— Если не затруднит.
— А что искать-то? — я подошла к столу и окинула поле деятельности.
— Списки приглашённых, списки расселения, в общем, всё, что может относиться к празднику.
— Понятно, — я занялась кучей свитков, сваленных на полку в шкафу, оставив стол на разграбление де Графу. — А к чему такая спешка?
— До праздника всего полторы недели, а первые гости начнут приезжать уже дней через семь. Дороги непредсказуемые, выезжают заранее, — не отрываясь от поиска ответил де Граф. — Большинство поселится в гостиницах или в своих столичных домах, но возможно, будет, несколько приглашённых, которых надо разместить в замке.
— Вот... засада, — я едва успела исправить фразу. Высшему свету не пристало ругаться, а императору тем более. За речью приходилось постоянно следить, чтобы не ляпнуть чего просторечного или грубого. Мне бы ничего не сказали, но всё равно нехорошо. — Это не оно? — я протянула де Графу свиток, плотно исписанный аккуратным почерком первого советника.
— Похоже, — де Граф пробежал по списку глазами и тихо, страдальчески, застонал. — Ещё и король Островов будет!
— Он не приедет, у них там какой-то карантин, — я поспешила успокоить лорда-защитника.
— Хорошо, одной проблемой меньше.
Мы нашли ещё три бумаги, относящиеся к организации праздника. В замке началась горячая пора, превратившая его в воинскую часть, узнавшую о приезде комиссии всего за час. Все бегали, суетились, отмывали всё, до чего могли дотянуться. Пахло свежей побелкой и пылью. На служебном дворе постоянно что-то стирали и сушили. Под это дело согнали даже крестьян из близлежащей деревушки, своими силами, то есть, штатными слугами, отмыть залы не представлялось возможным. В общем, подготовка судорожно шла полным ходом.
Я стояла на галерее третьего этажа и со смесью зависти и восхищения наблюдала за сухим поджарым пожилым человеком, уверенно руководившим всем этим бедламом. Кажется, он даже наслаждался процессом.
— Отдыхаете? — рядом встал де Граф и тоже посмотрел вниз. — Быстро же он освоился.
Я улыбнулась, вспомнив разговор, состоявшийся шесть дней назад, через пару часов после того, как внезапно вспомнили о празднике. Тогда как раз выяснили, что никто не знает, как его организовывать и на кого можно свалить это благородное дело. На самих праздниках мои советники бывали не раз, де Граф, как лорд и князь даже был хозяином приёма, но сам он этим не занимался. А единственный организатор сейчас лежал в лазарете.
— Это позор на всю Империю, — хмуро произнёс де Граф. — И отменять уже поздно. И ведь, ни единой идеи! — он сжал кулак. Всё-таки сказывается воспитание и многолетние следование этикету. Я бы ударила по стене с более категоричными словами. В записях Криса мы не нашли ни программы праздника, ни вариантов меню, только списки приглашённых с примечанием, кого где поселить.
— А кто у вас раньше устраивал? — помнится, когда гостили в имении князя, бал сначала планировался, но после выходки Люси с прогулкой по городу, праздник отменили.
— Клавдий, мой дворецкий. Думаете, его пригласить?
— У меня других вариантов нет.
— Можно попробовать. Если послать письмо птицей, то дня через три приедет. Хотя, нет, откажется. Ему больше четырёхсот, за три дня растрясёт сильно, — вслух раздумывал де Граф.
— Пусть тогда заодно и Люси возьмёт, — я с трудом заставила себя сказать это. — Как сопровождающий приедет, а тут на месте уговорим.
— Люси... — мужчина едва не вздрогнул от притворного ужаса. — Вы уверены?
Да, она и меня успела достать до печёнок за время недолгого пребывания в поместье лорда.
— А вы хотите, чтобы она потом год мозг чайной ложечкой выедала? Уверена, у неё давно заготовлено платье.
— Но её нет в списках, — последняя попытка найти причину отказа. Но в голосе сквозило, что перспектива получить расстроенную и обиженную девушку страшит весьма сильно.
