— Следите за языком, мистер Эппл. — Едва ли не впервые за встречу, подал голос белый единорог, тон которого был весьма недовольным. — Подобные слова в отношении принцессы категорически недопустимы.

— Шайнинг? — Столь резкая реакция телохранителя несколько удивила и встревожила Каденс, что легко читалось по сменившемуся выражению мордочки, на которой в один миг исчезли все следы безмятежности и веселья. — Позволь я сама буду решать, кому и какие шутки в мой адрес допустимы.

"А как ревностью полыхнуло... Да тут явно почти семейная разборка намечается".

Промелькнула в голове вестника Бога Пороков стремительная мысль. С одной стороны, он был бы совсем не против того, чтобы "подлить масла в огонь" и "вбить клин" между принцессой любви и ее ухажером, но с другой...

"Портить такой день, важный для жены и дочки... Пожалуй, оно того не стоит".

— Принцесса, приношу свои извинения. — "Рыцарь порока" изобразил церемонный поклон, разом скинув с себя расслабленность и из радушного хозяина превратившись в хозяина солидной компании. — Мои слова были необдуманны и недопустимы.

— Ничего страшного. — Погрустневшим тоном отозвалась Каденс, взгляд которой стал обиженным, будто у нее отобрали давно желаемую игрушку. — Вероятно, нам стоит уйти...

"А вот этого не нужно. У меня на ваш счет другие планы".

— Не стоит, ваше высочество. — Прервал нежно-розовую, крылато-рогатую кобылку вестник Бога Пороков. — Для нашей семьи будет позором, если гости сбегут раньше, чем попробуют угощения.

— Такого я не могу допустить. — Натянуто улыбнувшись, отозвалась принцесса любви.

— Шайнинг... — Повернувшись к телохранителю королевской особы, начал говорить красный земной пони.

— Лейтенант Армор. — Перебил его белый единорог, умудряющийся одновременно изображать безразличие и источать неприязнь.

— Лейтенант Армор. — Послушно исправился Биг Макинтош. — В честь сегодняшнего знаменательного дня, не согласитесь ли продемонстрировать знаменитый стиль рукопашного боя солнечной гвардии? Я готов выступить в качестве вашего спарринг-партнера.

— Маки... — В голосе Каденс отчетливо мелькнуло беспокойство, из-за чего левая бровь белого единорога дернулась.

Если до этого момента у Шайнинга еще были мысли вежливо отказаться, то теперь мысль "намять бока" наглому земному пони, стала гораздо более соблазнительной.

— Я с удовольствием окажу вам честь... — Армор изобразил вежливую улыбку, которая была готова перерасти в предвкушающий оскал. — Но решение остается за принцессой.

— Ваше высочество? — Вестник Бога Пороков изобразил самый умоляющий взгляд.

Нежно-розовая аликорн колебалась несколько секунд, пытаясь перебороть растерянность, а затем просто махнула рукой и произнесла:

— Делайте что хотите, но чтобы никаких травм не было. — После этого она недовольно добавила в полголоса. — Жеребцы...

В этот момент, из детской комнаты, с Эпплроуз на руках, вышла Сноу Лайт. Оценив царящую в гостиной напряженную атмосферу, она склонила голову к правому плечу и, устремив на мужа требовательный взгляд, спросила:

— Что мы пропустили?

* * *

Уже выйдя на задний двор особняка Эпплов, Шайнинг Армор успел умерить свой пыл и даже испытал некоторый стыд за свое поведение. Однако же, отказаться от поединка ему не позволяли гордость и упрямство, а также нежелание идти на попятную на глазах у Каденс.

Биг Макинтош изначально не собирался драться всерьез, не желая ни наносить, ни, тем более, получать тяжелые увечия. Но все же сама схватка ему была нужна сразу по нескольким причинам: для оценки своих силы и навыков в сравнении с профессиональным военным, а также для налаживания отношений с высокопоставленным офицером солнечной гвардии (также именуемой "дневная стража"). От поползновений в сторону принцессы любви он окончательно все же не отказался, но решил пока что не торопиться и понаблюдать, чтобы иметь возможность действовать по ситуации...

