гоним, например, на пепелаце, я накрою всех щитом, но через него ничего не видно. Ну и куда мы укатимся?... А выхлоп в салон?
— Ясно, — огорчился Пашка. — Ну... Поскольку из служивших в разведбате вэдэвэ тут только я один, то тактику с учётом Даров разрабатывать мне.
— Давай разрабатывай, — согласилась Бабка. — Ты, Скорый, вообще только один из всех "служил". Ни Шило, ни Короткий, в армии не побывали. Давай договоримся. Всю боевую часть ты берёшь на себя.
— Так. Ладно. Теперь мои проблемы. Я получила одну "белую", но теперь должна две. Я дала слово, что верну долг... В течение года. Я пойму любого, кто решит, что этой беготнёй уже сыт по горло. Я...
— Погоди, шеф,... — остановил Шило, — я не понял, ты чего тут, бля, расшаркиваешься, сироту лепишь. Я и Короткий с тобой.
Короткий молча, с достоинством, покивал.
— Спасибо, ребята. Мы, вроде, и раньше управлялись.
Скорый удивлённо переглянулся с Бедой.
— Я что-то тоже не понял? Нас с Марией что — с хвоста? Ничего не понимаю. То "занимайся боевой частью", то...
— Мы постоянно заняты опасным делом, — пояснила Бабка, — поэтому никто не обидится, если вы уйдёте.
Мария надула губы:
— Я не хочу никуда уходить. Я могу быть полезной. Я стреляю хорошо. Чего вы сразу?
Бабка притормозила, слегка почесала в затылке.
— Что-то я и правда не туда куда-то... Ладно, хорошо, значит мы все вместе? Так?
Все согласились. В том числе и Ванесса.
Глава 16. ЧеКа и музыка
Тут заскрипела калитка между участками. В двери постучали.
Пашка, сидевший лицом к двери, снял пистолеты с предохранителей.
Бабка откликнулась.
— Да заходи, Фукс! Чего ты, как не родной?!
Зашел начальник полиции, а следом парень, маленький, крепенький, лысенький.
— О-о! — удивилась Бабка, — Чека явилось. Привет Савва, привет.
Мелкий расплылся в улыбке.
— Зраааствуйте! А вы тут чайком балуетесь?!
Скорый встал, освободил стул.
— Я уже всё. Сейчас ещё одно сиденье принесу.
Фукс отмахнулся:
— Не надо, я уже ухожу. Поговорите тут с человеком...
И упылил по-английски.
Савва прихлёбывал чай, прикусывал шоколадную конфетку, жмурился от удовольствия.
Бабка объявила:
— Это начальник следственного отдела Евгений Алексеевич Стенин. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
Савва сидя раскланялся.
— А у вас, я вижу, пополнение личного состава. Не познакомишь?
Бабка затыкала пальцем.
— Это Зоя Александровна Кривонос. Позывной "Игла". Она из Черновки. Врач. Это Мария... Маша, как тебя?
— Мария Максимовна Карманова.
— Да. Она тоже из Черновки. Позывной "Беда". Она была соседкой вот этого молодого человека. Это Дугин Павел Дмитриевич. Позывной "Скорый". Он...
— Оо! — подскочил Савва. — Это же тот боец, что в одиночку взял в плен двести внешников? Точно он! Я очень рад, поверьте — очень.
Следователь вскочил и затряс Пашкину руку. Все уставились на Савву с вытянутыми лицами.
Тот забеспокоился:
— Что, я ошибся? Это не тот?
— Вообще-то тот... — ответила за всех Бабка. — Но двести человек?!... Откуда люди что берут?!
— Их всего было двадцать девять, — признался Скорый. — Пленных всего четверо. Остальные умерли.
— Но сам факт захвата колонны одним человеком имел место?
— Ну, да. Имел. — пожал плечами Пашка.
— Да и наплевать, двадцать человек, двести человек. Всё равно приятно увидеться с живой легендой.
Наконец следователь успокоился.
— Я, честно сказать, по работе к вам. Тут на улице пять покойничков образовалось. Людишки, право слово, никчёмные. Дрянь, людишки. Поубивали друг друга... Парочку пришлось людям Фукса успокоить...
