В поезде Николай Иванович грузит меня рассказами из своей послевоенной жизни. Как их с женой мотало по гарнизонам, как при одном из полётов ему пришлось садиться на вынужденную, и они чуть не сгорели вместе с машиной и остальным экипажем.

— Боря, — вдруг меняет тему бывший лётчик, — а тебе отец не рассказывал, чего он в авиацию не вернулся. Ну, уволили из ВВС, пошёл бы метеорологом на любой аэродром для начала, а там, глядишь, и снова в небо?

— Нет, он ничего про ту жизнь не рассказывал. Не знаю, может слишком гордый был. Вот я, когда слушаю его рассказы о том, как он хорошо учился везде, где приходилось, всё время думаю, что толку от этой отличной учёбы было не много. В результате осел в школе, преподаёт «труды».

— Да, жалко мужика, а ведь он и в самом деле был отличным штурманом. Просто, от бога. Однажды из такой жопы нас вытащил, что до сих пор не верится.

Я снова выслушиваю очередную историю о фронтовых приключениях славного экипажа Ил-4.

Первым делом по прибытию в Подольск, который оказался довольно большим городом, мы отправились за речку Пахру. Морозно и солнечно. В лучах полуденного солнца блестят искорки снежинок поднятых лёгкой позёмкой. За Пахрой лежит деревенька Сальково, там располагался 17 гвардейский авиаполк дальнего действия. Мы с Николаем Ивановичем бродим по просёлкам. Он пытается отыскать место, где была взлётка, где стояли бомберы, где жил личный состав. Найти что-либо трудно. Прошло больше тридцати лет, деревенька хоть и не выросла, но хозпостройками обстроилась. В конце концов, мой гид машет устало рукой.

— Ладно, — похоже, что не вспомню я сейчас, что где стояло, да и не так уж это важно. Я тебе лучше расскажу про фронтовую работу.

Отсюда отправлялись бомберы, неся смертоносный груз на головы фашистов. — Назидательно, как по писаному, рассказывает бывший лётчик. — К сожалению, бомба не понимает, кого убивает фашиста или нашего мирного жителя, полицая или ребенка. В тот период бомбить летали наши оккупированные города — Брянск, Орёл, Гомель. И чувство от хорошо сделанной военной работы мешалось у нас со злой тоской от осознания того, что стал невольным убийцей невинных. Кроме того, Ил-4 неустойчив, каждую секунду норовит завалиться в крен, уйти с курса, задрать или опустить нос. Нужно беспрерывно крутить штурвал, чтобы самолёт летел в заданном режиме… Напряжение всё время полёта не проходит. Прилетаешь, руки трясутся. И спирт был единственным лекарством от душевной и физической боли. Как ни странно, но никто из нашего экипажа не спился после войны.

На бомбежку летали и ночью и днём, особенно много вылетов пришлось, когда готовились к Курской дуге. На точность ударов большая высота никак не сказывается, точность попадания в цель зависит от квалификации штурмана. Вот тут твой папаня и отличался. Хороший был штурман!

Я слушаю ветерана, а сам думаю о своём. Может быть, именно ветераны Великой Войны, своей кровью отстоявшие свободу и независимость могут быть той силой, которая остановит надвигающуюся катастрофу? Ведь пока они еще в силе. Многие даже не на пенсии. Многие занимают важные посты во властных кабинетах.

Да, они тоже стали частью той бюрократической машины, того всепожирающего молоха чиновничества, который только и ждёт как бы улучить мгновенье и принять обличье алчного волка-обороня, готового на всё ради собственного брюха.

Тем не менее, ветераны пережили и заплатили слишком большую цену, чтобы вот так просто всё отдать и оказаться у разбитого корыта. Просто они, как и все мы легковерны, эмоциональны и часто действуют не по здравому размышлению, а по эмоциональному порыву.

После полуторачасовой прогулки по сугробам мы ловим попутку и возвращаемся в Подольск. Смотрим парк имени лётчика-героя Виктора Талалихина. Полковник покупает восемь гвоздик. Четыре кладёт к памятнику Талалихину и четыре к памятнику Подольским курсантам, насмерть стоявшим в ноябре 1941 года на этом рубеже.

