Симбиоз

Несколько вечеров друг натягивал нити. Каждое утро все они оказывались порванными. Кто-то входил в центральный узел или выходил из него. Однако ночные дежурства не принесли результата, и Айзек не увидел ничего. Я отказался помогать ему, посчитав это занятие абсолютно бесполезным. Если Дилт захочет, он всегда подчистит память человеку.

* * *

Допуск в хранилище записей мы с Таа получили одновременно.

Здесь светло и тихо, стоят ряды столов и стульев из рога. Полки из того же материала заполнены не книгами, а сшитыми из листов тетрадями. Кто-то из находящихся здесь людей читает, кто-то пишет. Два человека выдают нужные записи.

Передо мной лежит список узлов, производящих какие-либо вещи или материалы.

Почему их так мало? Почему из шестидесяти трех узлов только четырнадцать дают людям что-то, кроме молока, крыши над головой и удобств?

Да, этот великан намного опередил старый Дилт, в котором я жил прежде. Именно огромное живое существо делает кожу и материал для подошв, бумагу и карандаши, бронзовые инструменты.

Однако этим занимаются менее четверти узлов. Думаю, дело в людях, ведь самому Дилту ни обувь, не инструменты не нужны. А люди предпочитают все делать своими руками: шить обувь и одежду, красить нитки и материю, собирать тетради из отдельных листов.

А ведь могли бы попросить Дилта изготовить, например, готовые подошвы, а не вырезать их из больших кусков материала, выданных одним из узлов.

Я сам даже не пытаюсь наладить контакт с нашим узлом, ни разу не намекнул на то, что хочу чего-то. А ведь в пустыне старый Дилт делал разные детали из рога именно по моей просьбе.

Впрочем, пятьдесят пятый узел заняла Таа. Дело не в том, что она здесь живет — просто общение должно происходить один на один. В пустыне старый узел выбрал меня, и Таа пришлось шить мешки. Айзек рассказывал, что у них все обстояло иначе: контакт наладила Ирина, и они не знали недостатка в готовых мешках.

Зато узел, который мы растили в пустыне, выбрал Таа, и они почти не расставались.

Стоит ли мне что-то менять? Не знаю. Мне хорошо с Таа, и я не хочу жить в другом месте.

* * *

Пятьдесят пятый узел никогда не числился в списке производителей, но моя любимая все поменяла.

Я бродил по окрестностям, заводил друзей, помогал им и знакомился с их делами. Таа в это время научила наш узел делать нитки. Казалось бы, несложная задача, ведь в старом Дилте не один узел умел прясть. Таа сматывала белые нитки в клубочки и носила узлу листья, цветы, овощи, фрукты. Я думал, что она подкармливает его, но вскоре Пятьдесят пятый начал делать цветные нитки.

В поселении женщины носили одежду разных расцветок, но люди сами красили материю за пределами Дилта. Использовали отвары трав и кореньев, поэтому модница, носившая синюю юбочку, нередко щеголяла и синими ножками. Стоило же постирать крашеную ткань в узле, то есть в ванне с моющим раствором, как цветная вещь становилась блеклой или покрывалась разводами.

Таа общалась с Дилтом и сматывала клубочки — вскоре в центральном зале образовались цветные залежи. Затем любимая сходила к Кену и вскоре стала обладательницей пялец и целого набора больших костяных игл. В итоге Таа прогулялась, одев белую маечку с вышитым на ней простеньким орнаментом.

В нашем узле стало не протолкнуться от женщин, залежи цветных клубочков вмиг исчезли. Разумеется, я не слишком обрадовался наплыву жительниц поселения, но Таа все исправила. В пятьдесят пятом узле имелись еще два помещения с отдельными входами, в одно из них переместились посетительницы.

Другой узел, прявший нитки, сматывал их на катушки из рога, которые сам же и делал. Таа принесла образцы, провела переговоры, и Пятьдесят пятый начал выдавать продукцию, не используя ручной труд. Однако наш узел и катушки делал цветными. Это оказалось прорывом, потому что доселе цветной рог сделать никому не удавалось.

