Минеральные клоны

— Мы хотим разорвать контракт. — Ни к кому не обращаясь, бросила в пространство Сабрина. — Вне корпорации всяко дольше протянем.

Золотарь хмыкнула, не переставая работать челюстями:

— На это, конечно, было бы очень интересно посмотреть, но — поздно, потому что уплачено. Ты кушай-кушай — жрачка недешевая, а как распечатали, то либо ешь, либо выкидывай.

После ужина Сабрину ожидаемо увели, а я остался ждать, когда невеста-принцесса даст отмашку на появление влюбленной пары на торжественном ужине.

Между мной и Сабриной обрубили связь через инкомы, хотя лично у меня инком продолжал видеть сеть и работать с ней.

Даже после введения ядов, даже самых быстродействующих, наши хитрые организмы будут способны действовать в течение нескольких минут. А вокруг — будет очень непростая публика. И за пару минут можно успеть сделать очень и очень много.

А вот без связи и хоть какой-нибудь взаимной координации мы вряд ли пожелаем проявлять инициативу, подставляя тем самым друг друга.

+++

— Какие гарантии насчет Сабрины... Оля? — Спросил я.

Она удивилась:

— Какие тебе нужны гарантии... Тим? Расписки, документы, обещания? Даю слово, что она будет жива. Жива и здорова. Легкая пластическая операция, изменение идентификатора, перевод на обычный военный контракт и отправка на службу в один из экспедиционных флотов. Это всё. Мое слово.

Так бы и сказала: никаких гарантий.

+++

Появились мы точно в центре зала. Покрытие пола красиво вспучилось, и появившаяся 'розочка' 'распустилась', спрятав затем 'лепестки' в пол, а круглая 20-метровая сцена-платформа плавно поднялась на метр. Ну, а в середочке стояли мы с 'невестой', трогательно, как дети, держась за ручки... Моя рука, как положено такому крутому клону, как я, была сухой и горячей, а вот ручка 'невесты' почему-то была холодной и влажной. Неужто волнуется 'невестушка'? Или это я улыбаюсь слишком благостно?

Помещение, конечно, называлось залом. Но размер у него... где-то метров 100 на 60.

'Футбольное поле, внатуре!' — прошептал 'второй', подавленный размерами этого... 'зала'.

С другой стороны, как еще назвать это 'футбольное поле, внатуре'? Только 'зал'. Ну, или, действительно, 'стадион', но без трибун. И болельщиков 'на поле' было дохренища. Навскидку — человек пятьсот.

Большинство одето однотонно, но все вместе — во все возможные цвета.

Конечно, главенствовал белый цвет — белые мундиры высшего чиновничьего аппарата 'Пирит'. Были крупные вкрапления тягуче бордового — это 'Рубин'. Давали отдых взгляду темно-зеленые полянки с белыми прожилками — это 'Малахит'. Обрезы темно-синего благородного бархата — это 'Сапфир'... Небесно-голубой — 'Лазурит'.

У 'Пирита' много торговых партнеров.

И конкуренты, конечно же, есть...

Компактно, группой из десятка человек — черная капля-клякса 'Антрацита'.

Но это всё — официальные, так сказать, лица. Молодежь себя корпоративными цветами старалась не обременять — попадались и нормальные белые, кремовые, салатовые женские платья; и черные, коричневые, серые мужские сюртуки, пиджаки, мундиры и камзолы. Правда, у каждого такого 'эпатажника' на одежде был элемент, указывающий на его или её корпоративную принадлежность.

Заодно мне "показали" сестру. Сабрина стояла у одного из столов и хладнокровно точила какой-то тортик. Стояла одна... но это ни о чем не говорило.

Кажется, пока мы с Золотарь стояли внизу, пропустили какой-то спич. Что-то вроде 'А теперь поприветствуем соединившиеся сердца!', или 'А вот и наши молодые!'. Или еще какая-нибудь подобная чушь. Но какой-то спич точно был, потому что по мере подъема платформы приветственные крики и овации усиливались, а когда платформа остановилась, и сверху полился настоящий водопад блесток и разноцветных ленточек — зал в своем единении вышел на 'проектную мощность' и, что называется, рукоплескал.