ГЛАВА 34. КАБАКИ ДА БАБЫ ДОВЕДУТ ДО ЦУГУНДЕРА

— Уважаемые пассажиры, через тридцать минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту Толмачёво города Новосибирска. Температура на территории аэропорта минус 15 градусов. Ветер юго-западный 5 м/сек. Просьба занять свои места, пристегнуть ремни и выполнять все указания бортпроводников. Командир корабля Валерий Петровский.

По внутреннему радио Ту-154 раздаётся сообщение о скорой посадке. Я же перебираю мои московские похождения.

Пять дней в столице пролетели быстро. Мне на самом деле удалось встретиться с ребятами с первого курса журфака. Пришлось поить их пивом, чтобы смягчить отношение к «возомнившему о себе школяру», который решился общаться с уже почти звёздами отечественной журналистики. Зато студенты открыли мне знаменитый пивняк «Сайгон»95. Десяти рублей хватило, чтобы под пиво и креветки у пацанов развязался язык. На моё счастье попасть в эти пивнушки было большой проблемой. Пришлось на улице ждать больше часа. За это время мои новые знакомые протрещали мне все уши про то, как они поступали на журфак, как до них преподы докапывались. Как, кого и на чём срезали. Рассказали, что такое «творческий конкурс», всё, естественно, в их личном понимании. С другой стороны, парни поступили, сессию первую сдают успешно, можно мотать себе на ус.

После пьянки мне пришлось выслушать выговор от Захарова. Он разошёлся не на шутку. Я уж начал думать, что сейчас выгонит в чисто поле. Слава богу, до этого дело не дошло, но родителям он позвонил и еще папане минут двадцать втирал, чтобы обратил внимание на моё отношение к алкоголю. Подстава! Хотя с чего бы он так напрягался? Я вернулся в восемь вечера. На своих ногах. Никто бы ничего и не заметил, если бы не запах перегара.

…

В иллюминаторе видно, как плотная облачность расступилась и под самолетом показалась поверхность земли.

…

В приёмную журфака я тоже зашел. Благо журналисты сидят почти на Красной площади. Засурского96 не было на месте, миловидная девочка в приёмной, которую я по наивности принял за секретаря, сказала, что он принимает экзамен. На вопрос, кто может проконсультировать из преподавателей по будущему поступлению, сказала, что никто, все заняты на сессии с утра и до вечерних консультаций. Так что тут мне не повезло. Зато я познакомился с помощником секретаря, которая знает почти всё о жизни факультета, о преподах, обо всех текущих проблемах. Сама она тоже пыталась года три назад поступить, но провалилась и пошла в секретари. Говорит, что за абсолютную грамотность и педантичность её взяли и теперь не хотят отпускать. Зовут девушку — Жанна. Блондинка с серыми глазками с круглой милой мордашкой и задорным курносым носиком. Мне она сразу понравилась. Наверное, поэтому вспомнилась песенка из конца 80-х. Тут же ей и напел, немного отредактировав, строчку из еще ненаписанного шлягера97:

Секретарша по имени Жанна

Обожаема ты и желанна

Ангел мой неземной, ты повсюду со мной

Секретарша по имени Жанна

Жанна пришла в восторг. Она-то подумала, что это такой лихой экспромт. Не стал её разубеждать. Пригласил в местный буфет. По пути разливался соловьём о том, какие у неё красивые глазки, да какие изысканные сережки. За чашкой кофе с местным спешиалитетом98 под названием «трубочка с кремом» она рассказала мне, что такое этот таинственный «творческий конкурс».

— Ну-у-у-у, это что-то вроде сочинения на свободную тему, по которому преподы судят, насколько быстро работают мозги при поиске нужных образов, нужных поворотов сюжета, и конечно верность идеям коммунизма, куда же без этого. Мне кажется, я как раз на этом и срезалась, забыла сколько раз нужно упомянуть в сочинении кого-нибудь из классиков и адью! — Жанна откусывает от своей трубочки кусочек.

