Молодые Боги

Орлов старался сохранить хорошую мину, но у него явно не получалось. Сделав паузу, он поиграл желваками и принялся жевать губу.

— Анатолий, я понимаю, вопрос репутации, но...

— Григорий, прекращай сопли жевать. Давай по существу — да, нет? Или предлагай варианты.

— Я сопли жую?! — взъярился вдруг Орлов. — Будь добр, Толя, выбирай выражения!

А нет, не взъярился — вроде и голос повысил и едва-едва не взвился из-за стола, но все это, не переходя тонкой грани. Просто продемонстрировал возмущение.

— Что ж, ты не давал таких дельных советов своему ублюдку? — пристально глядя на Орлова, поинтересовался Анатолий.

— Это не мой.

— Да? Если не твой, почему малышка Джули за него замуж вышла?

Видимо, Орлов этого не знал — настолько убедительно выглядело его изумление.

— Как замуж? Откуда? Да я... Да не может быть.

— Здесь замуж. У тебя тут, в Империи, — поднял ладонь и покрутил толстыми, как сардельки, пальцами Анатолий.

— Не знал. Разберусь, — быстро пришел в себя Орлов. — Возвращаясь к вопросу. Анатолий, я бы отдал тебе парня прямо сейчас, но он студент Транснаполиса. Ты же понимаешь, там европейцы мониторят — а это тот еще головняк. Помнишь, как в венгерской дочке откаты пилили? Или с икеевской землей в регионах — я пять раз пожалел вообще, что вписался, уже в минуса ушел. Не могу я тебе его вот прямо сейчас отдать, давай попробуем по-другому решить.

— Давай попробуем, — пожав плечами, согласился Анатолий, большим глотком допивая вино. — Отдай мне девчонку, — с громким стуком поставил он кубок на стол.

— Какую? — поднял брови Орлов.

"Какую?" — мысленно спросил я вместе с ним, подливая вино в кубок Анатолия.

— Которую ты только что всем показывал.

Наполнив кубок Орлова, я низко поклонился. Развернувшись, едва сдерживая крупную дрожь, двинулся прочь. Миновав стражников, пробрался через превратившееся в оргию празднество и вернул слуге поднос, забрав леопардовую шкуру. Одобрительно похлопав недоуменного парня по плечу, перешагнул через сплетенную в объятиях парочку и, едва увернувшись от упавшего с ложа гостя, быстрым шагом направился туда, где в последний раз видел Ребекку.

Стол, за которым она сидела, был пуст. Не было ни чародейки, ни ее моложавого врага — с которым она так весело пила вино пару минут назад. Чувствуя, как поднимается внутри волна беспокойства, принялся оглядываться по сторонам. Отсутствие спутницы сразу породило огромное количество проблем. И где теперь ее искать непонятно.

Осмотревшись, принялся блуждать вокруг стола, за которым последний раз видел Ребекку. Масштабное гулянье перешло в новую фазу — гости все больше кучковались в группы по интересам. Самым разным: от совместного возлияния и застольных бесед до коллективного удовлетворения.

Стараясь унять нервную дрожь, вызванную переживаниями по поводу отсутствия чародейки — мысли в голову лезли одна мрачнее другой, — отстраненно раздумывал, сколько среди гостей местных, а сколько из реального мира. Хотя окружающий мир сейчас не менее реален — задержался я глазами на обливавшейся в пьяном веселье вином обнаженной парочке.

Ребекку нашел в небольшом занавешенном алькове, освещенном приглушенной красноватой лампой. Не сказать, что мне понравилось увиденное — из одежды на чародейке остались лишь сандалии, а пояс с воротником валялись на полу. Моложавый гость Орлова тоже был здесь, уже без тоги — в одной тунике. Он по-хозяйски держал Ребекку за волосы, а чародейка с удивительной грацией дарила ему ласки, делая эротический массаж и работая как телом, так и языком — настолько умеючи, что я невольно засмотрелся. Рядом с парой стояли два немаленького роста чернокожих раба в набедренных повязках, мерно работая опахалами. Подобных товарищей на пиру встречалось немало — и не только чернокожих. Были и рыжебородые варвары, и светловолосые викинги — объединяли всех размеры, рабский статус и молчаливая готовность помочь гостям в поиске развлечений.