"Положение друга или, даже, доверенного пони, может принести едва ли не больше пользы при меньших усилиях. Все же избранник Каденс автоматически становится публичной персоной с минимумом свободы".

И пусть вестник Бога Пороков осознавал, что причин "против" намного больше, чем "за", бороться со своими желаниями было сложно. Пришлось себе пообещать, что пусть не сейчас, но в будущем аликорн попадет в его табун.

Оставшись в белой майке и черных штанах, "рыцарь порока" терпеливо ожидал своего противника. Белый единорог тем временем, стоя чуть в стороне от импровизированной арены (поросшей мягкой зеленой травой), неспешно снимал элементы брони, оставаясь в одном лишь поддоспешнике серого цвета, похожем на облегающее трико.

— Может быть... — Начала было говорить Каденс, но ее остановила ладошка Сноу Лайт, опустившаяся крылато-рогатой кобыле на предплечье.

— Дай жеребцам выпустить пар. — С весельем в голосе, которого на самом деле не испытывала, и улыбкой на мордочке, произнесла белая пегаска. — Они ведь не успокоятся, пока не поваляют друг друга по земле. Ну а если слишком увлекутся, мы всегда можем принять меры для успокоения буйных голов.

Три кобылки (белая летунья, нежно-розовая аликорн и юная земная пони), стояли под стенами дома, собираясь наблюдать за поединком красного и белого жеребцов. Двое пегасов из охраны принцессы молча заняли наблюдательные позиции неподалеку от своей подопечной и уже успели сделать между собой ставки.

— Гав-гав! — Объявил о своем появлении Стил, шумно дыша и вывалив изо-рта язык, подбегая к хозяину со стороны пастбищ. — Ррр.

— Тихо, малыш, свои. — Потрепав черно-белого пса по шее, Биг Макинтош кивнул младшей сестре, давая знак позвать питомца.

— А он не нападет? — Негромко спросила Каденс у белой пегаски.

— Стил все понимает. — Вместо жены брата отозвалась Эпплблум. — Сидеть, малыш. Смирно.

Кобель придирчиво осмотрел и обнюхал принцессу любви, получил осторожное почесывание за ушами, довольно фыркнул и, отойдя к младшей хозяйке, уселся на землю. Широко зевнув, он продемонстрировал набор острых зубов и зажмурился под поглаживаниями от Эпплблум.

— Ну что, начнем? — Вестник Бога Пороков повел широкими плечами и размял шею.

— Начнем. — Согласился Шайнинг Армор.

— Только попробуйте что-нибудь себе сломать. — Угрожающим тоном вмешалась в диалог жеребцов Сноу Лайт, временно оставившая дочь под присмотром Гренни Смит, дабы лично проследить за мужем.

...

Замерев на расстоянии пяти шагов друг от друга, жеребцы приняли удобные стойки, а спустя всего секунду Биг Макинтош бросился в атаку. Шайнинг Армор, стоя на полусогнутых ногах, в последний момент наклонил корпус влево и, руками вцепившись в торс земного пони, совершил бросок через правое бедро.

Вестник Бога Пороков, разгадав задумку противника, не стал сопротивляться, а, наоборот, с силой оттолкнулся ногами от травяного ковра, копытами взрыв в земле пару ямок. В результате совместного усилия, схватившись за руки единорога, он совершил кувырок через голову и приземлился точно на ноги уже позади лейтенанта дневной стражи. Припав на корточки, красный жеребец оперся ладонями о землю и попытался провести подсечку правой ногой, чем заставил уже "солнечного гвардейца" продемонстрировать свою прыгучесть.

Шайнинг Армор, разорвав дистанцию с "рыцарем порока", по новому взглянул на своего оппонента, который еще недавно казался сильным, но неповоротливым. Теперь он заметил то, на что раньше из-за эмоций не обращал внимания: мышцы Макинтоша были не просто рельефными и объемными, какие получаются в результате тяжелого монотонного физического труда, но крепкими и, в то же время, эластичными, словно у профессионального атлета.

