Cбежавший из ниоткуда

Несмотря на тяжелые латы, паладины вовсе не были строевыми бойцами. При общей численности в полторы с небольшим тысячи на весь материк, заставлять их сражаться строем, было бы расточительно, да и сложно представить такую ситуацию, где не справится один из них, конечно, если не считать вторжение какого-нибудь сумасшедшего бога, или нашествие демонов. Разумеется, нельзя, исключать возможности отравления и того, что враги могут попытаться завалить количеством, из-за чего молодая часть ордена обычно состояла в пятерках, пока не наберется опыта, ну и специальные боевые отряды наподобие того, которым руководил Касиас, как выяснил маг, такие пятерки назывались 'Кулаками', видимо в честь символа веры. Впрочем, сила ордена отнюдь не в оружии. С 'божьей помощью' паладин мог порвать голыми руками хоть дракона. Проблема в том, что Всеединый далеко не всегда отзывался на призывы своих вассалов.

Как стало известно Лориану, опытные в использовании этой силы бойцы практически всегда могли заранее определить, придет им в каком либо действии помощь, или же нет, в то время, как новички довольно часто попадали в кхм, неловкое положение. Собственно, навыки обращения с оружием им нужны были только в тех случаях, когда Господь молчит, правда, в ситуациях, если паладин был способен справиться своими силами, молчал он почти всегда.

В остальных же... паладин, либо 'не смог', либо Всеединый проявил 'высшую справедливость', тем самым показав, что даже 'Его' последователи могут проигрывать, либо находились еще какие-нибудь причины. В придумывании различных оправданий и обоснований люди вообще на диво изобретательны.

Кстати, доспехи у членов ордена были удивительно легкими для своего типа, поскольку вместо стали содержали какой-то особый сплав. К сожалению, состав, как и множество других вещей, остались для чародея неизвестными, поскольку даже притом, что ему относительно свободно позволяли разгуливать по городу и 'разнюхивать', Лориан был в ненамного лучшем положении, чем любые появляющиеся здесь люди, разве что видел лучше да старался озвучивать гораздо меньше замеченного.

Положив на колени книгу, маг, более не отвлекаясь на лязг стали и болезненные вздохи тренирующихся, погрузился в чтение, иногда переписывая те или иные слова в тексте мизинцем. Тренировка обещала быт долгой, а времени у него оставалось все меньше.

* * *

— Господин маг, вы-то что здесь делаете? Неужели тоже решили позвенеть мечами?

— Привет, Дерек. Увы, мне здесь тренироваться — только позориться. Пятая ступень, а у вас ниже десятки даже послушников днем с огнем... — улыбаясь, маг расслабленно оперся о стену — впрочем, у меня много времени, чтобы освоить искусство мечника, в теории.

Паладин сдавленно рассмеялся.

— Что?

— Ничего, сэр, просто отец обожал рассуждать, чем отличается практика от теории на примере родни, особенно, когда устраивал с друзьями пиры.

— Ну, у меня примерно так же пока, в теории — тысяча золотых, а на практике... не рановато тебя отпустили? — Поддержал шутку маг. Понимание того, как двигается противник, как сокращаются его мышцы, куда крепятся сухожилия, как проходят нервные импульсы, и даже того, как он думает, не дает значимых преимуществ в сранении с развитым навыком махать мечом.

— Уже пятый день на ногах, после того, как вы поработали, целителям только эти, 'остаточные явления' снять осталось. А мастера-целители и мертвого поднимут.

— Потому их так и не любят, то мертвого поднимут, то живому когти с клыками отрастят... — может быть, это пресловутое 'влияние стихии', но магов жизни Лориан считал самыми неприятными. Ведь некромантия, химерология и эпидемии — лишь малая часть воистину неиссякаемого арсенала целителей, даже с 'Кровью', как со стихией впервые начали работать именно 'жизнюки'. Умом чародей понимал, что последователи любого другого направления опасны ничуть не менее, а уж ему рассуждать о том, как ужасна магия жизни и вовсе будет лицемерием, однако он ничего не мог с собой поделать. Магия жизни при исследовательском и боевом применении была, как минимум, самой неприятной, конечно, если с ее помощью не выращивать цветы и пшеницу. Впрочем, о повышении урожая почему-то думали очень немногие из толковых целителей.

— На глазах у Ордена, господин маг, никто такими чарами заниматься не будет, и даже если будет, то очень недолго. А мастер Джахар не первый век людей лечит.

— Может быть, потому до сих пор и мастер.

— Может быть — паладин безразлично пожал плечами — но он спас жизней гораздо больше, чем любой из этих надутых индюков в Гринхельме, а может, и побольше, чем вся хваленая гильдия Метцена. — В ответ Лориан смог выдать лишь кривую ухмылку. Здешней гильдии магов жизни не повезло настолько, что даже он сам в редкие моменты, когда его посещало хорошее настроение, готов был им слегка посочувствовать. Метцен — королевство без короля, так же известное, как Вечный Престол и Город Тысячи Храмов, был совсем не тем местом, где волшебник мог бы чувствовать себя уютно.