В отличие от безучастно глядящих перед собой рабов, я был не в силах оторвать взгляд от происходящего. Со смешанными чувствами наблюдал, как Ребекка аккуратно распустила волосы и что-то томно сказала партнеру. Тот не смог скрыть недоумения, но несколько поцелуев смягчили его реакцию.

Поблагодарив мужчину за согласие еще парочкой чувственных поцелуев, Ребекка завязала ему глаза. Освободив от туники, она заставила его улечься на живот — все это не прекращая легкого массажа. Чуть погодя я успел заметить плавное движение над головой лежащего и короткий взблеск — тело мужчины сразу обмякло. Двигаясь уже по-другому — резко и быстро — чародейка соскочила с кровати. Сдернув с одного из рабов набедренную повязку — длинный кусок плотной ткани, разорвала ее на две полосы. Действовала Ребекка стремительно — на то, чтобы привязать раскинутые руки к изголовью кровати, у нее ушло не больше нескольких десятков секунд. Набедренная повязка второго слуги с опахалом была использована для того, чтобы спутать ноги. Оторвав кусок от простыни, Ребекка с заметной сноровкой соорудила надежный кляп, резким движением подняв за волосы голову партнера, после чего подошла к рабам.

Распластавшийся на ложе мужчина тем временем постепенно приходил в себя — не совсем понимая, что происходит, он уже начал трепыхаться, пытаясь освободиться. Но чародейка знала толк в технике шибари — великолепно справившись с задачей даже без веревок. Не обращая внимания на глухое мычания связанного, Ребекка уже давала наставления чернокожим великанам, слушавшим ее с непроницаемыми лицами. Когда я понял, что она задумала и какие указания давала слугам, отложившим опахала, обомлел. И едва один из них принялся пристраиваться к распятому на кровати гостю, отвернулся — ровно за секунду до того, как из алькова раздался хриплый и утробный рык раненого кабана. Или прищемившего лапу медведя?

— Подсматриваешь? — устало спросила меня Ребекка, выходя из спрятанной в стене ниши для уединений.

Отвечать я не стал. Чародейка ответа и не ждала. Смачно сплюнув пару раз на пол, не скрывая гримасы омерзения, она не совладала с собой — женщину передернуло эхом крупной дрожи. И, кажется, она еле сдержала рвотный позыв.

Распятый на кровати между тем продолжал звучно и равномерно мычать в такт двигавшемуся на нем чернокожему невольнику. Второй, отставив в сторону опахало, стоял рядом наготове. Кричать моложавый гость не мог из-за плотно забившей в рот тряпки, но глухой, идущий прямо из груди рык звучал достаточно громко. Теряясь, правда, на пороге алькова в повисшем над залом гомоне, звуках музыки и криках пирующих.

Свою одежду — пояс и воротник — Ребекка держала в руке. Коротко глянув в сторону стола, где мы сидели вначале, и где остались наши плащи, она покачала головой. Посмотрев напоследок в сторону алькова, откуда по-прежнему равномерно разрывало воздух сдавленное мычание, чародейка зло усмехнулась.

— Пойдем, — поманила она меня за собой.

У нас почти получилось уйти. На самом выходе из зала Ребекка потеряла концентрацию — она периодически оглядывалась, кривя губы в злой усмешке, все еще переживая только что произошедшее. И не обратила внимания на загородившую арку прохода компанию избранных — сразу было видно по манерам и по висевшей над ними густой английской матерщине. Два тяжелых мужика в сопровождении группы поддержки из рабов и наложниц неспешно покидали пиршественный зал. Судя по кувшинам в руках рабов — для продолжения веселья в личных покоях.

— Оу, притормози, подруга! — воскликнул один из них, красномордый, бесцеремонно схватив Ребекку за грудь.