От осознания собственной глупости, единорогу захотелось врезать себе ладонью по морде, ведь личные дела всех членов семьи Эппл ему были предоставлены КЭБ, но вместо подробного изучения он пробежался взглядом по диагонали и отложил бумаги в дальний ящик. Пришлось делать заметку в воображаемом дневнике, чтобы не повторять таких ошибок в будущем.

Тем временем, приняв низкую стойку, вестник Бога Пороков снова ринулся в наступление. В ответ на это, лейтенант дневной стражи подался вперед и, выкинув вперед раскрытые ладони, уперся руками в плечи земного пони, чтобы использовать его как трамплин. Зрители же смогли наблюдать за тем, как белый жеребец, оттолкнувшись ногами, перевернулся вверх копытами и вниз головой, изобразив так называемую "свечку", после чего изогнулся в спине и приземлился позади земного пони на все четыре конечности...

По негласному соглашению, ни Шайнинг, ни Макинтош не использовали магию. Телекинез или боевые заклинания, примененные единорогом, завершили бы поединок раньше, чем он бы начался, в то время как если бы его противник использовал усиление своего тела, кости лейтенанта не выдержали бы и первого захвата (в конце-концов, некоторые земные пони голыми руками дробили камни, при этом не получая никаких повреждений).

Во время очередной схватки, белый единорог изловчился и захватил руками шею вестника бога пороков сверху. Голова красного жеребца оказалась прижата затылком к груди "солнечного гвардейца", в то время как сам телохранитель принцессы любви смотрел в широкую спину оппонента.

Напрягаясь изо-всех сил, Армор сумел оторвать "рыцаря порока" от земли, продолжая проводить удушающий прием. Его спина практически задеревенела, руки вот-вот должно было начать сводить судорогами, а соперник все продолжал пытаться разжать хватку, непрерывно размахивая в воздухе ногами, словно бы и не ощущал нехватки воздуха.

В какой-то момент, Макинтош изловчился и уперся руками в торс белого единорога, затем сумел использовать его как точку опоры и приподнял свое тело еще немного вверх, а после этого, согнувшись почти пополам, рванул вниз, добавляя к собственному весу еще и инерцию падения.

Другой земной пони схожей комплекции сумел бы удержать тело противника в подобных условиях, но для единорога (даже тренированного), чей вид был по определению слабее физически, подобная нагрузка стала чрезмерной. Лейтенант и сам не понял, как оказался сперва наклоненным вперед, а затем вскинутым вверх вставшим на копыта вестником Бога Пороков.

Красный жеребец сперва присел на согнутых ногах и подался назад, заставляя телохранителя принцессы любви потерять равновесие и навалиться на него всем телом, а затем резко выпрямился, вскидывая белого пони в воздух. "Солнечному гвардейцу" не оставалось ничего, кроме как разжать хватку и, ловко оттолкнувшись от широкой спины соперника, по кошачьи извернувшись в воздухе приземлиться на землю...

Схватив друг друга за плечи, Биг Макинтош и Шайнинг Армор, порядком взмокшие и измотанные, бесхитростно пытались друг друга перебороть. Преимущество в силе находилось на стороне земного пони и он не стеснялся этим пользоваться, мотая единорога то вправо, то влево, то и дело пытаясь поставить подножку и, повалив на землю, положить на обе лопатки. Однако же, техничность оставалась на стороне лейтенанта, который, в свою очередь, старался использовать свою инерцию и силу противника для совершения броска.

Продолжалось это противостояние уже довольно долго и если в начале зрителям предоставилась возможность увидеть сложные приемы и акробатические трюки, то сейчас оба пони напоминали пару быков, старающихся вытолкнуть друг друга лбами. В один момент, когда нога вестника Бога Пороков попала в маленькую ямку, а телохранитель принцессы любви попытался совершить подсечку, они оба потеряли равновесие и грузно рухнули на бок.