После этого было совсем просто. Золотарь таскала меня, как 'теленка на веревочке' и вела светские разговоры, из которых я понимал, дай звезды, десятую часть.

Люди в зале собрались приличные, знающие и понимающие — поэтому ко мне относились сообразно моему фактическому статусу, а не тому, который сегодня-завтра раздуют в СМИ. То есть — никак. Стоял рядом, с умным видом водил 'циферблатом' по сторонам, улыбался легко и мило, в разговоры 'взрослых' не вмешивался. Последнего от меня и не требовали.

А вы чего хотели? У всех есть разведка. Все в курсе, что за зверьков прихватили во время 'передачи управления' на Секуре. Все, кто интересовался, конечно. Ну, а кто был нелюбопытный или у кого разведка плохая, тому радушные гости информацию могли и 'довести', чтобы не поставить уважаемых гостей в неловкое положение.

Кстати, о неловком положении.

+++

Общение шло по нисходящей. От совсем больших 'шишек' уровня самой Золотарь, то есть директора, управляющие и адмиралы-генералы (военное 'крыло' корпораций и партнеров на ужине было представлено щедро) — и по нисходящей вниз.

Дошла очередь и до веселящейся молодежи. Вообще, я был более высокого мнения об их образовательном уровне — в конце концов, они же будущие управляющие, начальники и начальницы, руководители. Я не говорю про образование — звезды с ним. Но банальные остроумие и живость ума... Нет, может быть я и ошибаюсь, но разве для этой работы в наше просвещенное время не нужен хоть какой-то ум, сообразительность, логика и ОСТОРОЖНОСТЬ?

Имена модельеров, которые шили мой мундир (или мундир Золотарь), название модели фантом-системы, которую Золотарь использовала для макияжа — это, конечно, пипец, как круто и познавательно, но... и всё?!

Теперь я не ходил за Золотарь хвостиком (точнее, она водила меня, очень ловко делая вид, что ходит за мной прицепчиком, но по сути...), а стояли на месте с бокалами чего-то светло-золотистого с пузырьками. И окунали туда свои коралловые губки.

И уже не мы подходили, а к нам подходили. Группками по пять-десять человек. Уже нашего возраста.

Вначале, подошли ребята из 'Яшмы'. С этими все было нормально — я даже удостоился приветливого кивка от их предводителя и даже (!!) был облагодетельствован проявлением внимания к моему мнению о какой-то незначительной проблеме. С них, собственно, и должно было начинать, поскольку 'Яшма' была организатором этой 'сходки'. Не уважить их было нельзя.

Вот после того, как они отошли, музыка перестала быть бессмысленно-ненавязчивой, в ней появился ритм, на круглую сцену выпрыгнули откуда-то девочки в странных костюмах и стали танцевать что-то зажигательное. И, вообще, начались танцульки. Образовалось несколько подсвеченных пятачков, в которых резво задергались присутствующие... а в других пятачках — вяло колыхались пары под медленную музыку. Ну, у кого какой настрой.

После 'Яшмы' подошли столь же вежливые ребята из 'Малахита'. Тоже ничего так ребятки — во всяком случае, девушка, которая их возглавляла была очень... развитой особой и, самое главное, приветливо улыбалась не только Золотарь, но и мне. Мне еще и весело подмигнула!

Потом подошли... судя по белым розочкам на лацканах пиджаков — из 'Пирита'. То есть как бы коллеги, сослуживцы.

И показали себя полнейшими недоумками.

Блондин, который являлся то ли 'вожаком' конкретно этой стаи приматов, то ли был тайным голосованием назначен говорить от лица всех — был до одури похож на Золотарь — такая же зеленоглазая "блонди". Ну, если у нее выключить сиськи, вытянуть на полторы головы вверх, раза в три увеличить плечи и накачать мышцы воздухом (с той же эффективностью) — то будет копия. Младший брат Золотарь. Витя. Виктор Золотарь. Всего-то на год старше меня. Щенок.

Ольгу Золотарь он приветствовал легким кивком — то ли уже здоровался с ней этим вечером, то ли лишние церемонии между ними были излишни, то ли отношения у них такие... семейные.

