А вечером 20 августа прораб Перестройки, товарищ Яковлев со вкусом сидел в уютном двух-комнатном номере, обставленном заказной корпусной мебелью, сработанной на закрытом мебельном заводе. Импортная мебель ещё со Сталинских времён была категорически запрещена в любых помещениях (жилых и рабочих), принадлежащих КПСС. Опасались, видимо, отравляющих испарений от заграничных пород дерева или других скрытых сюрпризов. Поэтому мебель делали на собственном мебельном комбинате. Если требовалось, там могли сработать мебель любой сложности, в том числе и под любую заграничную. И не отличить.

Но это к слову...

Потому что товарищ Яковлев не просто сидел, но вычитывал собственноручно макет 'Общей газеты', которую основали демократические журналисты, и которую министр печати РСФСР зарегистрировал в течении двух часов...

Номер получился что надо... от заголовка 'Революция продолжается!'— фото, Ельцин на танке — до 'За Нашу и Вашу Свободу !' (фото — улыбающийся бородатый чеченец приставил нож к горлу коммунистического русского милиционера)...

Яковлев хотел по-привычке поставить свою размашистую подпись— и отправить макет в типографию газеты 'Правда', где она должна была быть отпечатана миллионным тиражом ... но в этот момент в комнату вежливо постучали.

Яковлев презрительно, по -барски, надул губу — ох эти русские, далеко им до европейского сервиса...

'Войдите!' — но вместо улыбчивой, терпеливой на щипки и шлепки горничной в накрахмаленном белом передничке с кружевами перед академиком общественных наук появился смутно-знакомый ему генерал... а, вспомнилось, книжки ему доставлял в кабинет...

На ногах генерала Попцова были одеты летние сандалии , с дырочками, совершенно штатского вида, а на лице блуждала неопределённая улыбка...

Яковлев нахмурился :'Это что такое? Почему не по форме одеты?'

Попцов опустил глаза :'А, это... ну так ведь лето же, жарко... у меня в ботинках ноги преют!'

'Вот потому у нас обороноспособность и упала, что военные одеваются, как им удобно... что тебе?'

'Шалфет Вашей милости, барин...'

Яковлев от удивления выпучил глаза, и тут же получил ребром ладони в переносицу...

Нет, первому номеру 'Общей газеты', видимо , выйти было не суждено.

20 августа 1991 года. Двадцать два часа тридцать минут . Украiнская РСР, город Киев, улица Крещатик, здание Верховной Рады.

Генерал армии Валентин Иванович Варенников был очень смелым и решительным человеком... начавший войну командиром стрелкового взвода, прошедший Сталинград (да не где-нибудь, а на 'Острове Людникова', в пылающих развалинах завода 'Баррикады', где Ванька — взводный жил в среднем три боя. Варенникову повезло — только лишь осколок в живот. Ранение по тем временам смертельное...), Мангушевский плацдарм, штурм Рейхстага... ещё трижды раненый и дважды контуженный.

Никогда не отступал. И не перед кем не склонял гордой головы— разве что, на святом Параде Победы, когда шёл в почётном карауле у Знамени...

А так— после войны, пройдя от комбата до комкора, повоевав в Анголе, Эфиопии, Сомали, Сирии, Египте — для начальства был крайне неудобен.

Потому что ему и своя головушка была— полушка...

Будучи уже в высоких чинах, в Афгане бесстрашно шел на встречи с главарями банд. Шел открыто. Разведчики договаривались о месте встречи, и он ехал туда только с переводчиком. Ехал в полевой форме, с погонами. Все они знали его в лицо — чего было скрываться! И он с ними договаривался по вполне конкретным вопросам.

В результате— начиная с 1985 года наши потери ежегодно уменьшались в полтора-два раза.

Кстати говоря, там вместе с ним служил его старший сын Владимир— Ванькой-взводным, в одном из самых гиблых мест... перенёс тяжёлую операцию и гепатит, вдобавок... яблоко от яблоньки, да.

За Афганистан Варенников получил Героя Советского Союза... за боевые заслуги, а не к дню рождения, как 'дорогой Никита Сергеевич' или 'Бровеносец в Потёмках'...заслуженно.

Поэтому не удивительно, что в Раду Варенников поехал в одиночку.

Войдя в зал заседаний, генерал на секунду приостановился в дверях...

'Шабаш!' — было первое, что пришло ему на ум...

Варенников знал и любил Украину... ещё бы!

Именно на Украине, под Одессой, глубокой осенью он, по горло в ледяной воде, прорывался к селу Христофоровка, которую вместе с жителями собирались спалить эсесовцы, через затопленную балку... а потом свирепый ревматизм всю оставшуюся жизнь грыз ему суставы.

