Поход. Лес. Одна палатка...

— И это говорит мне гриффиндорец? — ухмыльнулся Снейп. — А я-то думал, что это от тебя никаких вопросов нет...

— Для этого есть газеты и остальная пресса, которой в этом доме в избытки, — пожал плечами Сириус, — так что я не скучал. Но сейчас меня больше интересует другой вопрос: что вы собираетесь со всем этим делать?

— Ждать. — Спокойно ответил Северус Снейп. — Посмотрим с недельку, как будет развиваться события. Параллельно надо будет искать Гарри.

— Предлагаю навестить наш родовой дом. Я, как-то, видел одну любопытную книжку про древнюю магию вейл.

— И чем она нам может помочь? — хмуро спросил мужчина, смахивая с лица прядь волос. Его настроение можно было охарактеризовать, как отвратительное. Ругаться еще и с Сириусом ему не хотелось, но судя по начавшемуся тону разговора это было неизбежно.

— Там описаны ритуалы...

— Ну, нет! — Снейп резко махнул рукой. — Хватит с меня ритуалов!

— Ты дослушай сначала. Там есть ритуалы поиска партнеров вейлы. Правда большинство ингредиентов там трудно достать, но парочка ритуалов, если я правильно помню, вполне можно сотворить.

— Ты ее читал, что ли?

— Почему это тебя так удивляет? — усмехнулся Блэк. — Мамочка не всегда была старой кошелкой. Когда с ней вполне можно было разговаривать, и с ней было интересно. Это по ее настоянию я выучил пару сотен нужных заклятий.

— Низкий поклон вам, мадам, — усмехнулся Северус Снейп, отвешивая куда-то в сторону грациозный поклон. — Хоть что-то вы смогли вбить в голову вашему непутевому сыну.

— Я польщена.

— ЧТО? — Сириус аж подпрыгнул, резко разворачиваясь. Над камином висела большая картина. Раньше на нем была изображена Эйлин Принц, а сейчас вместе с ней в кресле сидела молодая красивая женщина лет тридцати. Она чем-то напоминала Нарциссу Малфой. В чертах ее лица светилась улыбка, в глазах и чуть пухловатых глазах жила любовь.

— Здравствуй, сын.

* * *

— Здравствуй, сын.

— Здравствуй, мама...— растеряно прошептал мужчина, медленно бледнее. Его кадык несколько раз резко дернулся. — Как ты...

— Эйлин была столь любезно, что пригласила меня погостить, — на розовых губах появилась ласковая улыбка. — Как я могла отказаться, если тут гостить мой сын?

— Сын? — глупо переспросил ничего непонимающий мужчина. Где вечные оскорбления? Где та гадкая старуха с портрета в коридоре? Где?

— Да, а это тебя удивляет? — в синих глазах заискрились смешинки. — Сири, Сири, я же тебя сама учила, что каждый портрет равен тому возрасту, когда он был написан. Я знаю все, что случилось, но мой характер — это характер тридцатилетней миссис Блэк.

— Почему? — тихий вопрос сорвался с разом пересохших губ. Сириус Блэк непроизвольно приблизился к картине, дыша через раз. — Почему?

— Я была зла, — женщина медленно поднялась с кресла, опускаясь рядом с краем рамы на колени. — Я Блэк, Сири. Урожденная Блэк. Это заложено в моем характере еще с рождения. Плюс череда потерей сильно надломила меня. Я Блэк, Сири, но в первую очередь я женщина и мать. Мне... мне больно от того, что я делала, но я ничего не могу изменить, как бы мне этого не хотелось. Прости меня, сынок. Прости, если можешь. — По щекам медленно текут слезы. Мать и сын беззвучно плачут, глядя друг на друга, не замечая, как по стеклу стучат камни дождя, в комнате сгущается темнота.

Они продолжают, молча смотреть друг другу в глаза, зная, что уже давно простили друг друга. Уже давно в их сердцах любовь к себе победили боль обиды.

* * *

Спустят пару недель

POV Гарри Поттер

— Джинель, я может быть, плохо себя чувствую, но я не инвалид!

