Внук 1941( Основной текст)

— Что случилось, сержант? Говори скорее.

— Впереди через пару километров пост, наши стоят. Мы посмотрели, но не показывались. Да и шумновато там, артиллеристы вроде.

— Вроде, или точно пушкари? — недовольно сказал майор.

— Извините, товарищ майор, близко не подходили. Но судя по возне, они.

— А что за возня? — с интересом спросил Истомин.

— Да как будто пушки ставят. Грохочут, лязгают, но двигателей не слышно, значит не танки. Людей много, в лесу копошатся.

— Ясно, езжайте вперед, попробуйте опознаться. У меня на карте, в районе пяти километров, должно быть еще пусто. Посмотрим. Неужели немцы ударили так, что наши опять отошли?

Зимин убежал, дозорная эмка развернулась и снова исчезла в темноте. Мы постояли немного, и двинулись в след. Через несколько минут, водитель дал по тормозам. На дороге стоял человек, в нашей форме и с винтовкой в руках. Истомин хотел было выйти, но я удержал его за руку.

— Пусть сам подойдет, — тихо сказал я ему. Солдат и правда, медленно подходил к нам.

Наш водитель высунулся в окно.

— Кто такие? — спросил неизвестный, и поднял оружие выше. Мы с Истоминым уже вытянули свои пистолеты. Майор сидел у окна и смотрел в кусты справа, пытаясь разглядеть, нет ли там кого.

— Красноармейцы! — ответил наш водитель и улыбнулся. Михалыч оказался еще тем шутником.

— Что вы здесь делаете? Кто старший? — продолжал свой допрос боец.

— Товарищ красноармеец, представляться нужно, подойдите сюда! — а это уже подал голос Истомин.

Боец осторожно обошел машину, и, подойдя, вскинул руку к пилотке.

— Красноармеец Хватов. — Доложил боец, демонстрируя свое неудовольствие, — а вы кто, товарищ командир?

— Старший майор Госбезопасности Истомин! — рявкнул майор и показал свое грозное удостоверение, т.к. на одежде не было знаков различия.

Красноармеец вытянулся в струну, и казалось, перестал дышать.

— Виноват, здравия желаю, товарищ старший майор госбезопасности.

— Вольно боец! Что вы тут делаете? — Истомин вылез из машины и встал перед Хватовым.

— Направлен в дозор, командиром отделения, сержантом Бузько, — четко отчеканил Хватов, — осматриваю местность вокруг расположения.

— А почему один? — майор продолжал осматриваться.

— Да втроем мы вышли, бойцы в лесу сидят. Решили все не выходить.

— Зови своих, поговорить нужно.

Я тоже вылез из кабины, закурили.

— Вроде не похож на немца? — спросил меня Истомин, когда боец умчался к лесу.

— Да, свои наверное, только странные какие-то. Впереди пост стоит, а они еще дозоры отправляют.

— Ну, в принципе молодцы. Зато контролируют подходы.

— Вам виднее, — сказал я и отошел в сторону.

К майору подбежали трое бойцов. Представились. Истомин о чем-то их спрашивал, те отвечали. Затем козырнули и направились в лес. А к нам уже подъезжал наш дозор. Зимин доложил, что дорога свободна. Впереди гаубичная батарея стоит. Тылы так сказать.

Усевшись по машинам, мы снова тронулись в путь. Но спокойными, оказались лишь десяток пяток километров. Откуда начался обстрел, я так и не успел понять. Когда впереди разорвался снаряд, или бомба, хрен их разберешь, Михалыч ударил по тормозам и вывернул руль. А рядом уже во всю гремели новые и новые разрывы. Михалыч направил машину к лесу, туда вроде не долетали. Остановившись, бойцы посыпались горохом из кузова. Инженеров, Истомин направил в лес, сам пошел за ними. Мы с бойцами залегли возле машин, т.к. вокруг уже во всю грохотали выстрелы из стрелкового.

— Ну, чего, Серег, приехали? Начинаем воевать? — проговорил Зимин, между разрывами снарядов.

— Похоже, так, Толян, Андрюха, бегом за майором. Надо инженеров прикрыть, — обратился я к своим телохранам.

— Нас к тебе приставили. — робко ответил Толя.