Именно на Украине он руководил всеми воинскими частями, ликвидировавшими последствия аварии в Чернобыле, самолично залезая и на крышу пятого блока , и в тоннели барбатера...

Варенников знал и любил украинский народ— умный, трудолюбивый, хозяйственный, по-хорошему сметливый, с его чудесными песнями, с его щедрой и приветливой душой... но таких уродов, которые сейчас собрались в этом здании, он никогда и не встречал.

Пройдя через беснующийся, плююшийся ядовитой слюной, захлёбывающийся ненавистью зал, генерал неторопливо, основательным армейским шагом поднялся на трибуну.

'Ша, галахи! МАлчать. Вот так. Слушайте меня.

Так. Вот постановление номер один. Довожу до вас, в части, вас касающейся...

Объявлено чрезвычайное положение. В Киеве— ввожу комендантский час и досмотр транспортных средств...'

Дэпутат Чорновил, отбывший дэсять рокив дальних таборив, завизжал из первого ряда :' Соблюдайте ваши собачьи законы! Закон СССР предусматривает введение ЧП в союзных республиках только после обращения в Верховный Совет этих республик...'

'Ну, вы не обратились? Мы вам поможем.'

Исполняющий обязанности премьер-министра Масик, дрожа губами, встрял с председательского кресла :'Не имеете права... мы— власть...'

'На Украине нет Советской Власти, особенно в западных областях, сплошной 'Рух'. Приказываю— ввести чрезвычайное положение. Прекратить забастовки. Прекратить деятельность всех партий, кроме КПСС. Что? Тогда и КПСС тоже, за компанию. Прекратить все митинги. Надо принять экстренные меры, чтобы не сложилось превратное впечатление, что вы идёте прежним курсом...'

Зал взорвался. Дэпутаты визжали, выли, швыряли листы бумаг. Кто-то подлым движением доставал из-под полы гуцульский топорик...

Варенников непоколебимо возвышался на трибуне, с насмешливой улыбкой глядя на беснование народных избранников :'Не запугаете!'

И где-то там, в месте, которого нет, Пётр Аркадьевич Столыпин гордо и одобрительно улыбнулся...

В эту минуту в зал ворвался дэпутат Ющенко :'Ратуйте, панове! Панцеры на вулице!!!'

Светочи дэмократии ломанулись из зала... через несколько минут Рада была пуста.

Удивлённый Вареников вышел в коридор и подошёл к окну... действительно, за стеклом доносился лязг гусениц. Это коммунхозовский трактор волок за собой телегу с мусором...

20 августа 1991 года. Двадцать два часа сорок минут . Москва, Гончарный переулок, дом 12. Представительство НПО 'Машиностроительный завод им. Калинина' .

Свердловский завод имел в Москве нечто подобное собственного посольства... не он один. Например, такие представительства имели Норильский Горно-металлургический комбинат, череповецкая 'Северсталь'...

У читателя, понятное дело, сразу должно наступить понимание, что из себя представлял этот завод...

Основан он был относительно недавно, в царствование Александра Второго Освободителя, как казённый пушечный ... во время Отечественной войны эвакуирован из Ленинграда в Свердловск.

Во время войны выпустил двадцать тысяч зенитных пушек!

Зенитными ракетами занимался впоследствии — 'Круг' 'Куб', 'Квадрат', 'Бук-1М', 'С-300В' ... музыка, для тех, кто понимает. Для народного хозяйства— дизельные и электрические погрузчики, коммунальная техника, электрокары, опять же.

Десять тысяч работающих...

Путь от цехового инженера до генерального директора прошёл на заводе Александр Иванович Тизяков... как при нём работал ЗИК , так и после его ухода работал — на технологиях Тизякова.

Ныне— это президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР . Член распущенного, или преобразованного, или черт его знает во что образованного ГКЧП.

Сидит в номере и вместе с главным конструктором КБ 'Новатор' Смирновым пьёт 'шило', наливая его в гостиничный стакан из сделанной по секретной технологии из секретной нержавейки плоской фляжки, в которую, как известно, входит ровно один литр.

'Нет, ты мне скажи...'

'И скажу.

Рассмотрю только одну позицию. Первая жизненная потребность — питание. В СССР был обеспечен достаточный и сбалансированный по основным показателям рацион питания, и он улучшался (при всех известных дефектах в системе переработки, хранения и распределения).

Имея 6% населения Земли, СССР производил 16% продовольствия, и против этого никакая ложь Черниченко силы не имеет (по другим данным, СССР производил 13% продовольствия, но этот разброс данных дела не меняет). Да, улучшали рацион импортом, из 70 кг потребляемого на душу мяса импортировали 2 кг (зато экспортировали 10 кг рыбы).'

'Так отчего в магазинах нихрена нет?'