— Эй, ты! Как там тебя? — Пощелкал он пальцами.

— Тимониан Антрасайт. — Кивнул я совершенно безмятежно. — Вы что-то хотели, господин Золотарь?

— Антрасайт, как же! — Хмыкнул он. — Слушай, клон! У тебя, говорят сестричка — огонь.

— Ага. — Равнодушно ответил я, отворачиваясь и рассматривая танцующий на сцене маленький ансамблик из четырех милых и приятных взору девушек с лисьими хвостами и ушками. — Рекомендую.

— Чё? Рекомендуешь? Ты ее... в смысле? Ух, ты! Вы там, в 'Антраците' вообще без тормозов...

Э-э-э... а ведь он уже набрался. И не плохо так.

— Слабо подойти к ней и познакомиться? — С интересом посмотрел я на него. — Вон она стоит, вкусняшки уплетает. И скучает, поди...

Ну, а что? Я тут развлекаюсь, а сестренка одна скучает и фигуру сладким портит. Непорядок. Вдруг прокатит и действительно подойдет? Тогда вечер обеспечен и жизнь удалась!

— А нахера? — Усмехнулся он. — Я ее и без подходов оприходую...

— Виктор... — С тихой угрозой произнесла Ольга.

— Да, ладно тебе, сестренка. Он и так скоро сдохнет. Так хоть будет знать, что о его миленькой сестричке побеспокоятся...

— Виктор!

— Отъебись! — Ни с того, ни с сего вызверился тот.

— Витёк! — Ласково позвал я его. — Ты только что оскорбил мою невесту.

Ну, с чего-то ж надо начинать? Пусть "невеста" будет поводом.

— Да какая она тебе невеста, клон? — Весело расхохотался он. — Ты до рассвета не доживешь, клоУн. А утречком я уже буду твою сестрёночку наяривать! Как раз утренний стояк сброшу!

Если б телохранитель Виктора не дергался, всё могло сложиться и по-другому. А могло и не сложиться. Но этот придурок, посчитав мой взгляд угрозой (ну, а каким еще должен был быть мой взгляд?), врубил личное защитное поле на младшем брате Ольги Золотарь...

Я и так был 'заряжен' постоянным ожиданием укола инъектора в спину или в грудь. А тут — хлоп — защитное поле перед носом. И неожиданно. Видимо, сработало подсознание: включение защитного поля там, где никто его не использует — есть опасность, пора врубаться!

Ладонь моей руки упала на поверхность защитной пленки. Уловить тонкую, едва заметную вибрацию генератора поля. Сосредоточиться. Быстрый вдох, и выдохнуть из себя вперед, через руку:

— ХРРРАААА'АААРРРШШ! — Резонируя тут же засаднившим горлом.

С неприятным скрежетом защита не выдержала резонанса и лопнула, а я уже пробивал отличным 'нуките' ему в грудь. Насквозь.

Удар ногой, чтобы выдернуть руку. Тело от толчка улетело куда-то вдаль, по чистой 'случайности' сбив с ног координатора его охраны.

Выпрямиться. Поворот к Ольге. Тц. Не успел — она уже отлетала от меня, окутавшись защитой — видимо, на ней висел силовой "поводок", и кто-то из телохранителей успел активировать и его, и поле.

В затылок дохнуло ветерком, что-то прижалось к спине, в ладони ткнулся холодный металл — Сабрина появилась ниоткуда, встала спиной к спине, и вкладывала в мои руки две металлические вилки. Сама она держала тупые столовые ножи — два в руках, один в зубах.

— Ну фто? — Невнятно спросила она. — Фонефлафь фифда фо кофкям?

Стало тихо-тихо — кажется, нас накрыли крупным полем. Как минимум не проводящим звук. Метров десять-пятнадцать в диаметре, если по ощущениям.

— СТОП! ОТБОЙ ОХРАНЕ! ВСЕМ ОТОЙТИ НАЗАД! — Раздался мощный женский ГОЛОС под куполом защиты. — ВЫПОЛНЯТЬ!

Несмотря на знакомую технику ГОЛОСА, это была не Томбравец.