— Оо! Да! Мы слышали! Такая пальба! — подтвердила Бабка.
— И всё бы ничего, — продолжал Савва, — но свидетели утверждают, что они вышли вот из тех ворот, — он ткнул пальцем, — то есть от вас...
— Да, Савва, они от нас ушли.
— А вы не можете мне подсказать, — чего это они вдруг так расстроились, что начали друг друга дырявить? Это же одна банда... Ну, была... У меня информация точная. Может вы им сказали что-то нехорошее? Обидное? Они, на эмоциях, и не поладили... Ну, так... Не для протокола.
— Они пришли якобы от Гвоздя. Потребовали двести чёрных жемчужин.
— Ах, они суки! — взвинтился Шило.
Савва его попытался успокоить:
— Молодой человек, позвольте нам с Милой Львовной поговорить.
Но Шило уже завёлся.
— А мы тоже в её команде. Мы её семья. Понял, следак? Когда ты...
Савва перебил:
— Не "следак", а "господин следователь".
— Господин?!... Господин?!!... Да какой ты мне "господин", бля!!
Бабка рявкнула.
— Шило! Закрой рот!
Шило насупился, но замолчал.
— Иди в своё купе, и сиди там, пока мы не закончим!
Шило поднялся, глянул исподлобья и пошёл в свою комнату.
— И не вздумай мне дверью грохнуть!
Шило тихонько прикрыл дверь.
Савва оттопырил нижнюю губу.
— Строго тут у тебя. Прямо — военная дисциплина.
— Мы тут все на войне. Так вот... У меня с Гвоздём нормальные отношения. Если бы я ему понадобилось, он бы сам пришёл. А тут эти... Я сразу поняла, что это разводка. Не знаю, на что они рассчитывали...
— И ты им отказала, — продолжил Савва. — А они так обиделись, что решили устроить массовый перекрёстный суицид.
— Да ну тебя, Женька. Не иронизируй. Дослушай сначала... Ну вот... Нам удалось их разделить. Двоим я сказала, что отдала жемчуг первой тройке, и они, мол, ушли. А трём другим наоборот. Что двое забрали жемчуг и свалили. Вот видимо на этой почве у них и попёрло.
Савва помотал головой, посмеялся:
— Так и знал, что это ты мужиков стравила. Ох Милка... — Он погрозил пальцем.
— Женя, я что — нарушила какие-то законы?
— Да упаси Господь! Я знаю твою законопослушность. Но я также знаю твою изворотливость. Так что... Да ладно!... Всё... У меня почти все вопросы.
— Почти?
— Меня вот что интересует, — продолжил Савва, — ты ведь обещала подумать. Тогда, когда найдёшь для Анечки лекарство... Насколько мне известно — ты его нашла.
— Ох, Женя! Нашла... Едва ушла... Теперь я две "белых" Алмазу должна. Представляешь? Я слово дала. Что, максимум, через год рассчитаюсь.
Следователь сморщился как от кислого.
— Женя, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Но, выскочив за тебя замуж, я не смогу заработать такие суммы. И ты мне помочь ничем не сможешь. У тебя работа. Так что...
— Значит — год? Ну ладно, два года ждал, ещё год подожду. Спасибо за чай. Досвиданья.
И, огорчённый, ушёл.
Беда насела на Бабку:
— А у вас с ним, что — роман? Он же тебя любит. Правда-правда. Он такой миленький, такой лысенький, такой интеллигентный. На какого-то артиста похож. Я бы на твоём месте...
Бабка перебила:
— Ты, Беда, не на моём месте... Шило! Слышишь, Шило! Иди сюда!
Шило вышел из комнаты, сел на свой стул.
— Шило, ты почему такой несдержанный?
— А чего он?!
— Ты же прекрасно знаешь, что одним единственным словом можно испортить большое, хорошее дело. Знаешь ведь?
— Знаю...
— Тогда зачем эта клоунада?!
— ...
Бабка горько вздохнула.
— Как ребёнок, честное слово!... Давайте продолжать. Кто у нас остался с проблемами. Шило и Ванесса? Выкладывай Шило, что у тебя.
Шило подумал, пожал плечами.
— Да вроде — ничего. Меня всё устраивает.