— Надо сказать, что все здешние корифеи буквально помешаны на стилистике. — Продолжает девушка. — Они простят орфографию и синтаксис, если увидят оригинальный стиль. Вот на прошлом приёме было — заметила Абрамович какую-то фразу и кудахтала, как курица до самого вечера: «… ах, как стильно, ах как тонко». А вот, даже за один грубый стилистический ляп могут вкатить пару. Эмоциональный народ. Но шансы у тебя есть. Во-первых, ты парень, а парней сейчас в журналистику идёт мало. Хоть конкурс в прошлом году был большой — 12 человек на место, мальчиков взяли почти всех. Во-вторых, ты уже печатался и даже в «КП», а это центральная газета. Это весомый аргумент. Обязательно сделай подборку своих статей, которые ты уже напечатал, и которые собираешься напечатать.

Я молчу и просто сижу и слушаю. Постепенно девочка нравится мне всё больше и больше. Наверное, сказывается, что секса не было уже почти полгода. Аж челюсти сводит.

«Надо бы с ней познакомиться поближе» — Появляется у меня в голове дерзкая мыслишка, и эта мысль совсем даже не про журналистику.

— Жанн, а что ты делаешь завтра вечером? — внезапно я прерываю её рассказ. — Давай сходим куда-нибудь. Новый фильм про Высокого Блондина99 вышел. Потом покажешь мне вечернюю Москву, а то сидеть дома с пенсами, совсем не то, что с такой красивой девушкой гулять по заснеженным улочкам, выпить водки в подъезде, это же романтика! Про водку это шутка, если ты не поняла.

— Ну, ты, Борь, нахал! Но несмотря на это я согласна. У меня как раз никаких планов на вечер не было. Я в пять заканчиваю, поэтому подгребай сюда, на Моховую. В вестибюле встретимся. Билеты за тобой. Ты чувак на каникулах, поэтому прямо с утра — в кассу. К вечеру в центре может билетов не оказаться ни в один кинотеатр. Это Москва, столица, все дела.

Вечером я сказал старикам Захаровым, чтобы завтра меня не ждали. Соврал, что могу зависнуть на ночь со студентами в общаге. Пришлось даже дать клятву, что пить не буду. На что полковник заметил, — лейтенант Иванов попал пьяным на гауптвахту и дослужился до майора. — Ладно, ключ у тебя есть, если придёшь поздно, не шуми.

В этот вечер наши армейцы играли с «Бостон Брюинс» матч транслируют ночью в четыре часа. Я опять решаю поиграть в провидца.

— Николай Иванович, как вы считаете, как наши сегодня с «Бостоном» сыграют?

— Да, кто его знает. Я за играми НХЛ не следил, даже и не представляю, что это за команда такая «Бостон Брюинс». Армейцы, без сомнения команда суперкласс, так что, скорее всего, выиграют — отвечает мне Захаров, без особого энтузиазма.

— А хотите, я счёт скажу?

— Ну, давай, скажи, вдруг угадаешь.

— Запишите вашей рукой, чтобы потом не отпереться было. Счёт будет 5: 2 в нашу пользу. Две шайбы закатит Харламов, и по одной Мальцев, Цыплаков и Алексадров.

На 31 минуте матча с подачи Мальцева, Валерий Харламов забивает вторую шайбу. Николай Иванович смотрит на меня как-то странно. После того, как Мальцев забивает третью шайбу, взгляд полковника становится пристальным, но пока он молчит. Зато, когда на последней минуте матча Александров с подачи Жлуктова садит в ворота Драйдена пятую шайбу, вопросы обрушиваются на мою голову. Если в случае с «Сибирью» я еще мог что-то сочинить довольно логичное, то здесь вдруг понял, что выдал себя с головой. Ляпнул что-то, типа, озарение нашло, что сейчас очень хочется спать, а вот завтра я попробую всё внятно рассказать.

…

Самолёт продолжает снижаться. Вот он заходит на глиссаду, которая пролегает над Обью, делает крутой вираж и выруливает на посадочную прямую. Резко набегает полоса рулёжки. Лёгкое сотрясение корпуса — есть касание! Но еще минут пятнадцать будем кататься по полю. Поэтому продолжаю вспоминать Москву.