Мы стали частыми гостями Кена и Малати. Кен — японец, попал он сюда очень давно. Невысокий, сухощавый, узкоглазый — типичный азиат. Только я раньше считал, что у японцев или китайцев растительность на лицах либо отсутствует, либо пробивается весьма скудно. Оказывается, я ошибался, потому что и у Кена, и у Лея густые черные бороды.

Малати я сначала принял за уроженку Тирта. Подруга у Кена смуглая и очень худая — моя Таа, по сравнению с ней, пышечка. Однако Малати — землянка, когда-то она жила в Индии. Они с Кеном очень давно вместе, но я постоянно вижу одну и ту же картину: худенькая индианка, как бабочка, порхает вокруг японца, а он нежно-нежно смотрит на нее.

Кен — мастер по изготовлению предметов из рога и кости. Этим же занимается еще один узел, но он делает только стандартные элементы для сборных домиков. То, что посложнее, придумал Кен и сумел это объяснить узлу. Зажимы и застежки, пуговицы и иглы, детали тележек — перечень нескончаем. Именно Кен додумался делать мерные линейки и ставить размеры на чертежах.

Теперь вещички из рога должен изготавливать и Пятьдесят пятый, но все детали будут у него цветными. А чтобы дело шло быстрее, Кен снабжает Таа образцами и чертежами. Сам Дилт вряд ли видит детали, которые ему предстоит изготовить — по крайней мере, я не замечал у него органов зрения. Однако вполне достаточно того, что образцы видит человек, мысленно связанный с узлом.

Я думал, что Таа намерена изготовить что-нибудь полезное, но она начала с бус и браслетов. Наверно, ей виднее, да и спрос на украшения оказался просто бешеным. Еще бы ему таким не быть, ведь себе Таа только бус набрала "маленький ящичек". На мой взгляд, это не шкатулка, а вполне приличный сундучок. Если всем женщинам нужны такие запасы, украшений понадобится очень много.

Любимая стала самой известной женщиной в поселении. Пятьдесят пятый вырастил уступ с приемным окном — огромным ртом. В него любительницы украшений несут траву и ветки, фрукты и овощи. Понятно, что подкормкой занимается почти все женское население Дилта.

Перепадают узлу и камни, добытая охотниками дичь — мелкие и средние ящерки, попавшие в ловушки и капканы. А вот рыбу здесь почему-то не ловят и не едят — странно.

Да и сам я об этом подумал только что, хотя прекрасно знаю, что вода недалеко. Дилт расположился в километре от большого речного залива, где когда-то причалил наш плот. По слухам, этот залив заканчивает цепь озер, соединенных протоками.

Таа научила наш узел делать нетканый материал. Уже несколько цветных свертков лежат в помещении, которое окончательно стало производственным. Правда, материя идет шириной всего сантиметров тридцать, зато вещи, сшитые из нее, не линяют.

В общем, я окончательно ушел в тень своей знаменитой подруги, да и общаюсь с ней преимущественно в постели. В остальное время или она где-то пропадает, или я брожу в окрестностях. Иногда мы оказываемся рядом, но, как правило, вокруг полно людей, и получается только перекинуться парой слов.

В нашем узле три помещения: центральный зал, производственное помещение и еще одно небольшое жилище с отдельным входом. Я не обратил внимания, обитал ли кто там раньше, но теперь в это убежище заселилась Сюзанна. А еще я заметил, что Таа часто с ней болтает то снаружи, то в производственном помещении. Может, любимая и в гости к ней ходит, но я в ту дверь не захожу.

Не поймешь этих женщин: сначала они готовы испепелить друг друга взглядами, а потом оказываются подругами.

— Сью — женщина не совсем обычная, — сказала Таа. — Она может договориться с любым узлом. Помнишь, первый раз она пришла, когда мы спали, а узел все равно впустил ее.

