Они обе хихикнули, вытирая слёзы. Джанин встала, и поцеловала девушку в голову, погладила по волосам.
— Береги себя, Люси. И хотя у нас тут всё воняет дерьмом, знай, тебе здесь всегда рады. И, если вернешься домой, передавай отцу приветствие. Скажи, пусть подымет свои ленивые кости, и проведает меня. Я не стану делать то, что обещала, и его достоинство останется на месте!
Они улыбнулись, крепко обнялись, и Джанин ушла. Было поздно. От переживаний Люси была взволнована, но нужно было ложиться спать. Долго не могла заснуть, мысли терзали, а потом неожиданно проснулась среди ночи. Кто-то спотыкался, и тихонько ругался. Люси испугалась, но быстро узнала Лэсси. Одежда на блондинке, как и вся она, была растрёпана. Лэсси казалась уставшей, от неё несло спиртным и тем, что в дальнейшем Люси будет называть "запахом хорошего траха". Дальше спалось спокойно, и девушка проснулась поздним утром, пробуждённая веселящимися на улице детьми.
Когда Люси проснулась, её спутница всё ещё спала, не укрытая, откинув далеко своё покрывало. На секунду девушка задумалась о ночных приключениях Лэсси, о том, "что и как у них там было", и как бы отреагировал Генрих, узнав об этом. Люси делала ставку на то, что ему было бы всё равно, но никогда же не знаешь наверняка! Девушка надела кожаную часть своего костюма, и вышла на улицу. Солнце уже поднялось выше горизонта, но не припекало. Люси направилась к бару, в надежде выпросить там воды. Шона не было, но делал уборку сын Джанин, который с радостью выслуживался перед девушкой. Хулиганистому мальчугану было лет тринадцать на вид, он заигрывал к Люси, но совсем по-мальчишески. Утолив жажду, она отыскала своих спутников недалеко от мыловарни. Тут были Билли, как обычно в своём броне-костюме, Генрих, в обычной одежде, Курт, и двое местных мужчин. Вспомнив все наставления прошедшего вечера, Люси старалась собраться, настроиться на "взрослое поведение", и вести себя как-то более женственно, и даже сексуально. Она взмахнула волосами, расслабилась, и тут же засмущалась, скрестила руки на груди. Но, что-то в ней заметно изменилось. Она увидела это во взглядах мужчин. У Генриха одобрительный, Билли даже словно удивился, а местные откровенно уставились на неё. Но девушка боролась со своим смущением, старалась держаться гордо, и женственно.
— Доброе утро. — улыбаясь сказал Генрих. Местные так же что-то промычали, Билли задумчиво промолчал, лишь кивнув головой.
Люси радостно улыбалась, сияя словно солнышко, тихонько ответила "Доброе".
— Как спалось? — спросил Генрих, ощущая всеобщее молчание, завладевшее остальными.
— Хорошо. Мы до ночи болтали с Джанин. Она... замечательная.
Мужчины улыбнулись, и Курт сказал:
— А я-то думаю, чего она спит так долго. Но пусть спит! Не доспавшая Джанни хуже атомной бомбы, я вам скажу!
— Что вы тут задумали? — перехватывая инициативу, спросила Люси.
— Планируем. — ответил Билли. — Что скажешь Генрих?
— Как я предлагал вчера, нужны зажигательные бутылки. Если эти существа такие, как вы описываете, нужно укрепить ваши бойницы. Также, нужно сделать укреплённые точки на крышах самых высоких домов, а те, в которых будут прятаться люди, хорошо защитить. Смесь будем применять за стеной, но в пределах поселения слишком рискованно. Бочки, нужно наполнить водой, и так же установить на крышах, в случае, если одна из горящих тварей запрыгнет сюда. Так же, приготовьте все ваши припасы. Возможно, мы какое-то время будем в осаде. Каждое укрытие, или позиция обороны, должны быть хорошо снабжены водой, и пищей, боеприпасами.
— Это займёт время. — кашлянув, сказал Курт. Двое других местных, молча слушали, открыв рты. — На подготовку всего уйдёт много сил и времени.
— Будем надеяться, что это нам не понадобится. — сказал Генрих. — У нас так же будет работа. У них не хватит пищи. — сказал Генрих, обращаясь к Билли. — Нужно будет выйти на охоту. И не раз.
