Кадет

Все — таки попав в этот переплет, я изменился, даже рассуждения изменились, я уж не говорю о намечаемых планах дальнейшего своего существования. Прошло-то совсем немного времени, а перемены во мне заметны. И какие бы планы не планировал, а действительность подсказывает обратное, совсем не то, о чем думаю. Вон, уже и Марию тянут в атаманши, она правда еще не знает об этом, но узнав ее характер, думаю, ей понравится. Ну а как же, она защитница, освободила людей. Вот только предчувствие у меня не совсем радужное, боюсь, своими действиями мы лишь ухудшили положение селян. Немцы просто так безнаказанно не оставят эту бойню. Репрессии будут наверняка, не найдут виновников, так будут заложники. Пострадают ни в чем не повинные люди. А она корчит из себя защитницу. Ага, точно! Новоявленная Жанна Д"Арк. Украинская. Вторая Соколовская. Я же не глухой, слышу, как она предлагает людям не сгибать униженно спину перед врагами, это она про немцев, неосознанно подталкивая людей на сопротивление. И ведь ее поддерживают, орут, как и в моем времени: — "хай живе вильна Украина". Я не против. Пусть будет моя Родина свободной и независимой. Но не сейчас об этом тут митинговать. Драпать надо, ноги делать и чем скорее, тем лучше.

Оставив раздухорившуюся толпу продолжать себя возбуждать, я, и мои новые товарищи, уложили раненого Родиона в телегу к Григорию, заботливо подложили под него сено, под голову всунули злополучный мешок с вновь собранным тряпьем. Удостоверившись, что сделали все возможное для раненого, всей компанией направились к Степану, уже закончившего собирать трофеи.

— Вот стою и думаю. — Обратился он ко мне — стоит снимать форму с немчуры, или оставить как есть? Как думаешь? Ведь может пригодиться?

— Не хватало только мародерством заниматься. — Сквозь зубы проговорил Зимчук. — Это не достойное занятие для офицера.

Посмотрев на этого петушка, я вновь вспомнил об оставшемся в моем времени Жорике по фамилии Зимчук. Чем-то все-таки схожи они. Вон, не успел очухаться от плена, а уже спесь так и прет из него. Именно такое поведение меня всегда и бесило в моем враге. Хотелось уже ЭТОМУ Зимчуку врезать по его нахальной морде. Вот захотелось и все тут. Но сдержался. Я хоть и был такого же мнения, по поводу мародерских привычек Степана, но решил в противовес поддержать нашего "начальника штаба".

— Знакомьтесь господа прапорщики и временно несостоявшиеся офицеры — это начальник штаба нашей повстанческой армии, Степан..., вот блин даже не удосужился спросить полное имя конюха.

А что, пусть будет армия. И Мария Черная во главе. Или Соколовская, как в книге писателя Шкляр описывается. Правда, мою Марию наградили родители фамилией Сокольская. Может лучше пусть будет Мария Черная, по мужу-то она как раз Черная. Надо же, как все скомпоновалось в кучу. Немного не так как в моем времени происходит, там события вроде бы разворачивались по-другому, но ведь и не понятно, тот это мир или альтернативный. Может, здесь, из-за моего появления будет происходить несколько иначе. Возможен и такой вариант, откидывать в сторону не следует. Главное, фамилия-то почти совпадает, пусть остальное и не совсем сходится, так ничего страшного. Подтасуем, скомпонуем, и еще как покатит. Вот здорово! Я творю историю! Охренеть!

— Я думаю нужно снять. — Изрекаю с умным видом, состроив озабоченную рожу. — Нам предстоит каким-то образом миновать пост на реке Днепр. Один из вариантов — нарядится в немецкую форму и, сделав вид, будто конвоируем задержанных, спокойно переправится через мост. Жаль никто из нас не знает языка... — только что пришедшая идея не получив развития глохнет с осознанием такой простой истины как незнание языка оккупантов.