Действительно, пройти через входную перепонку можно только с согласия людей, находящихся внутри. Тогда нашим мнением не поинтересовались.

Этому разговору я не придал значения, а ведь Таа не зря сблизилась с Сюзанной. Думаю, любимая заранее подыскала себе замену, чтобы Пятьдесят пятый работал и дальше.

Глава 5

Почему люди селятся в том или ином месте? Потому что им тут удобно, выгодно или просто поблизости нет ничего лучше.

Наше поселение образовалось вокруг Дилта. Жилища, которые не надо строить; окрестности, избавленные от почти всех зверей и насекомых; источники воды; небольшие фабрики, производящие полезные вещи — причины достаточно весомые, чтобы жить здесь. Однако главное — это молоко Дилта, источник белка и жира, средство от всех болезней, эликсир молодости.

Дилт насильно никого не держит, но люди, остающиеся без молока, начинают болеть и быстро умирают. Правда, мы с Таа жили в пустыне и остались здоровыми. Не заметил я и того, что моя любимая постарела. Может, наше пребывание на свободе оказалось слишком коротким?

Все завязано на молоке, и Дилт ясно дает это понять: если человек сутки отсутствует, то, вернувшись, он еще сутки не получает волшебного напитка. Недельная отлучка влечет за собой лишение молока еще на такой же срок.

Однако есть одно исключение: вырастившим его людям узел даст молоко всегда, в любой момент, даже если они отсутствовали целый год.

Впрочем, человеку не обязательно постоянно торчать в поселении. Сутки длинные — можно днем бродить по окрестностям, а в узле только ночевать. Или, наоборот, появляться в Дилте только днем. Многие живут в домиках, стоящих на зеленом газоне — таких людей монстр тоже считает своими. А они, в свою очередь, убеждены, что за пределами узлов Дилт не так сильно влезает в мозги.

В общем, народ здесь приспособился. Жители Дилта считают свое существование вполне сносным и ничего менять не хотят. Только почему-то люди здесь исчезают — думаю, они делают это не по своей воле. Собственно, Дилт способен внушить человеку любую мысль.

* * *

— Я хочу вырастить узел!

Заявление Таа меня не удивило: моя спутница разумна и предусмотрительна. Несмотря на успехи в общении с Пятьдесят пятым, любимая мечтает выйти из-под контроля Дилта или хотя бы уменьшить влияние монстра на наше мышление.

Постоянно жить поодаль и лишь на короткое время приходить в поселение, получая молоко от выращенного узла — весьма неплохое решение. Так мы и получим свободу, и сохраним здоровье и молодость. По большому счету, Таа собирается перехитрить Дилта.

Узел мы уже выращивали. А еще мы можем познакомиться с опытом людей, помогавших расширяться этому Дилту. Достаточно дойти до библиотеки и почитать записи: воспоминания, правила, предостережения.

Увы, я быстро понял, что все не так просто, как кажется. А то, что само собой получалось в пустыне, здесь потребует определенных усилий.

Поселиться вдвоем в жилище в полукилометре от крайнего узла, то есть сразу же границей зеленого газона, и кому-то одному обязательно находиться в выбранном месте — условие понятное. Если честно, мне уже надоело, что Таа постоянно чем-то занимается, и мы редко остаемся наедине. Поэтому я жду того момента, когда я наконец окажусь в маленьком домике вместе с любимой.

Однако мы должны до минимума сократить общение с другими людьми. В пустыне рядом с нами попросту никого не было, а здесь люди ходят туда-сюда, и на границе Дилта прохожих немало. Придется выходить только по ночам, а днем запираться.

Мы не должны приносить в жилище металлические предметы, ни в коем случае никого не впускать в домик, воздерживаться от сексуальных контактов на стороне.