— Бля, если мы их потеряем, ты меня от трибунала тоже защитишь? — зло рявкнул я, — вперед в лес, быстро!

Парни быстро поднялись и побежали в лес.

— Ваня, — это я уже деду, — дуй за ними. А то ты со своей бандурой, только сдерживать будешь.

— Понял, — дед взвалил рацию на себя и потрусил за убежавшими.

— Как раньше? — казах пристально посмотрел на меня.

— А то! Как всегда вчетвером, — ответил я.

— Не думаю, — указывая на лес, произнес Вано, — твоя охрана возвращается.

Я обернулся и увидел приближающихся бойцов. Те бежали, прижимая ППШ к груди.

— Ну, и какого хрена? — спросил я.

— Майор отправил к тебе. Там у научников своя охрана есть. — Ответил Круглов.

— Серег, майор приказал осмотреться. — А это уже Андрюха.

— Так и сделаем. Парни, слушай сюда. Двое слева, двое справа. Мы втроем по прямой, вперед марш!

Разведчики сделали рывок, разошлись в стороны на сотню метров от меня. Мы с Толяном и Андрюхой, пошли, пригибаясь вперед. Артиллерия, долбит где-то впереди. До нас не долетает. Но, редкая, винтовочная стрельба, все чаще раздается очень близко. Прибежали казах и Зимин, они ходили в разные стороны.

— Серег, там бой, — указал влево Зимин, — похоже, что немцы вначале артиллерией вдарили, а теперь пехтура прет.

— Точно, — поддержал Мурат, — справа так же. И наших там, чего-то маловато. Стрельба уж больно редкая.

— Так, давайте в кучу, двинем все вместе, — я показал вперед. Свистнули остальным.

Не пройдя и двух сотен метров. Наткнулись на ячейки. Нас окликнули. Ладно, хоть стрелять не стали.

— Кто такие,— спросил нас какой-то бравый старшина, в каске и с ППШ, и наставил на нас этот самый ППШ, когда нас окружили красноармейцы.

— Свои, старшина! Младший лейтенант ГБ Новиков.

— Здравия желаю, товарищ лейтенант, — бодро проговорил старшина, козыряя. Остальные бойцы опустили оружие, и стали выпрямляться.

— Отставить тянуться, товарищи. Старшина, что тут у вас? — надо узнать подробности.

— Да тут амба! Мы тут и окапаться не успели, командир вперед послал, сам с остатками роты двигался позади, немцев не было всю дорогу, а сейчас, вон они! — и он показал рукой куда-то вперед.

— Сколько у вас бойцов, и кто старший? — продолжал я.

— Так кроме нас, здесь и нет никого. Меня на взвод поставили, двадцать три бойца, больше некому. Рота, тоже видно бой приняла, мы стрельбу слышали позади. А батальон вообще в двух километрах почти. — Старшина в сердцах махнул рукой. — Из 191 сд мы, из Ленинграда, шли на Тихвин, в подкрепление. Теперь самих укреплять надо.

— А как так получилось, почему раскидали-то так. — Я офигел от услышанного.

— Так говорю, немцев здесь не ждали! Они прямо из леса, танками ударили, когда мы на марше были. Наша 191я, еще блуждает, а 44ую, считай всю сразу и положили. Мы вместе с Ленинграда вышли. Из-под Тихвина, нас сюда бросили. Выдвинулись на соединение с подходящими войсками. Если бы ротный нас дозором вперед не отправил, здесь вообще никого бы не было. Просто здесь артполк развернуть хотели, вот к нему и шли.

— Артиллеристы здесь, — я показал за спину, — разворачивают свои бандуры.

— Вот это хорошо, дадим немцу по сопатке! — Воскликнул старшина.

— И чего, немцев много лезет? — я смотрел по сторонам, — кто сейчас тут воевал?

— Да не очень. Пара взводов, может рота. Пулеметов три штуки работало. Они видно думали, тут после артобстрела нет никого. Шагом шли, а мы тут как тут! Но откинули они нас немного, а сами вперед не полезли.

— Молодцы! Занимайте оборону старшина, немцы могут повторить атаку. Скорее, даже артиллерией повторят. Мы пройдем вперед, посмотрим, где они окопались.