Чародейка сбросила волосатую руку, но второй уже дернул ее за плечо, разворачивая к себе.

— Полегче, детка! — даже не удивился неприязненной реакции красномордый, прижимаясь к Ребекке выглядывающим из-под сбитой тоги пузом. — Я видел, как ты умеешь, пойдем с нами.

— Мальчик, погуляй, — толкнул меня второй в грудь с небрежной грубостью. Машинально уклонившись, я перехватил его руку, отводя в сторону. Толкнувший серьезно обиделся и удивился, явно принимая меня за местного жителя. Попытавшись вырвать руку, он резко — без раздумий, ударил мне в лицо. Уклонившись, так что кулак едва чиркнул мне по уху, я рванул на себя руку в захвате, ударил коленом и сверху добавил локтем.

Противник оказался совсем не готов к ответным действиям — глухо выдохнув, он кулем свалился на пол. Красномордый попытался удивиться, но у его лица мелькнула рука Ребекки с выставленными пальцами. Сдавленный вскрик — и, отняв руки от груди чародейки, он закрыл ладонями глаза — через пальцы сразу хлынула кровь.

Загремело железо — двое стражей у дверей бросились вперед, обнажая оружие. Я ожидал применения магии от Ребекки, но она не стала бросаться заклинаниями, зато кинула одежду — пояс и воротник — в одного из стражников. Сразу свистнул клинок второго — поднырнув под падающим мечом, Ребекка ударила ногой в щит преторианца. Тот, будто пущенный из катапульты снаряд, с лязгом доспехов ударился в стену и бесформенной грудой сполз вниз. Второй стражник уже стряхнул с меча пояс и пытался ударить меня. Прянув в сторону, я успел удивиться тому, как замедлилось время вокруг: пока медленно-медленно двигался направленный в меня клинок, я, прорываясь будто сквозь воду, шагнул к стражнику. Обтекаемо зайдя ему за спину, взял определенным образом голову и дернул. Мой первый поселковый тренер был разносторонним человеком сложной судьбы и успел меня научить не только хорошему.

Когда стражник со сломанной шеей только начал падать — едва хрустнули позвонки, — время вернулось в свой привычный бег. Резким движением обернувшись в сторону зала, Ребекка грязно выругалась по-русски. Я тоже не сдержался — в нашу сторону смотрели несколько человек — двое из них поднимались с мест, явно в шоке от произошедшей на их глазах скорой расправы.

Испуганные, возмущенные и, к удивлению, даже одобрительные крики из-за пиршественного зала раздавались уже нам в спину, когда мы с чародейкой бежали прочь.

Овербет

Дракон — очень редкое создание в новых мирах. Стоит он немыслимых денег, а внимания привлекает не меньше, чем приземляющийся на городскую магистраль пассажирский авиалайнер. Поэтому никто не должен увидеть дракона.

Форма кадета Транснаполиса — приметная одежда, доступная лишь избранным. В Академию Атлантиды попадают единицы, и показаться сейчас на людях в униформе равносильно чистосердечному признанию.

Портал для Кати Ребекка открыть не может. Это к сведению, почему — некогда объяснять. Для того чтобы невольница и чародейка улетели незамеченными на драконе, необходимо отвлечь внимание охраны и посетителей Орлова. Задача нелегкая, но я должен с этим справиться, потому что других вариантов просто нет.

Портальный свиток отдавать Ребекка мне не будет, потому что если я не успею активировать заклинание, и свиток найдут, это будет полный провал. А для того чтобы покинуть дворец, мне необходимо умереть. Причем умереть гарантированно — ни в коем случае не попав в руки преследователей живым.

Все это Ребекка успела мне изложить, пока мы бежали до покоев Катерины. Не так многословно, конечно — чародейка уложилась лишь в пару коротких фраз. В перерывах между которыми пустила по коридорам сразу три пары фантомов. Глянув на себя со стороны — раскрашенного и в странном наряде, — я вновь не испытал никакого удовлетворения. Погони позади слышно пока не было — многочисленные преследователи скрылись, следуя за нашими призрачными копиями.