А была это сама Харуки Золотарь. Председатель совета директоров корпорации 'Пирит'. Красивая стройная невысокая женщина с роскошной рыжей гривой волос... Но не мелкими кудряшками, как у Томбравец, а лишь слегка завитыми, образующими красивые тяжелые волны.

— Придурка — в стазис. — Уже нормальным голосом отдавала она распоряжения.

А сама направилась к нам. Заметил, как сучащее ногами по полу тело накрывают силовым полем, фиксируя. Буквально пулей подлетает медицинская капсула. В эту капсулу кладут получившийся непрозрачный белесый кристалл, и капсула, уже сравнительно медленно, в сопровождении пятерки в белых мундирах, убывает куда-то в сторону выхода... Хм, а сколько тут выходов? Как-то не задавался этим вопросом, потому что совсем на них не рассчитывал.

А Харуки Золотарь тем временем безо всякой боязни подошла к нам. И остановилась. И стала с интересом нас. И была она безо всякого защитного поля. И без оружия. И не боялась ни капли.

Наконец, встала передо мной и протянула руку, указав пальцем на мою правую, на которой до сих пор были кровь и ошметки чужой плоти. Требовательно пошевелила пальцами.

— Давай руку.

Уколов инъектора по-прежнему не было. Я протянул руку. Осторожно, как к голове хищника.

В мою руку вцепились, отобрали вилку, в раздражении отбросили запачканный столовый прибор куда-то в сторону... и стали старательно оттирать кровь выуженным откуда-то чуть влажным платком.

— Продолжайте мероприятие. — Как бы себе под нос проворчала Харуки, продолжая оттирать кровь. А кровь была по локоть, я ж ему вентиляцию насквозь сделал.

Судя по бликам, накрывавший нас купол был с односторонней видимостью. Изнутри — видно, снаружи — матовый цвет... или какой-нибудь веселенький рисуночек. И не видно ни зги, и не слышно ни черта.

— Интересная техника. — Как бы между прочим заметила она. — Разведка докладывала о таком, но никаких записей достать не смогли. Уж сколько с 'Антрацитом' бодаемся по передаче методики, уж что только взамен не предлагаем... а они все делают вид, что не понимают, о чем идет речь.

Я от злости сжал зубы — такой козырь проебал! А ведь до последнего его держал! И тут на каком-то мудозвоне малолетнем сорвался, как истеричная школьница!

+++

Последствия инцидента были устранены буквально за пять минут. Мне даже мундир вычистили. Каким-то специальным пылесосиком — даже следа не осталось! Даже пятнышка! И одеколончиком сверху побрызгали.

Купол убрали. Приказ Председателя был выполнен (уж не знаю, какой ценой и какими усилиями) — присутствующие вокруг ПРОДОЛЖАЛИ веселиться и праздновать, с любопытством поглядывая, впрочем, в нашу сторону... Хотя, не факт, что инцидент вообще был замечен большинством. А смотреть в нашу сторону могли просто по причине нахождения здесь самого Председателя.

— Бедовая ты девка, Хару! — Тихонько посмеиваясь, подошел шкафообразный медведеподобный блондин. Игорь Золотарь. — Привет, гадёныши!

За спиной отца стояла бледная Ольга, пытавшаяся привести дыхание в норму. Какая-то специальная девушка осторожно поправляла ей прическу и смахивала пылинки с одежды.

— Здравствуйте... — ответили хором.

Мы по-прежнему ничего не понимали. Но уже догадывались, что вот с вилками получилось как-то не очень красиво. Их у нас, к слову, как-то незаметно умудрились отобрать. Вот хотя бы этот факт — легкость лишения такого славного оружия — говорит о степени нашего... офонарения.

А Харуки тем временем продолжала изгаляться над неокрепшими умами...

— Тимониан, пригласи даму на танец... пожалуйста.

... всех окружающих. Ну, кроме мужа, если судить по его широчайшей ухмылке и общему довольному виду.

И, не давая ответить, подошла вплотную, закинула руки на плечи. Автоматически обнял ее за талию... Ох, ты ж, блин! Вот это талия! Вот это я понимаю!