— И нас снова закидают камнями, а затем заставят в приступе бешенства убивать друг друга. — проворчал бурый медведь, локтем правой руки упираясь в столешницу, а ладонью подпирая голову. — Это будет не только глупо, но еще и унизительно.

— Ты говоришь словно трус. — развитой бык пренебрежительно фыркнул, затем всхрапнул и заявил. — Если мы сейчас отступим, то гибель наших соратников останется не отомщенной, а мы навсегда покроем свои имена позором.

— Ну конечно же, тому кто отбивался от пускающих пену изо-рта подчиненных, с выпученными глазами бросающихся на командира и бывших друзей, а так же тому кто видел как разлетающиеся в разные стороны куски камня разрывают тела зверян, виднее как нужно поступить нежели бедному мишке с северо-восточного полуострова, который и меч-то в руки взял буквально год назад... — обладатель бурой шкуры деланно удивленно вскинул брови, будто бы вспомнил что-то важное. — Постой: ведь это я находился на передовой, в то время как ты собирал "резервное войско".

— Ты намекаешь на то, что я трусливо прятался за чужими спинами, пока мои соратники гибли? — глаза черношерстого развитого налились кровью и он сжал кулаки до хруста суставов, наклонился вперед дабы смотреть глаза в глаза оппоненту и уперся руками в стол.

— Нет, я хочу сказать, что ты — кретин не желающий прислушиваться к словам более опытных... — медведь вовремя отклонился назад пропуская мимо морды удар тяжелого черного кулака, тут же поднялся на ноги и потянулся к мечу. — За нападение на вышестоящего...

— Молчать. — бухнул кулаком по столешнице красноглазый серебристый волк, в следующую секунду переведя свой взгляд с порядком всем надоевших спорщиков, на меня, тихо и мирно притулившегося между командиров строителей и фуражиров. — Шрам, ты в нашей компании новенький, так что можешь взглянуть на ситуацию под свежим углом. Что скажешь?

"Я вообще не знаю, что именно здесь делаю. Мой талант стратега конечно невелик, но тут кажется вообще никто планировать более чем на два шага вперед не приучен".

Плавным движением поднимаюсь со своего бочонка на ноги, затем наклонившись вперед облокачиваюсь руками на стол и начинаю постукивать по доскам кончиками пальцев раскрытых ладоней. Мой хвост медленно покачивается из стороны в сторону, на морде же застыло лениво-задумчивое выражение, которое нередко мои собеседники принимают за надменность.

После прибытия каравана раненых на место сборов второй армии Рубежного королевства прошло полторы декады, так что теперь точно ясно, что с севера больше никто не выбрался. Первое войско официально можно считать разбитым, так как от него осталось полторы тысячи зверян, второе же состоит всего из пяти тысяч бойцов...

— Вороны не позволят нам вести ту войну, к которой привыкли на Пентаграмме. — произношу спокойно, лениво растягивая слова. — Столкновения лоб в лоб, которые выгодны нам из-за тупости подавляющего числа нежити, в данной ситуации неактуальны: рукокрылые разведчики могут отслеживать наши перемещения на расстояниях в много дней перехода, способны наносить удары в незащищенные уязвимые места, обладают примитивным, но от того ничуть не менее эффективным оружием. Мобильность и неутомимость врагов — вот их главный козырь.

— Расскажи чего-нибудь, чего мы и без тебя не знаем. — проворчал развитой бык, усаживаясь на скрипящий ящик.

Одарив говоруна холодным взглядом, продолжаю свою речь после короткой паузы:

— Мы должны перейти на другой вид войны: диверсии, ловушки, удары из засады, точечные уколы... — выпрямляюсь и изображаю руками неопределенный жест. — Вороны должны бояться находиться на земле: они должны всегда ощущать себя в опасности не зная точно, с какой именно стороны будет нанесен удар. Мы знаем северный полуостров гораздо лучше наших врагов, да и немертвые особыми умом и сообразительностью не отличаются, так что даже простейшие ямы с кольями станут хорошим подспорьем. В конце-концов, самый ощутимый успех, который был достигнут моим отрядом, был получен благодаря хитрости и неожиданности. А ведь на юге есть те, кто как раз специализируются на проникновении, диверсиях, тайных убийствах...