— Так эта деревенька тебе принадлежит? — Удивленно приподнял бровь волшебник.

— Старшему брату, конечно. В Ордене нас вообще большинство, младшие дети дворян, магов и просто богачей, кому не светит родительское наследство, и нет достаточных способностей к волшебству, но есть желание чего-то достичь. Разумеется, отбор проходит хорошо, если один из сотни, а остальные устраиваются, как могут. Мы действительно элита Рейдина, хотя старшее дворянство вступает в Орден довольно редко.

— Кристофер, насколько я понял, должен был быть сейчас графом. — Будто бы невзначай заметил волшебник, начавший старательно уделять внимание проходившей тренировке с оружием.

— Да, господин маг, сложись все иначе, мой брат был бы его вассалом. Десять лет назад в Гизроке было безвластие: после смерти старого короля церковники попытались усадить на трон его умственно отсталого сына. Пока в верхах шел дележ власти, многие решили, что это очень удобный момент свести давние счеты, увеличить территорию за счет соседа, и просто пограбить, как это обычно бывает. Сэр Кристофер незадолго до начала гражданской войны вступил в отцовскую гвардию, и можно сказать, с двенадцати не прекращал воевать, мотаясь вдоль границы графства с отрядом. К четырнадцати его авторитет среди гвардейцев вырос настолько, что он смог встать во главе гвардии, оставив при себе наставника-капитана в качестве советника. Беспорядки продолжались почти пять лет, и все это время сэр Кристофер провел, утихомиривая разошедшихся соседей. Возможно, он был не самым милосердным человеком, и далеко не самым праведным, но никто из попытавшихся творить разбой на его землях соседей, не ушел безнаказанным. К началу правления Конрада IV о нем уже ходили легенды, что характерно, по разные стороны границы — совершенно различные. Жители увеличившегося на треть графства считают его национальным героем, особенно, после того, как стал паладином, а соседи никак не могут забыть распятых на воротах замков разбойников, вместе с семьями.

— Пугают детей...

— Да, сэр, это война, а на ней нельзя быть хорошим для всех. — Безразлично пожал плечами закованный в серебристые латы воин. — Но это только начало истории: незадолго до конца смуты старый граф окончательно слег, даже жена, маг жизни восьмого круга, в конечном счете, не смогла его вытащить, а младший брат Кристофера, талантливый волшебник и хороший боец, как это водится, оставшись без надзора, связался с дурной компанией. Или храмовники придумали эту 'дурную компанию', сейчас уже не разобрать. Так вот, является во главе дружины сэр Кристофер в родной замок, дабы оплакать отца, а мать с Паллином, его братом, сидят в казематах, и всюду распоряжаются инквизиторы. Естественно, сэр Кристофер возмутился, причем возмутился настолько, что к вечеру по его приезду начальство охраняющего замок гарнизона отправилось на плаху, а все религиозные... деятели висели на воротах храма.

Лориан пораженно присвистнул, за время совместного путешествия он успел убедиться, что приятель довольно... гм, вспыльчив, и, в общем-то, подобная история вполне вписывалась в его представления о первом на Рейдине... друге? Но почему-то маг уже привык считать его более, приземленным, что ли.

— Занятная история, правда, сэр? — Не дожидаясь ответа, паладин с горькой усмешкой продолжил. — Так некоронованный граф Варн стал всем известным сэром Бигслоу: покидая графство, ему пришлось взять девичью фамилию матери, чтобы официально отказаться от претензий на отцовский титул, ну, и, конечно же, вступить в Орден, из которого выдачи нет. И он пришел сюда не один, немалая часть графской гвардии последовала за своим сюзереном.

Уловив вопросительный взгляд мага, паладин отрицательно покачал головой.

— Нет, я нахожусь при Ордене почти с детства, и слышал эти рассказы от воевавшего вместе с ним брата. Так же, некоторая часть рыцарей и послушников, служила под его началом. Считанные разы за всю историю случалось так, чтобы вслед за кем-то в Орден Гнева вступало такое количество вассалов. Может быть, сэр Кристофер и отвратительный маг, а его фехтовальные навыки далеки от идеала, но лидеров, подобных ему, во всем мире можно счесть по пальцам одной руки.

— Я бы сказал, что он и собой-то командовать не в состоянии. — Усмехнулся Лориан.

— Плохой период. — Лениво отмахнулся Дерек. — С каждым случается. Это все потому, что сэр Кристофер вообще не должен был стать паладином.

— Как это? — Волшебник с интересом прищурился, он даже начал подумывать о том, чтобы перебраться в таверну, он слышал, что подобные истории под разбавленное пиво идут даже лучше. Впрочем, паладинский город — скучнейшее место, здесь даже пиво не разбавляли.

— А так: наставники решили, что камень для него слишком опасен, иногда по неизвестным причинам те, кто пытаются приобщиться к Его силе, вспыхивают и обращаются в пепел. Собственно 'послушничество', в большей степени оценка способности пережить приобщение, чем что-то иное. Наставники не могут знать заранее результат 'соприкосновения' наверняка, но риск сводится к минимуму, а 'не прошедшие', если Орден сочтет их полезными, могут стать рыцарями, и продолжать служить Верховному Сюзерену, если таково их желание.