— Я этого и не говорю! — раздраженно выпалила девушка, смахивая с лица волосы. — Просто....

— Можешь не переживать, кончать с собой в мои планы не входит.

— А, что входит в твои планы? Может, поделишься?

— Нет.

— Нет? Ну, тогда я никуда не пойду!

— Джи! — выдохнул я раздраженно, сложив руки на груди и сверля невозмутимую подругу гневным взглядом. Но мой коронный взгляд на эту кобру не действовал.

С того дня, как я свалился на полу ее квартиры прошло две недели. Две недели ада. Я ничего не соображал. Все, что происходило, в это время я помню, только, по словам самой Джи. В моем сознании запечатлилась лишь дикая боль, раздирающая душу своими тонкими мертвыми пальцами. Я кричал? Не помню...

Эта боль... трудно сказать, на что она похожа. Хотя нет — это боль не схожа не с чем! Мне казалось, что мою душу выворачивает, сжигает, сдавливает, да так, что иногда хотелось выть и кататься по полу от безысходности.

Спустя неделю Джи смогла привести меня в сознания. Как? Это тоже вопрос, на которого мы с ней не знаем ответа. Только ее присутствие поддерживало меня на поверхности, не давая погрузиться в пучину боли.

Только ее голос не давал моей душе окончательно вырваться из столь ненавистного тела, способного давать ей столько боли.

За что? За что он меня так ненавидит? Драко, за что? Я знаю, что тогда почти четырнадцать лет назад я был неправ, оттолкнув твою руку, но зачем так изощренно мстить столько лет? За что? За ущемленное самолюбие?

Я ведь даже поверил, что ты меня любишь. Я ведь даже... партнер,...неужели у всех вейл — ее партнер это так, бесплатное приложение. Не верю!

Но мозг упрямо бросает мне в лицо факты, а сердце кричит: "НЕ ВЕРЬ!". Не верь, здесь не все так просто!

Я не знаю, что мне делать. Я просто в растерянности...

И вот уже истекает вторая неделя, как я живу в постоянной депрессии. Боль более менее отпустила и без того измученное тело, но закралось в самый тайный уголок душу и душила, душила, душила своими горькими речами.

Мне постоянно было плохо: болела голова, тошнило, все кости выворачивало только так. А настроение было просто отвратительным, если не сказать, что я стал похож на старую клушу с вредным характером.

Джи все время боялась оставить меня одного, как будто боясь, что я решу покончить с собой. Да, если честно в первое мгновение у меня возникали такие мысли, но потом... я понял, что не доставлю Люциусу Малфою такой радости!

Почему Люциусу, а не Драко?

Часами лежа на кровати в жуткой депрессии, я понял, что главная роль здесь принадлежала не Драко и даже не Снейпу, а Малфою-старшему. Прокручивая в голове эпизоды действия, я всматривался в лица актеров. Вот лицо Снейпа — удивленное, даже в какой-то момент растерянное, как будто он не ожидал происходящего. Вот лицо Драко — жалкое, глаза на мокром месте, как будто он готов заплакать от безысходности. И лицо Малфоя — чуть виноватый взгляд, но при этом довольная улыбка, как будто он сделал что-то, от чего не в восторге, но это что-то было жутко нужным.

И пока я не узнаю причину этой довольной улыбки, я не позволю себе сорваться! Я должен быть сильным. У меня есть ради кого быть сильным...

Глава 18

Малфой-менор. На следующий день после того, как Снейп принес крестника домой.

POV Драко Малфоя

— Драко, сынок, можно к тебе? — резная дверь медленно приоткрылась и в комнату вошла женщина. — Драко?

— Да? — вопросительно отозвался я, не отрывая взгляда от окна. Зеленая листва стоящего под окном дуба успокаивала.

— Драко... — начала мама и замолчала. Я не собирался ей помогать начать этот трудный для нас обоих разговор. Уже проснувшись, я понял, где нахожусь. И еще я знал, что его рядом нет, и уже не будет.

Я знаю, что в произошедшем виноват сам, Северус, Люциус, ну никак не мама, но не мог пересилить себя. Пока не мог...