Стражники перед искомой дверью, увидев нас, споро обнажили оружие и подняли щиты. Стоило мне сфокусировать на одном из них взгляд, как время вновь замедлило бег. Не мудрствуя лукаво, я просто прыгнул ногами вперед, скользнув в подкате под щит левого громилы и наблюдая, как он невероятно медленно поднимает меч, как расширяются его глаза. Кажется, моя скорость была так велика, что я сломал преторианцу ноги.

Неприятный хруст костей, сдавленный вскрик и грохот удара — ступнями я въехал в двери — заполнили лишь одно мгновенье. Когда оказался в покоях, время вернулось к прежнему течению. Вскочив на ноги, обернулся — чародейка забежала следом, и крови на руках у нее было больше, чем прежде. Тут я понял, почему она не пользуется магией — не хочет оставлять лишних следов.

При виде нас — ввалившихся с грохотом в покои — Катя взвизгнула от страха, соскакивая с кровати. Только что она лежала ногами на подушке, развернувшись головой в сторону выхода и читая массивную книгу, а теперь, ошарашенно наблюдая за мной, за голой, забрызганной кровью и взъерошенной Ребеккой, невольно пятилась.

— Как мне умереть? — я не хотел, но истеричные нотки в вопросе появились сами.

— Все нормально, — успокаивающе подняла ладонь Ребекка, обращаясь к Кате, не обратив на мой вопрос внимания. Особого эффекта не возымело — девушка лишь вздрогнула, глядя на забрызганную тягучей кровью кисть чародейки.

Обернувшись и поймав мой взгляд, Ребекка вдруг приобняла меня за плечи и неожиданно поцеловала. Почувствовав ее пухлые, влажные губы, я едва не отшатнулся — не понимая, что происходит. Рот вдруг наполнило огненным жаром — отшатнувшись, невольно попытался выплюнуть дикую боль — но в горло мне будто влили текучей раскаленной жидкости. Охнув, я упал на колени, схватившись за живот. Раскаленный комок жара спускался вниз, выжигая болью пищевод и желудок. Застонав, я невольно сплюнул густую черную слюну с ядовито-зелеными прожилками. И с отвращением увидел, как она вспенилась и зашипела на полу, постепенно испаряясь.

— Вставай, вставай, некогда расслабляться! — резким окриком потребовала чародейка, открывая сумку на поясе. Когда она успела схватить его на выходе из пиршественного зала, я не увидел. Но без него бегство не имело смысла — именно там лежала вся наша одежда. И статуэтка дракона.

Боль немного отступила — ощущение теперь было, будто влил в себя треть стакана неразбавленного спирта. Не очень приятное чувство.

— У тебя есть пять минут. Ты способный мальчик, привлеки внимание.

— Как?

— Придумай что-нибудь, — подмигнула чародейка. Не обращая больше на меня внимания, она выкинула из инвентаря свои вещи. За несколько секунд Ребекка набросила на себя куртку, влезла в узкие штаны — мои подруги так быстро это никогда не делали, — надела сапоги. Подбежав к Кате, чародейка жестом поманила ее за собой.

— Девочка, не бойся. Все хорошо, мы домой летим, — услышал я, как Ребекка успокоила Катю, потянув ее к окну. Невольница Орлова не знала, что чародейка умеет левитировать — поэтому выпрыгивать сразу не захотела. Впрочем, волшебница ее не спрашивала, потянув за собой. Короткий взвизг — и они обе исчезли, шагнув в пропасть с широкого подоконника.

— Ну что, Евгений, настало твое время, — пробормотал я ободряюще себе под нос и направился к выходу. Пульсирующая боль в животе уже не чувствовалась — она равномерно растеклась по всему телу, оставив ощущение подкожного жжения от кончиков пальцев ног до макушки.

Быстрым шагом покинул покои Кати. Подхватив у входа длинный меч одного из стражников — машинально отметив, что это кавалерийская спата, а не гладиус — легко побежал по коридору, понемногу ускоряясь.