— Ну? — В нетерпении волшебник едва не подскочил на скамье.

— В тот же вечер, когда сэра Кристофера сочли недостойным, он взял бочонок вина, добавил в него сонных трав, принял антидот, и отправился отмечать с охраной прохода на нижние уровни. Стража там всегда была, скорее, церемониальной, все же на всех важных объектах устроены собственные посты охраны, Камень сам вполне способен о себе позаботиться, а отваживать самоубийц...каждый сам волен определять собственную судьбу.

— Да уж, занятная история. — Тяжело вздохнул маг, поднимаясь со скамейки, сейчас ему уже очень не хотелось делать то, что задумал, но обещание... протянув ладонь паладину для рукопожатия, он заглянул ему на секунду в глаза.

Подозрения подруги оправдались, и проникнуть в чужое сознание оказалось удивительно просто, даже синие вспышки 'божественной силы', то и дело мелькавшие на периферии зрения не слишком мешали. Травма оказалась гораздо глубже, чем просто физическая рана, в подсознании соратника по приключениям поселился страх, делающий его уязвимым для внешнего воздействия. В самих по себе страхах и сомнениях не было ничего необычного, любой человек испытывает их постоянно, и сам Лориан боялся, пожалуй, даже слишком многих вещей. Вот только свою 'темную сторону' он вполне контролировал, и вообще, волшебников подобное только гонит вперед, а вот для паладина... для паладина это смерть. Нельзя его брать с собой в чародейский город.

— Что это было, сэр? Будто на секунду заглянул в пропасть.

— Извини, Дерек, ты еще не совсем здоров, вот и увидел на секунду мир моими глазами. Этого не должно было произойти. — Неискренне извинился волшебник. Такого действительно не должно было произойти, и даже причины он назвал верные, но произошло-то все отнюдь не случайно.

— Жутко. Показалось, будто мы все умрем.

— А я привык, и к тому же, мы действительно все умрем. Однажды.

Паладин ушел разминаться, а Лориан, доблестно преодолевая муки попробовавшей на секунду взбрыкнуть совести, принялся искать взглядом подругу. Вдобавок ко всему прочему, ему предстояло сейчас найти капитана. Маг озадаченно покачал головой, вот как так получается? Пытаешься сделать что-то хорошее — выглядишь плохо. А ведь всю жизнь учили делать что-то плохое, продолжая выглядеть в глазах окружающих хорошо.

Глава 26

— Как результаты? — Обеспокоенно спросила воительница по дороге из зала. Состав отряда не менялся уже несколько лет, и состояние старого друга и боевого товарища волновало ее гораздо сильнее, чем она показывала.

— Он сейчас уязвим для влияния, причем, лучше, то есть я, конечно же, хотел сказать, проще, без магии. Неосознанный страх перед людьми. Всеми. Что? — Возмущенно воскликнул маг, под хитрым взглядом воительницы.

— Лучше, да? Вижу, ты все никак не успокоишься. — Весело пихнула чародея в бок девушка. Лориану было больно.

— Брось, да зачем мне на него как-то влиять? Он совершенно не в моем вкусе: нос картошкой, волосы жидкие, выше меня на три головы, борода...

— То, что я выше на две, тебя, стало быть, не смущает? — весело подмигнула воительница.

— Смущает, но скрепя сердцем, я готов смириться с таким чудовищным недостатком. Может быть, позже что-то придумаю, дабы избавить тебя от гигантизма... — В голове чародея так и звучал размеренный голос учителя: заставь ее сомневаться в себе, постоянно напоминай о недостатках, вымышленных или действительных, заставь думать, что никто кроме тебя на нее никогда не посмотрит... милейшей души... существо, архимаг Карон.

Все эти трюки действовали только тогда, когда жертва не подозревает, что происходит, потому это была не 'попытка манипулировать' а всего лишь относительно невинное развлечение, плюс нежелание терять форму. А может быть, чародей, по вдолбленной за годы учебы привычке, просто в собственных глазах себя обелял.

— Лориан!

— Я уже очень давно Лориан, знаешь ли. Ты спросила, я ответил, кто же виноват, что людям не всегда нравится правда? И вообще, тебе стоит обвинять, в первую очередь не меня, а родителей. Да и не такой уж это большой недостаток. В Дереке меня гораздо сильнее нервирует именно борода...

— Наверное, потому что у самого даже усы не растут. — Одарив волшебника преувеличенно высокомерным взглядом, девушка громко хмыкнула.

— А надо? Всего пара секунд... — Приподняв свободную руку, волшебник приготовился щелкнуть пальцами.

— Стоять! Только попробуй отрастить щетину! И не пытайся меня отвлечь, думаешь, я не вижу, как ты пытаешься манипулировать окружающими?

— Подумать только, это говорит женщина, которая использует меня вместо зонта и повозки... — Разочарованно протянул Лориан, учтиво открывая перед подругой дверь.

— Паладины ездят только верхом!

— Я заметил. Кстати, ты не могла бы... поосторожнее? — Для наглядности, маг болезненно скривился и потер ребра.