— Да. Но сначала боеприпасы. Нужно навестить этого охотника. Может, он поможет нам.
— Я с тобой! — выпалила Люси. — Ты можешь рассчитывать на меня!
В ответ Билли молча улыбнулся.
— Будьте осторожны. — сказал Курт. — На склонах его холма капканы, и возможно ловушки. Смотрите, куда ступаете! И, поосторожнее с ним... Он и вправду самый упрямый сукин сын, которого я только встречал.
Наметив все планы и детали, мужчины начали расходиться, Билли сказал Люси готовить рюкзак. Довольная собой, Люси медленно шла, улыбаясь своему успеху.
— Надо же... — послышался голос Генриха позади. — А кого-то прямо не узнать. Кто-то прошёл курс молодого бойца прошлой ночью?
В ответ Люси обернулась, и показала ему язык.
— Вот это уже больше похоже на ту девушку, которую я знал! — смеясь, сказал Генрих.
Перед выходом их ожидал скромный завтрак из кукурузной каши, заправленной жиром и морковью. С собой Люси собрала побольше воды, и вяленого мяса, разного рода происхождения. За всё это время, девушка не видела, что бы хоть кто-то приносил воду или пищу Шарку. Этот человек не понравился ей с первого взгляда, но было что-то в его положении, что так же тревожило Люси. Возможно Шарк и заслуживал подобного удела, сидеть в клетке, в грязи и дерьме, с костью вместо пищи, но его внешний вид вызывал чувство сострадания в сердце девушки. Глаза этого рейдера были полны скорби, боли, от тяжкой ноши прошлого. Но, в тоже время, он казалось, обрёл некое подобие покоя в этой клетке. Люси считала, что это было искренне, а не притворство. Дома, она и сама не раз оказывалась в похожей ситуации, и в такие моменты, ей очень хотелось, чтобы кто-то понял её. Не пожалел, но просто проникся её ситуацией, её борьбой с окружающим, жестоким к ней миром, в котором каждый понимал только своё, и не понимал ни капли её. Люси не выдержала, и, насыпав в тарелку немного каши, взяв чашку воды, постаралась, как можно незаметнее принести их к клетке рейдера. Шарк молча смотрел на неё.
— Держи. Это тебе.
— Тебе не нужно жалеть меня, девочка. — ответил спокойно рейдер.
— Жалость? Ты её не заслужил... мальчик. Ни жалости, ни сострадания.
Татуированное лицо рейдера расплылось в улыбке. Шарк привстал, и, поблагодарив девушку, взял у неё пищу.
— Проклятье. — сказал он, съев несколько ложек каши. — Очень вкусно. Я и вправду давно не ел.
Пока Шарк насыщался, Люси молчала, осматривалась по сторонам. Некоторые жители Соапвилля таращились на них с опаской, боясь, что девушка собирается выпустить "монстра" из его клетки.
— Чего ты боишься? — неожиданно спросила Люси у Шарка, когда тот практически закончил с завтраком. Рейдер какое-то время задумчиво молчал, прежде чем ответить.
— Ещё недавно думал, что ничего. Но есть одна вещь, которой я боюсь. Пустоты.
— Это что-то типа боязни закрытых пространств? — спросила Люси, хихикнув.
— Нет. — ответил Шарк с улыбкой. — Это немного другая Пустота. Она существует в человеческих сердцах... Ну или в головах, неважно. Я много встречал людей с Пустотой внутри, видел многих, кого она поглотила. Она, это то, что и отделяет плохих людей от хороших.
— У тебя она есть? А у меня? — спросила Люси, присев рядом с клеткой Шарка.
— У всех есть. У меня, и у тебя. И даже у твоего законника. Просто у всех разная. Знаешь, у каждого человека внутри есть маленький демон. Мы постоянно то прислушиваемся к нему, то боремся с ним. Что оно такое, часть нашей души, или злой дух, я не знаю, но они точно существуют. И чем больше мы слушаем этого демона, тем больше растёт эта Пустота. Как пропасть. А там, с другой стороны, есть что-то большое, и светлое. Что-то совсем иное. Но чем больше становится наша пустота-пропасть, тем меньше шансов нам попасть на другую сторону. А потом эта пропасть оживает, и начинает поглощать тебя самого, и других вокруг тебя, и заражает всё. И всё прекрасное окончательно погибает. И человек уже не просто впадает во влияние маленького демона, со временем оно замещает и самого человека. Так и получаются те, кого мы называем злодеями.