'Потому что! Вплоть до перестройки Россия жила, по выражению Менделеева, 'бытом военного времени' — лучшие ресурсы направля-ла на военные нужды. Как бы мы ни оценивали сегодня эту полити-ку, она не была абсурдной и имела под собой исторические основания. Ее надо принять как данность, отвлекающую на внеэкономические нужды большие ресурсы...Та часть хозяйства, кото-рая работала на оборону, не подчинялась критериям эконо-ми-ческой эффективности (а по другим, вполне разумным критериям она была весьма эффектив-ной — гарантировала устранение военной угрозы для СССР).

И! Обрати внимание! надо подчеркнуть нелогичность рассуждений идеологов рыночной реформы. Они сами дают оценку влияния гонки вооружений на хозяйство СССР, утверждая, что 'нормальной' экономикой, не подчинен-ной целям обороны, было лишь около 20% народного хозяйства.

Запад же, дескать, под-чи-нял внеэкономическим критериям не более 20% хозяйства. Таким образом, демократы говорили, что прямо 'на прилавки' работала лишь 1/5 нашей экономики — против 4/5 экономики всего капиталистического мира.

Так и сравнивать по эффективности надо было именно эти две системы. И сказать, что плановая система 'наполняет прилавки' хуже, чем рыночная — значит просто отказаться от всех норм рацио-нального мышления и от всяких следов интеллектуальной совес-ти.'

'Но постой, постой... вот Яковлев говорил, что мы стояли перед катастрофой. Прежде всего экономической ...'

'Он не просто лжец, а сознательный вредитель ! согласно всем главным показателям, прежде всего по инвестициям, призрак катастрофы в середине 80-х годов мог привидеться только в больном воображении. Никаких признаков коллапса, внезапной остановки дыхания хозяйства, не было.

Даже у тех, кто в этот назревающий коллапс верил, это были лишь предчувствия, внушенные постоянным повторением этой мысли 'на кухнях'. Достаточно посмотреть на массивные, базовые показатели, определяющие устойчивость экономической основы страны. Никто в этих показателях не сомневался и не сомневается.

Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема

Отсутствие кризиса было зафиксировано не только в докладах ЦРУ, , но и в открытых работах американских экономистов, например американских экономистов М.Эллмана и В.Конторовича, специализирующихся на анализе советского хозяйства, авторов вступительной статьи к книге 'Дезинтеграция советской экономической системы' : 'В начале 80-х годов как по мировым стандартам, так и в сравнении с советским прошлым дела... были не столь уж плохи'. Ухудшаться они стали именно под воздействием вносимых в ходе перестройки изменений, с энтузиазмом встреченных интеллигенцией. По данным тех же американских экономистов, 'если в 1981-1985 гг. среднегодовой бюджетный дефицит составлял всего 18 млрд. руб., то в 1986-1989 гг. — уже 67 млрд. В 1960-1987 гг. в среднем за год выпускалось в обращение 2,2 млрд. руб., в 1988 г. — уже 12 млрд., в 1989 г. — 18 млрд., а в 1990 г. — 27 млрд. руб.'.

Ты понял, нет?'

'Екарны бабай... а в журнале 'Огонёк' про это не написано...'

'Эх ты, тютя... а еще инженер. Ну ладно, давай ещё наливай...'

'Сколько?'

'Ты что, краёв не видишь?'

20 августа 1991 года. Двадцать три часа двадцать минут . Москва, улица академика Скрябина, дом 19.

'Открывай!'— гулко разнёсся удар по железным глухим воротам...

Кого там черти принесли ? А ну, проваливай, а не то... ох, Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас... сейчас, сейчас, сей момент...

— Извините, я не надолго... где тут сектор А12, место 1432 ?

Вот сюда, сюда извольте, по асфальтовой тропиночке, до второго поворота, а там всё левее, левее... не извольте беспокоиться... Господи! Господи, Помилуй!

Кладбищенский сторож, повидавший на своём веку всякого — юркнул в свою сторожку, заперся изнутри, привалил дверь столом, и занавесил оконце. После этого сел на корточки в угол, охватил голову руками и стал мелко-мелко дрожать...

Над головой человека, шедшего по дорожке, смыкались ветви старых берёз, сквозь которых пробивался отблеск огней огромного города... но здесь, где кончались земные дороги, было глухо и безмолвно. Даже листва шелестела совсем уж беззвучно...

В такт шагов человек стал говорить странные тихие слова...

'В доме бродит Домовой.

В речке ходит Водяной.

Леший водится в лесах,

А Небесный— в небесах.

Прямо в небе голубом

У Него— просторный дом.

И растут в Его садах

Сны цветные в облаках...

Светлым днём и в час ночной

Он беседует со мной.

А в ненастье, в вышине—