— И что? Меня и вас тоже в нём нет, — я пожала плечами. — Может, тогда сбежать куда-нибудь в глушь, переждать этот кошмар?
Де Граф ненадолго задумался, оценивая предложение, и с сожалением ответил.
— Нельзя. Вы и так крайне редко появляетесь в обществе в приличном виде.
Согласна. Как Император, в платье и со всем положенным этикетом это было аж целый один раз на коронации.
— Вот и получается, что остаётся терпеть, — я вздохнула. — Может, встретит на балу кого. Выдадим по-быстрому замуж и пусть уже у мужа голова болит, что делать с этим подарком.
— Жестоко вы, — на лице де Графа промелькнула тень улыбки. — И не жалко бедолагу?
— Мне себя жальче, чем абстрактного незнакомца.
Это было шесть дней назад. Вскоре после разговора приехала карета с Клавдием и Люси. Проникнувшись важностью задания старый дворецкий приказал гнать без остановок. Ночевали в движении и выходили из кареты только на обед и смену лошадей. Девушка, не привыкшая к подобный нагрузкам, сутки отсыпалась в выделенных комнатах.
Клавдий же с первых минут принялся распоряжаться. Видя, как он припахивает всех, попавших в поле зрения, включая самого лорда-защитника, я благоразумно сбежала в императорское крыло, куда предпраздничная суета не добралась. Но и там не удалось отсидеться. Выяснилось, что занятий по фехтованию было в разы больше, чем по танцам, и меня в срочном порядке начали на них натаскивать. Особенно налегали на открывающую бал смесь вальса, кадрили и ещё чего-то с множеством сложных элементов. Вместе со мной учитель танцев терроризировал и де Графа. Нет, танцевать он умел, и весьма неплохо. Но танец цветов, открывающий бал, ведёт пара. И, по традиции, это император с избранником или избранницей. Мне, по местным обычаям, ещё рано обзаводиться подобным, потому в пару мне могли поставить либо близкого родственника, либо лорда-защитника. Вот и тренировали кавалера на то, чтобы знал, где и когда я могу ошибиться, и успел вовремя исправить.
Ему-то хорошо, час отмучился и свободен. Я же почти весь день проводила с уже ненавистным "раз-два-три, поворот, поклон". Так что вопрос про отдых был совсем не праздный, скорее, сочувствующий. И тоскливый вздох оказался вполне достойным ответом.
— Ничего. Мэтр Альдон своё дело хорошо знает. Иногда кажется, что он и бревно танцевать научит.
Вот, спасибо. С бревном меня пока не сравнивали. Не ожидала от вас, господин де Граф, таких комплиментов! Я не успела придумать, что сказать в ответ. К нам подошёл глава императорского лазарета. Лично. Не послал слугу, сам пришёл. Внутри всё напряглось.
— Ваше Величество, — поклон мне, — Ваше высочество, — поклон де Графу, — прошу прощения, что отвлекаю, но господин де Вен пришёл в себя. Вы можете его навестить.
Короткий радостный взвизг, и я, задвинув подальше самоконтроль, побежала в лазарет, подобрав юбки. Да, танцевать училась в пышном платье, чтобы привыкнуть к нему и на балу не опозориться.
Глава 12.
На бал шла, как на казнь, с трудом переставляя ватные ноги. Сейчас на меня будет смотреть и оценивать весь высший свет Анремара. За внешний вид я не боялась — портные, модистки и парикмахеры постарались на славу. Даже смогли сотворить что-то приличное с моими относительно короткими волосами, нацепив кучу лент и шиньонов. Волнение вызывал как сам по себе выход на публику, так и предстоящий танец. Да, меня на него натаскали едва ли не до автоматизма, но учитель танцев всё сетовал на деревянность исполнения.
— Её императорское величество, Сорок Второй Император Анремара и лорд-защитник Гвенио де Граф, — объявил распорядитель, и я под руку с кавалером вышли в зал.
