Штаб-капитан Магу-2

— Уверены, господин штаб-капитан?

— Нет, но похож, очень похож.

— Вацек, где и когда была сделана эта фотография?

Репортер перевернул фото, разобрал чернильную надпись на обороте.

— Три года назад. Прием у князя Поссолинского по случаю дня рождения супруги.

— Ты его знаешь?

Газетчик вернул фотографию в исходное состояние и внимательно рассмотрел указанного персонажа.

— Что-то знакомое, а вспомнить не могу. Вот была бы фотография крупнее...

— Увеличить сможешь?

— Мне потребуется около часа, — выкатил условие репортер.

— Действуй, — решил Воцель, — а мы пока остальные фотографии посмотрим.

— Ради бога, ничего не перепутайте, — взмолился Сокольницкий.

Получив всевозможные уверения в том, что порядок ни в коем случае нарушен, не будет, репортер отыскал в другом шкафу негатив и отправился в свою лабораторию. Алекс продолжил утомительный просмотр фото, оказавшийся бесполезным. Больше ни на одной фотографии таинственный персонаж обнаружен не был.

— Я его вспомнил!

Сокольницкий выложил на стол еще мокрую фотографию. На ней лицо полонца было раза в два крупнее, чем на исходной.

— Он! Это точно он, — уверенно заявил Алекс. — Кто это?

— Пару раз появлялся на приемах у князя Поссолинского, — ответил репортер, — какой-то дальний родственник его жены. Фамилии его не знаю, уж извините.

— И то хлеб, — нахмурился Воцель.

— А что за мундир на нем?

Родственник князя Поссолинского стоял во втором ряду и головы, стоявших перед ним, мешали рассмотреть детали. После короткого обсуждения, детектив с репортером пришли к мнению — мундир указывал на принадлежность носителя к министерству внутренних дел.

— Ну, что, господин штаб-капитан, едем в министерство?

Алекс отрицательно покачал головой.

— Нет, министерство это его вотчина. Там у него полно друзей, приятелей, подчиненных, чем-то ему обязанных. Скорее ему доложат о нашем интересе, чем мы сможем разузнать хоть что-нибудь. А этого допустить нельзя, вы же помните, что сейчас стоит на кону.

Воцель кивнул и тут же внес другое предложение.

— Я могу поставить у министерства пару детективов, дать им эту фотографию и они отследят его до места жительства.

Эту идею штаб-капитан отверг так же, как предыдущую.

— Утром он в партикулярном был, следовательно, на службу сегодня не собирался. Возможно, он вообще в отпуску или больным сказался.

— И что же нам делать тогда?

— Вы — отправляетесь к себе, распускаете слух и готовитесь отследить посыльного, дальше этим персонажем займусь я сам.

Алекс вновь извлек из кармана пачку ассигнаций. Оставил себе пару, остальные протянул детективу.

— В расходах не стесняйтесь. Теперь с вами, господин Сокольницкий.

Офицер повернулся к газетчику.

— Это вам.

Ассигнации бесследно исчезли в кармане репортера.

— Премного благодарен!

— Но если вы, прямо сейчас, не забудете обо всем, что здесь говорилось... Клянусь, я лично вышибу вам мозги!

Репортер бросил обеспокоенный взгляд на детектива, тот за спиной офицера кивнул и состроил страшную рожу. Газетчик понял его правильно.

— Не извольте беспокоиться, господин штаб-капитан, я уже все забыл!

Забрав со стола не до конца высохшую фотографию, офицер распорядился.

— Господин Воцель, мы уходим.

На улице офицер предупредил детектива.

— Сейчас езжайте к себе, занимайтесь тем, что мы оговорили. За лошадью моей присмотреть не забудьте. Негоже несчастное животное столько времени у коновязи под седлом держать. Вечером я вас навещу. Весьма вероятно, у меня к тому времени уже будут все данные на этого субчика. Приготовьтесь организовать за ним круглосуточную слежку.