Усталость, тяжелое дыхание и боль в натруженных мышцах не позволили продолжить борьбу в партере, а потому "солнечный гвардеец" и "рыцарь порока" предпочли расцепиться и перекатиться на спины. Несколько секунд после этого они лежали, переводя дух и глядя в чистое синее небо.

— А ты хорош. — Признал Биг Макинтош. — Для единорога.

— Ты тоже неплох. — Отозвался Шайнинг Армор. — Для земного пони.

Со стороны зрителей послышался шелест приминаемой травы, а затем в поле зрения двух соперников вошли белая пегаска и нежно-розовая аликорн. Выражения на их мордочках были недовольные и осуждающие, а вот в глазах легко читались веселье, гордость и возбуждение.

— Вы не жеребцы. — Вздохнув, заявила Сноу Лайт.

— Вы — бараны. — В тон подруге (в чем уже можно было не сомневаться), припечатала Каденс.

— Поднимайтесь и бегом в дом, приводить себя в порядок. — Командным тоном, которым пользовалась во время работы тренером в спортзале, велела жена Макинтоша. — В таком виде я вас за стол не пущу.

— Как скажешь, дорогая. — Усмехнувшись, вестник Бога Пороков перекатился на бок, затем на живот и только после этого, упираясь руками в землю, смог подняться на ноги.

— Лейтенант Армор. — Принцесса любви изобразила на мордочке недоумение и, сложив руки под грудью, требовательно спросила. — Вам нужно особое приглашение?

* * *

За столом в гостиной, кто на диванчике, а кто и на стульях, разместились все Эпплы кроме Эпплроуз (которую уложили спать), а также Каденс и Шайнинг. Парочка пегасов, под предлогом несения службы, сумели отвертеться от приглашения и теперь дежурили на улице.

— Не думал пойти в стражу служить? — Отпив из объемной кружки свежего яблочного сока, спросил у соседа белый единорог. — Данные у тебя хорошие, да и голова на плечах имеется. Так что, думаю, в рядовых долго не засидишься.

— Староват я уже, чтобы род деятельности менять. — Отозвался красный земной пони, в свою очередь отпивая слабоалкогольного сидра. — Да и бизнес развивать нужно. Не дело это — бросать свое дело на полпути.

— Золотые слова. — Хмыкнул в ответ Армор. — Но с тем, что ты стар — это, конечно, перебор: к нам, бывает, и в двадцать пять, и в тридцать пять поступают. Обстоятельства разные бывают.

— И все же, пожалуй, что "нет". — Покачал головой вестник Бога Пороков. — Ты-то сам в каком возрасте служить начал?

— Да в двенадцать лет в КК попал, с тех пор по казармам и живу. — Единорог отправил в рот вафельную корзиночку с сыром и грибами. — Только когда до младшего лейтенанта дослужился, мне личную комнату рядом с казармами выделили. А у капитана, говорят, вообще апартаменты — как квартира у какого-нибудь министра.

— Тогда точно "нет": я к комфорту и домашнему уюту слишком привык. — "Рыцарь порока" хмыкнул. — Не выживу в агрессивной среде. А что за "КК"?

— "Курсантский Корпус подготовки младшего офицерского состава". — Гордо отчеканил Армор. — Шесть лет подготовки, а затем распределение. Мне, как лидеру выпуска, повезло попасть в гарнизон Кантерлота.

— Тебе вообще сколько лет-то, лейтенант? — Красный жеребец подозрительно прищурился.

— Двадцать два... скоро будет. — Белый единорог замялся, но после короткой паузы спросил. — А тебе?

— Почти двадцать. — Переведя взгляд на компанию из четверых кобыл, сгрудившихся вокруг фотоальбома и что-то бурно обсуждающих, то и дело похихикивая, "рыцарь порока" негромко произнес. — Каденс приятная во всех смыслах кобылка.