— Ну почему же, наш барон, будущий подпоручик, отлично владеет, как-никак фамилия Херст обязывает знать свой родной язык.

— Так вы господин подпоручик немец? — Я уставился на Юру, и вы действительно знаете немецкий?

Покраснев, как будто его уличили в чем-то неприличном, недовершенный офицер замялся и нерешительно произнес:

— Да, я немец по отцу, мать моя полька. Знаю немецкий, польский, русский ну и украинский языки. Что тут такого. Я до военного училища успел закончить престижную гимназию, там изучать иностранные языки по программе положено, даже латынь и греческий заставляли учить, но я их не осилил. Ну, а уж немецкий мой родной язык, так же, как и другие. Ничего странного в этом не вижу.

— Прекрасно. Можно попробовать сымитировать под немцев конвоирующих задержанных местных. Зависит от ваших планов. Мы-то можем вновь сыграть роль семьи, не проблема. А вот вам..., не знаю..., раненый опять же. Так что? Сами будете пробовать миновать пост на мосту? Без нас?

— Я бы конечно предпочел самостоятельно выбираться отсюда — заговорил Зимчук. — Но вот мой товарищ, Родион, он же не сможет идти, его придется везти. Бросить человека в таком положении недостойный для офицера поступок.

Невольно в сознании всплыла присказка про прапорщиков в нашей армии, в моем времени говорили: "Курица не птица, как и прапорщик еще не офицер". А этот... — себя считает офицером. При первой возможности старается напомнить об этом. Хохол короче. Мелочиться не будет. Офицер он, и все тут, хоть тресни. Да и хрен с ним. Гонор не должен помешать в предстоящем деле, наоборот, заставит делать все, лишь бы про него не подумали, что он трус.

— Поэтому придется к вам присоединиться. С переодеванием может и получится — он по всему загорелся этой идеей — семь немцев завалили чуть ли не шутя, впечатляет. Сколько всего можно переодеть людей? Трофейной одежды тут соответственно семь комплектов, наберется ли нас такое количество? Но не это главное. Я смотрю, двое ваших людей размер тела имеют гораздо больший, чем немцы. Не подойдет им форма. Да и мы не маленькие...

— А может, повторим операцию и нападем на немцев. Форма мало того, что не подойдет по размерам, она вся в крови и дырках от пуль.

Предложив свой вариант, Херст вновь засмущался. Красна девица, блин. Мне стало интересно, напускное это действо или настоящее. Как-то не вязалось с этим детинушкой, рост его, как и у меня, почти два метра, вернее метр восемьдесят девять сантиметров. Мария измеряла. Аршином. Она тогда всего измерила, и рост и талию и остальное, даже мой пенис. Восторгов было море, ее все во мне устраивало. Шалили мы таким вот образом. Но себя не дала измерять. Смеясь, сказала: — Только на ощупь: ручками, губками, язычком.

Второй прапорщик тоже фактурой не обижен. Чуть ниже ростом, и не такой пухленький, как Херст. Посмотрев на них, я подтвердил мнение Зимчука — форма немецкая подойдет не всякому. Особенно Юре, ведь ему-то как раз необходимо переодеться в унтер офицерскую, а тот был среднего роста. Недостатки по одежде бросались в глаза всем, и это невольно заставило задуматься.

— Выходит второй вариант предпочтительней — категорично пересмотрел свое предыдущее предложение Зимчук.

— Господа. — Влез в разговор закончивший перевязку фельдшер. — Господа офицеры. Позвольте и мне предложить вариант безопасного преодоления Днепра.

— Давай, брат, говори, мы тебя внимательно слушаем — Зимчук явно старается стать в нашей команде лидером, делает вид, что меня для него нет. И это бесит, так же, как и в моем времени, когда Жорик, с долей превосходства в голосе, пытался перебивать в разговоре, навязывая свое мнение. С трудом сдерживаюсь, боюсь, надолго меня не хватит. Не нравится он мне. Категорично.

Между тем фельдшер предлагает вообще мост обойти стороной.