На этом они с детективом расстались. Штаб-капитан отправился обратно в центр столицы. Его целью было здание, мимо которого подданные империи, даже самые законопослушные и благонадежные, старались лишний раз не ходить. Путь Алекса вел его в самое логово имперской безопасности.

Бузына явно в хорошем настроении, даже пошутить соизволил.

— Штаб-капитан Магу! С чем пожаловали? Неужели с очередным заговором?

— Ну что вы, господин подполковник! Дело у меня на сей раз мелкое, вашего внимания не стоящее. Мне бы штаб-ротмистра Лампсберга повидать. Это возможно?

— Возможно, конечно. Если я ротмистра в кратчайшие сроки не найду, вы же прямо к Его Величеству пойдете!

И откуда только узнал? Хотя, удивляться нечему, он же напрямую безопасностью династии занимается. Списки допущенных к государю без доклада мимо него пройти не могут. Отправив за Лампсбергом посыльного, жандарм принялся якобы болтать на отвлеченные темы, на деле выпытывая у штаб-капитана подноготную визита. Терпение Алекса быстро лопнуло.

— Если не возражаете, я штаб-ротмистра снаружи подожду.

В коридоре пришлось торчать около часа, то и дело, ловя на себе слегка удивленные взгляды проходящих мимо жандармов. Посторонняя публика, да еще и без конвоя, в этих коридорах появлялась нечасто.

— Господин штаб-капитан!

— Вы не представляете, как я рад вас видеть.

Жандарм был в партикулярном, и Алекс позволил себе небольшую вольность в обращении.

— Что случилось? Какой-то вы взъерошенный что ли...

— Случилось, но если можно, не здесь. Лучше на улице.

— Вот даже как, — удивился Лампсберг, — что же за секрет вы принесли на этот раз?

— На сей раз, на весь секрет не рассчитывайте, только на его часть.

Выйдя на улицу, офицеры пошли по начавшему зеленеть бульвару, благо, хорошая погода способствовала неспешным прогулкам под весенним солнышком.

— Помните, господин Лампсберг, вы сказали, что являетесь моим должником?

— Помню, — кивнул жандарм, — и от слов своих не отказываюсь. И что нужно сделать, чтобы перестать считать себя должным?

— Уверяю вас немного.

— Надеюсь, это "немного" не будет противоречить присяге и офицерской чести?

— Ни в малейшей степени. Вот, взгляните.

Офицер протянул жандарму фотографию неизвестного чиновника МВД.

— Этот человек служит по министерству внутренних дел. Мне нужно не только установить его личность, но и узнать о нем как можно больше. Чем живет, с кем спит, и как характеризуется по службе.

— Задачка и впрямь не из самых сложных, — согласился Лампсберг.

— В ней есть еще одно условие, — добавил штаб-капитан. — Сделать все нужно так, чтобы сам фигурант ни о каком интересе не заподозрил, ни с моей стороны, ни с вашей.

— И это можно обеспечить. Спрашивать, зачем вам все это нужно я так понимаю, бесполезно?

— Вы еще более догадливы, чем я, — отпустил комплимент Алекс.

— Тогда у меня остался последний вопрос — когда?

— Сейчас, немедленно, чрезвычайно срочно, как можно быстрее. Можете выбрать вариант, который вам по вкусу.

— Вот даже как, — напрягся Лампсберг. — Хорошо, мне на это потребуется часа четыре, может быть, пять.

— Через четыре часа я буду ждать вас вон в том ресторане.

Штаб-капитан указал на первое попавшееся заведение этого профиля, благо, в округе их было в достатке, долго искать не пришлось. На этом офицеры распрощались, и каждый направился в свою сторону. Выдавшуюся паузу Алекс решил использовать для посещения в госпитале раненого Ивасова.

Как только штаб-капитан вошел в палату, сидевшая у кровати раненого прислуга поднялась, сделала перед молодым хозяином книксен и отошла в сторону. Даже на неискушенный взгляд пехотного офицера, отставному гвардейцу стало намного лучше. Он уже мог шевелить руками и даже внятно говорить.