— Ладно. Надумаешь что — сразу говори.
— Хорошо. Надумаю — скажу.
— Теперь ты Ванесса.
— Я бы хотела поэкспериментировать с Коротким, с Шилом и... Ну и со Скорым. Попытаться разобраться в принципах одарённости. Если, конечно, они согласятся. Мне кажется очень важным понять закономерности взаимодействия имунных и Улья. На ферме у меня не было такой возможности. А тут... Возможно, я смогу найти связь между причинами и следствиями. Тогда можно будет целенаправленно формировать способности.
— Ну, это ты с ребятами будешь говорить. А относительно бригады? Есть соображения, вопросы?
— Да, есть. Я что не пленная? — посмотрела на Пашку.
Скорый попросил:
— Я хочу, чтобы мне объяснили, какие тут законы, и что здесь вообще происходит с пленными.
Ванесса спокойно объяснила:
— Закон говорит, что тот человек, или группа, которые взяли в плен преступника, распоряжаются его судьбой. До определённых пределов, конечно.
— А что я имею право с вами сделать?
Ванесса всё так же без эмоций поясняла.
— Убить, изнасиловать и убить, использовать как раба. Нельзя истязать. А остальное, всё считается в пределах законодательства. Нельзя освободить. Если я сбегу, то вас, Павел Дмитриевич, накажут.
— Но вы же, Ванесса Витольдовна, не собираетесь сбегать.
— Нет. Для меня этот путь отрезан. Но я попрошу вас мне помочь. Вас всех. Надо в городе встретиться с некоторыми людьми, и передать кое-какую информацию. Это, примерно, через декаду. От этого зависит жизнь сотен людей.
Достала блокнотик, посмотрела.
— Точнее, дней через пятнадцать. Так что вы решили? — и снова уставилась на Пашку.
— Я бы хотел обсудить это с Шефом.
— Обсуждай, — разрешила Бабка.
— Я не знаю, насколько Мазур можно доверять. И второй вопрос — она что, член команды?
Бабка со значением покивала.
— Можно, Скорый. Можно доверять. И — да. Она член команды. Если ты не против.
— Тогда, Ванесса Витольдовна, вы не пленник.
— И ещё, — продолжила Ванесса, — мне нужны хирургические инструменты. И какое-нибудь помещение, для амбулатории. Я не имею права терять квалификацию. Да и польза от меня, как от хирурга, больше, чем как от рейдера. Но я понимаю, господа, что это вопрос не завтрашнего дня. И не настаиваю.
— Ладно, — подвела итог Бабка. — Значит так, — всё, о чём мы сейчас говорим это строгий секрет.
— Конфиденциальная информация, — вставил Короткий.
— Вот именно. Первым делом едем в Отрадный.
— Нет, шеф. Извини, что перебиваю. Сначала — оружие. Подствольники, гранаты к ним, патронов побольше. В самое пекло лезем. Знал бы, на чёрном острове загрузился бы патронами под завязку.
— Жемчуг есть, — успокоила Бабка, — купим. Значит так. Беда и Игла пошли к Ольге. Там и останетесь. Посидите с Анечкой. Мы с мужиками — по магазинам, по лавкам. Когда вернёмся, позовём. Вперёд.
— А чё это ты, только их забираешь?! — Возмутился Шило. — Я, блин, тоже хочу на Анютку посмотреть!
И Бабка увела всех через калитку.
* * *
В доме пахло жаренной рыбой. Бригаду встретила Ольга.
— Давайте за стол.
— Ой, нет, спасибо Оленька. Мы только что.
— Чё это "только что"? — снова возмутился Шило. — Я лично не откажусь.
Ольга увидела обновлённую Ванессу.
— А у вас новенькая? Где вы такую красавицу взяли?
Тут по лестнице скатилась Анечка. Одетая в полосатую футболку, джинсовые шортики и коротко стриженная, она больше походила на мальчика, чем на девочку. Ребёнок замер перед бригадой и первым делом спросил.
— Тетя Вана, а что у тебя с лицом?
Все оторопели от такой детской проницательности. Бабка крякнула:
— Вот тебе и конспирация!
Взяла Анечку на руки.
— Тётю Вану плохие дядьки хотят обидеть. И она поменяла лицо. Теперь её никто не узнает.