— Там пост стоит гораздо серьезней, вряд ли прокатит такой же вариант как здесь. Шмонают тщательно, кроме того, еще и гетмановцы присутствуют. Вам надо на паромную переправу идти.

— Вот, Гриша, а я тебе что предлагал? — возмущенно перебивает фельдшера Херст, и тут же поворачивается ко мне с объяснением:

— Я ему говорил, нужно через городской мост идти, спокойно бы прошли пост, да и ближе там до дома. А он уперся, настаивал на своем, считая — именно здесь сможем пройти, не опасаясь, что нас задержат.

— Я не понял. А вы чего, вернее, кого боялись? И почему? Вас разыскивают что ли?

Юра попытался ответить, но его перебил Зимчук.

— Юнкер, вы бы помолчали, разговорился тут не к месту.

Сконфузившись, Херст, тем не менее, продолжил делиться идеями по преодолению трудностей:

— Думаю, Петр нас поймет правильно. Мы с ним кровью теперь повязаны, скрывать друг от друга нам нечего, да и не надо. Все одно придется двигаться дальше вместе. Подпоручик — обратился он ко мне, видимо в отместку прапорщику, назвавшим его юнкером — мы же свои люди, и можем рассчитывать друг на друга. Не так ли?

— Несомненно, Юра, я даже скажу больше. Вы можете рассчитывать и на наших людей.

— Отлично. Иного я и не ожидал. Так вот, мы побоялись ехать железной дорогой и через городские мосты идти не осмелились, по банальной причине — вышел приказ гетмана о принудительной мобилизации в его армию. А мы не хотим, нам противно, что Скоропадский и нашим, и вашим служит. Лавирует, стараясь договорится, и с немцами, и с российскими монархистами. Решили пока отсидеться дома. Посовещавшись, приняли предложение Гриши, наняли возницу и поехали сюда. Ну а тут вот..., сам видел. Я ему говорил — сегодня везде можно ожидать опасность, а он не слушал, уперся.

Я задумался. Как-то все это у них выглядит по-детски. Игра какая-то, типа: — "кто не спрятался, я не виноват, я иду искать". Думают, дома не найдут их что ли? И в то же время, я не далеко от них ушел, тоже возмечтал спрятаться. Так я еще и за юбку бабью прячусь. Патриот, блин. С подобным отношением к событиям и Украину можно про...-ть. Кто-то значит, жизни не жалеет за свободу, а мы, молодые и неглупые люди, стараемся отмежеваться от всего, что происходит вокруг. Плохо Петр, очень непатриотично. Меня в моем времени явно бы не поняли. Ну и что же делать? Идти воевать? За кого? Не за гетмана же. Я-то в курсе, что он вот-вот уйдет с политической арены, а ребята и не знают, но, тем не менее, не согласны с его политикой. А где интересно они себя видят, что их устраивает сегодня?

Как бы в ответ на мои незаданные вопросы, Юра, продолжая высказывать свои мысли, делится и планами, которые, по всей видимости, они за долгое время лежания в госпитале обсуждали не один раз.

— Мы уже насмотрелись на чехарду в Киеве, возня вокруг трона будущей Украинской державы идет нешуточная. Кто только за этот короткий промежуток времени не попытался усесться на несуществующий трон..., давят друг друга, пихаются локтями. Все они просто горят желанием осчастливить украинцев, освободив их от векового гнета. Не все, но многие им верят. А мы нет, поэтому у нас другие планы. Понятно же, никто из претендентов на самом деле и не думает о нуждах простых хлеборобов, для них главное на сегодня успеть ухватить рычаги управления. Стоит только кому-то, типа Скоропадского, взять в руки власть как тут же летят головы его врагов. Даже не думают, что и они люди, им тоже жить хочется. А уж о том, что любое насилие вызывает ответное насилие, вообще не задумываются. Вот именно поэтому мы решили идти к себе на малую Родину. Нам есть что защищать, родные и близкие нуждаются в нас. Организуем отряд самообороны, и не допустим разорения усадеб и хуторов, от всех пытающихся присвоить чужое имущество. Вот такую цель мы себе поставили.