— Драко, отец не виноват.

— ЧТО?!! — вот это я меньше всего рассчитывал услышать. — Что значит, не виноват? Он, что просто мимо проходил? Да, если кто и не виноват, так это крестный! В жизнь не поверю, что он мог согласиться на такое!

— Драко...

— Я все сказал! — рявкнул я, прижавшись лбом к стеклу.

— Драко, он твой отец! — в душе что-то дрогнуло.

— Он мне не отец! — я услышал, как охнула мать, и дверь со стуком закрылась. И только в это мгновение я позволил себе расслабиться и заплакать...

* * *

— Драко, вставай.

— Меня тошнит! — скорбно заявил я, не делая не малейшей попытки подняться с кровати.

— Драко, для этого есть специальное зелье! Выпей и ставай. Твой отец...

— Панси, мне глубоко фиолетово, что моему отцу понравится, а что нет. Надеюсь, я ясно выразился? — спокойно произнес я, скосив взгляд на подругу. Та стояла рядом с кроватью с самым несчастным лицом.

— Драко...

— И не Дракай. Все, я сказал и не надо припрягать сюда еще и Блэйза и думать, что если вы будите таскаться ко мне по очереди, то я ничего не пойму.

— Драко, мы вообще-то беспокоимся! — гневно прошептала Паркинсон, пару раз глубоко вздохнув. — Мы понимаем, что тебе сейчас очень тяжело, но мы-то не виноваты! Не надо срывать злость на нас!!! — на последних словах подруга не сдержалась и со слезами выскочила из комнаты. Я механически повернулся на бок, бездумно глядя в окно. Общее мое состояние врачи называли "депрессия", я же называл его... да никак я его не называл. Мне до жути хотелось, чтобы меня, наконец-то, оставили в покои и не донимали своей чрезмерной и совершенно бессмысленной заботой.

Что с того, что я сегодня не поем? Разве Гарри это вернет? Что с того, что я погуляю, приму участия в обсуждение и пойду на работу? Разве Гарри это вернет?!!!! НЕТ!

Нет! Гарри — это не вернет! Прошла целая неделя с того злополучного дня. Неделя глубокой тоски и дикой, раздирающей боли. Мне казалось, что вся моя жизнь медленно вытекает из меня, сворачивается в клубок и уходит,...убегает...куда-то в неизвестность.

Мне ничего не хотелось. Не жить, не есть. Мне хотелось умереть. И впервые наши с вейлой чувства и эмоции ощущались в едином ключе. Она тоже не хотела жить, ее тоска идеально сливалась с моей, наполняя нас еще большей болью...

Я никогда не смогу простить отца. Никогда. Ум говорил мне о том, что так надо! А сердце кричало: "Не прощу!". Я не хочу его видеть и слышать. Для меня мой идеал, мое божество померкло, его больше нет.

Крестного я тоже больше не видел. Не знаю почему, но к нему я не испытываю такой ненависти. Злость, обида, что допустил, не остановил брошенных слов и все. Все остальное — пустота. Темная и непроглядная.

Ах, да, еще и тошнота, мучающая меня всю эту неделю и не добавляющая мне особого настроения. Мне кажется, я догадываюсь, откуда она взялась, но не хочу проверять. Почему? Не знаю. Зачем? Это ничего не изменить. Ровным счетом ничего.

* * *

Прошло три месяца

— Драко, имей совесть!

— Издеваешься? — хмуро спросил я, не отрываясь от своего занятия.

— Я? Нет! Это по ходу ты над нами издеваешься! — рявкнула Панси, приземляясь в соседнее рядом со мной кресло. — Я понимаю, депрессия и все такое, но игнорировать нас целых три месяца — это, мой друг, наглость!

— Правда? — театрально удивился я, отчаянно пытаясь подавить зевок. — А мне почему-то так не кажется...

— Драко, да что такое? Чем мы перед тобой провинились?

— Ничем.

— Тогда я точно не понимаю, что происходит! — рявкнула девушка, всплеснув руками.

— У меня депрессия, — спокойно отозвался я, бездумно листая книгу.