Заиграла музыка. Де Граф уверенно и торжественно вывел меня на середину зала. Сейчас начнётся танец цветов, открывающий бал. Единственная пара — моя. Пять минут позора, потом станет легче, люди тоже начнут танцевать, разойдутся по кучкам по интересам и не будет столь пристального, нервирующего внимания.
Неожиданно, буквально на первых шагах танца, де Граф наклонился и тихо спросил:
— Сколько заплатить ста двадцати семи солдатам гарнизона за полтора месяца службы, если за неделю они получают по девятнадцать монет?
Узнать, с чего такой вопрос прямо сейчас, я не успела — танец перешёл в быструю фазу, где переговоры почти невозможны. Мозг начал решать задачу, а тело вполне самостоятельно танцевало. Неудивительно, за последние дни меня так надрессировали, что разбуди среди ночи, и то выполню все положенные па.
Несколько минут танца пролетели незаметно. Последние такты повторяли начальные, такие же медленные, и партнёры прижимаются друг к другу.
— Четырнадцать тысяч четыреста семьдесят восемь, — тихо произнесла, когда встали почти вплотную.
— Что, простите?
— Ответ на ваш вопрос.
Кажется, де Граф не ожидал получить ответ. Зачем тогда было спрашивать, к тому же так не вовремя. После открывающего танца почти без паузы начался второй. Из-за быстрой смены партнёра не успела узнать, к чему была та задача и даже не успела перевести дух. Через два танца такая возможность, наконец, представилась. Отмучившись с очередным партнёром, я отошла в сторону и взяла первый попавшийся бокал, чтобы перевести дух и немного отдохнуть. Может быть, танцевали те мужчины неплохо, но у них не было опыта с партнёром, едва достающим до груди. Кавалеры запинались, неловко кособочились и лишь чудом не оттаптывали мне ноги и не подставляли свои. По настоятельной рекомендации советников, я не отказывала лордам в приглашении на танец, хотя была вправе даже не смотреть в их сторону.
— Не стоит напиваться в самом начале, — ко мне подошёл Крис с укоризной глядя на бокал. Я понюхала его содержимое. Однако. Схватила конвин, самое крепкое вино, скорее даже вино-коньячный коктейль. От резкого запаха даже поморщилась. Крис, не говоря больше ни слова, заменил бокал на другой, с соком.
— Вы великолепно танцевали, — похвалил меня, отставив бокал в сторону. — Давно не было такого прекрасного танца цветов. Мой совет пришёлся к месту.
— Какой совет?
— Понимаете, тено. Я был на ваших репетициях. Вы хорошо танцуете, но только пока не думаете о том, правильно ли. Поэтому я посоветовал Гвенио отвлечь вас чем-нибудь. Видели бы вы себя со стороны! Такой чудесный танец!
Я отошла в сторону в смешанных чувствах. С одной стороны, приятно, что похвалил, с другой, высказал претензии, что шибко умная, мозги мешают. А я что, виновата, что с детства пришлось давить эмоции и единственным развлечением были учебники и книги? Даже в институте нельзя было расслабиться — девушка на технической специальности обязаны быть лучше парней, чтобы признали хотя бы равной, и не подкатывали с однообразными постельными предложениями. Только здесь начала понемногу расслабляться и то, как мне кажется, под воздействием гормонов. Подростковый возраст как-никак.
Потолкавшись ещё немного на балу и осчастливив танцем низенького толстячка, я сбежала на прилегающую к залу галерею. Стояла уже глубокая ночь, и после душного зала на свежем воздухе было немного зябко. Недалеко от выхода находилась небольшая ниша, где можно укрыться от сквозняка и присесть, давая отдых ногам. В ней в последнее время располагались два удобных стула и столик с доской для игры в башни. Я часто проводила в этой нише свободное время, двигая фигуры и выставляя фишки, чаще всего играя против самой себя. В замке мало кто умел играть, а отвлекать серьёзных людей не хотелось. Ниша была пуста, но совсем недавно кто-то провёл здесь партию, оставив фигуры на доске. Я присела и с интересом изучала сложившееся на доске противостояние.
