Распахни своё сердце

— Да, спасибо, — кивнув, он распахнул дверь и тут же скривился, увидев довольную рожу Сизова: — А ты чего такой счастливый? Уже успел кому-то жизнь испортить?

— Не испортить, а преобразить. Привет, заходи.

— Привет, — шагнув внутрь, Роман услышал сдавленный смешок Татьяны за спиной и, обернувшись, шутливо погрозил ей пальцем.

— Что у тебя случилось? — пожав руку другу, когда тот подошёл к столу, поинтересовался Дмитрий.

— Заметно, что что-то не так?

— Ага, на лбу крупными буквами написано.

— Пф, — Смирнов вытянул ноги, плюхнувшись на стул, — отпустить Олега в клуб было не самой лучшей идеей.

— Почему?

— Ему не понравилась компания.

— Да я же специально его с Кисой познакомил! Как может не понравиться эта прелестница?

— А я не о ней. Ему Женя не понравилась.

— Копейкина? Ну, я с ней не общался толком, — Сизов почесал затылок.

— Олег решил, что я с ней сплю.

— А ты не спишь? — уточнил Дмитрий.

— Нет!

— Правильно. Спать, когда рядом молодая девушка — признак импотенции.

— Заметь, ты бы спокойно спал.

— Нет, я бы предложил сыграть в карты.

— Дим, у меня с ней ничего нет, — устало произнёс Роман.

— Да понял я, шучу просто.

— Ты такой весёлый с утра, аж противно.

— Завидуй молча!

— Не могу, эта чёрная дрянь душит меня, — финансист попытался улыбнуться, но вышла лишь кривая ухмылка.

— Если серьёзно, то я не понимаю, зачем ты раздуваешь из мухи слона. Не понравилась Олегу эта девчонка, ну и что?

— Она будет часто появляться у нас дома, и я не хочу, чтобы он устраивал скандалы.

— Да на кой чёрт она тебе сдалась?!

— Мне интересно с ней, — Смирнов пожал плечами.

— Как мне с Кисой?

— С Ириной мне тоже интересно, но они совершенно разные. Если с сестрой Финогенова мне приятно общаться, потому что она умница, то с Копейкиной я постоянно чувствую себя на грани, не зная, чего ожидать от неё в следующий момент.

— Да, — Сизов задумчиво потёр пальцем едва заметную ямочку на подбородке, — это диагноз. Ты шарахался от баб, как от прокажённых, а теперь решил собрать гарем?

— Ты мыслишь примитивно, Дим. Ни от одной, ни от другой мне не нужно физической близости.

— А от третьей?

— Ты о ком? — Роман удивлённо посмотрел на друга, но ответить тот не успел, потому что в открывшуюся дверь вошла Татьяна с подносом в руках.

Она аккуратно поставила на стол чашки с кофе и тарелку с пирожками:

— Думаю, вы оба не завтракали.

— Татьяна Михайловна, — Сизов с собачьей преданностью смотрел на своего секретаря, — выходите за меня, а? Кому нужно продать душу, чтобы каждый день есть вашу стряпню?

— Дмитрий Александрович, — Антонова засмеялась, — приберегите вашу душу для более ценных вложений.

— И замуж не пойдёте?

— Как я могу выйти замуж за человека, который хотел купить себе детский светильник-ёжика? Простите, — она театрально взмахнула рукой, прикрывая глаза, — но я не могу связать свою жизнь с ребёнком.

— Красивый светильник же, — пробормотал мужчина и уже громче произнёс: — Вы делаете мне больно! А если я не переживу отказа?

— Что ж, я испеку на ваши поминки самые вкусные пирожки, — брюнетка, больше не сдерживаясь, смеялась в голос.

— Я вас обожаю, честно! Всё, в субботу снова поедем в мебельный, а потом к вам, — Дмитрий хлопнул ладонью по столу, давая понять, что вопрос решён.

— Боюсь, что Татьяна Михайловна будет занята, — прошипел Смирнов, не ожидая такого от самого себя.

— Да? — секретарь вопросительно изогнула тонкую бровь. — И чем я буду занята, позвольте поинтересоваться?

— Мной, — ляпнул шатен, не подумав.