— Как дела? Что врачи говорят? Сильно болит? Может надо чего?

На этом стандартный набор вопросов был исчерпан. Из ответов Ивасова следовало, что дела у него идут хорошо, врачи обещают выздоровление, хоть и не быстрое, грудь болит терпимо и все необходимое у него есть. Даже немного больше. Неожиданно, раненый повернул голову на бок, посмотрел офицеру в глаза и прямо спросил.

— Что у вас случилось?

И как он только догадался о случившемся несчастье? Видимо, успел изучить своего работодателя намного лучше, чем до сих пор казалось Алексу.

— Не забивай себе голову, я все решу сам.

— А я вот ничем помочь не могу, лежу тут, как бревно.

— Ты свое дело уже сделал, — постарался успокоить раненого офицер, — теперь твоя задача — выздоравливать. Пойду я, пожалуй.

Дальше оставаться возле раненого было выше его сил. Хотел прислуге дать денег на нужды Ивасова, но вспомнил, что все отдал детективу. Мелочь же выгребать из карманов он посчитал неудобным. Хотел что-то ободряющее сказать ухаживавшей за Ивасовым прислуге, да не нашел нужных слов. С этим он и ушел.

В оговоренном ресторане Алекс занял отдельный кабинет, благо, таковые в заведении имелись. Сделал официанту заказ и настроился на долгое ожидание. Жандарм появился к самому концу оговоренного срока.

— Судя по вашему лицу, господин Лампсберг, ваша миссия увенчалась успехом?

— Я бы сказал полнейшим успехом!

С довольным видом штаб-ротмистр плюхнулся на диван напротив Алекса, закинул ногу на ногу и приготовился вещать.

— Записывайте, господин штаб-капитан, или запоминайте. Браслав Лукомльский. Происходит из князей Лукомльских, однако, в Руоссийской империи княжеский титул за ними признан не был, поскольку владения рода изрядно измельчали. В семнадцать лет приехал в столицу. Окончил училище правоведения по первому разряду, но без отличия. В настоящее время служит по министерству внутренних дел в чине надворного советника. После смерти родителей наследовал небольшое поместье в Полонии. Проживает в собственных апартаментах по Гофкурьерской улице в доме номер одиннадцатом, квартира шестая. Под судом и следствием не состоял, ни в чем предосудительном замечен не был. Взятки берет, но в меру, не наглеет. С сослуживцами отношения поддерживает приятельские, но близко ни с кем не сошелся. Что вас интересует еще?

— Семейное положение, — напомнил Алекс.

— Вдовец. Жену, говорят, очень любил. Скончалась в одночасье от чумы два года назад. Осталась дочка шести лет, проживает вместе с отцом. Из-за нее, собственно, он и ведет такой замкнутый образ жизни, даже женщины постоянной у него нет. Видимо, всю свою любовь он перенес на дочь, к которой очень привязан.

Последние слова штаб-ротмистра порадовали Алекса. Однако, виду он не подал, и вслух высказал совсем другую мысль.

— Собственные апартаменты, одет, как франт и взятки при этом берет умеренно. На какие, спрашивается, средства он живет?

— За такой короткий срок выяснить не удалось, — развел руками штаб-ротмистр. — Правда, есть еще доходы от поместья. Желаете, чтобы я продолжил расследование?

— Нет, не требуется, — покачал головой штаб-капитан. — Вы все сделали самым наилучшим образом. Располагайтесь, отдыхайте, заказывайте, что угодно, счет уже оплачен. А я, с вашего разрешения, откланяюсь. Дела-с.

Несмотря на вечернее время, в агентстве Воцеля было довольно оживленно. Кивнув мадемуазель Катрине, штаб-капитан прямиком направился в кабинет владельца.

— Хорошие новости, господин штаб-капитан?

— Наилучшие, какие только возможно получить в моем положении.

Штаб-капитан пересказал детективу сведения, полученные от Лампсберга.