— Слушаюсь, товарищ лейтенант. Бойцы, — старшина крикнул своим бойцам, — занять оборону, проверить оружие.

Бойцы разбежались, а мы побрели тихонько вперед. Казах затерялся в деревьях. Лес был поганый, ольшаник, даже без листвы, как кусты, хрен пролезешь. Снега в лесу, было еще мало, но грязи хватало. Появился Мурат, так же неожиданно, как и исчез.

— Там они, — показывая рукой в сторону, — но чего-то не густо их там.

— Серьезное есть что? — спросил я.

— Танков точно нет, БТР виднеется, но ему сюда не проехать. Пулеметных точек, заметил две. Часовых двое. Ходят на встречу друг другу. Два минометных расчета. Но вроде не батальонные.

— Слушай, Мурат, ты чего там, между немцами, ходил.

— Да нет, поползал немного. Сидят они тихо. Готовятся к чему-то.

— Сейчас минометами накроют, вот к чему! — Зло бросил Вано, и поправил пулемет.

— Нет парни, в лесу из миномета стрелять они не будут. Не дураки. Скорее друзьям своим пожаловались, а вот те, могут снарядами забросать.

И тут же что-то засвистело в небе.

— Ложись! — кричу парням, и сам падаю, даже голову в каске накрыл руками.

Бабах! Бабах! Вот ни хрена себе! В полусотне метров за нами, с неба падала земля.

— Парни, прижмитесь, потрясет! — я кричал и не слышал сам себя. Снаряды рвались все чаще. Сделав выстрелов двадцать, немчура успокоилась.

— Толян, глянь, чего там, у старшины, остальные, к бою.

Круглов пригибаясь, засеменил назад, туда, где располагались красноармейцы. Мы с разведчиками, рассредоточились, прикрываясь деревьями. Послышался трель свистка.

— Во, сейчас полезут, — заметил Зимин.

— Парни, не высовывайтесь, лежим за деревьями, — проговорил я, укрываясь за основание дерева и вглядываясь в темноту деревьев.

Фрицы шли тихо. Увидел их, только когда они были буквально в двух десятках метров. Мне стрелять было не удобно, СВТ— то с оптикой, да еще темно. Бойцы открыли огонь. Я вытащил пистолет, отложив пока винтовку. Рядом простучала очередь из автомата. Глянув из-за дерева, увидел немца, меняющего магазин. Чуть сзади, еще один. Вскинул пистолет, выстрел, второй, третий. Фашист, так и не успел перезарядиться. Шедший за ним, повернулся в мою сторону и дал очередь. Я чудом успел спрятаться за дерево, но одна пуля дернула бушлат-фуфайку. Прострекотал ППШ, я выглянул, немец лежал на земле. Во, блин. Стрелять стал, даже не думая. Черствею понемногу. Остальные, недобитые фрицы, начали пятиться.

— Отходят, — прокричал кто-то.

Я поднял лежащую рядом винтовку, и взглянул в оптику. Пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, долго всматривался в сторону отступающих. Есть! Фриц, в фуражке и с пистолетом в руке, показывал что-то отступающим, указывая в нашу сторону. Я застыл. Мягко потянул спуск. Выстрел, бьет в плечо отдача. Немец раскинув руки, заваливается в бок. К нему бегут двое, выстрел, еще один. Черт, мимо. Стреляю еще. Готов один, второй залег. Звонко щелкает в холостую боек. Меняю обойму. Только сейчас замечаю, что никто не стреляет. Подбегает Толя.

— Серег, там наших потрепало.

— Сильно? — спрашиваю и смотрю на рукав ватника. Клочок выдрали, суки.

— Пятеро целы, восемь ранено. Остальные погибли. Старшина тоже. — докладывает Круглов.

— Собирай живых, пусть займутся ранеными. Узнай кто у них старший по званию. Может сержант какой есть?

Парни собирают, трофейное оружие. Присоединяюсь к ним. Воздух насыщен запахами крови и пороховой гари. Трупов насчитали одиннадцать человек. Слава Богу, мои все целы.

— Преследовать будем? — спросил Зимин.

— А на хрена? Под пулеметы ложиться? — я вогнал в подобранный МР-40 магазин.

— Может их немного, дали бы им транды по полной. — Вано в горячке готов идти дальше.