— Как интересно! — пропел Сизов. — В таком случае, вынужден покорно отступить и перенести нашу встречу на воскресение.

— Я, пожалуй, пойду, — Татьяна, пребывая в состоянии небольшого шока, вышла из кабинета, тихо прикрыв дверь.

— А вот и ответ на мой вопрос!

— Ты о чём? — Роман нахмурился.

— О том, чего ты хочешь от своей третьей наложницы, — прыснул в кулак Дмитрий. — Ромыч, признаюсь, я хотел сблизить тебя с Кисой, но вижу, что ошибся в кандидатуре.

— Я тебя не понимаю, — покачал головой шатен.

— Не прикидывайся облажавшимся таджиком, которого отчитывает бригадир! Друг, если бы ты хоть на секунду усомнился в том, что я стопроцентный гей, меня бы тут уже не сидело. Если ты ко мне её ревнуешь, зная, что женщины меня не интересуют, то я боюсь представить, что ты хочешь сделать с остальными, когда видишь их рядом с ней!

— Не говори ерунды, Дим, — Смирнов, сделав несколько глотков кофе, взял пирожок и, аккуратно завернув его в салфетку, поднялся. Бросив взгляд на Сизова, он ровным голосом произнёс: — Зайду ближе к обеду. Работа не ждёт.

— Ну-ну.

Финансист буквально вылетел из кабинета и пронёсся мимо Антоновой.

И никого он не ревнует! Просто его другу совершенно нечего делать у Татьяны, а то, чем чёрт не шутит, потеряют голубые ряды такого орла.

Нервно передёрнул плечами, он пошёл прямиком в курилку — работа работой, а нервы успокоить было необходимо.

В небольшом помещении толкались сотрудники из разных отделов, среди которых шатен заметил мелькающую рыже-красную макушку.

— Привет, — потянув Женю за руку, он оттеснил её в угол, закрывая собой от остальных. — У меня складывается ощущение, что ты всё время куришь или гуляешь по коридорам. Когда ты успеваешь работать?

— Тогда, когда ты гоняешь кофе у генерального, — девушка ткнула пальцем в пирожок в руке Романа, и он поспешно сунул его в карман. Она говорила тихо, чтобы их не слышали любопытные: — Чего такой кислый?

— Кажется, сегодня это вопрос дня.

— Фак, я не оригинальна? Печально.

— Как повеселились вчера?

— Мелкий уже поплакался папочке в жилетку? — Копейкина поморщилась. — Слушай, я изначально была против того, чтобы твой сын шёл с нами.

— Жень, я просто хочу понять, почему он так взъелся на тебя.

— Какая тебе разница? Вряд ли мы с ним ещё когда-нибудь пересечёмся...

— Ошибаешься, — оборвал Евгению шатен. — Посмотришь после работы мой ноутбук?

— Скажи честно, это тупой предлог, да?

— Отчасти, но мою машинку действительно нужно почистить.

— Уважаю честных людей. Дружеской скидки не жди.

— Значит, сегодня ко мне? — вопрос прозвучал слишком громко, и несколько человек тут же обернулись к ним.

— Ой, идиот, — закатив глаза, прошептала Женя. Подавив смешок, она утвердительно кивнула и, нагло всунув окурок Смирнову между пальцев, вышла.

* * *

Толик понимал, что разговор с Костей откладывать в долгий ящик нельзя, поэтому, позвонив ему, назначил встречу в тихом кафе подальше от офиса.

Кондратенко явился без опозданий, улыбчивый и приветливый, каким он всегда был с Щербатым.

— Привет. Что-то случилось? — молодой человек, пожав крепкую ладонь, сел за столик. — Ты так неожиданно позвонил, что пришлось бросить все дела.

— Малой, мы оба знаем, что ты только рад свалить с работы.

— Раскусил. А если серьёзно?

— А если серьёзно, — Финогенов неторопливо пил чай, — то я хотел поговорить с тобой о Таньке.

— А что с ней? — Костя заёрзал на стуле.