— Короче свою республику создать мечтаете. Типа Житомирской или там Радомышльской?

— Не совсем так, мы же понимаем, что, раздробив Украину на маленькие государственные образования, скатимся в далекое прошлое. Нам мелкие княжества не нужны, потерять Украину можно таким образом. Мне лично в этом плане близки идеи правительства Центральной Рады.

— А я вот не так думаю. — Постоянно перебивать разговор и навязывать мнение у Зимчука своего рода фишка. И это видимо раздражает не только меня, но и его товарищей. — Петлюра! Вот кто может повести народ за собой. Его идея самостийной Украины близка людям. Я за него.

— Ребята, как я погляжу, у вас одной точки зрения насчет будущего украинского народа нет. У меня тоже есть мнение, и оно в корне отличается от ваших идей. Но думаю нам крайне важно решить в первую очередь, что дальше делать, и куда двигаться?

Мне лично все равно кто из них за кого выступает, просто времени выслушивать идеи каждого, нет. Ясно — понятно — надо уходить с переправы как можно быстрее, а не дискуссии устраивать. Раз все они военные люди то должны это понимать. Есть вариант — плюнуть на них и продолжать наш путь, но уж раз судьба свела нас — зачем противиться. Попробую подкинуть им идею организации общего отряда, небольшая стычка на мосту подсказывает необходимость создания такового, все может случиться в дальнейшем, самораспуститься никогда не поздно, труднее организоваться во что-то типа вооруженного подразделения. Пусть это будет идти вразрез с моими понятиями о таких вот, местничковых отрядиках, ситуация диктует принятие другого решения и ничего не остается, как изменить свое отношение к происходящему. Решил творить историю, так уж без метаний туда-сюда. Скромничать и сомневаться ни к чему. Пусть мне всего-навсего восемнадцать, но если прибавить сто годков, разделяющих меня, будущего, и сегодняшнего..., то выходят все сто восемнадцать лет. Аксакал, блин, не меньше.

— Господа офицеры, пусть мы молоды и неопытны, но никому из нас не чужды понятия чести и достоинства. Главное мы сходимся в одном. Чтобы навести порядок, согласно пониманию ситуации и мировоззрению, необходимо иметь силы для этого, я имею в виду вооруженные силы. И в этом я согласен с Юрой.

— Я тоже поддерживаю. — Влез опять Зимчук. И соглашусь взять на себя руководство нашим отрядом.

Во, блин. Еще не сказано ни слова об отряде, а он уже тут как тут. То, что самый младший из нашей четверки это я и мне не светит ни в коем разе, официально стать во главе будущего отряда, понять было не трудно. Я лишь одного боялся — всегда, когда встает вопрос о главенстве в любом союзе состоящим из украинцев, то все как один считают — только ОН может быть руководителем. Зимчук явно из этой категории и будет пытаться пролезть в начальники любой ценой. Надо вмешаться, иначе этот выскочка так и станет командиром.

— Ребята, ваша группа состоит из спецов военного дела, и это ставит вас в особый ряд. Разбивать ее не следует. Командиром сложившегося неполного отделения, как я понимаю, господин прапорщик уже поставил себя. Никто из вас не возражает? Пусть так и остается. Возможно, в дальнейшем ваша группа пополнится местными жителями и станет самостоятельным отрядом. В нашей же армии — я упорно продолжал именовать наш небольшой отряд армией. Таким образом, иронизируя и посмеиваясь про себя над атаманами, которые в Украине вскоре заполнят каждый угол, и почти все свои банды и отряды будут именно армиями называть. Так вот, командиром, нет даже не так, атаманом является наша Мария. Черная или Сокольская — неважно, дальше будет видно. Начальник штаба отряда, как я говорил, уже имеется, это вот он — я кивнул в сторону Степана, который давно отошел от нас и занимался осмотром трофеев.