— Славная речь. — волк похлопал в ладоши и жестом велел мне сесть. — Полагаю специалисты о которых говорил Шрам — это его сородичи пантеры. К сожалению в наших рядах их маловато, да и те кто попадают в Рубежное королевство, высоким мастерством похвастать могут редко: слишком уж ценятся мастера своего дела и если уж попадаются на преступлении, то их предпочитают либо купить, либо убить. У кого-нибудь есть что добавить?

— Шрам дело говорит. — подала голос немолодая рыжая развитая белка. — Открыто нам сражаться нельзя, а то все поляжем если не от камней, то от ядов клювомордых уродов. Так же я хочу предложить кинуть клич по Пентаграмме: сами мы с вторжением можем не справиться и тогда уже южные земли попадут под удар.

— Без достоверных доказательств никто и не почешется. — заметил лис, который сидел позади и справа от серебристого волка, словно бы скрываясь в его тени. — Прайдленд недавно потерпел поражение в войне, так что ослаб и теперь будет восстанавливать численность армии; волчьи княжества находятся в состоянии вялотекущей вражды, то ссорясь, то объединяясь... так что не удивлюсь если они захотят напасть на львов чтобы проверить их на прочность. Вольные города с племенами лошадей и бандами гиен в расчет можно не брать, так же как и козлов с баранами...

— Потому что они — козлы и бараны. — хохотнул черный рогатый зверянин.

— Глупая шутка. — осадил соратника медведь. — Козлов и баранов, столь же упрямых и близоруких можно найти где угодно.

— Это ты о своих сородичах? — не остался в долгу развитой бык.

— Прекратили постороннюю болтовню. — серебряный волк хлопнул ладонью по столу. — В обоих ваших предложениях есть смысл, но они требуют времени и выделения ресурсов. Поступим мы вот как: зверян с севера полуострова переведем к границе с Прайдлендом чтобы в случае необходимости беженцы могли затеряться если не у кошек, то у ближайших соседей; армия разделится на две части, одна из которых будет рассеяна по Рубежному королевству чтобы устраивать ловушки, охотиться на рукокрылых разведчиков и заготавливать секреты, меньшая же группа продолжит попытки быстрых атак и наступлений; наши послы в южные земли, с сопроводительными бумагами для местных властей, постараются сагитировать как можно больше развитых на вступление в армию Рубежного королевства. Если придется, мы можем начать обещать земли, скот, золото... Нужно и о наемниках, которые не станут приносить клятв задуматься.

— Наемники может быть и согласятся, в чем я сомневаюсь, но вот на добровольцев рассчитывать не стоит. — констатировал черношерстый рогач. — В лучшем случае от нас отмахнуться парой сотен бандитов, ну или дадут отряд в те же две-три сотни бойцов, из числа провинившихся неудачников.

— А у тебя есть предложения лучше? — медведь всхрапнул, явно сдерживая смешок. — О самоубийственной лобовой атаке можешь не упоминать.

— На самом деле, идея с послами может сработать. — вмешался в беседу лис. — Главное — это правильные посланники, к словам которых обратятся серьезно.

"Меня терзают смутные сомнения...".

— Поясни. — потребовал развитой медведь.

— К волкам может отправиться Артист: он — двоюродный дядя одного из младших князей, так что его как минимум не прогонят со двора. В качестве усиления, ну и для большей солидности, отправим с ним конвой из полусотни... самок.

— Гениально. — съязвила зверянка-белка. — Неужели слухи о волках говорят правду и они как львы, думают совсем не тем местом?