— Давай без этого, ладно? — чёрные глаза нехорошо блеснули. — Я не буду повторять дважды, понял? — получив утвердительный кивок, Толик продолжил: — Я её со школы знаю, а Кира был мне как брат, поэтому ни одной заразе не позволю даже косо смотреть на Танюху, тем более трепать ей нервы. Она без этого натерпелась так, что на три жизни хватит. Малой, то, что у вас было, давно забыто. Не надо ворошить прошлое. Мне жаль, что ты не понимаешь простой истины.

— Какой?

— Насильно мил не будешь.

— Толь, я всё понимаю, правда, — поспешно затараторил Кондратенко. — Я не хочу насильно, я по-хорошему хочу, а она отталкивает. У нас так здорово всё было тогда, и я подумал, что можно попробовать начать сначала. Да, прошло много времени, но для настоящих чувств это ерунда!

— Настоящих? Ты кого пытаешься убедить, меня или себя? — Щербатый засмеялся. — Костик, какие чувства? Она бежала от одиночества, а ты хотел пополнить коллекцию влюблённых в тебя женщин, и сейчас бесишься лишь потому, что Танька осталась в стороне. Обидно, да? Если бы она, как та же Любимцева, стелилась перед тобой ковриком, ты бы быстро пресытился, вытер об неё ноги и вышвырнул за дверь, поэтому не нужно корчить из себя влюблённого. Ты кому угодно можешь вешать лапшу на уши, но не мне.

— Толя, я не знаю, что делать, — парень потёр пальцами виски и устало закрыл глаза. — Это наваждение какое-то. Я не могу себя контролировать, я в бешенство впадаю, если вижу её с кем-то.

— Задетое самолюбие. Но, пойми, так продолжаться не может. Ты уже не ребёнок. Я в ответе за неё перед Киром и перед самим собой, понимаешь? Танька и Алеська — часть моей семьи, и я не хочу, чтобы кто-то лез в их жизнь.

— Ты бы женился на ней, — Костя говорил совершенно искренне, без иронии, потому что Финогенов был для него несокрушимым авторитетом. — Наверное, так было бы лучше для всех. Я бы точно отстал.

— Не сомневаюсь, но идти на такие жертвы только для того, чтобы отвязаться от тебя, как-то нелепо, не находишь? Малой, неужели мы не сможем решить этот вопрос по-людски?

— Думаешь, это так просто?

— Это проще, чем ты воображаешь. Если бы ты серьёзно задумался, а не шёл на поводу у своих эмоций, проблема отпала бы сама собой. Оглянись, Костик. Жизнь не стоит на месте, ты уже давно не мальчик, не зацикливайся на прошлом, которого, по сути, и не было.

Кондратенко молча кивнул, поднялся и пошёл к выходу, сутулясь и не поднимая головы. Щербатому было немного жаль его, потому что этот парень застрял где-то в подростковом возрасте, бросаясь из крайности в крайность и не желая взрослеть.

* * *

— Какого хрена? — Олег замер в коридоре, увидев вошедших Романа и Женю.

— И тебе привет, — Смирнов-старший помог девушке снять кожанку с меховым воротником. — Где Егор?

— Уроки делает. Что она здесь забыла? — старшеклассник кивнул на Копейкину.

— Не хами, — мужчина неодобрительно покачал головой.

— Ясно, — парень ушёл в комнату и быстро вернулся уже со школьной сумкой в руках. Не обращая внимания на отца и его гостью, он обулся, накинул на плечи дутую короткую куртку и, застёгиваясь на ходу, плечом оттолкнул ненавистную клыкастую дрянь, мешающую открыть дверь.

— Ты куда собрался? — финансист сдвинул брови.

— Гулять.

Куда он мог податься в таком состоянии? Олег ни секунды не сомневался, когда ехал к Татьяне. Только она могла вытравить из него злость своим особенным теплом. Одного взгляда васильковых глаз было достаточно для того, чтобы все проблемы остались на задворках сознания хотя бы на время.

— Олег? — Антонова с удивлением смотрела на раскрасневшегося школьника, переминающегося с ноги на ногу перед её дверью. — Заходи. Замёрз, наверное? Чайник поставить?

— Татьяна, — выдохнув, он обнял её, уткнувшись носом в чёрную макушку, и замер. Ему не хватало обыкновенного тепла, которое матери дают своим детям. Его мать на такие мелочи не разменивалась, предпочитая откупаться подарками. Лишённый этой обыкновенной человеческой радости в детстве, он просто не знал, как это, но очень хотел узнать. — Пожалуйста, постойте так немного, совсем чуть-чуть.