— Вчера, когда ты мне нагрубил, то пытался намекнуть именно на это?
— Лучше всего не дать Пустоте вырасти, чем потом бороться с нею. Я знаю, что говорю. Я видел это не раз, девочка. Видел, как меняются люди. Слышал, как они кричат в ужасе по ночам оттого, что их пропасть стала столь большой и могущественной, что их демоны являлись им наяву. Твоя пропасть ещё не велика, и я надеюсь, большой она не станет никогда.
С минуту они оба молчали, периодически поглядывая друг на друга.
— Люси. Меня зовут Люси.
— Это значит Люссиль?
— Люсьента. А тебя?
— Когда-то, очень давно, когда у меня ещё было имя, а не прозвище, меня звали Питером. Но только никому не говори. Теперь я тот, кто я есть.
— Тебе нужно записать это. — сказала Люси уже уходя. — В книгу Билли. Рейнджера. Это очень интересная мысль, достойная его книги.
— Они убьют меня, Люси. — сказал Шарк, на что девушка задумалась, но прежде чем заговорила, он продолжил. — Я слышал про ваш план. Они используют мою клетку как приманку для тех мантисов, что залетят внутрь.
— Я не знала. Они бы так не сделали.
— А я бы сделал. — сказал Шарк, и засмеялся.
Люси не успела ни сказать что-нибудь, ни даже подумать. Пришёл Гартун, и сообщил, что рейнджер уже ждёт. Набросив на свою броню металлические элементы, подхватив рюкзак и винтовку, Люси направилась к воротам поселения, где её уже ждали рейнджер, Гартун, и Бетон.
— Я будить златовласую. — сказал Гартун, закрепляя оружие на ремнях. — Но она говорить, чтобы я шёл выкручивать себя сам. Но праздник начала цикла, где мы кружится в танце, уже прошёл.
— Не обращай внимания. — сказал Билли, перепроверяя винтовку, и одевая маску. — Она, похоже, вчера перебрала. Пусть отдохнёт.
— Да. — хитро посмеиваясь, сказала Люси. — Ей точно нужно отдохнуть... Мы допоздна сидели.
"Идём" — сказал рейнджер, и они выдвинулись. Поначалу, уставшие тела, успевшие познать сладость отдыха и нежность расслабления, во всю протестовали болью в мышцах. И разум советовал никуда не идти, посидеть в баре, отдохнуть лёжа на кровати, принять ещё одну горячую ванну. Но был и один плюс — свежий воздух. Меньше чем за сутки в Соапвилле, путники привыкли к вони, перестали замечать. Теперь, под открытым, голубым небом, обласканные свежим ветром, они приободрились. Шли не спеша, не нужно было волноваться о пище или воде, или переживать о брамине или повозке. Билл наслаждался окружающей природой, всегда настороженный, сейчас он периодически позволял себе снимать маску и шлем.
Больше всех проявляла своё любопытство Люси, отбегала в разные стороны, поглядеть на что-то, что показалось ей интересным. Немного дальше на запад от трассы, на которой был возведён Соапвилль, была ещё одна трасса, такая же впечатляющая своим бетонным величием, как и первая. Пересекая её, путники задержались более чем на час, пока Люси осматривала замершие на ней автомобили и их останки. Их было много. Они пестрели разными цветами, и впечатляли своими необычными формами. Многие из этих авто были очень повреждены, местами были заметны следы больших взрывов, другие хорошо сохранились, и казалось, могли бы даже завестись. Люси пришлось оттягивать от этого места. Девушка была уверена, что в авто наверняка можно будет найти что-то ценное, но кроме нескольких, полусгнивших журнальчиков, ей обнаружить ничего не удалось.
Далее на запад, после этой трассы, местность очень менялась, теряя какие-либо признаки цивилизации. Такой она была и до войны, несмотря на то, что это была не широкая полоса земли, между западным побережьем, и холмистой, и даже гористой местностью на востоке. Билли, незаметно для себя, высказал свои мысли вслух, о том, что эти места, по-видимому, выглядели замечательно, и представляли сплошной лес.