— За ней, что — муры охотятся? — обеспокоилась девочка. — Надо дяде Фуксу сказать. Он их убьёт.
Бабка почмокала Анютку по личику.
— Хорошо. Мы так и сделаем. Ты моя умница. Ты моя рассудительная девочка.
Ольга с удивлением смотрела на Ванессу.
— Так это, что — Ванесса?
— Да, это я.
— А... Как ты... Впрочем ладно, в Улье всё возможно. Пошли, я вас жареными карасями угощу.
Пока все ели рыбу, Шило быстренько сметнул своё и завозился с Анюткой. Он скакал по гостиной с девочкой на закорках, орал "И-го-го", фыркал и "рыл землю копытом". Ребёнок верещал от восторга и с энтузиазмом погонял "лошадку".
Анечка буквально за один день заметно поправилась и перестала походить на скелетик.
— Кушает всё подряд, — рассказывала Ольга, — суп — так суп, каша — так каша. Дорвался ребёнок до еды. Я её сегодня взвесила — пятнадцать двести. Я сначала боялась, что она растолстеет. Но она же просто реактивная. Ей нравится, что не надо силы экономить, она и носится как шемела. Вчера помогала мне рыбу чистить, уколола пальчик плавником. Всплакнула. А потом, минут через пять, мне показывает — всё зажило. Значит регенерация работает. Её бы куда-то в детский коллектив. Да только где же его здесь возьмешь.
Беда спросила:
— А что, тут детей совсем нет?
— Почти нет. Только вот наша Анечка... у Алмаза — Вовик и Даша, и у Векселя несколько ребятишек. Точно никто не знает. Там же у него секретность кругом. И всё... Бабы в Улье детей не рожают. Страшно.
Ванесса-Зоя добавила.
— В Улье, врачи особо не котируются. У нас тут две узкие специализации — пришивать оторванные конечности и делать аборты.
— Так. Ладно. Спасибо Оля, мы пойдём, — решила Бабка.
— А куда вы?
— По магазинам пошаримся. Надо кое-что купить.
Все, поблагодарив, вышли в гостиную.
На диванчике сидели рядом Шило и Аня. Анечка крутила в руках АПС и о чём-то шепталась с товарищем по играм.
Бабка закомандовала:
— Игла и Беда остаются. Неча красивым новикам-бабам по городу шастать, местных кобелей в соблазны вводить. Шило, ты с нами?
— Конечно. Мне кое-что обязательно надо купить.
Анечка протянула ему Стечкина. Шило отмахнулся:
— Поиграй пока. Отдашь, когда вернусь.
Но Аня строго ему выговорила:
— Дядя Рома! Улей — очень опасное место! Бери, — сунула Шиле ствол.
Ольга подняла брови — вот так вот, мол. Ребёнок серьёзно к жизни относится. В отличие от некоторых.
Скорого остановила Ванесса.
— Павел Дмитриевич, у меня сейчас идея возникла. Напомните мне, пожалуйста. Думаю, нам следует поговорить.
И банда подалась в город, на шопинг.
В Полисе продают всё. Правда, не всё покупают. Но, при желании, можно приобрести что угодно. От нитки, до ткацкого станка. От табуретки, до деревообрабатывающей линии. От пистолета, до танка. Государственных ограничений — никаких. Да и какой смысл вводить запреты, если любой, достаточно рисковый гражданин, может найти на нестабильных просторах Улья всё что угодно.
Во многих магазинах и лавочках Бабку хорошо знали.
Скорый спросил:
— Ты что, в каждой лавке что-то покупала?
Она усмехнулась.
— Нет, друг мой, я каждому лавочнику что-то продавала... Вообще-то мы идём к конкретному человеку, в конкретное место. Это я для тебя по магазинам шастаю. Для общего развития, так сказать. Это полезно. Шопинг, блин.
В конце-концов пришли в неказистую лавочку без вывески, притулившуюся между двумя огромными ангарами. Продавец, жгучий красавец-брюнет, забегал вокруг Бабки, отпуская комплименты с пулемётной скоростью. У мужиков в глазах зарябило, а женщина чувствовала себя прекрасно и ориентировалась замечательно.