— Ха-ха-ха. — в моем голосе даже глухой ощутил бы всемирную скуку. — Может быть вы тут закончите без меня? А то я еще должен пройтись по лагерю, решить пару мелких дел.

— Не торопись, принц. — прищурившись обратился ко мне серебристый развитой волк. — Для тебя тоже есть задание: в конце-концов, кто лучше подойдет для путешествия в Прайдленд, нежели старший брат нынешних короля и королевы?

— Вы не забыли, что меня сослали на север из-за убийства предыдущего короля? — вопросительно изгибаю брови, старательно удерживая на морде нейтрально-отстраненное выражение.

— В любом случае, сторонники у тебя должны были остаться, так что даже если родственники откажут в помощи, сможешь обратиться к ним. — категорично заявил зверянин-лис. — В качестве аргумента можешь использовать то, что освобождение северного полуострова — это достаточный подвиг для снятия всех обвинений. Король Муфаса сейчас в шатком положении, так что многие могут ухватиться за возможность вернуть, а затем и усадить на трон более подходящего кандидата. Неужели тебе самому не хочется избавиться от ошейника?

"Прямо сейчас мне хочется разорвать тебе глотку своими когтями... Но я этого никому не скажу".

Прикрыв глаза считаю до десяти, затем поднимаю веки и произношу:

— Хорошо, я отправлюсь в Прайдленд. Однако, сопровождать меня должен мой десяток... Все кто были приписаны к моему десятку.

— Не слишком ли ты нагл, котенок? — приподнял брови медведь.

— Вы собираетесь использовать меня как принца и кандидата на престол Прайдленда, пусть и лишь теоретического, так что и вести себя мне следует как принцу со свитой, иначе жители Прайдленда уважать не станут.

— Я чувствую, мы об этом еще пожалеем, но да ладно. — серебристый развитой волк махнул рукой. — Можешь собирать свой десяток: с нас не убудет. Но сам понимаешь, результат нам нужен любой ценой, иначе...

* * *

"Если бы был я конем а не львом, то жил бы в зеленых равнинах, скакал бы верхом и спал на земле... В общем был б дикарем как и все. Но родился я львом и потому, на коня сесть верхом не могу, лишь в телегу его мне запрячь суждено... Хорошо быть котом а не лошадью".

Из военного лагеря мой отряд выехал следующим же утром, на повозке запряженной двумя четвероногими кобылами. С собой я взял Фули, Рокота и Кионов, решив во время дипломатического визита обойтись без представителей не кошачьих рас (все же жители Прайдленда к другим развитым как к равным не относятся, а исходя из последних слухов, к некоторым из них вообще будут испытывать неприязнь).

Пусть дороги все еще были грязными, местами тонули в лужах, но две лошади неплохо справлялись со своей задачей, тем более что мы могли при помощи гравимантии облегчать их труд на самых тяжелых участках, благодаря чему продвижение на юг шло достаточно быстро. Однако же ехать прямым курсом в земли сородичей я не спешил и решил сделать небольшой крюк чтобы посетить южный форт, где по логике должны обитать еще два члена моей... банды.

"Зазу-Зазу... Ну как же ты так подставился?".

Что я чувствую, фактически сбегая от войны на севере, да еще и затягивая с исполнением полученного от командиров приказа? На самом деле, если бы не ошейник на шее, то можно было бы попробовать себя убедить, будто бы все минувшие с момента гибели Ахади события — это один затянувшийся сон.

"Вот сейчас я открою глаза и увижу, что лежу в своей постели в Прайдроке, а под боком сопит Сарафина. Потом мы встанем, я расскажу о своем вымышленном приключении, она посмеется и назовет меня фантазером...".

Только вот сон никак не заканчивается и все события, от побед до поражений, от удач и до откровенной глупости с моей стороны — это все остается реальностью. И ведь во мне нет страха перед возвращением на родину, зато сожалений и усталости хватило бы львов на двух-трех...