— Что случилось? — женщина обняла его в ответ, поглаживая ладонями по спине.

Старшеклассник молчал, крепче прижимая её к себе и боясь отпустить. Да, он давно уже не ребёнок, но и ему не чужды слабости. Нельзя всегда быть сильным, потому что однажды можно до предела натянуться струной и порваться. Сейчас он пытался добрать то, чего ему не додали, когда это было необходимо. Родная мать забросила его в тот момент, когда была особенно нужна, когда её участие в его жизни было чем-то важным. Отчасти, конечно, он был даже немного благодарен ей за то, что вырос самостоятельным и непривыкшим надеяться на кого-то, но ему было обидно, что её любовь измерялась деньгами. Когда она изменила отцу, он не был удивлён, он был готов к чему-то подобному, но совершенно не ожидал того, что она захочет вычеркнуть его и из жизни сыновей. Тогда Олег устроил скандал: он орал на опешившую мать, орал так, что соседи начали стучать в стену, но ему было плевать, потому что у них с братом пытались отобрать единственного человека, который любил их по-настоящему. О том, что Роман ему никто, Лариса сообщила с какой-то издёвкой в голосе. Реакция последовала незамедлительно, но не та, которую ожидала женщина. Олег усмехнулся и прошипел: "Забавно, что чужой человек мне роднее тебя!"

Если бы не Егор, он бы с радостью переехал к отцу, но оставить брата рядом с гоняющейся за деньгами матерью не смог. Первого отчима он воспринял в штыки, но тот продержался с Ларисой недолго, а второго просто игнорировал. Когда Марат объявил о длительной командировке и мать возжелала отправиться с ним, Олег лишь пожелал им счастливого пути.

Уезжая из Питера, он жалел о расставании со своим тренером и ребятами из секции, к которым был привязан больше, чем к одноклассникам в школе. С девушкой, претендующей на звание любимой и единственной, он расстался без раздумий, потому что не верил в отношения на расстоянии. Всё это чушь, придуманная теми, кто боится посмотреть правде в глаза.

С чистого листа.

И кто мог знать, что здесь он встретит человека, дарящего ему тепло, не требуя ничего взамен?

— Татьяна, Таня, — Олег сбивчиво зашептал, — спасибо вам. Вы такая... Вы лучшая, знайте это!

— Господи, да что с тобой случилось, ребёнок? — Антонова обхватила ладонями его лицо, отстранившись. — Раздевайся и пойдём на кухню. Голодный?

— Голодный, — согласно кивнув, парень улыбнулся.

— Ой, а у вас открыто было, — Киса, стоя в дверях, потупилась. — Извините. Я хотела муки попросить.

— Привет, — старшеклассник отошёл от брюнетки и снял куртку.

— Привет, Ириш. Попьёшь чайку с нами?

— С удовольствием, а то Толя уехал куда-то с утра, сказал, что помогает другу с ремонтом, и до сих пор не вернулся, — девушка вздохнула, а Татьяна хмыкнула. Да, она поняла, какому другу и с чем он помогает.

— Дуйте на кухню, а я Алеську позову, — женщина скрылась в комнате.

— Я не помешала? — тихо спросила Финогенова.

— Веселее будет, — Олег подмигнул ей, и Киса смутилась, почему-то решив, что прервала нечто важное.

Телефон старшеклассник отключил после очередного настойчивого звонка от отца. Ему совершенно не хотелось говорить с ним и выяснять отношения. Очевидно, что с появлением клыкастой дряни изменится многое и, вероятно, не в лучшую сторону.

— Привет, — Алеся вышла в коридор вместе с матерью. — А Егора с дядей Ромой и дядей Толей нет?

— Привет, мы одни, — улыбнулась девочке Киса, а Олег ограничился кивком.

— Жалко, они бы вместе что-нибудь спели.

— В другой раз, Лесь, — погладила её по волосам Татьяна.

— И дядя Дима пусть с ними приходит.

— Конечно, он тоже придёт. Соберёмся все вместе, будет весело.

Глава 21