— Не совсем. — ответил ему Гартун. — Наш шаман рассказывать, что однажды давно, несколько столетий назад, холмы на западе, у океана, и холмы на востоке, были густо усеяны колючими лесами. Дальше на восток, за холмами, там, где дом Люси, уже начинались пустынные земли. Там всегда быть мало лесов. Но когда чёрная кровь земли угасла, люди вырубать много лесов, и их стало мало и на холмах у большой воды, и восточнее равнинной полосы. В этой же равнинной полосе, с юга на север и были построены большие города, в том числе два самых больших.
На вопрос рейнджера, о том, как назывались эти города, парень ответил:
— Я не знать их старых названий. Но один из них тот, куда мы идти. Дримленд. Другой, далеко на север, теперь называют Феникс, хотя это не его имя.
Билл, конечно же, был знаком с довоенной картой США, поэтому, догадывался, о каких городах говорил Гартун. И хотя парень, и его шаман были правы, о том, что ближе к катастрофе, большая часть лесов была вырублена, в этой дикой местности расщеплённых и обгоревших, или просто засохших остатков деревьев было много. Коричневая, рыхлая земля, была устлана кочками с высыхающей травой, остатками сухой листвы, ветками. Не так давно, здесь был дождь, и земля вокруг пахла сыростью, и перегнивающей древесиной. Но даже в этом грустном пейзаже встречалась жизнь. Это были целые участи свежей, зелёной травы, несколько видов кустарников, небольшие, худенькие, стройные деревца с широкой листвой, а также несколько живых елей, одна из которых была столь высокой и пышной, что, по-видимому, смогла пережить войну, и её последствия.
Здесь обитали птицы, знакомые, чёрноперые вороны, долетали светлоперые морские, но и ещё один вид, маленькие, быстрые, бурого цвета, и с весёлым нравом. Раньше никто из путников их не встречал, даже Гартун с Люси. К удивлению девушки, тут росло множество кустов их "пустынной ягоды", а Гартун показал рейнджеру неизвестный до этого съедобный корень. Они собрали ягод, кореньев, съедобных грибов. Если все их высушить, перемолоть, то можно сделать дорожный порошок, за счёт которого протянуть в сложной ситуации. Из животных им практически никто не встретился. Несколько раз слышались звуки, шелест листвы, или треск ветки. Пару раз они замечали мелькающих белок на ветках сухих или живых древ. А один раз, Люси уловила едва заметное движение среди кустов. Кто-то небольшой бесшумно двигался среди веток, и тихонько, испуганно наблюдал за чужаками. Это была настоящая кошка. Люси раньше никогда не видела кошек, Билли встречал лишь дважды, а Гартун заявил, что уже пробовал "этот вид дичи", после чего Люси потребовала, что бы её спутники даже и не думали трогать её. Когда кошку сумел рассмотреть Бетон, то радостно засмеялся, прокричал, что она "такая милая", от чего зверушка испугалась ещё больше, и молниеносно скрылась.
Местность не была ровной. Небольшие холмы сменяли друг-друга, и путникам приходилось то подыматься, то спускаться. Однажды, спуск был столь крут, что все путники, кроме Гартуна, спускаясь, поскользнулись, и съехали вниз на штанах, а Бетон вообще покатился кубарем, но обошлось без травм. Им встретилось небольшое, одноэтажное здание, с двумя обветшалыми автомобилями рядом с ним. От здания на восток была заметна разрушающаяся дорога, по мнению Билла, она, должно быть, тянулась к основной трассе. Решили проверить здание. Гартун предположил, что внутри могут оказать "усохшие души", так называл диких гулей его народ, и что нужно быть очень осторожными. Но в заброшенном здании никого не было, кроме одного скелета в обрывках голубого платья. Ценного так же было не много. Им удалось разжиться бумагой, тремя книгами, пятью карандашами, и одной ручкой. Отдохнув немного, полежав на диване, и посидев на стульях, они продолжили путь. Через километр пришлось вновь подыматься на небольшой холм, но с него была видна их цель. Они шли большую часть дня, а преодолели едва ли пол пути. Но местность выравнивалась, и теперь у путников отнимало время только их любопытство.