— Парни, у нас совсем другое задание. Кто забыл, могу напомнить.

— Серег, вот, ефрейтора нашел! — Круглов привел с собой невысокого паренька, в шинели и шапке-ушанке.

— Товарищ командир, ефрейтор Зайцев, по вашему приказанию прибыл. — Машу ему рукой, что бы остановить его пламенную речь.

— Вот, что, Зайцев! Собирай всех своих, и отходите к пушкарям. Там вас к делу приставят. До своих все равно не дойдете. Да и нету там наверное уже никого.

Из кустов вылез, и явно не один Мурат.

— Вот казах у нас, заглядение просто, — воскликнул Зимин.

А тащил Мурат, немца! Да еще и офицера. Зимин сразу приступил к беглому допросу. Я этим временем, пытался убедить ефрейтора, покинуть позиции. Тот упирался, как мог. Пришлось рявкнуть.

— Не могу я, товарищ командир, приказ-то был здесь стоять. — все не унимался Зайцев.

— Ты что, боец, совсем охренел что ли? — я уже почти орал на него, сдерживаясь, так как немцы близко, — ну ляжете вы здесь через пол часа как и твои сослуживцы, какой толк от того будет?

— Мы свой долг выполним! — яростно ответил мне ефрейтор.

— Твой долг состоит в том, чтобы солдаты противника, прошли через твои позиции и убили еще больше людей? Людей, которых ты не хочешь предупредить! Объединившись с которыми, ты уничтожишь еще больше врагов! — Меня уже несло, что за тупость, и узость мышления. Да, я знаю, что без приказа нельзя бросать позиции, но нужно и думать немного. Ведь это не позиции, а вот дальше, уже да! Все-таки убедил. Зайцев собрал всех, раненых несли на сделанных тут же носилках.

— А мы, командир? — осторожно спросил подошедший казах.

— А чего мы? Зимин, Саня!

— Да, командир?

— Чего там немчура напел?

— Так нормально все. Там батарея стоит. С ней была рота пехоты. Была! Они связались со своими, и будут ждать помощи.

— То, что надо. Помечу на карте, их позиции. Давайте назад. Надо к пушкарям, передадим им координаты. Пусть жахнут хорошенько. А мы своих найдем и надо дальше прорываться.

— Потопали! Да, Серег, казах чего-то придумал! — проговорил Зимин.

— Ну, говори! Главный выдумщик! — я ухмыльнулся.

— Командир, я тут ловушек поставлю немного, как ты показывал. С гранатами. — Хитро щурился Мурат.

— Растяжек что ли? — я удивился.

— Точно! Только гранат немного. Двенадцать штук всего. Но ничего, думаю, хоть ненадолго, но задержат они фрицев.

— Одобряю, помочь?

— Пусть Вано поможет, быстро управимся.

— Добре! Давайте быстренько, и догоняйте. Мы пойдем там же, где сюда шли. Все понял?

— Ясно! Ваня, пошли! — Казах махнул рукой Вано. Тот с пулеметом на перевес, двинулся за Казахом.

Молодцы ребята, особенно Мурат. И повоевали с ним всего ничего, а башка варит, ух! Возле дороги нас ждал водитель Истомина.

— Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться? — быстро отчеканил он.

— Чего ты так официально? Что случилось? — напрягся я.

— Товарищ майор госбезопасности, с остальными, вышли к месту дислокации артиллеристов. Мне приказано дождаться вас, и проводить скорейшим путем. — доложил водитель.

— Понял, веди! Только, подожди пару минут. Еще двое прибудут.

— Хорошо. Можно вопрос, товарищ младший лейтенант? — засмущался тот, и посмотрел под ноги.

— Да, хватит уже мяться! Говори!

— Много там немцев? Стрельба такая была, товарищ майор, все переживал. Да и изобретатели наши то же.

— Хватит всем! — отрезал я, проведя ладонью по горлу.

Показались выходящие на дорогу, Вано с Муратом.

— Как дела, Мурат?

— Хорошо командир! Мы им там вокруг подарочков наставили. Вот побегают! — Мурат заржал, широко раскрыв рот, обнажая ровные ряды зубов.

К позициям пушкарей, мы вышли минут через пятнадцать. Отдав документы, и самого фашиста в руки командиров.