…

Проснулся после ночных бдений только к обеду. Быстро позавтракал и бегом рванул в центр. На моё счастье, в ближайших от МГУ кинотеатрах с начала месяца идёт новая французская комедия «Возвращение высокого блондина» с Пьером Ришаром и Мирей Дарк. Первый фильм был, на мой взгляд, лучше, но Жанна наверняка второй еще не видела, поэтому будет довольна. Фильм отличный во всех отношениях и состав актёров, и режиссура, и интрига. Музыка тоже приятная. Свой выбор я остановил на к/т «Россия», что на Пушкинской площади.

Народу, несмотря на утро в кассах было просто море. В основном школьники. Каникулы же. В очереди стоял почти целый час, но билеты всё-таки купил на семь вечера. Подумал, что девчонке надо будет после работы немного перекусить, а уже потом развлекаться, поэтому разведал окрестности на предмет общепита.

После обеспечения вечерней культпрограммы метнулся на знаменитую «Горбушку»100, посмотреть, что можно в Москве найти из советского рока. Ведь Макар101 уже семь лет что-то играет. Наверняка записи какие-то на бобинах и кассетах уже существуют. Нам бы для школы очень пригодилось. До метро «Баррикадная» добрался легко, а вот на краю Филёвского парка заплутал. Первый, же волосатый хипарь махнул рукой в нужном направлении. На нескольких скамейках тусовались человек 15 совершенно обычного вида. Никаких тебе фенечек, косичек, чубчиков кучерявых. Видать, русская зима не способствует произрастанию «детей цветов»102. За трояк удаётся купить кассету с записями «Машины». «Ты или я», «Марионетки», «Флаги над замком», даже не верится, что все эти глубоко антисоветские песни написаны в прошлом 1975 году. Пока Макаревич никому не известен, кроме особых ценителей, поэтому внимание на него еще не обратили. Всё еще впереди. Жаль только, что качество записи ужасное…

Кроме Макаревича, купил кассету со свежим концертом AC/DC «Т.N.Т» с песенкой, которой сужено стать гимном рок-н-ролла «It’s a Long Way to the Top (If You Wanna Rock 'n' Roll». Австралийские братья103 ещё почти не известны в СССР, поэтому кассета обошлась мне всего в трояк. Не смог пройти мимо кассеты с балладами Высоцкого. Детский сад, конечно, но девушкам должна такая рыцарская романтика нравиться.

Без четверти пять я уже подпирал колонну в вестибюле главного корпуса МГУ на Моховой. Вестибюль, потрясающий. Колонны на три уровня, верхний свет сквозь кровлю, обходная галерея. Красиво. Хорошо, что в эти годы не нужен пропуск, чтобы попасть в любой ВУЗ. Никто ни про каких террористов пока не слышал.

Жанка сбегает по ступеням лестницы и, не замечая меня, спешит к гардеробу. Стою, жду, что будет дальше, неужели забыла о нашем уговоре? Вот выскочила с белой шубкой из искусственного меха в руках, стоит, головой вертит. Нет, всё-таки не забыла. Подхожу, беру в руки шубку.

— Мадмуазель, разрешите вам помочь? — Долго не выдерживаю фиглярства и перехожу на нормальный язык, — Жан, привет, как день прошёл? Отлично выглядишь, прямо на четыре с плюсом.

— Привет, Боря, да, всё путём. А почему не на 5? Всё шутишь, нахал. Ты билеты купил?

— Ага, два билетика на 19.00 в кинотеатр «Россию». Это на Пушкинской.

— Ха, насмешил, а то я эту киношку не знаю. А пораньше не было?

— Было в «Художественном» на 17.45. Но я подумал, что лучше мы с тобой не спеша зайдём сейчас куда-нибудь чем-нибудь перекусим, фильм длинный, почти два часа, ты после работы, голодная, вдруг во время сеанса с голоду помрёшь, а мне потом отвечать перед всей прогрессивной мировой общественностью?