— Твоя депрессия длится уже три месяца! Тебе не кажется, что пора заканчивать? — спросила Панси, беря в руки журнал.

— Не кажется, — фыркнул я, поднимаясь с кресла.

— Ой! — журнал медленно спланировал на пол. — Что с тобой?

— Со мной? — я демонстративно обернулся, осмотрел себя. — Что не так?

— Только не говори, что ты просто поправился... — в ужасе прошептала девушка, глядя на небольшой, но видный животик.

* * *

— Как такое возможно?

— Тебе в потребностях объяснить? — прорычал я, глядя на ошалевшую подругу.

— Нет, просто вы...всего один раз....

— Ты над нами свечку держала? — раздраженно выдохнул я, стряхивая с мантии невидимую пыль.

— Драко! — воскликнула подруга с видом оскорбленной невинности.

— Панси! — парировал я, привыкший к этой вечной актрисе. — Мы, конечно, с тобой друзья, но не надо лезть ко мне в душу. Это может быть опасно для здоровья.

— Я просто хочу помочь.

— А, что если мне не нужна помощь?

— По тебе не скажешь! — гневно произнесла девушка.

— Да ты что! А ты у нас прям психологом заделалась!

— Ну, все, Драко Люциус Малфой, ты меня окончательно достал. Можешь и дальше общаться со своими домовиками! — подруга подорвалась с кресла и выскочила за дверь. Я хмыкнул, глядя ей в след. Вот уже три месяца я разговариваю только с домовиками, да иногда коротко отвечаю что-то маме.

Спустя месяц после того, что случилось, я только-только начал отходить от боли, как на меня обрушился новый удар: подтвердилась моя мысль, что я забеременел. Сказать, что для меня это был шок, значит промолчать в тряпочку. Для меня это было большим потрясением, даже не в плане того, что этот ребенок не был в моих планах, а просто, потому что это был ЕГО ребенок, о котором Гарри просто обязан был узнать.

Я разрывался от неосуществимого: сердце кричало "найди, чего бы тебе этого не стоило!", а умом я понимал, что магия не всесильна. И если Поттер захочет, я вовек его не найду.

И вот спустя три месяца я стоял перед огромной диалемой: каким же образом найти среди нескончаемого числа жителей Лондона одного единственного человека?

Я не знал, что нужно говорить людям в таких ситуациях, да и, наверное, будет лучше промолчать, но... я, Драко Малфой, черт возьми, боюсь! Боюсь впервые в жизни! Уже на третьем месяце вейла чувствует своего ребенка (еще бы, она всего пять с ним ходит). И ощущая ночами его нетерпеливые толчки, я все сильнее и сильнее накручивал себя: я не выдержу родов, со мной что-нибудь случиться, я умру или хуже того потеряю ребенка.

С каждым днем все становилось все хуже и хуже, но это было только внутри. Внешне я старался не показывать своего состояния и если судить по тому, что мама не наняла мне еще врача, то мой маленький театр проходит успешно.

Я старался смериться с тем, что я сам разрушил свою жизнь. Ведь, по правде говоря, только я сам виноват в случившемся. Но отчего-то это не помогало. Я не видел выход из сложившийся ситуации...

* * *

-ААааааааа!!! — тело обессилено упало сломанной куклой на окровавленные простыни.

-ААААаааааааааа!! — вторил моему воплю громкий и возмущенный крик младенца.

— У вас мальчик, — счастливо произнес доктор, поднося к моему лицу крошечный сверток с пищащим личиком. Я вздохнул, растеряно пытаясь выровнять вдруг резко учащавшийся пульс...

— Скорпиус Драконис Малфой.... — прошептал я. — Наследник...

— Кислород! — это были последние слова, которые я услышал, прежде чем провалится в непроглядную тьму.

* * *

— Сынок, как ты себя чувствуешь? — я пожал плечами, осторожно одной рукой покачивая детскую кроватку, а другой, наливая себе кофе.

— Хорошо, мам, — мама покачала головой и осторожно посмотрела на внука. — Драко, доктор сказал тебе как можно больше спать. После такой комы ты опять себя перенапрягаешь!