— И как только вам удалось столько узнать за столь короткий срок!

Рассказывать об участии в этом деле жандарма в планы штаб-капитана не входило, а потому, он отделался неопределенным.

— У меня тоже есть свои источники. А вы готовы завтра выставить за ним слежку?

— За ним с завтрашнего дня, за курьером — послезавтра.

— Особое внимание обратите на девочку. Когда гуляет, в какие часы бывает дома, кто за ней присматривает, приходящая няня или в апартаментах Лукомльского проживает. Где и как расположены парадный и черный ходы. Есть ли в парадном швейцар и насколько бдительно дворник службу несет. На каком расстоянии от дома полицейский пост. Короче, все, что возможно. И подготовьте место, где человека можно будет несколько дней взаперти держать под охраной.

Хозяин детективного агентства с подозрением уставился на Алекса.

— Господин штаб-капитан, уж не думаете ли вы...

— Я не собираюсь девочку убивать и уж тем более издеваться над ней ради собственной прихоти, но использовать ее как инструмент давления на Лукомльского считаю дозволительным. Тому, кто живет в стеклянном доме, не стоит кидать в других камни.

— Бог вам судья, господин Магу. Я вас судить не могу, мои жена и дети сейчас дома и в полной безопасности. Но детоубийстве я участвовать не желаю! И вам настоятельно не советую.

— На том и порешим, господин Воцель. За сим прощаюсь, день завтра будет тяжелым.

Выйдя и агентства, Алекс отправился к заждавшейся его лошади. Ночью он долго не мог уснуть. В конце концов, почти бессонная предыдущая ночь и напряжение дня прошедшего сделали свое дело, Алекс забылся в тяжелом сне.

Глава 7

Утром еще никто не хватился Аделины. Даже пропажа семейной кареты пока оставалась незамеченной. Однако долго так продолжаться не могло. Скорее рано, чем поздно, обе пропажи обнаружатся, и все вопросы будут заданы ему. Сейчас же оставалось только ждать результатов от слежки за надворным советником Лукомльским и его семьей. Через силу запихнув в себя завтрак, штаб-капитан отправился на службу.

В батальонной канцелярии его встретил Сташчак.

— Здравия желаю, господин штаб-капитан! С вами вчера что-то случилось?

— Ерунда, — отмахнулся от вопросов капитана Алекс, — приболел слегка. Происшествия, визиты проверяющих, падения метеоритов и землетрясения были?

— Никак нет! За время вашего отсутствия никаких происшествий не было!

— Как идет подготовка к юбилею?

— Полным ходом. Вчера заказанные вами напитки доставили из винной лавки. Я все принял по списку. К вечеру доски для постройки трибуны привезли.

— Строить еще не начинали?

— Никак нет! Думали сегодня начать.

— Не затягивайте. Ее еще покрасить надо будет, а краске дать высохнуть.

— Будет исполнено, господин штаб-капитан!

Подготовка к юбилею батальона и визиту императора сломали не только график боевой подготовки, но и хорошо налаженный быт солдат. Куда ни глянь, везде что-то мыли, чистили, скребли, драили, белили, красили и натирали воском. Сейчас бы в самый раз командиру батальона включится в борьбу за чистоту плаца, проконтролировать подсыпку дорожек речным песком и побелку бордюрных камней. Но, как-то не очень хотелось. Дата юбилея приближалась, а ему еще бомбу закладывать некуда, трибуна на плацу не готова.

Часа полтора спустя, дежурный унтер-офицер доложил.

— Господин штаб-капитан, к вам прибыл посыльный!

— Давай его сюда.

Посыльный — мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати. Судя по тому, как вольно парнишка обращался с посылкой, о ее содержимом он даже не догадывался. Проследить за ним, конечно, можно и нужно, но сам он к делу отношения не имеет.

— На стол поставь.

Посыльный распоряжение офицера выполнил, а сам уходить не спешил. Погруженный в свои мысли штаб-капитан, не сразу сообразил, почему он до сих пор в его кабинете топчется.