Сарафина: только сейчас, когда настало более или менее спокойное время, когда над душой не нависает угроза гибели и на периферии не мелькает морда "любимого" командира, в голове начали всплывать отрывки событий связанных с этой львицей. Сейчас уже сложно сказать, что именно было между нами тогда, слишком уж сильна во мне оказалась обида за предательство, но одно можно утверждать с уверенностью: мне ее не хватает.

"Ну а хуже всего то, что это из-за меня ее больше нет. Проклятая несдержанность...".

Невзирая на невеселые мысли, выражение моей морды оставалось задумчиво-равнодушным на всем протяжении пути до заставы. Близнецы и "сестренка" пытались меня растормошить разговорами, у Фули это даже получилось (гепардица никогда не бывала за пределами Рубежного королевства и ей было интересно узнать обо всем из первых уст), только Рокот предпочитал отмалчиваться, давая время подумать в тишине и покое хотя бы на привалах.

Но вот наконец впереди показались высокие бревенчатые стены, а до ушей донеслись голоса развитых. Сидя на импровизированной скамье в передней части повозки встряхиваю вожжами заставляя кобыл шустрее передвигать ногами. В груди же появилось странное ощущение вроде болезненного предвкушения, причину которого так и не получилось осознать до конца.

Примечание к части

С новым годом!

С новым счастьем!

С новой продой!

ЧУЖОЙ СЫН

— Хм... — грузная невысокая развитая медведица с насыщено-бурой шерстью, сидя за письменным столом в комнате на втором этаже здания штаба, хмуря брови вчитывалась в один из сопроводительных документов, выданных мне командованием армии Рубежного королевства. — Первый год служишь и уже до полутысячника поднялся. Тебя, Шрам, можно поздравить?

Продолжаю молча стоять в шаге перед столом, расставив ноги на ширину плеч и заложив руки за спину. Хмурый взгляд зеленых глаз, один из которых еще и заметным шрамом перечеркнут, без каких-либо понуканий заставил собеседницу перейти на рабочий лад отбросив всякую веселость.

— Ну и чего ты от меня-то хочешь, полутысячник? — отложив бумагу на край стола, нынешняя комендант южной заставы скрестила руки на столешнице. — Припасы нужны или хочешь лошадей поменять? А может быть тебе свита нужна? Так у нас недавно появились развитые лошади: они и телегу тянуть могут, и мечами машут...

"Сразу бы так. А то начала из себя юмористку строить".

— Припасы у нас есть, лошади меня тоже устраивают, но ребятам и мне самому нужно помыться, да и отоспаться за надежными стенами. — делаю паузу, затем дернув ухом добавляю. — Кроме того, я хочу забрать двух членов моего десятка: пантеру Тифу и львицу Зиру.

— Помыться и поспать — это можно. — согласно кивнула Урсула, после чего слегка оскалилась и продолжила. — Тифу и Зиру отдать не могу, самой нужны: у меня в гарнизоне из опытных самцов меньше десятка осталось, половина самок беременны, остальные с детенышами на руках. Да и названные тобой кошки тоже родили не так давно и только-только форму возвращать начали.

— Знаю. — пришла моя очередь кивать. — По этому и хочу забрать: пусть на юге побывают, отдохнут, отогреются и отъедятся.

— Хрм... — издала невнятный звук моя собеседница, кожаная кираса поверх серой рубашки на которой смотрелась слегка нелепо. — Ответь-ка на вопрос, милый друг: не твои ли это котята?

— Это имеет значение? — вопросительно приподнимаю брови, взглядам пытаясь дать понять, что это мое личное дело и распространяться я не намерен.

— От твоего ответа зависит, что я решу в итоге. — добавив в голос рычания, медведица приподняла руки и с хлопком опустила ладони на столешницу. — И не зыркай тут на меня. Мне в жизни и не такие наглые молокососы встречались.