— Сбежали от поклонников? — к нише подошёл незнакомый мужчина с бутылкой вина и тарелкой с закусками в руках.
— Нет, вышла подышать воздухом, — я поспешно встала, освобождая место, и удивлённо огляделась. — А где ваш партнёр?
— Какой партнёр? — в свою очередь удивился мужчина, ставя ношу на столик у доски.
— Я думала, вернулись доиграть партию, — пояснила я, указывая на доску.
— А разве с ней не всё ясно? — с хитрым прищуром мужчина посмотрел на меня. Его чёрные волосы, основательно припорошённые сединой, живописно упали на плечи. Весьма привлекательный и обаятельный человек. В молодости, наверно, все женщины по нему млели.
— Как сказать. Вот, если чёрные поставят конницу сюда, то белые будут вынуждены строить стену. Тогда чёрные могут пойти на прорыв здесь, и дальше уже нет определённости, — я указывала на места на доске.
— А вы, я вижу, разбираетесь в башнях, — в голосе мужчины послышалось удивление и немного уважения.
— Совсем немного, — с сожалением пришлось признаться. — В них мало кто играет.
— Может, составите старику компанию? — он жестом пригласил присесть за столик.
— С удовольствием.
Мы очистили поле для новой партии.
— Не ожидал встретить здесь человека, играющего в башни. Особенно столь юную девушку, — первые фигуры начали появляться на доске.
— Наличие мозга не зависит от пола, — я небрежно пожала плечами. — А возраст понятие наживное.
— Позвольте полюбопытствовать, почему вам так не нравится бал?
— Почему это не нравится? — всё также равнодушно я выставляла своё войско фигур. — Танцы, новые знакомства, опять танцы. Разве это может не нравиться?
— И всё же вы предпочли общество старика и игральной доски танцам, — фигуры пришли в движение. Началась фаза прощупывания тактики соперника.
— Какой же вы старик? Вам не дать...— я замялась, в очередной раз встав в тупик при оценке возраста. По мне, он выглядел лет на пятьдесят, но сколько это у каор, сходу не скажу. — В общем, мужчина в самом расцвете сил, — выкрутилась, заполнив неловкую паузу.
Под стук выставляемых на доску фишек разговор сначала шёл на нейтральные темы, затем снова вернулся к балу.
— Я думал, молодые люди любят танцы, — произнёс мужчина, внимательно глядя на меня.
— Боюсь, я не отношусь к их числу. Сами подумайте, что там делать? Танцевать? Не входит в число моих увлечений, к тому же со взрослыми танцевать неудобно, а под мой рост почти никого нет. Напиться на халяву конвина до состояния нестояния? Или прихватить пару бокалов для коллекции и демонстрации соседям, что была на императорском балу? Нет уж, увольте.
Оба примера взяты не с потолка. Первые насвинячившиеся появились едва ли не через полчаса после начала бала, а процесс упаковки бокалов в пышные юбки видела собственными глазами.
— А как же общение? — не сдавался мужчина.
— О чём? Сплетни кто с кем и когда, конечно, полезны, но я не понимаю, как их можно обсасывать до бесконечности. Тряпки меня не интересуют, а то, что интересно мне, неинтересно остальным. К тому же все смотрят на внешний вид и считают, что серьёзные разговоры мне не могут быть интересны. Так что лучше потратить время на что-нибудь полезное.
— Вы говорите совсем, как мой сын, — вздохнул мужчина. — У него тоже на первом месте работа и долг. Дома почти не появляется, и сейчас — один танец провёл и убежал. Женился бы скорее, род продолжил. А то уедет подавлять очередной бунт или мятеж и не вернётся.
— Ну да, женится, любовницу заведёт, — я не отреагировала на слова об очередных бунтах. Потом у своих советников спрошу, что бы это значило. В дела других доменов не вмешивались, но знать о проблемах в них стоило. Тем более, о таких серьёзных, как бунты и мятежи населения.