Нарушение любого из этих условий означает провал: узел, даже если он начал развиваться, прекращает свой рост. В будущем ни один из двоих неудачников уже не сможет вырастить новый узел.

Тем не менее, Таа настроена твердо. Я с ней согласен: пусть придется потерпеть, но свобода никогда никому легко не давалась.

Огорошил Айзек.

— Я тут почитал, поспрашивал, — поделился он. — За последние десять лет вырастили три узла. Все пары распались, и ни одного участника не осталось в поселении — все пропали.

То есть мы с Таа, если вырастим узел, сначала разбежимся, а потом исчезнем неизвестно куда? Признаться, такое будущее меня не привлекает.

— За последние десять лет распались все пары, а не только те, которые вырастили узлы, — возразила Таа, присутствовавшая при разговоре, — а население Дилта сменилось почти полностью.

Все правильно: союзы здесь недолговечны, одни пары распадаются, другие создаются. Надеюсь, мы с Таа останемся вместе. А люди действительно исчезают. Куда — никто сказать не может.

Зато здесь можно подготовиться. Первый раз нас просто выкинули в пустыню, не дав никаких вещей, и поставили задачу. Тут мы построим дом, сделаем запасы, подумаем о том, чем будем заниматься, сидя взаперти.

В пустыне молодой узел съел наш домик. Думаю, так же он поступит и здесь, поэтому стандартный домик из роговых элементов нам не подойдет. Пол должен легко разбираться, балки выниматься и переставляться все выше и выше. Поэтому конструкция стен должна быть иной. Крышу тоже придется много раз разбирать, стены наращивать. Получается, надо запасти немалое количество дополнительных элементов.

Чтобы не бездельничать, сидя в четырех стенах, я решил вязать сети. Обычно в моей голове крутятся мысли о повседневных делах, но мечта о рыбалке периодически посещает меня. Интересно, что такое желание возникает только за пределами Дилта.

Разумеется, я приготовил нитки, сделал нехитрые приспособления — когда-то я подсмотрел, как мой дед вязал сети. Запас пленки для письма, все мои записи, хранившиеся в конторке у Лея, тоже лежат в новом жилище.

Таа принесла цветные нитки, новую одежду, просто куски материи — любимая планирует заниматься вышивкой. Рядом с домиком построен туалет и отдельное строение, чтобы складывать туда все вещи, когда проклюнется узел. Иначе плоть съест все, и мы лишимся результатов нашего труда.

Признаться, я уже устал от подготовки, но и ей пришел конец. Я забил столбики с табличками, где Таа написала предупреждающие надписи, и мы поселились в новеньком домике.

Казалось бы, все предусмотрели, но с первой неожиданностью, я столкнулся еще тогда, когда мы еще и домик не построили.

— У Пятьдесят пятого будет сестренка, — огорошила меня Таа. — Я ему уже сказала.

Пятьдесят пятый узел ближе всего. Разумеется, росток пойдет от него и новый узел можно будет назвать родственником того, кто будет помогать ему расти, то есть Пятьдесят пятого. Однако почему сестра? Признаться, я не разделял узлы по половому признаку. Для меня они все часть Дилта.

Таа считала иначе.

— В пустыне вырос мальчик, Пятьдесят пятый — мужчина, здесь будет девочка, — заявила любимая.

Спорить я не стал. Зачем выяснять, кто из нас прав, если можно просто наслаждаться общением?

Таа занялась вышивкой, а я перечитал свои записи и понял, что хочу лодку. А ведь сделать ее несложно, вернее, все легко сделает Дилт. Моя задача — попросить Кена сделать отдельные элементы из рога и уговорить Лея, чтобы он изготовил из бронзы крепеж и усиливающие полосы.

Я создал вполне сносный проект, начертил отдельные части, продумал процесс сборки. Потом меня одолели сомнения: я вспомнил, что Лей неохотно даже разговаривал о болтах. Результатом раздумий стал второй вариант, где все бронзовые детали были заменены роговыми.